Читать книгу: «Банкир. Книга седьмая: Подземный ад Портон-Дауна», страница 3

До какой степени бешенства достиг этот крик, ни Глава, ни его небольшой клан так и не узнали; одним мгновением шум и ор, и яркий свет тоже, сменились идиллией деревенской (если можно было так назвать) британской глубинки.

– «Глубинка» – это ты загнул, Шеф, – неслышно рассмеялась Джесси, – Умник утверждает, что «огни большого города» за нами – это Лондон. А такие города, как известно, не засыпают окончательно даже в самые длинные ночи».

– Проверим, – пообещал Александр, – а пока разберемся, что это за замок, и какое отношение он имеет к Алексу вась Худобу?

Внедорожник действительно стоял «задом» к далекому зареву, что зависло над древней британской столицей, а «передом» к воротам не менее старинного (по первым ощущениям) замка.

– Все, как в книжках, – пробормотал Саша, – ров, заполненный водой, подъемный мост, неприступные стены. Сейчас кто-нибудь выскочит на эту стену, и протрубит какой-нибудь древний гимн, или прокричит: «Кто вы такие, джентльмены, и зачем вы пытаетесь потревожить сон моего господина?».

Никто на стены не вышел; не протрубил. И ворота не дрогнули, открываясь. Лишь слабый ветерок обдувал совсем не нагревшийся капот внедорожника, да широкую холмистую равнину, словно только вчера подстриженную косами, или ощипанную овцами. Александр на факт, выуженный Умником из общей памяти, и утверждающий о том, что первые газоны в этих краях, и вообще на планете создавались именно благодаря неуемному аппетиту домашних животных, обратил лишь в том контексте, что хорошим аппетитом обладали, и обладают не только британские бараны.

– «Проголодался?», – внешне очень участливо спросила помощница.

– И не только я, – улыбнулся и ей, и Малышке с кошкой Мастер, – вот этот зверь вообще голодает уже пару недель.

– «Что же ты молчал?!», – всполошилась помощница еще более сердобольным тоном.

Мастер не стал сокрушаться насчет того, что к нему самому она с таким участием не обращалась ни разу – с того самого длинного ваалдамского дня, когда внутри человеческого организма зародилось это удивительное существо.

– Если только, – пробормотал Саша, – все это – и Джесси с Умником, и Ваалдам, и этот замок, перед которым застыл «Эксплорер», не является результатом горячечного бреда. Но вот это никак не может быть бредом!

Так он отреагировал на запахи, что выбились из-под крышек разномастной посуды, что доставил на столик расторопный Эдди. Искин, кстати, прежде явил чудеса трансформации. Каким-то образом второй ряд сидений оказался позади – там, где тылы надежно защищала пара зеленокожих коротышек. А гоблины вместе с сидениями, и сам Командир с рогатой сестренкой образовали (не сами, а их удобные кресла) уютную кают-кампанию – в виде столика и этих самых кресел, на подлокотник одного из которых без всякого приглашения запрыгнула кошка.

– «Надо бы ей имя дать», – в очередной раз проявила заботу Джесси.

– Незачем, – отмахнулся Мастер, одновременно посылая в сторону гоблинов щедрую порцию маны с целебным плетением; аналогом супрастина, – этим новый хозяин озаботится.

Гоблины, уже открывшие рты, чтобы внести свой «вклад» в пиршество мощным чихом, и всем, что к этому прилагается, так и застыли с открытыми ртами, повернувшись туда, где только недавно сидели сами.

– Хозяин? – раздался сонный голос Мойши Гершвина, – да – это мы тут хозяева!

Глава 4. Тайная комната

Неизвестно, что именно разбудило гномов – ароматы позднего ужина (или очень раннего завтрака), или то самое облачко лечебной маны, которую Мастер послал в направлении Гобла с Боблом. Как бы то ни было, одна тайна сегодняшней ночи разрешилась – за столом, к которому очень энергично подсели Гершвины. С помощью Эдди, конечно. Искин – с разрешения Командира – плавно переместил банкиров в «кают-компанию», оставив на самом заднем сидении Наденьку с Алексом, которые по-прежнему мирно посапывали, сидя на общем кресле; или диванчике.

