Читать книгу: «Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности», страница 2

У него даже зубы заныли, видимо, в предчувствии, что быть им выбитыми, а этому ощущению он всегда верил безоговорочно – оно ещё ни разу его не обмануло.

– Что? – девушка вынула из ушей странные затычки, из которых лилась тихая музыка.

– Кто ты? – повторил вопрос Мелен, уже подсознательно зная ответ.

– Валериане́лла Лоарельская, – скромно ответила практически раздетая принцесса.

Самая разыскиваемая девушка всего мира, похищенная из собственной спальни восемь с половиной лет назад и многими признанная погибшей.

Мелен шагнул к ней ближе, коснулся лица и развернул правой стороной к себе, чтобы разглядеть родовую височную печать, едва различимую в скудном на магию мире. Густые светлые пряди закрывали её почти целиком и пришлось заправить их за розовое ушко, чтобы не мешали.

Принцессу подобная фамильярность не разозлила, она покорно подставила лицо под изучающий взгляд, а спустя несколько бесконечно долгих секунд спросила:

– Убедился?

Мелен сделал оперативно-тактическое лицо – одинаково тупое и задумчивое одновременно, зато не позволяющее читать эмоции. Ему впервые в жизни стало дурно настолько, что на секунду закружилась голова, а в ушах непрошенной звуковой галлюцинацией снова зазвенел задорный божественный хохот. Если так разобраться, выбитые зубы – не единственное, что ему теперь грозит.

Он влип, причём влип так, что выпутаться теперь вряд ли получится даже чудом. За единственную дочку император лично снимет с него шкуру, покрытую не особо ценным мехом, а потом постелит у подножья трона в назидание другим нортам.

Старая клятва, столь опрометчиво данная по юности, заиграла в сознании новыми, кровавыми красками.

– Убедился, – кашлянул Мелен, убирая руки от принцессы и не зная, куда их теперь девать.

Может, вообще не стоило её трогать?

– Можешь звать меня Ва́лери, – улыбнулась она, глядя на него с нежностью, которая не понравилось ему ещё сильнее, чем вся эта ситуация.

– Откуда ты знаешь моё имя? – спросил он, нахмурившись и мысленно пытаясь найти выход из западни, в которой очутился.

Вариант сдохнуть в момент детонации портала больше не казался таким уж плохим. Хороший был вариант, если так подумать. Быстрый, почти безболезненный, а главное – окончательный. Чего уж привередничать – отличный вариант.

Может, пойти рядом с Ртутником прилечь? Там, между валунов, место ещё есть…

Однако принцесса уйти не позволила бы – уже подняла с пола сковородку и вернула на плиту, а потом вцепилась в его обожжённую руку и принялась извиняться:

– Прости, я не специально, просто испугалась. Зря музыку в наушниках слушала…

– Я стучал снизу, ты не открыла. То есть вы не открыли, Ваше Высочество. А в я окно залез, потому что снаружи очень холодно.

Получается, у него было целых два практичных и простых варианта сдохнуть этой ночью, но он ими бездарно не воспользовался и выбрал третий – затейливый.

Коносьер, мать его!

– Мелен, пожалуйста, давай обойдёмся без вот этого официоза. Нам ещё предстоит много чего пережить вместе и вернуться в Кербенн, – промурлыкала принцесса глубоким, завораживающим своей приятностью голосом. – Сядь, я обработаю ожог и вот эти царапины у тебя на лице. Или у тебя не только царапины?

Она беззастенчиво воспользовалась его шоком, усадила на стул, мягко надавив на грудь, и осмотрела.

– Сними рубашку. У тебя бок сочится кровью и на плече рана. Нужно осмотреть и промыть.

– Я промыл. В море, – ответил Мелен, всё ещё не до конца веря в реальность происходящего.

Может, он всё-таки умер или галлюцинирует?

– Нет, это не годится, – решительно не согласилась принцесса, становясь серьёзной и собранной, и принялась стягивать с него рубашку.

Он безропотно позволил, ведь тот факт, что его раздевала принцесса, как-то мерк по сравнению с тем, что он случайно обнаружил её в другом мире, а она его, оказывается, ждала.

