Читать книгу: «Ювента», страница 2

– Так, погоди, стоять! – резко прервал тетку племянник. – Ты шутишь, что ли?

– Макар…

– В какой на хрен лагерь? Мне двадцать семь, Эль. Не собираюсь я этой херней для малолеток заниматься. Я там был…да черт знает, когда.

– И что теперь?

– Нечего мне там делать, хватит с меня. Я зарекся, что больше туда не вернусь, и ты об этом знаешь. Это всё из-за “Ювенты” этой сраной у меня по жопе пошло…

– Дослушай! Я же не уговариваю тебя устраиваться на весь год и жить там безвылазно! – продолжала гнуть свое Элина, не сводя глаз с племянника. – Ну… Ну ты посмотри на себя, Макар.

– И чё изменится?

– Я за тебя боюсь. Ты выглядишь ужасно. Живешь, как придется. Я больше, чем уверена, что и работу ты себе ищешь так же наобум, как и всё остальное делаешь. Тебе нужна передышка.

– Херня это всё. Я не устал.

– Я всё продумала – на его выпады Элина не обращала никакого внимания. – Приезжай в лагерь, подзаработай немного и как раз сможешь обдумать будущее. Не здесь, где куча баров, магазинов с бухлом и твоих дружков, которым только побухать в жизни и надо, а у нас – в лагере, за городом. Там чисто, светло, тепло, воздух свежий, природа какая… А параллельно ты сможешь искать работу, а я буду отпускать тебя на собеседования, если понадобится.

– Ага, конечно.

– И в конце концов – тебя три месяца будут кормить и поить бесплатно, а я всё это время буду космически спокойна. Не отказывайся…

– Спокойна?! – выпалил Мак. – Лагерь – это сплошной дурдом, Эль. Какая к черту передышка?! Там куча вечно орущих детей и их тупых родителей. Эти сценки и постановки каждый день, эти даунские соревнования, конкурсы, мероприятия идиотские… Встаешь и засыпаешь по звонку, как в тюряге, а жрешь то, что тебе кинут. Какое время на подумать? Ты о чём вообще?

– У всех на себя время хватает, а у тебя нет? Там сейчас не такой загруз, как раньше, Макар. Да и раньше всё было не так…

– Ты мне-то хоть не рассказывай, я получше тебя знаю. Нам там иногда в толчок-то сходить времени не было. А ты мне предлагаешь там еще и работу как-то искать. Круто. Когда я буду это делать? По ночам? Еще и не спать? Ну вперед, попробуй сама сначала. Потом расскажешь об успехах. Капец… Ты чё курила, когда это придумала? Сказочница… Или ты думаешь, что вожатые там хер пинают всю смену?

– Конечно не думаю. Но это лучше, чем сидеть здесь и…

– Не-е-е-т, говори за себя. Ты не пахала вожатым, тебе не понять. Легко быть начальницей и смотреть на нас смертных. У нас же тут всё так просто. Да-да, прям как Филя твой – два сапога пара, молодцы.

– Чё ты несешь…

– Что надо. И я тебе уже сказал – свое я оттрубил, ищи других дебилов. Даже не проси. Это уж точно ни хера не выход и мне никак не поможет. Лучше в дворники пойду. Да у меня и так всё нормально…

– Нормально?! Да уж я вижу, как у тебя всё нормально – настал черед злиться уже самой Элине. К этому моменту с соседних столиков на них стали недовольно поглядывать. – А что для тебя выход, Макар? Продолжать бухать? Или ходить по барам и смотреть футбол, надеясь, что тебя кто-нибудь еще и покормит? Это не жизнь, Макар – это идиотизм!

– Вот это ты щас какую-то ересь несешь. Я ж не бичуган… Я сам за себя заплатить могу.

Макар лукавил. Он мог заплатить далеко не за всё и далеко не всегда. А надежда на угощение и правда наполняла его всякий раз, когда он с приятелями куда-то выбирался.

