ЛУЧНИК. Книга пятая. Часть 1. Под созвездием Волка. Рождение Государя

8

Следопыт пробовал открыть глаза, но в лицо бил ослепительный свет.

– Райдон, куда ты утащил навес? Видишь, солнце мешает дяде.

– Он же спит. – Ответил детский голосок, но свет тут же перестал бить в глаза.

– Как чувствуешь себя, Следопыт?

Он мог бы и не открывать глаз, – возле него стояла Кайорис.

– Как обухом ударили.

– Копытом. – Поправила Кайорис. – Падая, ты угодил под копыто своего коня. Хорошо, что не наступил, а только откинул твою голову. Не знаю, какие боги тебя берегут, но на твое счастье Геликат к нам приехал. Нам только молиться оставалось.

– П-почему я упал?

– Понять не можем. Откуда здесь птица та взялась?

Не случайно имя Геликата произносили, как имя какого-то божества. Следопыт быстро шел на поправку. Сначала кровавый свет покинул глаза, следом начало стихать головокружение.

Следопыт представлял доктора седовласым мужчиной, а он оказался неоправданно молодым человеком.

– На пару дней отдаю тебя в руки Кайорис. – Весело сказал доктор, когда Следопыт открыл глаза. – В целом, дела идут хорошо, но вставать вам еще рано. Знаю и понимаю. Мне уже сообщили. Потерпите еще хотя бы пару дней. Кстати, сегодня сюда приедет ваша жена. – Несмотря на молодость доктора, теперь Следопыт чувствовал себя безусым юнцом.

В тот день жена так и не приехала. Вместо нее в доме появился Мастер Дорат. Ради этой встречи Следопыт и ехал сюда. Правда, встреча произошла не так, как планировал Следопыт. Совсем не так.

И не таким Следопыт ожидал увидеть отца юноши. Слишком старым оказался Мастер для отца.

– А он, – ты прав, – не сын мне. Точнее, не родной сын. – Перевела Кайорис. – Нет-нет. – Замахал руками Дорат, заметив, как начало меняться лицо Следопыта. – Он мне больше, чем сын. Своих детей, к сожалению, у нас не получилось. И мы были вне себя от счастья, когда нашли в горах потерявшегося мальчика.

– Когда это случилось? – Хрипло спросил Следопыт, а сам уже почувствовал, что сердце готово взорваться.

– Девять лет назад. Вот он каким был. – Дорат вытащил из кармана пачку картинок, одну подал Следопыту.

Теперь уже Кайорис заметалась в поисках воды, увидев, как задрожали руки Следопыта. На картинке был их сын. Сильно истощенный, но легко узнаваемый.

А Мастер Дорат уже протягивал другую картинку. – Это Страт в прошлом году.

– Страт? – Следопыт взял картинку. – Это Строгор.

– Строгор – это главная выдумка Страта. – Лицо Мастера Дората засветилось мечтательной улыбкой. – С самого первого дня появления в моей лаборатории он все время возится с кристаллами. Все грезил создать аппарат для путешествий между звездами и пройти путем предков. Пока не пропал из лаборатории у всех на глазах. Это он?

– Он. – Дрожащим голосом подтвердил Следопыт. – А это. – Он протянул собеседнику первую картинку. – Это – наш сын.

– Он ушел из дома?

– Он утонул. – Следопыт понимал, что говорит несусветное, но не мог солгать.

– Вот, оно что? Когда мы нашли Страта… вашего сына …, он ничего не помнил.

– И Строгор… Страт… тоже ничего не помнил. В карманах мы нашли блестящую металлическую пластинку, на которой было только одно слово.

– Где утонул ваш сын? Не в Черпаке ли?

Следопыт нашел силы только утвердительно кивнуть. Кайорис уже не успевала переводить, и с удивлением заметила, что собеседники обходятся уже без перевода.

– Этот кристалл был в кармане Страта, когда мы его нашли. – Мастер Дорат раскрыл ладонь. – Многие считали Страта не совсем нормальным, когда он разговаривал с животными и птицами, но он без страха подходил к хищникам, – и те становились ручными кошками. Теперь у нас остался от Страта только этот камень. Почему он не взял его с собой?

