Секретное логово смерти

Пролог

Год 2021, самый конец апреля месяца, канун майских праздников. Где-то в лесистой части Калининградской области, на территории бывшей Восточной Пруссии…

В наиболее глухой чащобе лесного массива, на значительном удалении ото всех населенных пунктов и автомобильных дорог, колеблются отблески яркого пламени, отбрасываемые от разведенного на округлой поляне походного костерка. Если внимательно приглядеться, то можно увидеть молодых парня и девушку, нежно обнимающихся и сидящих у мерцающего огня. Они примостились на одиноком бревне, сваленном специально для чего-то похожего, и укрываются тёплой накидкой, представленной в виде верблюжьего одеяла. Ночь. Холодно. Вокруг царит благоговейная тишина, которую не прорезают никакие, даже естественные, звуки, создаваемые, как правило, птичьем щебетанием и непроизвольной перекличкой охотящихся диких животных.

Кто же отважился на необычное проведение предпраздничной ночи? Похоже, столичные туристы, решившие потратить продолжительные выходные, окунувшись в природный экскурс, посвященный изучению загадочных территорий, некогда контролируемых фашисткой Германией. Вкратце стоит остановиться на описании их личностных данных и причинах, приведших во всеми забытое место.

Востриков Илья Васильевич, он достиг двадцатидвухлетнего возраста и является студентом четвёртого курса исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. В молодёжной среде привлекательный юноша считается яркой фигурой; безмятежная жизнь даётся ему без значительных затруднений; в связи с лидерскими качествами, уникальной способностью увлекать за собой остальных, менее ра́звитых сверстников, он укоренился заправским заводилой и отличается бесшабашной натурой, где-то нагловатой, а в чём-то самоуверенной. Помимо перечисленных признаков, прилежный студент, готовящийся стать выпускником-бакалавром, при высоком росте, обладает видной, спортивной фигурой, а также миловидным лицом, для представителя сильного пола не в меру красивым. Говоря о характерных признаках, выделяются следующие особенности: светло-голубые глаза, почти всегда светящиеся игривым, нахальным оттенком и лишь изредка, в экстренных ситуациях, становящиеся серьёзными (а если надо, то и жестокими); прямой, явно аристократический, нос (что, разумеется, подтверждается его родословной); тонкие губы предвзятого человека, живущего исключительно для собственных удовольствий; волевой подбородок; маленькие, плотно прижатые уши; короткая, блондинистая прическа, сведенная на левую сторону. На сказочное рандеву он оделся в дорогие американские синие джинсы, чёрную кожаную демисезонную куртку да однотонные ей ботинки, осенне-весенние и выделенные высоким подъёмом.

Его соблазнительная подруга, Сулиева Кристина Альбертовна, располагает аналогичным, предвзято скверным, характером, где некоторым различием можно выделить самовлюблённую капризность, нескончаемое высокомерие, ну, и напоследок упрямое своеволие. Среди завистливых одногруппниц она пользуется значимым весом, но, опять же, не только из-за несравненно красивой внешности, но ещё и из-за завидного положения в обществе: ее родители занимают влиятельные должности, приближённые к Главе государства. Несложно догадаться, что хорошенькая девушка учится вместе с молодым человеком и что они получают базовые знания и в одном учебном заведении, и на том же курсе, и, разумеется, на историческом факультете. На бесподобной внешности особенно выделяются следующие черты: жгучая брюнетка, она отличается пышными волнистыми пря́дями, спускающимися к милым плечам; упругая грудь выпирает сочными выпуклостями; особенно отмечаются узкая талия, несравненная ягодичная область и широкие бедра; безупречная мордашка красуется глубокими глазками, тёмно-карими и бездонными, на веках украшенными не вызывающими тенями, да прямым, аккуратным носом, да пухлыми, чуть выпяченными губами, да загорелой, смуглого цвета, кожей. Дорогущая одежда мало чем разнится с недешёвым одеянием завидного кавалера. Существенным отличием можно обозначить определяющую расцветку: джинсы серые, с модными потертостями в передней области бёдер и голеней; куртка коричневая, украшенная многочисленными заклёпками, молниями; блузка белоснежная; сапоги-ботфорты демисезонные, блестящие, чёрные.