– Ага, если бы… Ты прав – тебе двадцать семь, уже не маленький. Слегка вырос из вожатской работы, я согласна. Но по виду так не скажешь. Ты ничего не хочешь, никуда не стремишься. Тебе ничего не надо от слова “совсем”. А здесь ты вообще разлагаешься, как… А в лагере всё не так плохо, как ты тут расписал. График уже давно не такой загруженный…

– Ну да, это же прям меняет дело – картинно выдохнул племянник. – И ты реально думаешь, что лучше круглосуточно вытирать сопли и слезы у мелких спиногрызов, чем искать нормальную работу? Если ты их так любишь, то чё сама вожатой не станешь? А лучше иди заведи себе парочку своих собственных пионеров и запрись с ними в своем лагере!

– Короче, Макар – резко встала с места Элина. Вид у нее был злой, но сдержанный, как у заправской училки. – Я тебе предложила хороший вариант, но ты решай сам. Уже взрослый, в конце концов. Хочешь опять стать человеком – значит пожалеешь мои нервы, а главное – себя, соберешься в кучу и поедешь в лагерь.

– Ну-ну…

– Ты не нукай, а слушай. Если же тебе окончательно на всё плевать, можешь и дальше околачиваться в… Где ты там обычно бываешь? Не суть. Я настаивать не буду. У меня хотя бы совесть чиста, потому что я сделала всё для того, чтобы у тебя жизнь наладилась. Но ты этого вообще не хочешь, я смотрю…

– Тебе медаль за заслуги выдать?

– Говори, что хочешь. Всё – я жду до вечера. Нет, так нет. Завтра у нас уже наверняка будет новый вожатый. С тобой или без тебя.

– Ага, конечно. А чё не десять сразу?

– Ты меня услышал – бросила она и уже собралась уходить, но обернулась: – Тебя довезти? Или здесь сидеть будешь?

– Едь давай – гордо отмахнулся племянник. – Вожатики ждут.

– Как хочешь…

– Чисто бабская логика… Давай, удачи! Привет им там всем передавай! – прикрикнул Мак вслед уходящей Элине.

Его голова и не думала утихать, а только еще больше разболелась. Теперь, из-за глупой ссоры с теткой и собственного упрямства, ему еще и придется добираться до дома на маршрутке через добрую половину города в самый час пик.

“А ведь еще вчера всё было так хорошо” – думалось Маку, пока он пытался влезть в переполненный людьми автобус.

Ночью ему не спалось. В голове бурлили воспоминания – как хорошие, так и те, что причиняли боль. Он вспоминал аллею, усаженную деревьями, на пути к уютной площади. Помнил те большие деревянные ворота, щедро распахнувшие для него свои двери когда-то очень давно…

Сколько времени прошло? Пять лет? Может быть шесть? Нет – целая жизнь.

Тогда он был другим. Даже думал по-другому. Мечтал и еще верил в чудеса. Не то, что теперь. Может быть, потому что понял, что чудес не бывает? Бывает боль, обида, утрата. Бывает кратковременная и обманчивая радость, после которой обязательно случается что-то плохое. Беда, терпеливо выжидающая за углом. Но чудеса? Нет – чудес не бывает.

Еще он вспомнил ее. Давно уже не вспоминал. Сколько? Месяц? Или чуть больше? Вспомнил ее глаза и улыбку, ее красивые рыжие волосы. А главное – как у него замерло сердце, когда он впервые ее увидел. А вот голос – голоса ему уже и не вспомнить – не смог откопать. Вытравил, вычистил. Вырвал, что смог. Она ведь тоже оставила после себя лишь боль.

Вспомнился и смех. Свой собственный. Детей. Друзей. Радостные дни, радостные вечера. Было хорошо. Было счастье. Ведь это было счастье?

Но всё же это плохо закончилось. Ужасно. Необратимо. Катастрофически. И эта боль перекрывала всякую, что шла до нее. Те дни сломали его. Заставили измениться. Навсегда. Нужно было оградить себя от всего. От боли. От обиды. От утраты. Нужно было уехать. Скрыться. Исчезнуть. Нельзя было возвращаться. Ничего не вернуть. По-прежнему уже ничего не будет.

Или будет? Нет. Ее ведь больше нет…

Мак бессонно сел на диване и еще долго копался в раздумьях. Наедине всегда было лучше. Безопасно. Очень правильно думалось. Но не в этот раз… В этот раз он проигрывал. Не мог себя убедить. Не удержался. Или еще сможет удержаться?

