Читать книгу: «Я хочу его»

Пролог

Ты в порядке?

Вопрос – пустая формальность, потому что маме все равно, как у меня дела. Ей не интересно слушать о моей жизни. Пусть улыбается и продолжает лгать, но я никогда не смогу забыть безразличие в ее глазах.

Она не узнает, что я не в порядке, а я сама постараюсь забыть об этом прямо сейчас. Хотя бы на какое-то время.

Усмехнувшись своим не веселым мыслям, я залпом выпиваю шот текилы, тут же протягивая пустую стопку за добавкой. Сегодня я не закусываю, потому что так меня скорее «возьмет» и я наконец-то забуду обо всем, что меня тревожит. Я хочу скорее заполнить пустоту своей души, чтобы не чувствовать неприятный сквозняк в груди.

Я проглатываю еще один шот, как немое восклицание и отрицание мрачной действительности. Я пью очередной шот и чувствую, как быстро размываются границы в моей, уже затуманенной, голове. И это как раз то, чего я сейчас хотела: лучше совсем ни о чем не думать, чем позволять мыслям съедать себя изнутри.

Поставив на стол пустую стопку, я иду к сымпровизированному танцполу, устроенному в центре просторной гостиной, собираясь немного подвигаться в толпе под мощные биты, чтобы еще сильнее забить жуткий гул в голове.

Неловко споткнувшись о свои же ноги, я медленно выровнялась и пошла дальше, не обращая внимание на ватные, непослушные ноги. Перед глазами все плыло, и я вообще не удивилась, когда пол стал слишком быстро приближаться к моему лицу.

Смутно понимая, что я, не заметив ступеньку, снова споткнулась, только и успела выставить руки вперед, чтобы не разбить лицо. Не ощутив удара, я медленно открыла глаза и попыталась оглядеться, отдаленно чувствуя крепкую хватку на своей руке.

Подняв затуманенный взгляд, чтобы разглядеть своего спасителя, я старательно пытаюсь всмотреться в расплывчатые черты незнакомого лица и поздненько понимаю, что не в силах увидеть лица парня, который только что храбро спас меня от позорного падения.

Представив, как нелепо бы я смотрелась распластавшаяся на грязном полу, неожиданно для самой себя, я громко рассмеялась. От души заливаясь глухим смехом, я, чтобы опять не упасть, крепко держалась за плечо незнакомца. Парень, что-то шептал мне на ухо, его горячее дыхание неприятно щекотало кожу. Я попыталась отстраниться, но мужская рука еще сильнее сжалась на моей талии в жалкой попытке удержать меня на месте.

Он что-то пытался мне сказать, но я не смогла разобрать его бормотание. Если честно, я даже не старалась, потому что мне плевать.

В моей голове сильно гудит, а басы громко играющей музыки еще сильнее оглушают, и это то, в чем я сейчас нуждаюсь.

Я снова попыталась разглядеть лицо парня, но все было тщетно. А есть смысл пытаться? Даже если я сейчас все-таки разгляжу его, то завтра утром я этого парня не вспомню.

Крепче сжав худощавую руку, когда меня внезапно прошибает сильной дрожью, я медленно веду его к толпе. Тот беспрекословно последовал за мной.

Протиснувшись сквозь танцующую толпу ближе к колонкам, чтобы еще сильнее заглушить саму себя долбежкой в уши, я смело прижалась к груди парня, сжимая его запястья.

Мне не нравится, когда меня удерживают.

Мое тело срывается в дикий ритм музыки: движения рваные, безумные, отвязные. Самое то, чтобы перестать думать. Я стараюсь забыться в музыке, утонуть в оглушающих битах, продолжая танцевать, но скоро понимаю, что это все напрасно и мой мозг продолжает работать.

Смекнув, что это не помогает, я решаю вернуться к столу и выпить еще. Хотя мне казалось, что выпитого было уже достаточно.

Увы! Стоило бы перекреститься.

Прервав наскучивший танец, я отошла от парня. Окинув стол рассеянным взглядом, я не задумываясь, хватаю первую попавшуюся бутылку и делаю большой глоток прямо из нее.

Я хочу забыть свое имя, какой смысл заморачиваться и искать пустые бокалы? Это все бессмысленная трата времени.

