Читать книгу: «Белым по белому»

Шрифт:

Край неприкаянных вод

«И зимы на Севере белые…»

И зимы на Севере белые,
И ночи июньские белые,
И море – нарочно ли – Белое,
И набело хочется жить.

Побелены печи на праздники.
Побелены избы на свадебки.
Настираны белые скатерти,
Когда подаётся кутья.

И кажется, будто на Севере
Не в землю уйдешь ты, не в землю, а
Под снегом на время укроешься
И талой водою – домой.

Останешься ниткою белою
В рубашке, платке или скатерти.
Побелкой на печке уляжешься.
Узором сверкнёшь на окне.

Лодка над рекою

Наш монастырь за рекой.
Храм не достанешь рукой.

Дядь Жень, довезёшь через реку?
Бегут ещё два человека.
Папа и маленький сын:
Петька, смотри не простынь!
Петя закутался в папу.
Я заприметила шляпу.
Машет нездешняя дама:
Возьмите, прошу Вас, до храма!
Пятеро в лодке и пёс.
Ветер его нам принёс.

Все со своею бедою.
В лодке одной, над рекою.

«Упала на сено…»

Упала на сено.
Снизу наш дом ещё больше.
Тянутся, тянутся – Боже!
Брёвна до неба растут.

Звенящее сено.
Муха никак не уймётся.
Муха достала до солнца —
Слышно, как солнце зудит.

Щекочется сено.
Муха всё ближе и ближе.
Ладно, кусай, не обижу.
Солнце стерпело – и я.

Муха затихла.
Тишь благодатную всюду
Слышу далёко я, будто
Небо слышней от земли.

Бабушка

Дверной проём, распахнутые руки.
Стояла бабушка – как будто в белой раме.
Она слегка в муке, а я с дороги.
Голубушка, ну как ты, не замёрзла?
Что видела? Рассказывай скорее.
Да что мы на пороге! Проходи.

Не праздник был, а просто день морозный.
Без повода большого тесто лучше.
Мы белый день посыпали мукою —
И надо же, мороз повременил.
Как ловко бабушка месила тесто.
И я рецепт учила как молитву.
Руками наизусть запоминала.
Морозы, говорят, ещё придут.

Гляди на белый свет за нас двоих —
Сказала бабушка мне в дальнюю дорогу.
Сама в окне – ладони распахнула.
Так долго мне вослед смотрела,
Что на стекле запечатлелся образ —
Ладони, что раскрыты небесам.

Семейный сервант

Моя семья – расколотые блюдца,
Никак не соберутся за столом.
Лишь над столом белеют лица наши,
Но даже на несчастной фоторамке
Треснуло стекло.

Я мыла блюдца – кипяток насквозь,
И вкривь, и вкось текла вода в тазах.
Водой не склеить стебель, лепесток —
Те блюдца впрок пророщены в серванте,
И наша жизнь текла на их глазах.

Я так хочу горячий чай из блюдца.
Студить его дыханием своим,
Дыханием соседним отогреться.
Осколки сушатся на полотенце
И дальше, кажется, не бьются.

Брусника на беломошнике

Красная ягода на беломошнике —
Крапинкой зреет на белом платке.
Было ли лето? Всерьёз, понарошку ли?
Тонет брусника в лесном молоке.
Красные дни эти – горечь и радость.
На перепутье корзину несу.
Слышали выстрелы? Мне показалось…
Это стреляют в далёком лесу.
Не от корзины тяжёлой мне тягостно.
Радуйся, глупая – ягод не счесть.
Сяду на мох – белоснежный и благостный,
Горстью брусники выложу крест.
Пули – не зяблики. Нет, не воротятся.
Крестиком я никого не спасу.
Может, проглянет Покров Богородицы
Где-то в далёком лесу.