Читать книгу: «Чужестранка», страница 4

8

Жизнь в гареме, к моему удивлению, била ключом, и в совсем не приятном смысле этого слова. Меня разбудил громкий набат колокола, после чего послышалось пение петуха, потом кто-то бесцеремонно начал меня будить, облил кувшином воды, но это не помогло. После чего мягкая и такая удобная кровать подо мной попросту исчезла.

– Хватит спать, принцесса. Так и знал, что из Заремы не выйдет путевой наставницы для такого редкого цветка пустыни, как ты, – услышала я хорошо поставленный мужской голос, который буквально переливался сарказмом.

– Придушу заразу, – простонала я, пытаясь встать, получалось плохо. Евнух с видом великомученика вскинул глаза к потолку, припоминая Зарему явно не хорошими словами, после чего щелкнул пальцами, и мое бренное тело поднялось над землей.

– Боги, еще одной пропойцы не хватало на мою голову. Вот, выпей, – сказал евнух, вливая в мое горло непонятный раствор. На удивление стало немного легче, но прибить изувера хотелось беспощадно. После общего завтрака – да, на этот раз я завтракала вместе со всеми, немало удивив наложниц, – одна из девушек хотела со мной заговорить, как вдруг перед ней опустился тонкий прут, громко щелкнув.

– Мина, напомни первую благодетель праведной женщины для новенькой! – сказал евнух, зло смотря на трясущуюся девушку.

– Молчаливая и покорная жена – главное украшение дома, – пролепетала девушка. Мужчина перевел взгляд на меня.

– Повтори! – сказал мужчина, указывая прутом в мою сторону, однако я молчала.

– Ты не знаешь наш язык или я непонятно сказал? Я приказываю тебе повторить, рабыня! – проорал мужчина, замахнувшись. Я схватила рукой прут, даже не поморщившись от боли. По руке тоненькой струйкой начала течь кровь, но прут я так и не отпустила.

– А теперь послушай меня, ты! Каждая из нас прошла через ад и лишения не для того, чтобы неполноценный недоносок вроде тебя избивал и мучил нас. Достопочтенный Тамал не будет в разъездах вечно, рано или поздно он призовет одну из своих наложниц в свои покои, и я даю тебе слово: к утру твоя голова будет висеть на позорном столбе, так как молчать мы больше не будем, – прошипела я. По моим рукам промчалось золотистое сияние, исцеляя мою рану. Мои слова немного испугали евнуха, но своих позиций он не сдал.

– Все вы поначалу такие, а потом присмиреешь. Дамы, завтрак окончен, все в класс, – вновь в приказном тоне произнес евнух. Мина взяла меня за руку, уводя в сторону узкого коридора.

– Зря ты с ним так, он крайне мстительный, – сказала девушка шепотом, я лишь гордо вскинула голову.

– Посмотрим, кто кого, – произнесла я, заходя в класс.

К вечеру я еле волокла ноги… За этот день я выучила слова «неправильно» и «нельзя» на всех языках мира. Вам когда-нибудь говорили, что вы неправильно сидите, говорите, смотрите… даже дышите неправильно? Сегодня я слышала это постоянно.

– Боже, как господин купил такую пустоголовую женщину, как ты? – произнес евнух, показывая на листке результат моего дня. Я провалилась по каждому пункту, однако я лишь фыркнула, возвращаясь в свою комнату, где, лежа на диванчике, меня ожидал Тимофей.

– Как день прошел? – спросил он, однако я лишь рухнула на кровать, желая уснуть. Так прошла целая неделя до радостного известия.

– Господин Тамал прибывает завтра, – возвестил с утра радостный евнух.

***

Тамал был как в воду опущен, вместо похвалы за практически подписанное соглашение его едва не казнили, а все из-за покупки проклятой северной ведьмы. Теперь у него было лишь три выхода: или девушка станет женой посла, или сделать девушку своей четвертой женой, и был последний вариант – лишиться поста визиря за нарушение закона. Загвоздка была лишь в том, что выбор должна была сделать девушка сама, добровольно, назвав одного из мужчин своим мужем. Но больше всего он корил себя за то, что не убил нечестного на руку торговца, как только узнал его имя.

