Читать книгу: «Раевский. Приговор без апелляции», страница 3

– В спальне. Принести?

– Давай. Я заберу с собой. Пусть у меня будет. А тебе могу свой принести.

– Не нужно. Мне и айфона хватит – фильмы, телевидение… Там всё есть. Мне на нём удобно.

Маша вышла и через минуту вернулась с ноутбуком и зарядкой.

– Какой пароль? – спросил Игорь, принимая гаджет.

– Я отключила его. Там ничего секретного нет.

– Как знать… – буркнул себе под нос подполковник. – Ладно, я пойду. Ты ставни закрой и дверь на замок не забудь. Завтра к девяти будь готова – заеду и вместе двинем.

– Так у меня своя…

– Нет, я отвезу. Тем более, мне тоже показания давать. Не обсуждается.

– Хорошо. Как скажешь, – протянула Маша.

Раевский был уже у двери, когда неожиданно повернулся к провожавшей его девушке и, хитро прищурившись, спросил:

– Откуда «сволочь мусорская»? Где нахваталась? Интеллигентной девочкой росла и вдруг…

– И-и-игорь, ну хватит! Мне и так стыдно!

– Так всё-таки? – не унимался он.

– Вчера… в сериале бандит так орал. Видимо, запало в голову, – смущённо призналась Маша.

– Всегда считал криминальные сериалы общественным злом, – вздохнул Игорь, махнул рукой и вышел, толкнув дверь плечом.

Появление в его жизни Маши будто разбудило в Раевском озорного мальчишку. Он с теплотой вспоминал, как они дурачились в детстве и с удовольствием смаковал подробности их детских шалостей, улыбаясь самым забавным моментам. Да, они выросли, стали взрослыми, и шутки у них тоже стали…

Мысль о том, как Маша восприняла его слова об алиби, вызвала у него чувство вины. Но он знал – по-другому до неё было не достучаться. А теперь он был уверен: она всё обдумает и поступит правильно. Главное – не дать следователю ни малейшего повода для подозрений.

Он слишком хорошо знал, как устроена система. Ревность и обида – идеальный мотив. Ночной визит парня – готовая возможность. А уж придумать, как хрупкая девушка могла справиться с мужчиной – дело техники. Обыск в машине, перевёрнутая квартира – о чём доложил Маслов – всё это лишь для отвода глаз. Пусть улики косвенные, но вот отсутствие алиби – серьёзный аргумент.

Однако имелось одно «но» – его отношение к Маше. Она ему не чужая и он не позволит повесить на неё это преступление. Он найдёт настоящего убийцу. Впрочем, если она не наговорит лишнего на допросе – тогда порядок, тогда и предъявлять будет нечего. Он сделал всё для этого – даже рискнул её доверием. Но обошлось. Игорь вспомнил, как она прильнула, вспомнил её запах и улыбнулся.

Лёжа на диване, он изучал содержимое ноутбука. Три папки на рабочем столе: рингтоны, экономическая статья и несколько фотографий с загородной вечеринки. Статья двухлетней давности, на его взгляд, не содержала ничего заслуживающего внимания, на фото – незнакомые лица.

Он зашёл в интернет и открыл историю просмотров. На секунду ему стало неловко, словно он решил подсмотреть за Машей в замочную скважину. Однако тут же отмёл сомнения. Произошло убийство, а значит, у него нет права на сантименты. Игорь не знал, что хотел там увидеть, но, когда начал пролистывать список сайтов, его неожиданно торкнуло. А это может сойти за алиби! Маша, видимо, не могла уснуть прошлой ночью и гуляла на просторах интернета до трёх часов.

Наткнувшись на сайт с полицейским сериалом, он ухмыльнулся. Так вот откуда эти выражения! Решил посмотреть – и неожиданно увлёкся сюжетом. Телефон зазвонил, когда бравый майор почти распутал сложное дело. Полпервого ночи… «Маша»!? – рука сама потянулась к аппарату.

– Алло, – послышалось в трубке, затем возникла длинная пауза.

Тревога в её голосе сбросила с дивана, словно взрывная волна. Она ещё не успела ничего сказать, а он уже натягивал кроссовки в прихожей. «Глок» в правой ладони, телефон зажат в зубах. Раевский мысленно крыл всё на свете четырёхэтажным матом. Не одеваясь – в тонкой футболке и льняных домашних штанах, – он вылетел на улицу, перехватил телефон, прижал к уху.

