Девушка, которая побеждает

Глава 6. Побег из Матары

Когда Герману, наконец, одобрили визу в Индию, он в тот же вечер собрал свой рюкзак, обнял меня на прощание и очень быстро скрылся из виду на ярко зеленом тук-туке. Я немного погрустила, так как успела привыкнуть к его постоянному присутствию в гостинной, и продолжила заниматься своими делами. По Герману я не скучала, но внезапно появившееся ощущение, что после его отъезда все будет по-другому, меня не покидало. В воздухе витали перемены и сопротивляться им было бесполезно.

После отъезда Германа гостей в хостеле стало еще меньше, и у меня, наконец, появилась возможность подумать о целях волонтерства, которые я преследовала, выбирая эту жизненную дорогу. В итоге, все свелось к тому, что мне действительно нравился новый опыт, нравилась деревня Матара и даже неухоженный «TropiTurtle» успел стать родным. Только вот смысла в продолжении я, почему-то, не видела. В нашем хостеле не было роста, и я, неожиданно для себя самой захотела двигаться дальше. Только вот куда?

Спустя пару дней после отъезда Германа я познакомилась с Эммануэлем – тем самым португальцем, благодаря которому вектор моего волонтерства резко повернулся на сто восемьдесят градусов. Эммануэль был опытным путешественником и, казалось, уже успел посетить стран сто, как минимум. Он жил и работал в Лондоне, но при этом каждый месяц летал то в Китай, то на Галапагосы, то еще куда-нибудь.

Шри-Ланка была новой страной для португальца, поэтому надолго задерживаться в Матаре он не собирался. И по интересному стечению обстоятельств Эммануэль решил продолжить свое путешествие по острову в городе Галле – именно там, где я запланировала провести свой единственный и очень долгожданный выходной. Долго не думая, мы решили объединиться.

Дорога в Галле нам не понравилась. Во-первых, она прошла в положении стоя, потому что свободных мест в дряхлом ланкийском автобусе, разумеется, не было. А во-вторых, водитель так резко входил в повороты, что нам оставалось лишь крепко вцепиться в поручни и не отпускать их до полной остановки транспортного средства. Бонусом к данному аттракциону стала местная музыка. Она гремела с такой силой, что через час пути мне стало искренне жаль свои барабанные перепонки.

В Галле мы сразу же отправились на прогулку по шумным ланкийским улицам, чтобы снять стресс после не самой удачной дороги. Но не прошло и пяти минут, как мы уже уплетали вкусные воздушные булочки из местной пекарни, запивали их сладким цейлонским чаем с молоком и даже не вспоминали о том, что совсем недавно злились на всю Шри-Ланку.

Мы много фотографировались, торговались с продавцами фруктов и водителями тук-туков, катались с ветерком по городу и прятались в тени пальм, потому что больше не могли находиться под палящим тропическим солнцем. Мы с любопытством разглядывали буддистских монахов, которые проходили мимо, и параллельно болтали обо всем на свете. Правда, я была больше в роли слушателя, пока Эммануэль читал лекции то о кашае – традиционной ярко оранжевой одежде, которую носят монахи, то о самом городе Галле. Расположившись напротив главной крепости города, португалец энергично декларировал:

– Галле – портовый город. Однако живет и развивается он, в основном, за счет туризма. А ты знаешь, почему здесь много зданий и особняков в европейском стиле?

Не дожидаясь ответа он продолжил:

– А все потому, что сначала Шри-Ланка была португальской, затем голландской, а уже потом британской колонией.

Не скажу, что я была в восторге от исторических экскурсов на все случае жизни, но я прощала их Эммануэлю, потому что он быстро переключался с темы на тему и делал он это весьма искренне. Собственно, в этом и был весь португалец, который за считанные секунды превращался из занудного профессора в легкомысленного подростка. Не знаю, как с ним уживались его друзья и родные, но в маленьких дозах наше общение приносило только положительные эмоции.

К обеду я так вымоталась, что приняла приглашение Эммануэля отдохнуть в гостевом доме, комнату в котором он себе забронировал накануне. Он оставался в Галле еще на сутки, а я планировала переждать дневной зной и ближе к вечеру отправится обратно в Матару.