– У него с собой был меч. – Вспомнил Следопыт.

– Меч? Ох! А я про него почему-то и не вспомнил. Значит, я не напрасно боялся, что больше не увижу Страта.

– Ему грозит опасность? Да, чуть не забыл. Меч пытался отнять Пес. – Начал подниматься Следопыт.

– Надеюсь, пока меч у него, с ним ничего не случится.

– Страт выбросил меч в Черпак. – У Следопыта от попытки подняться и от нарастающего страха закружилась голова, но он продолжал вставать.

– Доктор приказал лежать. – Бросилась к нему Кайорис.

– Он – в опасности. Он – в опасности. – Как заведенный повторял Следопыт, ища одежду.

Но его силой уложили.

– Он знает, что делает. Я не знаю, почему, но этот меч лежал в лаборатории многие годы на виду, но все боялись подходить к нему. А Страт, как только увидел его, сразу же взял его в руки. Другие сотрудники лаборатории тоже попытались это сделать, но все получили удар молнией. Я – тоже. А потом появился Пес. Не поверите, но молния разорвалась у него под ногами, как только он направился к лаборатории.

– Вы слышали, меч – в Черпаке. – Следопыт замешкался. – Не могу вспомнить, Страт в рассказе о мече упоминал что-то о, – не могу вспомнить имя.

– Лаки?

– Да, о ней.

– Интересная особа. – Проговорил Мастер и задумался.

– Особа? – Не удержался Следопыт, полагая, что тот говорит о человеке.

– Страт мог разговаривать с нею часами, и нам всегда казалось, что эта самка его хорошо понимает. Несколько дней, после того, как Страт пропал, она ходила под окнами лаборатории, затем пропала и она.

– Подождите, через два дня после того, как Страт очнулся на берегу, Лаки защитила его от Пса.

– Сколько он у вас?

– Дней десять, наверное?

– То-то и оно. Сегодня пошел двадцать третий день, как он пропал.

Простите, вы, кажется, сказали, что он пропал у вас на глазах. – Надоело Следопыту лежать, но новая попытка подняться была тут же решительно пресечена.

– Так и было. – Похоже, Мастер Дорат уже свыкся с мыслью, что со Стратом будет все хорошо, но вот увидятся они не скоро. А посему он грустно улыбнулся, вспоминая тот день. – Страт, как обычно, комбинировал кристаллические трубки. В какой-то момент трубка-резонатор упала в несущий цилиндр. Рукой достать его трудно, – и Страт не осмысленно, думаю, снял со стены меч.

Все дальнейшее, поверьте, до сих пор не могу вспоминать без дрожи.

Мастер Дорат торопливо подошел к окну, пытаясь незаметно смахнуть рукавом набежавшую слезу, затем вернулся обратно.

– Понимаете, мы и раньше помещали в резонатор различные металлы, но никогда ничего похожего не было. Как будто сейчас произошло, вижу. Вот, Страт концом меча переворачивает резонатор, и, чтобы перегнать резонатор к стенке цилиндра, вставляет меч глубже. И вдруг …. Никто и представить не мог, что произойдет. Но в лаборатории мгновенно стало совсем темно, хотя только что в окно светило солнце. Непонятно откуда послышался раскат грома, а когда свет вернулся, ни Страта, ни меча в лаборатории не было. Резонатор позже обнаружился под столом метрах в трех от цилиндра. А меч так и не нашли. А потом сколько бы ни опускали резонатор в цилиндр, …. – Мастер Дорат сокрушенно махнул рукой. – Заговорил я тебя и самому не совсем понятной наукой. Про это Страта надо спрашивать.

Их беседу властно прервал Доктор Геликат:

– Голова должна отдыхать, – поэтому все разговоры – на потом.

Ага, отдыхать? Особенно, услышав такое.

– Вас срочно хочет видеть Магистр Астр.

– Зачем? – Недовольно спросил Мастер.

– Не хотел говорить при нем. Его жена пропала.

А стены-то тонковаты ….

– Но я.

– Это еще не все. Сегодня утром была захвачена столица.

– Кем? Снова мятежники?