– Да, – кивнул старший, Хаим, уже подвинувший к себе блюдо с мясом, – это наше имение. Удобно, знаете ли – рядом финансовая столица мира…

– И престижно, – чуть подколол его Александр, – кто в этом замке жил раньше – графы?… Герцоги?…

– Младшая ветвь королевской семьи, – оторвался от блюда Хаим, – засохшая ветвь… Вот мы и подсуетились.

– А аль Худдоб тут тоже «суетился»? – Сашин вопрос едва не заставил банкира подавиться.

Его великовозрастный наследник и партнер продолжил жевать с невозмутимым лицом.

– Приезжал, – с видимой неохотой кивнул Хаим, – не часто, но бывал у нас… в гостях. А как откажешь – деловой партнер семьи уже сотни лет.

– Предполагаю, что в этом замке у этого «делового партнера» были отдельные, закрепленные за ним покои, – Саша не только жевал и глотал интенсивнее кого-то было за этим столом (включая голодную, урчавшую от счастья кошку), но и успевал «думу думать», и делиться ею с участниками этого пиршества-совещания.

– Есть… были, – еще более скучным голосом подтвердил Гершвин.

Мойша вскинул было голову, явно пытаясь предупредить отца о чем-то; о чем, скорее всего, не должен был услышать никто, кроме адресата. Но раньше прозвучала просьба Мастера; высказанная таким тоном, что это было скорее приказом… точнее, решением, не подлежащим обсуждению:

– Вот в этих покоях нас и поселите.

Командир подвинул к себе очередное блюдо, показывая тем самым, что вопрос закрыт. Старший Гершвин кивнул, соглашаясь. Только вот Мастеру Общения совсем не понравились взгляды, которыми обменялись два гнома.

Мастер перевел их для себя, и помощников так:

– «Это что – мы теперь до скончания веков будем „под колпаком“ у этого человечишки?», – предположительно «задал» вопрос одними глазами младший банкир.

– «Куда деваться, сын, – отец вздохнул совсем не предположительно, – сила и правда на его стороне. К тому же не забывай, что он нас вытащил буквально из преисподней… и не один раз!».

Мойша с таким итогом семейного «совещания» мириться не пожелал; он буквально полыхнул огнем из глаз, оглядев поочередно каждого из сидящих за столом:

– «Ну, это мы еще посмотрим!».

Его лицо при этом изображало вполне доброжелательную улыбку, но даже Джесси, обычно призывавшая видеть в каждом Разумном прежде всего самые лучшие черты характера, зябко передернула «плечами», и беззвучно предложила:

– «Саша! Может, ну его, этот замок?! Выпустим этих… из салона, а сами – домой, в Россию».

– И оставим здесь очередную тайну вась Худоба, и этого хлопца, который не успокоится; будет искать нас, и наших близких. Тем более, что адрес, пусть и очень приблизительный, он знает.

– «Какой адрес?».

– Очень конкретный, Умник, – ответил Саша виртуальному помощнику, – «Россия, «Восточный банк». Запустить поиск, с описанием моего «красивого и мужественного лица», и через минуту-другую интернет выдаст более точный адрес.

– «Да, – вынужден был согласиться Умник, – я такую информацию могу предоставить прямо сейчас».

На интерфейсном экране перед лицом Мастера возникла картинка с последней праздничной вечеринки ковровского отделения банка, с которой сам Саша, выбранный дежурным трезвенником, развозил сотрудниц по домам… Шеф на эту, и несколько последующих фотографий, выложенных во всемирной сети неизвестно кем и когда, любовался недолго. Он решительно отодвинул от себя пустое блюдо (других, полных, уже не было), и скомандовал:

– Ну, что, хозяева – отворяйте ворота; заезжаем!