Дрожащими от мандража руками Мак взял со стола телефон. Часы показывали 03:25. Уже поздно. И всё же он нашел в списке контактов Элину, которую забил туда только сегодня.

Всмотрелся в экран. Думал. Долго думал.

“Нельзя. Не вздумай!” – говорил он про себя. Но пальцы его предали и своевольно набрали СМС, которое его обязательно погубит.

Опять. Снова. Теперь уже окончательно и насовсем.

03:29

Ладно. Но если я об этом пожалею, то и все

вокруг охеренно пожалеют.

Когда надо ехать?

ПЕРВАЯ СМЕНА

«Социализация ребенка в детском лагере – это первый шаг на пути к успешной социализации взрослого человека в будущем, в большом мире. Навыки, полученные в стенах детского лагеря, в дальнейшем возможно применить и в зрелом возрасте, ведь умение адаптироваться и понимать окружающий нас социум ценится на каждом отрезке жизненного пути. Именно поэтому важность участия вожатого в первичной адаптации и социализации ребенка невозможно переоценить.

Для самих же вожатых процесс работы может стать подготовкой к собственному родительскому бремени. Уже на этом этапе каждый отдельный вожатый сможет для себя понять, какого ему находиться в роли родителя, какие качества он проявляет и применяет во время воспитательного процесса. Именно поэтому из хороших вожатых в последствии формируются и хорошие родители. Они прошли достойную школу, через которую не проходили 99,9% человечества».

А.П. Бессараб. Вожатская теория.

Общий сбор

В этот последний майский день в лагере кипела приятная суета. Основные работы и приготовления к приезду детей уже были завершены, и теперь оставалось встретить и снабдить всем необходимым самих вожатых – людей, без которых это место для пионеров потеряло бы всякий смысл.

Каждому из прибывавших в “Ювенту” вожатых выдавался список детей, которые входили в возглавляемый ими отряд, план мероприятий на смену и дневное расписание, по которому вожатые и их пионеры должны были жить ближайшие двадцать один день. Помимо этого, на руки они получали ключи от вожатских и детских комнат в корпусах, а также, и это было чуть ли не главное – канцелярские принадлежности, которые ценились на смене дороже всего золота мира.

С остальными работниками лагеря уже давным-давно всё было обсуждено – каждый из них, от буфетчицы до прачки, отлично знали свое дело, так как работали в лагере уже не первый год. Теперь же было необходимо поставить задачи уже для вожатых, что, как и всегда, собирались сделать на вечерней планерке. Многие из них уже имели за плечами большой опыт работы с детьми всех возрастов, однако в этот раз среди них имелись и новички, в которых еще только предстояло вдохнуть уверенность и воодушевить на приятную, но далеко не легкую работу.

Старшая воспитательница Ольга Викторовна находилась рядом с центральной площадью лагеря, в здании небольшого одноэтажного четвертого корпуса, среди своих прозванного просто “вожатской”. Именно здесь проходили вечерние планерки и в принципе была сосредоточена вся официальная вожатская тусовка. Ольгин кабинет находился здесь же, по правую сторону от главного входа в зал, в дальнем конце веранды. Внутри своей маленькой вотчины она проводила беседы с детьми, которые нарушали правила лагеря, или просто вели себя слишком вызывающе, складировала по коробкам канцелярию и расписывала на рабочей доске всё то, о чём ни в коем случае нельзя было забыть.

Работа у Ольги не ограничивалась нудным сидением в четырех стенах, ибо чаще всего она занималась не только воспитательными разговорами с детьми. В ее скромные обязанности также входило урегулирование множества мелких и не очень проблем, возникавших в ходе работы их дружного коллектива, проведение дневных и вечерних мероприятий, беседы с родителями и всякое тому подобное. Увы, но бумажной волокиты у девушки тоже хватало, но об этой стороне своей яркой и интересной работы Оля чаще всего предпочитала не думать и даже не вспоминать, а просто молча делать, надеясь закончить с этим как можно скорее.

