Читать книгу: «Клинок и кровь III: Восстание Люцифера», страница 3

Глава 5: Когда тьма входит в дом

Ночь. Узкая пустынная дорога где-то в глубинке. Битое стекло под ногами. Луна прячется за тучами.

На обочине стоит мужчина в длинном тёмном пальто – демон перекрёстка. Его глаза алые, ухмылка самоуверенная. Он не боится. Пока.

Перед ним – Рамиэль. Его лицо скрыто светом, исходящим от глаз, от самой кожи. Он спокоен. Почти безэмоционален.

– Неважно, кто ты… – бормочет демон, – ты не ангел. Ты что-то другое.

– Я – суд. – отвечает Рамиэль, тихо.

Он поднимает руку и касается лба демона. В ту же секунду раздаётся вспышка света, ослепительно-белого, как будто вспарывает саму ткань реальности. Демон кричит. Его глаза горят – плавятся, превращаясь в золу. Тело рушится на колени и падает вперёд, мертво.

Рамиэль выпрямляется. Поворачивается.

Из теней – беззвучно, почти плавно – выходит фигура. Чёрный костюм. Холодная, собранная осанка. Безупречный силуэт. Его лицо безупречно, словно выточено из мрамора. Глаза блестят от внутреннего света. Это Малахия.

– Ты становишься всё эффективнее, – говорит он сдержанным голосом, в котором, как всегда, звучит легкая ирония. – Но я напомню тебе, Рамиэль… наша сделка ещё в силе.

Он подходит ближе, склонив голову набок.

– Души. По справедливости. Половина – твоя. Половина – моя.

Рамиэль молчит. Смотрит на пепел под ногами.

– Я не забываю, – наконец отвечает он.

Малахия улыбается, но в этой улыбке – ничего человеческого.

– Хорошо. Тогда… до следующей души.

Он исчезает так же бесшумно, как появился. Рамиэль остаётся стоять один под ночным небом, среди пепла и горелой земли.

Поздний вечер. База охотников. Атмосфера напряжённая: Джек и Стен чистят оружие, Кейт сидит у экрана монитора, проверяя новые сообщения, Маркус и Калеб перебирают книги по ангелологии. Тишина прерывается только звуками перелистывания страниц и щелчками патронов.

Внезапно – громкий грохот. Дверь распахивается сама собой, ветер врывается внутрь, сбивая бумаги со стола. Из темноты, запнувшись и тяжело дыша, появляется Каразель – его крылья изорваны, плащ в крови, лицо в ссадинах.

– Он идёт… Люцифер… – прохрипел он, падая на колени.

Все встают. Джек инстинктивно хватает обрез, Кейт тянется к ножу, Стен поднимает арбалет, Калеб замирает, чувствуя знакомую темноту, исходящую из ниоткуда.

И тогда… появляется ОН.

В воздухе – вибрация, как от перегруженной проводки. Пространство искривляется. Перед ними – Люцифер. Его облик спокоен, даже прекрасен, но взгляд несёт холод вечности. Он улыбается – с почти детским любопытством.

– Ну вот и все мои любимчики в сборе, – говорит он, ступая внутрь. – Джек Сильвер, Маркус, Стен… Кейт. Калеб. Особенно ты, Калеб. Ты ведь мой… потенциальный сюрприз, не так ли?

Калеб делает шаг вперёд, кулаки сжаты. Но Каразель встаёт перед ним.

– Не вздумай, – шепчет он. – Он разорвёт тебя.

Стен срывается первым – выстрел из арбалета, заряженного очищенным серебром. Люцифер, не отводя взгляда от Калеба, просто останавливает болт в воздухе, затем щёлкает пальцами – и Стен отлетает в стену.

Маркус кидает банку святой воды – Люцифер подставляет ладонь, и вода испаряется, не коснувшись его кожи.

– Забавно, – говорит он. – Вы все играете в войну, но даже не знаете правил.

Он подходит к Каразелю, с лёгкостью отодвигая Джека, словно тот был всего лишь тенью.

