Главное, что оно будет…

Глава 1

Людмила никак не могла уснуть. Она не боялась оставаться одна в загородном доме, который находился в небольшом коттеджном поселке. Маленькие уютные двухэтажные домики походили один на другой и располагались рядом, отгороженные невысокими заборами, за которыми прятались ухоженные внутренние дворики. Владимир был в командировке в другом городе. Вечером, как обычно, они созвонились, обменялись новостями, рассказали друг другу, как провели день, сказали привычные: «Целую, спокойной ночи» и отключили телефоны. Женщину не покидало чувство одиночества последние несколько месяцев. Она периодически переворачивалась с боку на бок, прижимая к груди маленькую подушку. Вглядываясь в темноту ночного неба, Людмила видела звезды, но даже это не давало надежду, что получится начать жизнь заново после гибели дочери. Анастасия была единственным и долгожданным ребенком, появившимся на свет через 5 лет брака. Владимир в ней души не чаял, пылинки сдувал, не позволил супруге выйти на работу после декрета только ради того, чтобы дочь всегда была под присмотром и постоянно чувствовала себя нужной в семье. Светловолосая, кудрявая, с большими голубыми глазами, она напоминала ангела с самого детства. Даже в церкви, куда они регулярно ходили, ее так называли. Девочка постоянно приносила домой бездомных щенят и котят, которых родителям приходилось выхаживать и искать им новых хозяев. Повезло, что жили они в загородном доме, где было достаточно просторно для этого занятия. Настя всегда давала питомцам необычные клички. Были среди них Ленивец, Суета, Береза, Трус, Гонец, Лизун и другие. Но сейчас на кровати рядом с Людмилой лежал обычный дворовый кот трехцветной окраски по имени Леопольд, а если ласково, то Лева или Лео. Анастасия нашла его на обочине дороги, когда каталась с друзьями на велосипедах. Он пискляво мяукал из коробки, которая валялась в траве. Еще восемь лет назад он был такой крошечный, что пришлось выкармливать из пипетки. Были сомнения, что он выживет, но Леопольду удалось. Девочка носила этот комочек на руках и пела колыбельные, словно ребенку, и традиция сохранилась до самой гибели дочери. Вопрос, чтобы отдать кота кому-либо, даже не возникал, ведь это любимец Насти, и к тому же трехцветные коты приносят удачу в дом.

В это время Лева открыл глаза, потянулся, зевнул, подвинулся ближе к Людмиле и начал жалобно мяукать:

– Я знаю, Лева, тебе ее не хватает. Мне тоже, – повторяла шепотом женщина и ласково обняла кота.

В комнате стояла темнота, только в окне на небе среди других выделялась одна яркая звезда.

– А-а-а-а-а-а-а, – Людмила вполголоса напевала колыбельную, под которую вместе с Леопольдом все-таки смогла уснуть. Только в другом городе, лежа на кровати в отеле, Владимир громко рыдал, смотря на семейную фотографию, где они все вместе весело резвились на пляже…

Глава 2

Очень страшно… Многоэтажки с темными окнами, как черепа с пустыми глазницами, сверху вниз враждебно смотрят на женщину, медленно идущую по пустой улице. Ночной город, где нет людей и света, слышен лишь завывающий ветер и по всему телу ощущается его холодное прикосновение. Пробивает до дрожи, проникая все глубже и глубже. Она бредет, не понимая, куда и зачем, – не оставаться же в этом жутком месте. Руками обнимает себя за плечи в попытке согреться. Женщина одета совсем не по погоде: в футболке и домашних шортах. Кажется, ветер принес с собой мелкие, колючие снежинки, которые впиваются в кожу до боли. Иногда она оглядывается, опасаясь, что кто-то может оказаться сзади. Что-то неестественное в этой жуткой картине.

Неожиданно за поворотом она услышала тихую, но очень неприятную музыку, похожую на рок и доносившуюся непонятно откуда. Людмила решила идти в этом направлении, ориентируясь только на звук. Наконец, увидела ее источник. Это подвал обычной старой пятиэтажки, и дверь в него открыта. Сразу вспомнились американские фильмы ужасов, где герои спускаются по лестнице, говоря при этом «Хеллоу», и как обычно встречаются с чем-то необъяснимым. Где-то вдалеке мигает заляпанная мухами тусклая лампочка, женщина не понимает, зачем, однако идет туда, словно притянутая магнитом пытается спуститься по бетонной лестнице. Это удается не сразу. В нос врезается едкий, противный запах, от которого появляются рвотные позывы. Она с трудом их подавляет и продолжает движение. На лестнице некуда ступить, везде бутылки, упаковки от фастфуда, бычки, шприцы и т.д.

«Притон», – подумала Людмила и продолжила путь сквозь эту гору мусора. Музыка становилась все громче и агрессивнее, создавая ощущение нереальности.

Наконец женщина преодолела спуск и смогла встать на ровную поверхность. Обычный подвал, превратившийся в помойку. Чем ближе к источнику музыки, тем дальше от реального мира она себя ощущала.

В углу Людмила увидела силуэты двух человек, сидящих на полу в неестественных позах. Что-то екнуло в груди, когда она узнала их. Это Настя… и ее жених Вадим, оба в наркотическом опьянении, рядом валяются шприцы, жгуты и остальные атрибуты…

Адскую боль ощутила мать, глядя на свое дитя. Дочь была с грязными лохматыми волосами, со смазанным ярким макияжем, в порванной перепачканной одежде, босиком.