На лицах гномов проявилась легкая растерянность; очевидно, сами они к этим огромным воротинам не прикасались ни разу в своей долгой жизни; а тут еще и ров, и мост, действительно сейчас поднятый. Мастер легко предположил, что вышколенной челядью, которая обслуживала эту часть замка, командовали, используя какие-то средства связи. У хозяев, конечно, таких сейчас не оказалось. Зато у самого Шефа был чудо-мобильник, не требующий ни подзарядки, ни привязки к местным сетям – где бы они не находились.

Хаим тупо посмотрел на айфон, что протянул ему Александр; отказаться не успел. Быстрее аппарат схватил младший гном. Своими толстыми пальцами он ловко «пробежался» по кнопкам, и практически сразу дождался ответа. Слушая этот сочный голос – даже сквозь плоть гнома, с силой прижавшего мобильное устройство к собственному уху, Мастер представил себе классического британского дворецкого – чопорного, одетого во все черное и ходившего так, словно проглотил деревянный столярный метр. Именно такой персонаж появился прямо посреди каменной дороги, что вела во внутренний двор замка. Внушительный, надо сказать, двор. Мастер леса определил это пространство, где ничто не мешало проводить парады, или рыцарские турниры, в целый гектар – чуть вытянутый с севера на юг, и подступавший к самому крыльцу главного здания.

От этого крылечка – тоже внушительного, и каменно-массивного – по обе стороны разбегались коротко подстриженные газоны, которые (не сомневался Саша) по бокам здания, и за его задней стеной, смыкались в такие же обширные, как каменный плац, площади.

– Но уже не такие сплошные, – предположил Мастер, – а нарушенные цветниками, беседками, фонтанами… В общем, жалкое подобие Рая мира Ваалдам. Я уже, друзья, соскучился и по нему, и по Афродите…

– «По стряпне ее ты соскучился! – прервала его ностальгические воспоминания Джесси, – ненасытный… только ведь поел! А на это поместье нечего возводить хулу. Очень миленькое. И порядок тут идеальный».

Саша вздохнул, соглашаясь. Он оглядел видимое пространство внутреннего двора замка уже с верхней ступени крыльца, а потом поспешил внутрь – за шустро шагавшими Гершвинами. Последние его распоряжения о покоях Алекса вась Худоба нарушить не посмели. Александр предполагал, что в этом пятиэтажном здании могли бы найтись покои, подобные тем, что навсегда были закреплены за покойным Худобиным. Но лишь со второго этажа тянуло ощутимой волной маны; концентрированной, несмотря на ряд последовательно закрытых дверей, через которые пришлось пройти процессии. Возглавлял ее (и удивительным образом ухитрялся завершать) тот самый дворецкий, которого Хаим достаточно тепло приветствовал еще у ворот замка, и назвал Гарри. Если до последнего и дошли вести о предполагаемой кончине хозяев, то он скрывал свои эмоции так, что даже опытный уже Мастер Общения не смог их прочесть.

Сейчас Гарри открывал двери перед Хаимом, вышагивающим впереди на правах хозяина дома, а потом еще и закрывал их – уже за тяжело сопящими Гоблом и Боблом, которые несли Алекса и Надежду, так и не открывших глаз; опять в неприметном человечьем обличье. Малышка скользила боевым танцующим шагом сразу за спиной Главы, несомненно, отмечая все возможные участки, где таились предполагаемые противники. Сам Мастер таких пока не Видел; кроме Гершвинов, конечно. А последние, наконец, остановились – рядом с Гарри, который впервые проявил на лице какое-то чувство. Мастер Общения определил его, как смущение, и даже некоторое отчаяние – оттого, что этот верный слуга не мог сейчас открыть очередную дверь. А ментальный Мастер уже от предыдущей двери был уверен в таком исходе их путешествия. Потому что издали разглядел такие знакомые Руны, бродившие по поверхности деревянного (дубового!) полотна. Подобные он уже распутывал – на дверях «Дома-2».

Хаим его движение, в результате которого оба гнома оказались на приличном расстоянии от запертых дверей, прокомментировал так:

– Трое… или четверо воришек пытались проникнуть внутрь…

– И что с ними случилось? – этот вопрос вместо Главы задала демоница – на Общем, как и фраза, которую произнес Гершвин.