– Я предупреждал тебя, Каразель. А ты Снова сбежал к людям. Неужели ты думал, что я оставлю это без внимания?

– Они тебя остановят, – слабо говорит Каразель.

Люцифер улыбается. И тогда вдруг резко хватает его за горло, поднимая над полом.

Кейт, дрожащим голосом:

– Отпусти его!

Люцифер, глядя в её глаза:

– Ещё не время. Но скоро. Очень скоро вы все станете частью чего-то… прекрасного.

Он исчезает с Каразелем, оставляя после себя вспышку света и резкий запах гари, как после удара молнии.

Тишина.

Калеб сжимает кулаки до побелевших костяшек. Джек тяжело дышит, оглядывая команду. Стен поднимается со стоном. Кейт отводит глаза.

– Мы должны вернуть его, – хрипло произносит Калеб. – Иначе он…

– …Иначе мы следующие, – заканчивает Джек. – Готовьтесь. Всё только начинается.

Миллионы демонов, искалеченных душ и падших существ собрались в гигантском амфитеатре, образованном из черепов, криков и огня. Над всем этим – величественный трон, вырезанный, будто из тьмы самой реальности, и горящий чёрным пламенем.

На троне – Люцифер. Его лицо спокойно, даже прекрасно, но в глазах – нечто бесконечно чуждое, глубже безумия и боли.

По правую руку – шестеро Князей Ада.

Перед троном – Каразель, скованный цепями, стоящий на коленях. Лицо избито, но глаза полны огня.

Люцифер поднимается.

– Посмотрите, – говорит он, голос его не звучит – грохочет, как землетрясение внутри души. – Один из нас. Сотворённый для вечного огня. Демон. Он посмел повернуться ко мне спиной. Он надеялся найти убежище у людей. Он даже встал рядом с… охотниками.

Толпа завывала, рёв был как ураган.

– Они хотят убрать меня с трона. – Люцифер смотрит на князей, и те лишь молча кивают. – Сопротивление? Это – иллюзия. Это – шёпот в буре. И вот… один из их героев. Скажите, Каразель. У тебя есть последнее слово?

Каразель медленно поднимает голову.

Губы растянуты в кровавой усмешке.

– Да. – Он плюёт Люциферу в лицо. – Иди ты в…

Люцифер не моргает. Не сердится.

Он просто щёлкает пальцами.

Каразеля разрывает на тысячи горящих кусков, которые в неестественном молчании растворяются в воздухе, словно пепел.

Мгновенная, страшная тишина.

Люцифер поворачивается к толпе.

– Вот что ждёт каждого, кто осмелится встать против меня. Моё правление – это порядок. Моя воля – закон. А вы… мои дети, мои псы, мои легионы. Кто-нибудь хочет возразить?

Демоны опускаются на колени, головы склонены. Никто не смеет даже дышать громко.

И в этот момент становится ясно: Люцифер – не просто враг. Он – император Ада. Безраздельный. Беспощадный

На базе охотников царила гнетущая тишина. Джек сидел за столом, методично разбирая и чистя обрез, не отрывая взгляда от привычных движений. Стен молча проверял боеприпасы. Кейт стояла у окна, будто всматривалась в темноту, пытаясь угадать, что скрывается за её густыми тенями. Маркус сидел на стуле, закрыв глаза. Калеб листал старые записи, стараясь найти хоть какую-то зацепку – всё, что могло бы помочь понять, куда Люцифер унёс Каразеля.

Воздух вдруг задрожал, словно стал плотнее, и свет в комнате на миг погас. Лампочки мигнули, и в центре зала, точно из самой тени, выросла высокая фигура.

Женщина. В чёрных, как воронье крыло, одеждах. С лицом, высеченным будто из мрамора, с прядями тёмных волос, спадающих на плечи, и глазами, в которых отражался древний, первобытный огонь.

– Кто ты? – первым подал голос Калеб, поднявшись на ноги.

Стен уже заносил руку к кобуре, но женщина спокойно подняла ладонь.

