Читать книгу: «Инка. Повесть о любви в письмах», страница 18

Дорогой мой. Ведь мы с тобой – эти две половинки, и у нас все общее: и любимые, и нелюбимые, и мысли, и сны, и желания. Мы понимаем друг друга с полуслова, даже без слов – одной душой. И вот, если я должна отказаться от тебя!!! Это ужасно, этого не должно быть, но увы… судьбы покажет, или надо ею управлять, а?

Новосибирск, 2.7.1969

Мой дорогой, единственный любимый и настоящий друг. ПРИВЕТ!

Пишу тебе лишь сейчас, хотя с момента получения твоего письма прошла уже неделя, вернее, 11 дней (получила я его 19 июня). Не стала на него отвечать (вернее, сразу же ответила, но не отправила – вот лежит то не отправленное письмо передо мной, т. е. думала, что ты его уже не возьмешь, т. к. будешь дома (у родителей в Евпатории). Сейчас же вот тороплюсь написать тебе, чтобы ты еще получил это письмо до 7 июля, т. е. до твоего отъезда «на войну».

А ты то, что замолк? Отправил мне свои «старые письма» и успокоился, да? Но не обижайся, мой родной, знаешь ведь, что я шучу. Я прекрасно понимаю, каким должен быть для тебя насыщенный день. Ты уж давай себе отдых-то. Очень устаешь, много работы, да? Но я тебя не жалею, а просто сочувствую, и в то же время нельзя себя так перегружать. А если нет времени, то в свободную минутку лучше отдохни, походи по Москве, а не ломай голову себе с письмами. И мне будет легче, если я буду знать, что ты отдыхаешь, а не пишешь письмо, прилагая все свои последние силы, и для тебя, и для меня, и для письма это будет лучше. Договорились?

А за те старые письма я должна тебя очень поблагодарить – доставили мне преогромнейшую радость и подтвердили мои многие сомнения и предположения. А по секрету, Вадим, где же ты хранишь все эти «документы»? Не находила-ли Эля ни одного твоего или моего письма, а?

Как ты отдохнул дома? Как тебя встретила дочь, и ты ее, ходил ли с ней к морю? Пиши, мне все это очень интересно. Как вообще поживает город моей любви, город, который, наверное, никогда не сгладится в памяти, а?

Мы же здесь тоже ходим каждый день к морю, «валяемся» на пляже на песочке, загораем. Немного уже, конечно, загорели. Температура у нас стоит чудесная – 30–38 градусов, жара. Только вот вчера не ездили на море – испортился кран с водой, пришлось ждать дома сантехника. А сегодня, как только тебе допишу – сразу же отправимся на море. Одним словом, отдыхаем неплохо, рады, что стало тепло. Так уж надоел этот холод. Поедем мы где-то в числах 20–25 июля, так что, к сожалению, огромному, тебя я не увижу в Москве, ничего не поделаешь, исходит срок моей визы 25-го июля. Так вот и приходится до этого дня уехать, истинно говоря – не хочется, во многих отношениях.

Не хочется мне переписывать то свое старое письмо. Так первый лист тебе отправила. Прочитаешь хоть, что пишет эта также «ненормальная» Инна.

Вот мои все новости. Не знаю, куда и как писать. Наверное, уже это мое последнее письмо, т. к. в Москве ведь ты не будешь до 7 августа. Но что ж, обещаю, что напишу из Праги, вот честное слово, если хочешь мне писать, то пиши домой в Прагу, знаешь ведь адрес. Только, дорогой мой, как ни обидно, придется писать только «в засекреченном виде», т. е. давай придумаем имя девчонки, и писать все от женского имени, конечно, самые простые письма, которые бывают между подругами (с твоей стороны). Думаю, что лучше так поддерживать переписку, чем никак. Возьми какое-нибудь простое имя и фамилию хорошо, т. к. твою фамилию муж знает. Иначе никак нельзя.

Схожу я обязательно еще раз к Эдику, может быть, они там уже живут – узнаю.

А пока, крепко целую, желаю удачи во всем, пиши сюда до 20-го июля, а туда, как захочешь. На конверте пиши (на обратном адресе) только город имя и фамилию. Договорились?!

Надеюсь, что еще увидимся, и даже не через большой промежуток времени.

Инна.

В Академгородке 11.7.1969.

Мой милый Вадька, здравствуй же!