– Этого я не знаю. Насколько известно, видели там и неев, и инкусу. но это только малая часть. К нам за помощью император пока не обращался, но Магистр Астр считает, что за этим дело не станет. Ах, чуть не забыл. Вы теперь – Магистр. Горячо поздравляю, хотя считаю, что это надо было сделать много лет назад.

– Мне надо в Рогорт. – Следопыта пошатывало, но он, придерживаясь рукой за стены, вышел наружу.

– Вы почему встали? – Доктор бросился к Следопыту, показавшемуся в дверях.

– Я все слышал. Мне надо быть в Рогорте.

– Вы не доедете.

– Мне надо быть в городе. – Упрямо повторил Следопыт.

– Хорошо. Я не вполне уверен, что получится. Теоретически должно, но ….

– Я готов на все. Мне нужно быть в городе.

Что с ним делали, Следопыт не понял, но боль была адская. Настолько адская, что он потерял сознание.

Очнулся он только, когда солнце скатилось на закат. Доктор дремал рядом, сидя на стуле.

Следопыт пошевелился, – и Доктор сразу открыл усталые глаза.

– Мне нужно быть в Рогорте.

– Я это уже слышал. – Сухо ответил Доктор. – Вставайте, но медленно. Так, Хорошо, Присядьте. Встаньте. Голова кружится?

– Нет, но она, как пьяная.

– Если бы вы не сказали этого, я бы вас не отпустил. – Радостно улыбнулся Доктор. – Так и должно быть. Вскоре это пройдет. Можете считать этот день вторым днем рождения. Еще бы немного промедления, – и опухоль разрушила бы мозг.

– Спасибо, Доктор. Сколько я должен.

– Много. Жить. И уберечь Страта.

Следопыт не стал дожидаться утра. Нетерпение седока передалось и коню, – и он бежал довольно резво.

За топь его проводила Кайорис с двумя подругами. Проводы были недолгими, но Следопыт узнал грустную новость: у Доктора в Рогорте при родах умерла жена.

– А ребенок? – Почему-то не мог не задать Следопыт этот вопрос.

– Его след потерялся. А Доктор больше так и не женится. – И столько в ее словах было печали, что Следопыт не удержался:

– На свадьбу-то позовете?

– Вот еще? – Упрямо вскинула голову Кайорис, но тут же спохватилась. – Прости, я не то сказала.

– Я понял. Кончится война, сам сватом пойду.

– Я – согласна. – Блеснула в глазах ее радость.

Глава вторая

Строгор

1

В Рогорт он приехал утром, когда торжище уже начало жить своей шумной жизнью. И война не чувствовалась здесь совсем.

– Что? Какая война? А? Не бери в голову, – там, в столице, всегда что-то случается. – Отмахнулся, как от назойливой мухи, лавочник-шорник. – Не собираешься своему коню обновку справить? Нет? Ну, если что, заходи, – подберу все в чистом виде. А про войну у Одноглазого спроси, – он только что из столицы вернулся.

Не сказал ничего толкового и Одноглазый, – дней десять назад он из столицы выехал.

Но не пригрезилось же это малаи. Не должно, однако. Живут они, понятно, обособленно, но «нос по ветру держат».

Весь, до последних деталей, вспомнился Следопыту рассказ Кайорис.

Как оказалось, племя Белого Волка давно переросло свои границы, растеклось по вольным землям за озером. А иначе не выжить. Но, сбежав от угрозы разбавления крови, в четвертом поколении наткнулись на новую беду: смертность мужского населения разом выросла до катастрофических величин, да и девочки рождаться стали крайне редко.

Один только запрет и остался – не смешивать кровь со «змееносцами» ни при каких обстоятельствах, – смерть за это полагается.

Следопыт, когда по торжищу пробирался, тайно всматривался в лица людей. Разумеется, каждое лицо отличие имеет, а попробуй догадайся, кто из них «змееносец». Малаи, вон, больше отличий имеют, а Следопыт и не знал, что его Ленарис – малаи, да еще и из клана самого Белого Волка. «Уж не потому ли снова пропала она?», – мысль эта вспыхнула и погасла, но след оставила.

– Не совсем ладно поступил, что к Отшибу не заехал. – Укорил себя Следопыт, но, все равно, сначала в штаб поехал, – там-то, всяко, о войне знают.