Как уже указывалось, чтобы не мёрзнуть, спереди они согреваются ярким костром, а сзади тёплым, ни много ни мало не продуваемым, одеялом. Теперь необходимо обратить внимание на действительные причины, какие привели их в непроходимую глушь, давно оставленную Господом Богом, а некогда считавшуюся прусско-немецкой.

– Так ты говоришь, что здесь мы сумеем подчерпнуть достаточные материалы, необходимые для дипломных работ? – поинтересовалась миловидная девушка, когда часовые стрелки перевали за полночь, то есть на первое мая.

– Да, – на удивление серьёзным тоном ответил Илья (не в пример игривой натуре), – и хорошо, что нам достались созвучные темы, типа: «Самоотверженность пленных в фашистских концлагерях» – моя; «Как проявлялась чудовищная жестокость фашистов?» – твоя.

– Все это так, Ил, – без обиняков согласилась Сулиева, наморщив очаровательный носик и называя рослого спутника по сокращённому имени, – но я не пойму одного: при чём здесь наши дипломные темы и мрачная, непролазная пустошь?

– Всё очень просто, – покрепче обнимая соблазнительную подругу, пустился Востриков в пространные разъяснения, – я понимаю, Кри, – а такой псевдоним имела Кристина, – твоё туманное недоверие, а потому попробую развеять его подробненьким разъяснением. Если ты не знаешь, – последовал утвердительный кивок черноволосой причёски, – то совсем недавно – по случаю и какому-то странному стечению обстоятельств, словно бы специально – я находился в нашей учебной библиотеке, где решил осуществить нужных подборку первичных источников. Поразительно! Там я наткнулся на одну старенькую статью, напечатанную еще в давние, военные времена. Не поверишь, в ней чётко указывалось, что в густых лесистых зарослях Пруссии, в период Великой Отечественной войны, якобы располагался секретный исследовательский центр. Основной целью он практиковал жестокие опыты над живыми людьми, где конечным итогом предполагалось воссоздание бессмертного человека. Опять же, опыты? Наверное, будет сказано не очень корректно, так как в той ужасной лаборатории проводились самые настоящие садистские пытки, по бесчеловечной безжалостности не знавшие равных. Самым беспощадным мучителем считался некий доктор Вольф Кригер, по лютой, просто чудовищной, кровожадности подобных которому не знала мировая история. Существует легенда – её я точно так же подчерпнул из той же газетной вырезки – что перед самым наступлением Советской армии ему всё-таки удалось добиться желаемого результата и что он смог изобрести чудодейственный эликсир, дарующий вечную молодость. Чтобы сохранить страшное открытие в строжайшем секрете, матёрому гитлеровцу пришлось умертвить и подопытных «экспонатов», и помогавших сотрудников. Сам лабораторный плацдарм был спрятан настолько надёжно, что его не сумели найти до сих пор, при всём огромном желании и как бы кто не старался. Ты представляешь, что будет, если вдруг окажется, что именно мы нападём на след секретного пристанища очередного нацистского изуверства – тут можно не за выпускной диплом, а сразу за «докторскую» садиться! Ха, я ещё не говорю о тех натуральных фотографиях, что получится сделать, а также вещественных доказательствах и, конечно же, подлинных документах… Итак, полностью увлеченный захватившей идеей, я скрупулёзно проштудировал всю военную хронологию прусской местности – благо доступ к военной тайне имеется, потому как мой влиятельный папа работает в аппарате оборонного министерства – хорошенечко сопоставил добытые сведения, – молодой человек сощурился, притом с какой-то необъяснимой загадочностью, – и пришёл к определённому выводу, что секретный бункер находится где-то здесь, а именно в здешних дремучих лесах.