В гостевом доме нас встретила хозяйка – радушная и крайне любопытная женщина средних лет. Она с первых же минут стала расспрашивать, откуда мы родом, чем занимаемся на острове и нравится ли нам Шри-Ланка. И если у Эммануэля были довольно-таки стандартные ответы, которые ничем не удивили хозяйку, то мой рассказ о волонтерстве привлек ее внимание. Она быстро разузнала, что оно из себя представляет, выпытала все подробности и, долго не думая, предложила мне переехать в Галле и стать ее помощницей в гостевом доме.

Я немного опешила от такого поворота событий. Однако, окинув взглядом чистый и аккуратный дом, где не было и намека на плесень и антисанитарию, решила согласиться. Эммануэль радостно закивал в ответ и сказал хозяйке, что она сделала правильный выбор. Устный договор мы решили скрепить традиционным ланкийским чаепитием, и я на эмоциях отправилась в хостел собирать вещи.

В Матару я вернулась на поезде, потому что решила больше не рисковать с местными автобусами. Я хотела как можно скорее сообщить о своем отъезде Сиднею, но вместо былой уверенности и радостного возбуждения от предстоящих перемен, меня неожиданно засосало болото сомнений: «И зачем я так быстро согласилась? Я же ничего не знаю об этой женщине!» Я так разнервничалась, что из-за волнения пропустила шикарный закат. А вместе с ним и все меры предосторожности. Потому что лишь возле входной двери в хостел я, наконец, осознала, что всю дорогу от вокзала до дома я шла совершенно одна по неосвещенным азиатским улицам и даже ни на секунду не задумалась о своей безопасности.

В гостиной я встретила Сиднея, который не только не спал в столь поздний для него час, но и, как оказалось, ждал меня к ужину. Я, конечно, удивилась такому развитию событий, но решила, что это хорошая возможность не откладывать на потом новость о грядущих переменах. Но не успели мы пройти на кухню, как мой энтузиазм заметно поугас.

Передо мной был накрыт стол, который до боли напоминал ужин при свечах. По количеству и разнообразию блюд можно было предположить, что в хостеле намечался праздник и мы ожидали дорогих гостей. Но проблема была в том, что ужин предназначался только для нас двоих.

– Виктория, присаживайся. Ты, наверное, голодная. Я решил сделать маленький сюрприз. Ты же не против?

«Успокойся, ты просто перенервничала. Это просто ужин», – успокаивала я себя до тех пор, пока не увидела финальный штрих – целую бутылку импортного, даже не ланкийского рома, которая красовалась во главе стола.

Меня сковал страх. И все, что я смогла сделать, это молча сесть за стол и наблюдать за тем, как Сидней разливал ром по бокалам. Не знаю, о чем я думала в тот момент, но смесь тревоги, потрясения и любопытства приковали меня к стулу и лишили дара речи. Я медленно ела, держа в руке бокал с ромом, и делала вид, что пью. Я была слишком голодная, чтобы отказываться от ужина. И, видимо, слишком бесстрашная, потому что осталась наедине с мужчиной, который угощал меня алкоголем и весьма подозрительно улыбался.

Не знаю, чем мог закончиться вечер этого весьма странного дня, если бы не постояльцы хостела, которым ни с того ни с сего понадобилась моя помощь. Поблагодарив за ужин, я немедленно оставила Сиднея, помогла ребятам и заперлась в своей комнате, откуда не выходила до самого утра. Я была, мягко говоря, в шоке. Зато теперь уж точно не сомневалась в правильности своего решения по поводу смены волонтерского проекта.

На следующий день я хотела лишь одного – как можно скорее поговорить с Сиднеем и со спокойной душой уехать в Галле. Но он, судя по всему, обиделся и делал все возможное, чтобы меня игнорировать. Уйти по-английски мне не позволяла никому ненужная в тот момент ответственность. Поэтому я репетировала прощальную речь и обдумывала план Б на случай, если мой хост окончательно слетит с катушек.

Ближе к вечеру Сидней-таки соизволил обратить на меня внимание. Без лишних слов он взял рюкзак, два шлема и сообщил, что нам пора ехать в Матару за ужином. Мы так делали каждый вечер, поэтому я охотно согласилась, рассчитывая на то, что у нас получится пообщаться. Но как только еда была куплена, а мы выехали на главную дорогу, я поняла, что ошиблась. А все потому, что наш скутер двигался в противоположном от хостела направлении.