– Здорово, Следопыт. – Выкатился из-за стола писарь штаба. – А сказали, что ты за озеро уехал. Какими судьбами?

– Да, вот, услышал, что война началась. – Следопыт сел на деловито освобожденное место.

– Какая там война? Смех один. – Штабной писарь – должность – так себе, но Отан форс держать умеет. – Налетели на рассвете, столицу пожгли, и обратно ушли. Людей, правда много положили – и они, и мы. А ты молодец. Сразу ветеран узнается, не то, что молодежь. Второй день в штабе обретаюсь, а никто еще не показывался.

– Полковник-то у себя?

– Ан, не помнишь? Сегодня же коней для полка подкупают. На бегах он.

Забыл Следопыт. Ох, неладно вышло: знал ведь, а забыл. Хоть он и не великий знаток коней, но полковник его мнения всегда спрашивает.

«Ладно, что приехал.», – немного отлегло от сердца, – «Пока скачки-то идут, успею на беговую приехать».

– Сегодня закупа не будет. – Между тем оповестил Отан. – Сегодня ночью и у Хромого пытались табун увести. Еле отбили, и сын Хромого погиб. И знаешь, кто угоном занимался?

– Ну, у вольников-то – Пес, а сейчас, говорят, нет его в городе. Наверно, подручные его?

– Вернулся Пес. А ты-то откуда знаешь? Ты же уезжал, кажется?

– Малаи и сказали. – Признался Следопыт.

– А не сказали они, что по их заказу коней Пес угнал?

– Заказ на перекуп был.

– Городской Вершак намерен сыск объявить. Чаю будешь? – Писарь пододвинул Следопыту кружку.

– Пустое это. Деньга под расписку отдана. Сам ее видел.

– Ну и что? Заказчик тоже в ответе.

– В расписке перекуп указан.

– Ты уверен?

– Своими глазами видел.

Коль закуп завтра будет, значит, и до Отшиба дело дошло. Следопыт осознанно имя Страта выпускал. Кайорис при расставании еще одной новостью сразила, но ее Следопыт, пока Ленарис не увидит, и Отшибу не откроет.

Но, когда уже по мосту ехал, не до новостей стало: пепелище вместо хибары увидел.

И конь, – слава Хромому, – сразу же в карьер пустился.

Спрыгнул Следопыт на ходу, – и… давай пепелище разгребать. А там и делать особо нечего. Такой засухи давненько не было, – одни мелкие угольки да пепел от хибары остались. Да дверь входная. Дверь-то озноб и вызвала, – подперта она с внешней стороны, основательно подперта.

Помутнело в глазах Следопыта и в голове зашумело, как после удара копытом. Вот так, с незрячими глазами, и побрел он, пошатываясь, словно пьяный.

Очнулся он на берегу Черпака, на том месте, где сын сгинул. Волком выл Следопыт, выворачивая душу наружу. Но ни слезы, кои, наконец-то, прорвались на волю, ни вой дикий не помогали освободиться от непосильного гнета.

Наверное, сиганул бы Следопыт в пучину с камнем на шее. К тому его мысль вела, да показалась на тропе… Лаки в сопровождении пушистых клубков.

А все его существо уже отупело от боли, – и Следопыт безучастно смотрел, как медленно приближается его смерть.

Первыми клубки подбежали, а самый смелый сразу же на колени влез, руку лизать начал.

И Лаки подошла. Подошла и неправдоподобно умными глазами Следопыту в глаза заглянула.

И увидел он в ее глазах то, о чем и мечтать не смел: не бывает такого, – не может человек среди звезд плыть.

Сам собой сорвался стон с губ Следопыта:

– Нет больше твоего друга. Не защитил я его.

Наверное, его боль клубкам передалась, – скатились они с колен, – и по тропинке помчались.

Рыкнула Лаки, но тут же хвостом завиляла.

А клубочки-то …. Не заметил Следопыт, как на ногах оказался. Все-таки может, наверное, человек среди звезд плыть. Если ….

Это много позднее Следопыт укорил себя за то, что решил, что Марик и Страт с небес спускаются. Довольные такие, – кажется, не видывал их такими прежде.