Наконец-то я получила твое письмо хоть оно, как и твое последнее, опять спешное, опять «мало времени» у тебя, но что делать, так уж построена жизнь, постоянно в суматохе, второпях, надо все спешить и спешить. Главное, что и через все это, ты нашел мне пару минут, чтобы черкнуть письмо, спасибо.

Так ты уже там, «на войне» сейчас? Как тебе хоть, ничего? Настроение и вообще? Надеюсь, что эта «война» не очень уж страшна, а? А я вот тоже улетаю через 3 дня, к сожалению. Совсем не ожидала, что так быстро мне придется «сворачиваться». Уж в крайнем случае, думала, что уеду в конце июля, но увы… милицейские органы не хотят мне продлевать визу. Была у них, дали мне срок до 15-го и все, хоть что им говори. Пришлось поторопиться, компостировать на 15-е билет и делать всевозможные сборы в дорогу. Никак не ожидала, что уеду так рано. Но, в то же время, как-никак гостили мы здесь уже 2,5 месяца. Боже, как быстро бежит время!!

Жаль, что ты не получил мое письмо, а я думала, что к 7-му ты его еще успеешь получить, что ж оно тебя подождет на почте, надеюсь. Хорошо, буду писать на Б-262, а ты мне как будешь писать, свои «смешные» письма, а?

Эдику я непременно позвоню, да и вообще, первые же дни своего приезда, туда схожу, постараюсь застигнуть его их дома. О результатах их посещения сразу же тебе напишу, договорились?!

Ты мой пессимист, смотри мне, напиться он захотел. Выпить – другое дело, я бы тоже не прочь выпила б с тобой, сейчас же «иду в холодильник» за пивом, хоть у меня там еще 1 бутылка. Открою, выпью за тебя, за нас обоих, хорошо? Но так минуточку подожди!

Мой дорогой, думаешь это так легко ответить на твой вопрос «когда я приеду сюда?». Не знаю, родной, точнее тебе напишу, т. к. обещаю, что не буду теперь «исчезать» – это все равно, не приведет к лучшему, это «исчезновение» оказывается – не одно из лучших решений.

Особых новостей у меня нет, хожу в кино, загорать, несколько раз была в нашем молодежном кафе «Под интегралом». Интересных вещей, конечно, много, многое узнала я того, что не знала, но незачем тебе все писать – неинтересно. Услышала очень много хороших острых анекдотов, одним словом, время прошло здесь неплохо, отдыхала хорошо, хорошо и загорела.

Ну а пока крепко-крепко целую, желаю удачи, побольше свободного времени на отдых, целую

Инна.

Потеря связи

Инна!

Почему ты молчишь????

Что случилось?

Напиши хоть слово.

Вадим

Она в Праге, Вадим в Москве.

К ней нельзя приехать, позвонить или написать. Осталась одно ниточка – ее мама в Новосибирске. Но как попасть в Новосибирск? Лететь далеко и дорого. В гостиницу в Новосибирске, как и везде в СССР, практически не заселиться.

1975 год (через 7 лет после последней встречи). Командировка в Нижний Тагил. Надо добыть акт о внедрении для диссертации. Вместо обратного билета из Свердловска в Москву Вадим берету билет до Новосибирска. В аэропорту ждет рейс на Новосибирск, но объявляют, что из-за непогоды рейсы откладываются. Он подождал несколько часов и полетел в Москву.

В конце концов, он решил написать письмо Инниной маме.

30.08.1976

Полина Захаровна, простите за беспокойство!

К вам обращается старый друг Инны, Вадик.

Уже прошло 11 лет, как Инна уехала в Чехословакию. Если она там осталась, то должна была принять подданство ЧССР.

Не могли бы вы сообщить несколько слов о ней? Где она? Как живет?

Вадик Качала

3.11.1976

Здравствуй, Вадик!

Ваше письмо по старому адресу мне принесли только сегодня. Я уже давно живу по новому адресу в благоустроенном доме.

Вас интересует Инна? Я только что вернулась из Чехословакии, была у них в гостях целый месяц.

Подданство она еще не приняла, но, видимо, будет его принимать, т. к. живет там уже 12 лет. У нее уже 2-е детей: сын и дочь. С мужем живут неважно. В этом году в марте она была в Москве в командировке. Планируется и в 77-м году командировка в Москву в 1‑м квартале.

По желанию, по старой дружбе вы можете встретиться с ней.

