Читать книгу: «Проклятие для ведьмы 2: Дочь ведьмы», страница 5

Спустя пару часов королева почувствовала себя значительно лучше. Она ощутила прилив сил. Это было явным признаком ее скорого выздоровления. А значит пришло время для развлечений!

Когда Верховная ведьма вышла из ванны, пленники уже ждали ее. Люди. Короли или герцоги – простолюдины к ней не попадали. За время правления Зазры, в подвалах Обители их скопилось великое множество. Знать даже содержали в весьма приличных условиях. Специально, чтобы эти вельможи не растеряли всю глубину собственной важности. Иначе с ними было бы не интересно.

Зазра подошла к мужчинам. Некогда – напыщенные франты, теперь значительно присмирели. И все же в их глазах читались отблески былой гордыни. Конечно, и в лучшие времена этих двоих было сложно сравнить с ее избранником, которого она ненавидела. Но это было лучше, чем ничего.

Глаза королевы загорелись зеленым кровожадным огнем. Пленники в страхе отшатнулись. Зазре захотелось смеяться, когда потемнели их штаны. Астрэ видела перед собой не лица людей, а один, до боли знакомый ей лик.

Она дотронулась до одного из мужчин, и его глаза загорелись нестерпимым пламенем. Месть! Ненависть! Похоть! Он набросился на второго и сорвал с него одежду. Какое-то время пленники боролись, а затем первый одолел, оказавшись сверху, и воздух прорезал жалобный крик второго. Околдованный человек неистово сопел и рычал, как животное. Его жертва беспомощно трепыхалась под ним, издавая унизительные болезненные вопли.

Зазра, хохоча, смотрела на представление, которое сама и устроила. В ее глазах оба человека имели одно и то же лицо. От увиденного душевная боль отпускала ее, и она чувствовала себя отомщенной. Хотя бы отчасти. К своему удовольствию Астрэ отметила, что Гарпиша выполнила ее просьбу касательно размеров.

Когда пришло время, человек с дико горящими глазами издал победный рев. Его тело изогнулось дугой низменного наслаждения. Когда сила перешла из него, его глаза лопнули, и он завопил от страшной боли. Он словно очнулся и не понимал, что происходит.

Тем временем, нестерпимым пламенем загорелись глаза другого. Пришел его черед получать требуемое. И Зазра, посмеиваясь от удовольствия, стала наблюдать картину в обратном порядке. Теперь первый оказался в униженной роли дающего, а второй победно взрыкивал, совершая насилие.

После мига триумфа глаза второго тоже лопнули. У ног королевы оказалось двое униженных, слепых мужчин. Они мычали что-то нечленораздельное. Им было больно. И болели у них не только тела, но и души, ведь эти люди все помнили. Зазра жадно всматривалась в их кровоточащие раны и находила в них успокоение.

Затем она отрубила пленникам все, что посчитала нужным и сожрала их сердца. Акт возмездия свершился.

ГЛАВА 5

Руни застыла в ступоре. Она ожидала увидеть совсем не то, что увидела. Отчего-то в ее голове жила неясная картинка с героем-богатырем в лучах неземного света, и она почти сроднилась с мыслью, что это и был волшебник. Но с порога дубовой двери ей по-доброму улыбался милый сухонькой старичок в простой рубахе и серых штанах с вытянутыми коленями. От него пахло чистотой и мудростью. За его спиной виднелась небольшая комната, в которой не было никого кроме Мея. И никакого богатыря.

– Проходи, дорогая, – пригласил ее хозяин дома.

Руни словно позабыла все известные ей слова. Она молча вошла, не отрывая глаз от старика. По правде сказать, он гораздо больше годился на звание волшебника. Девушка перевела взгляд на странника. Мей смотрел на нее со смесью непонятного напряжения и ожидания. Мужчина сидел спиной к стене за небольшим квадратным столом, один край которого граничил с окном. Здесь было еще два стула, а у противоположной стены разместились кровать и сундук. Над ними тихо тикали старые часы с кукушкой. Руни выбрала место напротив странника и присела. Наступило неловкое молчание.