Его настроение разделял и сам посол, беседа с Айше вернула его на бренную землю, напомнив о фундаментальных основах их общества и уклада.

«Ваш народ проповедует равенство рас и сословий, уважение к чужой жизни, осуждая нас как варваров, но, пробыв три дня в нашей стране, вы купили себе наложницу, не для возвращения девушки на родину и дарования свободы, а для своих низменных желаний. Не так уж вы и далеки от нас, господин посол, возможно, наши народы смогут договориться и стать партнерами. Посему выношу свою волю: как вы последовали нашим законам, так и мы последуем вашим. Девушка может стать вашей, но только в качестве законной жены, выйдя за вас замуж добровольно и согласно вашим обычаям и законам. В ином случае вы будете изгнаны из страны без возможности вернуться, а о содеянном будет напрямую доложено вашему королю», – эти слова так и вертелись в голове мужчины.

Теперь их жизни зависели от решения девушки, которая выходить замуж вовсе не собиралась, а мужчин презирала как данность. Айше лично объявила постановление султана Назира мне и Зареме, так как слухи о покупке дочери Севера заграничным послом и визирем Тамалом дошли и до него. На удивление Зарема обрадовалась возможности появления в гареме новой жены, но я этого оптимизма не разделяла.

– А есть вариант, по которому я останусь свободной? – спросила я, смотря на спавшую с лица Айше. Женщина подсела ко мне, положив руку на мои.

– К сожалению, нет, моя дорогая. Тебе придется выбрать. Султан ждет твоего решения до конца месяца, это единственное, чего я смогла добиться, – с грустью сказала Айше. Она до последнего пыталась спасти несчастную девушку от собственной участи, но против воли мужа она ничего не могла сделать. Я считала, что у меня еще много времени. Я еще никогда так не ошибалась.

***

Все время до прибытия в замок Тамала мужчины провели молча, даже не смотря друг на друга. Выходя из кареты, Тамал слабо обмолвился:

– Девушка должна сделать выбор до конца недели. Посему один день с ней провожу я, второй – ты, третий мы проводим вместе. Надеюсь, не стоит напоминать, что магию и любовные зелья использовать запрещено? – сказал мужчина, объявляя о начале своеобразного соревнования.

9

Утро выдалось сумбурным, если не говорить о том, что я узнала, что на все про все у меня неделя. На завтрак вошел бледный как смерть евнух-садист.

– Господин Тамал желает Вас видеть в восточном саду. – Это событие взбудоражило наложниц, в чьих глазах загорелся огонь, ведь они помнили обещание девушки доложить визирю об издевательствах мужчины.

Я уже была готова выйти, но мой наряд сочли неуместным для встречи с хозяином дома. Наложницы расстарались на славу, украшая меня словно невесту, прожигая глазами евнуха, даже одолжили свои украшения и одежду, так как мою отобрали.

– Вот она, женская солидарность, бойся… Не сносить тебе головы, – с усмешкой сказала Зарема, подойдя к евнуху со спины, после чего подошла ко мне. – Кто еще за кем охотится… Ой, лиса… – с улыбкой сказала Зарема, накидывая на меня аккуратную паранджу, меняя ее цвет на белый. После чего двери отворились, возле меня уже стоял Тимофей.

– Я тебя одну с этим типом не оставлю, – произнес фамильяр, пока меня в компании стражи сопровождали в сторону сада. Несмотря на то что замок находился в пустыне, зелени внутри было по-настоящему много: от пальм до диковинных роз.

Восточный сад делился на аккуратные зоны при помощи аллей, все буквально утопало в зелени. В тени раскидистой вишни сидел мужчина. Несмотря на погоду, он был одет очень тепло, хотя, помня историю, все жители пустыни носили по несколько слоев одежды. На его голове был тюрбан, он увлеченно изучал одну из книг, лежавших на лавке, игнорируя меня. Чтобы хоть чем-то себя занять, я решила прогуляться. На улице было жарко, а из-за обилия украшений и лишней одежды я буквально задыхалась. Вскоре мое терпение закончилось.