– Уберите оружие, – её голос прозвучал низко, хрипловато, но без вражды. – Если бы я хотела вас убить, вы бы уже сгорали в собственных костях.

Джек сжал обрез, но не поднял. Он только холодно посмотрел на незваную гостью.

– Говори, – коротко бросил он.

Женщина оглядела всех по очереди. Она будто оценивала каждого – не по силе, а по воле.

– Меня зовут Астара, – произнесла она. – Я пришла по поручению Азазеля.

В комнате повисла тишина, будто сама база затаила дыхание.

– Где он? – тихо спросила Кейт, и в её голосе послышалась тревога.

Астара опустила глаза на мгновение, а затем, подняв взгляд, твёрдо сказала:

– Он мёртв.

Тишина стала оглушающей.

– Это… невозможно, – прошептал Маркус. – Мы видели, как его забрал Люцифер, но…

– Он доставил его прямиком в Ад. Перед троном. На глазах миллионов. Люцифер обвинил его в предательстве. Каразель не отрёкся.       Он даже… плюнул ему в лицо, – голос Астары дрогнул, но она не отвела взгляда. – За это он и заплатил. Щелчком пальцев… Люцифер разорвал его на части. Медленно. Показательно.

Слова обрушились, как обухом по голове. Никто не проронил ни звука.

– Он умер как воин, – продолжила Астара, – и как друг. До конца. И… он поручился за вас. Он верил вам. Он считал, что вы нужны нашему делу. Повстанцам.

– Повстанцам? – переспросил Джек. Его голос был хриплым. – Он был…

– Да, – перебила его Астара. – Он был с нами. С Азазелем. Мы боремся с Люцифером. И Каразель был одним из лучших. Теперь он мёртв. Но перед смертью… он убедил Азазеля в том, что вам можно доверять.

– Почему мы должны верить тебе? – резко спросила Кейт.

Астара подошла ближе. В её глазах полыхнуло багровое пламя.

– Потому что у вас теперь кровь Каразеля на руках. Хотите вы этого или нет.

Она достала из-за пояса небольшой жетон – чёрный металл с выгравированным знаком. По краям он был обожжён, местами треснут. Осталась только половина.

Она бросила его на пол. Металл глухо стукнулся о плитку.

– Завтра. Полночь. Старая шахта под городом. Если хотите знать правду… и если хотите отомстить за Каразеля – приходите.

С этими словами Астара исчезла – точно развеялась в воздухе, оставив после себя только еле ощутимый запах пепла и серы.

Никто не говорил. Только жетон Каразеля лежал посреди комнаты, как молчаливое напоминание.

Глубины Ада редко замирали в тишине. Там всегда что-то шептало, скрежетало, кричало в агонии или рычало в злобе. Но в этот день, в час чёрного затмения, даже тени прятались в углах, не решаясь шелохнуться.

Двери черного замка Люцифера открылись сами, скрипя так, будто под их весом ломалось само пространство. Стражи отшатнулись, почувствовав чью-то волю, чьё-то древнее присутствие, которое не требовало слов или знаков.

На чёрный мраморный трон, устланный костями павших, величественно восседал сам Люцифер. Его лицо было спокойным, почти равнодушным, но глаза сияли огнём бесконечной гордыни и власти. Он ожидал.

Из тьмы зала, по алой дорожке из сгоревших душ, неспешно шагал Азазель.

Высокий, сгорбленный чуть-чуть – не от возраста, а от тяжести веков. Лицо упрямое, с шрамом через глаз, и ни в одном из его движений не было страха. Только презрение.

Он остановился у подножия трона, глядя прямо в глаза бывшему архангелу.

– Прости, что не пал ниц, – сказал он с насмешкой. – Я как-то привык не целовать землю перед мразью.

На мгновение замок будто вздрогнул. Демоны, что стояли в тени, затаили дыхание. Никто не говорил с Люцифером в таком тоне. Никто – кроме него.

Люцифер слегка склонил голову, на его губах появилась лёгкая улыбка.

