Читать книгу: «Океан»

Глава 1

Игорь сидел со скучающим видом и наблюдал за тем, как грузчики-операторы внутри дорогущих экзоскелетов переносили внутрь подлодки грузы. Не понятно почему, но он всегда любил глазеть на это: как корабль готовится к отходу, как люди деловито снуют по причалам и складам, как загружают такие припасы и аппаратуру, о которой он и не догадывался. Мысленно он переносился на несколько веков назад в какую-то Португалию или Кастилию. Конечно, в то время ни о каких подлодках речь не шла, а были только теплые ламповые каравеллы, но смысл человеческой деятельности не меняется. Да, тогда грузы носили живые люди на своих спинах, а сейчас – высокотехнологичные комплексы, где оператор находился внутри. Их по старинке называли экзоскелеты или погрузчики, но прямого отношения, конечно, ни к тем, ни к другим эти машины отношения не имели.

Все пространство подземной базы, спрятанной глубоко под горой, было наполнено лязгом железа и скрежетом каких-то механизмов, и, несмотря на отлично работающую систему принудительной подачи воздуха, стоял постоянный запах топлива и чего-то горелого.

Рассказывали, что при постройке этой базы много лет назад случился в одной шахте большой пожар, естественно, из-за человеческого фактора, под которым, как всегда, подразумевались расхлябанность и нарушения технологического процесса строительства, и погибло много рабочих. Очень много. Конечно, обычным людям об этом ничего не сказали, а журналистским бонзам пригрозили, что если хоть малейшая утечка произойдет, то все очень плохо закончится и для них самих, и для рядовых искателей сенсаций.

Когда Игорь впервые сюда попал, то просто не мог поверить, что такое создали у нас. Это не просто циклопическое сооружение, это не просто очередной подземный город, а целая подземная область, куда входили база подводных лодок, жилые поселки, атомные электростанции, разные заводы и прочее. Конечно, он и раньше видел подземные города, да что там говорить, постепенно все население России постепенно зарывалось вглубь, и только один Урал чего стоил, но таких масштабов… Да…

С другой стороны, почему нет? Здесь земли до сих пор оставались дикие, главное, не подбираться близко к вулканам, и все будет хорошо. Да и враг, насколько бы он ни был силен, даже если знает, что здесь находится, у него, скорее всего, не хватит столько сил, чтобы пробить такую толщу горной породы и достать до базы. Уж что-что, а закладывать коэффициенты запаса и готовиться даже к самым невероятным ситуациям у нас всегда умели.

К нему пробирался по лабиринту из ящиков, баллонов и каких-то железок Эмиль, с явно недобрыми намерениями. Игорь хотел уже ускользнуть и даже уже приготовился дать деру и, петляя, трусливо сбежать, но тот уже его заметил.

Эмиль подошел и, настороженно поглядывая на Игоря, что-то начал набирать на электронном устройстве, интегрированном в левую руку.

– Ого, ты как-то получил от министерства новую игрушку? Дашь поиграться?

– Ты почему инструктаж не прошел? Инструктажи, вернее.

Игорь состроил страдальческую гримасу:

– Слушай, ну зачем мне эти инструктажи? Я что, первый раз иду в море? Опять будут вопросы идиотские, какие-то новые регламенты и прочее. Почему не поставить все автоматически?

– Ты понимаешь, порядок есть порядок. А на флоте тем более. Если каждый будет ерунду какую творить, то… Не маленький, должен понимать, что не просто так инструкции написаны, а выстраданы они кровью… Например, какой-то оболтус вроде тебя лет двести назад нажал просто так, из хулиганства, на клапан, и все, корабль на дне. Надо все до автоматизма довести, чтобы в случае… Чего смеешься-то?

– Извини, просто представил, как тащмаёр своим унылым голосом опять мне все рассказывает, про устройство подлодки, тип реактора, про «Краба». Мне, геологу, морскому геологу! Да я сам его проектировал, а он мне рассказывает его принцип действия!

– Вот прям уж сам? – Эмиль на секунду отвлекся от своей новой игрушки и посмотрел на Игоря.

– Ну не прям сам. Так, внес свой вклад.