– Не знаю, – пожал плечами тот, – наверное, до сих пор в богадельне, куда мы их сдали; совсем без памяти.

Сам Мастер знал абсолютно точный ответ на вопрос сестренки – три, или четыре неприкаянные души сейчас бродили внутри древних камней; без всякой надежды на обретение материального вместилища.

– «Саша, а может быть…», – начала Джесси – в то время, как сам Шеф зацепился за кончик запутанного плетения, и принялся неторопливо сматывать один клубок маны за другим, и прятать их в пространственном кармане.

– Не может! – чуть устало, но вполне спокойно отказал он в спасении неведомым британским грабителям, – это не тот случай, когда нужно отзываться на призыв: «Не проходите мимо!». Пройду и не поморщусь! Куда нам эти души девать? В кошку? Да они, к тому же, уже действительно свихнулись здесь – все вместе. По всем законам человеколюбия им лучше оставаться здесь; пока кто-то, или что-то окончательно не развоплотит их.

Так Мастер прокомментировал короткое прикосновение к стене комнаты, которая, судя по всему, являлась здесь приемной. На мягкое касание подушечек пальцев Метального Мастера сущности, «живущие» в камне, отозвались не стоном, и просьбой освободить от каменного плена (как это сделала когда-то Наденька), а неясным бормотанием, и неосознанным приглашением к удивительной беседе, которую четыре (все-таки именно четыре) личности вели друг с другом уже не один год. Это, как понял Александр, было бесконечное, по кругу, перечисление недостатков и достоинств футболистов британской премьер-лиги, и обсуждение результатов и прогнозов игр чемпионата…

– Который уже давно закончился, – бесстрастно сообщил помощникам Шеф, – Джесси – могу добавить в этот камень плетение гномьего пива… или даже настойки. Ты как, не возражаешь?

Виртуальная помощница промолчала. А Александр повернулся к хозяевам, и их верному слуге, и сообщил:

– Мы тут сами разберемся, ребята. Можете идти.

Гарри на «ребята», произнесенной на безупречном английском языке отреагировал дерганьем тщательно выбритой (несмотря на четвертый час ночи) щеки, а на молчаливый поклон своих хозяев человеку, так вольготно распоряжавшемуся в чужих покоях, открытым от изумления ртом. Ему-то (дворецкому) Саша и велел персонально:

– Разбудишь нас ровно в девять часов; ни минутой раньше или позже. Понятно?

Гарри захлопнул рот, и склонился в поклоне, куда более низком, чем у его хозяев. Голос Мастера Общения, скорее всего, выгнал из его головы все ненужные вопросы и сомнения, и заполнил ее готовностью к исполнению любого приказа гостя; не только такого простого.

– Что подавать к завтраку, сэр? – вопросил он густым, по-настоящему кинематографическим голосом.

– Только не овсянку! – готов был выпалить Саша; но сдержался, ответил спокойно-устало, – сам распорядись.

– «Мы так поняли, что ничего в этом доме ты пробовать не собираешься? – Джесси задала вопрос и за себя, и за Умника, а может, и за Эдди, который остался перед ступенями дворца, но присутствовал здесь своим искусственным сознаниям благодаря нитям маны.

– Пока да, – кивнул Саша, отправляясь обследовать покои, и показывая гоблинам, куда определить Наденьку с ее ухажером, и какую комнату занять им самим.

Малышка – как бы ей не хотелось продолжить обследование жилища Алекса вась Худоба – тоже обрела временное пристанище, и осталась там – поочередно в ванной, и спальне, где, быть может, когда-то видели сны особы королевской крови.

– Ее кровь ничуть не жиже, – усмехнулся Командир, останавливаясь еще перед одной дверью, – а может, и намного гуще. Про голубой цвет утверждать не буду – сам видел, она у нее красная. А вот эта дверь…

Дверь была одного цвета со стеной; точнее, это и был участок стены – для любого, не обладавшего Видением. Сам же Александр уже уцепился отросшими когтями за кончик внешнего плетения; здесь они были накручены еще туже и запутанней.