Пальчики принцессы ласково прошлись по плечу, а потом она достала аптечку и залила раны какой-то шипучей дрянью. Места порезов запекло, но Мелен не особо обращал на это внимание – перед глазами маячил глубокий вырез бесстыдно открытого лифа.

Интересно, кто именно изобрёл эту одежду, а главное – как убедил женщин её носить и не стесняться? Спасибо этому гению.

– Магии у меня не так много, либо обезболивать, либо лечить. Потерпишь? – спросила принцесса, наклоняясь ещё ниже.

Он послушно кивнул, поднимая вверх руку, чтобы дать ей доступ к ране на боку.

Наконец его посетила разумная мысль, что пялиться в венценосный кливидж не стоило, но её на подлёте сбила другая – разве кто-то надевает такую одежду, если не хочет продемонстрировать свою грудь во всей красе? В таком случае зачем обижать хорошего человека преступным невниманием?

Если бы он застал принцессу врасплох, она бы смутилась и прикрылась или оделась. Она же ведёт себя так, будто происходящее в порядке вещей.

В любом случае открывающийся вид хорошо отвлекал от неприятных ощущений. Мелен даже не заметил, как Валерианелла закончила накладывать заклинания и принялась обрабатывать поджившие корочки какой-то местной пахучей мазью. Затем налепила на кожу липкие квадраты самоклеющихся бинтов и обошла его по кругу, выискивая другие раны и невзначай касаясь то плеч, то спины, от чего Мелену окончательно стало не по себе.

– Благодарю, – пробасил он, спешно натягивая рваную окровавленную рубашку, когда она закончила. – Вы сказали, что ждали меня.

– Если будешь выкать, я ни на один твой вопрос не отвечу, – она перевела на него искрящиеся радостью ярко-зелёные глаза. – А их у тебя наверняка много.

Как Мелен мог сразу не узнать в девушке одну из Лоарелей? Не сказать, что она сильно похожа на своего брата, принца Трезана, но нечто общее определённо есть, даже не считая королевской печати. Цвет глаз, ямочка на подбородке, рисунок губ.

Пока Мелен прикидывал, что делать со всей обрушившейся на него информацией, принцесса вскипятила чайник, отлепила шматок недожаренного теста со стены, отмыла пятно и навела порядок. Заботливо поставила перед ним тарелку со стопкой ещё тёплых лепёшек, несколько баночек с мёдом и разным вареньем, а потом налила ароматного чая.

– Ешь блины. Ты, наверное, голодный.

– Спасибо.

Голод был последней из проблем Мелена, но он послушно начал есть, потому что это не требовало от него ровным счётом никаких когнитивных усилий и позволяло молчать, спешно анализируя вводные данные.

А ситуация получалась на удивление паршивая.

Он оказался лицом к лицу с тем самым заданием, которое надеялся никогда не выполнить, а заодно перед сложнейшим выбором.

Принцессу однозначно требовалось вернуть в Довар, вопрос только в том, кому её отдать – нортам или лоарельцам.

Будучи нортом, Мелен был связан с малой родиной обязательствами и той искренней любовью, которую нельзя внушить, с ней можно только вырасти. Он беззаветно обожал горы, ценил прохладное северное лето и привык видеть перед глазами заснеженные пики, резко контрастирующие с изумрудными лугами огромной долины, в которой располагалась Нортбранна.

Однако восемь с половиной лет назад, в разгар поисков пропавшей принцессы, он принял решение переехать в столицу, на юг. Мучился от жары, долго привыкал к местной еде и обычаям. И цель у всего этого поначалу была лишь одна – держать руку на пульсе и доставить принцессу к Йе́ннекам, если такая возможность представится, в чём он торжественно поклялся жизнью.

Йеннеки – один из источников неутихающего брожения, происходящего на Севере. Активно поддерживают революционные настроения, оставаясь при этом в тени. Они даже не являются официальными наместниками, да и в прошлом редко когда представители этой семьи занимали кабинет префекта – эта роль отводилась Норталям, Скорникам или Дискарам.