– Всё такой же дерзкий, Азазель. Я мог бы обратить тебя в пепел за одно слово.

– А ты уже одного такого обратил, – прорычал Азазель, шагнув ближе. – Каразель был воином. А ты сделал из него урок для остальных. Что ж… я уроки усваиваю медленно. Особенно от самодовольных предателей.

– Каразель предал меня, – холодно ответил Люцифер. – А ты знаешь, что я делаю с предателями.

– Да ты сам предал всех, кто когда-либо верил тебе, – усмехнулся Азазель. – Бог. Братья. Ад. Теперь ты сидишь на груде костей и воображаешь, будто стал отцом нового мира. А на деле ты просто мальчишка, до сих пор злящийся, что его выгнали из дома.

Глаза Люцифера загорелись багрово.

– Осторожно, Азазель. Ты играешь с пламенем.

– Я есть пламя, – ответил демон, подходя ещё ближе. – И я пришёл не молиться, не каяться, и уж точно не склоняться. Я пришёл сказать тебе: твоя власть держится на страхе. Но страх – валюта дешёвая. Она быстро сгорает, когда за неё некому платить. Повстанцы поднимаются. Люди, охотники, демоны. И тебе лучше быть готовым.

– Ты грозишься мне? – прошептал Люцифер, и в этом шепоте задрожали стены.

– Нет, – усмехнулся Азазель. – Я тебя предупреждаю. Потому что когда я вернусь, это будет не разговор. Это будет война.

Он развернулся, не дожидаясь ответа, и пошёл прочь, его шаги звучали так, будто по замку прошёл сам приговор.

А Люцифер остался сидеть в тишине, но его улыбка исчезла. Впервые за долгое время – в его глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство.

Глава 6: Тайна завесы

Ночь была странно тихой. Дорога, по которой мчалась старая чёрная машина охотников, тянулась через леса, окутанные туманом. Фары едва пробивали завесу серого марева, а внутри царила напряжённая тишина. Все знали – на другом конце пути их ждал Азазель. Повстанцы. Ответы.

Джек за рулём молчал, стиснув руль так, что побелели пальцы. Рядом – Маркус, сжавший зубы, Стен с оружием на коленях, Кейт в напряжении смотрела в окно, а Калеб держал руки на коленях, будто что-то чувствовал. Они не заметили, как воздух стал плотнее, тяжелее. Как сама ночь сгустилась.

– Что-то… не так, – пробормотал Калеб.

И в следующий миг прямо перед машиной возник свет.

Слепящий, чистый, холодный. Автомобиль взвизгнул шинами и остановился в считанных дюймах от фигуры, стоящей на дороге. Она была человеческой… почти. Высокий мужчина в белом, с лицом, лишённым возраста, с глазами, в которых плавал свет звёзд.

– Всем выйти, – спокойно сказал он, и голос его проник сразу в сердце.

Охотники вышли из машины, напряжённо, осторожно. Джек сделал шаг вперёд.

– Кто ты, чёрт возьми?

Существо чуть склонило голову.

– Я – Рамиэль. Серафим. Проводник света. Последнее предупреждение. Не вмешивайтесь больше в происходящее. Иначе…

– Иначе что? – шагнул вперёд Джек, глаза прищурены. – Убьёшь нас?

Он был слишком близко. Рамиэль посмотрел на него с чем-то вроде сожаления. И в тот же миг в его руке возник тонкий, сияющий клинок. Ангельский. Сотворённый не для сражения – для очищения.

Слов не было. Только движение. Одно, быстрое, беззвучное.

Клинок вошёл в живот Джека, будто разрезая не только плоть, но и саму суть. Джек выдохнул – не крик, не стон, просто воздух, как будто его лишили души.

– Джек! – закричала Кейт.

– Нет! – голос Маркуса прорезал ночь.

Джек пошатнулся, уронил оружие, его ноги подогнулись, и он опустился на колени, глядя вверх в глаза серафима. В них не было ненависти. Только холодная необходимость.