Я так устала.

После третьего глотка, я снова ощущаю, как желаемое тепло, спешно разливается по моему разгоряченному телу. Я наконец-то удовлетворена.

Ха, ненадолго, но я все же притупила свое целое ничего внутри. Ведомая желанием залить пустоту в своей груди хоть чем-нибудь и побыстрее, я делаю большие глотки до тех пор, пока у меня резко не вырывают бутылку из рук. От неожиданности случившегося я шатаюсь и выровнявшись, довольно улыбаюсь, понимая, что сейчас самое то.

Надеясь, что на сей раз чувство не обманчиво, я не обращаю внимания на того, кто забрал у меня столь желанную бутылку, потому что похуй мне.

Сейчас мне хочется другого.

Я знаю, чего хочу.

Оттолкнув надоедливого незнакомца, я снова пробираюсь сквозь толпу и взглядом ищу того, кто должен быть здесь.

Я знаю, кого хочу.

Я ищу того, кто обязан быть здесь.

Ян обязан и Ян здесь.

Назаров стоит в дальнем углу комнаты в объятиях девушки, которую я прежде не видела. Она меня не волнует, а взгляд Яна, затянутый пеленой распаленного желания, волнует сильно. Не отрывая взгляда от его разноцветных манящих глаз, смотрящих на меня с ожиданием, я иду к нему, неуклюже расталкивая руками всех, кто мешался мне на пути.

Его взгляд опьянял куда сильнее, чем полбутылки хорошего алкоголя.

К черту все! Сегодня слетают все маски.

Подойдя к нему вплотную, я заметила, что теперь Ян смотрит на меня с нескрываемым вожделением. Он уворачивается от настойчивых поцелуев девушки стоящей рядом с ним, и делает шаг навстречу мне прежде, чем я толкаю его обратно к стене. Ян неотрывно смотрит на меня и не спешно проводит языком по своей нижней губе.

Медленно. Вызывающе. Играючи.

Завороженно наблюдая за этим движением, я, упершись руками о стену, закрываю его от чужих взглядов и целую мягкие губы. Он пылко откликается на невинное касание от которого приятно жгло кожу.

Ян ловко пытается перетянуть инициативу на себя, но я не разрешаю. Прервав поцелуй, я медленно прижимаюсь к его чуть припухшим губам, и пока он открыт для меня я делаю то, о чем подумала в первый день нашего знакомства, когда увидела пухлые губы Назарова.

Тайно, но мне всегда хотелось попробовать их на зуб. Обычно я сдерживаю себя в желаниях, но сегодня же слетают маски, разве нет?

Я хочу искусать их. Сжать зубами нежную кожицу, почувствовать резкий выдох Яна, провести языком и сильнее впиться зубами в кожу, ловя вибрации его бархатных стонов.

Пока что, слегка прикусив нижнюю губу парня, я едва оттягиваю ее и уже на своих губах чувствую протяжный стон охмелевшего Яна. Неожиданно, но его реакция сильно меня подстегивает, и я понимаю, что готова пойти дальше, чем просто укусы.

Сквозь плотную ткань своего платья, я чувствую, как он, положив руки на мои бедра, пытается прижать меня ближе к себе, но нам мешала девушка, нагло прильнувшая к боку Яна.

Ха! Подруга, ты кое-что не заметила.

Он теперь мой.

Согнув руки в локтях, отталкивая мешающую нам преграду, я прижимаюсь к нему. Вжимаясь в крепкое тело, я чувствую, что наше желание овладеть чужим телом вполне обоюдно.

Мы не говорим ни слова. Слова излишни и без них между нами все понятно.

Он хочет меня не меньше, чем я его.

Все верно идет своим чередом, зачем мешать словами?

Мы слишком самозабвенно целуемся, продолжая стирать границы друг для друга, совсем забывая о том, где находимся. Когда руки парня опускаются на внутреннюю часть моего бедра, приподнимая и так задравшееся платье, я резко хватаю его за запястье.