Через десять минут мы остановились в неизвестном для меня месте, и Сидней, как ни в чем не бывало, сказал:

– Сегодня ужинаем здесь. На этом пляже красивые закаты и мало людей. Тебе понравится!

«Черт!» – выругалась я про себя, осознав, что ситуация, явно, вышла из под контроля. Но я снова решила подыграть Сиднею в его коварном спектакле и с невозмутимым лицом ответила:

– Отличная идея! Здесь и, правда, очень красиво.

Но я и тут была на шаг позади. А все потому, что Сидней весьма неплохо подготовился к ужину. И пока я открывала контейнеры с едой, он достал вчерашнюю бутылку импортного рома и два стеклянных бокала, которые успел прихватить из дома. Делать было нечего и я с самого начала отказалась от алкоголя, сославшись на мигрень, которая, якобы, беспокоила меня с самого утра. А сама с наигранным спокойствием приступила к ужину.

Аппетита у меня, разумеется, не было. Поэтому пришлось насильно запихивать в себя порцию котту роти и краем глаза следить за тем, как уменьшалось количество рома в бутылке. Было ли мне страшно? Разумеется. Я наблюдала, как солнце стремительно скрывалось за горизонтом, рассчитывала расстояние до хостела и понимала, что алкоголя в крови Сиднея становилось все больше и больше с каждой минутой.

Мне ничего не оставалось, кроме как притворится, что я очень плохо себя чувствую, изобразить полуобморок и попросить отвезти меня обратно в хостел. Оправдание получилось, конечно, слишком банальным, но, тем не менее, очень действенным. Потому что уже через пять минут мы неслись домой по извилистым неосвещенным дорогам.

Я старалась не думать о том, что вся моя жизнь находилась в руках нетрезвого человека, и изо всех сил пыталась сохранять спокойствие. Я знала, что алкоголь за рулем был распространенной практикой на Шри-Ланке. Знала, что сама виновата в том, что до сих пор не сказала Сиднею о своем отъезде. Знала, что никто меня не заставлял ехать с ним на этот пляж и притворяться, будто все в порядке.

«Это тебе урок на будущее!» – злилась я сама на себя. – «Если мы, конечно, сейчас не разобьемся и это будущее, в итоге, наступит..»

К счастью, дорога домой прошла без происшествий, и я целая и невредимая добралась до хостела. Вечером я снова закрылась в комнате, а наутро первым же делом направилась к Сиднею, чтобы сообщить об отъезде в Галле. Но он меня опередил, предложив подыскать новое место для волонтерства. Сидней обусловил это отсутствием туристов и еще парочкой примитивных причин, которые я пропустила мимо ушей.

На радостях я даже оставила при себе отрепетированный монолог, который собиралась вывалить ему на голову при первой же возможности. Вместо этого я, наоборот, спокойно согласилась с Сиднеем и поблагодарила его за возможность попробовать себя в роли волонтера.

Мой хост оказался настоящим джентльменом, и пока я забирала последние вещи из комнаты, включая чемодан, который собрала еще с вечера, он вызвал мне тук-тук и договорился с водителем о минимальной стоимости. «Оперативно, однако», – не без доли разочарования подумала я.

Мы не обнимались на прощание. Лишь сказали стандартное:

– Bye-bye! Have a good day! Take care! – и разъехались по своим делам.

Сидней – на уроки серфинга, я – на железнодорожный вокзал, откуда через тридцать минут отправлялся первый поезд в Галле.

Я не знаю наверняка, в какой момент у Сиднея проснулись не только дружеские намерения на мой счет. И просыпались ли они ко всем волонтерам, которые останавливались в этом хостеле. Тем не менее, мне было грустно оттого, что все закончилось именно на такой странной ноте. Ведь несмотря на все нюансы, мое первое волонтерство было действительно ярким, необычным и, уж точно, запоминающимся. И даже Сидней, который все испортил своим поведением, мне запомнился как мудрый собеседник и целеустремленный мужчина. Прощать людей действительно не просто. Но это не значит, что данный навык не тренируется на протяжении всей жизни.