– Наверное, сгорели бы мы заживо, если бы не Лаки. – Улыбается Марик, – знать, перегорел уже в нем весь этот ужас. – Кто бы мог подумать, что Зверь в огонь кинется. А она с начала хибару развалила, а потом меня за ворот вытащила.

– А Страт?

– Кто?

– Его приемный отец Стратом назвал.– Следопыт понимал, что озадачивает друга все новыми и новыми загадками, но пока не был готов к длительным объяснениям.

Понял это Марик:

– Страта первым ударом выбросило. Сам понимаешь, хибарка на честном слове держалась. Он в это время пытался доски с обратной стороны выбить. А в это время мощный удар последовал. Хибарка сразу на куски рассыпалась. А меня крышей придавило. Хорошо еще, стол рядом со мной оказался, – он на себя весь удар и принял. Я растерялся, ничего не вижу и ничего понять не могу. Лицо руками закрыл, чтобы отдышаться. Вдруг чувствую, что-то меня за ворот тянет. Думал, Строгор, а оказалось, Лаки.

– Где теперь жить собираетесь? Может, ко мне перейдете?

– Утром здесь Трубач был. У него в деревне дом, все равно, пустует, – туда зовет. Согласились мы. А ты-то что выездил? Почему тот отец у Строгора приемный? А мать где?

Вопросы-вопросы. Но ответы рождают вал новых вопросов.

– Ты понял, как Страт здесь оказался?

– Откуда я понять-то могу? Разве, что?

– То-то и оно. Там он так же появился.

– Как появился? – Заволновался Марик. – Разве он не там родился? Кто его родители? Имею в виду настоящих.

– Ты думаешь, когда человек гуляет, где – неведомо, кто-то может проследить его путь? – Следопыт, все же, решился на откровенность, поскольку Страту стало скучно, – и он ушел к реке. – Была бы здесь Ленарис, можно было бы за ниточку ухватиться.

– Ленарис? Трубач сказывал, что ее схватили и сопроводили в тюрьму.

– Когда? За что? – Вскочил с пенька Следопыт.

– Трубач сказал, в каких-то бумагах рылась. Трубач должен скоро прийти, у него и спросишь.

Но первым появился не Трубач, а белый, как мел, Страт.

– Там …. Там …. – Дыхание Страта часто срывалось, – и вместо слов он испуганно показывал рукой назад.

И самострел, только что покоящийся у пенька, тут же оказался в руках Следопыта.

– Кто там? – Выкрикнул Марик.

– Там. – Наконец-то, совладал с собой Строгор. – Там на дереве Пес висит.

Марик бросился к реке, но Следопыт его решительно остановил:

– Нет, там не должно быть наших следов.

– Почему? – Растерялся Марик.

– Следопыт прав, – нельзя, чтобы там появились ваши следы. – Раздался возглас Трубача, выезжающего из-за куста. – Здравствуй, Следопыт.

– Он сам повесился?

– Да, как сказать? – Замялся Трубач. – Устал, поговаривают, человек жить, – кому теперь интересно, как удалился. Следы-то только его остались.

Справным оказался у сотника дом в деревне.

– Почто от такого раздолья в город подался? – Покачал головой Следопыт.

– Сам знаешь, в городе моя сотня-то. Воли такой там, понимаешь, нет, но дом – один к одному. Один мастер делал. А почему дом не продаю, ты сам заметил. Когда-то придется от дел отойти.

– А плата какова?

– Одна плата – дом в порядке содержать. Ну и чтоб детишки дому дремать не давали. – Трубач игриво подтолкнул плечом задумавшегося Страта.

А Страт об ином заговорил:

– Боялся кого-то Пес, потому и повесился.

– Я и говорю, жить устал. – Подхватил разговор Трубач. – Многим людям он насолил. Хромый и тот пообещал за сына отомстить.

– Нет, иной у него страх. – Уверенно возразил Страт.

– А ты-то откуда …. – Начал, было Трубач, но, глянув на лицо Страта, осекся. – И верно, вернулся Пес сам не свой. На Смородника так обиделся, что два передних зуба выбил.

– Отказался Смородник табун Хромого угонять. – Снова удивил Страт – и не только Трубача.

– Не было же его в городе. – Недоуменно проговорил Трубач.