– Давай уйдем, – шепотом предлагаю я. Крепко сжав темно-русые, в темноте почти черные, волосы на его затылке, когда губы Яна перешли на мою шею, я вздрагиваю и теряюсь в своих ощущениях от его незатейливых ласк. Обычно мне не нравится, когда меня целуют в шею, чаще всего это щекотно и неприятно, но черт возьми, когда он проводит по чувствительной коже языком, у меня ноги сами собой подкашиваются и я невольно сильнее прижимаюсь к нему, крепче обнимая. Он снова целует меня в шею, медленно поднимаясь к подбородку и кажется в этот момент я начинаю терять рассудок. – Пошли, – снова прошу я, пытаясь немного отстраниться от него, потому что я стала сомневаться в нашей выдержке.

– Идем, – тихо говорит он, ощутимо касаясь губами моего уха. Нежно проведя ладонью по моей талии, останавливаясь на бедре, Ян берет меня за руку и ведет на второй этаж по лестнице.

Мы зашли в комнату, и пока Ян покрывал мои плечи поцелуями, я непослушными руками пыталась запереть дверь. Когда замок наконец-то щелкнул, я снова вернулась к губам парня.

Бездумно зарываясь пальцами в его волосы, чуть сжимая их в кулаке, я оттягиваю назад голову покорного Яна, чувствуя, как он довольно мычит мне в губы.

Мы шли к постели небольшими шагами, продолжая играть с друг другом. Никто не готов заканчивать быстро, потому что наша игра только началась.

Почти у подножия кровати, Ян медленно расстегивает мое платье, осыпая оголенную кожу короткими поцелуями и помогает мне его снять. Когда мешающее нам платье оказалось в ногах, я сама сделала шаг к Яну и обхватив его шею руками, вновь вернулась к желанным губам. Я слышу, как он довольно стонет. Назаров прижимается плотнее, опускает руки мне на бедра и ведет к кровати до конца. 
Я буквально горю от предвкушения и мне не нравится, что Ян продолжает улыбаться, пока я медленно схожу с ума под его руками. Я оттягиваю зубами его нижнюю губу и аккуратно перехватив ее губами, провела по нежной коже языком.

Отпустив волосы Яна, я не спеша прошлась кончиками пальцев по его оголенному торсу, медленно спускаясь к ремню, пока он в легком недоумении, жадно следил за каждым моим движением.

Взгляд Яна был полон неподдельного желания.

В этой жизни можно подделать все: любовь, ненависть, возбуждение, но желание в глазах нет. Оно не поддается притворству – желание или есть, или его нет.

– Ты сегодня мой, – довольно сообщаю я, расстегивая штаны Яна под его глубокий смех.

Глава 1: Я кремень, я скала, и я переспала

Проснувшись утром в гордом одиночестве, я абсолютно не расстроившись, сладко потянулась, растягиваясь по всей кровати. Я сонно улеглась на соседнюю подушку, притягивая ее к себе и едва коснувшись мягкой ткани щекой, резко села. Ян ушел не так давно. И возможно, он еще в доме.

Мне надо уходить.

Замотавшись в одеяло, я сползла с кровати и пошла собирать свои вещи, разбросанные по всей комнате. Быстро одевшись, я уже собиралась выходить, когда случайно обратила внимание на письменный стол, стоящий в углу.

Я увидела фотографии.

– Вот дерьмо, – тихо ругнулась я, отворачиваясь от людей на фото. Кажется они смотрели с насмешкой, пока до меня доходило очевидное.

Я никогда не была на вечеринке, которую устраивал Ян и я никогда не видела его дом. Он везде и всегда был приглашенной "звездой", а я часто заглядывала на вечеринки к незнакомцам за развлечением, совсем не заботясь о том, как зовут зачинщика домашнего веселья. Прошлая ночь исключением не стала. Услышав, что где-то веселятся и без меня, я нагрянула, не уточнив у девчонок, куда именно иду, потому что мне плевать. Я хотела сбежать из дома и мне было все равно куда идти.

Мне никто не сказал, что это дом Яна Назарова!

Я долго металась из стороны в сторону, трусливо переминаясь с ноги на ногу около двери, не решаясь выйти из комнаты. Проснувшись и не найдя парня рядом, я почувствовала себя преступницей, пойманной с поличным, ведь когда-то давала себе зарок в том, что никогда и ни при каких обстоятельствах не буду спать с Яном.

Черт, я вчера весьма удачно сняла классного парня, и это было бы круто, не будь Ян тем самым крутым парнем!