Глава 7. Сумасшедший дом

Сначала все шло по плану – быстрый и удобный поезд до Галле, дешевый тук-тук до гестхауса, улыбчивые ланкийцы и приятное волнение в предвкушении долгожданных перемен. Но не успела я подойти к гостевому дому, как мой энтузиазм мгновенно испарился. Оказалось, что входная дверь была заперта, а внутри никто и не думал подавать признаки жизни.

Я начала стучать в дверь и громко звать хозяев, но увы – это, ровным счетом, ничего не изменило. Складывалось подозрительное впечатление, что в Галле меня никто не ждал. «Очень странно», – подумала я, и решила прогуляться вокруг дома, где обнаружила еще одну дверь, которая, на удивление, оказалась открыта. Пару минут я стояла в растерянности и размышляла над тем, стоит ли заходить в дом с черного входа. Но так как другое решение так и не пришло мне в голову, я набралась смелости и зашла внутрь.

В гостиной были наглухо задернуты шторы, вещи лежали не на своих местах, а в воздухе чувствовался едкий запах табака. «Как хозяйка могла допустить такой беспорядок?» – недоумевала я, прекрасно осознавая, что в доме было явно что-то не так. Только вот что?

Я не теряла надежды и ходила по дому в поисках живой души, громко повторяя:

– Доброе утро! Я волонтер. Я приехала из Матары. Есть ли кто дома?

Но в ответ была лишь тишина. Тогда я решила заглянуть на кухню, где, к моему большому удивлению, и была обнаружена единственная живая душа в этом доме. Ей оказался муж хозяйки, который так удивился моему приезду, что еще несколько минут смотрел на меня в упор испуганными глазами, не произнося при этом ни слова. Когда дар речи к нему, наконец, вернулся, мужчина стал виновато объяснять на своем ломанном английском, что его жена меня не дождалась и вчера вечером уехала в Коломбо на две недели.

– Хозяйка решила, что ты передумала, – сказал он в ее оправдание.

– Но мы же договорились.. – промямлила я, потому что находилась в состоянии шока.

До меня медленно, но верно стало доходить, что никакого волонтерства в Галле не будет. «Мне надо ехать дальше.. Но куда – дальше? Что же делать!? Где теперь жить, черт возьми!?»

Я так расстроилась, что была готова разрыдаться прямо на глазах у мужа хозяйки. Который, по правде говоря, пребывал примерно в таком же состоянии. Только, как я потом узнаю, по совершенно другой причине.

Я рухнула на диван, закрыла руками глаза и неожиданно для себя самой вспомнила, что вчера утром получила письмо от волонтерского проекта в городе Канди, который находился в центральной части Шри-Ланки. Тогда я не придала этому сообщению никакого значения и вежливо отказалась. Но теперь правила игры изменились.

Долго не думая, я открыла ноутбук, нашла контакты владельца гестхауса в Канди, набрала его номер и уверенно сказала, что приеду завтра во второй половине дня. На том конце провода, конечно, удивились моей решительности, но ничего против не сказали.

Все это время муж хозяйки стоял рядом, нервно бегал глазами и пытался понять, что происходит. Когда же я решила финальный вопрос с логистикой и с грустью осознала, что ночевать мне все равно придется в Галле, я, наконец, посвятила бедного мужчину в свои планы и попросила предоставить мне ночлег на одну ночь. Не скажу, что он обрадовался, но переночевать в гостевом доме все же разрешил, взяв с меня символические пять долларов.

Мужчина предоставил мне самую дальнюю комнату, окна которой выходили на маленькую реку. Днем я не придала этому должного значения, за что и поплатилась позже. Как следствие, вместо сна я боролась с назойливыми москитами, которые впервые с начала моего азиатского путешествия атаковали с такой агрессией. Закрыть все окна и умирать от духоты тоже было не вариантом. Поэтому, вооружившись полотенцем, я всю ночь отбивалась от насекомых и проклинала мужа хозяйки, который без слов дал понять, почему так не обрадовался моему визиту.

Но и это было еще не все! Скромный, на первый взгляд, мужчина не только привел домой другую женщину, но и пел с ней мантры, курил траву, входил в транс и удовлетворял свои природные потребности. Не дожидаясь рассвета, я забрала свои вещи и убежала из этого сумасшедшего дома.