– Всё сказанное, Ил, познавательно и, без сомнения, интересно, – вмешалась в пространное повествование восхитительная Кристина, едва Востриков замолчал, для того чтобы немного передохнуть и собраться с сокровенными мыслями, – не буду тебя расспрашивать, как ты пришёл к озвученным выводам – пусть будет так, как ты утверждаешь. Мне хочется прояснить лишь одно: чем закончится наша преддипломная подготовка, если смутные предположения окажутся полной лажей? Да и, кстати!.. Вот ты говоришь, что выжил только какой-то Кригер, но так ничего и не поведал о его дальнейшей судьбе – что с ним в итоге стало?

– На первый вопрос, Кри, я дам ответ и простой, и совсем незатейливый, – продолжил Илья декламировать, загадочно щурясь и перейдя на взволнованный полушепот; он так и продолжал его поддерживать на протяжении всей оставшейся речи, – если у нас ничего и не получится, зато мы отлично проведём выходное время, а дипломные материалы я найду как себе самому, так – не дрейфь, миленькая красавица! – и лично тебе, – на секунду замолк, а уловив довольную улыбку, возникшую на лице пытливой брюнетки, убеждённо продолжил: – Раз всё понятно, перехожу ко второму вопросу… а вот здесь все куда интереснее! Начну я с того таинственного условия, что существует особое мнение, будто вышеозначенный Вольф, умертвив «подопытных кроликов» и ближайших сподвижников, не позабыл обмануть и самого́ «великого» Гитлера: вколов себе полученную бессмертную сыворотку, он бесследно исчез. Однако есть некая версия, что жуткий доктор до сих пор продолжает находиться на тайной базе и пролонгирует жестокие испытания; но теперь… он исключительно удовлетворяет свою неуёмную кровожадность и нечеловеческую страсть к безжалостным пыткам. Колобродит он в основном по тёмным ночам, выходя из страшной берлоги на кошмарную ловлю, не подающуюся никакому нормальному восприятию. Как она выглядит? Любыми способами, возможными и невозможными, он заманивает беспутные жертвы в непроходимую, бескрайнюю чащу и начинает «охотиться», постепенно доводя их до полного исступления. Полностью обезумевших, Вольф затаскивает их в мрачные подземные помещения; ну, а там, уже в потаённых лабораториях, наполненных неописуемым ужасом и омерзительным безобразием, ярый садист начинает проводить дьявольские исследования, сопровождаемые неописуемой жутью. Вот и сейчас, возможно, Кригер находится где-то рядом и готовит нам страшную, невыразимую никаким людскими словами, ловушку…

– Хватит уже! – прерывая тревожный рассказ, вскрикнула напуганная красавица, доведённая до критического состояния и вот-вот готовая безвольно плюхнуться в обморок. – Я и так чуть-чуть не описалась!..

– Но это ещё не всё, – словно и не слышал увлёкшийся парень, обозначаясь выражением полной загадочности, а шепчущему голосу придавая интонаций, навеянных мистикой, – обычно Вольф предупреждает о скором появлении, подкидывая намеченным жертвам дохлую птицу…

Не успел он закончить ритуальную фразу и досказать пугающее повествование (как!) – прямо им по́д ноги упала мёртвая тушка чёрной вороны, мрачным оперением добавившая неуёмного страху и заставившая Кристину мгновенно поверить во всё здесь услышанное. Она громко вскрикнула, сбросила тёплое одеяло и невероятным прыжком (какому позавидовал бы любой спортсмен легкоатлетической категории) резко отпрыгнула в сторону – едва завидев призрачного вестника смерти, перепуганная девушка постаралась оказаться от него по возможности дальше. Не стоит удивляться, с ней моментально случилась паническая истерика, сопровождаемая нескончаемым визгом и обильно выделявшими слезами. Однако реакция полоумного шутника явилась прямо противоположной: он разразился заливистым смехом и, продолжая сидеть на корявом бревне, начал притопывать по мягкой весенней почве и интенсивно пристукивать по согну́тым коленям (предаваясь нескончаемой радости, молодой повеса нисколько не церемонился, что подло разыграл любимую девушку). В отличие от него, Кристина представлялась несколько несуразной: она нескончаемо громко рыдала, тряслась в истерической лихорадке и никак не умела зараз успокоиться (даже несмотря на беззаботное веселье бездумного кавалера).