– Что хоть пишут? – спросила я, скидывая с себя металлические побрякушки с паранджой, заходя в прохладный водоем. Данное поведение девушки отвлекло визиря от тяжелых мыслей.

– Тебе это вряд ли будет интересно, – сказал мужчина, смотря на золотые украшения, которые он дарил своим наложницам. Фигура девушки привлекала мужчину, но не более чем остальные женщины из его гарема.

– Я больше месяца сидела в корзине величиной с лист пальмы в полной темноте, а в твоем гареме от тоски умереть можно, если старший евнух не справится с этой задачей раньше – он настоящий садист. Так что мне интересно все, – сказала я, дергая ногами, поднимая веер брызг.

– Ладно, буду читать вслух, если не будешь мешать, – сказал Тамал, вновь вернувшись к своим бумажкам. – Адеронские купцы вновь завышают цены на свои товары, кенийские торговцы задержали поставку пшеницы… А я должен найти на них управу, так как нашему государству они не подчиняются, а значит, закон для них не писан. Я же говорил – скука смертная. – Я откинулась назад, встретившись взглядом с визирем.

– Господи, чего тут сложного. Составляешь договор, где прописывается все – от сроков поставки до размера оплаты, оплата только по факту получения, нарушение сроков – штраф. Оплата товара или услуги в двукратном размере с лишением лицензии на торговлю, и нечего с ними цацкаться. Одни откажут – найдешь тех, кто согласится, на них свет клином не сошелся. А для привлечения клиентов понизьте для новичков налоги на два года, пусть обоснуются на рынке, научатся торговать, узнают правила игры, тогда и берите с них по полной, как и со всех. Торговцы – неглупые люди, рано или поздно поймут эту уловку, но с насиженного места никто не захочет уйти, – сказала я, падая в зеленую траву, загорая на солнце, по которому уже успела соскучиться.

Тем временем Тамал пораженно смотрел на молодую девушку, судорожно записывая ее слова на полях документа. Идея была весьма неплохая. Он отложил документ в сторону, зачитывая следующую бумагу, затем еще одну и еще. Эрудиция и деловая хватка девушки поражали его все больше и больше, он был готов провести так весь день, пока не услышал львиный рев.

– Ну, все, ты ее утомил, она уснула, тоже мне Ромео, блин. Кто так за девушками ухаживает? – лев упорно отчитывал горе-визиря за беспечность, так как девушка довольно сильно обгорела на солнце. Визирь слушать ругань животного не хотел, посему наложил на него заклятие немоты. Поднимая спящую девушку, он понес ее в сторону своих покоев. Укладывая девушку на кровать, он заметил еле заметный след исцеляющего заклинания на ее запястье и иллюзию в районе спины.

– Откуда у нее рана? – спросил визирь у льва, который залез на кровать возле своей хозяйки, тогда мужчина развеял иллюзию. Увиденное повергло его в шок: вся спина девушки была исполосована розгами, именно так ее покарал старший евнух за публичное унижение. Зарема и девушки пытались ее излечить, но следы остались.

Он помнил абсолютно счастливое лицо девушки, которая лежала на земле под солнцем, как она, словно ребенок, бегала по воде. Он даже не вслушивался в ее слова, ведь она изливала ему душу, ища защиту, что ударило по его чести и гордости. Его будущую жену избили в его собственном доме, и оставлять это без внимания он не собирался. Визирь резко отворил двери, едва не сорвав их с петель, перепугав стражу.

– Приведите эльфа-целителя, за ее здоровье отвечаете головой! – крикнул Тамал, врываясь в гарем. Девушки поспешили разбежаться, однако их буквально выкинуло из их спален. Внешний вид господина пугал наложниц до смерти.