Я кремень, я скала, и я переспала.

Молодец Петра Град, лучше не придумаешь. Может еще пойдешь и магазин ограбишь?! Тоже ведь зарекалась от кражи, как и от секса с Яном!

– Так, Петра, соберись! – я ущипнула себя за руку, и морально собравшись с силами, медленно приоткрыла дверь.

Прислушавшись к тишине в доме, я осторожно вышла из комнаты. Оглядываясь по сторонам, я на носочках прошла к широкой каменной лестнице и вновь прислушалась к звукам.

Услышав голос Яна, мое сердце замерло в испуге, и я снова почувствовала себя преступницей, не успевшей сбежать с места преступления до приезда полиции.

– Нет, у меня дела, – его голос звучал более хриплым, чем обычно.– Да, важные. – Ян усмехается, а я не знаю, куда себя деть. Так не хочется с ним пересекаться. – Чувак, ты видел, во что эти челяди превратили мой дом, пока я был с … – он замолчал на секунду, и я молилась всем Богам, чтобы он не сказал с кем провел ночь. – Пока я был занят. – Облегченно выдохнув, я спустилась на пару ступенек ниже и снова замерла, когда Ян заговорил где-то рядом. – Ты видел? Нет? А я вижу, и эту херню мне надо убрать до того, как отдохнувшее семейство вернется. Иди на хрен, Андрей!

Сжав перила лестницы, я чуть пригнулась и глянула на стоящего ко мне спиной Яна, замирая на месте.

Мне всегда было интересно, всегда ли идеален наш Ян Назаров?

Где-то в глубине души я надеялась, что где-то дома, он безобразен, но ничего подобного. Как и в академии, дома он также превосходен, даже не смотря на весьма неумелые штопки на черных спортивных штанах.

Вот только, я загляделась на красные полосы на его светлой коже, которые виднелись из-под чуть задравшейся серой футболки. Смотря на эти царапины, я чувствовала, как кровь приливает к лицу и щеки начинают стыдливо гореть, что удивляло и пугало.

Во-первых, давно ли я стала стесняться? А, во-вторых, я не хочу, чтобы Ян видел меня смущенной. Он не должен думать, что мне стыдно, потому что это не так. Мне не стыдно.

Не понятно – да, но не стыдно.

Заметив, что Ян закончил говорить с Андреем, я спустилась еще ниже, думая, что делать дальше, пока ничего не подозревающий Назаров слушал музыку на плеере, болтающимся у него на кармане и едва слышно подпевал исполнителю, разгуливая по гостиной с черным, наполовину полным, пакетом для мусора.

Он стоял ко мне спиной, путь к свободе был для меня открыт – вход в дом прямо по курсу. Я могла легко сбежать, но не стала. Сбитая столку необычными ощущениями, я не знала, как поступить.

Мне лучше уйти, но так хочется остаться. Почему?

Почему я что-то чувствую?

Что я чувствую, из-за тебя, Ян Назаров?

–– Не понимаю,– едва слышно прошептала я, силясь отвести взгляд от парня.

Я определенно испытывала какие-то эмоции, но это было что-то незнакомое и необъяснимое. Исчезли фантомное чувство утраты и привычная пустота, это прекрасно, но что я чувствую на самом деле?

Если это не привычная мне хрень, то что тогда?

– Петра,– парень неожиданно зовет меня и я поднимаю расстерянный взгляд на Яна.

Его глаза противоречивы так же, как и их цвет.

У Яна гетерохромия.

Один глаз небесно-голубой, второй преисподне темный.

Правым глазом на тебя смотрит ангел, а левым глазом за тобой следит дьявол.

Он шумно вздыхает, явно сбитый столку. Не знаю, чего Ян ожидал от меня, но кажется, что-то должно было быть иначе.

– Доброе утро? – спрашивает он, пытаясь принять привычное выражение лица. Самоуверенный нахал с голливудской улыбкой, сейчас выглядит неуверенно.

Ночью было иначе.

Я невольно опустила взгляд на его губы и вспомнила их на себе. Вспомнила губы, которые за ночь были везде.

– Доброе, – ответила я, без особого желания проходя в гостиную.

Что делать дальше? Вести себя как обычно? Или сказать: это было круто и спасибо? Или что? Я не знаю. Обычно я ухожу до того, как партнер проснется.

Но я точно не стану говорить, что я не знала, что это его дом.

– Я не сбежал, – зачем-то пояснил он. – Дома кроме нас никого нет, поэтому я не стал тебя будить. Выспаться тебе не помешает, – не стоило мне говорить ему, что у меня проблемы со сном.

– Спасибо, наверное. – Неуверенно ответила я, отводя взгляд. – Я слышала твой разговор, могу помочь с уборкой, если хочешь.

Что же это за чувства такие?

– Буду благодарен. Хочешь сначала позавтракать или душ принять?

– От душа я не откажусь.

– Если бы ты проснулась раньше, мы могли бы сэкономить воду и потереть друг другу спинку. Зря смеешься, я хорош в этом.

– В натирании спинок? – сквозь смех спрашиваю я. Ян согласно кивает, и я закусываю губу, чтобы не взорваться от распирающего смеха. – Даже не сомневаюсь. Хорошие мальчики, хороши во всем, – отвечаю я, на что Ян сдержанно улыбается и кивает в сторону лестницы.

***

Когда я вышла из ванной спустя недолгое время, укутанная в синее полотенце, на смятой кровати я нашла приготовленную для меня одежду.

– Жаль, душу помыть нельзя, – тихо пробормотала я, обтираясь очень мягким полотенцем.

Не торопясь, я переоделась в белую футболку с длинными рукавами и черные штаны, смутно похожие на те, в каких прямо сейчас был сам Ян. Они так сильно ему нравятся, что у него аж две пары? А он сентиментальный. Впрочем, как я и думала.

Хорошенько отжав влажные волосы полотенцем, я бросила его в металлическую сетчатую корзину для белья в ванной комнате и спустилась на первый этаж, где застала Яна на кухне.

Усаживаясь на барный стул, я обратила внимание на разнообразие тостов – и с шоколадной постой, и с авокадо, и с ветчиной.

Ян предложил зеленый чай с мятой и я не отказалась. Он пообещал, что это расслабит меня, но не поверив в его слова, я втянула носом приятный аромат чая и подумала, а может все таки расслабит.

– Во сколько ты вчера пришла? – неожиданно спросил Ян, не сводя с меня заинтересованного взгляда, когла сел рядом.

Я надеялась, что мы не будем обсуждать прошлый вечер, так же, как мы не обсуждаем наши пьяные поцелуи.

– Часов в десять где-то, – ответила я, недолго припоминая. – Да, когда я пила вино, было десять вечера.

– Ты вчера была странной, – заключил он, неотрывно смотря мне в глаза. Ян всегда смотрит в глаза своего собеседника, некоторых это пугает, но я привыкла. Мне все равно на самом деле. – Я был удивлен.

– Мне так не показалось. Ты не медлил.

– Я перестал бояться тебя спугнуть, – Ян усмехнулся и откинувшись на низкуб спинку барного стула, глухо рассмеялся. – Если захочешь повторить, знай, что я жду твоего звонка.

– Не дождешься, – уверенно ответила я, отвечая ему взаимной полуулыбкой. С кем поведешься, от того и наберешься?

– Посмотрим, – коротко говорит Назаров, хитро улыбнувшись. Ничего ему не ответив, я сделала пару глотков чая, приятно щекочущий язык. – У Алекс снова проблемы с ногой?

– С чего ты взял? – невозмутимо спросила я, потянувшись за тостом с мясом.

– Андрей сказал, что Алекс спрашивала у него не занят ли он, – Ян, чуть сощурившись, внимательно смотрел на меня.

– Что он ответил? – резко спросила я, потому что Андрей последний человек с кем бы я хотела танцевать, но если Алекс все-таки выберет его, то я молча приму это решение.

– Она правда ищет тебе партнера? – заинтересованно спрашивает Ян, чуть поддавшись вперед.

– Правда, – мы с Алекс до последнего не хотели, чтобы кто-то знал о том, что она не сможет со мной танцевать из-за последствий травмы случившейся с ней летом, но раз она сама стала активно искать себе замену, то какой смысл мне скрывать? – Ты не сказал, что ответил Андрей.

– Не хочешь с ним работать? – быстро догадался он, на что я молча кивнула. – Андрей сказал, что подумает, но можешь расслабиться, я уверен, что он не согласится. У тебя на лице написано, как ты к нему относишься, а Дрон не такой идиот, как ты думаешь.

– Лучше прекрати, – я не удержалась и громко рассмеялась. – Даже не думай его выгораживать.

– Я и не собирался, просто говорю, как есть, – он замолкает и отводит взгляд в сторону, нервно стуча пальцами по столу. Происходит то, о чем я думала: Ян не просто так начал разговор об Алекс. И пока я не понимаю зачем. Он явно не переживает за мою подругу. – Так что с Алекс?

– А сам как думаешь? – ответила я вопросом на вопрос, не сводя взгляда с Яна, продолжающего смотреть в сторону. Когда Ян сам не смотрит в глаза, значит что-то утаивает.

Алекс жутко скрытная девушка. Какой в детстве была, такой закрытой и осталась.

Фанатично скрупулезная в танце, она абсолютно аккуратная в жизни. Алекс знает, что такое получить травму. Знает, как любой перелом ноги, может отрицательно сказаться на танцевальной карьере и потому всегда осторожна.

В свое время Алекс, увлеченная и спортом, и танцами, отдала предпочтение искусству.

Но совсем бросить спорт подруга не смогла, все так же продолжила заниматься кикбоксингом, только как любитель. Алекс знала, когда стоит остановиться, чтобы не поколечиться.

Я думала, что знает.

Прошлым летом я уехала к дедушке с бабушкой в Москву, не подозревая, что уже тогда с Алекс было что-то не так. Неладное я заподозрила, когда общение внезапно сошло на нет. Естественно я пыталась узнать, в чем дело, но она все отмахивалась загруженностью в танцевальной студии. Мол взяла еще младшую группу.

Я верила подруге, пока однажды мне не позвонила ее сестра и не сообщила, что Алекс в больнице. Аня стала расспрашивать, ввязалась ли Алекс во что-то? Были ли у нее враги? Был ли кто-то, кто мог навредить ее младшей сестре?

Мне нечего было сказать Анне. Я ничего не знала.

Тем же вечером, Аня прислала фото девушки, в которой я едва сумела узнать свою подругу, так сильно она была избита.

– Что произошло? Известно хоть что-то? – допытавалась я, нервно расхаживая по дому дедушки.

–– Немного, считай ничего, – Аня резко выдохнула. –Алекс вызвала такси и предупредила: если она не сядет в машину, чтобы сразу вызывали скорую помощь.

–– Она не села? – догадалась я.

–– Не села. Скорую вызвал таксист. Петра, я не понимаю, что Алекс могла делать в заброшенном, промышленном, Богом забытом, районе!

Именно там ее и нашли: избитую, с открытым переломом ноги.

Открытый перелом был получен после падения с лестницы, что сама Алекс и подтвердила, когда вышла из комы.

Дедушка, узнав, что случилось с его подопечной, поменял мои билеты и меня отправил домой. Не мог видеть, как мучаюсь, не зная как там Алекс.

Она моя единственная и лучшая подруга, еще со времен детского сада. И мне было тошно от того, что она скрыла от меня.

Скрыла что-то, из-за чего потом пострадала.

Алекс пролежала в коме больше двух недель. Я приходила каждый день и постоянно разговаривала с ней. Обо всем, лишь бы не сидеть в тишине.

Когда Алекс пришла в себя, первое о чем она спросила было:

– Смогу ли я танцевать?

Доктор не расстерялся и, чтобы не шокировать своего пациента плохими новостями, когда тот только очнулся, мягко закрыл тему.

Ранее Дмитрий Владимирович предупредил маму Алекс, что есть большая вероятность того, что ее дочь не сможет танцевать как прежде. Просил не паниковать раньше времени и дождаться полного обследования.

Не сразу, но Алекс все таки получила ответ, однако с предупреждением – тяжелая травма, случившаяся с ней, бесследно не исчезнет. И последствия, о которых ее предупреждали, когда Алекс слишком быстро выскочила на сцену после выписки, случились раньше, чем прогнозировали.