– И стоило напрягаться, – чуть разочарованно воскликнул он минут через пять реального времени (в ускоренном режиме с него «сошла дюжина потов», пока последняя частичка плетения не растворилась в его запасниках), – из-за очередной книги?! Кстати, Умник – с предыдущей ты разобрался?

– «Так точно, Шеф! – по-военному отрапортовал компьютер, – доложить результаты?».

– Чуть позже, – ответил Александр, – давай сначала разберемся с этими секретами.

Комната, куда попал Мастер, была небольшой – четыре на четыре метра. По центру ее располагался маленький столик, изготовленный по типу журнального.

– Только вот журналы тогда точно не издавались, – Мастер леса, сам «баловавшийся» столярным делом, и присоединившиеся к нему Мастер Жизни, и Мастер Времени пока еще не очень высокого Уровня определили, что этому изделию неизвестного столяра лет, скорее всего, больше, чем самому замку. Как и креслу, что ждало Александра рядом со столом, и которое тоже было изготовлено исключительно из деревянных деталей.

– А удобно, – с некоторым удивлением констатировал Шеф, опускаясь в кресло, и откидываясь на его спинку, – даже подремать можно. Надо бы запомнить форму; попробовать как-нибудь изготовить нечто подобное.

– «Некогда спать, Шеф! – устами Джесси заверещал в душе хомяк, – хватай Книгу – там, может быть, чертежи, планы и карты кладов!».

– Ты еще покричи: «Пиастры! Пиастры!!», – усмехнулся Александр, все-таки поднимая со столешницы книгу – точную копию трех предыдущих, – смотри-ка, даже кожу крила где-то нашли.

Кроме этого жутко древнего артефактного издания на столе стояло блюдо с «угощением» – стрелкой Сухого яда, у которой был отломан крохотный кончик. Неопытный глаз, скорее всего, не отметил бы этого обстоятельства. Но Видение Ментального Мастера невозможно было обмануть. Свежий скол, каким бы мелким и неприметным он не был, светился в виртуале совсем иначе, чем вся стрелка.

– Ага, – констатировал сам Шеф, а за ним и помощники, – именно эта часть стрелки и оставила свои кровавые следы в Солсбери. И именно это «угощение» привело сюда Эдди.

Искин «Эксплорера», несомненно, отслеживающий все события, которые ему разрешалось сопровождать, явно пробормотал что-то неразборчивое, но Александр лишь отмахнулся от него, со все возрастающим изумлением, и даже возмущение перелистывающий страницы книги. Наконец, последний лист был перевернут, и Саша в некотором раздражении хлопнул толстой кожаной обложкой, захлопывая книгу.

– И стоило ломиться сюда, терять драгоценное время, которого до побудки осталось… («Три часа сорок восемь минут с секундами», – подсказал Умник), если никто и ничто не оставило нам тут послания? Хотя…

Он опять открыл книгу на первой странице, и напряг зрение; теперь исключительно ментальное. И кивнул теперь уже почти удовлетворенно. Хотя так ничего и не смог прочесть.

– Послание тут есть, – возвестил он громко, вслух – словно надеялся донести свою мысль до кого-то незримого, отмечавшего все события внутри замка, или хотя бы этой комнаты, – зашифрованное в ментальной области так, что нам, ребята, в нашем мастерстве еще расти и расти. А может, и не дорастем никогда.

Он потянулся было к поясу – к тому его карману, где хранились самые значимые артефакты; среди них его рука готова была нащупать и вынуть наружу пробирки с образцами крови; в том числе немногие, оставшиеся с частичками плоти бога.

Но рука не достигла кожи, по которой вилась затейливая вязь надписи, выполненной бисером на Общем языке: «Сумка последнего шанса».

– Этот шанс мы используем, если припрет. А пока может случиться так, что просто зальем книгу красным. И артефакт израсходуем зря, и невидимую информацию испортим безвозвратно.

– «Что же делать, Саша?», – чуть растерянно спросила Джесси.

– Как «что»?! – в голосе Мастера ни растерянности, ни других отрицательных чувств не было, – спать, конечно. А Умник нам расскажет сказочку на ночь.