– Да!.. А ты, Кри, оказывается, сплошная трусиха, – сквозь заливистый смех приговаривал беззаботный спутник, не слишком разумный, а точнее (по его поведению можно сказать) совсем неразумный, – это всего лишь глупая шутка! Да и птица-то вовсе не настоящая, а бутафорский муляж, – сказал он, хватаясь за растрёпанное крыло, – на посмотри: сие самое обыкновенное чучело… я по-тихому спёр его в биологическом отделении нашего ВУЗа.

Протягивая искусственную ворону, беспечный проказник надеялся, что жалкая трусиха воочию убедится в правдивости сказанных слов; но та, начиная уже понемногу успокаиваться, вдруг снова невольно вздрогнула и резко отшатнулась назад, отскакивая подальше.

– Убери от меня это мерзкое чудище! – крикнула она в исступлении, выказывая и безу́держный страх, и полное отвращение. – Иначе мы с тобой серьёзно рассоримся – и, поверь, навсегда!

Здесь уже и сам Востриков начал осознавать, что затянувшаяся шутка не очень-то удалась; он никак не ожидал полученного эффекта, и даже не предполагал, что его страшный рассказ, окружающая темнота, мрачный лесной массив и непривычная обстановка окажут на самоуверенную особу настолько пагубное воздействие [она и сама-то никогда не отказывалась, чтобы подшучивать над менее значимыми подругами – способами, в целом похожими (ну, или немного иными?)]. Теперь вот, видя ее смятенное состояние и испугавшись последствий собственного провального розыгрыша, Илья откинул кошмарное чучело как можно дальше – небрежно запулил его в разросшиеся кустарники.

– Кри, пожалуйста, извини, – попытался он вымолить себе милостивое прощение, поднявшись с бревна и приблизившись к недовольной подруге, – я думал, ты оценишь безобидную шутку, но теперь, безмозглый дурак, вижу, что она случилась нелепой.

Молодой поклонник попытался обнять прелестную спутницу, вот уже на протяжении трёх лет у него бессменную. Но! Та только капризно дернула носиком и отскочила от парня в правую сторону; одновременно она приблизилась к пылавшему пламени, чтобы продолжать оставаться на освещаемой территории и чтобы не углубляться в кромешную, едва ли не страшную темноту.

– Завтра же едем домой! – несколько успокоившись и постепенно обретая обычное состояние, твёрдым голосом заявила убедительная красотка. – И мне начхать на твой гестаповский бункер – материалы для моего диплома отыщешь в Москве! И на будущее: я больше не желаю участвовать в подобных проектах. Затеешь нечто подобное – отправляйся туда без меня… это понятно?!

– Да, да, хорошо, хорошо, – безо всякого сопротивления, по-хорошему, сдался Востриков (он справедливо предположил, что, в его случае, вероятность быть отвергнутым и лишиться прекрасного общества бесподобной брюнетки – она назрела особенно остро). – Ещё раз прости: я, тупой идиот, просто-напросто не подумал, что моя непродуманная затея окажет на тебя настолько пугающее воздействие; обещаю, такого варварства больше не повторится.

Минут через пять Кристина кое-как восстановила душевное равновесие и села на прежнее место, единолично (обиженно) окутавшись стёганным одеялом и дав нерадивому кавалеру настойчиво грозное наставление: «Ко мне сегодня даже не приближайся: за глупые проделки ты будешь наказан!» После недвусмысленных слов Вострикову, соответственно, пришлось от любимой девушки отдалится, как у них говорят, на «пионерское расстояние».