Я узнала об этом полторы недели назад. В тот день, мы с Алекс отрабатывали тяжелую связку в нашем номере, когда она неожиданно остановилась и с громким стоном упала на пол, тут же принявшись растирать некогда травмированную ногу.

Она еще ничего не сказала, но по ее искаженному от боли лицу и навернувшимся слезам, я без слов поняла очевидное.

– Все плохо? – тихо спросила я, сев рядом с ней и протянув полотенце, смоченное в холодной воде.

Алекс молча приняла полотенце и прижав его к лодыжке, медленно откинулась на спину, закрыв голубые глаза рукой. Судорожно вздохнув, она убрала руки от лица и посмотрела на меня жутким взглядом обреченного человека.

Я ужасная подруга. Не могу должным образом поддержать дорогого мне человека, когда ей больно и страшно.

– Не знаю, – не скоро ответила она. – Результаты будут только в пятницу, – я удивилась, когда она заговорила о результатах.

Снова скрывает. Снова тайны.

– Нога уже давно болит? – я перевернула полотенце на ее лодыжке и легла рядом.

– Ага, – тихо говорит Алекс, медленно поворачиваясь ко мне. – Я ставила номер для себя, но поняла, что самостоятельно не вытяну этот танец. Боль становилась ощутимее и я стала думать о том, чтобы отказаться от выступления, но это тяжело. Вроде выбор простой, но трудно отказаться от номера, который влияет на будущую карьеру.

Нас учат тому, что для танцора важно запомниться и выделиться, а Алекс фанатично предана делу, но не телу.

Это был сложный выбор для нее и если подумать, то дуэт для Алекс идеальный выход.

Точнее был бы идеальным.

– Ты поэтому предложила танцевать с тобой? – мне понятно почему она решилась на дуэт, который в плане подготовки сложнее, чем сольный номер, но мне все еще было непонятно почему со мной. – Почему я? – я давно утратила страсть к танцам.

Хотя, точнее будет сказать – страсть к чему-либо вообще.

Я остыла.

– Потому что мы танцуем вместе с пяти лет, и из всех, кого я знаю в нашей академии, только к тебе я могла обратиться с таким деликатным предложением, – тихо проговорила она, снова отворачиваясь. – Я думала, что все получится, но мне становится только хуже. В понедельник я была у Дмитрия Владимировича, и он попросил пропустить этот сезон, если в будущем я вообще хочу выйти на сцену.

– Времени осталось не так много, но думаю, на наше место найдутся желающие.

У меня не было особого желания участвовать в отчетном концерте. Я выступаю с одногруппницами и мне этого достаточно.

– С ума сошла? – громко воскликнул она, резко сев. – Если я не выйду на сцену, значит выйдешь ты и это не обсуждается, Петра. Я все придумала, – стянув мокрое полотенце, Алекс бросила его рядом и приблизилась ко мне, взяв за руку. – Ты права, времени не так много, но этого достаточно, чтобы найти мне замену.

– Зачем?

– Затем, что этот танец попадет в мое портфолио. Я хореограф, – ответила она, заразно улыбаясь, и я, слушая этот бред сумасшедшего, старалась не улыбаться в ответ, потому что эта чертова фанатичка сведет всех с ума. Такое поведение поощрять нельзя. – Надеюсь, ты не будешь спорить с тем, что танец поставила я?

– Разумеется нет, – потому что в постановке хореографии я не принимала участия, разве что только в своем сольном куске в конце номера, который Алекс не хочет вставлять, потому что не уверена в моих силах. – Но мне не нравится один момент, – я встала на ноги и пошла за телефоном, чтобы показать элемент, который меня не устраивает. – Ты можешь его пересмотреть? – с надеждой спросила я, не собираясь спорить с Алекс, потому что это бесполезно.

Мы еще долго пробыли в зале обсуждая то, что можно было бы сделать с той связкой, чтобы удобно было для двух танцоров. В голову ничего не шло и мы решили разойтись по домам.

Пока мы ходили по залу собирая вещи, я заметила то, на что ранее не обращала внимания – Алекс хромала. Причем сильно.

Я наивно думала, что потрясения на тот день закончились, но нет, я чертовски ошиблась.

Мы стояли на остановке, когда Алекс в очередной раз сбросив нежелательный звонок, вовсе отключила телефон и убрала его в задний карман рюкзака, нервно застегивая молнию.