Глава 5. Лондонский вояж

Александр проснулся за пару минут до того момента, когда в двери, отделявшие покои Алекса вась Худоба от остального пространства замка, постучали. Он прекрасно выспался, хотя до нормы в четыре часа не добрал весьма значительной части. А все потому, что Умник на сон грядущий – больше часа – действительно рассказывал «сказки». Очень страшные, надо сказать, сказки. Это была история последних столетий жизни мага чужого мира. Ментального Мастера, бившегося, как муха в стекло, раз за разом над решением единственной задачи – получить в безраздельное владение кусочек болот в российской Мещере. В ход шло все – и подкуп местных чиновников (начиная от царских, и заканчивая уже совсем современными); и какие-то фантастические прожекты концессий, и арендных договоров в смутные времена, каких в Сашином Отечестве хватало; и, наконец, бесчисленные попытки расчленить само понятие, и пространство под названием Россия – так, чтобы вне всякой юрисдикции (или под нужным контролем) остался крохотный в масштабах страны участок под названием Шушмор.

– «Кстати, – отвлекся от мерного повествования Умник, – это название – „Шушмор“ – нигде полностью не указывается. Алекс вась Худоб здесь показал себя Мастером маскировки».

Он продолжил повествование, из которого выходило – во всех сколько-нибудь значимых конфликтах, куда были последовательно втянуты Российская империя, потом СССР, и, наконец, постсоветская Россия – прослеживался зловещий след Худобина:

– «А все потому, что Змеиный бог сумел вырваться из-под опеки вась Худоба, и защититься от его притязаний – с помощью той самой дюжины Змеев. Наскоком такую защиту сокрушить было невозможно; сам Худобин признавал необходимость планомерной осады – может быть многолетней, с привлечением очень больших сил…».

– Ты еще скажи, что немцы в сорок первом на нас с его подачи напали…, – чуть не рассмеялся Саша, и тут же прикусил язык, – а впрочем,… если вспомнить увлечение нацистской верхушки сверхъестественным; всякие там Аненербе… Может, вась Худоб и поманил кого из них, продемонстрировав что-то из своего мастерства. А что по нынешней, последней попытке? Что он надеялся выдавить из этого отравления?

– «Всеобщее осуждение России, Шеф, – продолжил свой рассказ Умник, – ее разрешение на отчуждение, и обследование под эгидой международных организаций места возможной секретной лаборатории, занимающейся изготовлением боевых отравляющих веществ; прежде всего „Новичка“. У него, кстати, есть и вполне официальное научное название. Это группа…».

– Не надо, – даже замахал руками Шеф, лежа в привычной постели, сформированной Сумкой, – не забивай мне, и себе тоже, голову ненужными подробностями. Давай дальше.

– «Рискну предположить, Шеф, что где-то в его переписке с британскими власть имущими проскользнуло это самое «Объект «Ш».

– И?!…

– «И после исчезновения вась Худоба, инициатора всей этой акции, кто-то расшифровал эту тайну по-своему. А именно, предположил, что имелась в виду одна из немногих исследовательских военно-химических лабораторий. На букву „Ш“ в России имеется лишь одна такая – закрытый город Шиханы. Это в 129 километрах от города Саратова, Шеф».

– Ну, к Саратовской области мы не имеем абсолютно никакого отношения, – сообщил Александр, – как и она к нам. Потому – спокойной ночи, ребята.

Саша повернулся на правый бок и заснул – крепко, не снедаемый совестью, и очередными вопросами помощников.

Они-то и сообщили Основному Носителю, что за дверьми уже минут пять стоит, переминаясь с ноги на ногу, и не решается как-то обозначить свое присутствие кто-то из местных Разумных.

– «Но это не Гершвины, – как-то опознал раннего посетителя Умник, – скорее всего, Гарри!».

Именно в этот момент дворецкий и постучал – очень негромко. А Александр, уже одетый, умытый, и готовый к новым «подвигам», открыл дверь практически мгновенно, но очень медленно и осторожно – так, чтобы не напугать пожилого человека такой мгновенной реакцией. Он оценил деликатность британца, и то обстоятельство, что негромкий стук не разбудил ни одного из соратников Мастера.