Это, наверное, будет интересно и ей и вам.

А пока до свидания.

Мама Инны.

Пишите, если что вас интересует.

11.11.1976

Здравствуйте, Полина Захаровна!

Огромное вам спасибо за письмо!

Очень рад был получить хоть какие-то вести об Инне – уже около 8 лет ничего о ней не слышал.

Скоро у нее день рождения. Круглая дата.

Как быстро мы повзрослели! Кажется, еще недавно бегали босиком по Евпатории, а теперь… 30 лет.

Если это возможно, передайте от меня Инне сердечные поздравления с Днем рождения и пожелание большого счастья (а еще лучше вернуться в Союз!)!

Очень хотелось бы ее увидеть. Напишите, пожалуйста, ей мой адрес и рабочий телефон.

Если она будет в Москве, то пусть напишет заранее, а то я могу уехать в командировку, да и на почту заглядываю только раз в неделю. Сам писать туда не хочу, чтобы не вызывать лишних вопросов у ее мужа.

Вы уж извините, если я вас обременяю, но мне хотелось бы немного больше узнать об Инне.

Чем она занимается (где и кем работает)? Окончила ли какой-нибудь институт?

Как зовут ее дочку и сколько ей лет?

Не собирается ли Инна возвращаться в Союз?

Немного о себе. После окончания института работал в Туле. Затем учился в аспирантуре, а сейчас работаю в НИИ заведующим группой. Живу и работаю под Москвой.

До свидания!

С уважением, Вадик.

25.11.1976. Новосибирск

Здравствуй, Вадик!

Спасибо за письмо, я его получила.

Отвечаю на него и интересующие тебя вопросы (прости, что называю на ты – по-матерински). Огромное спасибо и за память – о дне ее рождения. Твое письмо я ей отправила. Получить вовремя, т. е. ко дню своего рождения, думаю, будет рада. Мне и самой не верится, что ей исполняется 30 лет. Мне все кажется, что она бегает где-то около дома, и я слышу ее голос.

А теперь она мать 2-х детей.

Дочку зовут Аленка, в апреле ей исполнится 6 лет. Сама Инна выглядит неплохо, а главное держит себя в норме, по сравнению со своими сверстниками.

В Союз возвращаться не собирается. Институт никакой не окончила. Сначала мешал языковый барьер, а затем дети, которые висли на ее шее. Муж в этом помогал ей очень мало, в чем до сих пор между ними существуют разногласия.

Работает она на должности инженера и получает 150 р., т. е. 1500 крон, печатает переводы с русского на чешский и наоборот. Материально живут неплохо.

Квартирный вопрос хорошо не решен, до сих пор живет со свекровью в ее квартире.

Ну, кажется, я тебе написала много лишнего.

А пока, до свидания.

С уважением, Полина Захаровна

Неожиданное письмо

Прага 13 января 1977 г.

«Дружба – не такой огонек,

чтобы потухнуть в разлуке».

«Я к вам пишу: случайно! Право,

Не знаю, как и для чего.

Я потерял уж это право.

И что сказать вам? – ничего!

Что помню вас?..»

Вадька милый. Дорогой мой Ti – здравствуй!

В первых строках сразу же хочу от всей души пожелать тебе наилучшего в наступившем 1977-м. От всей души тебе желаю счастья, успехов, много раз целую. Надеюсь, что скоро увидимся, т. к., думаю, что мне удастся вырваться в марте–апреле в командировку в Москву.

Недавно я была в Москве в командировке, была там долго, целых 10 дней, нечего было совсем делать, нигде не была, одной скучно ходить. Очень-приочень рада, что ты наконец-то отозвался. Я тоже старалась тебя разыскать, но безрезультатно. Недавно встретила Эдьку, спрашивала о тебе – ничего не знает. И вдруг… вчера придя домой – лежит письмо от мамы, в котором мне прислала и твое второе ей письмо. В нем нет твоего адреса – только телефон. Написала сразу же маме, чтобы мне написала твой адрес.

Я тебе сегодня целый день звоню. Уже дозвонилась по телефону, правда, неважно слышно, но можно договориться. Сказали мне, что тебя нет и не будет сегодня. Позвоню еще завтра, если удастся тебя «поймать».

