Потом Семён вспомнил несколько дорогих шлюх, с которыми он изменил Бэмби. Это было всего два раза. Он очень боялся Катю, боялся, что она узнает про измену и никогда не простит его. Предыдущей жене ему было легче изменять. Все измены он оправдывал тем, что от неё не было никакого толка в постели. К тому же он её не любил никогда. Только жалел и то очень редко. Женщины, жёны. Семён подумал, что его жизнь можно было измерить женщинами, с которыми он был рядом в тот или иной момент жизни. Жёны – это такие чёткие толстые рубцы на прямой жизни. Первый рубец начало отношений, второй конец. Шлюхи – это мелкие рубчики. Любовницы рубчики потолще, но тоньше тех, что означают жён. Его прямая жизни была более-менее чистой на отрезке жизни с первой женой, а потом стала вся испещрена рубчиками и рубцами-любовницами. Человек с годами начинает чаще грешить – это как закон физики или правильнее физиологии. И ещё он подумал, что он с первой и второй жёнами прошёл достаточные длинные совместные жизненные отрезки. Значит, он не такой уж ветреный и склонен к постоянству, оправдывал он себя непонятно перед кем, ведь он ни во что и ни в кого не верил. С Бэмби всё должно протянуться тоже максимально долго. Ничего Агатов не должен накопать на неё. Даже, если и накопает – это может быть не будет концом. Он может ей дать шанс исправиться, если её грех будет не слишком тяжек. Очень хотелось спать. Глаза закрывались. Семён почувствовал, что уже не может сидеть и ему хотелось лечь на спину. Костёр догорал. Над лесом показались первые сполохи света – рассвет был близок. Перед глазами потемнело – вот он сон. И Семён невольно вздрогнул от странного шума. Это были шаги, определённо шаги. Но кого? Человека или зверя? Семён схватился за топорик и вгляделся в темноту. Из леса на него надвигалась какая-то фигура. На медведя непохоже, больше на человека.

– Эй, ты кто?! – крикнул Семён.

В ответ донеслись лишь нечленораздельные звуки.

Силуэт приближался. В свете костра Семён смог разглядеть человека в форме полицейского с расстёгнутым кителем.

Полиция? Что тут может делать полиция? Семён не понимал, что это за явление. Неужели привидение? Человек подошёл к нему. Он был молод, на вид ему не было и тридцати лет. Глаза какие-то шальные блестят.

– Пить? – попросил полицейский.

Семён протянул ему флягу с водой.

Лесной гость вылакал всю воду из фляги и вернул её Семёну.

– Спасибо, – поблагодарил он и пошёл в сторону дороги, по которой Семёна привели к Калитке.

Семён двинулся за ним. Ему захотелось разобраться в происходящем. Полицейский шёл неуверенной шатающейся походкой. Он видел, что Семён следует за ним, но никак на это не отреагировал. Впереди послышались чьи-то голоса. Начинало светать. По дороге полицейский и Семён вышли на двух молодых людей, куривших около квадроцикла. Один был легко одетый в шляпе на подобие тех, что носят австрийские пастушки и очках. Второй был крепыш в толстовке.

– Денис, ты, где лазишь? Мы тебя обыскались, – посетовал парень в очках, увидев полицейского.

– Видимо здорово его вштырило, – заметил крепыш.

Их совсем не удивило то, что за их Денисом шёл Семён.

– Ребята, вы мне может объяснить, что здесь происходит? – обратился он к молодым людям.

Денис дебиловато посмотрел на него и обратился к крепышу:

– Дай сигарету.

Крепыш дал ему закурить.

Парень в очках сказал:

– Отец, всё в порядке. Мы отдыхаем тут.

– Отдыхаете? – удивился Семён.

Парень в очках посмотрел на Дениса и понял, что тот странно выглядит в форме полицейского и засмеялся.

– А вы вот о чём? Да всё нормально. Мы тут кино снимали.

Почему-то Семён не поверил ему. Перекурив, вся троица уселась на квадроцикл и укатила. Уже было светло.