– Хотя на часах уже начало десятого, – сообщил он сам себе, глянув на угол экрана перед глазами, – это по времени британской столицы. Готовьтесь, ребята, скоро нам предстоит вояж в Лондон. Умник – пока я буду завтракать, пролистаешь еще раз книгу, которую нам вручили в тель-авивской резиденции Гершвинов. Поищи там, сколько «наших» банков в этой финансовой столице. И составь график движения – чтобы успеть снять «сливок» побольше; за минимально возможный период времени.

– «Мы куда-то спешим, Шеф?», – поинтересовалась Джесси.

Ей ответили сразу двое: хомяк – возмущенным верещанием, и сам Мастер, который на несколько секунд завис внутри себя, прислушиваясь к какому-то «сообщению». И помощники, и Гарри с почтением застыли, пережидая эту паузу. Саша, наконец, сказал:

– Мы-то не спешим, Джесси. Но кто-то может перекрыть «вентиль» – когда поймет, что бывшую Лигу, уже исчезнувшую, по-прежнему пытаются доить. И я, кажется, знаю, кто этот «кто-то»!

На вопрос дворецкого: «Куда подавать завтрак, сэр?», – он сначала ответил встречным: «А где хозяева, Гарри?».

– Уехали в город, сэр, – ответил тот с легким поклоном, – велели передать, что у них накопилось очень много неотложных дел. И что вы знаете, что это за дела, сэр…».

– Дела Лиги, – понимающе усмехнулся Шеф, – и что еще тебе нужно?

Этот вопрос он задал Гарри потому, что тот, согнувший спину десятком секунд раньше, так и не выпрямился. И тут же догадался – на первый-то вопрос дворецкого он не ответил; вот он и ждет.

– Тащи сюда, Гарри, – Мастер едва коснулся пальцем плеча пожилого прислужника, одарив его плетением, «растворявшим» без остатка остеохондроз, грыжи, и большинство других заболеваний позвоночника, – тащи все, что наготовили повара.

Гарри вернулся на удивление быстро, и не один. За дворецким, вышагивающим с еще более царственной, чем обычно, осанкой, другой слуга катил сервировочный столик таких размеров, что заставленными на нем блюдами можно было накормить десяток таких команд, как экипаж «Эксплорера». Мастер не ждал ничего экстравагантного; после кухни райского Угла мира Ваалдам его трудно было удивить. Но, несмотря на свое вчерашнее объявление об осторожности, он все же пригласил слуг внутрь, в покои, и дальше – в ту самую комнату, где из артефактов Алекса вась Худоба оставались лишь кресло со столиком, да пустая чаша. Надломанная стрелка Сухого яда, и так и не прочитанная книга хранились в кармане Сумки, откуда достать их не мог никто, кроме хозяина. А без этих артефактов, жутко фонивших маной, стало ясно – чаша тоже была не из простых. В ней, в хрустале, или другом материале, медленно бродила Руна; единственная и замкнутая на себя. Мастер ночью попытался зацепить ее когтем, но результата не добился. Может – разбей он артефакт, который, несомненно, разлетелся бы на тысячи мельчайших граней, из которых, в общем-то, и была снаружи представлена эта емкость – и Руна поддалась бы расшифровке; заняла свое место в банке данных Умника. А пока…

– «Опять будешь есть один, – саркастически заявила Джесси, – давиться здесь, чтобы никто не услышал. Тогда бы уж командовал слугам нести все в спальню – там под одеялом и ел!».

Шеф не обиделся; понимал, что верная помощница пытается лишь добавить остроты в блюдо, которое он открыл, как только слуги исчезли за дверью.

– Ох, и жгучий ты перчик, Джесси, – довольно пошутил он, намазывая на тост масло, – как ты думаешь – это Гершвины сообщили слугам, что у нас… несколько необычный аппетит?