– Кто это сделал?! Кто посмел понять руку на мою будущую жену?! – по холлу переливались громовые раскаты. Его взгляд поднялся на верхний этаж, где неподвижно стояла Зарема, возле ее горла был клинок, который держал старший евнух, в его глазах буквально читалось безумие.

– Проклятые северные ведьмы не умеют держать рот на замке! Но я заставлю их подчиняться, господин. Молчаливая жена – украшение дома! – Все произошло мгновенно: обезумевший от скорой расправы евнух перерезал Зареме горло, горем сотряс пронзительный крик наложниц. Тамал тут же убил евнуха, пытаясь спасти свою любимую женщину, однако магия не помогала – раны не стягивались. Зарема взяла мужа за руку, притягивая к себе.

– Отпусти ее… на… волю… Прощай, лю… люби… мый, – прохрипела женщина, умирая, ее кожа начала белеть. Тамал взвыл от собственного бессилия, по его щекам текли слезы, он потерял ее навсегда. Она всегда была рядом и поддерживала его, несмотря ни на что, прощая все, никогда не переча. Его любовь к ней уже давно угасла, но не ее. Она его любила, как и тогда, много лет назад, бережно заботясь и охраняя его покой.

***

Услышав крики, я мгновенно сорвалась с места, застав момент, как Тамал склонился над телом мертвой Заремы.

– Нет… так нельзя… так не может быть, – произнесла я, падая на колени. За несколько дней женщина стала для меня настоящим другом, и ее потеря сильно ранила меня, слезы застилали глаза.

– Тима… скажи, что я могу что-нибудь сделать… скажи как… какое заклинание… скажи… я верну ее! – белугой выла я, дёргая фамильяра, который смотрел на меня с искренней горечью, стоически терпя все. Тамал отошел от тела Заремы, давая слугам начать подготовку к захоронению. Проходя мимо меня, мужчина положил свою руку на мою голову, усыпляя меня, однако я продолжала реветь даже во сне.

– Ты знала ее лучше, чем я, – произнес Тамал, унося девушку из гарема. По пути его встретил посол, который тоже спешил на шум, однако в гарем его не пустили.

– Куда ты идешь? Мы же договорились, – начал было посол, однако, встретившись с суровым лицом визиря, тут же замолчал.

– Я уже сделал выбор, и за него я буду нести последствия. Пари аннулировано, вы можете спокойно вернуться в свою страну. Преследования не будет, договоры также подписаны, но без нее. Ее вы не получите, – сказал визирь, заходя в свои покои, даже в такой ситуации не теряя лица.

***

Новость об убийстве старшей жены визиря настигла посла уже в родном городе. Султан сдержал слово, и его проступок остался в тайне, сохранив его чин. Но повышение по службе или премия не могли его успокоить. Мысль о незнакомке, которую он встретил во время командировки, как и та рабыня с базара, никак не отпускали его. Если рабыню, скорее всего, визирь уже сделал своей женой, то упустить другую он не мог, посему он выпросил у царя внеочередной отпуск в параллельном измерении.

– Если бы не твои заслуги и наконец-то подписанный договор о мире с этими дикарями, то послал бы тебя державный Павлуша… к чертовой матери, а не в отпуск. Так еще и в Москве, – сказал один из его друзей, работающий в канцелярии, выдавая пропуск для перехода.

– Да будет тебе, Леха. Будет и на твоей улице праздник. Может, чего захватить? – спросил Павел, широко улыбаясь, выхватывая пропуск из рук друга.

– Давай, только не так, как в прошлый раз, – сказал Леха, заканчивая оформление документов. Окрыленный юноша спешил подготовиться к поездке, буквально выбегая из департамента.

– Эх, что с людьми любовь делает… На свадьбу хоть пригласи, – смеясь, сказал Алексей, вернувшись к своим непосредственным обязанностям.

