Фантазия на тему…

– Ну и переполох мы устроили в этом осином гнезде! Надеюсь, наместник так и не понял, что с ним произошло, а единственный свидетель… не говорит по-человечески.

Спустя минуту хохотали уже все, вспоминая как их напугал кот и как Делг застыл со светильником в руке, а Яков пытался нащупать пропажу.

– Да, спектакль получился веселый, – произнес, успокаиваясь, Делг.

– Поднять всех на ноги хотите в этот час? – послышался знакомый звонкий голос. Вынырнувшая из зарослей Лания присоединилась к веселящейся компании.

– А что с тобою, Делг? Твое плечо дымится!

Только теперь, услышав слова девушки, Делг вспомнил о ранении, и боль захлестнула его вновь. За время происходящего, он впервые получил возможность бросить взгляд на свое плечо и убедился, что рана поверхностная и жизни не угрожает.

– Это пустяк, – успокоил он взволнованных товарищей. – Дымится куртка, а не я. Ожог, правда беспокоит, но все заживет, оставив только память.

Тем не менее, Лания настояла, чтобы ребята сняли с раненого куртку, а сама приложила к ране целебные листья, сорванные ею здесь же – в парке. Боль утихла моментально.

– К утру будешь как новенький, – пошутила девушка, прикрепляя свою повязку длинными липучими травинками. – Но вот одежду залечить я не возьмусь.

– Не сердись, – виновато попросил Делг. – Кое-что пошло вразрез с нашим планом, но слава богам все обошлось, причем лучшим образом.

– И что же теперь, когда мы сможем узнать нужные нам новости?

За Делга ответил Лео:

– Я завтра заступаю на официальное дежурство с Яросветом, думаю, скоро нам станет известно, чем закончился ночной переполох.

– А может быть и судьба наших друзей, – добавил Делг. – К тому времени все разговоры наместника станут нам известны. – Передав Лео вторую деталь подслушивающего устройства, он объяснил, как обращаться с ним. – Таким образом, достаточно приблизиться на расстояние ста метров и запись будет переписана в воспроизводящее устройство автоматически. Наместник даже ничего не заподозрит.

В полдень следующего дня, отлучившись со своего дежурства и навестив Ланию и Делга, Лео передал сделанную им запись и тут же отбыл обратно, лишь сообщив перед расставанием:

– В стане кассийцев переполох – Яков мрачнее тучи, а вокруг лаборатории Голоиба – суета. Самого биолога по-прежнему нет.

Проводив Лео, Делг включил запись разговоров наместника и целиком погрузился в прослушивание. Очень скоро он выяснил, что вчерашнее ночное происшествие не было связанно Яковом с ладийцами. В совершении нападения подозревались дезертиры, продолжавшие время от времени покидать лагерь. Их количество сильно уменьшилось, но не иссякло совсем. Перед тем, как навсегда распрощаться с Владыкой и его прихвостнями, многие не гнушались воровством, не желая начинать новую жизнь с пустыми руками. Правда, до такой степени наглости дело еще не доходило: попытаться обокрасть самого наместника, это было уже слишком! Головная боль Якова по поводу разбегающихся сограждан, умножилась после удара светильником – во сто крат.

Остальные новости касались расселения подопечных Голоиба по планете. Почему это делалось тайно, оставалось непонятным для ладийцев. Они все равно не стали бы препятствовать Владыке в этом, придерживаясь своего принципа – не мешать жить другому. Коли разрешили совершить посадку на своей планете, то расселение новых рас, меньше всего могло вызвать их негодование, – мест пригодных для жизни сколько угодно. Лишь значительно позже, после возвращения Голоиба, когда тот поведал, что сделал Владыка с его подопечными, – смысл непоправимого преступления раскрылся во всем своем ужасе, но было уже поздно.

