Читать книгу: «Книга мародеров: Затерянные в лесах Кархулоярве.»

Глава 1

Пролог.

Мне всегда хотелось вернуться. Вы спросите куда? Домой, я полагаю. Еще в материнской утробе все наше существование получает необходимый биологический каркас, который уже в первый момент зарождения жизни является неким определением дома. Но у меня было все иначе. Я всегда представляла себя маленькой птичкой, которая вот-вот оторвется от земли и улетит. Порой кажется, что меня сотворили совсем не типичным способом, а сам лес с его зелёными ветвями подарил меня миру. Звучит довольно странно, но проселочные дороги и раскидистые корни старого и очень мудрого леса всегда приветливо встречали меня, чего нельзя сказать о представителях рода человеческого. Ветер был моим главным советчиком, мох служил мне теплым одеялом, а зеркальная гладь тех дивных рек была для меня отражением того мира, о котором люди давно забыли. Если прислушаться, вся природа общается между собой, вы только послушайте… Впереди меня виднеется темное озеро, под гладью которого скрывается неведомый мир. Оно окутывает собой небольшой остров, до которого можно добраться только вплавь. На том острове растут деревья, названия которых мало кому известны. Озеро питает эти растения, а птицы прячутся там от ветра и непогоды. Некий живительный оазис посреди стихии, и все взаимосвязано. Как часто мы забываем об этом в реальной жизни, иногда от которой хочется просто сбежать, и больше никогда не возвращаться.

Однажды гуляя по городу, который имеет красивое название, город на Неве, я услышала разговор двух случайных прохожих, они говорили об исчезновении. Говорили про Город-людоед, который поглощает людей. И все обсуждении были про наш город, про величественный Санкт-Петербург. Знаете, спустя десять лет после услышанного, я поняла о чем шла речь: люди действительно гибнут, урбанистическая пучина просто заглатывает их , как однажды чуть не заглотила меня. Приезжая сюда, переполненный надежд, теряя и если повезет, вновь приобретая себя, единственное, чем ты можешь по-настоящему править-это временем, которое тебе отпущено, невзирая на мольбы о его продлении. Время удивительно. Мы говорим о благах цивилизации, мы говорим о прогрессе, мы вещаем о наших весьма утопических планах и проектах, но лишь одно объединяет все наши свершения-время. Не имея времени как такового, нам был бы неподвластен мир и разумеется, наши самые темные уголки сознания. Сама идея мироздания построена на времени. Время идёт и ускользает. Меняется почва, фасады зданий, дороги, политический строй, менталитет и, к сожалению, мы сами. Единственный положительный момент взросления-это сентиментальность. Мы наконец-таки начинаем видеть суть, отбросив всю шелуху. Иногда хочется заключить время в свои объятия, заковать его в кандалы и никогда не отпускать, но у природы свои планы на нас.

Больше всего на свете я с моей сестрой Эл и нашей кузиной Винс любили веселье. Вся наша жизнь, окруженная насущными проблемами, периодически искрилась в свете фар старенькой японской спорт-купе. Именно веселье помогало нам не впасть в пучину горести и черноты. Прерывисто откидывая назад белокурые волосы и заведя немного уставший мотор, мы отправились на поиски счастья, во всяком случае нам так казалось. На самом же деле, скользя по отсыревшему серому асфальту и боясь попасть колесами в опасную колею, мы все это время искали себя, свое предназначение и свою любовь. Проведя по тонкой шеи изящными руками и надменно являя миру свой стальной характер, Эл, Винс и я оказались там, где многое хотелось забыть, что забывать не следует.

– Девчонки, давайте устроим пикник прямо на обочине? – закричала крошка Винс, когда вдалеке увидела заветную букву всеми известного фаст-фуда.

Спустя пару минут мы уже подъезжали к намеченному месту, перебирая в голове, что будем заказывать.

– Три картошки, три чизбургера и макнагетс пожалуйста – хором закричали мы.

Получив заветный ароматный трофей, мы уселись на железном капоте, изрядно прогнув его. Дул ветер, волосы развивались, крошки падали, а мы вгрызались в сочную котлету. Красный соус предательски падал на брюки, сделанные из какого-то синтетического материала, имитирующего кожу плотоядного животного. В нашем сумасшедшем мире, ты по-прежнему, либо хищник, либо жертва.

– Эл, а ты у нас кто? Тигрица или опоссум? – засмеялась я и сверкнула своими жемчужными зубами.

Эл, заканчивая с последним куском несчастной коровы, которая когда-то мирно паслась на лугу, показала свой волчий оскал.

– Ответ очевиден – сказала Винс и мы все рассмеялись.

Мимо проезжали машины, водители которых, то и дело пытались взглянуть на нас, оставляя позади мысли о том первобытном времени, когда нет суда более страшного, чем пренебрежение инстинктами.

Поселяя в глазах смотрящих тоску по несбыточным фантазиям, мы резво мчим по проезжей части, еще не понимая, что ждет нас впереди.

Этот мир изменился. Настал 2020 год. В эпицентре технологического прогресса сложно представить, насколько все эфемерно. Из каждого закоулка стали поступать странные сообщения: Люди заражены, смертельный вирус атакует, человечество гибнет. Приехав из цивилизованного, как нам ранее казалось города, надеясь найти здесь спасение, нас заключили в кольцо.

Где-то, на затворках нашей необъятной области, два молодых и прытких юноши, пряча свое пренебрежение друг к другу, стараются сосуществовать в относительном мире и спокойствии, хотя это дается им не просто.