– Послушай, Ил, – неожиданно поинтересовалась Сулиева, когда общее напряжение спало, – а как тебе удалось проделать тот жуткий фокус и настолько точно подбросить ужасную птицу? По-моему, мы сидели с тобой в обнимку и ты никуда – отлично помню! – не отлучался – тебе что, кто-нибудь здесь помогает?

– Нет, Кри, – грустно промолвил плутоватый приятель, за неудавшуюся шутку подвергшийся невыносимой расплате (запретный «плод» рядом, а потрогать нельзя – прямо как в Ветхом завете), – поверь мне, всё воистину просто и совсем незатейливо: во-первых, в тот момент, когда засветло ты отходила в лесную чащу попудрить носик, я слегка натянул одну из веток вон той породистой ели, что находится от нас чуточку справа, всего в каких-нибудь пяти метрах; во-вторых, ненадёжно прикрепил к ней вороний муляж; в-третьих, в состоянии рычага-катапульты, привязал их леской, бантиком, к другому сучку; в-четвёртых, протянул свободный конец напрямую к бревну, на котором мы сейчас и сидим. Отобразившийся эффект, согласись, был делом обычной, самой несложной, техники. Впрочем, я никак не рассчитывал, что всё получится именно так и что птичье чучело упадёт прямо к нашим ногам; по моим расчетам, оно должно было, не долетая костра, плюхнуться метрах в двух, может, чуть больше.

– Вон оно как? – неподдельно изумилась придирчивая красавица, одновременно вздрогнув и передернувшись от неприятных воспоминаний, – я так понимаю…

Вдруг! Она зараз осеклась и, не договорив начатую идею, неожиданно замолчала: в один миг всё её прекрасное туловище сковало нестерпимым и жутким холодом, а по шикарной спине миллионами мизерных точек забегали ледяные мурашки.

– Ты это слышал? – вовсю напрягая чувствительный слух, спросила Кристина после установившего затишья, продлившегося ровно минуту, показавшейся целою вечностью. – Как будто кто-то и где-то шевелится?

– Нет, – честно признался молодой человек (он мысленно пытался разрешить мучившую задачу, суть которой сводилась к следующему: «Как более безболезненно, а главное побыстрее, вернуть расположение обидевшейся подруги?»).

– Тихо, – подняв указательный палец и предлагая прислушаться, неприветливо цыкнула озабоченная красотка, – вот опять…

Теперь и Востриков отчётливо слышал, как со стороны жёлто-синей палатки, установленной с вечера и располагавшейся от костра на расстоянии четырёх с половиной метров, доносятся неприятные звуки, способные напугать любого, даже самого стойкого человека. Странное дело? Казалось бы, он ничуть не напрягся, а прежде чем ответить, спокойно и ровно выдохнул, чтобы хоть как-то успокоить прекрасную спутницу, снова затрясшуюся от безотчётного страха.

– Извини меня, Кри, – промолвил он виновато, вскакивая с насиженного места и направляясь к походной палатке, – я совсем забыл ещё про один сюрпризец, который приготовил внутри и который стал бы актуален, если бы ты не перепугалась до высшей степени в самом начале простецкого розыгрыша. Еще раз прошу прощения, сейчас я намерен открыться сразу и молю тебя успокоиться, ведь то скрежещущее дребезжание – обыкновенная электромеханическая игрушка, заведённая на определённое время и сработавшая, как ей в общем-то и было назначено. Вот посмотри… – сказал он, расстегая входную молнию и намереваясь проследовать внутрь.

Однако продемонстрировать он ничего не успел… Внезапно! Впечатлительная брюнетка в очередной раз пронзительно вскрикнула. Хотя она и вздрогнула, однако не выразила того мучительного испуга, какой терзал ее несколько ранее, – она смогла сохранить присутствие морального духа. Тем не менее от случившегося видения она словно прилипла к единому месту и негромко окликнула беспечного кавалера:

– Ил, постой! Я же говорила, что у тебя есть рьяный помощник, – вон он стоит сейчас как раз напротив меня и отлично освещается алыми отблесками огня! Кто это, Ил… один из твоих полоумных дружков?!

– Не понял?! – искренне удивился Илья; так и не забравшись в палатку, он замер на входе и, повернув голову в обратное направление, самолично попытался разглядеть, что же именно приковало к себе напряжённый взор критичной красавицы (мысленно она сумела себя убедить в очередной выходке не очень разумного друга: человеческий мозг так устроен, что в минуты необъяснимой опасности он всегда старается найти хоть какое-нибудь разумное оправдание). – Поверь мне на слово, Кри, к нашей калиниградской прогулке я больше никого не привлёк, – твердил обескураженный юноша, всем недоумённым видом выдавая озадаченную напряженность и крайнюю настороженность.

– Да ладно тебе, Ил, – ничуть не верила придирчивая особа, вновь обретшая присущую ей самонадеянную надменность, – кто это? Бро, Чук, Сэм или, может, Хаким, – перечисляла она сокращенные псевдонимы парней, всюду, в повседневной жизни, окружавших молодого проказника.

В то же время незнакомый субъект, до невероятной степени привлекший внимание настороженной девушки, остановился от яркого пламени всего-навсего в пяти метрах, прямо напротив нее, словно давая ей уникальную возможность повнимательнее себя разглядеть. Бойкая красавица (не ожидавшая прямого подвоха и полностью уверовавшая, что происходившее представление – это затянувшийся розыгрыш), а вместе с ней и сам организатор познавательного похода не преминули воспользоваться предоставленным правом и вперили настойчивые взгляды в неизвестного человека, словно бы остолбеневшего в непосредственной близости. Как же он выглядел? Если не считать тех обстоятельств зловещей таинственности: первое – он виделся облачённым в чёрный, свободно облегавший костюм, похожий на спецодежду сотрудника СОБРа; второе – голову его скрывала плотная, гладкая маска, чем-то напоминавшая непрозрачный дамский чулок (оттенком однотонный верхней одежде и имевший характерные прорези как для рта, так и для глаз); третье – остальной его внешний вид не выделялся какой-либо особенной примечательностью. То есть? Нижний предел среднего роста сочетался с худощавым телосложением, не выдавая особой физической силы, но и не исключая её фактического наличия; коротковатые ноги широко расставлялись, руки закладывались за спину – выбранная поза словно передавала типичную стойку отъявленного гестаповца.

Внимательно к нему приглядевшись, и Кристина, и её юный поклонник сделали однозначный вывод, что странный человек не может являться никем из рослых друзей, обитавших в прямом окружении Вострикова (был у него, правда, один закадычный «дружок-маломерок», но рост того значительно ниже, а в плечах он раздался значительно шире; получается, под внезапно возникший облик знакомый парень явно не подходил).

– Эй?! – грубым, но и слегка дрожавшим голосом прикрикнул Илья, отходя от брезентовой палатки и инстинктивно приближаясь к возлюбленной девушке, чтобы (в случае чего, из ряда вон выходящего) иметь реальный шанс встать на её действительную защиту. – Чудо!.. Ты кто такой?! Давай-ка либо представься, и покажи нам свой безобразный «фейс», – видя явную щуплость, студент МГУ, участвующий практически во всех спортивных соревнованиях, рассчитывал на собственную природную мощь и добы́тую неустанными тренировками могучую силу, – либо проваливай отсюда подобру-поздорову, иначе мне придётся слегка подправить твою засекреченную мордашку. Поверь, впоследствии позорную маску ты не снимешь уже никогда, потому что твоя презренная физиономия превратиться – прошу прощения у восхитительных дам – в настоящую «грязную жопу».