А в тот момент, больше всего, Делга интересовало в записи разговора Владыки со своим сыном Яковом, где искать пропавших друзей. Он даже отмотал назад, чтобы прослушать ее еще раз, более внимательно.

– "Таким образом, Голоиб действительно больше не нужен", – докладывал отцу Яков. – "Наблюдения за "человеками" показывают, что они могут существовать самостоятельно и дальше. В среднем три пары из десяти уже ожидают потомство, а учитывая введенные им стимулирующие препараты, дети появятся на свет не позже чем через три недели. Заготовка одежды и добыча еды на сегодняшний день – главное занятие мужчин. Они с удовольствием охотятся на зверей: в ход идут и шкуры и мясо убитых животных.

– Очень хорошо, все идет просто великолепно, сын мой, – отвечал Владыка довольным голосом. – Скоро численность их увеличится и тогда, согласно моему плану, они с большим удовольствием будут охотиться друг на друга, видя в сопернике потенциальную опасность для своего благополучия. Ложная память поможет обрести им вымышленного бога, ну а поскольку все племена общаются на разных языках, то и боги называться будут по-разному, у каждого племени свой бог – единственный и истинный.

– Что же мы выгадаем оттого, что они будут разобщены?

– А то, сын мой, что "человекам" не придется задумываться над текущими проблемами. Ревностно защищая свои идеалы друг от друга, они не станут совать свои носы в дела их не касающиеся. Мы с тобой останемся зрячими среди слепых, но послушных рабов на долгие-долгие годы.

– Но когда-нибудь этому придет конец, прозрев, они всё же выйдут из повиновения.

– Сомнения твои обоснованы, но я предусмотрел и это. В их головах всегда будут преобладать некоторые качества, не позволяющие им прозреть окончательно, стоит им подкинуть какую-нибудь новую кость и они будут безоглядно грызть ее, затем возьмутся за следующую и так далее. Нам нужно вовремя подкидывать им эти кости, не подпуская к куску мяса. Ты уже обратил внимание, что у всех племен не только свой язык, но и свои обычаи, манеры одеваться и все такое? – внезапно спросил Клонар Дайн Якова.

– Да, отец мой. И это, по-моему, усложнит наше общение с ними.

– Это в первую очередь воздвигнет барьер между племенами, ибо им неведом тот язык, что лег в основу всех их языков, а для нас понимать "человеков" не составит большого труда; достаточно некоторые слоги переставлять местами или сокращать звуки… Впрочем, сам скоро разберешься. Запомни; чем больше разделяющих их факторов, тем легче управлять ими. У нас всегда найдется то, чем можно заставить вожаков держаться нас. Отныне, они – просто наши домашние животные, только более сообразительные. Нам предстоит пасти их как скот, извлекая пользу из этого, а они будут действовать по нашей указке – буквально во всем. Будь уверен – управлять их детским разумом, единственная наша задача.

– А как же аборигены? Не помешают ли они нам, когда догадаются, что происходит?

– Все образуется, Яков, имей терпение. "Птичка" уже в клетке, через пару дней, я буду управлять ею с той же легкостью, как и "человеками", тогда наступит и черед ладийцев.

Владыка расхохотался. Даже запись смогла донести могильный холод, повеявший от этого смеха. Делг и Лания долго молчали, переосмысливая услышанное.

– Каков подлец! – возмущенно произнес Делг, выключая запись этого диалога.

– У нас не принято людей как-либо оскорблять, но я с тобой согласна. В первый раз не нахожу иного слова, способного так лаконично подвести итог.

Лания была взволнована и возмущена услышанным не меньше Делга, но привитое с детства уважение к людям не позволяло ей выходить за рамки приличия.

– Не поняла я насчет птички, что он имел в виду.

– Ах, какая же ты непонятливая, – сокрушенно покачал головой Делг. – Наверняка, он имел в виду не что-то, а кого-то. Наших друзей! Нет, именно Озию, я уверен!