***

В это время в порт Адерона прибыл неприметный корабль. Капитан корабля недовольно вел девушку в сторону здания магической академии, следом за ней шел эльф в компании оборотня, таща тяжелые сундуки и тюки с вещами. Горожане и студенты академии удивленно оборачивались на загорелых людей, поскольку в их краях уже началась зима. Подойдя к административному зданию, капитан остановился, не решаясь войти, однако их уже давно ждали.

Их встречал ректор магической академии лично, он был немногословен.

– Это те самые студенты, о которых писал Его Высочество Назир? – спросил он, смотря на перепуганного капитана.

– Да, – произнес фамильяр, которому новый климат подходил больше. Архимаг удовлетворенно кивнул, пока копошащийся капитан передавал документы абитуриентов. Мужчина осмотрел содержимое самого большого сундука, после чего открыл следующие два.

– Обучение оплачено в полном объеме, студенты доставлены, можете быть свободны, – сказал архимаг, закрывая большой сундук, который тут же исчез. Примерно с такой же скоростью исчез и капитан судна, на котором мы сюда прибыли.

Перед отправлением в академию мне устроили настоящий экзамен на прочность. Тамал до последнего момента отстаивал мое право на свободу в память о погибшей жене. В этом его поддерживала и Айше, однако султан не хотел их слушать. Тогда жена султана пошла на хитрость, вспомнив про древний обычай, а именно, три королевских испытания, которые я с успехом прошла.

Окончание академии было главным условием нашего освобождения, точнее, это было условием Тамала. После похорон Заремы он вызвал меня к себе на серьезный разговор. Когда я зашла в кабинет, меня встретил знакомый эльф и оборотень, которые по непонятной для меня причине служили у Тамала наемниками.

– Ты весьма умна и образованна для обычной рабыни или наложницы. У тебя пытливый ум настоящего ученого. Я исполню последнюю волю Заремы и дарую тебе свободу, но при условии, что ты завершишь обучение в академии магических искусств. До тех пор ты будешь моей невестой, таково решение султана. Если обучение будет тебе в тягость или ты захочешь сбежать, ты вернешься в гарем в качестве моей третьей жены, – сказал мужчина, надевая на мою руку золотой браслет, который змеей оплел её. – Это символ нашей сделки, а также символ нашей помолвки. До окончания обучения ты, как и твои люди, принадлежишь мне. Измен я не потерплю, – сказал мужчина, в это время змея на браслете ожила, показывая зубы.

– Я поняла, – сказала я, моя душа буквально ликовала от радости… Это был первый шаг к моей свободе.

Но, когда я попала в застенки академии, мой энтузиазм начал быстро угасать. Тот факт, что с первого дня от тебя требуют академических знаний, в то время как ты не знаешь даже элементарных основ, удручал. По прошествии недели я уже была морально готова к возвращению обратно в гарем. К моему удивлению, помощь пришла откуда не ждали.

Ректор академии вызвал меня на откровенный разговор в свой кабинет, поскольку быть участником подковерных войн он не желал, понимая, что дело здесь явно нечисто, пришлось сознаться, сознаться во всем. Выслушав мой рассказ от начала до конца, ректор внимательно посмотрел на меня. Взор пожилого старца несколько смягчился, наполняясь какой-то отеческой заботой.

– Ничего, дочка, прорвемся. Северные ведьмы еще никогда не сдавались так просто, я тебе это как сибиряк говорю. Знаешь, я переведу тебя и твоих друзей на первый курс, добавим подготовительные уроки, книжки и программу тебе выдадут, а дальше уже сама. Да, обучение будет дольше, а не два года, как до этого, но зато выйдешь уже свободной женщиной, – сказал старец, поправляя пышную бороду.

Его слова как никогда вселили в меня надежду, которая практически погасла. Мы были посмешищем среди первокурсников, которым было от силы двенадцать лет, поскольку у нас не было магического образования, но нам было на это плевать. Мы жаждали знаний, беря втрое больше заданий, чем остальные, порой не спали по несколько дней. Леголас (так я нарекла эльфа вместо позорного Динара) стал обучать меня грамоте и языкам, а Джек (так я назвала оборотня) обучал меня травам и физической подготовке. Эти полгода не только сплотили нас, но и сделали настоящей командой.