– Какая-то странная эта зона действительно, – заключил Семён. – Или сюда тянет дураков всех мастей будто мёдом для них здесь намазано.

Он глянул под ноги и увидел два использованных одноразовых шприца. Ага. Вот, что за кино они тут снимали. Вот, что означала фраза крепыша вштырило. Уроды. И как он сразу не догадался по их мутным шальным глазам. Впрочем, откуда ему разбираться в подобных вещах? Среди его окружения не было наркоманов, как ему представлялось, разве что пара его знакомых баловались кокаинчиком.

Семён вернулся на ночную стоянку, собрал свои вещи, и пошёл в сторону Скопино. На дороге он встретил Алексея и Ивана. Вот, кто больше остальных волновался за него.

– Ну как? – спросил, запыхаясь, Алексей. – Всё в порядке?

– Да инопланетян и привидений не встретил. Только наркоманы тут шастают.

– Наркоманы? – удивился Иван.

– Да.

– В соседней Свердловской области их полно, – подтвердил Алексей.

Они пришли в Скопино. Алексей с Семёном прошлись с Иваном до его палатки. Слава курил, сидя на маленьком раскладном стульчике.

– Ага, герой вернулся, – поприветствовал он Семёна.

– Есть какие-нибудь новости? – спросил Иван.

– Пришла новая группа туристов. Они сказали, что вчера в Молёбке кто-то пытался изнасиловать или изнасиловал местную девушку.

– Заезжие? – спросил Иван.

– Говорят да, – ответил Слава.

– Нина! – воскликнул Семён.

– Ты чего, друг? – удивился Алексей.

Но Семён уже бросился в сторону дороги, ведущей в Молёбку.

Он бежал километр и упал, задыхаясь. Возраст был уже не тот, чтобы бегать, как молодые. Отдышавшись, он встал и пошёл быстрым шагом.

Афанасьич чуть не выронил стакан с самогоном, когда Семён ворвался в горницу.

– Ты чего?! – обратился он к гостю и поставил стакан на стол.

– Где?

– Кто?

– Нина.

– А что случилось?

– Где она?

Нина вышла из-за печки. Она лежала на кровати и проснулась от скрипа двери и голосов Семёна и Никиты.

– Что вам надо? – спросила она Семёна.

Она ему показалось в этот миг какой-то особенной: чистой, светлой и нежной. Таких не воображают в грязных плотских фантазиях, с такими хочется просто быть рядом и оберегать от всевозможных напастей.

– Я слышал, что тут вчера кого-то изнасиловали…

Нина сделала удивлённые глаза.

– Изнасиловали? – удивился Афанасьич.

Семён выдохнул и сел на табуретку у входа в горницу.

– Значит – слухи, ерунда. А я испугался.

– А, – вспомнил Афанасьич и усмехнулся. – Это к Матвею Рыбакову приезжал племяш с друганами из Катеринбурга.

– И? – Семён хотел знать подробности.

– И загудели они у Ленки Волковой. Ленка та ещё проблядь. Так племяш или кто-то из его друзей полез к ней. Та сначала была, вроде как, не против, а потом начала орать, что, дескать, насилуют, помогите, кто может. Соседи и прибежали с вилами да лопатами, племяшу с его дружками отвесили хороших пиздюлей. А Ленку в итоге кажись никто и не отымел. Так мне, во всяком случае, вчера Никифор Большой рассказывал.

– Весело вы тут живёте и не скажешь, что глухомань, жопа мира, конец географии, – сделал вывод Семён.

Он не знал, как себя дальше вести, так как оказался в дурацкой ситуации – прибежал из-за каких-то слухов об изнасиловании. Кто он полицейский или следователь? Зачем ему это всё надо? Никита или сама Нина могли догадаться, что он не ровно дышит к Нине. Спас Семёна от конфуза Никита.

– Ну, раз явился к нам, гость московский, выпей со мной стаканчик самогону, – предложил он.