– Игорь, прости меня, пожалуйста… – её голос подрагивал, и Раевский стиснул зубы, чтобы не выругаться вслух.

– Маша, быстрее! – вырвалось у него хриплым шёпотом, больше похожим на рык.

– Мне кажется, ко мне кто-то пытается залезть.

– Я уже у твоего дома. Быстро в котельную – там нет окон. Запрись!

Он сунул телефон в карман и прижался спиной к шершавым доскам забора. Ночь сжалась вокруг чёрной пеленой – ни просвета в облаках, ни единой звёздочки. Даже привычные силуэты деревьев растворились в этом густом, удушающем мраке. Игорь вглядывался в темноту, пытаясь уловить посторонние звуки, но кроме привычных ночных шумов ничего не различал. Не разжимая пальцев на рукояти пистолета, он резко подтянулся и одним движением перемахнул через дощатый забор. Приземлился на корточки и замер, впиваясь взглядом в узкий проход между стеной и ограждением.

И тут тишину нарушили подозрительные звуки из-за дома – едва слышные, но настойчиво повторяющиеся, похожие на царапанье по дереву. Игорь крадучись двинулся вдоль дома. Он не чувствовал ни ночного холода, обжигавшего кожу, ни тянущей боли в ране – только безумную злость. Если он сейчас схватит того, кто пытается…

Звуки внезапно прекратились. Послышались осторожные шаги. Из-за угла появилась тень – в кромешной тьме она выглядела как бесплотное пятно. Сомнений не оставалось: кто-то действительно проник на участок.

Раевский решил не искушать судьбу. Он понимал – сразу стрелять на поражение не имеет права, тогда как преступник наверняка этим воспользуется. Игорь выстрелил в воздух. Тень метнулась к забору и перемахнула к соседям. Ещё несколько секунд – треск ломающихся кустов – затем тишина.

***

Маша сидела, словно окаменев, сосредоточенно глядя в пустоту. Перебирала события бесконечного дня и не могла поверить, что это происходит с ней. За окном сгустились ранние осенние сумерки, словно серая вуаль медленно опустилась, скрывая очертания старого сада. Это пограничное состояние природы странно соответствовало её состоянию – будто и в душе всё расплылось в серой полутьме. И уже нельзя различить, где кончаются трезвые мысли и начинается безумие.

Ощущая, что реальность расползается, словно гнилая ткань, она машинально сжала кулаки. Нужно взять себя в руки. Ничего страшного не произойдёт… Вспомнила слова Игоря: «Мы друзья, мы вместе». Большой, решительный, жёсткий. С ним действительно можно ничего не бояться. Она попыталась представить его мальчишкой, но долговязый подросток из воспоминаний никак не вязался с нынешним образом подполковника полиции. Может, только глаза? Выразительные… Да – и взгляд: мягкий, но полный скрытой решимости. Удивительно, что она его не вспомнила, когда он смотрел на неё у озера. Ведь это тот самый взгляд из прошлого. Друзья детства… А ещё…

Ставни! Надо закрыть ставни! Что же я сижу?

Маша резко вскочила, накинула пуховик и выбежала во двор. Деревянные створки со скрипом захлопнулись, металлические штыри туго вошли в отверстия рам. Вернувшись, она зафиксировала их изнутри. Теперь дом превратился в маленькую крепость – никто не проникнет.

Но зачем всё это? Кто может желать ей зла? Она жила здесь несколько дней и даже не думала закрывать ставни на ночь. Что же происходит? Однако, если Игорь встревожен – значит, для этого есть веские причины. Он не из тех, кто беспокоится по пустякам.

Погрузившись в детские воспоминания, она так и заснула на диване.

Её разбудил стук. Сначала один. Потом ещё и ещё. Спросонья Маша не сразу сообразила, что звук доносится со стороны окна, выходящего на задний двор. Она тихонько поднялась, осторожно заглянула в спальню. Стук не повторялся, но теперь что-то скребло по ставне. На цыпочках вернулась к дивану и схватила телефон.

В котельной было темно и душно. «Ну почему я забыла включить свет?» – мелькнуло в голове. Придерживая швабру, которой заблокировала дверную ручку, Маша замерла, прислушиваясь. Что там, за дверью?