– Так, ты думаешь, у него хватило наглости схватить принцессу Лады?

– Не сомневаюсь, что это так и есть. Зачем же, по-твоему, я пошел на эту авантюру с подслушиванием?

– Значит так, – подумав, произнес Делг. – Нужно поставить Правителя в известность, пусть этого Владыку возьмут за глотку и вытрясут из него правду.

– Да-да, пошли, – согласилась Лания, вставая. – Нам Арию об этом преступлении необходимо сообщить немедленно, – сейчас!

Оба заторопились в кабинет Ария, но того, как нарочно, не оказалось на месте. Решив дожидаться его здесь же, чтобы не пропустить момент возвращения, пара уселась у стены в кресла для посетителей. Ожидание оказалось недолгим, в центре комнаты внезапно материализовался сам хозяин с принцессой на руках. Окинув внимательным взглядом из-под седых бровей посетителей, он шагнул к Делгу и, усадив свою дочь возле него в свободное кресло, произнес:

– Вы, юный друг мой, помогите Озии добраться до ее палаты, а Лания нужнее мне сейчас, друзей двух наших верных во дворец скорей доставить.

Не объясняя больше ничего, он взял Ланию за руку и пропал из виду, чтоб вскоре появиться снова в кабинете с ней, а так же с Нимом и Голоибом, в придачу.

* * *

Когда, Делг закончил свой рассказ, немного приукрасив, а где следовало – умолчав, чтобы зря не расстраивать правителя Лады поведением, не укладывающимся в нормы принятые в этом развитом обществе, наступила очередь Фареса, который подытожил:

– Как Вы, наверное, помните, Правитель, мой звездолет совершил посадку спустя два дня, после этих событий. Делг передал записывающее устройство мне, поскольку я чаще кого-либо встречаюсь сейчас с наместником. Поначалу я так же усомнился в необходимости продолжать прослушивание разговоров этого человека, считая это слишком низким поступком. Но уже скоро мне стало ясно

– Яков не испытывает ни малейшего сожаления о таинственной смерти своего отца. Мне показался этот факт крайне странным и для успокоения совести, в последнюю встречу с ним, я все же воспользовался коварным изобретением Олза. То, что я узнал, полностью подтверждает рассказ Голоиба и открывает страшную тайну.

При последних словах Фареса седые брови Ария поползли вверх.

– Великий жрец и не думал умирать, он только сменил оболочку. Слава создателю – он не в обличии кого-либо из ладийцев. Сейчас это один из его учеников – один из семи молодых людей, которых обучали управлять переселенцами. Но в чьем теле именно?

– Выходит, – подвел итог Арий. – Обрел он форму для бессмертия иную. Кошмар, который он посеял на планете – лишь начало. – В кабинете повисло тягостное молчание, нарушенное вскоре правителем Лады. – Не стану я винить ни Вас, Фарес, ни молодежь, чьи действия большую помощь оказали. Но горько думать, что ничтожному тирану и лгуну, планету сами в руки мы отдали.

– Еще не все потеряно! – взволнованно воскликнул Делг. – Мы сможем выяснить, под чьей личиною скрывается Владыка и тогда он поплатится за все сполна.

– Увы, – вздохнул Фарес с сожалением. – Мы уже упустили эту возможность. Большинство кассийских переселенцев возлагают на этих семерых все свои чаяния о лучшей жизни. Даже кое-кто, из сбежавших от Владыки, возвращаются строить новую жизнь под справедливым, как им кажется правлением. Клонар Дайн искусно подготовил для этого почву и сыграл на недальновидности глупцов. Теперь он под их защитой, а расскажи им правду, мало кто поверит, сочтя это за провокацию направленную на то, чтобы лишить их народ самостоятельности. План Великого жреца заработал, приходится признать это.