Выпили. Нина сидела за столом с мужчинами, пила только чай. От самогона стало легче на душе, хотелось говорить и шутить. Эти жалкие неудачники Никита и Нина люди самого низшего порядка для обычного трезвого Семёна стали для него какими-то совсем родными и милыми. Семён нёс какую-то околесицу, вспоминал смешные, как ему казалось, случаи из своей жизни. Никита и Нина ради приличия то и дело натужно смеялись его «остротам». Семён стрельнул папиросу у Афанасьича и предложил Нине выйти с ним покурить во двор. Нина не курила. Давно некурившему Семёну табак ещё сильнее ударил по мозгам. Он улыбался, как идиот, не зная с чего начать разговор.

– А ты бывала в Москве? – спросил он, не придумав ничего оригинальнее.

– Конечно, – спокойно ответила Нина.

– И как тебе столица нашей родины?

– Красиво.

– Да. Столица есть столица. Хотела бы в ней жить?

– Вы меня пригласить хотите к себе?

– А что? Неплохая идея.

– Так вы женаты.

– И что? Я же тебе ни какой-нибудь старый развратник, волокущий кого не попадя к себе в постель. Я, может быть, тебе хочу помочь, как друг.

– Это как?

– У меня дело есть.

– Это бизнес что ли?

– Да.

– Какое дело?

– Да разные всякие истории. У меня нет одного направления.

– Разносторонний вы человек.

– А ты с юмором девчонка.

– Это не юмор, а комплимент.

– Серьёзная.

– Завидую я твоему будущему мужу.

– А чему завидовать? Вы меня не знаете совсем.

– Я хорошо понимаю в людях. Опыт.

– Я не деловая и для дела никакого вам не пригожусь.

Семён выкинул далеко бычок за забор, тяжело вздохнул и сел на скамейку. Он словно чуть протрезвел, посерел в лице и брякнул:

– Эх, грустная штука жизнь.

– Чего вам горевать-то? В столице живёте, не бедствуете, жена, небось, молодая красивая.

– Не то всё это не то.

– А, что то?

– Да хрен знает.

– Потому и приехали сюда искать инопланетян?

– Инопланетяне – это чушь, конечно, предлог. Может это попытка подсознательная убежать от старости. Боже, как это смешно!

Семён засмеялся нездоровым смехом.

Нина спокойно посмотрела на него и сказала:

– Выходит, и в богатстве нет счастья.

– Есть только в нём и есть. Успех – мерило всех мерил. И тебе надо вкусить этих радостей, а так и не поймёшь, что это за штука. Жаль, я, на вряд ли, тебе в этом помощник. Другая ты. Хорошая. А хорошим трудно приходится в этой жизни. Как тут мой дружок сказал «не ищет он лёгких путей». Чудак большой, оригинал, умный, а толка от его ума ноль.

Семён попрощался с Никитой и Ниной и пошёл в Скопино. Куда добрался, когда уже начало темнеть. Алексей уже ошивался в лагере Ивана. Вокруг костра собралась вся честная компания Ивана и москвичи. Семён сел на землю рядом с Алексеем.

– Добрый вечер, всем, – поприветствовал народ Семён.

– Что там случилось? – спросил у него Алексей.

– Где? А там. Да мужики чего-то не поделили, повздорили из-за какой-то местной шалашовки. Я из-за Нины испугался, – признался Семён и тут же выругал себя за такое чистосердечное откровение. Не в его правилах было так вести себя с людьми, как какой-то простодушный обыватель.

– Выпил? – Алексей почуял запах перегара.

– Снял усталость.

– Понятно. Каково одному провести ночь у Калитки, – своеобразно истолковал причину расслабления Семёна Иван.

– Жаль не принёс с собой синьки, – посетовал вечно хмурый Илья.

– Ты и так дурной, куда тебе ещё пить, – пожурила его Яна.

– Я предложил ребятам завтра отправиться всем тремя группами на поиски космодрома, – сообщил Алексей.

– Да нет тут никаких космодромов, – рассердился Семён. – Вы сколько времени ошиваетесь здесь? – обратился он к компании Ивана.

– Неделю, – ответил Иван.

– И никаких чудес не заметили. Потому что их нет тут, – подытожил Семён.