Рамиэль медленно вынул клинок. Свет вокруг него погас. Он исчез.

А Джек… начал падать.

Темнота.

Она не была глухой или полной – скорее, густой, как вода. Джек нырнул в неё, и вот – уже плывёт, а потом… выныривает.

Он резко открыл глаза.

Никакой боли. Ни огня, ни света, ни звука. Он стоял – да, именно стоял – посреди улицы. Обычного города. Только… странно тихого. Ветер лениво шевелил обрывки газет. Небо было серым, как выцветшая фотография. Никто не говорил, не смеялся, не плакал. Он огляделся.

Раны не было. Живот цел, рубашка чистая. Но в воздухе висело что-то… иное. Что-то не от мира живых.

И тогда он увидел их.

На крышах. В проёмах дверей. В тенях переулков. Они стояли молча – высокие фигуры в чёрных костюмах, как гробовщики из старых времён. Их лица были пустыми или слишком точными, как маски, и никто из них не двигался. Они просто… ждали.

Джек сделал шаг назад – и тут один из них вышел вперёд.

Он отличался от остальных. Молодой мужчина, высокий, с почти безупречными чертами лица. Лёгкая усмешка на тонких губах. Его чёрный костюм был идеален до пугающего блеска.

– Не пугайся, – произнёс он спокойно. – Ты не умер.

– Что?.. – прохрипел Джек, внезапно осознав, что даже дыхание звучит странно – будто не до конца настоящее.

– Ты в Завесе. Пограничный мир между жизнью и смертью. Здесь оказываются те, кто ещё не сделал последний шаг. Души, которых ещё не забрали. Мы называем это местом ожидания.

– Мы? – выдохнул Джек.

– Жнецы. – Фигура вокруг на мгновение зашевелилась, как тени в ветре. – Мы провожаем. В Рай. В Ад. В Чистилище. Куда прикажут. Но ты…

Жнец подошёл ближе, его глаза сияли тусклым серебром.

– …твое время ещё не пришло. Так сказал Смерть.

– Смерть?.. – прошептал Джек.

Жнец кивнул. И, не говоря больше ни слова, поднял руку. Кончики пальцев легли на лоб Джека – лёгко, почти ласково.

Мир задрожал. Словно ткань реальности затрещала по швам.

И вдруг – вспышка.

Джек резко вдохнул. Грудь пронзила боль, но она была настоящей. Живой. Он лежал на холодной земле, в крови, но без раны. Всё вокруг – ночной лес, машина, охотники. Крики. Кто-то держал его за плечи.

Он закашлялся.

– Живой… – выдохнул Стен.

– Как…? – спросила Кейт, глаза полные ужаса и облегчения.

Джек с трудом поднял голову.

– Завеса… – хрипло сказал он. – Я был… в Завесе…

И сознание снова покатилось в темноту, но теперь – уже в настоящую, человеческую.

– Подожди, – голос Маркуса прозвучал настороженно. – Ты сказал… ещё не время?

Джек, сидящий у капота машины, утирает с губ кровь и кривится от остаточной боли. Рубашка разорвана, кожа на животе – без единого следа раны. Но глаза… в них стояло нечто большее, чем просто изумление. Там был страх. И понимание.

– Да. Именно это мне сказали, – тихо отвечает он. – Только вот… почему? Почему Смерть не забрал меня? Что ему нужно?

Охотники переглядываются. На мгновение все молчат. Слово «Смерть» больше не звучит как абстракция – они уже сталкивались с ней. Калеб медленно подходит ближе, его взгляд серьёзен.

– Мы видели его. – Он говорит спокойно. – Тогда, в кофейне, после охоты на вендиго. Смерть… не вмешивается просто так. Если он тебя вернул – значит, ты ему зачем-то нужен.

– Или мы все, – вставляет Кейт, глядя на Джека поверх плеча. – Может, ты – просто начало.

– Тогда, – произносит Стен, сжав кулаки, – нам нужно снова туда. В Завесу. Найти Смерть. Поговорить. Узнать, чего он хочет.

