4047 год, октябрь
Вскоре торжественный дух научного прорыва исчез из коридоров «Сиа». Вместо него появилась звенящая, тревожная атмосфера. В центр по одному стали привозить людей, осужденных на Эксперимент. Вязов ходил бледный и молчаливый, Квасова агрессивная и грубая. Вязов приходил к Нине в комнату отдыха и беседовал. Нине было приятно, что ему становилось легче в ходе разговоров с ней.
– Квасова спит только когда уже не может ни стоять, ни сидеть от бессилия… забывает есть, пить. На меня злится, что я ее заставляю. Злится, что я остаюсь с ней, когда все уходят. Мол, я ей мешаю. Сегодня так наорала за то, что разбудил на полчаса позже, когда устала орать, кинула в меня пробиркой.
Нина засмеялась.
– Я все понимаю, но забота о своем здоровье – есть забота и об Эксперименте. Если здоровье ее пошатнется, то Эксперимент до ума никто не доведет.
– Вязов, Вязов. Не надо передо мной экспериментом оправдываться. Я думаю… это очень хорошо, что именно ты рядом.
Вязов покраснел и улыбнулся.
Но чем дальше, тем сложнее Нине было заставить его улыбаться. Также в ходе подготовки к Эксперименту был выдан приказ, из-за которого Нине пришлось отложить свою работу и заняться заказом отдела Квасовой. Квасова, которая раньше плохо скрывала, а после презентации гена вовсе не скрывала своего презрения к «шурупокрутам» – то есть работникам отдела Тигрова, в котором работала Нина, теперь, как только видела Островскую в коридорах центра, цеплялась в нее, засыпала вопросами, умоляла, просила, требовала работать быстрей и убегала всегда с одной фразой:
– Как только – сразу ко мне!
Вязов в одной из бесед признался, что Анна, заметив его с Ниной тесное общение, насела на него, чтобы он расспрашивал ее о ходе работ.
– Передай ей, что я тоже почти не сплю, но не ради ее эксперимента, а чтобы скорее вернуться к своей основной работе.
Вязов понимающе кивнул.
Островская не отпускала никого из своей лаборатории, все работали сверхурочно, с Брюсовым она договорилась о премии, больше никак она не могла мотивировать своих работников, не питающих симпатий к отделу Квасовой. Как только работы были завершены, Нина упаковала приборы и сама лично пошла с ними в лабораторию Анны Николаевны. Рабочее время давно закончилось, было тихо и пусто в коридорах центра. Нина шла с двумя чемоданчиками и шум ее шагов в коридоре отражался от стен и, казалось, был слышен по всему центру. Внезапно перед глазами встал образ Краснова, с которым она когда-то столкнулась в таком же пустынном коридоре военной базы. Тогда он приказал ей остановиться, стоял, смотрел на нее молча минуту, а потом приказал идти. Так все начиналось. И очень долго продолжалось. Пока в их жизни не появился проект «Рассвет»…
В лаборатории Нина застала Квасову спящей у светящегося полупрозрачного экрана, на котором мелькали графики. Вязов появился через несколько минут с пробирками, вздохнул, взял ее на руки, перенес на диван и укрыл одеялом.
– Нина, приборы… Вязов… – пробормотала она и отключилась.
– Мы можем начать проверку без нее.
Нина кивнула. Всю ночь они трудились с Вязовым. Под утро очнулась Квасова, выпила воды, которую рядом поставил заботливый лаборант.
– Пять часов! Вязов! Пять часов! Ты язык человеческий понимаешь или нет?!
Нина вышла к ней, та замолчала.
– Датчики? – выдохнула она.
– Мы отладили.
Анна Николаевна метнулась к Вязову. Посыпался град приказов. Он только и успевал повторять: «Так, так…». Квасова погрузилась в работу, позабыв обо всем. Нина молча удалилась.
После того как отдел Тигрова оказал помощь Квасовой, осужденные на Эксперимент прибывали каждый день.
– Мысль о том, что Бога нет меня, утешает, – говорил Вязов Нине, – Но какое-то не научное чутье, что где-то есть, что в бытие заложен какой-то принцип, какой-то закон возмездия за наши предельно противоприродные и крайне негуманные деяния, вселяет страх в душе.
– Это карма, Вязов, в следующей жизни ты станешь лабораторной мышью, – попыталась пошутить Островская.
Вязов не улыбнулся.