– Вклад? Пропустил вперед в двери человека, который нес бумагу для утверждения начала разработок опытного образца робота-станка, который потом создал «Краб»?

– Ты так говоришь, будто это не считается вкладом. Обидны твои слова.

– Ладно, нечего тут разговоры разговаривать. Я, как офицер по безопасности подводной лодки ДК-18, отдаю тебе приказ пройти до конца дня сегодня все инструктажи и сдать нормативы. С тебя особый спрос, ты не военный моряк.

В ответ Игорь закатил еще сильнее глаза:

– Ты знаешь, офицер по безопасности, почему у тебя нет друзей?

Тот растянул губы в улыбке:

– Ну-ка просвети.

– Ты зануда. Ты хочешь, чтобы я остаток дня потратил на эту ерунду? Ты зануда, так и знай. А зануд девушки не любят.

– Я был женат.

– Ну вот видишь. От тебя даже жены уходят.

Тот нервно сглотнул и повернулся:

– Хорошо, я скажу главному инспектору, что ты считаешь его работу бесполезной.

Крутанулся на пятках и зашагал прочь.

Игорь изменился в лице:

– Не-не-не, даже не думай! Я пошутил, ты не зануда, тебя девушки любят! Извини, погорячился!

Но Эмиль уже был далеко.

Делать было нечего. Игорь посидел немного и поплелся сдавать нормативы по профпригодности.

Вечером, когда закончилось построение и все торжественные церемонии перед боевым походом были завершены, к Игорю опять подошел Эмиль. На этот раз он улыбался с какой-то хитринкой:

– Ну что, натянул тебя тащмаёр?

Игорь поморщился:

– Не вспоминай. Оказывается, на этой подлодке новый реактор какой-то. Пришлось выучить его. Теперь с закрытыми глазами могу починить. В теории.

– Ну если у нас сломается все на подлодке и реактор придется чинить голыми руками, я порекомендую тебя.

– Вот ты мой хороший! Всегда знал, что ты настоящий друг. А от офицера по безопасности слышать, что все сломается на подлодке, очень внушает оптимизм.

Эмиль усмехнулся:

– Ты на этой подлодке уже ходил в походы?

Игорь обернулся на громаду, которая сливалась с тьмой пещеры и, если бы не рои летающих дронов, была бы совсем невидимая.

– Не-а. Ну это стандартная же модель? Я на ДК-9 и 17 ходил.

– Практически. С капитаном и экипажем ты знаком?

– Нет. А что, незнакомые?

– Ну я же не знаю, с кем ты познакомился во время своих пьянок. Капитан Томас, Юрий Юрьевич. Ну и экипаж десять, кажется, человек.

– А чего у него какая-то яркая родословная с такой фамилией? Только не говори, что он какой-то князь в тридцатом поколении.

– Не интересовался. Сейчас он закончит, подойдем, представлю тебя.

– А для такой громадины, – Игорь махнул рукой в сторону подлодки, – десять человек экипажа хватит?

– Ты же говорил, что десятерых стоишь, – улыбнулся Эмиль. – Хватит, не волнуйся. Ну и Юнга.

– Последней модели, надеюсь?

– Новейший. Ты, главное, не мучай его своими логическими загадками. Еще сгорит, и мы без Юнги останемся посреди рейда.

– Слушай, ты мне все удовольствие убиваешь. Что я буду делать все время? Сколько нам плыть?

– Это не ко мне вопрос, я знаю ровно столько же, сколько и ты.

– С кем он там говорит-то так долго? Кто этот в шляпе?

Эмиль присмотрелся:

– Не знаю. Суровый какой-то мужик. Из штаба, наверное.

– Ты мне скажи, – Игорь крутанулся на каблуках, – а почему до сих пор роботов не используют в качестве погрузчиков?

– Ну, – Эмиль замялся, – много причин. Основная – консерватизм. Люди боятся, кто рядом огромные штуки ходят или ездят, которые сами что-то решают, какие-то логические цепочки. Вот идет такой большой робот, несет какой-то генератор или бочку с топливом. И если у человека есть какой-то встроенный запрет, табу на то, чтобы сбросить на тебя груз и убить, то у робота… Кто знает, что ему в голову придет? Мы до сих пор не знаем точно, как работает мозг человека, а ты хочешь довериться мозгу робота?