Лицо Ария выражало глубокую усталость, когда он ответил:

– Теперь с Владыкою, не справятся оружием кассийцы, а те ладийцы – кто посмеет в этом им помочь, сил могут навсегда своих в борьбе лишиться. Мы в тупике; конец всему тому, что предки наши так упорно возводили, цивилизации ладийской близится закат. Я чувствую, свой час увы, мы упустили.

– Нет, не закат! Всего лишь отступленье, – послышалось с порога.

Все головы повернулись на этот голос. На пороге кабинета стояли Ним и Озия, держась за руки, за их спинами виднелись Яросвет и оба его ученика, а также Лания и Радомир.

– Что значит это все? – нахмурился Арий. – Кто звал всех вас?

– Простите их, Правитель, то моя вина, – смиренно опустив голову, произнес Делг, незаметно подмигивая друзьям, стоящим у двери.

– Отец, послушай нас! – начала Озия. – Мы вправе быть при этом разговоре.

– Нет, я не против, – сдался гигант. – Я просто удивлен тому, как быстро методы Владыки в привычку у друзей моих вошли. Подслушивать правителя… – и не найдя подходящих слов Арий уселся в свое кресло, махнув рукой.

Выступивший вперед Яросвет произнес:

– Позвольте, я за всех скажу, Правитель?

– Изволь, мой друг, а то устали все от предисловий.

– Мы порешили меж собою так – что родину свою без боя мы не отдадим. Покоя не видать тирану. Отныне, чтобы ни задумал он, мы не позволим так легко водить нас за нос. Пусть в той борьбе – потери будут ждать, часть силы все готовы потерять за дело правое – святое. Мы переучивать возьмемся всех людей, в чьих жилах наша кровь струится. Все люди разных сих планет – потомки наших общих предков, и даже те – кого искусственно пришлось создать. Отец – создатель жизни всей Вселенной, не станет нас детей своих – за это упрекать. И сколь бы долго путь к добру ни длился, мы верим, что настанет день, настанет час, когда все светлое, как прежде – в душе любого человека – снова возродиться.

– Примкнут к нам многие, отец, – продолжила Озия, вслед за умолкшим Яросветом. – Та часть народов Лады, желающая участь нашу разделить, продолжить сможет знания свои друзьям нести в созвездье Ориона.

Хавила Фарес кивнул, подтверждая правоту слов принцессы.

– Я повторю еще раз предложение народа Оранжевой и его правителей: мы будем несказанно рады стать вашими учениками в построении безбедного сообщества. Новая планета людей с радостью примет наших братьев и сестер – места хватит всем. А то, что наши дети выбирают более трудный путь, – делает им честь. К тому же они не останутся одинокими и покинутыми на Ладе, мы будем навещать их и помогать чем сможем.

– Похоже, что я что-то пропустил, – произнес Арий. – Не помню о принятии подобного решенья.

– Прошу Вас не сердиться, мудрый Арий, – вступил в разговор, молчавший все это время помощник правителя. – Я только что принес "добро" совета мудрецов (старейшин), они единодушно поддержали этот план спасения планеты и народов Лады. Настойчиво просили и о том, чтоб Вы возглавили отряд переселенцев к Ориону. Мне ж участь отвели побыть связующим звеном между народами планет обеих.

Эта последняя новость, изложенная Радомиром, произвела сильное действие на Правителя. Казалось, он вдруг за одну минуту постарел: могучие плечи поникли, меж бровей легла морщинка, а на лице проступили следы тяжелой внутренней борьбы. Но когда он заговорил, голос его звучал с прежней силой, как никогда прежде напоминая грохот морского прибоя.

– Ну что ж, народы Лады свое решенье выскажут еще. Тогда исполню долг свой до конца, переселенцев не покину. А здесь иное народится племя: отличное от тех и от других. Тяжелый, трудный путь пройти им предстоит, пока достигнет Родина как впредь – гармонии во всем и совершенства.