Как это ни странно, но ситуацию разрядил огромный рыжий кот, который вошел в комнату и сразу направился к девушке.

– Ты понравилась Рысику, – приветливо заметил старик, в то время как котяра по-хозяйски запрыгнул к Руни на колени.

– Какой милый, – сказала девушка, невольно улыбаясь. Зверь ластился к ней и громко мурлыкал. Ее пальцы непроизвольно погрузились в густой рыжий мех, и от этого прикосновения куда-то делось все ее напряжение. На ушах животного Руни заметила кисточки, каких не бывает у обычных кошек. Тем временем Рысик активно перебирал лапами по ее коленям и прищуривал большие зеленые глаза.

– Не знал, что ты завел кота, – улыбнулся Мей. Он как будто тоже немного расслабился.

– Ну, это еще вопрос кто кого завел, – сказал хозяин, присаживаясь на оставшийся стул. – Может, чаю?

– Простите, я не знаю как вас зовут… Скажите, что будет с моей мамой? – задала девушка свой самый животрепещущий вопрос.

– Руни, это маг Небадуб, – запоздало представил волшебника Мей. – Мой старый друг.

– Ну еще не такой уж старый, – заговорщически подмигнул старик, а потом продолжил уже серьезно, – твоей маме очень сложно помочь, дорогая.

– Но не невозможно? – с надеждой прошептала девушка.

Она вдруг обнаружила на столе чашки с горячим травяным чаем, блюдце с малиновым вареньем и несколько кусков хлеба с поджаристой корочкой. Никто не вставал из-за стола, вся снедь будто возникла из неоткуда. Это натолкнуло ее на определенные мысли.

– Ведь вы же волшебник! – пылко заметила она, словно пытаясь склонить его к столь желанному для нее ответу. Она больше не думала, что он обычный лесной знахарь. Руни совсем не хотела так думать, наоборот, она молилась, чтобы ее прежнее суждение оказалось ошибочным, и Небадуб сумел помочь Мариже.

– Но не Бог, Руни. К сожалению, есть вещи, которые мне не подвластны.

Девушка огорченно примолкла и склонилась к коту, касаясь носом его затылка. Она закрыла глаза и попыталась понять, что же ей делать дальше. И тут она вспомнила…

– Вы знаете мою маму, ведь так? – спросила она настойчиво. – Когда-то она рассказывала мне разные истории из своей молодости. Там принц сражался с ведьмами, чтобы освободить людей, а помогал ему королевский маг по имени Небадуб. Вы тот самый маг! Так неужели вы не можете снять какое-то проклятие?!

Старый волшебник кивал на каждое ее слово, подтверждая правоту сказанного. На его лице застыло серьезное и немного удрученное выражение. Небадуб подождал пока Руни закончит говорить.

– Все так, дитя мое, – печально произнес он. – Эти события, о которых ты говоришь, произошли давно… Лет двадцать уже прошло, так Мей?

– Восемнадцать, – буркнул Мей из своего угла.

– Пусть так. С тех пор силы оставили меня. Большая их часть, если быть точнее. Руни, ведьмы победили. То, что я сражался с ними не делает меня всемогущим. Я знаю твою маму и очень люблю ее. Мне безумно жаль, что с ней случилось такое…

– И ничего нельзя сделать? – спросила Руни, проглатывая слезы. Ее глаза казались совсем прозрачными от подступившей к ним соленой влаги.

– А магия крови? – вдруг спросила она и заметила, как при этих словах вздрогнули оба ее собеседника.

– Магия крови штука очень опасная, дитя, – огорченно ответил ей Небадуб и странно вопросительно посмотрел на Мея.

Странник угрюмо сидел на стуле, скрестив руки и уставившись в противоположную стену. На посыл своего друга он не отреагировал. Никто из троих людей даже не прикоснулся к предложенному угощению.

– Руни, есть более надежный способ помочь твоей маме, – твердо глядя в глаза девушке, сказал волшебник. По всему было видно, что он на что-то рассчитывал со стороны Мея, но тот не оправдал возложенных на него ожиданий. Вся тяжесть предстоящего легла на плечи старого хозяина дома. – Надо убить ведьму, которая сотворила проклятие.

Мгновение Руни переваривала услышанное.

– И всего-то! – всплеснула руками девушка. На ее лице отразилось негодование. – Вы серьезно? Убить ведьму, отыскав нужную среди сотен ей подобных? И как я смогу это сделать по-вашему? Я даже не знаю, что сложнее – отыскать или убить?!

Они ненадолго замолчали, каждый запертый в кругу своей правды. Руни прижималась к коту, ища в рыжем звере поддержку, которую ей не могли оказать люди. Мей хмуро сжал зубы. Небадуб печально сгорбился над своей чашкой и от этого стал казаться еще более старым и немощным.

На стене монотонно тикали часы.

– Ку-ку, – сказала кукушка, высунувшись из своего домика.

«Час ночи пробил. Время идет слишком быстро» – подумала Руни.

– И все же я не понимаю, почему нельзя использовать магию крови? – спросила она вслух. – Ведь у нас есть все необходимое. Есть я – ее дочь, и есть вы – волшебник. О лучшем можно только мечтать!

– Потому, что ты не ее дочь, Руни, – раздался внезапно глухой голос странника, и девушка вначале подумала, что ослышалась.

Она посмотрела на него расширенными глазами, в которых удивление сменялось страхом. Руни пока не могла определить, касательно чего возник этот страх. Однако, он заставил ее сердце сжаться в нехорошем предчувствии.

– Что за ерунда? – спросила она и почувствовала, как дрожат губы.

– Это правда, детка, – мягко сказал старик и пожал ее руку, стараясь смягчить свои слова. – Ларий и Марижа твои приемные родители. Они очень сильно тебя любили.

Все это было, как гром среди ясного неба. Кто они такие, эти почти незнакомые ей люди, чтобы говорить такое? Оба этих человека появились в ее жизни всего день назад. Что они могли знать о ней, или ее матери? Всей душой Руни отказывалась верить их словам.

– Но… откуда вы это знаете? Что вы вообще знаете о моих родителях? Вы оба? – девушка одинаково требовательно посмотрела на собеседников, словно надеялась поставить их в тупик этими прямыми вопросами.

– Руни, мы знали их еще до того, как они поженились, – просто сказал Мей, отметая всю выстроенную девушкой защиту.

Она поняла, что странник говорил правду. Голую и без прикрас. Без объяснений. Самую суть.

– Я хочу увидеть маму, – тихо сказала Руни.

– Руни, она…

– Я хочу увидеть маму! – крикнула она и заплакала.

Небадуб провел ее в кухню. Она больше ничему не удивлялась. Кот куда-то испарился, и девушка даже не помнила, когда это случилось. Оказалось, что между комнатой, где она приходила в себя, и кухней находился маленький коридор, в котором начиналась лестница на второй этаж. Руни могла поклясться, что, когда она тут проходила в первый раз, никакого коридора не было.

Они поднялись по лестнице и оказались в тихом покое, стены которого терялись во мраке, а центр освещался несколькими свечами. На неширокой кровати в свободной позе лежала ее мама. Волосы Марижи оказались распущены и лежали красивыми волнами на плечах. Ее руки покоились поверх легкого белого одеяла. Глаза матери были закрыты, покой разгладил ее прежде сведенные мукой черты. Руни совсем забыла, какая красивая у нее мама. Трудности походной жизни успешно маскировали всю ее прелесть. Сейчас Марижа казалась скорее молодой девушкой, чуть ли не ровесницей Руни.

– Мам, – Руни сделала шаг, чтобы подойти к матери.

– Она не слышит тебя, дорогая, – удержал ее Небадуб.

– Ты все-таки помог ей?

– Конечно. Твоя мама мне очень дорога. Здесь у нее будет больше времени и страдания минуют ее. Свечи символизирую время, которое у нее еще осталось. Когда погаснет последняя, Марижа уйдет навсегда. Но до тех пор она в безопасности, и ей совершенно ничего не грозит. Что бы ни случилось, – эти слова волшебник выделил особо и продолжил, – к сожалению, это все, чем я мог помочь ей.

– Это очень много, дорогой Небадуб, – плача сказала Руни.

Девушка повернулась к старику и тепло обняла его. Тот обнял ее в ответ и кажется на сердце у него полегчало от этих объятий.

Они вернулись к Мею. Руни вытирала слезы со щек и старалась запечатлеть образ матери. Ей там спокойно и тепло. Сейчас это лучшее, что можно сделать.

– И что теперь? – спросила девушка, когда немного пришла в себя. Она-то думала, что вон сколько всего выпало на ее долю за последние дни. Но оказалось, что все предыдущие неприятности были лишь началом.

Каково это узнать, что родители тебе не родные?

Но почему-то теперь Руни чувствовала еще большую нежность и любовь по отношению к Ларию и Мариже. Отец отдал за нее жизнь. Мама купала ее в своей ласке и заботе, и у Руни ни разу в жизни не возникло ощущение, что она им в тягость, что не нужна им, и они ее не любят. От этого в душе девушки поднялась волна благодарности и уважения к людям, которые ее воспитали. Она должна была отплатить им таким же добром. Хотя бы матери.

– В нашем мире все неслучайно, Руни, – сказал Небадуб, сосредоточенно глядя ей в глаза. – Во всех мирах. Каждое событие имеет историю своего возникновения и в свою очередь дает начало другим событиям. То, что ты оказалась в этом доме на горе, было предрешено.

– Доме на горе? – не поверила своим ушам девушка. Она слушала очень внимательно, ловя каждое слово старого волшебника, но его последнее высказывание выбило ее из колеи.

– Пойдем, я покажу тебе, – серьезно сказал Небадуб, но в его глазах Руни увидела веселые искорки.

Они вышли из дома. Мей остался внутри, зато к ним присоединился Рысик, держа хвост трубой.

У Руни захватило дух, и все слова застряли в горле. Они действительно были в горах. Дом волшебника, а вовсе не маленькая хижина, стоял на сравнительно небольшом плато, а за ним поднимался лесистый склон горы. Само плато находилось на достаточно большой высоте, а за его пределами вниз уходила почти отвесная стена. В свете звезд в отдалении было видно множество других гор и их снежные вершины.

Звезды. Они были такими яркими и непривычно огромными, что Руни, глядя на них из окна в комнате, подумала, что на дворе мороз. Воздух казался хрустально-прозрачным, но довольно холодным. Из ее груди он вырывался облачками пара.

В голове девушки все это никак не могло уложиться в картину ее мира. Мысли стали хаотичными и никак не желали возвращаться к привычному порядку. Слишком все это было сложно понять неподготовленному человеку, и слишком много всего на нее навалилось. Чересчур много вопросов требовали ответа, но главным оставался один:

– Почему все это происходит со мной? – спросила она. – Не думаю, что вы раскрываете все свои тайны каждому, кто найдет ваш домик в лесу. Вы помогли моей маме, хотя в мире полно таких же, как она – проклятых. Мей появлялся в нашей жизни в самые нужные моменты и спасал нас. Почему?

Руни настойчиво смотрела на Небадуба. Ее глаза в звездном свете отливали холодным серебристым сиянием. Она требовала, она имела право знать.

– Это очень длинная история, дорогая, – ответил маг и взял, трущегося о его ноги, Рысика на руки. – Конечно, я не открываю дверь своего дома всем желающим. По правде сказать, даже хижину в лесу удается отыскать лишь тем, кому я действительно готов помочь. Здесь же не бывал никто, кроме моих самых доверенных друзей. Большей части из них уже нет в живых. Это место особенное – тайник вне времени. Здесь я ждал тебя, чтобы закончить дело, начатое почти двадцать лет назад.

– Какое дело? – настороженно спросила Руни.

– Выгнать ведьм из этого мира, конечно, – усмехнулся Небадуб, но за его усмешкой девушка увидела веру в сказанное и въедливое наблюдение за ее реакцией на эти слова.

Руни не хотелось разочаровывать доброго волшебника. Он почему-то стал дорог ей, хотя она знала его от силы пару часов. И все же в ее словах невольно прозвучало плохо скрытое недоверие, смешанное с удивлением и опаской:

– Вот так просто? Взять и выгнать полчища ведьм, которые правят нами?!

– Это едва ли будет просто. Но ты родилась для этого.

На этот раз Руни замолчала надолго. В этом было что-то неправильное. Как она сможет одолеть ведьм? Она всего лишь обычная девушка. Все происходящее попахивало сумасшествием. Она отвернулась, глядя на горный пейзаж. Небо на востоке немного посветлело.

– И с чего вы взяли, что у меня получится? Что это, вообще, мое предназначение? – спросила она, не отрывая глаз от снежных вершин, слегка подкрашенных розовым светом, рождающегося утра.

– Твои родители начали эту борьбу…

– Вы их знали? – резко повернулась Руни. – Что с ними?

– Мать умерла, – вздохнул маг. – А отцу пришлось нести тяжкое бремя долга, возложенного на него богами и судьбой.

– Судя по всему они проиграли свою битву, – горько заметила девушка. – Соединенной армии пяти королевств не удалось уничтожить ведьм. Почему у меня должно получиться?

– Кем они были? – тихо спросила она через минуту.

– Руни… – начал было Небадуб, но его прервал Мей, появившийся на пороге дома.

– Твоим отцом был моленский принц, а матерью ведьма, принявшая в дар Дивное сердце жрицы Торпа, и переродившаяся вслед за этим.

Его слова прозвучали жестко, и Руни стояла так, словно ее ударили. Ее глаза расширились от удивления и, накатившего вслед за ним, ужаса.

– Ведьма? Моя мать – ведьма? – застонала она.

Ноги девушки подкосились, и она присела на камень. Кажется, в ее груди загорелось какое-то адское пламя, и ей вдруг перестало хватать воздуха. По щекам побежали непрошенные слезы. Кот вспрыгнул ей на колени, но она почти не заметила этого. Так же как и укоризненный взгляд Небадуба, брошенный на Мея.

– Твоя мать стала жрицей-ведьмой и многое сделала на пути борьбы с ведьминским игом, – мягко сказал волшебник, присаживаясь на камень рядом с Руни. – Тебе не стоит воспринимать ее как тех ведьм, которых ты видела в своей жизни.

– А что, она никогда такой не была? – спросила Руни, глядя в одну точку.

– Была. Но уже не будучи твоей матерью, – ответил ей Мей.

– Тебе надо отдохнуть детка, – заметил Небадуб и погладил ее по голове.

Он встал с камня, и подхватил мгновенно уснувшую Руни под руки. Через мгновение волшебник уже заботливо укладывал девушку на пресловутой тахте. Он укрыл ее одеялом и повернулся к страннику, последовавшему за ними.

– Орлиан, бывают моменты, когда мне хочется придушить тебя! Или как минимум, вырвать язык!

***

Пока Руни отдыхала, погруженная в волшебный сон, странник и маг уединились в комнате с часами. Мею всегда нравился дом Небадуба. Он сочетал в себе простоту и уют, здесь чувствовалась защита могущественного мага. Хотя сам он неоднократно говорил, что силы его убывают, так же как и отпущенный ему на земле срок…

И вот настало время, которого Мей страшился и вместе с тем ждал. И иногда даже не верил, что оно наступит. Однако, Руни лежала в соседней комнате. Она была реальна и настолько походила на свою мать, что у него на секунду передернуло дыхание, когда он впервые за много лет увидел ее. Те же волосы, та же стать. Лицом девушка тоже очень походила на Рраску, взяв от него лишь малое количество черт. Только ее глаза были такими же как у него. Серо-стальными, с льдистым оттенком. За это он благодарил Торпа, ведь фиолетовые глаза сразу же выдали бы в девочке дочь ведьмы, и тогда никакая защита с его стороны не спасла ее.

«Верховная ведьма прострет свои длани над миром, и будет править. И ни один смертный человек не в силах будет свергнуть ее до тех пор, пока одна из ее вернейших не воспрянет из пепла и не поднимется против руки, вскормившей ее. Напрасный труд не огорчит отступницу. Покой настанет лишь, когда дитя сил света и тьмы выйдет из тени» – так гласило пророчество, появившееся в Книге Времен, древнем фолианте самопишущихся предсказаний. Впервые Мей, еще будучи принцем Орлианом, услышал его от Небадуба восемнадцать лет назад. Тогда никто из них не понял это пророчество правильно. Теперь же волшебник считал, что разгадал его истинный смысл.

А суть была в том, что пророчество делилось на две части и говорило о разных людях. Рраска оказалась той фурией, что вольно или невольно пошла против Верховной ведьмы, и тем самым сделала первый шаг. Ее труд оказался напрасным. В итоге жрица-ведьма сгорела на костре, устроенным моленским королем Арнием Вторым. Отец Орлиана к тому времени почти выжил из ума благодаря стараниям нынешней Верховной ведьмы и по совместительству Астрэ – избранницы Бога Тьмы.

Но оставался второй шаг, и его секрет раскрылся для Небадуба лишь когда он узнал о ребенке Рраски и Орлиана. Ребенке, которого неведьма смогла сохранить, передав своей молоденькой подруге Мариже, и который родился через несколько месяцев после ее смерти. Руни – дитя сил света и тьмы, дочь жрицы-ведьмы, которая сочетала в себе силу Дивного сердца с исконной темной магией ведьм. И именно Руни суждено принести покой на многострадальные земли этого мира.

Сложность была в том, чтобы объяснить ей все это. Девочка родилась в переломный момент. Ведьмы пошли в активное наступление, и короли пяти стран объединили армии, чтобы дать им отпор. Орлиан не любил вспоминать о той войне. Бойня. Мясорубка.

В горниле тех времен четыре человека невольно стали заговорщиками. Ларий, Марижа, Небадуб и Орлиан – их целью было стремление сохранить жизнь девочки, и дать шанс на спасение миллионам людей. Ларий и Марижа превратились в скитальцев, подолгу не задерживающихся нигде. Орлиан, на которого маг наложил охранные чары, находился неподалеку и приходил к ним на помощь в нужный момент. Принц всегда чувствовал нависшую опасность – это тоже был эффект волшебства пожилого волшебника. Сам Небадуб скрылся на время, чтобы сохранить силы и знания для Руни, когда придет ее время. Время выйти из тени.

– Нам надо спешить, Мей, – обратился к страннику старый волшебник. Принц давно перестал быть принцем, превратившись в скитальца.

Мей глянул на Небадуба, отвлекшись от раздумий.

– Я понимаю, как тебе сложно, – продолжил хозяин дома. – По сути ты никогда не был ее отцом, а теперь вдруг должен стать. Начни с того, чтобы быть ей другом, на которого она могла бы положиться. Моя сила угасает. Я слишком долго топтал землю этого мира. Скоро придет время, когда это место откроется, и ведьмы узрят его. Нашим козырем всегда было то, что они не знали о дочери Рраски. Зазра давно перестала принимать во внимание то пророчество. Она расслабилась. Но даже в таком состоянии змея о тысяче голов остается таковой. Я не смогу пойти с вами, этот путь предстоит одолеть лишь вам двоим. Дочери и отцу.

Мей молчал. Он чувствовал правду в словах старого волшебника. Но от этого ему не становилось проще.

– Я знаю, друг, – странник ободряюще улыбнулся, и его серые глаза сверкнули. Его лицо опять стало красивым и оживленным. – Тебе не стоит беспокоиться. Только расскажи, как нам победить Астре.

Улыбка тронула уголки губ Небадуба.

– Вы не сможете одолеть ее, Мей. Даже по сравнению со мной она подобна богине.

– Но тогда как?.. – удивился странник.

– Думаю на сегодня достаточно, друг мой, – кряхтя по-стариковски Небадуб встал. – Нам всем требуется отдых. К тому же ответ на этот вопрос должна услышать еще и Руни, а она спит.

С этими словами волшебник направился к кровати, над которой тихо тикали часы с кукушкой.

– Ты можешь постелить себе в кухне, или ложись здесь. Как тебе удобно, Мей.

Мею отчего-то совсем не хотелось спать. Он взглянул в окно и увидел, что уже наступило утро. Они проговорили всю ночь, и, конечно, старик выдохся. Им всем действительно требовался отдых. Странник вышел из комнаты, прикрыв за собой дубовую дверь. Он потоптался немного в крохотной кухоньке, не зная, как ему разместиться. Честно говоря, вытянуться во весь рост здесь было невозможно – с одной стороны мешала печь, а с другой лавка, слишком короткая, чтобы на ней спать. Мей прошел в следующую комнату.

Здесь спала Руни. Несмотря на чары волшебника, сон девушки был беспокойным. Ее волосы разметались, а на лице застыла невольная слеза. Мей стер ее, погладив дочь по щеке. Спустя минуту девушка как будто немного расслабилась. Странник сел на пол и оперся на тахту локтем. Его голова вдруг потяжелела, и он понял, как сильно устал.

***

Из троих людей, спрятавшихся в тайном доме Небадуба, Руни проснулась первая. Ей показалось, что все это уже с ней уже происходило. Она лежала на тахте, и в доме царила тишина. На минутку ею завладела мысль, что все повторяется, но затем девушка увидела дневной свет в окне, а потом чуть не споткнулась о странника, разлегшегося у подножия ее кровати. Всего этого в прошлый раз не было.

– Мей, – тихонько позвала она, но не дождалась ответа.

Руни опять откинулась на свое ложе, и тут словно кто-то сдвинул ширму в ее голове. Она все вспомнила, всю истину, что узнала вчера. Как это ни странно, но сейчас эти знания не оказали на нее столь оглушающего эффекта. Они словно утряслись и заняли в ее голове подобающие места. Да, все это было, но если не копать слишком глубоко, то становилось возможным смириться с новой реальностью, как-то ужиться с ней и идти дальше. Как сказал Небадуб – все этом мире неслучайно.

Мея разбудил Рысик, который пришел и ткнулся длинными усами страннику прямо в лицо. В кухне Небадуб загремел посудой.

– Выспались? – спросил он, заглянув в комнату. – Пойдемте завтракать.

Девушка и странник переглянулись. Оба выглядели немного смущенными, но причины у каждого были свои.

С кухни донесся умопомрачительный запах блинчиков, и на время мысль о еде отодвинула все тяжелые думы. Вскоре трое людей оказались за столом в комнате мага, за обе щеки уплетая предложенное угощение. Блины у Небадуба получились пышные и чуть сладковатые. В самый раз, чтобы сверху намазать толстым слоем мед и запить ароматным травяным чаем. Для Руни, да и для странника, такая еда была настоящим празднеством. Девушка ела молча, наслаждаясь каждым кусочком и смакуя на языке столь редкую для нее сладость. Она старалась надолго запомнить вкус и запах блинов, аромат меда и чая. Когда девушка, наконец, насытилась, ей показалось, что ее живот сейчас лопнет. Но в душе поселилось такое умиротворение, что ей было абсолютно все равно. Даже мягкая усмешка старого хозяина, наблюдавшего за ней краем глаза, не вызвала у нее особых эмоций.

– Было время, когда почти любой человек мог позволить себе подобное лакомство, – заметил волшебник, когда все насытились. В его голосе Руни уловила печальные нотки.

«До тех пор, пока не пришли ведьмы, одна из которых стала моей матерью» – подумала Руни. И, кажется, горечь этой мысли отразилась на ее лице, поскольку маг явно заметил это.

– Детка, твоя мать дала всем нам надежду на спасение. Я не могу себе представить всю степень ее отчаяния, когда она отдавала тебя. И я не знаю каким образом она предвидела беду, что нависла над ней. Но я всей душой благодарен, что она нашла в себе силы расстаться с тобой. Ей было нелегко, поверь.

Небадуб как-то странно глянул на Мея, но тот сидел с каменным, ничего не отражающим лицом. Может быть, странник даже не слушал волшебника. Но Руни слушала, и в ее груди боролись смешанные чувства. Она спросила, опустив глаза:

– Как ее звали?

– Рраска.

– Как она умерла?

– Ее сожгли на костре, – просто ответил Небадуб. Кажется, он уже смирился в необходимости и неотвратимости этого разговора и теперь стремился сделать его не таким тяжелым для всех. – Не нам судить заслуживала она того, или нет. Может быть, да. Я знал Рраску после ее преображения. И когда ее сожгли, она уже давно стала неведьмой, или жрице-ведьмой.