– Так законом же не запрещено, неужели никто не пробует?

Эмиль внимательно посмотрел на него и хмыкнул:

– Может, и пробует, кто знает. Только и так ресурсов мало, людям бы для нормальной жизни оставалось, а тут с роботами.

Они замолчали и посмотрели на капитана, инструкции которому, похоже, и не думали прекращаться.

– Не знаешь, куда мы идем? Поход, в смысле.

Эмиль фыркнул:

– Если до похода все будут знать о цели, то какая тут секретность? Да и капитан сам не знает, пакеты вскроем уже в море.

– Навряд ли это у нас где-то. В Охотском море все выбрали, что могли. Можно, конечно, бурить и ставить там серьезную станцию, но американцы тут же ее засекут и уничтожат. Думаю, куда-то подальше.

– Скорее всего. О, все, закончили! Ты подтянись немного, а то на местного бомжа похож.

Медленно и твердо к ним приблизился капитан Томас.

– Здравия желаю, товарищ капитан.

Тот медленно и с недоверием осмотрел с ног до головы Игоря:

– Это ты, что ли, наш геолог?

– Так точно!

– А почему на бомжа похож?

– Виноват. Только вернулся из рейда, не успел привести себя в порядок.

– Да? А человека, похожего на тебя, я тут замечаю уже с месяц.

Эмиль дернулся, но сумел сдержать хохот.

– Похожий кто-то, думаю.

– Ладно. Что делать, знаешь?

– Знаю. Плывем в разведанный пункт, стараемся не попасться американским подлодкам, там выпускаем «Краб», добываем столько редких металлов, сколько сможем, забиваем подлодку и плывем домой. Стараемся не погибнуть.

– В целом все правильно. На вулкане когда-нибудь работал?

Игорь сглотнул:

– Только на тренажере.

– Хм, плохо…

– Ну по всей России, насколько я знаю, всего три случая добычи прямо из вулкана. Один успешный.

– «Краб» и технологию хорошо знаешь? Лучше, чем выглядишь?

– Так точно. Знаю.

– Хорошо, если что – Лада тебе поможет. Ты, – он повернулся к Эмилю, – проведи экскурсию новичку, познакомь со всеми.

– Есть.

Внутри оказалось непривычно чисто. Подлодка оказалась действительно новой, только со стапелей.

– Вы ее так назвали?

– Кого?

– ЦВС.

– Ну да, Лада, хорошее русское имя. Ладно, смотри, тут каюта твоя. Еще не все на борту, обживайся пока, вещи принеси. Вечером выходим в море.

Глава 2

В тот же вечер громадная подводная лодка, подрагивая, медленно ползла по основному каналу в море. Выход был пробит в толще породы, ниже уровня моря, поэтому корабль уже двигался в соленой воде, аккуратно подруливая направляющими водометными двигателями.

В принципе, эта работа считалась довольно простой, и ее можно было поручить ЦВС, но морские традиции требовали, чтобы лично стоял за штурвалом капитан. В этом была и сугубо прозаическая причина. Часто из-за всех событий в последние годы нервы высших офицеров, боевых офицеров во время походов были настолько на пределе, что в самый ответственный момент они срывались. А руководство тысячами тонн металла и композита при выводе в море делало последнюю проверку, в себе ли капитан, а если нет, то вернуться.

Поскольку работа Игоря начиналась только по прибытии на место, то весь путь туда и обратно он обычно со спокойной совестью бездельничал или спал, но даже сейчас сидел в кают-компании с двумя новыми знакомыми и смотрел на экранах, как они двигаются вперед.

Николай Иванович, офицер по ядерному реактору, и Семен, молодой, но уже опытный врач, с механической рукой.

– Смотри-ка, от краев тоннеля до корпуса подлодки не больше метра. А он все вручную делает, без приборов.

– Ну подстраховка работает, наверное. Предотвращение аварийного столкновения.

– Да, кажись, нет. Лада, подстраховка работает?