Пока что детей в лагере еще не было, а потому Ольга могла полностью сосредоточилась на своих, как она сама любила в шутку говорить – “подчиненных”, которых она таковыми никогда не считала. Почти что год ожидания встречи с полюбившимися ей вожатыми заставил старшую воспитательницу делиться с ними всем, что произошло с ней за всё время их долгой разлуки, а также с ностальгией вспоминать прошлогодние смены, которые уже стали для лагеря и его обитателей пройденной историей.

Ныне же, последним майским вечером, Ольга разговаривала с Кариной – той самой девушкой, которая стала для воспитательницы одной из лучших пионерок на ее памяти, а теперь, после ускоренного обучения и уверенной сдачи теста, официально ставшей вожатой. Карина приехала в лагерь с самым ранним автобусом и успела включиться в работу задолго до приезда своего напарника. Она заранее осмотрела жилой корпус, в одиночку перетащила кучи постельного белья из прачечной и заправила все кровати в детских комнатах, что было занятием нудным, долгим и выматывающим. Глаза у нее, несмотря на небольшую усталость и нудную проделанную работу, горели огнем нетерпения и ожидания новых впечатлений, что не могло не радовать.

– Ну ты и даешь, Карин. Дождалась бы напарника, да вместе бы постельное перетаскали. Он ж тяжелючее. Эх ты… Устала?

– Нет, всё хорошо – улыбнулась новоиспеченная вожатая. – Зато теперь вечер свободен.

– Если не считать планерки, то в принципе да, свободен – согласилась воспитательница. – Как думаешь – справишься с семилетками? Восьмой отряд у нас самые маленькие, с ними бывает трудно. Иногда даже слишком…

– Справлюсь – уверенно ответила Карина. – Я знаю, что за ними глаз да глаз нужен, но я к этому уже привыкла. Я дома с сестрами своими всё время нянчусь, так что вот… А кто у меня в напарниках, кстати?

– Валерка Молотов. Твой одногодка. Пионером не был никогда, но парнишка смышленый. Он тест сдал на сто баллов, представляешь! Это, конечно, не значит, что он тут сразу станет лучшим из лучших, но на моей памяти такое впервые. Ни чё – скоро сами познакомитесь. Уже почти все заехали, ждем только нескольких человек.

Не успела воспитательница договорить, как у вожатской послышался скрежет чемоданных колесиков, после чего на веранду поднялась в меру упитанная девушка со стрижкой каре.

– Здрасьте – запыхавшись, поздоровалась новоприбывшая. – Блин…фух…я никогда не привыкну чесать через эту здоровенную площадь. Ой…

– Зорька! – обрадовалась Ольга и кинулась обнимать девушку.

– Ай, Ольга Викторовна, задушите же, ей-богу – прокряхтела Зоря, задыхаясь в объятиях воспитательницы.

– Чё за официоз, Зарина? – удивленно и даже с налетом обиды спросила Оля. – Не тот у меня еще возраст, так что отставить эти ваши выкалки! Кстати, знакомься – это Карина, наша новенькая, была у нас пионеркой… Хотя, ты и так ее должна помнить. Она в прошлом году в первом отряде была. Карина – это Зарина, или Зоря, наша “старенькая”, ее ты тоже знаешь. Вы будете соседями по этажу и комнате. Принимайте поздравления!

– Да уж как такую забыть, помню-помню. Танцуешь здоровски. Нормально ты так похорошела, подросла… Аж завидно. Приятно познакомиться.

– Взаимно – мило улыбнулась новоиспеченная вожатая.

– Короче, мне повезло – обожаю спать с красивыми людьми в одном помещении. Про одну кровать пока не зарекаюсь – сказала Зоря, чем изрядно удивила юную вожатую.

– Не слушай ее. Зоря у нас девчонка хорошая. Иногда, правда, как скажет чего-нибудь – хоть стой, хоть эволюционируй. Но с ней можешь советоваться по любому поводу. Опыта у нее о-го-го!

– Обращайся – подтвердила Зоря. – У меня это уже восьмая смена полетит, так что подучим тебя, если надо.

– Вот именно. Так, Зорь, расклад такой – у тебя будет Южный корпус, седьмой отряд, комнаты по правую сторону вместе с холлом. Ваша с Кариной вожатская будет восьмой, а у ваших напарников седьмая – сказала Ольга Викторовна и вручила девушке список с фамилиями и именами детей.