Слава пробренчал что-то на гитаре.

– А мне всё равно нравится тут, – признался он. – Не хочу домой.

– А как же все явления, описанные в прессе? – спросил Илья.

– Это было всё под воздействием запрещённых препаратов либо бредом неуравновешенных личностей, – объяснил Семён.

– Смотрите! – Лев указал пальцем в небо.

Все повернули головы в сторону запада. Уже стемнело, и в небе показался оранжевый шар, который то увеличивался, то уменьшался в размерах, пока не исчез, растворившись в маленькую точку.

– Это шаровая молния, – заключил Семён.

– А это? – Данила указал рукой левее от места, где пропал оранжевый шар.

По небу плыл красный шар. От этого шара отделились ещё три шара: зелёный, голубой и бледно-жёлтый. Летающие объекты кружили над лесом, после чего скрылись за ним.

Что это за хрень? Семён не мог найти разумного объяснения этому явлению. Неужели они существуют? Инопланетяне или кто-то ещё, кто скрывается за всем этим. Остаток вечера Семён молчал. Ему нечего было сказать, когда остальные обсуждали увиденное. В их палатке Алексей долго что-то писал при свете фонарика. Семён рядом лежал в спальном мешке и думал: «Ну, есть они, и что из этого? Вселенная-то большая, кто-то там вполне может существовать помимо нас, наверняка более развитый и разумный, раз долетел до нас».

На следующий день было решено устроить поиск космодрома по плану Алексея. Отправились в путь после обеда. Алексей на карте расчертил маршруты для нескольких групп. Семён брёл вместе с Данилой и Львом. По лесу прошли почти четыре километра. Парни шли впереди, а Семён плёлся позади, слушая их.

– Почему они летают в таких малозаселённых глухих местах, а не над большими городами, где много людей? – спросил Лев, очевидно, имея в виду инопланетян.

– Не хотят палиться, это ж понятно? – отвечал Данила.

– То есть хотят, чтобы мы не знали об их существовании, – не унимался пытливый Лев.

– Видимо да, – сказал Данила.

– Но почему? – Лев продолжал доставать друга, словно маленький ребенок, донимающий взрослого.

– Скорее всего, потому что их цели расходятся с нашими.

Семёну всё происходящее и услышанное казалось глупым и смешным – сколько можно ломать голову над всякой ерундой? В то же время его душу терзала странная грусть. Он был свидетелем удивительного, необъяснимого происшествия; но его это абсолютно не трогало. Ему это было совсем неинтересно. Подумаешь чудеса. Возможно, это был результат старения. Он мысленно копался в себе, так что перестал разбирать слова спутников. Он подумал, что у него стали пропадать мотивации стремиться к чему-либо. В какой-то момент жизни Семён пришёл к выводу, что ему уже вряд ли светит достичь каких-то больших высот в бизнесе. Он думал, что находился на пике своих возможностей, и ничего с этим нельзя было поделать. Всё его воображение, соображение и расчёты были направлены на сохранение накопленного, сбережение его; но не на увеличение, расширение и преумножение. А женщины? Он был счастлив с Бэмби, хотя его и волновали другие женщины. Годы уходили, а что может быть приятнее секса. Пусть это, кажется, примитивным, что деньги и секс его волновали больше всего остального. Правда, на самом деле, всегда очень примитивна и проста. Мужчиной двигает в первую очередь желание обладать женщиной или женщинами, а для этого нужны ресурсы, то есть деньги. Прав был тысячу раз старина Фрейд. Есть, конечно, странные особи сильного пола, которые с радостью поспорили бы с его тезисами. Это обычные чудаки и неудачники. Семён подумал, что из Данилы и Лёвы вряд ли в будущем получится что-то путное. Они не бойцы, не дельцы, не карьеристы. Семён на энергетическом уровне почувствовал, как они сильно отличаются от него. Наивные мечтатели, искатели непонятно чего, непонятно зачем. Они были разной крови.