10

Мы всегда стояли особняком, избегая лишнего внимания, нам было хорошо в нашей уютной компании, а изнеженные отпрыски благородных семей нас раздражали. И дело было даже не в том, как они нас называли, и их мелких шалостях, а во взглядах: каждый из них презирал нас как данность, словно мы были грязью у них под ногами.

Начались долгожданные для студентов зимние каникулы, у первого курса они были почти два месяца, но, несмотря на это, мы решили не искушать судьбу и остались в академии. Денег у нас не было, посему в город мы не выходили, проводя свободное время, ходя на лекции старших курсов, что не возбранялось, так как каникулы у них начинались позже. На удивление аудитории всегда были битком.

После обеда мы отправлялись на крытый полигон, чтобы Джек разминался: постоянное нахождение в облике человека утомляло оборотня, так как в ямах он привык быть зверем.

– Лучше бы ты ее из лука стрелять научил, чем своим мудреным словечкам на мертвых языках, больше пригодится, – сказал Джек, тренируясь на спортивной площадке, попутно меняя ипостаси.

– Mente triumphos super bruta vis¹, – процитировал классика Леголас на латыни, вызвав улыбку Джека.

– Тоже мне гений. Знаешь, что я тебе скажу? In vino veritas, meus amicus, sed si non est, non pecuniam, omnia verba tua iusta beati mea inanis ultricies². Проще говоря, не выпендривайся – и люди к тебе потянутся, – сказал Джек, избивая грушу, вызвав наш дружный смех. Все же Леголас согласился с Джеком на одиночный спарринг, чтобы не забыть свои навыки, отходя как можно дальше вглубь полигона, чтобы никого не ранить ненароком. Я же осталась изучать оставленную Леголасом книгу.

***

– Господи, что это отребье здесь забыло? – сказал Демиан, приветствуя друзей. Парень позорно завалил алхимию, оставшись на все каникулы в академии вместо уютного фамильного поместья на берегу теплого моря, и яро желал на ком-то отыграться.

– Да будет тебе, отстань от убогих, – сказал один из парней, пожимая его руку. Их разговор привлек старшекурсниц, которые тоже решили помыть косточки заморским гостям.

– Поговаривают, что они настолько тупы, что их зачислили на первый курс. Видать, какой-то заморский купец решил выпендриться и пристроил дочулю сюда, да, кажись, деньжат не подрассчитал. Жаль бедняжку, – сказала главная красавица потока Сисиль Тортон, заливаясь звонким смехом, уверенно направляясь к отстраненно сидевшей девушке, не желая пропустить бесплатное развлечение. Остальные маги также поспешили следом за ней.

– Эй, плебейка, хватит тебе уже читать эту заумную муть. Ха! Трактат Иссиля! Для твоих куриных мозгов эта книга слишком сложна, попробуй для начала прочитать алфавит, – сказала девушка, швыряя книгу в грязь, насмехаясь надо мной. Решив не усугублять ситуацию, я отправилась за книгой, пытаясь ее поднять, как тут меня буквально толкнули в лужу. Мутная жижа стекала с меня под дружный смех старшекурсников.

– Знай свое место, плебейка. Ты годна лишь на то, чтобы раздвигать ноги перед своим господином, – сказала девушка, повернувшись ко мне спиной, насмехаясь и унижая меня. Злоба буквально прожигала меня изнутри. Чувствуя мое состояние, возле меня материализовался Тимофей.

– Аня… Что с тобой? – судорожно спросил кот, пока я отложила книгу в сторону, очищаясь от грязи. Мое состояние пугало его все больше и больше.

– Ой, какой славный дворняжка твой. Теперь все ясно… Какой фамильяр, такая и хозяйка, – сказала Сисиль, вызвав новую волну смеха.

– Пошли вон, – прошипела я, вставая на ноги. Однако старшекурсники уходить вовсе не собирались. В это время Джек вместе с Леголасом спешили в мою сторону, спеша предотвратить кровопролитие.