– Пес еще позавчера вернулся. – Сказал Следопыт.

– Я о парне говорил. – И Трубач озадаченно стянул со своей головы подшлемник. – Смородник только мне одному признался. Откуда парень это знает?

– Он много знает того, чего не надо. – Вполголоса пробурчал Следопыт.

– Ленарис очень плохо. Она может умереть. – Вдруг схватился за горло Страт.

Трубач, не говоря ни слова, прямо с крыльца вскочил на своего коня. У Следопыта так не получилось, но он догнал сотника уже у ворот.

Сотник и Следопыт успели вовремя. Дверь в камеру была открыта, а за дверью ….

Не только следопытами, но и сотниками по протекции редко становятся, а если и становятся, то приходится бороться за место всю жизнь. Следопыту это не надо доказывать. Что бы ни говорили о Трубаче, лучше сотника Следопыт не знавал. А что Трубачом прозван, так у кого причуд не бывает: как еще в пожарных приохотился он к трубе, так и остался ей верным, – такие рулады каждое утро выводит, – многие с других окраин приходят послушать.

Первого насильника Трубач сшиб одним ударом кулака, но второй успел за кинжал схватиться.

Закружились они по камере: Трубач – без оружия, но кинжал все мимо да мимо проскальзывает.

Следопыт уже самострел с предохранителя снял, но самострел для другого понадобился: очухался-таки первый насильник, с низкого старта в дверь бросился, – тут стрела и пригодилась.

Второго же Трубач тут же ловко подсек ногой, – и тот, выронив кинжал, плашмя рухнул на земляной пол камеры.

– Лежать. – Трубач жестко прижал к полу его шею подкованным сапогом.

Следопыт, следуя за кивком Трубача, выбежал за дверь. Голова еще слабо соображала, но он успел отклониться от нацеленного в грудь клинка. Третий нападающий по инерции влетел в камеру под ноги Трубача.

А, когда Следопыт вбежал в камеру, то первым делом бросился в глаза распавшийся на части табурет. Делать там ему нечего было.

Разумеется, некогда было целиться, – потому и жив еще был первый. Рана оказалась несерьезной, – обидной для воина она была, но так просто стрелу не вытащишь. Оттого и удалось Следопыту догнать его на соседней улице.

А парень-то шустрым оказался: увидев Следопыта, быстренько так заковылял.

– Сам помрешь, или помочь? – Догнал его Следопыт.

– Пощади. – Взмолился парень, упав на колени.

– От тебя это зависит. – Преодолевая ярость, сказал Следопыт, доставая охотничий нож. – Говори.

– Что? – Задрожал парень и, глянув на лицо Следопыта, запричитал. – Не сами мы, нас Пес послал.

– Врешь. – Следопыт демонстративно сделал скользящее движение ножом. – Нет в живых Пса.

– Как это нет? Утром я его до твоего дома проводил.

Та-ак! То-то лицо парня знакомо.

– Ну, не знаю. – Вяло пожал плечами Следопыт. – Час назад залез зачем-то на дерево, да и застыл там.

– Это не я его. – Упал ничком в пыль парень. – Не я его.

– Меня это не интересует. – Следопыт легонько носком сапога приподнял голову парня. – Зачем Ленарис убить хотели?

– Честно говорю, Пес приказал. Сначала Смородника посылал, но тот отказался. Пес ему два зуба выбил, и нас послал.

– Зачем?

– Знает она что-то, что другие знать не должны. – Парень устремил на Следопыта молящий взгляд.

– Что вы должны были сделать?

– Повеситься она была должна.

– А мне показалось, позабавиться вы с ней хотели?

– Это Гнилой так решил. Сказал, чего добру зря пропадать. А она ему головой нос разбила, – он и рассвирепел. Велел сначала веревкой задушить, а потом повесить. Пощади. – Парень сначала бросился целовать сапоги Следопыта, а потом завыл раненным зверем и все норовил заглянуть ему в глаза.

Не нашлось у Следопыта больше сил смотреть в эти полные глупой тоски и ненависти глаза. Увидев, что бегут уже к ним люди, Следопыт отпихнул ногой парня, и, пошатываясь, поспешил в камеру.