Однажды утром по центру разнеслось тревожное оповещение. Прибыл боевой корабль, привез заключенных на Эксперимент. На этот раз это были осужденные военным трибуналом. Нина наблюдала за посадкой и подловила себя на мысли, что ей очень не хватает полетов. Возвращение команды «Рассвета» с Суорса далось нелегко. Центр решил оставить Нину в лаборатории Тигрова для восстановления в условиях спокойной работы, которая, правда длилась недолго, так как вскоре они приступили к разработке «Панциря». Краснова же после короткого отдыха сразу же отправили на новую операцию. На новую операцию, о которой ни от кого нельзя была узнать подробностей…
– Их будет десять, – бросил в сторону Нины спешащий Вязов, вырвал ее из воспоминаний и убежал.
Затем, рассекая толпу в белых халатах, в коридоре показался конвой. Десять осужденных в синих комбинезонах в окружении солдат… Среди них – среди солдат – Нина узнала… Эдуарда. Сердце заколотилось бешено. В глазах потемнело. Она хотела позвать его, но тот промаршировал мимо нее и не оглянулся.
Нина облокотилась о стену.
– С вами все в порядке? – заботливо спросил кто-то.
– Да-да…
Несмотря на то, что Нина после «Рассвета» могла посещать Эксперимент, она никогда этого не делала. На этот раз не прийти она не могла.
Зрителей «казни» всегда немного. И в этот раз было также. Пришел Тигров, хотя раньше тоже старался не присутствовать. Еще несколько руководителей отделов и солдаты. Десять осужденных сидели на стульях. Руки, ноги их были скованы. Головы зафиксированы. На экранах позади высвечивались их данные. У всех было ускоренное сердцебиение.
Нина села рядом с Тигровым.
– Знаешь, согласно официальной статистике, никто не умирал во время Эксперимента… но я не знаю никого, кто бы смог жить после него, – это Тигров произнес вместо приветствия.
Квасова, Вязов и еще несколько лаборантов готовили инъекции. Внезапно в помещение вошел Краснов, осмотрелся, увидел Нину, решительно пошел в ее направлении и сел рядом.
Не глядя на Островскую, он нащупал под столом ее руку и сжал. Этот жест не мог не заметить Тигров. Пожилой руководитель Нины слегка приподнял свои пышные брови и повернулся полубоком к своему соседу, который сидел с противоположной от Нины стороны. Таким образом Эд и Нина оказались «под прикрытием» его широкой спины.
– Они – мои хорошие товарищи, – процедил Эд сквозь зубы.
Нина чувствовала, что крепко сжатая Красновым рука начинала ныть, но не смела жаловаться.
Осужденным сделали инъекции, проследили за реакцией их организмов. Все были в порядке. Затем на них сверху опустились прозрачные цилиндры. Каждый осужденный оказался изолирован. В каждый из цилиндров начали закачивать разные среды. В одной просто уменьшили процент содержания кислорода в воздухе, в другой была вода, в третьей розовая дымка Суорса, где-то подняли давление, где-то температуру, где-то не стало видно осужденного – заволок серый дым. Началась мутация.
– В этот раз намного быстрее, – отметил Тигров.
Видно было, что осужденные кричат, но здесь снаружи ничего не было слышно, кроме хаотично пикающих датчиков, среди которых были разработки Нины и Тигрова. Лица искажались, вываливались языки. Ноги, руки, головы им освободили. И мутирующие люди заметались в цилиндрах, стали биться о прозрачные стены. Эд не отводил глаз от них и впивался Нине в руку, Нина сжимала зубы и терпела. Затем один за другим люди в цилиндрах переставали метаться. Человек в воде снял верх комбинезона, там, где были ребра, виднелись жабры, глаза покрылись пленкой, ноздри уменьшились, кожа побледнела, тело стало тоньше и вытянулось.
Мутации других людей тяжело было описать. Но Вязов и другие лаборанты описывали и снова записывали. Слушали Квасову и снова записывали. Спустя некоторое время среды были откачаны, и в цилиндры запустили воздух. Возвращение в исходное состояние длилось дольше и болезненней. Но вернулись все. Цилиндры поднялись. Комнату заполнили стоны и всхлипы осужденных. Появилась бригада врачей, влетели носилки, буквально сами протекли под солдатами, подняли их в воздух и вынесли в сопровождении медперсонала.
– Эксперимент окончен, отчеты поступят руководителям отделов в течение дня, – сказала немногочисленным зрителям Квасова и удалилась.
Эд отпустил руку Нины и тоже ушел.
– Этим парням невероятно повезло, – это Тигров сказал Нине вместо прощания.
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: