Читать книгу: «Чемоданное настроение. Сборник рассказов», страница 6

Шляпа Колумба

Жгучее испанское солнце уже давно оторвалось от линии горизонта, когда автобус с белорусскими и российскими туристами приближался к Севилье, раскинутой на берегах величавой реки Гвадалкивир.

В группе туристов были две молодые девушки из Минска, бывшие одноклассницы, недавно окончившие первый курс университета, Алиса и Лера, которые впервые отправились в самостоятельное путешествие по Европе без родителей. Прочитав множество книг, брошюр, путеводителей по Испании, вооружившись русско-испанским разговорником, но рассчитывая, конечно, прежде всего, на свой хороший английский, полученный в гимназии, девушки уложили в дорожные чемоданы свои самые красивые летние наряды и босоножки, и двинулись в путь.

И вот уже за спиной осталась сказочная Барселона с её неописуемой архитектурой великого Гауди, великолепный Мадрид со щегольской конной полицией на широких зеленых проспектах и незабываемым музеем Прадо, полотна которого не оставили равнодушным ни одного из туристов. Уже побывали в уютной и самобытной Кордове, побродили по её узким улочкам с бело-голубыми домиками, насладились прохладой старинной мечети. Всё в Испании дышало историей, очаровывало и впечатляло девчонок, ещё недавно покинувших гимназическую скамью и хорошо помнящих прекрасные уроки истории своей учительницы Валентины Михайловны. Девчонки помнили и о мусульманском периоде в истории Испании, и об испанской Реконкисте, и о периоде правления Франко. С замиранием сердца бродили они по кружевной Альгамбре, где камни казались живыми, а в каждом дворике у фонтана мерещилась восточная красавица в паранже, превращавшаяся при приближении в обыкновенную туристку в длинном летнем платье с камерой в руке. Архитектурное великолепие, оставленное мусульманскими завоевателями, как-то сюрреалистично сочеталось с испанской классикой и создавало в воображении юных путешественниц неповторимо красивый образ современной Испании.

И вот автобус, уверенно двигаясь по трассе, вдоль которой раскинулись оливковые рощи средь выжженной солнцем травы, приблизился к старинной Севилье. Алиса принарядилась в своё белое кружевное платьице, Лера – в яркую пышную юбку с оборками, как у танцовщицы зажигательного фламенко, которую она видела в Кордове. Айфоны были приведены в полную боевую готовность и уверенно держали заряд в сто процентов.

После непродолжительного тура по городу автобус припарковался в центре, недалеко от Севильского собора, готические шпили которого были видны издалека. Своим остриём они будто вонзились в редкие небольшие облачка, пролетавшие мимо, как будто останавливая их и говоря: « Не спешите, остановитесь! Полюбуйтесь красотой!"

Экскурсовод Михаил, влюблённый в Испанию настолько, что сменил не только место жительства, но и гражданство, раздал группе наушники и двинулся вперед, высоко подняв над головой маленький российский флажок как маячок. Рассказ Михаила лился сплошным потоком, в котором было всё: и множество информации, и эмоции, и огромное желание показать несведущим туристам всю красоту и мощь Испании для того, чтобы они полюбили её так, как любит он. Полуденная жара, солнце, чуть прикрытое дымкой облаков, все-таки задержанных шпилем башни, эмоциональный рассказ Михаила, грандиозный вид собора – всё это создавало для девочек ощущение нереальности происходящего.

Войдя в собор, девчонки сняли наушники, чтобы ничто не мешало восприятию, и просто поплыли в просторах, удивляясь размерам, богатству убранства собора, мощному эху, блеску позолоты, размерам полотен великих мастеров на стенах.

– Алиса, смотри, – дёрнула за руку подругу Лера. – Подними голову, видишь, вверху фреска площадью с целую квартиру. Помнишь, Михаил еще в автобусе говорил?

Но взгляд Алисы был уже прикован к гигантскому алтарю, в котором элементы из ореха и клёна причудливо сочетались с несметным количеством позолоченных фигур, изображающих библейский сюжет. Алтарь был настолько велик и ослепителен, что его благоразумно отгородили от прихожан массивной кованой решёткой, которая со временем была до блеска отшлифована прикосновениями рук и щек любопытствующих.

В соборе была целая толпа народа, создающая равномерный гул. Алисе казалось, что это ветер шумит где-то под крышей. Девочка медленно двигалась, рассматривая сводчатый потолок, витражи, часовни, орган, полотна Гойи, Мурильо и Сурбарана. Она чувствовала почти физически, как красота наполняет каждую клеточку её тела и превращается в энергию, похожую на энергию солнца.

Вдруг перед её взглядом возникли четыре исполина, огромные статуи, несущие на своих плечах гроб.

– Лера, смотри, да это же могила Колумба, – воскликнула Алиса. Девочки остановились в молчании.

– Странно, – сказала Лера, – почему его не похоронили в земле, как хоронят всех людей? Или в крипте собора, как королей?

– Ведь он сам завещал похоронить его не в испанской земле, – ответила Алиса. – Он столько много сделал для короны Испании, совершил много путешествий, открыл множество островов и даже Америку, хотя сам ошибочно полагал, что попал в Индию. Но Испании нужно было только золото. И великий Колумб вынужден был превратить свои путешествия в завоевания земель и порабощение народов.

– Так ты думаешь, что сам Колумб стремился не к богатству? – удивлённо спросила Лера.

– Думаю, что его целью были новые географические открытия, путешествия, составление карт, слава и, конечно, прокладывание новых торговых путей, но не жестокое подавление индейцев, не захват их в плен, не войны и кровь, как, к сожалению получилось. Колумб был энтузиастом, прекрасным моряком и картографом. Его целью было открытие новых земель. Но испанская корона ждала от него золота, чтобы покрыть расходы на снаряжение экспедиций.

– А ещё я помню, – сказала Лера, что в его команду матросов входили каторжники, потому что никто не хотел рисковать своей жизнью и отправляться в неизвестные земли. Легко представить, как вели себя эти люди, оказавшись на свободе.

– Да, – согласилась Алиса. – А наивные индейцы с удовольствием обменивали золото на стеклянные бусы и побрякушки…

Алиса вздохнула:

– Как жалко, что часто в истории великие идеи тянут за собой большой шлейф зла.

Девочки помолчали, потом сделали еще несколько снимков могилы Колумба.

– Разве мог представить Колумб, что после всего, что он сделал для Испании, он умрёт в забвении? – продолжала размышления Алиса. – Может, поэтому он и не хотел быть похороненным в испанской земле?

– А где же он завещал себя похоронить? – спросила Лера.

– На острове Эспаньола, сейчас он называется Гаити. Но его прах, насколько я помню, несколько раз перевозили с места на место, даже захоронили на Кубе, но после освобождения острова от испанского ига его привезли в Севилью.

– Да, не было покоя ни у человека, ни у праха его, – мудро подытожила Лера.

Флажок Михаила вовремя промелькнул перед глазами девочек, размечтавшихся и позабывших о группе. Через пару минут они присоединились к группе, и все вместе по узкой лестнице поднялись на высокую часовню собора, откуда полюбовались городом. Когда спустились вниз, девочки почувствовали усталость и голод.

Михаил дал туристам свободное время, и Алиса с Лерой побрели по одной из улочек, ведущих от собора в поисках какого-нибудь кафе. Голова кружилась, солнце слепило нещадно, даже не спасали защитные очки, жутко хотелось пить. Вдруг Алисин взгляд привлек странный стол, покрытый длинной скатертью до земли с расставленными на нем головами манекенов в исторических головных уборах. На голове, которая была размещена в центре стола, была шляпа, которую Алиса видела на старинных гравюрах Колумба: черная бархатная треуголка с изящно загнутыми вверх концами, напоминающими крылья птицы. Алиса захотела подойти поближе, чтобы рассмотреть шляпу, но её опередила маленькая девочка, которая, приблизившись к столу, дотронулась до шляпы Колумба. И вдруг голова ожила, зашевелилась, глаза на мертвенно белом лице широко распахнулись, рот открылся, сначала исказился к какой-то нелепой гримасе, а потом издал душераздирающий вопль и истерически захохотал. Испуганная девочка резко отдернула руку, вся задрожала, отскочила в сторону, а потом громко заплакала. Мама принялась её утешать. Толпа осуждающе смотрела на голову, а та хохотала в ответ.

Через несколько секунд голова замерла в ожидании новой неосторожной жертвы. Алиса почувствовала, как стук испуганного сердца перешел в виски. Резко разболелась голова.

– Какая глупая шутка, – возмущенно сказала Лера, которая тоже очень сильно испугалась. – Вот тебе и наследники великого Колумба. Конечно, легко паясничать и пугать прохожих, если больше придумать нечего.

Где-то вдали ещё плакала маленькая испуганная девочка.

Вдруг Алиса резко развернулась и бросилась к столу с головой, хотя девочки отошли уже на целый квартал от места аттракциона. Лера побежала за подругой. Через минуту девочки были уже перед столом. И Лера увидела, как Алиса приблизилась к столу, склонилась над замершей головой клоуна и внезапно издала пронзительный звук такой высоты, что голова резко дёрнулась, шляпа с неё слетела, а человек в гриме в испуге выскочил из-под стола и, заткнув пальцами уши, отбежал на несколько метров в сторону. Затем, придя в себя, начал что-то возмущенно кричать по-испански. А его товарищ, находившийся рядом и наблюдавший всю сцену, громко смеялся, обхватив живот руками.

Свидетели происшедшего смеялись, непосвященные удивленно озирались, пытаясь понять, что же произошло. Алиса же, установив равновесие, взяла подругу за руку и невозмутимо двинулась вперёд по узкой улочке Севильи.

Ява-Джава

Наш самолет приземлился в древней столице острова Ява, Джокьякарте, ранним февральским утром. Город был покрыт легким смогом, который, на первый взгляд, мог показаться признаком загазованности современного густонаселённого города. А вывески с надписью «Java» практически на каждом здании удивляли европейского туриста рекламой современного языка программирования даже в таком удаленном уголке мира, как индонезийский остров Ява.

На самом же деле всё обстояло несколько архаичнее, и остров оказался не таким продвинутым, каким показался вначале: дым, окутывающий город, был не чем иным, как дыханием тридцати пяти дремлющих вулканов, населяющих остров. Надпись «Java» не имела ничего общего с языком программирования, а лишь была наивной рекламой острова.

Итак, мы сели на пороховую бочку по имени Ява, чтобы приблизиться к жерлу настоящего вулкана, ужаснуться его мощи, наполниться красотой и сделать эксклюзивные фото диких девственных уголков земного шара.

– А машина будет с кондиционером? – поинтересовалась я у гида, невысокого, детского телосложения местного человечка с печальной улыбкой, который нам представился как Тофик, решив, что произнесение его настоящего имени будет слишком сложным для нашей артикуляции. Одет Тофик был в красные кроссовки клоунского вида, входившие в полный диссонанс с аляповатой жёлто-синей рубашкой.

– Да, конечно, с кондиционером. Вы будете иметь много свежего воздуха в вашем автомобиле Toyota Land Cruiser.

Наблюдая за бесконечной чередой байков, несущихся по дороге, я представляла прохладный кожаный салон внедорожника. И внедорожник действительно пришел, да еще какой! Старый джип ярко-красного цвета, в немного помятой крышей, без стёкол, с громким гулом полуоторванного глушителя приблизился к нам. Моё настроение несколько ухудшилось. «Не хватало ещё вывалиться из этого суперкара где-нибудь по дороге, » – мрачно подумала я и представила, как мои дети будут рассказывать друзьям, как мать носилась на ретро-джипе по острову Ява и выпала из него. Вот так приключение!