Из динамика раздался женский голос:

– В данный момент подстраховка отключена.

Николай Иванович посмотрел важно на молодых товарищей:

– О как, наш капитан. Ничего не боится.

– Как бы от его лихачества худа не было. Чуть дрогнет рука, врежемся в скалу и перегородим выход из базы.

– Есть же еще резервный выход в море. А вообще да, рисковый он мужик. Я бы не посмел такого гиганта вручную вести через такой узкий ход.

Доктор взял механической рукой со стола банан и начал его очищать. Заметил пристальный взгляд Игоря и повернулся к геологу:

– Чего? Я твой банан взял?

– Нет, – он смущенно отвел глаза, – просто никогда так близко эту всю биомеханику. Знал, конечно, что она есть, но так не видел. Это как с неграми, знаешь. Умом понимаешь, что в мире есть черные люди, ну насчет Африки не знаю, есть ли они еще там, но в США точно. Знаешь, почему они черные. Но когда вблизи видишь, очень интересно, начинаешь разглядывать.

Семен хохотнул:

– А теперь представь, каково врачу с рукой такой? Ничего, привык, могу теперь фокусы показывать и операции проводить на мозге.

– И как, нервные окончания есть? Чувствуешь?

– Чувствую, но не так, как своей рукой. Другие ощущения, но привыкнуть можно.

Он достал монетку из кармана и сначала с ней сделал ловкий трюк своей рукой, потом механической.

– А почему ее поставил? Сам захотел или травма?

– Травма.

– А на чем работает? Я не очень разбираюсь, есть же разные виды.

– Тут, – он показал чуть выше металлического локтя, – батарейка есть. С радиоактивным изотопом никеля. Гарантийный срок работы – полвека. Так заявляют, по крайней мере.

– Николай Иванович, – окликнул Игорь внимательно следившего за экранами офицера, – а это вообще не опасно? Ну радиация, в смысле, без особой защиты. А если, не знаю…Рука каким-то образом будет разрушена…Что тогда? Поясни как специалист.

– Что тогда – тогда, если будешь стоять рядом, облучишься и умрешь. А может, и не умрешь, тут уже надо смотреть. Но больным останешься точно на всю жизнь. Достаточный ответ?

– Очень профессиональный, главное.

– Ну так мне платят за то, что я слежу за реактором подлодки, а не отвечаю на твои вопросы. И платят не так много, между прочим. Спроси у Лады.

– Ой, не люблю я у ЦВС что-то спрашивать. – Он откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. Они или начинают мне читать энциклопедию, или задают сотню уточняющих вопросов, и ты плюешь на это дело.

– Сейчас будет главный поворот, смотри, – заметил Семен. Я прошлый раз был на меньшей подлодке, и то командир не вписался, и небольшая авария случилась. Исправлять пришлось уже в море, ремонтников внешних выпускали.

Все задержали дыхание. Скорость движения снизилась почти до нуля.

– Сейчас справа будет такой опасный выступ скалы, – прошептал Семен. – Давно его хотели срезать, но…

– Да знаю я, – ответил Игорь. – Начальство вроде решило провести обследование, и выяснили, что тут магматические породы проходят близко и от греха подальше лучше не трогать. Как проложили путь этот и не пробили в вулкане дыру со всеми вытекающими, невероятное везение.

Несколько минут было напряженное ожидание. Наконец, оно спало, и все заулыбались.

Пронесло.

– Ну теперь еще немного – и океан.

– Смотри-ка, – Семен вызвал голограмму на столе, – у него пульс не поднялся выше семидесяти! Это даже не железные нервы, а алмазные! Он даже не вспотел!

– Ты шутишь?

– Смотри сам. – Врач махнул голограмму в сторону.

– Невероятно. Слушай, он вообще нервничает?

– Не человек, скала!

Вскоре подложка вышла в открытое море и легла на курс.

– Интересно, сколько плыть? – спросил между делом Игорь у офицера по вооружению, Руслана – здоровяка, у которого было непонятно, его огромные мускулы были обусловлены генами родителей, постоянными тренировками или чем-то более интересным.