– Нет, – отрезает Маркус, стоящий у водительской двери. Его голос жёсткий, но в нём нет агрессии. – Не сейчас. У нас есть цель. Мы должны встретиться с Азазелем. Он может быть последней связью с повстанцами в Аду.

– Но если Смерть вмешивается… – начал Калеб.

– …значит, это может подождать, – перебил его Маркус. – Мы не будем игнорировать его. Но сейчас – война. А не философия.

– Он прав, – выдохнул Джек, глядя в землю. – Кто бы ни тянул за ниточки, он пока оставил нас в живых. А вот Каразеля – уже нет. Мы идём к Азазелю.

Он поднялся на ноги, слегка качнувшись, и посмотрел в сторону тёмной дороги. В голове всё ещё пульсировал отголосок того мира, где бродят жнецы и время течёт по своим законам.

– Пусть Смерть сам нас найдёт, – сказал он, сев в машину. – Ему не привыкать.

Двигатель завёлся. На этот раз без слов. Машина сорвалась с места, оставив за собой пыль и тревожную тишину леса.

Они добрались до места глубокой ночью. Ветер гнал по небу тяжёлые тучи, и лес вокруг был мёртво-тих. Только вывеска с облупившейся краской указывала, что когда-то здесь была шахта. Глубокая, заброшенная, прогнившая.

– Отличное место для встречи с демоном, – пробурчал Стен, оглядываясь.

– Особенно с тем, кого боятся даже другие демоны, – добавила Кейт.

Джек молча кивнул, спускаясь по лестнице, скрип которой казался невыносимо громким. Один за другим охотники последовали за ним в темноту, пока они не достигли зала, что когда-то служил техническим помещением. Там, в полумраке, среди обломков и ржавых механизмов, уже кто-то ждал.

Фигура стояла спиной. Высокий, одетый в чёрный длинный плащ, волосы цвета пепла, тёмная кожа, жёсткие очертания лица. Когда он обернулся, в его янтарных глазах полыхнула насмешка.

– Значит, вы – те самые охотники, – сказал Азазель, и его голос разнёсся по каменным стенам, словно пламя по сухой траве. – Те, кому доверился Каразель.

Джек сделал шаг вперёд. Его пальцы всё ещё сжимали рукоять ножа – инстинкт, которому он не мог не подчиняться.

Молчание повисло тяжёлым грузом.

– Вы должны знать, – продолжил Азазель, проходя мимо старого генератора, – что Ад на грани. Князья рвутся друг другу в глотки. Люцифер держит всё только страхом. Но страх – не вечен.

– Вы собираетесь… устроить переворот? – спросил Калеб.

Азазель усмехнулся, не глядя.

– Не переворот. Гражданскую войну. Люцифер хочет подняться на Землю, объявить себя Богом. Но если мы устроим хаос внизу – ему придётся остаться. Хотя бы временно.

– Временно? – Маркус прищурился. – А потом он всё равно сюда придёт?

– Придёт, – кивнул Азазель. – Но время – это всё, что у вас есть. И если вы хотите победить… вам его понадобится много.

Он остановился и посмотрел прямо на Джека.

– Ты был в Завесе. Я чувствую это. Смерть позволил тебе вернуться. Не думаю, что просто так.

Джек сжал зубы, но не ответил. Он всё ещё чувствовал прикосновение жнеца ко лбу.

– Каразель поставил на вас. Он верил, что вы сможете изменить баланс. Я не настолько наивен… но я уважаю его последнюю волю.

Азазель подошёл ближе.

– Вы нужны нам. Но если решите остаться в стороне – не обижусь. Только запомните: если Люцифер поднимется… никто не выживет. Ни вы. Ни люди. Ни даже ангелы.

Он протянул Джеку металлическую пластину с символом, выжженным на поверхности. Круг с пересекающей его линией – знак повстанцев.

– Это ключ. Найдёте нас, когда будете готовы.

И с этими словами исчез, как будто его никогда не было.