Восемь лет назад Мелен специально выбрал работу в подразделении СИБа, не задействованном непосредственно в поисках, иначе его кандидатура вызвала бы слишком много подозрений. Тогда он был убеждённым сепаратистом и искренне желал независимости для некогда покорённой Нортбранны, хотя взгляды свои старался не выпячивать. Многие норты в тот год перебрались в южные города Империи, чтобы инфильтрироваться в разные властные структуры.

Но сейчас… Мелен стал старше, местами поумнел, местами набил ментальных шишек о факты. Завоевание Нортбранны больше не казалось ему огромной несправедливостью, превратившись в логичную закономерность – полтора века назад Лоарельская Империя была более сильным и технически развитым соперником. Исход противостояния небольшой горной страны и могущественной державы очевиден для любого здравомыслящего человека. Норты допустили ряд серьёзных дипломатических ошибок, которые и вылились в короткую проигранную ими войну.

Однако на данный момент расстановка сил изменилась: Разлом значительно ослабил Лоарельскую Империю. Боевые маги несут службу у Блокады, и перекинуть войска в другое место – слишком рискованный шаг, а нынешний император, Пеннар Первый, – мужик осторожный, дальновидный и умный. Возможно, он предпочтёт не устраивать гражданскую войну, а даровать Нортбранне столь вожделенную независимость в обмен на свою обожаемую дочь и соблюдение некоторых договорённостей.

Если Мелен вернёт дочку императору, то станет героем для лоарельцев и предателем для нортов, однако долго не проживёт – нарушенная клятва не позволит, а горячие северные парни рано или поздно встретят в тихом переулке. Возможно, это будут его собственные братья, потому что семья при таком раскладе наверняка от него отвернётся.

Если же Мелен доставит принцессу в Нортбранну, то станет героем для нортов и предателем для лоарельцев, а также причиной волнений, которые могут вылиться во что угодно. Прожить после этого долго тоже вряд ли получится – Пеннар Первый такой политической эквилибристики не простит и устранит его при первой же возможности, скорее всего, вместе со всей семьёй – в назидание другим.

Итого в сухом остатке у Мелена на руках крайне тенуозная ситуация, или, как сказал бы дед, – фунт дерьма копчёного из козла печёного.

Стараясь сохранять невозмутимость и держать в узде противоречивые эмоции, он посмотрел на лучащуюся счастьем и ничего не подозревающую принцессу, порадовавшись тому, что понятия не имеет, как открыть межмировой портал обратно в Довар. Значит, есть время поразмыслить и попытаться найти хоть какую-то лазейку, а также наконец определиться с тем, на какую сторону он встанет в полуторавековой борьбе за независимость Нортбранны.

А принцессе… он искренне сочувствовал. Не повезло девчонке родиться столь важной фигурой в чужих политических играх. Одно утешение – большинству она нужна живой.

О том, что не просто так её держали здесь, на маяке, он успел догадаться, тяжело вздохнул и наконец попросил:

– Ну, рассказывай, кто тебя похитил и зачем.

Иллюстрация: Мелен Роделлек

Третья неприятность, произошедшая из-за слишком глубокого декольте

Тридцать шестое юнэля 1135-го года (Двадцать пятое сентября 2025-го года). После полуночи

Принцесса Валерианелла Лоарельская

Мелен сидел напротив, такой близкий и при этом такой далёкий – неожиданно недоверчивый, сдержанный и смотрящий на меня совсем иначе, чем в снах.

Глаза цвета стали, две ранние морщинки между светлыми бровями, суровая линия нижней челюсти – очень мужественное лицо, так хорошо знакомое мне и в то же время чуть иное. Пожалуй, даже более привлекательное в реальности – взгляда не отвести. Как и от тренированного тела – идеально сложенного и покрытого на груди, животе и руках густым золотистым ворсом, мягким и приятным на ощупь.

И голос! Я знала этот голос – то низкий и рокочущий, как далёкий гром, то обволакивающий слух мягким кашемиром.

Мне до дрожи хотелось обнять и гладить широченные плечи, изучать ладонями перекатывающиеся под кожей мышцы, зарыться пальцами в коротко стриженные соломенные кудри, но я ограничилась лишь лёгкими прикосновениями, когда залечивала его раны.

Боялась отпугнуть или показаться слишком навязчивой. И стеснялась. Для него это наша первая встреча, не стоит слишком сильно напирать, поэтому я изо всех сил старалась скрыть и радость, и неловкость, и волнение – всё же передо мной сидел мой спаситель и будущий муж.

Но не могла же я накинуться на него со словами «Мелен, я твоя навеки!»

Или могла?

Он ждал ответа на свой вопрос, вот только я не хотела шокировать его вот так сразу, поэтому предложила:

– Хочешь ещё чая? Или, может, чего-то посущественнее? У меня есть уха из камбалы, это местная рыба, очень вкусная.

– Хорошо, давай уху. А рассказывать почему не хочешь? – вкрадчиво спросил он, потирая подбородок, слегка заросший светлой щетиной.

Я растерялась от такой проницательности, впрочем, увиливать не стала:

– Это не самые приятные воспоминания и несколько болезненная для меня тема. Я обязательно всё расскажу тебе, но торопиться некуда. Давай я сначала накормлю тебя и покажу маяк?

– Договорились, – после паузы согласился он. – Ты живёшь на острове одна?

– Да, – мягко ответила я, завороженно следя за тем, как его сильные пальцы спускаются к шее, а потом задумчиво почёсывают грудь.

Неожиданно волосатую грудь, которая в видениях почему-то не фигурировала, но я всегда знала, что реальность будет отличаться от снов, поэтому просто нежно улыбнулась своему герою и будущему спасителю.

– Одна?

– Сначала мы жили здесь с Олеанной. Это моя гувернантка, которую наняли похитители. Олеанна, разумеется, ничего не знала об их планах и о том, кого ей предстоит учить, и уж тем более не давала согласия на перемещение в другой мир. Но ни её, ни меня никто не спрашивал, – начала я рассказ, ставя уху греться на плиту.

Кто бы что ни говорил, а готовить я научилась отменно, и сейчас собиралась сначала накормить Мелена до состояния благодушия, а уже потом вываливать на него подробности своего заточения.

То, что придуманный мною план возвращения в Довар Мелену не понравится, я знала заранее, но он был единственным шансом на успех, поэтому стоило как-то аккуратно подготовить будущего мужа. И при этом не вешаться ему на шею, что оказалось самым сложным. И хотя штормило меня на десять баллов, я со сдержанной улыбкой подала к столу не себя, а сухарики и миску с квашеной капустой.

Неправильно мы, конечно, с блинов начали, но уж как вышло, так вышло.

– Когда нас с Олеанной порталом перетащили в другой мир и доставили сюда, на маяк, в лодке, мы дико испугались. Однако тогда мы ещё не знали всей правды, поэтому считали, что вокруг друзья. Нам сказали, что в Лоарельской Империи случился государственный переворот, отца и ближайших родственников убили, а меня смогли эвакуировать и спрятать здесь, – почти не дрогнувшим голосом пояснила я.

– Никакого переворота не было, – нахмурился Мелен. – Твои родственники живы.

– Я знаю. В четырнадцать у меня начались первые вещие сны, и тогда мы с Олеанной многое выяснили, а до этого жили на маяке добровольными узницами и даже благодарили похитителей за проявления заботы – топливо, продукты, одежду, книги. Оказалось, что содержать нас в этом мире не так уж дорого – здесь высоко ценятся золото, алмазы и бриллианты, которые не так сложно приобрести в Доваре, ведь там больше в ходу эвклазы и кевредовые сплавы, проводящие магию. Прости, ты это и так знаешь… – я растерялась, сбилась с мысли, а потом обхватила себя обеими руками, почувствовав неуверенность.

– Ничего страшного, мне интересно выслушать твою историю со всеми подробностями, даже теми, которые ты считаешь ненужными, – низким, успокаивающим голосом подбодрил он, и я окончательно растаяла в бесконечной любви к будущему мужу.

Ну разве он не чудо?

– Олеанна занималась моим образованием, но, естественно, на лоарельском. Языка мы не знали, и это служило дополнительным сдерживающим фактором: даже если бы мы встретили местных, то просто не смогли бы с ними объясниться. Кроме того, похитители внушили нам, что мужчины здесь очень опасны и с лёгкостью могут избить или изнасиловать, поэтому в первый год, когда на наш остров высадились какие-то случайные путешественники, мы просто заперлись изнутри и тряслись от страха, пока они не уплыли.

Выключила конфорку и налила Мелену большую порцию ухи, щедро сдобрив её консервированными сливками и добавив немного сушёной зелени для вкуса. Аромат по кухонному этажу поплыл такой, что мой герой с наслаждением принюхался и принялся за еду, пока я села напротив и продолжила рассказ.

– Олеанна – целительница, причём не самая слабая. К счастью, в числе прочих у меня проснулся аналогичный дар. Спасибо за него и магию жизни прабабке из рода Болла́ров. От отца я унаследовала ясновидение, а от матери – свет, хотя небольшой целительский дар у неё тоже есть, может, он тоже роль сыграл. Вот такой странный коктейль получился.

– У тебя четыре дара? – удивился Мелен.

– Да, – скромно потупилась я.

– Должно быть, ты очень сильный маг. Четыре дара сразу… Никогда о таком не слышал. Даже у знакомых мне ноблардов два-три от силы, а у тех же Блайнеров и вовсе по одному.

– Но я же принцесса, род древний, вот и наслоилось всякого. И не думаю, что я так уж одарена. К примеру, света хватает разве что светлячок на ладони сформировать. В общем, маг я посредственный, но кое-что делать могу даже здесь, особенно в полнолуние, на пике силы.

– Местная луна почти не даёт энергии.

– Это так, – признала я очевидное. – Однако кое-что от неё получить всё же можно. Давай вернёмся к Олеанне. Она обучила меня всему, что знала и умела сама. За несколько лет мы стали очень близки. Когда нас похитили, мне было одиннадцать с половиной, а ей – двадцать два, так что она стала для меня скорее старшей сестрой, чем приёмной матерью. Она заботилась обо мне искренне, и мы жили душа в душу, пока я не увидела свой первый вещий сон.

Я запнулась, водя пальцами по рисунку скатерти. Ту ссору вспоминать я не любила, но утаивать что-либо от будущего мужа не хотела.

– Олеанна мне не поверила, ведь другая магия во мне ещё не проснулась. Она посчитала, что я принимаю желаемое за действительное. Решила, что у меня случился нервный срыв или психоз на фоне изоляции. А мне приснилось, как отец распекает Трезана за опоздание. Это было настолько ярко, настолько по-настоящему, что даже в четырнадцать я поняла, что это не просто сон.

– И что было потом? Олеанна оставила тебя одну?

– Нет, конечно! – улыбнулась я. – Она бы никогда так не поступила. Поначалу она не верила, а потом… я умоляла её ничего не рассказывать нашим похитителям, которых мы тогда считали благодетелями. Мы начали наблюдать, подмечать нестыковки, и однажды Олеанна убедилась, что я не лгу. Мне привиделось одно заметное украшение, и в следующий приезд «благодетелей» она увидела его своими глазами. Именно тогда мы осознали, что нас не прячут от жаждущих моей смерти революционеров-нортов, а держат в плену. С того дня всё изменилось. Олеанна извинилась за неверие, начала собирать информацию и действовать, а я изо всех сил ей помогала. Она постепенно убедила похитителей, что я совсем глупенькая и ленивая, отказываюсь учиться, тогда как сами мы штудировали все имеющиеся книги на предмет хоть каких-то подсказок.

Всё то время, пока я рассказывала, Мелен методично ел, не отрывая от меня проницательных глаз.

– Что? Очень вкусная уха, – пробасил он, заметив мой взгляд.

– Рада, что тебе нравится, – зарделась я. – Так вот, о чём я? А… К примеру, описание одного из ритуалов создания накопителей мы нашли в художественной книге, и с его помощью смогли запасать энергию. Камни на острове для этого бесполезны, но мы нашли выход – покупали самородки эвклаза с большой земли. Тут он тоже есть, хотя и довольно редок. Каждый раз посылку приходилось ждать по несколько месяцев, поэтому нам удалось провернуть дело лишь пять раз, но тем не менее – несколько довольно крупных накопителей у меня есть, и я подзаряжаю их почти каждое полнолуние, – с гордостью сказала я.

– Это хорошие новости. А откуда вы брали деньги? – сдержанно поинтересовался Мелен, внимательно разглядывая моё лицо. – И куда исчезла Олеанна?

– Она начала переглядки с одним симпатичным моряком. Их небольшой корабль нанимали похитители, чтобы доставлять товары и техников сюда, на остров. Обычно поставки прибывали в начале и конце лета, дважды в год. Это всегда происходило под тщательным контролем – обычно похитители прибывали на корабле, следили за разгрузкой и закачкой топлива, а потом оставались на острове, чтобы проконтролировать отплытие. Мы с Олеанной сговорились: я отвлекала, а она, как могла, жестами объяснилась с одним из парней и попросила его вернуться. Он и вернулся несколько дней спустя. Сначала было очень сложно, он никак не мог понять, на каком языке мы разговариваем, но Олеанна его очаровала, и он остался сначала на несколько ночей, а потом приехал снова. Привёз учебники и пособия и попытался обучить нас местной речи. Мы очень старались, занимались целыми днями, и уже через пару месяцев смогли рассказать ему всю правду. Он был в шоке и предлагал забрать нас с острова, но мы категорически воспротивились этому. Зато к тому времени у нас уже имелся примерный график посещений похитителей, так что Андрей, так его зовут, жил с нами несколько месяцев подряд, с моих пятнадцати до семнадцати.

Я на секунду замолчала, а потом поднялась с места и сделала себе чай.

– Андрей нам очень помог. Наладил работу обоих генераторов так, чтобы основной не ломался, обучил языку, провёл на маяк спутниковый интернет, о котором похитители так и не узнали. Это такая форма связи, более эффективная, чем радиоволны. По небу высоко-высоко летают аппараты, они принимают сигнал, потом дают ответ. Можно найти и прочесть любую книгу в электронном виде или посмотреть кино – это что-то типа записи спектакля.

Я показала Мелену планшет и объяснила, как он работает.

– Поразительная технология, – он повертел его в руках и спросил: – И что случилось дальше?

– Андрей очень много для нас сделал и очень любит Олеанну. Когда мне исполнилось семнадцать, я настояла на том, чтобы они уехали. Однажды мы чуть не попались, и я решила, что риски того не стоят. Если бы Андрея застали на острове или нашли бы его вещи, то их с Олеанной могли бы убить. А так – они уехали очень-очень далеко отсюда и счастливы. Олеанна в положении и ждёт дочку, она пишет мне письма почти каждый день. Электронные. Похитителям я сказала, что она пошла ловить крабов и утонула. Так как я действительно была очень расстроена её отъездом, то рыдала вполне искренне. Я, естественно, желаю ей счастья, но всё равно оставаться одной было страшно и грустно. Однако я знала, что похитители избавились бы от неё как от нежеланного свидетеля, как только она исчерпала бы свою полезность. Присмотр за мной уже не требовался, поэтому её положение становилось всё более шатким. Я предпочла отослать её, прежде чем ей смогли бы нанести вред или использовать, чтобы шантажировать меня. К счастью, похитители мне поверили, и Олеанну никто больше не искал.

– Она не собирается возвращаться в Довар?

– Нет, она же сирота. Похитители специально выбрали такую гувернантку, которую никто бы не стал искать. Кроме того, ей понравилось на большой земле. Много нового и необычного. Да и с Андреем у них настоящая любовь, поэтому за Олеанну я не волнуюсь. Она, кстати, помогает собирать посылки для меня и иногда оплачивает интернет, хотя я и сама неплохо зарабатываю гадалкой.

– Зарабатываешь? Здесь? Но как?

– По видео. Жаль, связь нестабильная, но мне хватает, особенно если устраивать гадальные сессии по ночам. А мы с Олеанной так и сохранили ночной образ жизни, как и положено магам. Пусть местная луна не даёт столько энергии, а солнце не обжигает так сильно, но мы всё же полуночницы…

– Это хорошо, что вы постарались сохранить привычный режим, – похвалил Мелен. – Проще будет адаптироваться по возвращении на родину.

– Вот и мы так подумали, изначально-то никто не предполагал, что я застряну на этом маяке почти на девять лет… – вздохнула я и перевела тему: – Кстати, для тебя я кое-какие вещи тоже заказала, правда не уверена, что они подойдут. Ты оказался гораздо выше, чем я думала.

– И давно ты знаешь о том, что я должен был оказаться здесь?

– Пять лет, – честно ответила я. – Видения, правда, были разными, поэтому я не всегда была на сто процентов уверена, но очень ждала.

Я улыбнулась ему так ласково, как только могла.

Мелен не торопился подхватывать меня на руки и кружить по комнате, однако периодически утыкался взглядом в моё глубокое декольте и на несколько секунд залипал в нём, отчего моя улыбка становилась только шире. Вот такая я коварная – заранее знала слабости будущего мужа и планировала безжалостно их использовать, поэтому и таскала один и тот же топ, пока он наконец не сыграл свою роль.

Говорят, в любви и на войне все средства хороши, и я придерживалась именно такого мнения. У меня был ровно один шанс на счастье, и я не собиралась его упускать. На ближайшие недели Мелен целиком принадлежит мне – ему просто некуда деться с крошечного острова. За это время мне нужно успеть добиться взаимности, потому что по возвращении в Довар всё станет слишком сложно.

Отец не захочет принять безродного норта в качестве моего супруга, но… это проблема другого дня.

Щеки запекло от непрошенного румянца. Всё тело горело от волнения, стеснения и предвкушения – я ведь даже толком не умела флиртовать. Разве что видео обучающие смотрела и на парочке сайтов знакомств зарегистрировалась, но хапнула такого, что быстро удалила профили. Всё же этот мир местами был слишком откровенным и бесстыдным для меня.

Мелен уже доел уху, и я спросила:

– Ещё что-нибудь? Десерт?

– Спасибо, я не очень люблю сладкое.

– Ещё ухи?

– Давай, – согласился он, и я налила ему ещё одну полную порцию.

А потом – ещё одну. На этом уха кончилась, я достала закуски – копчёные колбаски, сыры и тонко нарезанный хамон, благо последняя поставка продовольствия была совсем недавно.

Будущий муж послушно съел всё предложенное, а потом согласился на солёную соломку к чаю. Я мысленно прикинула запасы продуктов и поняла, что немного просчиталась – нужно было затариваться основательнее. Ладно, если всё пойдёт по плану, то надолго на маяке мы не задержимся. А если не пойдёт, то удочку в руки – и вперёд.

Я глубоко вздохнула, наблюдая, как взгляд моего героя утонул в декольте ещё глубже, уже не надеясь выплыть на волю. Ужасно захотелось прижать Мелена к себе и… не знаю. Расцеловать? Обнять? Отдаться? Всё по очереди.

Однако не стоило форсировать события. Всё же нельзя вот так сразу наседать на мужика с криками о том, что он – твой будущий муж. Сбежит же…

В разговоре повисла пауза, и чем дольше она длилась, тем сильнее нарастало напряжение. Я бы руку отдала за то, чтобы узнать, какие мысли сейчас бродят в голове Мелена, но кому нужна моя рука? Явно не ему, он не торопится её просить. А задавать вопросы я не решалась, почему-то казалось, что он не ответит.

Сердце стучало всё чаще и чаще, а ещё стало жарко. Я взволнованно дышала, кожей ощущая горячий взгляд Мелена. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас встанет с места, привлечёт меня к себе и поцелует, и от одной только мысли об этом запекло губы и закружилась голова.

Мелен наконец поднял взгляд на моё зардевшееся лицо, сердито сдвинул брови и сказал:

– Так, Валюха, нам надо поговорить начистоту и очертить эти… как их? Границы, – его пальцы при этом в воздухе очертили не границы, а скорее груди, но, возможно, мне показалось. – Начнём с того, что мы с тобой, Валюха, – товарищи по несчастью, а с товарищами вести себя нужно соответственно. Уважительно и без всяких там поползновений, – сурово пророкотал он и добавил: – Поэтому очень прошу тебя одеваться поскромнее и свой ши… шик… шибко заметный кливидж прятать.

Я широко распахнула глаза, не зная, всерьёз он говорит или нет.

– Извини, но у меня вся одежда… такая, – ласково ответила я, не собираясь прятать от него своё единственное достоинство.

– Да? Ну тогда так, – он резко поднялся с места во весь рост, подхватил с крючка кухонное полотенце, решительно шагнул ко мне и завязал его мне на шее на манер слюнявчика, чопорно прикрыв грудь. – Вот, уже лучше.

Я настолько оторопела, что даже не возразила. Сидела и смотрела на будущего мужа во все глаза, не зная плакать мне или смеяться.

– То есть ты мне предлагаешь в полотенчике ходить? – дрогнувшим голосом спросила его, не уверенная, что это всё происходит на самом деле, а не грезится в лихорадочном сне.

– Я предлагаю тебе, Валюха, не ставить товарища по несчастью в сложное положение.

– Я не Валюха, а Ва́лери, – поправила я. – И если моё декольте тебе так сильно не нравится, то просто не смотри на него.

Я демонстративно сорвала с себя полотенчико и с вызовом уставилась будущему мужу в глаза.

– Ясно, – вздохнул он. – Скажи, а ты девственница?

– Что? – поперхнулась от такого вопроса, но всё же решила, что врать смысла нет: – Ну… да. Естественно.

– Ага. А замуж хочешь?

– Конечно, – нервно заморгала я, не понимая, предложение это или какая-то издёвка.

– За меня? – пытливо спросил он. – Или за кого-то другого?

От такой вопиющей и сбивающей с ног прямоты я потерянно обхватила плечи руками.

И что отвечать?

Скажу, что за другого – обидится ещё. Я бы обиделась.

Но как-то неожиданно рано мы перешли к разговору о браке, да и в снах никакого намёка на подобный разговор не было. А впрочем… какой смысл тянуть с неизбежным? Вот какой он молодец, сразу всё понял правильно.

– Ну… да, за тебя, – тихо подтвердила я.

– Значит, девственница с матримониальными планами. Я так и подумал, – вздохнул он и перевёл полный тоски взгляд за окно, пока я наливалась теперь уже смущённым румянцем. – Смотри, Валюха, ты у нас кто?

– Кто? – ошарашенно переспросила я, совершенно запутавшаяся в его реакциях.

– Принцесса. А я – сын козопаса. Между нами социальная пропасть размером с океан, и если случится какое-то недоразумение, то за яйца в тронном зале твой батя подвесит меня, а не тебя. И совсем не потому, что у тебя их нет. Так что моя тактическая задача – каким-то образом доставить тебя к твоему бате в той комплектации, в которой я тебя нашёл. Не битую, не мятую и не лишённую невинности. Так что завязывай с демонстрацией кливиджа и имей в виду, что никаких романтических отношений и тем более брака между нами быть не может. Хотелось бы заранее расставить все точки в предложениях. До того, как это может стать проблемой и возникнут некие ожидания, которых я однозначно не оправдаю. У меня с оправданием ожиданий дела вообще крайне плохо обстоят – можешь мою матушку потом на этот счёт порасспрашивать, если возможность представится. Девка ты, Валюха, очень красивая, но не для меня. Тебе батя подберёт в пару лощёного нобларда с утончёнными манерами и запахом клумбы из подмышек, а у меня с женщинами отношения всегда строятся только по одной схеме: «посношались и разбежались», поэтому свою красоту прибереги для кого-нибудь другого.