***

Вокзал города Коломбо ничем не отличался от других крупных железнодорожных станций острова. Все тот же шум, бесконечные потоки пассажиров и непрерывное движение поездов. Это было явно не то место, чтобы прийти в себя после бессонной ночи и приступа удушающей клаустрофобии, которая преследовала меня до тех пор, пока я не вышла из вагона поезда, следовавшего по маршруту Галле-Коломбо. Но выбирать, как говорится, не приходилось.

В столице Шри-Ланки я оказалась не случайно. Там у меня была пересадка, потому что прямые поезда из Галле в Канди не ходили. Что, впрочем, было и к лучшему. Иначе я бы вряд ли доехала до пункта назначения в добром расположении духа.

После приключений в Галле я мечтала тихонько подремать у окошка, но мои наивные ожидания быстро разбились о жестокую реальность, в которой самый ранний поезд в Коломбо оказался переполнен местными пассажирами. И если к отсутствию свободных сидячих мест я отнеслась по-философски, то проблемы со стоячими местами чуть не вылились в самый настоящий обморок. Ведь сначала я стояла в проходе, затем расположилась на полу тамбура вместе с двумя другими европейскими туристами. Но потом в вагон набежало столько людей, что оставшиеся три часа пути мне пришлось провести в положении стоя в обнимку с незнакомыми мне ланкийцами.

Пересадка в Коломбо длилась несколько часов. Я не спеша гуляла по вокзалу или коротала время за чтением книги, что было, по сути, бесполезным занятием, так как у меня с трудом получалось уловить смысл написанного. Стресс, бессонная ночь и адская дорога давали о себе знать, сведя все мои желания к базовым потребностям – сну и еде. И если о первом мечтать даже не приходилось, то со вторым дела обстояли куда лучше.

Я, наверное, счастливчик, потому что вскоре ко мне подсела местная бабушка, которая, казалось, прочитала мои мысли и ни с того ни с сего угостила горячим цейлонским чаем со сгущенным молоком. Бабушка, в отличие от меня, имела привычку путешествовать в полной боевой готовности – с сумкой еды и большим термосом.

– Это самый вкусный чай в моей жизни! – воскликнула я после того, как выпила все до последней капли. – Возможно я покажусь наглой, но могу ли я попросить добавку? Я заплачу.

Женщина рассмеялась, подлила мне чая в стакан и с улыбкой на лице сказала:

– В твои годы я тоже любила путешествовать и постоянно ввязывалась в разные авантюры. Поэтому я даже рада тебе помочь. Как тебя зовут?

– Виктория..

– Виктория! Деньги оставь себе, они тебе еще пригодятся. А вот от общения я не откажусь. Но если ты скажешь, что тебе пора бежать на поезд, я все пойму! – подмигнула бабушка и снова рассмеялась.

В знак благодарности я уделила все оставшееся до поезда время этой невероятно доброй женщине. Она прекрасно говорила на английском, имела очень современные взгляды на жизнь и полностью поддерживала мою авантюру с волонтерством. Мы обсудили ее молодость и жизнь на Шри-Ланке, мое путешествие и риски, которые его сопровождали, а также пришли к общему заключению, что мечты должны сбываться вовремя.

Затем я поблагодарила ланкийскую бабушку за чай и теплую компанию, села в полупустой поезд в Канди и получила не только место у окошка, но и виды на миллион, как в документальных фильмах от National Geographic. Я улыбнулась сама себе и не без удовольствия тихонько сказала:

– Все что ни делается, все к лучшему.

Глава 8. Вилла в Канди

Волонтерство в Канди – это лучшее, что случилось со мной на Шри-Ланке. Только вот поняла я это далеко не сразу. Да что уж там скрывать! В первый же день я хотела сбежать из города в неизвестном направлении.

Виной тому были завышенные ожидания от самого Канди и, как следствие, тотальное разочарование. Ведь вместо чистых и аккуратных улиц, ухоженной набережной вдоль озера и чайных плантаций на утопающих в зелени склонах, так красиво нарисованных в моем воображении, я столкнулась с типичным азиатским городом, в котором процветали хаос, изнуряющая жара и выхлопные газы. И если вверху, на этих самых склонах, был чистый воздух, умеренное дорожное движение и дома обеспеченных местных жителей; то внизу, где располагался центр города – все было с точностью, да наоборот.