И вдруг послышался звук выстрела. Она вздрогнула всем телом – немой крик застыл в горле. Сразу представилось самое худшее. Игорь поспешил к ней и…

Ни секунды не раздумывая, Маша выдернула швабру, распахнула дверь котельной и бросилась на помощь… Но едва её пальцы сжали ручку входной двери, как раздался стук – осторожный, но требовательный. Частый. Она замерла, затаив дыхание, вся превратившись в слух. Тук, тук, тук, тук… И вдруг – голос, от которого сердце радостно подпрыгнуло в груди.

– Маш! Это я… Открой. Маша!

Она дёрнула ручку, распахнула дверь – и бросилась на шею Раевскому. Холодный от ночного воздуха, с растрёпанными волосами, с лицом, на котором читалось беспокойство… Такой родной. И – слава богу! – живой.

– Маша… Маша… Успокойся. Всё в порядке, – растерянно бормотал Игорь, машинально поглаживая её по спине.

Девушка резко отстранилась, схватила его за руку и потянула за собой:

– Ты же совсем раздетый! Весь холодный… Замерз?

Игорь подчинился, позволил себя вести, но не забыл повернуть ключ в замке. Маша усадила его на диван, закутала в плед и стремительно исчезла на кухне.

– Чай с мёдом или с вареньем? – донёсся оттуда её оживлённый голос.

Игорь обмяк на подушках и лишь теперь заметил, что до сих пор сжимает в руке пистолет. Зачем-то поднёс ствол к носу, вдохнул характерный запах пороха и аккуратно положил оружие на журнальный столик.

Маша вернулась с подносом: фаянсовый чайник, две расписные чашки, вазочка с мёдом, вазочка с вареньем и крекеры на маленькой тарелочке. Она поставила поднос на край столика, торопливо освобождая место. Журналы полетели в кресло, телефон скользнул в карман халата. Двумя пальцами, как горячую спичку, подцепила пистолет за скобу.

– Тихо, тихо… – Игорь внезапно ожил и уверенным движением перехватил оружие. – Это не игрушка. У него даже предохранителя нет.

– Почему?

– Почему нет предохранителя? – уточнил Игорь, и лицо его сразу оживилось. – Так это же «Глок»! Конструкция такая, – он повертел пистолет в руках, демонстрируя. – Хотя на самом деле их целых три. Предохранитель на спусковом крючке, предохранитель от падения и предохранитель ударника. Он не выстрелит, пока не нажмёшь на курок. Просто нужно давить до конца. Длинный ход спускового крючка, – Игорь сделал паузу и добавил с усмешкой: – Ну а четвёртый предохранитель, который должен быть по определению – это не быть идиотом и включать мозги.

От Маши не укрылось, с какой неподдельной теплотой и восторгом он говорил о своём оружии.

– Ты прямо как влюблённый… – не удержалась она.

– В смысле?! – Игорь недоумённо нахмурился.

– Говоришь о пистолете, как о девушке, в которую влюблён.

– Это друг! – горячо возразил он. – И надёжнее любой девушки.

– Негативный опыт? – лукаво приподняла бровь Маша.

– Не понял! Ты о чём?

– Про девушек. Негативный опыт? Раз пистолет надёжнее чем…

– Маша! Ну ты даёшь! – Раевский весело рассмеялся, и морщинки разбежались у глаз. – Никакого негатива! Это просто фигура речи.

Она протянула ему чашку с дымящимся чаем, и Игорь машинально освободил правую руку, переложив пистолет в левую.

– Хотя… – неожиданно задумался он, принимая чашку. – Если разобраться, у вас действительно много общего. Требует внимательного обращения, не любит небрежности… – его взгляд скользнул по Маше, и он вдруг смутился.

Маша улыбнулась про себя, наблюдая, как он осторожно кладёт оружие на столик, прежде чем взять варенье.

– Ты женат? – неожиданно огорошила она вопросом.

– Нет. Свободен как…

– Не пригодился? – съязвила она.

Все тревоги остались где-то далеко, словно прошли годы с момента, когда она тряслась в темноте котельной. С ним было так спокойно, что она невольно вернулась к привычной манере их общения – лёгким подколам и дружеской язвительности.