– Ой… у кого-то прорезался голосок… – сказала девушка, залепляя мне пощечину. – Я не позволяла тебе говорить! – крикнула девушка, насмехаясь. И тут же согнулась пополам от боли в спине – это было заклинание контроля, которое мне не пришлось даже произносить. Я двигала девушкой как марионеткой, шевеля левой рукой, выламывая каждый сустав в ее теле, пока Тимофей пытался меня успокоить.

Один из магов решил напасть на меня, однако Джек на ходу сбил нападавшего. Боевой маг вытащил оружие, считая, что оборотень отступит, увидев рапиру, однако закаленным в бою мужчинам страха это не внушало.

– Остановите свою шлюху, иначе мы с вами разберемся по-своему, – самозабвенно заявил Демиан, зажигая боевой пульсар, который тут же потух, так как получивший сокрушительный удар в челюсть парень рухнул на сырую землю и потерял интерес к происходящему.

– Так что ты там про торжество разума говори-и-и-ил? – лукаво протянул Джек, смотря, как эльф встает возле него в боевую стойку.

– Он сквернословил, – сказал Леголас, краем глаза заметив, что я уже пришла в норму, начав залечивать раны зазнайки. В это время парни решили отомстить за павшего товарища.

– М-м-м… весьма доходчиво, надо запомнить, – сказал Джек, кивая головой, засучивая рукава. Леголас тоже начал заряжаться задором, пока к месту конфликта бежал пожилой тренер, однако на полпути его остановил ректор академии.

– Пусть мужики разомнутся, – сказал ректор, надевая пенсне, скрываясь под пеленой заклинания, утаскивая за собой тренера. Таких, как они, на самом деле было много: вся академия следила за этой дракой, старшекурсники даже делали ставки на победителя, и перевес был явно не на стороне новичков.

Парни атаковали элегантно, выполняя всевозможные пируэты с клинком, смеша оборотня до колик. Такого же мнения придерживался и эльф, еле сдерживая эмоции, нехотя отбиваясь, ожидая отмашки своей госпожи, которая строго запретила драки со студентами, зная, какой смертоносной силой теперь обладает.

– Да деритесь как мужчины! Или испугались? – сказал один из боевых магов, во время очередного столкновения задев плечо. Мужчины молчаливо продолжали отбиваться от магов. Я до последнего ждала, что старшекурсники одумаются, но, чувствуя свое превосходство, они становились лишь кровожаднее.

– Можно, – сказала я, закрывая глаза. Послышался протяжный вой Джека, после чего я слышала лишь крики и звук ломаемых костей. Парни не хотели показывать мне свою другую сущность, запрещая смотреть на их спарринги. Но теперь это заметили все. Это настолько поразило окружающих, что ректор на минуту потерял контроль над заклинанием, став видимым для окружающим.

– Да, нас не обучали вашим манерам, военному искусству и танцам – нас учили убивать, – сказал Джек, сгибая тонкую рапиру пополам голыми руками, кидая под ноги запуганному до смерти старшекурснику. После чего взял меня на руки, неся в сторону больничного крыла, чтобы удостовериться, что я не пострадала. Следом за мной бежал Тишка, пытаясь залезть на оборотня. В это время Леголас принялся врачевать раненых парней.

– Когда придете в себя, бегом в мой кабинет! – сказал подошедший к раненым ректор, который пристально наблюдал за новичками, видя все от начала и до конца, желая увидеть истинный потенциал заграничных гостей.

***

Зачинщики появились ближе к ночи, к тому моменту из кабинета выходили мы трое. Ректор академии устроил нам грандиозный разнос, грозя оставить еще на один год на первом курсе, показательно разрывая приказ о переводе на третий. В это время мужчина, скромно сидевший в кресле, изредка кивал, прося ректора быть не столь суровым к иностранцам, которые в силу своего пылкого характера несколько перестарались, желая защитить честь прекрасной дамы.