– Е-е-е, в самый раз – обрадовалась Зоря. – С девятилетками обычно легко. Ну, мне то уж точно. Походу классная смена намечается, если погода не подведет. В прошлом году в июне мы тут чуть не утопли все.

– Не напоминай – махнула рукой Ольга.

Прошлогодняя первая смена запомнилась лагерю своими проливными дождями, из-за чего большую часть времени дети провели в корпусах. Мягко говоря – воспоминание не из лучших, учитывая то, что детвору приходилось развлекать и занимать всеми силами не выходя из зданий.

– Ладно… А с кем я хоть стою? – спросила Зоря, но воспитательница ответить не успела.

– Всем привет, кого не видела.

На веранду поднялась Элина вместе со своей спутницей. Обе женщины были друг с другом примерно одного возраста, и обе выглядели так, будто только что сошли с небес на землю.

– Элина Вадимовна… Ай-яй-яй… Вы, короче, как всегда – бомбически смотритесь – сказала Зоря и обняла начальницу лагеря. – Перестаньте пить кровь девственниц.

– Постараюсь отвыкнуть. Да и девственниц-то в городе уже не сыщешь – усмехнулась Элина. – Рада тебя видеть, моя хорошая. Как дела?

– Пока не родила. Но родственники активно просят.

– А есть от кого? Ты еще с тем мальчиком встречаешься? Ян, вроде?

– Да-а-а – гордо заявила вожатая. – Мы вместе. Я его никуда не отпущу. Да он и сам не уйдет. Цепь-то тяжелая, надежно держит.

– Хорошо. Тогда понятно, почему детей просят – усмехнулась Эля и обратила внимание на свою спутницу. – Хочу вас познакомить – это Екатерина Олеговна Рица, будет у нас работать медсестрой. Если где что болит у вас, или у детей, не дай бог, то бегом к ней.

– Рада познакомиться. Можно просто Катя – ответила медсестра красивым, слегка низковатым голосом.

– Здрасьте. А я не поняла – чё с Яшенькой случилось? Вы его на пенсию отправили? – тревожно спросила Зоря.

– Да всё с ним нормально. Якову Максимычу просто подмога нужна была. И уже давно. А у Кати как раз и образование, и опыт работы есть. Двух медиков нам уж точно должно хватить.

– Берегите его – он у нас мужчинка хороший – сказала Зоря длинноногой медсестре, в которой медсестра угадывалась меньше всего.

– Будет сделано – ответила Катя. – Ладно, Эль, я пойду еще погуляю, осмотрюсь пока. Вечером увидимся.

– Давай – попрощалась начальница. – Ужин в семь. Звони, если что.

– Элина Вадимовна, признайтесь – подруга ваша тоже этими темными обрядами промышляет? Чё вы меня в комплексы-то вгоняете всё время? – спросила Зоря.

Элина закатила глаза и снова приобняла настырную вожатую.

– Зорька, ты вообще не меняешься. И я этому очень рада.

– Это точно – включилась в разговор Ольга. – Ладно, девочки – идите в корпус, располагайтесь, на ужин не опаздывайте. Ключи от вашей комнаты уже у Карины.

Когда девушки ушли, Элина и Ольга, наконец, смогли поговорить наедине.

– Как тебе Карина? – поинтересовалась воспитательница. Начальница лагеря познакомилась с будущей вожатой еще утром.

Эля сдержала смешок.

– Выглядит… Не на семнадцать лет. Ей парни щас прохода не дадут.

– Ой, не говори. Лишь бы не дрались и не домогались в наглую. Вымахала девчонка за год капец как, да и похорошела еще больше. Завидую я. Эх-х-х… Но я ей уже сказала, чтобы обращалась, если что. По любому поводу. А то всякое бывает…

– Да, правильно. Еще устроят соревнования – кто быстрее ее в койку затащит. А она несовершеннолетняя…

– Сплюнь ты… Ну ладно – у нас-то парни все приличные. Ну, почти… Да и девчонки тоже. Посмотрим, как оно будет. Так, теперь по делу – почти все уже на местах, ждем только двоих. С расстановкой всех ознакомила, так что всё в норме – отчиталась Ольга, не дожидаясь вопроса от начальницы.