Обведя взглядом, посерьезневшие вдруг лица друзей, он улыбнуся и добавил:

– Однако свой черед придет всему: настанет время ратных дел, ну а пока – вам молодежь во всей красе своей продолжить праздник жизни надлежит. Чтоб песни не смолкали и ласкали слух, от плясок, чтобы дрогнула земля, чтоб радость и любовь исторглись до небес и к людям всех миров однажды возвратились эхом!

часть вторая

глава 11

Искры костра с треском красноватыми светлячками устремлялись в небо и медленно таяли в ночном сумраке тропической ночи. Даже сюда, на вершину небольшой каменистой горы долетали ритмичные звуки барабанов и голоса людей из поселка, расположенного в трех километрах южнее на берегу большой реки, называемой людьми этого племени – Оранж. В переводе с их странного языка это означало – река.

– Сегодня веселятся они, – очень громко, и озабоченно произнесла Озия. – У меня плохое предчувствие: что что-то неприятное должно произойти.

– Не было дня, чтобы они не пели и не гремели в свои барабаны, – рассеяно отозвался Ним. Он был занят помешиванием в котелке, висящим над костром, фантастического блюда состоящего из всевозможных кореньев, грибов и экзотических плодов деревьев, собранных Озией в окрестных лесах.

– Не пора ли снимать нашу пищу с огня? – поглядывая через плечо мужа в бурлящее и издающее приятные запахи блюдо, проворковала Озия. – На первое еда уже давно ни капли не похожа, а до второго не дотянет – слишком уж, жидка.

Ним не обратил внимания на критику его кулинарных новшеств. До вершин мастерства Лании и Делга ему далековато, но он и не собирался конкурировать с этими признанными чемпионами поварского дела.

– Не вышел суп, не доварилась каша, стряпне моей названье есть. Оно называется иным словом – кулеш.

– Однако куда же запропастились эти дипломированные специалисты? Перемолвиться с вождем парой фраз, много времени не надо.

Осторожно сняв с огня дымящийся котелок, Ним отставил его поодаль.

– Вполне съедобный запах, – заметила Озия, принюхиваясь к необычному аромату. – Аж, слюнки потекли.

– Уверен, что после первой порции ты потребуешь добавки. Я тоже жутко проголодался, поэтому если "дипломат" и его телохранительница не объявятся в течение пяти минут, то я готов употребить и их порцию тоже, а затем перекусить и ими самими, по обычаю этого чудного племени, – Ним кивнул в ту сторону, откуда доносились звуки ночного веселья.

– Не хочешь составить мне компанию, любимая?

– Шутить начинаешь ты, Ним, на темы ужасные! – печально ответила девушка и отвела глаза в сторону.

Ним понял, что перестарался с выбором темы и для успокоения жены, волнующейся о задерживающихся друзьях, принялся извиняться, пряча свое смущение за поцелуем ее волос.

– Прости меня, любимая! Ты должна извинить дальнего родственника "нелюдя", который создавал это племя людоедов.

Девушка рассмеялась, запуская пальцы в его черную шевелюру и взъерошивая ее, подтвердила прощение.

– Однако ребята действительно задерживаются, – произнесла она. – Коль не вернутся в ближайшее время они, на поиски выступить нам надлежит.

Ним кивнул, соглашаясь.

– Странных наследников выпестовал Голоиб. Все свои изначальные способности они по растеряли за два года самостоятельного существования. Единственное, что им нравится – это воевать друг с другом, распевать песни и отплясывать под рокот барабанов.

– Не забывай, мой милый, что последние штрихи в их воспитании оставил Клонар Дайн. А то, что в них задатки творчества остались, так – в танцах проявляются они и песнопениях и это здорово. Не будь все так, совсем бы опустились руки.

– Да, уж… – неопределенно протянул Ним, понимая мудрость суждений своей жены. И как бы заполняя его паузу между костром и входом в пещерку, служащей им временным убежищем, материализовались друзья. Оба слегка взволнованные и запыхавшиеся.