***

– Хотя бы не отчислили, – виновато сказал Джек, которому досталось больше всех, так как оставил раненых в беде, ведь его основной специализацией было целительство. Встретившись в коридоре, старшекурсники старались даже не дышать, мелко вибрируя, и лишь Сисиль лукаво улыбалась, уже смакуя скорую расправу над новичками.

– Как вы посмели взять на обучение эту безродную дворнягу?! Вот если мой отец про это узнает… – начала с порога девушка, как тут же смолкла, увидев отца, который с порога залепил девушки пощечину, разбив девушке губу.

– Заткнись, Сисиль Тортон! Ты уже достаточно натворила! – кричал на дочь член магического совета, зло посмотрев на парней. – Если о случившемся узнает попечитель девушки или ее жених, дипломатического скандала не избежать, а подписанный мирный договор будет аннулирован… Я верно все понял, мистер Тельбо? – продолжая прожигать дочь гневным взором. Ректор залечил раны девушки, заставив ее занять место среди зачинщиков.

– Да, все именно так. Но не думаю, что до этого дойдет, девушке здесь нравится. Но не изменит ли она свое решение после этого инцидента, я не знаю, – сказал ректор академии, усаживая разгоряченного отца за стол переговоров, попутно просвещая старший курс о том, чего именно они добились своей выходкой.

– Мисс Сисиль, та девушка, которую вы сгоряча назвали безродной дворнягой, является невестой великого визиря Тамала, а также приемной дочерью шаха Назира, с которыми наша страна пыталась наладить мирные отношения последние три столетия, – сказал радушный ректор, буквально меняясь в лице, становясь более угрожающим, переходя на шепот. – А ты, безмозглая соплюшка, из-за желания самоутвердиться напала на будущую принцессу восточной империи, – прошипел ректор, который не верил, что девушку кто-то отпустит, особенно после разговора с шахом Назиром, который регулярно интересовался успехами девушки на учебном поприще.

– Да как я могла это понять?! Ходит вечно в старье, ни с кем, кроме этих двух, не общается. Сейчас зима на дворе, а она в тонких шароварах гуляет, – сказала Сисиль, пытаясь хоть как-то оправдаться в случившемся, но, увидев грозный взгляд отца, тут же замолчала. Этот факт заставил ректора академии встрепенуться.

– Скромность – украшение любой девушки, – сказал ректор, понимая, что девушка в компании своих людей уже как полгода без средств к существованию. Хотя, как ему было известно, шах Назир, как и его новый старший визирь Тамал, никогда скупостью не отличались, особенно по отношению к женщинам.

– Спасибо за сигнал, я поговорю с адепткой касательно внешнего вида. Но вас этот вопрос касаться не должен, вы пришли сюда учиться, так и учитесь. Если подобное повторится, вы тут же будете с позором отчислены и возращены к родителям. И поверьте, это будет милосерднее, чем попасть под суд. Восточные народы подобных обид не прощают, виновных казнят с особой жестокостью и цинизмом, – сказал ректор, давая знак, что аудиенция окончена. Озлобленный отец завел виновников в пустующую аудиторию.

– Это вам не игрушки! Не думайте, что так легко отделались. Ваши родители уже в курсе случившегося и едут сюда. И молите бога, чтобы эта ведьма после вашей выходки не захотела домой, – сказал мужчина, вырываясь из здания академии.

– Ну, папа… – пролепетала Сисиль, пытаясь увидеть в отце хоть каплю сострадания.

– Король не пощадит никого, – сказал суровый отец, запирая двери перед зареванной дочерью.

***

В это время мы с ребятами готовились ко сну. Скромная казарма первокурсников была смешанным общежитием, которое практически не отапливалось, но пара-тройка заклинаний с легкостью решала эту проблему. В целях безопасности Тимофей настоял на создании пары-тройки защитных заклинаниях, так как поверить в то, что задиры успокоятся так просто, мы не смогли. Единственным, что беспокоило нас сильнее, чем произошедшее, был голод, ведь из-за двухчасовой выволочки ректора мы пропустили ужин.