Как я рада, милый Вадька, что ты написал. Обещай мне, что сохранишь нашу дружбу еще минимум сто лет. Ведь знаем один другого лет 15–17, половину того, что прожили. Действительно, время летит быстро, до сих пор не чувствую, что мне уже 30 лет. Обещай, что будем писать, если возможно. Напиши мне о себе, напиши свой адрес, куда можно тебе писать. Мне пиши на работу. Я работаю компании «Канцелярские ситрое». Работаю в функции менеджера по экспорту–импорту ЭВМ. Моим рабочим партнером в Москве является в/о «Электромортехника». Покупаем из СССР ЕС-1030.

Можешь писать на адрес: …

Посылаю тебе также фотокарточку нашей открытки (интересно, если у тебя есть еще вторая половинка), посылаю фотокопию твоего письма, которое храню – это твое последнее письмо. Храню и фотки, две малюсенькие. Тоже тебе скопировала. Посылаю и свою фотку, такая я сейчас. Не знаю, я думаю, что не изменилась я: рост тот же 166, вес тот же 55 кг, глаза те же зеленые, только, наверное, больше морщин прибавилось, да разуму немного.

О себе тебе напишу, если будешь хотеть, а ты мне все напиши о себе.

А пока, я очень рада, миллион тебе раз спасибо, что опять есть нить, которая не должна порваться.

Пишешь, если вернусь в СССР. Это невозможно, Вадька. Чем бы я там теперь уж была? Что бы меня ждало дома? Здесь у меня дети, работа. Семьи уже никогда не будет такой, как я думала, мечтала иметь. Можно сказать, что жизнь прошла, надо теперь жить так, как ее начала жить.

С мужем не живу. Живу с ним в одной квартире, т. к. нет выхода из положения: не могу найти квартиру.

В марте хочу подать не развод. Я замуж уже второй раз выходить не хочу, а он пусть себе создает семью, пока не поздно, не хочу держать его разводом, так что так все получилось глупо!

Думаю, что встретимся, поговорим, как только договоримся, так начну стараться поехать в командировку.

Так мне хочется с тобой встретиться, не представляешь ты себе. Ты был для меня всегда единственным другом, а если бы у меня было больше разума 10 лет тому назад, так, думаю, что нам бы не было плохо вместе. Но это позади, нет смысла теперь этим жить и перебирать, что было, а что не было. Надо жить так, как живем так? Так уж не говорю о прошлом.

У меня 2-е детей: Женьке будет 10 лет, а Аленке будет 6 лет в апреле.

Пиши о себе. Не сердись на меня, но я бы не хотела тебя потерять, раз уже ты, можно сказать, нашел меня.

Буду ждать теперь от мамы письмо с твоим адресом, а может быть сумею дозвониться до тебя.

Пиши о себе, целую, Инна.

Заявление Инки, что она не вернется никогда в СССР, подводило черту ожиданий совместной жизни. Вадим не мог в то время ни под каким видом приехать в Прагу, а Инке для приезда в СССР даже на время требовалась виза.

Прага, 14 января 1977

Вадик, милый, привет!

Наконец-то дозвонилась к тебе, вот только что положила телефонную трубку. Слава богу, хоть слышала тебя.

Отправляю тебе на твой адрес, какой ты мне дал 2 письма. В одном – письмо, в другом – разное, и фотку. Надеюсь, что и ты мне пришлешь свои. Моей фотки не пугайся, кая-то слишком черная и грязная я на ней. На прошлой неделе опять ходила к фотографу – нужно было на паспорт. Будут фотки через 14 дней – пошлю, может будут лучше.

Посылаю тебе и образец конверта, главное, чтобы на первом месте было Имя, фамилия – только считается письмо личным.

А пока, целую, пиши,

Инна.

8.02.1977

Инка, родная моя, здравствуй!

Мы опять или, вернее, наконец вместе, хотя нас и разделяют тысячи километров – нас связывает (а значит и делает вместе) наш старый друг – переписка!

Сколько всего прошло, сколько пережито. Нам уже 30! Но остался старый юношеский дух, который, наверное, уже засел навечно.

Инка! Моя Инка! Мы наконец-то протянули друг другу руки, и опять куча объективных и субъективных преград. И не знаешь, кого и что винить. Ну, ладно, подробно обговорим при встрече. Приезжай скорее!

Средства связи – телефон. Звонить лучше всего с 12:30 до 13:00 или с 8 до 9 – у нас очень загруженный коммутатор. Но, в принципе, если упорно звонить, то можно дозвониться в любое время с 8 до 17 (кроме 12:00 – 12:30 – я ухожу обедать).