Машина с рёвом покатила нас в гостиницу, подождала около получаса у входа и повезла к подножию вулкана Мерапи, в настоящее время спящего, но сохранившего следы крупного извержения десятилетней давности, во время которого погибло более 350 человек, а около 300 тысяч человек успело эвакуироваться.

На острове Ява люди живут не просто у подножия вулканов, но и на их склонах, даже в нескольких километрах от кратера, используя для земледелия необычайно плодородную, удобренную чёрным вулканическим пеплом почву. Поднимаясь на джипе в гору, мы наблюдали буйную тропическую растительность, широколистные пальмы, цикусы, переплетенные лианами, в которых проживало множество обитателей, в том числе обезьян и прекрасных птиц с ярким оперением и экзотическими голосами.

Джип переваливался из ямы в яму, храбро преодолевая гигантские лужи, периодически сильно наклоняясь, что заставляло нас цепляться со всей силой за поручни. Мы уже не обращали внимания на брызги грязи, которые покрыли нас с ног до головы. Чем выше мы поднимались в гору, тем тише становилось вокруг. А у деревни, которая во время последнего извержения практически полностью была погребена под лавой и пеплом, мы остановились в полной тишине. Царящая здесь атмосфера показалась мне зловещей, даже птицы и обезьяны хранили траур печального места.

– Почему же люди не бежали до извержения, ведь у них же был какой-то запас времени? – спросила я у Тофика, ставшего ещё более грустным. И он рассказал, что жители злополучной деревни накануне извержения не раз обращались к местному шаману, но тот успокаивал их, уверяя, что всё будет хорошо и что он договорился с богами о том, что вулкан не тронет деревню. Наивные яванцы, жители 21 века, поверили провидцу…

И теперь прямо под открытым небом на месте уничтоженной деревни яванцы создали музей, где хранятся фото извержения вулкана и гибели деревни, а также выкопанные из пепла скелеты коров и домашней птицы, искорёженные от температуры ложки, вилки, жестяная посуда, телевизоры, приёмники и другие предметы бывшего некогда уютным человеческого быта.

Мы поднялись к самому кратеру, который тихонько дымился в сумерках, источая специфический запах сероводорода. И я увидела гигантские оползни, целые русла рек, оставленные лавой и пеплом, сползавшими в вершины Мерапи. Кстати, «Мерапи» в переводе с индонезийского означает «гора огня». Сегодня на вершине Мерапи вместо огня мы увидели черное море пепла, вихри которого поднимались ветром и забивали нос, горло и уши. Мрачная картина усиливалась тишиной и запахом дыма. Вулкан спал, вернее, дремал. Пока. Я подумала, что к такому зловещему сну можно даже привыкнуть, можно расслабиться и на время забыть об опасности.

Не только туристы, но и местные жители ежедневно приносят на вершину Мерапи дары богам, цветы и фрукты, иногда сбрасывают свои подношения в пепельные русла. Но я не верю в то, что с духом вулкана можно договориться.

Созерцая величественную картину в тёмных тонах, я думала о том, как ничтожен человек и как мощна природа. И что значит человеческая жизнь? И что значат наши страхи перед нею? Яванцы боятся не бедности, не старости, не одиночества, а ярости вулкана, его пепла и лавы, сметающих всё на своём пути, а также ядовитых газов, способных легко усыпить человека и отправить его к богам.

А пока я размышляла о вечном, какой-то молодой индонезиец, видимо, студент, с огромной копной вьющихся волос и необыкновенно правильными чертами лица, ловко сгибаясь, шел к вершине вулкана и собирал в пакет мусор, небрежно брошенный туристами. Как Маленький Принц, юноша приводил в порядок свой вулкан и свою маленькую планету – остров Ява.

Когда поздно вечером самолет взмыл над островом, с высоты я увидела множество гор с дымящимися вершинами, разбросанных рандомно, как сказали бы программисты, как будто ребёнок оставил в песочнице множество куличей, сделанных при помощи детского ведёрка. Чёрная дымящаяся Ява осталась позади. А в сознании навязчиво вертелись слова: «Ява-Джава, Ява-Джава, Ява-JavaScript».