Центральные улицы города напоминали адский котел. Особенно в обеденное время, когда заканчивались занятия в школах и тысячи детей мгновенно заполоняли узкие улочки Канди. Пока счастливчики, живущие на склонах, практиковали ленивый дневной сон, и без того переполненный город начинал задыхаться от многокилометровых пробок. Возле каждого учебного заведения выстраивалась очередь из автомобилей и тук-туков. А вереница старых местных автобусов, которые развозили детей по близлежащим деревням, и вовсе перекрывала все движение и заставляла раз и навсегда возненавидеть этот город.

Впрочем, сама вилла, где мне предстояло работать волонтером, была в прекрасном состоянии – новый современный ремонт, аккуратные комнаты, удачное расположение и потрясающий вид на город. В разы лучше гостевого дома в Галле и, уж точно, хостела в Матаре. Только вот чувствовала я там себя не в своей тарелке.

Дело было не в восьмиместной комнате смешанного типа с четырьмя двухъярусными кроватями, куда меня заселили. И не в туалете с душем, которые располагались на три этажа ниже и выглядели так, как будто кто-то просто забыл о благоустройстве пустых бетонных помещений. Проблема была в волонтерской работе. А, точнее, в ее отсутствии.

В первое же утро я первым делом подошла к Йохану – хосту волонтерского проекта и спросила о моих обязанностях. На что он лишь улыбнулся и спокойно ответил:

– Виктория, расслабься. Важных дел на сегодня нет. Да и завтра, если честно, вряд ли появятся. Поэтому ты свободна и можешь делать все, что хочешь. Ты ведь первый день в Канди, верно? Можешь сходить на прогулку по городу или отдохнуть на вилле.

– В смысле, делай, что хочешь? А на каких основаниях я буду тут жить?

Правда, мои слова Йохан не услышал. Он, как ни в чем не бывало, переключился на общение с постояльцами. И пока я стояла посреди гостиной, потеряв дар речи, мой новоиспеченный хост развалился на диване, закурил косяк и стал увлеченно рассказывать паре из Англии о своей учебе в Амстердаме.

Я начала задыхаться от злости и со словами: «Надо срочно собирать вещи и убираться отсюда!» – побежала в комнату за чемоданом. Это сейчас я понимаю, что отправилась в путешествие, чтобы научиться доверять этому миру, а не для того, чтобы избегать каждого встречного и навешивать ему свои ярлыки поведения, которые, чаще всего, не соответствовали действительности. Но тогда я, к сожалению, не умела реагировать по-другому. Пасовать при нестандартных обстоятельствах и раз за разом возвращаться к хронической катастрофизации – то были мои спасательные якори, за которые я хваталась всякий раз, когда ситуация выходила из-под контроля.

Но я не сбежала. Не смогла этого сделать. А всего лишь отправилась на прогулку по загазованному Канди, чтобы потеряться на его улицах и еще раз обдумать план дальнейших действий. В итоге я находила по меньшей мере пятнадцать километров и в очередной раз убедилась, что моя эмоциональность снова победила здравый смысл.

Когда я вернулась на виллу, был уже вечер. Там я снова встретила Йохана, который явно не догадывался о том, что всего пару часов назад я хотела сбежать без предупреждения. И уж точно не подозревал, какая драма развернулась у меня на душе из-за его волонтерского проекта. Он все в той же дружелюбной манере поинтересовался, как мои дела, как я провела свой день и предложил присоединиться к тусовкам на балкончике, которые, как я вскоре узнаю, были визитной карточкой нашей виллы. Но как только я снова заговорила про волонтерство, Йохан махнул рукой и спокойно сказал:

– Ааа.. ты снова за свое! Виктория, если что-то будет нужно, я тебе обязательно скажу. Договорились? Наслаждайся жизнью! Ты же ведь за этим сюда приехала. Не так ли?

Затем Йохан похлопал меня по плечу, прихватил пару бокалов для вина и вместе с другими гостями виллы скрылся на балконе.

– Да что, черт возьми, происходит! Шри-Ланка, что ты хочешь мне сказать? Неужели я все действительно усложняю?

Понятное дело, что ответ на свой вопрос я не получила. Но складывалось ощущение, что Шри-Ланка и, правда, пыталась до меня достучаться и научить простому, а местами – даже слегка легкомысленному отношению к жизни.