Почта. Другого, кроме К-64 почтового адреса не имею, т. к. снимаю квартиру, а это слишком ненадежное жилье, но, в принципе, можно туда дать телеграмму, хотя она очень долго идет и не 100 % гарантия.

Да, еще на почту я хожу сейчас редко: не чаще раза в неделю, т. к. надо ездить в Москву.

Я живу, как уже видишь, под Москвой (27 км или 45 мин на электричке). Работаю в трех остановках от дома (35 км от Москвы) в институте бумаги. Занимаюсь моделированием производственных процессов, в частности, на ЕС‑1020 (здесь мы с тобой оказались у родственных машин).

Что еще? Окончил аспирантуру. Диссертацию еще не защитил – еще не создан новый Ученый Совет.

Высылаю тебе фото трехлетней давности. Я уж сильно постарел: седина не только на висках, но и на бороде. Выгляжу, как всегда, старше своих лет. Все остальное: рост 172, вес 70, глаза зеленые.

В следующем письме вышлю более позднее фото. Пишу о себе. Я уж буду писать о себе по кусочкам, а еще расскажу при встрече.

Ты все продолжаешь краситься, хулиганка? А куришь? Помнишь, выговаривала мне, что я курю? Но я с тех пор почти не балуюсь: 1–2 сигарету в год.

Пиши обо всем. Как дети? Женька уже, наверное, в школе. Моя Таня уже во 2-м классе.

Я 25.01.77 (ровно две недели назад) развелся с женой, которая с Таней живет в Туле. Я по выходным уже три года езжу туда к Танюшке.

Нина, милая, почему ты не хочешь возвратиться в Союз? К чему такой пессимизм. В 30 лет еще полжизни впереди.

Вторую половинку открытки, конечно, храню.

(Извини за сумбурный стиль письма – пишу так, как приходят мысли. Сколько хочется спросить, узнать – и хватаюсь сразу за все).

Я сейчас проклинаю себя, что не нашел твоей мамы раньше. Хотя я хотел приехать к ней, но все не было командировки в Новосибирск. Один раз года 1,5–2 назад я был в Нижнем Тагиле и в конце командировки хотел слетать в Новосибирск. Купил билет и ждал в аэропорту Свердловска погоды, но ее не давали почти сутки. У меня кончалась командировка, и я сдал билет на Новосибирск и полетел в Москву. А летом прошлого года я был в командировке в Красноярске и тоже помышлял приехать в Новосибирск, но так и не смог, т. к. летел не один, да и времени не было. После этого я и решил написать твоей маме. А там оказалось, что сменился адрес и мое письмо долго путешествовало.

Ну, Инка, пока.

Пиши.

Крепко целую, Вадик

Запись в дневнике Вадима

10.02.1977

Почему я тебя искал? Любил? Но ведь я любил других в эти 8 лет. А может, я в них продолжал любить тебя? И что есть любовь? Ведь я не видел тебя (те несколько встреч не в счет – я из них тебя почти не помню). Еще были фото, но фото – есть фото.

Зачем я искал тебя? …? Зачем? … Чего я хотел? Откровенно не знаю! Но очень хотелось найти. Может потому, что это было погоней за мечтой, несостоявшимся.

Что я знаю о тебе? Почти ничего. И в то же время, кажется, что все. Я не знаю твоих привычек, увлечений, интересов, но знаю … – ничего не знаю. Только все же ощущаю тебя как что-то родное, известное. Чувствую готовность преклониться пред тобой и служить тебе. Но что есть ты? Что? Я не знаю твоего тела, не помню ощущений твоих рук, губ. Не знаю, что ты любишь, что ненавидишь. В какой одежде ходишь. Как говоришь, и то смутно себе представляю.

Так что же это? Что я любил эти годы и продолжаю, видимо, любить? Мечту? Выдуманный образ? Миф? Призрак?

Но ведь твои письма (старые и новые) – реальность! Их я, безусловно, люблю, как и письма других женщин, писавших мне после тебя. Любых ли? Сейчас начинаю понимать, что не любых. А только твои. Остальные письма были тенью твоих, и поэтому мне приятно было получать хотя бы тень.