– Почему? – поджал губы Раевский. – Ещё как пригодился! Аж два раза. Правда, ненадолго… – он лукаво прищурился: – Может, ещё кому-то сгожусь?

– Не сомневаюсь, – с непонятной досадой ответила Маша.

Ей стало немного не по себе. Вот же дура! Встретила друга детства – сильного, надёжного, а он, оказывается… Если рядом появится какая-нибудь вертихвостка, ей точно места не останется. «А ведь обещал защищать, засранец», – подумала она с неожиданной тоской. Мысли путались: «Почему кто-то, а не я?.. Чем я ему?.. Хотя… а сама-то? Не горишь желанием, сердце не замирает… Хотя приятный, брутальный… Даша бы сказала – зачётный экземпляр. А ведь начни он ухаживать – что ты…» Однозначного ответа у неё не было. Стоит ли портить сложившиеся отношения ради непонятной перспективы? Ну не трясёт при виде него! Впрочем, с Артёмом было примерно так же – могла неделями не вспоминать о близости, когда наваливалось много работы. Да и близость не взрывала мозг – приятно и не более. «А может, я фригидная? В моральном плане, – вдруг подумала она. – С сексом всё в порядке, а вот с этим самым «люблю…» Ну-у-у, приехали!»

И она невольно вслух рассмеялась своим мыслям.

– Что? – Игорь недоумённо приподнял бровь.

– Не обращай внимания. Нервное… – Маша сделала глоток чая, затем резко поставила чашку. – Ты видел, кто в дом ломился?

– В темноте разглядел только силуэт. Мужчина. Высокий, крепкого сложения. – Игорь потянулся за вареньем, его движения были умышленно медленными. – Но тебе беспокоиться не о чем. Я никуда не уйду.

– Как мило, что и моим мнением поинтересовались, – девушка язвительно прищурилась, но в глазах читалось облегчение.

Ответом ей стало лишь молчаливое покачивание головой, пока Раевский допивал чай. Наконец он поставил пустую чашку.

– Ладно, устраиваемся на ночь. Я здесь, на диване. Ты – к себе.

Маша вышла. Некоторое время из спальни слышались звуки открываемых створок шкафа. Она появилась, держа в руках подушку, одеяло и постельное бельё.

– Встань на минуту. Я постелю тебе.

– Не нужно. Я раздеваться не буду.

Она не стала спорить, просто пожала плечами и достала из кармана телефон.

– Будильник на сколько ставить?

– Ни на сколько, – Игорь перехватил аппарат, отключил звук и вернул ей. Сунул пистолет под подушку. – Нас подождут. Спим до упора.

– Но ты же говорил…

– Маша. Я всё решу, – его голос был по-прежнему спокойным, но в нём появилась сталь. – Завтра будет тяжёлый день. Нам нужны светлые головы.

Глава 2

Медленно, с приятной негой в теле, Маша возвращалась в мир из объятий сна. Она потянулась, натягивая одеяло до подбородка. За окном стояла осенняя тишина – лишь изредка нарушаемая приглушённым стуком топора в соседнем саду. Солнце пробивалось сквозь щели ставней бледными лучами, окуная в золото невесомые пылинки, парящие в воздухе.

Зябко кутаясь в халат, она заглянула в гостиную. Яркий свет, лившийся сквозь уже открытые ставни, освещал аккуратно сложенную постель на диване. «Ушёл…» – разочарованно мелькнуло в голове.

Маша направилась к окну – толкнула створку, чтобы проветрить комнату. Холодный воздух ударил в лицо – влажный, свежий, с едва уловимым запахом прелых листьев. Она на мгновение зажмурилась, слегка опьянев от этого глотка осени.

Игорь был во дворе – методично отжимался на покрытой росой траве. Его майка болталась на ветке яблони, а из одежды на нём оставались только льняные штаны. Каждое его движение заставляло играть мышцы спины – они напрягались, вырисовывая чёткий рельеф под кожей. Маша невольно задержала дыхание, наблюдая, как при подъёме его плечи собираются в твёрдые бугры. Вдруг он резко вскочил, схватил шланг и одним махом облил себя ледяной водой. Маша дёрнулась от неожиданности. Капли заиграли на его накаченном торсе, стекая вниз и исчезая за широкой резинкой штанов. «Боже… – мысленно выдохнула она, чувствуя, как по телу побежали мурашки. – Он что – нарочно?.. Куда он голый? Мы так не договаривались…».