– Механик, да что ты копаешься, они наверное уже приехали – обратился к высокому черноволосому парню его двоюродный брат с привлекательной ухмылкой.

– Бандерас, погоди, я тут пролил масло – ответил ему Механик.

– И кто это будет все убирать? Я не твоя уборщица- ответил ему Бандерас.

– Да уберу, уберу – Механик недовольно посмотрел на брата.

Юноши стояли и смотрели сквозь друг друга, думая о своем, но тут Механик разрядил молчание:

– Ты думаешь, Эл впустит тебя обратно?

– Куда ? – спросил Бандерас.

– В ее хлопковые трусики – ухмыльнувшись, ответил Механик.

– Она не носит такое со времён детского садика – ответил ему Бандерас и они посмотрели в глаза друг другу с неподдельным предвкушением.

– А сам то что? Думаешь твоя дама тебе снова будет покупать литрухи в надежде залезть в твои кальсоны?– Бандерас был неумолим.

– Естественно, я же такой неотразимый – ответил ему Механик.

Бандерос смотрел на своего брата и нотка грусти блеснула в его глазах, а потом вмиг исчезла, когда Механик наконец-то завел железного четырехколесного вездехода, призывая ехать нам навстречу. Квадроцикл заревел, разрывая тишину апрельского леса. Они ехали к нам.

Мы оставили проблемы за чертой темного апрельского леса. Мы заперли их за самым тяжелым замком, мы поставили у их изголовья двух огромных химер, которые должны были защитить нас. Мы все понимали, что по закону вселенной, добро не так часто побеждает зло, и что однажды, сам дьявол не удержит эту боль. А боль была невыносимой. Понимаете, вы растете, мечтаете, любите, строите свой мир из надежд и грез, свято веря в себя и свою истину. Просыпаясь однажды, вы понимаете, что кто-то своей непрошенной ногой растоптал все, что было так дорого для вас. На много мелких частей рассыпается ваше существо вместе с остатками былой гордости и красоты. Мир действительно жесток, и только болван не видит этого. Сидя в пустой комнате, понимаешь, что твое будущее исчезло, так же быстро, как и твоя улыбка. Улыбка превращается в ухмылку, ухмылка переходит в гримасу, а гримаса оставляет отпечаток вечной безнадежности. Но этот вечер был другим. В этот вечер даже Греческим Богам, разместившимся на своем ложе Олимпа, не удалось бы помешать безудержному веселью. Мы все были в превкушении встречи.

Заехав так далеко, насколько это было возможно для нашей спортивной подвески и низкопрофильных шин, Эл, Винс и я вышли из машины. Оглядевшись, стал чувствоваться родной запах пылающего костра. Мы шли на его волшебное благоухание , как дикие звери на запах крови. Впереди нас вздымались два огромных валуна, словно зубы чудовищного зверя, готовые сомкнуться над головами неосторожных путников. Начало изрядно темнеть. Мы проходим вперед и видим, как дым тонкой струйкой обволакивает двух странников, которые сидят на холодной земле и смотрят куда-то вдаль. Бандерос и Механик ждали нас. Издалека они казались вырезанными из самой тьмы, а их силуэты лишь изредка подсвечивались тлеющими угольками костра. Идя на свет пламени, мы хотели продлить те дни, когда деньги и проблемы еще не замотали всех нас в клубок взрослой жизни. Пожалуй тогда, мы еще не до конца понимали, что это последние мгновения нашей уходящей, беззаботной юности.

Механик, завидев нас, встал с земли и одернув свою пуховую куртку, сразу же загрёб меня в свои паучьи объятия. До этого момента я даже не понимала, как сильно я скучала по этому. Это была наша первая встреча спустя целый год. Год, вместивший в себя бурю эмоций. Нам хотелось продлить момент сближения, до того, как наши претензии заполнят все прилегающее пространство.

Горел костер. Его пляшущее пламя облизывало потрескавшиеся поленья, отправляя искры в черничное небо. Терпкий запах дыма щекотал наши ноздри, оголяя воспоминания о минувших днях. Механик повернувшись ко мне, язвительно спросил:

– Как поживает твоя желтая груда железа?

– Механик, не надо так про мою машину. Я ее покрасила, и теперь она словно блестящий бриллиант – сухо ответила я.

– Ага, ну самовар просто – не унимался он.

Моя сестра Эл посмотрела на Механика и пробормотала – У тебя и такой нет. Иди и ковыряй свои старые мопеды.

– Да, садись на трамвай и улепетывай отсюда – зашипела я.

Механик с обидой посмотрел в нашу сторону пытаясь найти поддержку у Винс. Моя кузина всегда его защищала, не давая разгореться скандалу.

– Как ты их терпишь Винс? – спросил он.

А крошка Винстон тем временем перебирала спутанные волосы, на которые украдкой попала смола от ели.

– Да никак. Все равно у меня нет вариантов. Они мои сестры, но хоть не скучно – и они оба рассмеялись.

Тем временем Бандерас, который все это время прятался за рдяной дымкой , пристально наблюдал за Эл, изучая ее язык тела. Он не решался подойти, понимая, что это просто опасно. С их последней встречи прошел тот же пресловутый год игнорирования и мятежа. Тишину первой прервала именно Эл , выдавив из себя свою самую обворожительную улыбку, на которую она была способна и решая не доставлять ему удовольствия упиваться ее слабостью, сказала: