Читать книгу: «Оленья охота короля Витольда. Рассказы», страница 3

Всё, что происходило вокруг, Аделинде не нравилось. Она постоянно ругала и жестоко наказывала приближенных, которые сбились с ног, не зная, чем ей угодить. Пирожные, что готовили придворные повара, казались коронованной особе слишком кислыми или, наоборот, чрезмерно приторными. Платья, что шили лучшие швеи, получались, по её мнению, некрасивыми, а цветы, которые приносили в замок садовники – увядшими…

Делами королевства принцесса Аделинда не занималась, а интересовалась нарядами и украшениями. Всё время крутилась вокруг зеркал и требовала, чтобы её беспрестанно хвалили. По сто раз на дню поправляла свою изящную хрустальную корону. Ей казалось, что корона не так хорошо смотрится на её голове. Аделинда переспрашивала об этом фрейлин и ругала их за якобы неправильные советы. Больше всего доставалось самой маленькой фрейлине Ангелике.

Единственный, к кому благоволила принцесса, был придворный шут Алфонс. Немолодой плутишка с озорными бегающими глазками появился в королевстве с полгода назад. Шут так сумел подольститься к принцессе, что она его никогда не обижала. Целыми днями Алфонс, изобретательный на выдумки и розыгрыши, крутился вокруг своенравной Аделинды, раздавая комплименты. При этом любое дело мог повернуть настолько хитро, что принцесса прислушивалась к его советам.

Однажды из-за какого-то пустяка принцесса разозлилась на фрейлину Ангелику и отправила малышку отбывать наказание в темный подвал. Неожиданно Алфонс заступился за маленькую фрейлину и так все разыграл, что принцесса и не заметила, как освободила Ангелику от наказания.

В тот же день, ближе к ночи, старый обер-церемониймейстер Кристоф, главный распорядитель во дворце, навестил шута и поблагодарил за добрый поступок. Алфонс приветливо встретил высокого вельможу. За разговором шут заметил, что у принцессы красивая корона – изящная и, вероятно, весьма хрупкая.

– О, да! – согласился старый Кристоф. – Принцесса очень дорожит своей короной. Горный хрусталь. Другой такой нет во всей Европе.

– Соглашусь с вами. Прежде я знал одного монарха, который во время охоты случайно потерял корону. После этого подданные отказались признавать его королем. Разве может быть настоящий монарх без короны?

– Нам это не грозит, дорогой Алфонс. Принцесса не любит охоту.

– Конечно, конечно. К тому же, разве может быть правитель лучше, чем принцесса Аделинда!?

Обер-церемониймейстер пристально посмотрел на шута и быстро покинул его комнату…

По утрам принцесса Аделинда в сопровождении элегантного обер-шталмейстера Джозефа совершала конные прогулки по королевскому парку. В это время придворные могли немного передохнуть от ее капризов. А вот обер-шталмейстеру приходилось несладко. Принцесса постоянно меняла коней, считая их непослушными и дикими. Джозеф, один из самых добропорядочных и воспитанных придворных, подолгу выслушивал претензии юной правительницы. Казалось, что даже смирные и послушные кони ненавидели злючку и сочувствовали обер-шталмейстеру.

Несколько раз Джозеф предлагал принцессе выехать в город посмотреть на ярмарки или как живут обычные люди, только до повседневных забот подданных принцессе Аделинде не было никакого дела. Стоит ли удивляться, что дела в королевстве шли из рук вон плохо.

Канцлер Арман, уважаемый во всем королевстве за рассудительность и справедливость, как-то осторожно попытался попенять принцессе, вспомнив её родителей, которые заботились о благополучии королевства и любили свой народ.

– Настоящий государь не должен проявлять равнодушия к подданным, – заметил канцлер юной правительнице. – Вы могли бы больше уделять времени делам королевства.

На замечание Армана принцесса отреагировала резко.

– Вы хотите сказать, что я не настоящая принцесса?

Обиженная Аделинда обозвала канцлера глупцом. Так достопочтенный Арман попал в опалу. Это не понравилось остальным придворным, ведь усилиями канцлера при безрассудном правлении принцессы в королевстве поддерживался какой-то порядок. Одним своим видом – высокий, статный, спокойный, канцлер Арман вызывал уважение окружающих. После размолвки с ним Аделинда вообще перестала с кем-либо обсуждать государственные дела, и всё время проводила в компании услужливых фрейлин и шута Алфонса, которые должны были во всем ей поддакивать.

Несколько раз, с одобрения принцессы, над опальным канцлером зло пошутил Алфонс. При придворных шут спел гнусную песенку об отвергнутом министре, и все поняли, кого он имел в виду. Канцлер, не обращая внимания на колкости острослова, сохранял завидное хладнокровие. Зато принцесса при этом громко смеялась. Придворные с видимой неохотой, отводя взгляд от канцлера, поддержали юную правительницу. Только седовласый обер-церемониймейстер Кристоф неодобрительно покачал головой, а после захотел переговорить о происходящем с самим канцлером.

– Признаться, я о нём думал намного лучше. Я говорю про Алфонса, – заметил старый Кристоф. – Он ведёт себя разнузданно. Печально, что это нравится принцессе.

– Что вы хотите от шута? – ответил канцлер. – Вы ещё начните осуждать фрейлин…

2.

По утрам принцесса собирала в тронном зале приближенных и устраивала доклады, когда каждый должен был рассказывать о её незаурядных талантах, благодаря которым королевство процветает. При этом юная правительница ругала и оскорбляла всех подряд, и никто не смел ей возражать. Фрейлины и шут Алфонс одобрительными кивками и репликами поддерживали Аделинду.

В тот самый день своенравная принцесса во время очередного доклада так сильно на что-то разозлилась, что резко вскочила с трона. Сделав шаг в сторону канцлера, вероятно собираясь сказать нечто неприятное, Аделинда неожиданно пошатнулась, словно оступилась или споткнулась, так что едва не упала. И тут на глазах у всех изящная хрустальная корона соскочила с головы принцессы и, ударившись об пол, ровными частями раскололась напополам.

Подданные замерли в оцепенении, ожидая что будет дальше.

– Позвольте, я что-то не вижу, где наша принцесса? – неожиданно обратился ко всем обер-церемониймейстер Кристоф.

– Действительно, где? – поддержал старейшего вельможу первый гофмейстер, управляющий королевским двором.

Придворный кастелян, смотритель за дворцовым порядком, втянул голову в плечи.

– И где бы она могла быть? – в голосе шута Алфонса звучала ирония. – Вы, фрейлины, случайно её не видели?

Фрейлины, находившиеся возле принцессы, испуганно переглянулись.

– Ну что вы молчите? Видели вы принцессу или нет? – спокойным голосом поинтересовался канцлер.

Все присутствующие обратили свои взоры на перепуганных фрейлин.

– Нет! Мы ничего не знаем! – дружно ответили фрейлины.

– Мы принцессу совсем не видели, – робко поглядывая на шута Алфонса, подтвердила самая маленькая фрейлина Ангелика.

– Что это значит? – закричала принцесса. – Даже вы? Разве не видите, что я здесь!

– А вы, канцлер, что видите? – словно не замечая присутствия принцессы и не слыша её громкие возгласы, поинтересовался неуверенно гардеробмейстер.

– Вы об этом спрашиваете меня? Разве не с вами принцесса проводит все дни напролет за примерками шляпок и бантов? Вам ли не знать, где она?

– Я вас всех отправлю на эшафот! – приняла воинственный вид Аделинда, выпрямившись в струнку и сжав кулачки.

– Хорошо, – продолжил канцлер. – Полагаю, здесь её нет. Давайте спросим обер-шталмейстера. – Может, принцесса отправилась на конную прогулку?

– Нет, – ответил обер-шталмейстер. – В этом случае я бы её сопровождал.

На лице принцессы отразилась невероятная злость. В поисках поддержки ее взгляд перебегал от одного придворного к другому.

– Вы что меня не видите? Вы все ослепли? Может, сошли с ума? Я вам приказываю…, – её негодование перешло в писк.

Тут все, наконец, посмотрели на Аделинду.

– А давайте спросим стражников, – предложил первый гофмейстер.

Послали за стражниками.

– Скажите, не выходила ли принцесса из дворца? – поинтересовался канцлер у стражников, когда те появились в тронном зале. – Мы её потеряли.

Стражники перевели взгляд с канцлера на принцессу и обратно, о чем-то неслышно пошептались и пожали плечами.

– Нет, Ваше превосходительство, мы ничего не видели, – украдкой поглядывая на принцессу, как-то совсем тихо произнесли они. – Мы просто стоим у входа и охраняем замок.

– Я вас спрашиваю про принцессу! – продолжил настаивать канцлер.

– Да! – грозно выпалила принцесса. – Я тоже хочу знать, видите вы меня или нет?!

Перепуганные стражники снова посовещались друг с другом.

– И что же? – злыми глазами принцесса буквально испепеляла их.

– В самом деле, что вы нам скажете? Мы ищем и не может найти нашу дорогую принцессу. Вы знаете, где она? – вмешался шут Алфонс.

На стражников было больно смотреть. Казалось, они вот-вот умрут со страха. Наконец, тот, что постарше, решившись, сделал шаг вперед.

– Нет, мы не видели и не знаем, где принцесса.

– Замечательно! Это заговор! – выпалила Аделинда.

– Когда принцесса выходит из замка, у неё всегда на голове корона, – более уверенно произнес старший стражник.

Тут же фрейлины маленькими шажочками быстренько перебежали подальше от принцессы и поближе к обер-церемонимейстеру Кристофу. И лишь фрейлина Ангелика осталась на месте.

– Вот даже как! – укорила фрейлин принцесса.

– А что вы обо всем думаете, первый гофмейстер? Не вы ли отвечаете за порядок в замке? – продолжил канцлер.

Не проронив ни слова, первый гофмейстер повернулся в сторону старого кастеляна, словно искал защиту. Несчастный был ни жив, ни мёртв.

– А, собственно, почему всегда в стороне виночерпий? – возмутился кастелян. – Настала пора и ему сказать своё слово.

Не заставив всех долго ждать, стражники привели виночерпия. Добродушный толстяк с большим красным носом плохо держался на ногах, вероятно, от волнения. Не так часто виночерпия приглашали в тронный зал.

Услышав, что от него хотят, смотритель винного подвала сначала долго крутил головой, словно собирался с силами, а потом произнёс, с трудом вытягивая из себя слова: «Я оче-е-нь пло-охо знаю-ю при-инцесу-у. О-о-на вина не-е-е пьёт! Я видел её даавно. Ее-щоо в ко-о-лы-бел-ии».

– Но, может, любезный, Вы подскажете, как её найти? – предположил кастелян.

Виночерпий задумался.

– У не-е-её кра-а-а-си-и-и-вая ко-о-рона. Всё! – наконец, с великим трудом произнес хранитель королевского вина.

– Как же мы не догадались! Конечно же, настоящая принцесса должна быть с короной! – поддержал виночерпия обер-церемониймейстер. – Вот всё, наконец, и прояснилось.

Принцесса разжала кулачки и присела на пол. Она подняла сломанную корону и попыталась соединить половинки. На мгновенье показалось, что всё получилось. Придворные внимательно наблюдали. Аделинда осторожно, стараясь не дышать, надела хрустальную корону на голову. Лучик солнца дотянулся до короны, и она заблистала хрустальными гранями. Фрейлины столь же проворно, как минуту назад, вернулись на своё обычное место – поближе к принцессе. Обер-церемониймейстер, канцлер и первый гофмейстер сохраняли удивительное спокойствие, словно ничего не происходило.

И тут Аделинда не выдержала.

– Ну, что вы на это скажете! – торжествующим голосом произнесла она. – Или вы по-прежнему не видите свою принцессу?

Стоило Аделинде это произнести, как в тот же миг половинки короны раскрепились и слетели с её головы. К горю своенравной правительницы, на сей раз корона разлетелась на мелкие кусочки.

– Да, если у тебя на голове нет бубенчиков, ты уже не шут. Хорошо, мои на месте, – с выражением произнес Алфонс и демонстративно потрогал свой шутовской колпак, так что раздался легкий звон.

Аккуратно, чтобы случайно не наступить на хрустальные осколки, все фрейлины, кроме Ангелики, прижимаясь друг к дружке, окончательно перебрались поближе к обер-церемониймейстеру.

– Впрочем, ещё можно спросить поваров. Или позвать садовников, – предложил канцлер.

Все молчали.

– Не надо, – тихо произнесла Аделинда.

– Что ж, кажется, наше королевство осталось без принцессы, – грустным голосом объявил старый Кристоф.

Аделинда закрыла ладонями лицо и заплакала.

– Не плачь, девочка, так будет лучше для тебя самой, – первый гофмейстер попытался погладить Аделинду по голове, но та резко отмахнулась…

3.

После этих событий королевство стало вольной страной, а канцлера Армана избрали её правителем.

И правда: любая власть хрупка, как хрустальная корона принцессы Аделинды. Каждый правитель, помня эту историю, должен обращаться с властью осторожно. И, конечно, не должен обижать своих подданных.