– Ну, наконец-то, – воскликнула Озия, вскакивая им навстречу и обнимая обоих, как после долгой разлуки. – Мы начали всерьез уж волноваться.

– А я, – добавил Ним. – Израсходовал все свои навыки поварского дела, приобретенные под вашим руководством, а поскольку научился далеко не всему, то не переживал. Я знал, что вы вскоре вернетесь, чтобы оценить мое блюдо, раскритиковать его автора и продолжить мое обучение в правильном направлении. Прошу всех приступать к трапезе.

Дважды уговаривать никого не пришлось. День выдался суматошный и все изрядно устали и проголодались. Утолив, первое чувство голода, Делг первым сбавил частоту взмахов ложки и приступил к объяснению их с Ланией задержки.

– Поначалу все шло как обычно: обмен любезностями и прочая чепуха, так ласкающая душу дикарей. Позже, когда я лучше разобрался в их диалекте, завязался разговор с вождем этого племени и двумя его ближайшими помощниками. Но стоило мне только коснуться предстоящих им военных действий против соседнего племени, их словно подменили. От их вчерашней доброжелательности не осталось и следа, будто какое-нибудь ядовитое насекомое покусало их.

Делг на время умолк, чтобы вновь воздать честь блюду, приготовленному Нимом, и не прозевать вида дна котелка, начинающего уже проступать сквозь стремительно убывающий кулеш.

– Удалось выяснить, что это было за насекомое? – осведомился Ним, снедаемый нетерпением.

– Удалось, – ответил Делг, вздохнув с сожалением и отложив ложку в сторону. – Но об этом позже. А прямо в тот момент по команде вождя к нам подскочило с десяток полуголых пареньков, и поволокли нас в центр круглой поляны, где нас поджидал жаркий костер. Если я правильно понял их выкрики, то из нас собирались приготовить вкусное жаркое в честь их бога, чтобы он даровал им победу в завтрашнем сражении. Спешно пришлось вспомнить несколько приемов, из тех которым нас обучали на первом курсе академии. Как только еще недавно державшие нас занялись своими ушибами, мы с Ланой исчезли у них из вида, но и с дерева на краю поляны, куда нас отправила моя защитница, представление было видно не плохо.

– Это дерево – первое, что мне попалось на глаза, – смущенно вставила боевая подруга Делга. – Как только мои руки оказались на свободе, я схватила его в охапку и в следующий миг мы сидели на веточке, словно пара пташек, – хихикнула она напоследок.

– Никто из наших обидчиков не догадался посмотреть наверх, – продолжал прерванный Делг. – И мы решили понаблюдать за ними, чтобы понять по возможности, чем вызвана эта агрессия и как оказалось – не напрасно.

Сделав приличный глоток соку местного дикорастущего фрукта чтобы смочить пересохшее горло, рассказчик пустил флягу по кругу и продолжил:

– Сначала все племя оживленно бегало по поляне, заглядывая под каждый кустик. Вождь даже обшарил свое соломенное жилище, но не найдя нас, обратил свой гнев на нерадивых воинов, упустивших вкусную добычу. Кажется, он даже хотел заменить нас кем-нибудь из них, но вмешался невесть откуда взявшийся неизвестный в плаще до пят. Он окликнул вождя и тот подчинился и подошел, хотя, как мне показалось, с большой неохотой. Уединившись вдвоем в соломенной хижине вождя, они долго о чем-то совещались.

– Кто же это мог быть? – воскликнул Ним.

– Лицо свое он тщательно скрывал надвинутым капюшоном, но голос мне показался знакомым.

Делг сделал актерскую паузу, отпив из вернувшейся к нему фляги еще глоток и, обведя всех драматическим взглядом, закончил:

– Это был Яков Дайн!

– Неужели? – вырвалось у Нима. – Он же находится сейчас в отдаленной кассийской колонии на другом конце планеты!