Помощница фыркнула; но о том, что Саша обзавелся еще и некоторой толикой мании величия, обозвав себя (точнее, собственный аппетит) во множественном числе, ляпнуть не посмела – сообразила, что Основной Носитель имел в виду не только, и не столько себя, но и ее, и Умника, и, главным образом, хомяка, который сейчас довольно урчал.

– А ребят попозже покормим – как только убедимся, что никто не подсыпал в это блюдо сонного порошка, или толченую стрелку Сухого яда, – пошутил Мастер, снимая крышку с очередного блюда, – ну, или попотчуем чем-нибудь более вкусным. О! Вот и они.

Первой на запахи местной стряпни, или шум, который все же создали слуги, хлопнувшие закрывающейся дверью, ожидаемо появились Гобл с Боблом. Их носы были сейчас распухшими, красно-зелеными. Видно было, что земная аллергия поселилась в них всерьез и надолго.

– Вылечу, – оптимистично заявил Саша, – вот избавимся от кошака, и сразу вылечу. А пока…

Он одарил гоблинов очередным целебным плетением; махнул рукой во второй раз – теперь приглашая за стол. На стук ложек – а Шеф добавил на стол и других яств, из Сумки, – появились все остальные. Александр пока ни о чем не спрашивал; как и команда его. Да и помощники, казалось, забились в дальние уголки его души – настолько были испуганы мощной работой сразу нескольких челюстей.

– Саша, – наконец, обратилась к бывшему коллеге Наденька, – нам бы в Лондон. Там у Саши («Алекса!», – поправил ее беззвучно Шеф) сестра младшая. Она тут учится, в университете. Свяжемся с папой, и он нас всех домой отправит.

– А не хило зарабатывают муниципальные чиновники в Москве, – Александр усмехнулся внутрь себя – вылезшим из своих закутков помощникам, – ну и как будем отказывать?

Поначалу он не отказал себе в удовольствии понаблюдать за тем, как изумление заполняет лица двух землян, небрежно заявив:

– А что туда, в Лондон, добираться? Вон – его в окошко прекрасно видно.

Из тайной комнаты, лишенной окон, не было видно ничего, кроме монолитных стен и единственной двери, но вот в то окно общего зала, к которому сразу же подбежала Надежда, с треском сдвинувшая в сторону тяжелую портьеру вместе с прозрачной тюлевой занавесью, действительно прекрасно был видна городская агломерация; самый ее краешек. Даже Мастер, с его феноменальным зрением, не смог бы разглядеть отсюда ни Тауэр, ни Биг Бен, ни других достопримечательностей британской столицы. Но он надеялся… нет – он знал, что увидит их сегодня – если пожелает. А вот все остальные…

– Ты, Наденька, с Алексом, точно не увидишь, – заявил безапелляционно Шеф; сначала про себя, словно опробовав это сообщение на вкус, а потом и вслух.

Глаза девушки тут же заполнились слезами, а Алекс подскочил к занявшему непринужденную позу Командиру с вполне угрожающим выражением лица. Но ни одного обвиняющего слова он вымолвить не успел; его встретил насмешливый взгляд, и хлесткая команда:

– Сядь на место! – и следом, чуть более мягко, – кого ты здесь хочешь поразить своим местом в этой жизни, или влиянием отца? Британские спецслужбы? Так они и сами рыщут в поисках «Отравителей Солсбери». Слышал про таких?

Парень, уже устроившийся на мягком сидении кресла, которое ему, как и всем остальным, любезно «предоставила» Сумка, невольно кивнул.

– А тут вы двое такие – без документов, неизвестно откуда взявшиеся, и взахлеб рассуждающие о множественности миров, и о Разумных, их населявших…

– Да я! Да мы!…

Алекс выпятил грудь колесом, а Надежда, так и застывшая у окна в соседней комнате, лишь глубоко вздохнула – вспомнила, очевидно, прежние инструктажи Мастера. Саша не поленился, объяснил и ее избраннику:

– Будете-будете. Еще и придумаете то, чего никогда не было. А главное – сознаетесь во всех отравлениях, которые тут произошли; начиная от Марии Медичи. Или она не тут «забавлялась» с ядами?