– Настя, Настя, Настюша! – разнеслось громким эхом по злополучному подвалу…

Людмила резко проснулась, захлебываясь от слез и продолжая произносить имя дочери. Она не могла понять, почему впервые за шесть месяцев после похорон Настя приснилась в таком виде.

Глава 3

Людмила весь день ходила по дому в размышлениях об этом сне. Надо кому-то рассказать, но только не Владимиру. Смерть дочери отдалила их. Каждый по-своему переживал горе и лишний раз не хотел напоминать другому об этом:

«Только не Владимир, – думала женщина, – может, Екатерина? Да, мы давно не виделись».

Она взяла телефон и быстро набрала номер. На том конце провода раздалось веселое «алло!»

– Катя, привет. Приезжай ко мне, есть, о чем рассказать.

– Сейчас?

– Если можешь. Я пока испеку яблочный пирог.

– Хорошо, скоро буду.

В трубке раздались гудки, что означало конец разговора.

«Шарлотку, – подумала Людмила, – любимый пирог Насти. Надо съездить на ее могилку и оставить там кусочек».

Тяжело вздохнув, вскинув руки, будто отгоняя тягостные мысли, женщина принялась готовить.

Через час на кухне уже сидела Екатерина, старшая сестра Людмилы. Они были совсем разные. Людмила – миниатюрная зеленоглазая блондинка сорока пяти лет с потухшим взглядом, без макияжа и маникюра.

Екатерина – статная высокая шатенка с карими глазами, ухоженная и стильно одетая.

– Надеюсь, я не выдернула тебя с важной встречи? – смущенно спросила Людмила, наливая чай.

– Не настольно важная встреча, как ты, – ответила сестра, – не переживай, все в порядке, что случилось?

– Мне сегодня приснился очень странный сон. За все это время Настя не приснилась ни разу, а тут такое…

И поведала все, что видела. Екатерина долго молчала, потом подняла брови и сказала:

– Я даже не знаю, что это может значить. Если предположить, что Настя злоупотребляла наркотиками, это бы показала экспертиза, которую проводили после аварии. Но там все чисто. Не знаю…

– Но Вадиму никаких экспертиз не проводили, может, там что-то не то?

– На основании чего? За рулем была Настя, скорость огромная, не справилась с управлением. А если и так, что это меняет?

– Ничего не меняет, – тихо произнесла Людмила, и на ее глазах навернулись слезы.

– Люда, ну хватит, – сочувственно сказала Екатерина и обняла сестру сзади за плечи, – держись, я рядом.

Они стояли так несколько минут, слушая биение сердец друг друга.

– Может, съездим на кладбище вместе, отвезем ей пирог, – спросила Люда.

– Конечно, иди, собирайся, я пока шарлотку заверну.

Людмила ушла наверх, в спальню, а Екатерина посмотрела на место, где раньше сидела племянница с Леопольдом на коленях и весело рассказывала о событиях своей жизни. Они любили болтать практически ни о чем, и в то же время обо всем. Екатерина никогда не была замужем, у нее нет детей, на первом месте карьера. Ей сорок семь, рожать поздно, и все общение с детьми – только любимая племянница, в которой она души не чаяла. Всегда помогала пристраивать питомцев среди знакомых, сотрудников и друзей. У них было общее дело.

А сейчас его нет и уже не будет. На душе у Екатерины заскребли кошки, и в этот момент, будто чуя, что она думает о его хозяйке, вошел Леопольд, потерся о ногу женщины, пару раз мяукнул и лег на любимый стул.

«Выходила тебя все-таки, остался жить у своей спасительницы», – подумала женщина и ласково погладила кота по голове.

Через двадцать минут сестры уже ехали на кладбище, где была похоронена Настя. По дороге купили ее любимые цветы – белые лилии.

Они подъехали к воротам, вышли из машины и направились к могиле. Стояла глубокая осень. Листва вокруг была ярко-красной, оранжевой и желтой. Она шуршала под ногами и медленно кружилась вокруг.

Тишина, пронзительная тишина напоминала, что кладбище – это особое место, где должны покоиться мертвые. Лишь изредка пролетали вороны и издавали крик, который возвращал в реальность.

Женщины шли молча, взявшись за руки. Свернув направо, они оказались около двух могил, расположенных рядом. Могилы Насти и Вадима, жениха и невесты, у которых одна дата смерти на двоих. Молодые, красивые улыбались со своих фотографий, приветствуя гостей.

– Ну, здравствуй, Настюша, – сказала мама и провела рукой по фото дочери, – мы с тетей Катей пришли тебя навестить.

Екатерина положила цветы на могилку и, пытаясь сдерживаться, сглатывала слезы.

Людмила что-то рассказывала дочери, порой начиная рыдать, потом брала себя в руки и продолжала.

Екатерина подошла к могилке Вадима. Хоронили их в разные дни, поэтому с его родственниками они не виделись. Настя была в белом свадебном платье, которое пришлось выбирать не на торжество, а на похороны. При аварии лицо не пострадало, она лежала в гробу, как принцесса…

Могила Вадима была какой-то неухоженной. Стояли цветы, принесенные около месяца назад, и все.

«Странно, – подумала Екатерина, – молодой парень, а на могилу почти никто не ходит».

Она вернулась к Людмиле. Сестры еще немного побыли на могиле, оставили шарлотку и вернулись к машине.

Посещение кладбища теперь стало для них обыденностью. Иногда Людмила ездила туда одна, но чаще с сестрой. Владимир был там пару раз, просто не мог…