– Я утверждаю, что это был он. Я его голос не мог спутать ни с каким другим. Жаль, в подслушивающем устройстве давно села батарейка, сейчас не мешало бы узнать, как он добился такого влияния над диким народцем.

– Нам ни к чему подслушивать его, – возразила Озия. – Влияние его заложено во многих племенах – программное, с самого начала. Он следует в деяниях подобных лишь воле своего отца.

– Выходит, у нас имеется могущественный конкурент, – подытожил с горечью Ним. – Пока мы бьемся, чтобы завоевать души заблудших, ими вовсю повелевает их прежний господин.

Всех эта новость привела в дурное расположение духа, но только не принцессу.

– С начала самого об этом знали мы. Не нужно раскисать, мы только убедились в этом лишний раз.

– Можно попытаться поймать Клонара Дайна, – предложил Делг. – Я уверен, он тоже посещает племена своих "человеков". Давайте устроим ему ловушку.

– Не надейся, он не попадет в нее, – возразила Лания. Ним согласился с ее суждением:

– Все верно, он никогда сам не станет делать грязную работу. Стравливают племена "человеков" в междоусобицах другие, у Владыки всегда хватало подручных. К тому же, мы до сих пор не выяснили, в каком теле он живет сейчас. Так что опознать его, если он не захочет этого, будет довольно непросто.

– Ты прав, мой муж, – поддержала Нима Озия. – Другую тактику нам нужно применить. Для этих молодых народов, к сожаленью, нет твердого различья меж добром и злом. Наивны все они как дети, по сути – дети все они и есть. Их воспитанием заняться должно нам, внушить им главное: что нужно жить друг с другом в мире, что убивать себе подобных – грех. Создатель не затем дал душу вечную всему живому, чтоб позабыл свою неповторимость человек.

– Здорово! – зааплодировал Делг. – Необходимо книгу написать, в которой подробно были бы изложены заповеди отношения людей к людям, чтоб чтили они заповеди эти и жили согласно им. Тогда все остальное сделается и без нашего непосредственного вмешательства.

– И как же ты себе все это представляешь? – спросила Лания.

– Напишем книгу и бродягами пойдем нести ее по белу свету? А будут ли они ее читать, верней сумеют ли?

– Да, трудностей преодолеть придется немало, подытожил Ним. – Но написать нечто подобное всё же необходимо. Коль все народы новые сейчас разобщены своими языками – абсолютно непонятными для других, то только общий для всех закон способен привести к взаимопониманию всеми – всех. Как не обидно, но придется примириться с тем, что раздоры между отдельными племенами нам сегодня не остановить. А вот положить начало перевоплощения этих "человеков" в людей, нужно и можно сделать уже в ближайшее время.

Решив прервать на этом нынешнюю экспедицию, чтобы более тщательно подготовиться к воплощению новой идеи, а заодно узнать о новостях, касающихся деятельности групп Радомира и Яросвета, друзья стали готовиться к возвращению. Только Озия не принимала участия в сборах.

– Отложим отбытие на завтра, – попросила она. – Сейчас ведь ночь и нас никто не ожидает, не стоит учинять переполох.

– Мудрое предложение! – воскликнул радостно Делг. – Я и сам бы предложил это, но думал, что никому этого не хочется.

После двухнедельных скитаний по этим дебрям, мы заслужили короткий вечер отдыха у костра. Стоит иногда расслабиться и просто посмотреть на звезды.