Сорвав майку с ветки, Игорь направлялся к дому. Вода блестела на груди, подчёркивая точёный рельеф мышц. Когда он поравнялся с окном, Маша инстинктивно отпрянула, но было поздно – он уже заметил её.

– Проснулась, принцесса? – голос звучал бодро, капли воды скатывались с подбородка.

Она захлопнула окно, чувствуя, как горит лицо. Кофе. Срочно кофе. Но сначала нужно успокоить это бешеное сердцебиение.

Заслышав его шаги на крыльце, она метнулась в спальню и щёлкнула замком.

– Маша! – позвал он, появляясь в гостиной.

– Я одеваюсь! Пять минут – и займусь завтраком!

– Завтракаем на скорую руку. Собирай вещи – мы сюда не вернёмся. Поторопись.

От удивления девушка забыла, что всё ещё в пижаме, и распахнула дверь.

– Что значит – не вернёмся?! А если я не…

– Не обсуждается. Я так решил. Здесь тебе оставаться опасно.

– А у меня в квартире – полная безопасность?! – спросила она ехидным тоном.

– Поживёшь у меня, пока мы разберёмся.

– ЧТО-О-О?!

– Что слышала. У тебя полчаса.

Он повернулся, но перед тем как уйти, остановился и окинул её нарочито-плотоядным взглядом.

– Прекрасно выглядишь, принцесса.

Игорь уже скрылся в прихожей, когда до неё дошло, что она стоит в шёлковом топике и кружевных шортиках.

Ойкать и хлопать дверью было уже бесполезно. Маша тяжело вздохнула и пошла за чемоданом.

Небо над головой, бледное и бездонное, словно предвещало долгий, изматывающий день. Воздух успел немного прогреться, став прозрачным и звонким. Внезапный порыв ветра принёс запах горящих листьев и что-то неуловимо-сладкое, похожее на аромат яблочного пирога. Чёрный «Лексус LX 570» блестел, и солнце играло на крупных каплях воды. Автомобиль только что сполоснули, и влага медленно стекала по гладким бокам, оставляя за собой тёмные извилистые дорожки. Открытый багажник зиял, словно пасть хищника, готового поглотить всё, что осталось от Машиной прежней жизни. Внутри уже лежали её чемодан и спортивная сумка. Оставались только продукты – несколько пакетов с макаронами, банками консервов и вакуумными упаковками сырных и мясных нарезок. Игорь предложил выбросить их в ближайший мусорный бак.

– Кому они нужны. Горничная сегодня всё купит, – недовольно ворчал он.

Но Машу такой вариант не устраивал. Когда из соседней калитки вышел старик, она очень обрадовалась и без лишних уговоров вручила ему пакеты с едой. «На здоровье», – подумала она, когда он, поблагодарив, скрылся за забором. Затем посмотрела на свою любимую «Ауди Q5», которую должен был перегнать на закрытую стоянку оперативник из группы Игоря. Капитан уже стоял рядом, вертя в пальцах брелок. По отмашке Раевского он ловко прыгнул за руль, и через мгновение машина исчезла за поворотом. Маша проводила её долгим взглядом и тяжело вздохнула.

Игорь меж тем в последний раз обошёл дом, проверил ставни, запер входную дверь и приобнял Машу за плечи. Все решения, связанные с её безопасностью, он принял ещё на рассвете, пока она спала.

Едва первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев, он тщательно осмотрел задний двор. Свежие царапины вокруг металлических креплений ставней подтвердили – ночью кто-то действительно пытался их взломать. Вывод был очевиден: убийцы Артёма не нашли то, что искали, в его квартире и пришли в дом подруги парня. Видимо, они достаточно много знали о его жизни, и теперь Раевский не на шутку опасался за Машу. Несмотря на её яростные протесты, он оставался непреклонен – и даже временами намеренно груб. Ни в её квартире, ни в офисе ей появляться нельзя. Пользоваться своей машиной – тоже.