– Когда ты познакомишь меня со своим парнем? – в лоб спросила я, желая увидеть того, кто ее нервировал.

– В этом нет надобности, – тихо ответила Алекс. – Не думаю, что этот человек достоин того, через что я прошла ради него.

– Не поняла.

– Я сказала, что этот человек не стоит моих усилий и страданий, – усмехнулась она, поправляя на мне капюшон. – И я не хочу, чтобы ты с ним знакомилась.

– Страданий? – переспросила я, на что она неохотно кивнула. – Слушай, а этот парень не тот, кто навещал тебя в больнице летом, пока ты была в коме?

– Откуда ты знаешь? – испуганно спросила Алекс, изумленно уставившись на меня.

– Ну, он часто ошивался возле твоей палаты, а потом я стала видеть его рядом с твоей кроватью. Я хотела как-то поговорить с ним, но он всегда магическим образом куда-то исчезал, – я несколько дней охотилась на него, но бесполезно. – Я думала, что у вас все было хорошо. С чего ты вдруг решила расстаться?

– Это долгая история.

– Автобус еще не приехал, так что рассказывай.

Алекс долго молчала, будто собиралась с силами, чтобы начать говорить и, когда она заговорила, я удивилась тому, как быстро разозлилась на парня, которого видела несколько раз в своей жизни и на Алекс, которая обманула меня.

– Ты ведь знаешь, что я соврала про падение с лестницы, – я кивнула, и Алекс отстраненно смотря вперед, начала нервно пожевывать указательный палец. – Я подралась.

– Из-за него? – предположила я вслух, подходя ближе, когда бабулька, стоящая рядом, стала прислушиваться. – Ты подралась из-за этого парня, и он приходил тебя навещать?

– Звучит романтично, но нет, – закусив губу, Алекс резко поворачивается ко мне лицом, и я вижу страх в ее голубых глазах. – Я подралась с ним из-за него самого.

– Ты серьезно? – Алекс кивает, и я чувствую, как во мне начинает кипеть злость. – Он избил тебя?

–– Не совсем. Я же говорю, что мы подрались.

–– Это было на матах? – она качает головой. – Не в зале? – уточняю я на всякий случай и она снова качает головой. – Алекс, почему ты начала встречаться с тем, кто почти разрушил твою жизнь? Ты в своем уме?!

– Прекрати, пожалуйста. Мне и так плохо, а ты еще хуже делаешь! – кричит она, сжимая кулаки.

– А чего ты от меня ждала? Что я поддержу тебя? Я была рядом, пока ты восстанавливалась. ..

– Поэтому и я не говорила! – резко оборвав меня на полуслове, Алекс упрямо смотрит мне в глаза, а я едва сдерживалась от того, чтобы не придушить подругу собственными руками за ее же тупость. – Я думала, что смогу простить его, но я не смогла. Всеми силами пыталась, но не получилось, а сейчас, когда все снова начинает рушиться, я почти уверена, что ненавижу его.

– Дмитрий Владимирович не сомневался в том, что ты упала с лестницы, он сомневался в других увечьях, – взяв подругу за руку, я заглянула ей в глаза. – Он столкнул тебя? – Алекс кивает, и я снова взрываюсь. Отпустив руку девушки, я отхожу в сторону, чтобы не стукнуть ее сгоряча. – Этот придурок почти испортил тебе жизнь, и ты думала, что вот так легко сможешь об этом забыть?

– Да, Петра, я думала, что смогу, – упрямо закричала она, забывая о том, что вокруг нас люди. – Я верила в свои силы и надеялась, что смогу простить его за то, что он трусливо бросил меня одну на чертовой заброшке, после того, как сам столкнул!

– Ты понимаешь, как убого это звучит? – потрясенно спросила я, вспоминая, как сильно страдала Алекс в больнице.

Никто не знал, сможет ли она вернуться к танцам, которые всегда были для нее смыслом жизни. Как только Алекс сняли гипс и дали желанную команду "можно", она не щадя себя танцевала, танцевала и танцевала.

Она убеждала всех и саму себя, что так сможет быстрее восстановиться, но я видела в ней лишь жутко напуганного человека.