– Дай угадаю – Макара еще нет, да? – спросила Элина, присела на лавочку и выдохнула, стараясь не волноваться.

– Ага. Нет Макара и Валерки Молотова. Он тоже у нас новенький – ответила Ольга, заглянув в список.

– Так и думала. И на телефон весь день не отвечает, зараза.

– А чё ты так переживаешь? – удивилась воспитательница. Она чуть ли не впервые видела свою начальницу настолько взволнованной. – Начало пятого только. Планерка в восемь. Времени-то еще вагон и маленькая тележка…

– Ты просто Макара не знаешь, Оль.

– Ну вот как раз и познакомлюсь – легкомысленно ответила воспитательница и подсела рядом.

Элина с трудом улыбнулась, но не стала ей ничего отвечать. Начальница не сомневалась, что знакомство и работу с ее племянником Оля наверняка запомнит надолго.

– Слышь, ты дурку-то не гони. Шесть соток за полчаса езды на этом корыте? – недоумевал Мак, уверенный, что хитрый таксист просто хочет его надуть.

– Так загород же ехали. А багаж чего не считаете? – парировал таксист.

Он, в свою очередь, был уверен, что хитрый пассажир хочет откосить от справедливой оплаты.

– Какой на хрен багаж, а?! У меня одна сумка! Да и та со мной в салоне! – ответил Мак, демонстрируя потертую спортивную черную сумку, которой он был готов стукнуть слепого водилу прямо по голове.

– Это мы еще по территории лагеря не едем. Там дороже выйдет.

– С хрена ли? Охерел в край. Не надо мне по территории, высаживай у ворот, петух обозный!

Такси остановилось на брусчатке около въезда на территорию лагеря. Мак кинул водителю помятые пять сотен, да и то с полным чувством того, что сильно переплатил нахалу. Демонстративно хлопнув дверью, пассажир покинул такси и отправился к воротам.

– Я твой номер в черный список внесу, понял?! Мудак – крикнул таксист в спину Макару. Тот, в свою очередь, лишь развернулся и показал водиле средний палец, тем самым продемонстрировав к нему всю полноту своего презрения и несогласие со сложившейся ситуацией.

Когда машина удалилась, Мак оказался совсем один у стыка больших ворот и белых стен, окружающих территорию всего лагеря. Вокруг не было ни души, и был слышен лишь тихий шелест зеленой листвы и пение птиц.

Первое, что бросилось в глаза, так это отсутствие тех самых ворот из резного дерева, которые раньше встречал каждый, кто прибывал в лагерь. На смену дереву пришел металл, а на смену душевности – надежность. Что из этого важнее – каждый решал для себя сам, но вот самого Макара от чего‐то задело это изменение, на которое ему, по-хорошему, должно было быть плевать.

Однако в остальном картина открывалась до боли знакомая. Казалось, что за годы его отсутствия здесь, кроме ворот, ничего и не поменялось. Сторожка охранника, стоявшая по правую сторону от въезда, была всё такая же маленькая, а в аккуратных небольших окошках продолжали виднеться белые узорчатые шторки. Этакий пряничный домик на современный манер. У самих же ворот по бокам всё также несли свой дозор и встречали приезжих две одинаковые статуи олимпийской богини. Еще выше над воротами красовалась яркая стилизованная надпись:

ДЕТСКИЙ ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ ЛАГЕРЬ “Ювента”.

Счастливое детство под опекой богини юности.

Богиня юности… Да-да, как уж тут забудешь. Именно выбеленные статуи Ювенты украшали не только въезд в лагерь, но и были понатыканы по всей его территории. Зачем нужно было приплетать сюда имя греческой богини, Маку всегда было не ясно. Не знал он и того, откуда взялось такое количество статуй, которые вот так запросто воткнули везде, где только можно. А сейчас и спросить уже было не у кого…

Стоп – греческой? Или она была у римлян? Эту подробность он уже давненько запамятовал и откапывать из закоулков памяти не собирался. Да и не факт, что он вообще знал, кто там богиня по паспорту. С историей у Макара всегда было не очень.