… Кажется, знаю «зачем». Мне нужен был друг, который бы мне верил и любил меня! Но разве другие не любили меня? Там было что-то не то. Первая жена не смогла понять мои чувства к тебе, она покушалась на них, и в этом была трагедия. Если бы она поняла и приняла бы, все было бы не так. Конечно, сложно от нее требовать такого понимания, когда ее предают.

Никто и никогда со мной не был так откровенен и … не – как это выразить? – … так стремился душой ко мне, как ты.

12.02.1977

Инка, родная, здравствуй!

Высылаю тебе одно из последних фото, где я не совсем прилично одет. Меня снимала моя Танька прошлым летом. Было пасмурная погода, поэтому вышло не очень, но пока других фото нет. Скоро должны отпечатать новую пленку. Если хорошо получится, то будет самый последний снимок после Нового года.

Инка, Инка! Как все нехорошо получается, как-то глупо. Маемся всю жизнь, которая нас с тобой учит, а мы продолжаем делать ошибки. Это я в основном о себе. Ну, ладно об этом потом.

Главное, что мы наконец-то нашли друг друга!

Извини, что отделываюсь таким коротким письмом – никак не знаю с чего начать. Все время думаю о нас, о нашем прошлом и будущем. Ругаю себя и судьбу.

Ну, Инка, пока!

Пиши! Целую, Вадик

Прага, 14 февраля 1977

Вадька, дорогой, привет!

Уже ждала и не ждала твое письмо. Думал, или не дошло мое – или не пишешь, просто. Я вот, неделю была дома с девчонкой – болела, да и сама я немного простыла, так с сегодня первый день на работе – вижу лежит твое письмо.

Спасибо, спасибо и за фото. Посылаю тебе еще одно свое. Фотографировалась недавно, так что это мой взгляд в последнее время. Получилось, как всегда, плохо, но лучше так, чем никак.

Как видишь, еще и крашусь, и курю немного, но курю. Пью кофе, вино иногда – так что, как видишь, совершенно испорченный человек теперь я.

Как читаю твое письмо, тоже твоя судьба сложилась не так, как хотелось бы, правда, или это уже удел нашей генерации – проходить этапом развода.

Не знаю. Я меня развод 8 марта – замечательный день выбрал суд для этого. Потом не знаю, как что сложится, т. к. живу до сих пор с его матерью (и мужем, конечно) в их квартире – некуда переселиться. В кооперативе я уже несколько лет, но здесь это дело с квартирами очень тянется долго – прямо-таки беда.

Я не знаю, писала ли я тебе, что у меня двое детей: Женька ходит в 4-й класс (рождения 1967 г.), а Аленка пойдет в школу в этом году (рождения 1971 г.).

Аленку хотела я сама, специально против воли мужа, т. к. видела, что развод неизбежен, а я боялась здесь остаться одна с Женькой. Замуж выходить совсем не собираюсь, здесь я уже никого не выберу (чем больший выбор – ассортимент, тем меньше можно выбрать, к сожалению, но это так), как-то никого не хочу. Надеюсь, что в течение 2–3-х месяцев кое-что найти из жилья, перейду с детьми – и будет нам отлично. О себе начну писать, когда будешь спрашивать, что. Надеюсь, что удастся в скором времени посетить Москву – потом поговорим.

А пока всего хорошего – Инна

Открытка ко дню рождения:

Прага, февраль 1977

Вадька, дорогой, всего самого лучшего тебе от всей души своей желаю к твоему дню рождения.

Много радости, светлых и счастливых дней. Много успехов в работе!

Инна.

Прага, 23 июня 1977

Вадька дорогой, привет, так что же ты не пишешь, не отвечаешь на мои письма? От моего поздравления тебе ко дню рождения – ты не написал ни строчки. Может на что обиделся, или не дай бог, что-то случилось? Прошу тебя, напиши мне в чем дело-то?

У меня нет ничего нового. К сожалению, не смогла поехать в командировку в Москву, и вообще не могу ездить куда-нибудь, т. к. живу с Аленкой, а за ней некому присматривать. Еще не развели нас, дело тянется, а сейчас вот начались отпуска – видимо, полностью развод произойдет лишь осенью, надеюсь на этот. Уже все это надоело.

Живем с Аленкой в другом месте, если будешь хотеть, пиши мне домой.

В отпуск едем с ней 1–2 недели в августе, иначе все лето сижу в канцелярии.

Так пиши,

Жду, целую, Инна.