Едва он выдал последнее слово, как странный тип той же секундой выхватил из-за спины правую руку; следом он сделал метательное движение, сопровождаемое жужжавшим свистом летевшего металлического предмета. В следующий миг в верхнюю часть плеча нагловатого, самоуверенного юнца вонзилась четырёхконечная звездочка, похожая на натовскую эмблему (зазнавшийся парень почему-то посчитал, что его высокомерное, хамское поведение, продемонстрированное в далёкой лесной глуши, прокатит в точности так же, как и обычно происходило в Москве). Острозаточенный металл, помимо кожно-мышечной ткани, пробил ещё и твёрдую кость, вызвав жуткую, нестерпимую боль и нечеловеческий крик пострадавшего недотёпы. Закапавшая со свободного конца багряная жидкость дала прямое основание полагать, что (всё!) весёлые шутки закончились и что в настоящее время они подвергаются совсем нехилой опасности. Что же Сулиева? Округлив до невероятных размеров и без того большие глаза, обезумевшие от охватившего ужаса, она, единственное, что смогла проделать, громко-громко заголосила: «Скорее!.. Бежим!» – тем более что противник уже замахнулся для второго удара.

Прежде чем очередной метательный снаряд достиг назначенной цели, Кристина успела схватить возлюбленного повесу за целую руку и, повернувшись к нападавшему незнакомцу спиной, энергично увлекла его прочь, избрав для трусливого бегства противное направление. Как оказалось, проявленной предприимчивости оказалось отнюдь не достаточно, потому как «четырехзубец», пущенный вслед, вонзился в спину богатого отпрыска, ещё совсем недавно бывшего излишне самоуверенным, теперь же в страхе стремительно удиравшего. Удар производился настолько мастерски, что остроконечный предмет, пущенный следом за первым, попал в то же самое место, но только с другой стороны (удивительно, если его заточенные концы, оказавшиеся внутри молодого туловища, между собою не прикоснулись?). Правая рука у раненого беглеца повисла безвольной плетью, но мощные ноги не утратили способность быстро передвигаться – так и оставаясь с поражающими частями, он энергично перебирал натренированными конечностями, стараясь двигаться наравне с намного более слабой попутчицей.

Они успели пробежать ни много ни мало, а всего-навсего тридцать метров, прежде чем прозвучал уже знакомый жужжавший свист. Востриков громко вскрикнул: «А-а-а!» – а затем припал на одно колено – на этот раз он был ранен в левую ногу, в заднюю часть бедра, от чего его молодая прыть значительно поубавилась. Настала очередь прекрасной дамочки, чтобы помогать сильному парню сначала подняться, а потом, поддерживая его за здоровую руку, буквально заставлять, прихрамывая, следовать дальше; они всё дальше углублялись в тёмную, мрачную чащу, где не виделось ни «вольного света», ни смутной надежды на чудесное избавление.

Уже в течении целого часа блуждавшие беглецы потихонечку шли, не разбирая дороги и не оглядываясь назад; ни тот ни другая давно уже не бежали, а еле передвигались, тяжело дыша и чуть не падая от непомерной усталости.

– Как ты думаешь, он отстал? – останавливаясь, спросила Сулиева, из-за явного изнеможения (вроде бы как?) совсем не чувствовавшая испуга. – Мне кажется, или его жутковатого присутствия не ощущается сравнительно долгое время, как минимум, с полчаса… минут, может, сорок?

– Не знаю, – промычал молодой человек болезненным голосом и воспользовавшись ситуацией, чтобы попробовать извлечь стальные предметы, – что это вообще такое было? Лично я, Кри, так ничего и не понял… какой-то странный человек, потом летающие звездочки, совсем как у ниндзя… – рассуждал он, одновременно берясь здоровой рукой за металлический наконечник.

– Нет! – вдруг истошно завопила Кристина, вовремя перехватывая здоровую конечность любимого человека и не давая ему совершить, возможно, самую роковую ошибку во всей прожитой жизни. – Ил, не исключено, что у тебя задета важная артерия, и неосторожный поступок, сверх всего остального, приведёт к весьма печальным последствиям: ты запросто истечешь своей кровью. Будет лучше, если ты потерпишь до лечебного учреждения, где тебе окажут квалифицированную медицинскую помощь.

Едва досказав, всполошившаяся девушка хлопнула себя по правой стороне безупречного тела, где у неё обычно находилась дамская сумочка, а не обнаружив ее на положенном месте, разочарованно посетовала:

– «Блин», я, кажется, и личные документы, и наличные деньги, и сотовый телефон посеяла – оставила там, возле костра. Наверняка мерзкий гад – кем бы он ни был?! – воспользуется моей наивной беспечностью и присвоит мои наиважнейшие вещи… Кстати, Ил, а у тебя случайно мобильник не при себе – может, стоит обратиться в полицию и попросить у них действенной помощи?

– Естественно, он, как и всегда, находится у меня, в правом грудном кармане; но только я не понимаю, как его непосредственное наличие нам сможет помочь – ты что, разве знаешь, где мы сейчас находимся и куда вызывать полицейских? Лично я вижу сплошную, непроглядную темень, да разве что непроходимую глушь…

– Хватит трепаться, – оборвала Сулиева недоверчивого поклонника, протягивая милую руку, чтобы извлечь свя́зное устройство и чтобы достать его из одёжного отдела, обозначенного раненым юношей (как известно, он получил повреждение правой руки, значит, та не являлась дееспособной, в связи с чем операция для него представлялась весьма и весьма затруднительной), – они найдут нас по опознавательному сигналу, излучаемому мобильным; главное – до них дозвониться.

Однако капризная удача оказалась не на их стороне, так как чуть только предприимчивая красотка отогнула боковую полу́ – и… сразу же, меньше чем в десяти метрах, сзади, раздались отчётливые шаги, лишний раз подтверждавшие, что в покое несчастных беглецов оставлять сегодня, уж точно, не собираются. То́тчас же стало отнюдь не до телефонных звонков: требовалось спасать изрядно потрёпанную шкуру и без оглядки продолжать удирать – в любом случае спастись, а там уже искать и силовую защиту, и сущую правду.

– Бежим! – вздрогнув от неприятной неожиданности, прокричала Кристина; она схватила любимого парня за левую, здоровую, руку и увлекла его вслед за собой. – Он нас выследил, и уже где-то рядом!..

Изнывая от нестерпимой боли, молодой человек, дви́жимый нескончаемым страхом, послушно заковылял за верной подругой, несмотря на чудовищную опасность не бросившей его на погибель, а наоборот, как и себе, помогавшей ему выбраться из немыслимой передряги. Их юные тела вновь заколотила трусливая дрожь, лишний раз подтверждавшая об избыточном адреналине в крови, но и помогавшая им двигаться более-менее быстро (вопреки очевидной хромоте, образовавшейся у представителя сильного пола).

Безумная гонка продолжалась ещё минут пятнадцать, максимум двадцать, пока неосторожные искатели приключений не почувствовали, что продвигаться становится намного труднее, – это подтверждалось излишней отдышкой.

– Похоже… мы взбираемся… на какой-то… пологий холм?.. – остановилась рассудительная красавица, чтобы восстановить прерывистое дыхание, а заодно и прислушаться к отдалённым звукам неустанной погони.

Раненый парень, практически лишившийся сил, воспользовался лёгкой заминкой и последовал примеру преданной спутницы. Так они и стояли друг против друга и в непроглядной тьме светились белками насмерть перепуганных глаз.

– Всё, давай сюда свой мобильник, – полушёпотом проговорила Сулиева, едва отдышалась; в то же самое время она запустила руку в грудной карман кожаной куртки, одетой на кавалера, – хватит с меня безумных гонок с препятствиями – пора запросить полицейской помощи.