Руни кивнула, вновь опустив голову.

– Я похожа на нее?

– Очень, – вдруг ответил Мей, и девушка поняла, что он не пропустил ни слова из всего вышесказанного. И что для него по какой-то причине все это не менее важно, чем для нее.

Они встретились взглядами. Серо-стальные глаза смотрели в такие похожие серебристо-льдистые.

– Ты знал мою мать? Настолько хорошо, что спустя почти двадцать лет можешь сказать, что я похожа на нее? – усомнилась девушка и недоверчиво покачала головой.

– Да, я знал ее. Мы вместе участвовали в кампании против ведьм в Белсоши. Она была чуть выше тебя. У тебя ее волосы и ее губы, такие же красные. Стать, походка, поворот головы. Ты смотришь так же твердо, почти резко. И только цветом глаз ты пошла не в нее. У Рраски были темно-фиолетовые глаза, и они светились, когда она колдовала, или когда сражалась неподалеку.

В последних словах Мея послышалось странное сочетание сожаления и отрады, облегчения. Услышать их в речи странника, который большую часть времени молчал с отсутствующим видом, было само по себе поразительно, и Руни удивленно уставилась на Мея, не понимая правильно ли она его поняла.

– Я думаю, что сейчас самое время рассказать вам всю историю с самого начала, – прервал ее размышления маг. – Ведь только познав источник всех наших бед, мы сможем восстановить равновесие и вернуть в наш мир прежнее распределение сил.

Небадуб ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Удостоверившись, что завладел вниманием собеседников, он начал рассказ:

– Эта история началась очень давно. Пятьдесят лет назад произошли события, которые положили начало нашим бедам. А за много веков до этого, случилось нечто, что породило те события. Как я уже говорил все имеет свое начало. Так вот…

ГЛАВА 6

Внезапно в комнату вбежал Рысик и огласил ее серией тревожных, протяжных воплей. Кот носился из угла в угол, словно не находя себе места. Его хвост бешено вилял, являя крайнюю степень недовольства.

– Что с ним? – только успела спросить Руни, и в этот момент дом сотрясся от мощного удара.

Девушка свалилась со стула, стукнувшись о стену. Удары посыпались один за другим. Задрожали стены, часы с кукушкой сорвались с крепления и, отскочив от мягкой кровати, раскололись об пол на несколько кусков. Стекла треснули. Чашки с блюдцами слетели со стола и разбились на тысячи осколков. Все звуки утонули в непрекращающемся грохоте.

В краткую минуту затишья Руни осмелилась попробовать осмотреться и услышала вопль странника:

– Небадуб, нет!

И в этот момент картинка перед ее глазами смазалась в одно неразборчивое пятно, как будто она слишком быстро неслась на лошади. В следующую секунду Руни поняла, что падает и закричала от страха.

Приземлилась она довольно жестко. Прошлогодняя листва лишь немного смягчила падение, а затем неуемная сила земного тяготения низвергла Руни вниз с холма. И девушка покатилась с бешеной скоростью, хватая ртом землю и листья, пытаясь зацепиться за корни, о которые жестоко билась, обдирая руки и все равно бесконечно падая.

Слава богам на ее пути не встретилось дерево или камень. Когда холм кончился, завершилось и ее падение. Не веря, что жива, Руни посмотрела в небо и попыталась сделать нормальный вдох. Она повернулась набок и выплюнула листья, набившиеся в рот. Девушка закашлялась, все тело ужасно болело. Ей казалось, что у нее не осталось ни одной целой косточки.

Руни не понимала, что произошло – настолько быстро все случилось. Что бы это ни было, для Небадуба ничем хорошим кончиться не могло. Она пошевелила руками, а затем ногами. Повертела головой. Все болело, но кажется она могла сносно двигаться. Руни встала на карачки. Ей нужно было срочно решить, что делать дальше. Где Мей? Она осмотрелась, но странника нигде не увидела. С трудом девушка поднялась на ноги. Следовало срочно определить свое местонахождение, чтобы понять куда двигаться.