***

Молодая женщина-следователь, капитан юстиции Соколова Алла Валерьевна, с едва заметным интересом наблюдала за Раевским. Тридцать два года – и уже легенда своего ведомства. Его уважали, хотя некоторые недолюбливали. Зависть никто не отменял и недоброжелателей хватало. Его характер был притчей во языцех: резкий в суждениях, Раевский открыто называл вещи своими именами и никогда не угождал начальству. Но в профессиональном плане к нему не было претензий. Все знали: если дело поручили группе Раевского, можно не сомневаться – результат будет.

Генерал Круглов, непосредственный начальник Раевского, его ценил. И было за что – подполковник раскрыл не один десяток громких дел, правда, порой выходя за рамки своих полномочий. Однако ему всё сходило с рук. Раевского знали в Следственном комитете, с ним считались в прокуратуре, а после истории со спасением дочери вице-губернатора он приобрёл влиятельного покровителя.

Капитан Соколова прекрасно знала все эти факты, но её они нисколько не трогали. Её задача заключалась лишь в том, чтобы провести допрос свидетеля по всем правилам. Однако она не могла не отметить про себя, как естественно выглядела властность этого мужчины.

Соколова открыла папку, достала бланк протокола и начала его заполнять.

– Раевский Игорь Витальевич, – монотонно произнесла она, сверяясь с документами.

После стандартной процедуры установления личности перешла к делу:

– Подполковник Раевский, вчера примерно в семь утра вы обнаружили тело мужчины в озере. Расскажите, как это произошло.

Игорь, откинувшись на спинку стула, ответил спокойно:

– Товарищ капитан юстиции, на ваш вопрос отвечаю: 20 октября в 7:30 я обнаружил в озере тело неизвестного мужчины без признаков жизни. Тело достал из воды, немедленно сообщил в дежурную часть. Больше показать ничего не могу.

– Как оказались у озера?

– После ранения врачи рекомендовали покой. Сейчас я живу на даче у товарища. Вчера утром решил порыбачить.

– Почему решили его достать?

– Странный вопрос. Человек находился под водой. Я же не мог оставить всё как есть. Течением могло унести или ещё что-то.

Соколова записала, затем подняла глаза:

– Что дальше?

– Ничего. Вызвал группу.

– Мария Березина находилась на месте происшествия, когда вы туда пришли?

– Да. Она стояла у кромки воды.

– А почему она не увидела труп?

– Я уже говорил – тело находилось под водой. Утро. Сумерки. Я бы тоже не увидел, если бы не наткнулся на него палкой.

– Понятно. А вы в курсе, что она была знакома с убитым?

– Да. Она сразу сказала, что это её бывший парень.

– Вы её знали раньше? Встречали в посёлке?

– Нет, мы не пересекались. Из-за моего состояния я практически не выходил из дома. Читал, смотрел телевизор.

– Хорошо. Что она вам ещё рассказывала?

Игорь на секунду задумался.

– Ничего. У неё был шок. Я вызвал группу и проводил её домой. Потом наш патологоанатом её осмотрел.

– Патологоанатом? – вскинула брови следователь.

– Там не было других врачей.

– Скорую не вызывали?

– Нет. Наш коллега сказал, что она в пределах нормы и ей просто нужно выспаться.

– И это всё?

– Всё. Потом группа уехала, и я ушёл домой.

Капитан нахмурилась, затем продолжила допрос:

– Товарищ подполковник, а вы…

Игорь медленно поднялся, опершись руками о стол.

– Товарищ капитан юстиции, есть предложение: прошу предоставить мне возможность изложить показания в письменной форме в соответствии со статьёй 279 УПК РФ. Вы приложите мои показания к делу, и мы сэкономим время.

Его просьба прозвучала как констатация факта. Соколова на мгновение замерла, затем кивнула и еле заметно ухмыльнулась.

– Хорошо, – она подвинула к нему чистый лист бумаги и ручку.

Выйдя из здания, Игорь глубоко вдохнул свежий воздух. Он уже знал – допрос Марии прошёл по плану. Теперь предстояло разобраться во всём самому. А следователь… Пусть копает. Лишь бы под ногами не путалась.

***

Главк располагался в современном административном здании с фасадом из матового стекла и серого камня. Солидное строение, но без излишеств: широкие двери с матовыми ручками, ровные ряды окон, аккуратные таблички с названиями подразделений. У подъезда на свежевымытом асфальте стояли два автомобиля – черный «Мерседес» и служебная «Шкода Октавия» с приглушенными проблесковыми маячками. Из приоткрытого окна «Мерседеса» доносился раздраженный голос водителя, что-то горячо доказывавшего по телефону.

Раевский вышел из своего внедорожника и резко захлопнул дверь. Машинально поправил кобуру под кожаной курткой, чувствуя, что после допроса в СК его раздражает буквально каждая мелочь. Водитель в «Мерседесе» мельком взглянул на него, но, когда Игорь зло зыркнул в его сторону, тут же опустил глаза.

Вестибюль главка встретил подполковника эхом шагов по гранитному полу. У входа скучал сотрудник ППС – переминался с ноги на ногу, лениво посматривая на посетителей. Тихо потрескивала рация, изредка выдавая обрывки переговоров. Дежурный по КПП – молодой сержант с безучастным выражением лица – лишь скользнул взглядом по удостоверению и кивнул.

Пройдя турникет, Раевский поднялся на второй этаж. Кабинет выглядел точно так же, как месяц назад, когда они с Артуром выезжали на проверку загородного дома. Разве что бумаг на столах прибавилось. На одном из мониторов застыли скриншоты с камер наблюдения – на магнитной доске среди служебных записок и фотографий с мест преступлений красовался распечатанный мем с дурацкой физиономией Бориса Джонсона. Рядом с новеньким ЖК-экраном, на котором ползал заставкой слайд с оперативной сводкой, по старинке висело розыскное постановление – смазанная фотография с камеры в подъезде.

На столе Авакяна среди бумажного хаоса выделялся служебный ноутбук, рядом валялся старый блокнот с вырванными страницами. Артур в тонком черном свитере развалился в своем рабочем кресле, стильный пиджак болтался на спинке. Майор лениво тыкал пальцем в клавиатуру, параллельно катая по столу теннисный мячик, оставлявший следы на разбросанных листах. Рядом дымилась чашка с кофе из новой кофемашины, стоявшей на столике у стены – единственном заметном обновлении в кабинете.

За время, пока отсутствовал Раевский, ребята закрыли два простых по их меркам дела, но одно – бытовое убийство – застопорилось: подозреваемый исчез, и следы терялись где-то в области.

Авакян лишь изредка кивал Кислову, который с неподдельным энтузиазмом рассказывал о вчерашнем обыске в квартире Данилова. Результатов никаких – что было очевидно с самого начала, поэтому Артур слушал вполуха, погруженный в свои мысли.

Переступив порог, Раевский машинально втянул знакомый запах – кофе, старая бумага, лёгкий шлейф древесного парфюма Артура. Эта смесь ароматов давно стала неотъемлемой частью кабинета.

Кислов приподнял ладонь, отрыл рот для приветствия, но Раевский просто отмахнулся. Прошёл к своему столу, скинул куртку на спинку кресла и тяжело опустился в него, потирая лицо ладонями.

– Ты чего на взводе? – Артур оторвался от монитора, изучающе оглядел друга. – Что-то не так?

– Кроме того, что хочется кому-нибудь заехать – всё нормально. Ладно, что у нас по убийству?

– Смотри! – Артур приподнялся и протянул ему листок. – Заключение из морга. Я с утра съездил – сфоткал.

– Следачка – сука! – сквозь зубы процедил Раевский, придвигая документ. – Наверняка в курсе была, но промолчала.

Он стал внимательно изучать текст, бормоча ключевые моменты: «…кетамин… след от укола… точечное кровоизлияние… пузырьки… эмболия…» Подняв глаза на Авакяна и не выпуская бумаги из рук, спросил:

– Как он мог умереть от кетамина? Передозировка?

Раевский прекрасно знал свойства препарата – анестетик начинает действовать через 2-3 минуты, через 10 полное отключение примерно на час. Но не смертельный.

– Эмболия, Игорь! Так называемое неумелое убийство.

– Артур! Говори человеческим языком… Андрей наверняка тебе объяснил.

– Ну конечно! – Авакян принял вид профессора перед студентами. – Смерть от эмболии. Ткнули в шею, угодили в артерию, туда попал воздух. Смерть мгновенная. Потом – в озеро.

– Значит, убивать не планировали?

– Похоже, нет. Хотели усыпить и, видимо, вывезти. Но накосячили… Парень скончался, пришлось импровизировать.

– Выходит, Степаныч ошибся, – задумчиво произнёс Раевский, потирая подбородок.

– Степаныч? Ошибся? – удивился Артур.

– Он решил, что убийство было запланировано. Посчитал – диск от штанги специально приготовили.

– Не факт – что ошибся. Может и хотели убить – но потом. Допросить сначала в тихом месте – потом утопить. Рек-то у нас хватает.

– Может быть, – кивнул Игорь.

Неожиданно Кислов у окна замахал им рукой, подзывая. Они подошли и встали за его спиной.

– Колчин! – капитан ткнул пальцем в человека в твидовом пальто, направлявшегося к «Мерседесу».

Водитель ждал у открытой двери. Когда машина тронулась, Раевский повернулся к капитану:

– Откуда его знаешь?

– По телевизору мелькал. Любит перед камерами рисоваться. Ну и в сети покопался. Почитал про него. Вы же хотели сплетен.

– Паша! – скрипнул зубами подполковник. – Я же говорил, чтобы этим занялся наш айтишник! Надо было Севу подключить, а не самому время терять. Ты ногами работаешь. Бегом в газету! Выжми из его друга всё, включая то, чего он и не знал.

– Полчаса как оттуда, – ровно ответил капитан. – А из его друга всё выжали и без нас. Этой ночью к нему в квартиру вломились. Сейчас он в реанимации. Звонил. Сказали – пока без сознания.

– Твою мать! – выругался Раевский, плюхаясь в кресло.

– Игорь, не кипятись. Всё под контролем. Маслов с техником в офисе у Маши прослушку ищет. Сева шустрит в интернете. Паша в газете с девочками посплетничал.

– Ну и? – подполковник пристально посмотрел на Кислова. – Что-то выяснил?

– Пока ничего серьёзного, – Артур сделал паузу. – Хотя… Одна журналистка проболталась – наш Данилов был мастер по грязному белью. Любил компроматик на людей с именем собирать.

– Удивил тоже, – хмыкнул Игорь. – Этим половина журналистов занимается.

– Но не все пытаются грязно заработать.

– Ты про шантаж? – Раевский приподнял бровь.

– Ходили слухи. В «Коммерсанте» он всего два года проработал. А до этого в областной газетёнке. Так там история была: какая-то местная мадам ворвалась к редактору, морду ему начистила и пригрозила судом, если материал выйдет. Так вот – наш Данилов в этом как-то замешан был. Похоже, его тогда и турнули.

– И конечно – ни фамилии тёти, ни названия газеты твоя девочка не знает, – скривился Раевский.

Паша молча достал телефон, провёл пальцем по экрану и зачитал:

– Газета называется «Факты», женщина – Лебедева Арина Сергеевна, 38 лет. Бывшая местная «королева красоты», теперь «королева» местного бизнеса. Сеть фитнес-клубов и СПА в Красногорске.

– Сеть? – уточнил Артур.

– Если конкретно – два клуба и СПА.

– Это тебе всё девочка напела. Она не из ЦРУ?

– Вполне может быть. Мы с ней вместе в соцсетях пошарились. Я ей обещал рассказать во всех подробностях, за что Артема грохнули – вот она и расстаралась.

– Ты совсем?! Какие подробности?! – рявкнул Артур.

– Так я правду и не рассказывал, – Паша махнул рукой. – Наплёл с три короба – про наркоту, долги, криминальные связи… Она только глазами хлопала, как ребёнок.

– Обманывать нехорошо, – довольно хмыкнул Артур.

– Так я же для дела, – пожал плечами капитан.

– Информация интересная. Я сам хочу с этой мадам пообщаться. Найди мне её телефон, – Игорь повернулся к Артуру. – У Степаныча есть что-нибудь интересное?

– Отпечатков – море. И в машине, и в квартире. Только по базе – ноль. Под ногтями жертвы – чужой эпителий. Будет с чем сравнить, когда злодея поймаем. И вот: соседи видели двух подозрительных в посёлке. Описание есть, – Авакян достал из папки листок и придвинул к краю стола. Раевский только кивнул, но читать не стал. – Наши или нет, непонятно. В этот же день видели ещё мужчин, но те передвигались по одному.