Поскольку возражений не поступило, Делг мигом завладел вниманием обеих дам, пускаясь рассказывать бесчисленные истории из своей жизни, которые неизменно заканчивались веселым концом. Ним задумчиво слушал его, мысленно возвращаясь в прошлое, когда подобными историями Делг спасал их обоих от безумия одиночества на Плутоне. Он уже давно подозревал, что его товарищ просто сочинял все эти сюжеты походу дела. Нима удивляло другое: рассказчик за все годы не повторился ни разу. Девушки не отводили взоров от Делга, ловя каждое его слово, а Ним подозревал, что в друге пропадает талант и искренне смеялся вместе со всеми над его выдумками и немного завидовал. В его – Нима устах, подобная чепуха не смогла бы вызвать даже легкой улыбки, а вот Озия и Лания находили это смешным. И это несмотря на то, что обе выросли в куда более развитом обществе, а Делг вел свои повествования на темы прежней кассийской жизни, в которой большинство их земляков никогда не находили ничего светлого, а тем более веселого.

Постепенно внимание всех захватил звездный полог, во всей своей красе раскинувшийся над ними. Каждый отыскивал в небе созвездие или отдельную звезду и произносил ее название. После нескольких кругов подобных состязаний, когда вновь подошла очередь Делга, внимание его привлекло неопознанное никем крупное звездное тело. Они тут же заспорили с Ланией, звезда это или планета. Не придя к согласию в этом вопросе, они обратились к Ниму, чтоб он, разрешил их спор. Но внимание Нима было слегка рассеянно: он поддерживал голову своей жены, сладко задремавшей на его плече. Так и не вспомнив название звездочки вызвавшей спор, он сознался в своем невежестве.

– Вот так, звездоплаватель, – укорил его Делг. – Поди, сейчас у тебя не приняли бы выпускные экзамены в академии и не допустили бы к управлению кораблем.

– Просто нам с Озией пора спать, – оправдывался Ним. Но про себя он подумал, что Делг, скорее всего, прав: слишком редко за последние два года он смотрел на звезды.

Устраивая жену на постели из благоухающих трав, в отдаленном конце пещеры, Ним поинтересовался, не заболела ли она. Последнее время она стала какой-то вялой и слегка задумчивой. Свернувшись калачиком и не раскрывая глаз, Озия прошептала:

– Вполне здорова я, не стоит волноваться. А потом добавила: – Пойди ко мне, мой милый, что скажу тебе.

Ним вытянулся рядом и, обняв жену, приготовился слушать.

– А ты не догадался, зачем я попросила отсрочить возвращение домой? Мне тяжело собраться с силой, чтоб перенос до дому совершить, необходимо прежде отдохнуть до света.

– Так все же ты заболела? А ну признавайся, что с тобой стряслось!

– Какой ты недогадливый, муж мой, – сладко улыбнулась в ответ Озия. – Я маленького жду, наше с тобой дитя – наследника и продолженье рода.

Только тут до Нима дошел смысл сказанного, он вскочил и уже намеревался подхватить Озию на руки, но вовремя опомнился, рассудив, что сейчас, пожалуй, не время для подобных изъявлений чувств. Снова опустившись рядом, он расцеловал жену.

– Что ж ты, любимая, скрывала эту новость от меня так долго?

– Сама недавно я узнала. Ты рад известию сему?

– Я просто счастлив! Как думаешь, кто родится: мальчик или девочка? А впрочем, все равно. Кого б нам не послал Создатель, я буду счастлив, как и ты. А теперь спи, тебе необходимо отдохнуть.

Сам Ним долго лежал без сна, слушая тихое дыхание Озии. В голове проносился целый рой мыслей о будущем их ребенка. Каким он будет, когда вырастет? Что ждет его; тихая размеренная жизнь полная достатка или лишения и вечная борьба за счастье людей? Уже засыпая, он вспомнил, что предшествовало хорошему известию – появление неизвестной звездочки на небосводе. Нужно будет непременно заглянуть в карты звездного неба, чтоб дать имя ребенку в честь этого благословенного небесного тела.

Если бы Ним знал, какую зловещую роль в их судьбе и в судьбах жителей всей планеты суждено вскоре сыграть неизвестной ему пока звездочке, он и не подумал бы связать ее появление с добрым предзнаменованием.