Читать книгу: «Оружейных дел мастер: Калашников, Драгунов, Никонов, Ярыгин», страница 4

Так же и с АН-94. Если такой автомат и был бы принят на вооружение где-то на Западе, то речь здесь могла идти об ограниченных количествах, только о подразделениях особого назначения. А вот китайцы на такой шаг пойти могли бы. Были ведь прецеденты и с американской винтовкой М16, и с другими системами. АН-94 для американцев представлял гораздо бóльший интерес с инженерной точки зрения, и только потом стоял вопрос о тактических, боевых возможностях образца. А для этого больших количеств не требуется – дешевле перекупить, даже через третьи-четвёртые руки. Чисто разведывательная работа.

И вот однажды, когда автомат был рассекречен, я, как официальный российский член NRA – Национальной ружейной ассоциации США, – получил от американского Института исследований стрелкового оружия в международной безопасности IRSAIS официальное приглашение принять участие в симпозиуме. Тема была интересная – новейшие разработки США, России и ЮАР. Значит, они что-то «нарыли» про нас. Интересно, что же?

Для начала мы переговорили с Геннадием Николаевичем, позволит ли ему здоровье осуществить столь дальний вояж. Из того, что сказал Никонов, я понял: здоровье – не помеха, всё вроде приведено в норму. Ехать можно, но… Такие решения в одиночку не принимаются. Решили всё делать по установленным правилам, благо, время ещё позволяло. Посоветовавшись с компетентными товарищами режимниками и руководством «Ижмаша», я сделал запрос в Оргкомитет, может ли в этом симпозиуме принять участие конструктор Геннадий Никонов.

Уже потом американцы признались, что вначале подумали, что этот жест – какая-то хитроумная уловка, провокация ушлых русских. Но подтверждение на Никонова они всё же прислали.

Так мы полетели в Америку.

Российский докладчик был встречен с восторгом. В приватной беседе организаторы сообщили, что прибытие Никонова кардинально поменяло всю программу симпозиума. По понятным причинам увеличился и качественно изменился весь состав участников.

Были среди участников и совершенно неожиданные гости. Американцы поделились интересной информацией: «Ребята, к нам приехали два китайца. Ни слова по-английски не говорят, но приехали. Для чего, спрашивается? Мы их проверили, просветили – они все увешаны электроникой. Как вы считаете, мы ведь правильно поступили, что не стали их разоблачать? Мы сделаем по-другому – мы их технику будем подавлять помехами. Ха-ха-ха!»

Мы оценили такую откровенность, но раскручивать ситуацию не стали, т. к. всё это происходило за пределами нашей юрисдикции.

Вскоре выяснилось: среди американских участников нашлись и те, кто ещё недавно вёл разведработу по теме АН-94. Теперь и они могли напрямую поделиться воспоминаниями из прошлого. Один из них поведал нам такую историю:

«Через надёжного осведомителя мы узнали, что живой образец недавно был введён в экспозицию нового оружия в Музее Артиллерии в Санкт-Петербурге. Срочно стали собирать команду из числа экспертов, среди которых был специалист с уникальной, фотографической памятью. Быстро придумали легенду: американский телеканал “История” снимает документальный фильм о военных музеях мира. Приехали, отсняли километры плёнки и только потом, как бы невзначай, поинтересовались новой экспозицией. Нам разрешили снять и этот сюжет. Мы нашли-таки нужные слова, чтобы главный смотритель музея разрешил нам сфотографировать автомат в полуразобранном виде. Один из наших спецов стал медленно разбирать автомат, складывая все детали в строгой последовательности, как учат в разведшколе. Тот, что с феноменальной памятью, всё запоминал. Разобрали. Молча смотрим то на автомат, то друг на друга. Из литературы, газет и журналов мы знаем, что он умеет делать, но как это ему удаётся – не понятно. Снова собрали и разобрали. Эффект равен нулю. Появился вердикт: эту машину создал не простой конструктор, а русский инженерный гений!»

После доклада Никонову задавали разные вопросы. Суть вопросов такова: как, каким образом из простого инженера-оружейника может получиться гений? В чём его секрет, где тот золотой ключик, чтобы секретная дверь его суперинтеллекта открылась? Отчасти в шутку, отчасти всерьёз, Никонов, отвечая на вопросы, рассказал о своих увлечениях и о полученном образовании: «Люблю древнегреческую философию, древнееврейскую поэзию, классическую музыку, прозу Чехова, Достоевского, Макиавелли, книги Елены Блаватской. Увлекаюсь газодинамикой, баллистикой, порохами, подводным и пневматическим оружием».

Он им даже напел отрывок из симфонии № 40 Моцарта. Но на свой главный вопрос американцы, похоже, ответа так и не получили. Тайна человеческого интеллекта осталась тайной.

Геннадий уже потом мне прошептал:

– Их наш полистпасик смутил. Хитрая конструкция, необычная для стрелкового оружия, но они не туда смотрят! Наш главный секрет вовсе не там. Энигма! Загадка!

После завершения всех формальных мероприятий, в знак особого уважения к таланту русского конструктора, нас повезли в место, имеющее особую ценность для американцев, – историческое имение Джорджа Вашингтона. Людям посвящённым это поместье известно также как штаб-квартира военно-масонской ложи США. Никонова принимали по высшему разряду. Мастер Ложи надел чёрный кожаный фартук, в руках – Библия масонов, золотой строительный циркуль и золотой мастерок. Нам позволили, в порядке исключения, посетить святая святых – Зал масонской славы, не без гордости сообщив, что таких почестей ещё никто из русских не удостаивался. Мы, естественно, эту деталь протокола приняли с должным пониманием.

Приём прошёл в строгой форме, без отклонений от предусмотренной программы: никаких чаепитий с бутербродами, без излишних разговоров. Но впечатление осталось весьма и весьма позитивным. Никонова называли не иначе как «сэр» и «доктор Никонов». Мне кажется, тогда Геннадий впервые почувствовал свою значимость и то, что он уже не просто русский инженер, но и представитель могущественной державы. Я не стал задавать ему ненужных вопросов – всё было и так видно. Но в душе теплился огонёк: а ведь хорошо, что с него так вовремя сняли секретность. Он в полной мере смог показать зарубежным коллегам и, как мы сейчас говорим, партнёрам и свой интеллект, и культуру, поделиться своими мыслями о будущем оружия не только как технического творения, но и как философской категории. Я до сих пор считаю это главным достижением той совместной поездки.

Я об этом раньше нигде не упоминал, но дело было так. Увидев и оценив величину инженерного таланта, американцы очень быстро сообразили, и от нескольких фирм тут же поступили предложения заключить с Никоновым индивидуальный контракт на разработку нового образца для нужд полиции США – тогда как раз был объявлен национальный тендер. Вначале мы оба были ошарашены напористостью коммивояжеров. Но уже вечером, хорошо посидев вдвоём в баре, поостыв от первого шока, Никонов принял кременно твёрдое решение: от предложений воздержаться. Решил не рубить с плеча, а всё обдумать и взвесить, посоветоваться с родными и близкими дома. Он ещё раз со всей ясностью прочувствовал, что к нему теперь и дома будет другое отношение. Оказаться в роли перебежчика, охотника за длинным рублем (или долларом) – такого он даже не мог себе представить. Никонов должен навсегда остаться российским оружейником. И на этот раз он показал, «кто есть who».