Тот пожал плечами:

– Вот выйдем из территориальных вод из-под прикрытия боевых дронов, там капитан соберет всех и вскроет конверт. Мое дело маленькое: чтобы баллистические ракеты с ядерными боеголовками, крылатые ракеты, ПВО и торпеды были готовы. Остальное меня не очень интересует.

– Ну правильно, тебе лишь бы бахнуть кого-то. Желательно ядерными ракетами.

Руслан безразлично кивнул:

– А почему нет? Кто-то же посылал смерть миров на врага и даже успешно достигал цели. Командиры дадут приказ, я его выполню.

Подлодка медленно ползла под толщей воды, прячась под холодными течениями. Наверняка, американцы следили за выходом подлодки в море, используя какие-то сверхмощные радары или спутниковые системы, но это все легко обходилось. Подлодка двигалась на среднем ходу, постепенно уходя на глубину. Километр, потом два, потом три.

Наконец, когда достигли границ, где с Камчатки военные силы уже не могли прикрывать от врага, подлодка остановилась для того, чтобы возможные преследующие не могли проследить траекторию.

На экранах высветилось сообщение, что через час общий сбор в кают-компании.

– Ну во-о-от, – протянул сидевший за столом и копошившийся с мета-бериллиевой сферой Аркадий, связист и главный по ЦВС. – Наконец капитан нам скажет, куда идем и что будем делать.

– Что будем делать, и ежу понятно, – тотчас откликнулся Игорь. – Если на борту геолог и «Краб», то идем добывать редкие металлы. Наверное, нашли какое-то месторождение. Капитан меня, – он понизил голос, – спросил, работал ли я на вулкане.

– Ну и как, работал?

– Не-а. Почти никто не работал, это даже не работа высшего пилотажа. Это… – Он покрутил пальцем. – Так сказать, настолько экзотика, настолько не рассматриваемо даже. Экстраординарно, в общем. Я тут набросал пару десятков вулканов по всему Тихому океану. Желательно, конечно, не сильно нам приближаться к Америке, а то нас быстро там найдут и уничтожат.

– Интересно, – без всякого энтузиазма откликнулся тот.

– А ты что делаешь?

– Ты на самом деле интересуешься или просто тебе скучно и хочешь кого-то достать?

– А тебе не все равно?

– Действительно, – пробормотал тот. – Что такое мета-бериллий ты, наверное, знаешь не хуже меня. Да, это искусственный материал, не совсем твой профиль, но все-таки.

Игорь кивнул.

– Ну так вот. Сам знаешь, что искусственный интеллект пытались создать десятилетиями. Даже, – Аркадий усмехнулся, – древние греки пытались делать механических людей, всяких шагающих львов, шестеренки и все дела. Но это, конечно, немного не то. Потом, уже ближе к нам, к нашему времени, создавали очень сложные машины. Механические мальчики, которые писали стихи или играли на музыкальных инструментах. Для своего времени это было невероятно сложно, но, как и у греков, это всего ли машины. Очень хитрые, тщательные, остроумные, но механизм. Самостоятельность, анализ, абстрактное мышление, логические выводы так и остались недостижимым. Вернее, я неправильно выразился, к этому даже не знали, как подступиться. Есть задача, но как ее даже начать анализировать, непонятно. Ведь что такое мозг? Это просто миллиарды нейронов? Вон зоологи и генетики создавали гигантские количества нейронов, которые плавали в специальной жидкости. Тут я, может, где-то совру, потому что не специалист.

– Ничего, мы же не на конференции, а так, простой треп в ожидании общего сбора.

– Угу. Ну создавали мозг мыши. Физически это мозг, всякие нейроны, сети, еще какая-то ерунда. Ничем не отличается от мозга настоящей мыши. Всеми способами обследовали, отличий нет. Но сознание не зарождалось.

– Правильно, что они хотели. Как может зародиться сознание в голом мозгу, который плавает в какой-то моче? Надо какие-то внешние раздражители, наверное, нервы.

– Это да, несомненно, но проблема глубже. Вот у ребенка в утробе матери раздражителей не так много, плавает он себе в околоплодной жидкости. Слышит, конечно, какие-то звуки, настроение матери, но этого же немного, но мозг развивается быстро, и определенное сознание есть. Так вот, пошли дальше. Взяли одну мышь, максимально аккуратно и тщательно извлекли из нее головной и спинной мозг и заменили его искусственным.

– Как это, интересно, они хотели, чтобы нервы приспособились к новым условиям?

– А помнишь, тогда было повальное увлечение стволовыми клетками и нанороботами? Все уверенно говорили, что синергия искусственного и естественного даст великолепные результаты, взаимодополнят друг друга.

– Слышал что-то. Рассказывали на уроках истории. Как так называемые эксперты с пеной у рта пересказывали друг другу одни и те же байки, говорили, что результаты налицо, и тут никаких сомнений нет, а потом, когда другие результаты опровергли первые, так же, с таким же уверенным видом друг другу и людям рассказывали, что тут и дураку понятно и они с самого начала утверждали, что это тупик. Мне всегда этот момент нравился.

– Ага, мне тоже. – Аркадий улыбнулся. – Так вот это тоже не получилось. Конечно, нервы действовали, сигналы проходили, нейроны тоже работали. Но… Мозг так и не заработал. Ни нового сознания, ни старого, ни даже простейших физиологических процессов. Лучше тебе об этом Семен расскажет.

– Да, я знаю всю предысторию. В целом. Давай к мету.

– А что к мету. – Аркадий покрутил зеленоватый шар пальцами. Потом открыли совершенно случайно, синтезировали мета-бериллий, или мет. Сначала думали, что это новый изотоп или, как это называется… М-м-м… Не анизотропия, а… Аллотропия, что ли… Черт, слово вылетело из головы… Не помню, в общем, думали, шлак какой-то.

– А потом поняли, что не так.

– Конечно, потом создали красивый миф, как с «Эврикой», что сразу ученые поняли, что и как использовать. Я вот специально копался в этой истории, там почти все закрыто, понятное дело. Да и чтобы врагам технология не досталась, хотя уже выкрали ее давно и собственные эксперименты ставят. Я так думаю, по крайней мере. В общем… В каком-то смысле это может заменить мозг. Как-то. Там кристаллические связи создают структуру, очень похожие на нейроны и синапсы. Это очень условно как мозг, только из металла.

Начали подтягиваться люди. Вошел офицер средних лет со спутником помоложе. Они налили себе кофе и продолжили вполголоса ранее начатый разговор.

– Хорошо, но ты же сам говорил, что самое главное – сознание, самостоятельность и постоянный выбор. Ведь такие классические роботы не могут потерпеть никакой неопределенности и, столкнувшись с любой проблемой, будут вести себя как Буриданов осел, бесконечно долго оценивать варианты и последствия.

Зашел Эмиль с двумя членами экипажа, активно что-то обсуждающими и тыкающими по очереди пальцами в какой-то документ. Они отошли подальше и расселись под миниатюрной пальмой.

– Вот тут у нас и находится главная особенности мета. Он не всегда однозначно проводит сигналы. Вероятность прохождения верного сигнала составляет меньше единицы, совсем немного, но меньше. Так очень сложная математика, но, если упростить, не всегда, если мозг, сознание дает команду «Да», такой же сигнал доходит до исполнения. Может дойти сигнал «Нет». Может какой-то другой дойти. А это примерно соответствует человеческому мозгу, нам. И такая система при загрузке не таких сложных программ в нее может самообучаться.

– Слышал об этом, но мне кажется это слишком невероятным. Механический мозг может самообучаться?

– Да, мало того, некоторые математики утверждают, что обучение это в принципе ничем не ограничено.

– И что, это будут такие гении, боги, которые все будут знать? Все языки, науки и прочее?

К ним подсел Семен и начал слушать разговор.

– В теории да. Но моя точка зрения в том, что и человек чисто теоретически может стать богом и познать все науки. Но чем больше он узнает, тем больше и забывается. Понимаешь, о чем я?

– Конечно. Это как ребенок. В первые годы у него мозг открыт и фактически пустой и может быстро освоить любые языки и науки. Потом загружается информация, школа и так далее. И лет в сорок ты уже практически не можешь усваивать новую информацию. Мозг переполнен.

– Это мы не берем такие вещи, как подсознание и внутренние демоны, так называемые нравственные установки. В этом копаются уже столько десятилетий, а, по сути, так и не начали разбираться. И как там это будет действовать, никто не может предсказать.

– И как, есть успехи реальные? – подал голос Семен, осматривая свои искусственные ногти.

– Говорят, пока идут эксперименты над мышами. Им вместо мозга помещают бериллиевую сферу. Пока результаты противоречивые.

– Бедные мышки, – опечалился Игорь, – мучают по-всякому.

– Ну а что ты хотел. Это цена развитию человечества.

– Так, нет еще капитана? – Игорь обернулся. – Мы отвлеклись от темы. Это все здорово, мозг – я понял, сознание – практически понял. А остальное? Ну тело, кишки и прочее? Член, в конце концов.

– Да тут проще всего, – вмешался Семен, – здесь возможны два варианта. Первый – механический, как пример. – Он помахал своей металлической рукой. – Сейчас, думаю, возможно сделать полностью механический, бионический организм, тело. Без нервной системы, конечно. А второй… Это гораздо круче и гораздо сложнее. Клонирование, выращивание тела, условно говоря.

– Ух ты… А что, технологии такие есть? Я слышал, отдельные органы выращивают.

– Да, руки-ноги, сердце, глаза и прочее выращивают, но пока это удел очень богатых людей. Нам, простым людям, это пока недостижимо. Да и выращивание всего тела… М-м-м… Как врач, думаю, что в обозримой перспективе это пока невозможно… Вернее, невероятно сложно, но не невозможно. Может, уже и делают.

– Ты поэтому не вырастил себе новую руку?

Семен хохотнул:

– Не, я столько не зарабатываю. Даже капитан не сможет скопить, думаю, на выращивание. Хотя… Да тут и дополнительное усовершенствование можно сделать, смотри.

Семен двумя металлическими пальцами согнул вилку, а потом разогнул ее.

– Напомни мне, чтобы я с тобой не ссорился. Ты же одной рукой убить можешь.

– Смир-р-рно! Капитан в помещении! – рявкнул старпом.

В кают-компанию вошел быстрым шагом Томас и осмотрел собравшихся. Даже Юнга пристроился в углу, осматривая все сразу своими многочисленными камерами и датчиками.

– Все, что ли… – Томас осмотрел экипаж.

– Товарищи матросы, – его взгляд упал на Игоря, – и не матросы. Вы выполняем задание Родины и находимся в боевом рейде, и прошу проявить соответственное отношение. Никаких учений. Час назад я вскрыл конверт с боевым заданием.

Все внимательно смотрели на него.

– Мы идем за редкими металлами, как вы уже поняли по присутствии на борту «Краба» и товарища геолога. Некоторые знают уже, что добывать мы будем их вблизи вулкана.

Судя по взволнованному шепоту, далеко не все были в курсе таких необычных обстоятельств. Подводные лодки, да и все корабли старались держаться подальше от подводных вулканов, а чтобы специально приблизиться и добывать оттуда редкие металлы… Слишком опасно!

– Теперь о том, куда мы идем… – Он замялся. – Разлом Сан-Андреас. Чуть южнее, где раньше был Сан-Франциско, молодой вулкан Сан-Педро.

Повисла тяжелая тишина, которую первым нарушил старпом:

– Товарищ капитан. Я не ослышался? Мы идем к берегам врага? Практически к их главным военным базам.

– Ты не ослышался, Артем Викторович. Мы идем туда.

– Могу я посмотреть конверт?

Капитан бесстрастно передал старпому, который быстро пробежался глазами по приказу:

– Но это же верная смерть. Там и радиация зашкаливает. Да и датчиков, камер и дронов больше, чем у нас во всей стране!

– Да, будет непросто.

Он повернулся к остальным, на лицах которых был запечатлен ужас, и спокойно их осмотрел.

– Идем малым ходом, сначала на юг, потом на восток. Прямой путь, естественно, закрыт. Плыть, думаю, если особых проблем не будет, дней десять. За нами будут следить, да и уже следят с самого выхода. Две подлодки и штук пять подводных дронов. Разумеется, сохраняем полное молчание, связи с нашими нет. А то перехватят обязательно.

– Товарищ капитан, – осмелился подать голос Игорь, – разрешите вопрос? А враги знают об этом месторождении? Я просто думаю, что, если мы туда прибудем, а нас ожидает целая эскадра?

– У нас нет информации, знают ли американцы об этом месторождении. Скорее всего, они пока не нашли его. Будет непросто, повторюсь. Мы будем из зубов тигра забирать мясо, и из вооружения всего у нас только палка. Я понимаю, о чем вы думаете. Но это не смертный приговор, нет. Это просто задание, чуть сложнее, чем обычное.

Все молчали и прятали глаза.

– Ладно, готовьтесь все. Ты, – он окликнул Игоря, – изучай, готовься, тренируйся. Я хочу, чтобы, когда мы прибыли на место, ты мог с закрытыми глазами управлять «Крабом» на вулкане. Все остальные – на свои посты. Юнга, за мной.

Он вышел, за ним шумя металлическими конечностями, последовал Юнга, а все остальные остались стоять, посматривая друг на друга.

Глава 3

На следующий день, когда Игорь лежал в каюте и путешествовал в виртуальной реальности, к нему зашел Эмиль и толкнул в плечо. Тот, вырванный из собственных фантазий стол бесцеремонным образом, сначала не понял, что происходит, а потом снял шлем:

– Я что, дверь не закрыл?

– Закрыл. У меня, как у офицера по безопасности, есть доступ ко всем помещениям подлодки.

– Хочется надеяться, что ты этим правом пользуешься только в служебных целях, а не чтобы воплотить какие-то свои тайные желания.

– Ты себя в зеркало видел? – не обращая внимания, произнес Эмиль.

– А что?

– У тебя глаза мутные. Ты вообще что-то соображаешь?

– Конечно! Ты по делу пришел или так, потрепаться?

– Ты бы вместо своих аудиовизуалов сумасшедших лучше изучал вулкан и тренировался.

– Слушай. – Игорь сел на край койки и смахнул длинные черные волосы назад. – Про вулкан я изучил еще вчера, все, что мог. Информации о нем, как ты сам, наверное, знаешь, не так много. Он и новый, и далеко от нас находится. Ничего точно не известно. А насчет тренировок – я же говорил тебе, что нет таких программ обучающих на тренажере, чтобы смоделировать работу на активном вулкане. Я нашел модуль, но он сырой и старый. Попрактикуюсь.

– Значит, ты хочешь сказать, что у тебя работы нет? Найти?

– Чего ты прицепился? Надо что-то? Ты же знаешь, что геологам до прибытия на место делать особо нечего, а вот когда начнется настоящая работа – тогда они главные. Ну и потом – дотащить все домой.

– Я хочу, чтобы ты был в форме постоянно. И в адекватном состоянии. Плыть не так далеко, глазом не успеешь моргнуть, как будем на месте. Пошли в операторскую, расскажешь мне, как ты будешь проводить свои работы.

Игорь тяжело вздохнул и встал:

– Ну веди давай.

Придя на место, они расположились в креслах и надели шлемы виртуальной реальности.

– Комментируй.

– Сразу говорю, этот вулкан неизвестный, и четкого изображения его у меня нет.

– Давай меньше лирики, я это все и без тебя знаю.

– Ладно, – он замолчал и двинул правой рукой. – Допустим, это наш вулкан. Вот здесь, смотри, на восточном склоне, кажется, есть неплохая площадка. Лада просчитала, что, скорее всего, чуть выше, примерно на километр, есть холодное течение, это хорошо, заодно и укроемся от американцев. Так, подлодка опускается почти на дно, зависает на ста метрах. Я выпускаю «Краб» из днища, и он опускается на дно.

– Не мало сто метров? Может, повыше? Вулкан все-таки. Если рванет, накроет и нас.

– Нет, нормально. Если выше – снижается точность и контроль, а тут это очень важно. Дальше. Он закрепился на дне, и начинается бурение. Вот тут ничего не скажу.