Да и вообще – местные статуи всегда больше напоминали ему изваяние взрослой женщины, но никак не юной девушки, пышущей красотой и здоровьем. Макар оправдывал свое видение тем, что в искусстве, как и в истории, он тоже был не знаток. Откуда ему знать, как раньше изображали девушек? Тем, кто этим занимался, наверняка должно было быть виднее.

Спорить он не собирался.

– Молодой человек, не заблудились? – спросил старческий голос, выдернувший приезжего из раздумий.

Мак повернулся на источник звука – в дверях сторожки стоял дедушка в форме охранника, на голове у которого громоздилась морская фуражка, которая явно не имела никакого отношения ко всему остальному обмундированию. Старик демонстративно и спокойно ждал, когда юноша ответит на заданный им вопрос.

– Не заблудился – ответил Мак. – Мне сюда надо.

– А в качестве кого прибыли? – не прекращал допрос старик. До приезда такси охранник явно скучал, а может и вовсе дремал, но зато теперь ему представилась возможность хоть как-то себя развлечь. – И куда конкретно? В Палаточный городок, аль в лагерь?

– В качестве вожатого прибыли, в лагерь – раздражался Мак, хрупкое терпение которого и без того истощилось от потасовки с таксистом.

– Как величать?

– Закрепин. Макар. И давайте побыстрее, я и так опаздываю.

Старик, словно игнорируя услышанную просьбу, неспешно вернулся в сторожку, пошуршал в ней и вышел обратно на улицу уже со списком в руках.

– Макар… Такс-такс… Агась, есть таковой. Макар Закрепин?

– Так точно.

– А паспорт у Макара Закрепина имеется? – деловито исполнял обязанности надсмотрщик за воротами.

– Имеется – принялся искать документ Мак, стараясь не расплескивать нервы. – Документы на хату нужны? Прописка? Свидетельство о рождении? Анализ ДНК…

– Паспорта хватит.

После тщательной и очень внимательной сверки на глаз, старикашка понял, что больше он никак не сможет прицепиться к приезжему. Поставив в списке галочку и довольно крякнув, охранник вернулся в сторожку и канул в небытие. Маку казалось, что старик сейчас про него просто забудет или уснет по пути, но нет – спустя мгновение позади него раздался шум и ворота принялись медленно отъезжать в сторону сами по себе.

“Прикольно…” – подумал Мак, удивляясь техническим чудесам в этой тихой глуши. – “Но раньше всё равно было лучше”.

– А давно ворота сменили? – решил поинтересоваться парень, оттягивая момент встречи с лагерем.

– Да уж точно не вчера – не сразу ответил охранник, задумываясь.

– Понятно… А старые чем не угодили?

– Так в негодность пришли. Да и механика всяко лучше, чем дерево тягать. Так удобнее.

– Охотно верю – выдавил из себя приезжий, не зная, что тут еще можно сказать.

Предвещая долгий путь до площади и не желая больше тянуть время, Макар ускоренным шагом отправился вдоль дороги, не упуская возможности лишний раз помянуть “добрым словом” жадюгу таксиста, из-за которого ему сейчас придется чапать на своих двоих еще минут двадцать, прежде чем он сможет дойти до самого лагеря.

Скрежет закрывающихся позади него ворот дал понять Маку, что дороги назад больше нет. Он снова здесь. Снова.

Снова…

“План простой” – размышлял Мак, шагая по пыльной обочине. – “Надо вытерпеть здесь всего пару смен…а лучше вообще одну, и за это время еще как-то умудриться найти работу. Всё просто и понятно. Если заморочиться и не лениться, то я быстро отсюда свалю”.

На бумаге план действительно был хорош. Работа вожатого, особенно учитывая опыт Мака, была делом пусть и не плевым, но всё-таки посильным, а с нынешними детьми, которых интересовали только их телефоны и интернет, проблем не должно было возникнуть вовсе.

“Будут сами себя развлекать” – уверенно подытожил Макар, даже не сомневаясь в своих умозаключениях.