На небольшой поляне Данила предложил сделать привал. «Лидер хренов», – иронично про себя заметил Семён. Данила и Лев присели на корточки и закурили. Семёну от нечего делать тоже хотелось курить, но стрелять сигареты у этих сопляков ему было неприятно. Данила сам предложил ему сигарету, протянув пачку:

– Будешь?

Семён достал из пачки сигарету. Лев поднёс к нему зажжённую зажигалку. Сигарета была горькой, дешёвой. Семён быстро её выкурил.

– Ещё километр пройдём и хорош, – предложил Лев.

– Пожалуй, – согласился Данила.

– Ничего тут нет, – сказал Семён. – Давайте пройдёмся хотя бы цепочкой в зоне видимости друг друга, а то, передвигаясь всем скопом, мы уменьшаем исследуемую территорию.

Лев и Данила признали, что это здравая идея.

Поступили, как придумал Семён. Они двигались по редкому лесу. Семён шёл с левого края. Лес, как лес, ничего необычного. Пройдя полкилометра, Семён заметил левее подобие тропинки. Присмотрелся. Это не было похоже на звериную тропу. Он пошёл по ней и потерял из виду Данилу, который шёл в центре цепочки. Тропинка привела к болоту. Семёну показалось странным, что тропа упиралась в болото. Впереди на сухом месте посреди болота он увидел след, похожий на тот, что оставляет сапог. Стоило позвать ребят посмотреть то, что он обнаружил, но что-то остановило его это сделать. За следом тянулись другие уходящие вдаль. Семён, сделав из обломанной ветки осины шест, пошёл по следам. Сзади послышались голоса Данилы и Лёвы. Они искали его, но Семён углубился в болото и шёл по следу. Местами на стволах деревьев он видел зарубки, оставленные ножом или топором. Семён зашёл уже далеко. Стоило вернуться, но любопытство победило, и он продолжил путь. Следы довели его до заграждения из колючей проволоки на деревянных столбах. В одном месте проволока была порвана, так что можно было аккуратно пролезть за заграждение, что Семён и сделал. За забором началась твёрдая земля.

Семён сделал несколько шагов. За деревьями что-то белело. Не может быть – белое здание из кирпича. Семён прокрался к нему, обошёл его. К непонятной постройке вела колея, явно оставленная машиной либо другой какой-то техникой. Вокруг было много деревьев. Влево через деревья уходила тропинка, по которой Семён вышел на площадку, на которой стояли два вездехода. От этой площадки он вышел к двухэтажному зданию из белого кирпича. Где-то явно по ту сторону здания кто-то был, оттуда доносились голоса людей. Семён пошёл вдоль торца здания и выглянул из-за угла. Он увидел небольшой армейский плац, посреди которого стояли два солдата: один с погонами сержанта, второй рядовой. Сержант держал в руках предмет похожий на планшет и водил по нему пальцем. Рядовой следил за его движениями. Вверху что-то блеснуло над солдатами. Семён поднял голову. Мать честная! Примерно метрах в тридцати над военными завис объект в форме красного шара. Сержант сделал какие-то манипуляции в своём планшете, и шар обратился в летающую тарелку. Так вот в чём дело! А ларчик-то, оказывается, открывался очень просто! Вот они какие инопланетяне. Вот стервецы! Нет никаких чудес – есть новые технологии. Да здравствует научно-технический прогресс и отечественные вооружённые силы. Семён обрадовался. Ему хотелось поскорее поделиться своей радостью с кем-нибудь. Часть наверняка была секретной – не стоило тут светиться. В тоже время Семёну не хотелось ни от кого прятаться – он, что вор что ли или шпион? Поговорить бы с кем-нибудь из этой части. Он мог уверить, что никому не расскажет их секреты; сказать, что у него есть хорошие приятели в армии, которые могут за него поручиться. И всё же это было слишком рискованно. Он помучился, прежде чем решил, как действовать дальше. В нём победило любопытство и желание показать себя непростым человеком. Он вышел из-за угла здания и направился в сторону солдат. Те заметили его и заметно напряглись. Сержант нажал на что-то в своём планшете, и неопознанный летающий объект растворился в воздухе.