Тут, как мне кажется, стоит обратиться к фактам из моей биографии, которые, как нельзя лучше, объясняют мое поведение в то время. Дело в том, что в семнадцатилетнем возрасте я переехала из маленького провинциального города Барановичи в Минск, где практически сразу обнаружила себя в компании бедных студентов-аутсайдеров. Денежных средств на достойное существование у меня не было, стипендии, понятное дело, ни на что не хватало, и единственным выходом из сложившейся ситуации было устроиться на работу.

В результате, пока сверстники развлекались на флетах и заботились только об учебе в университете, и то – весьма посредственно, я стала много и усердно работать. Тусоваться я, разумеется, тоже успевала. Правда, делала я это чаще всего по принципу – редко, но очень уж метко. Тем не менее, большую часть времени все мои мысли, если, конечно, не считать разбитые сердца и неудачные романы, были заняты взрослыми вопросами по типу – где заработать денег и как добиться чего-то стоящего в этой жизни.

Мои постоянные поиски заработка редко приносили хорошие результаты и практически всегда заканчивались одинаково – мне стабильно платили копейки. И пока мои одногруппники продолжали устраивать заезды по клубам или валяться на кровати с сериалами, я мыла полы, разносила подносы и продавала подписку на журнал для руководителей дошкольных заведений.

Когда мне исполнилось двадцать, я устроилась на первую серьезную офисную работу и тем самым поставила крест на легкой беззаботной жизни, которой у меня, по сути, никогда и не было. Я сделала осознанный выбор и на ближайшие четыре года превратилась в слишком серьезную и даже немного занудную девушку. По крайней мере, все мои друзья наряду с психологическими тестами, которые я проходила в то время, открыто намекали на то, что я слишком рано списала со счетов свою молодость.

Со временем я закрылась в себе и на протяжении многих лет общалась лишь с ограниченным кругом друзей и знакомых. Заговорить со случайным прохожим? Сказать реплику на офисном совещании? Поболтать с баристой в кофейне? Нет, это было не про меня. Я потеряла вкус к жизни и была готова смириться с тем, что счастливые годы моей молодости остались позади.

Я не сразу поняла, что мой побег на Шри-Ланку был попыткой снять ненавистные оковы и начать жить сначала. Я хотела взять перерыв от требовательной взрослой жизни. Вот только как им правильно распоряжаться, я не знала. Не знала до тех пор, пока не встретила девушку по имени Даша, которая жила на нашей вилле в Канди.

Даша тоже путешествовала одна по Юго-Восточной Азии, спала на соседней двухъярусной кровати, с радостью общалась с такими же, как она, постояльцами, и спокойно относилась ко всему, что происходило на вилле. Девушка первая ко мне подошла. Как раз в тот момент, когда я в очередной раз собиралась бежать за чемоданом, чтобы забрать свои вещи из комнаты и скрыться с ними в неизвестном направлении.

– Hi! How are you? – заговорила Даша.

Не знаю почему, но на Шри-Ланке все постоянно думали, что я родом либо из Англии либо из Германии. Хотя, как мне кажется, моя слишком очевидная славянская внешность всегда меня выдавала.

Мы начали общаться на английском, но вскоре, еще раз хорошенько присмотревшись к друг другу, стало понятно – не тот язык мы выбрали для коммуникации.

– You speak Russian, right? – рассмеялась Даша. – Не хочешь выпить чаю?

Так, вместо побега из Канди, я неожиданно оказалась в компании едва знакомой мне девушки и с удовольствием слушала историю ее жизни. Я узнала, что Даша была родом из России, но последние несколько лет жила в Италии. И если бы не случайная поездка в Индию, которая перевернула всю ее жизнь, она так бы и осталась в стране крепкого эспрессо и лучшей в мире пасты.

Даша с первого взгляда влюбилась в Индию и стала проводить там сначала пару месяцев в году, а потом – и большую часть времени. Шри-Ланка и, непосредственно, сам Канди были для нее лишь промежуточным этапом, во время которого она взяла небольшой перерыв от скитаний, чтобы обновить свою индийскую визу.

Наше спонтанное чаепитие растянулось на несколько часов, во время которого мы узнали, пожалуй, все подробности из жизни друг друга. От простых привычек до жизненных ценностей и даже мечт! Поэтому совсем не удивительно, что у нас завязалась дружба, которая и изменила весь дальнейший ход развития событий.