Главной и единственной его проблемой на смене могла стать именно Элина. Уж кто-кто, а тетка из-за своей дотошности точно не даст племяннику расслабиться и наверняка будет следить за каждым его шагом круглые сутки. Да – она сама предложила ему вернуться в “Ювенту”, и даже уговаривала его пойти на этот шаг. Но в то же время он был почти уверен в том, что вряд ли начальница лагеря не опасается, что новоиспеченный вожатый, слепленный из старой муки и уже трижды просроченный, будет вести себя прилежно и в один момент вдруг станет паинькой. Предложить-то предложила, но мера эта была явно вынужденная – это и ежу было понятно. А значит, чтобы оставаться спокойной и не посрамить добрую фамилию Закрепиных перед всей лагерной публикой, тетка наверняка попытается держать Мака в ежовых рукавицах и будет скользить за ним следом, словно призрак коммунизма.

Во всяком случае – воображение Макара рисовало для него именно такую картину развития событий.

Отвадить от себя тетку при необходимости было не сложно, но для этого с ней наверняка придется серьезно поссориться, чтобы она не лезла к своему племяннику хотя бы пару дней. Сделать это было проще простого – Элина умела дуться абсолютно на всё на свете, а уж тем более она умела обижаться на Макара, на котором практиковала свои обиды довольно часто. Правда потом, несмотря на все принципы и демарши, это не мешало тетке самой же и идти на примирение, не выдержав стрессового раздрая. Именно этим Мак регулярно и очень умело пользовался, лишний раз не утруждая себя извинениями, даже если это он был во всём виноват.

А виноват в их ссорах и разборках он был довольно часто. Так уж получалось…

Поиски работы тоже не особо волновали Мака, ибо он был уверен в том, что за пару десятков летних дней ему уж точно что-нибудь да должно было подвернуться. Сомнений в этом не было никаких. Тем более, что, собираясь в “Ювенту”, Мак предварительно обзвонил многих своих приятелей и знакомых, предупредив их, что сейчас он свободен и ему очень не помешала бы новая работа. Так что было вполне возможно, что горе вожатый не проторчит здесь даже одной смены и при первой же возможности укатит из лагеря в свое новое светлое будущее – подальше от этого места и прочь от Элины с ее переживаниями и болезненной заботой.

Однако пока что думать об этом было рановато – впереди его всё равно ждало то, к чему он больше надеялся не возвращаться, из-за чего настроение из-за таких поворотов судьбы было далеко не в лучшем своем состоянии. Нужно было как-то взять себя в руки и попытаться сделать так, чтобы при знакомстве окружающие хотя бы не сразу понимали, как же ему на всё начихать и как он “рад” вновь вернуться в “Ювенту”. Хотя…а какая вообще разница? Не будет же он прыгать перед местной молодежью на задних лапках, лишь бы они вдруг не заподозрили, что Макару на них глубоко плевать с высокой колокольни.

Несмотря на приближающийся вечер, погода стояла ясная и жаркая, а на небе не было ни единого облачка, из-за чего дорога давалась Маку некомфортно. Лето еще даже не наступило, а Макару уже казалось, что асфальт под ногами вот-вот расплавится, а ветер дует где угодно, но уж точно не на этой бренной земле. Начало лета грозило выдаться аномально пылким, если, конечно, июнь не собирался в самое ближайшее время остудить свой накал и понизить температуру до совсем не летней, что случалось в этих краях довольно часто. Сложности в пути доставляла еще и его дурацкая сумка, под завязку забита самыми необходимыми для него атрибутами – немногочисленной одеждой, пивом и сигаретами.

Вспомнив о куреве, Мак опустил поклажу на землю, лениво достал из кармана уже помятую пачку, извлек оттуда сигарету и неспешно закурил. Время на экране телефона показывало уже 17:23, но вдумчивый перекур еще никогда и никому не мог помешать, и уж тем более Макару.

Не вынимая сигарету изо рта, Мак уже было собрался отправиться дальше, когда услышал позади себя гул приближающейся машины. Оглянувшись, он увидел неторопливо ехавший по дороге солидный белый джип. Машина была шикарной, но скорость передвижения у нее была такая, будто водитель крался по территории лагеря, боясь, что его остановят за превышение. Медленно, но верно белый гигант поравнялся с Маком и остановился, а дверное стекло автомобиля плавно опустилось вниз.