Офисный тиран

Офисный тиран

Глава 1. Воровский

– Давай, давай! Ну, что ты, как мокрая курица, Артемьев?! Ей-богу…

Воровский сделал из бутылки глоток шотландского виски, подхватил пистолет и прицелился по мишени.

Раздался грохот выстрелов. Разрядив полную обойму в самое сердце мишени, Воровский с гордостью расправил широкие плечи.

– Видел? Вот так надо стрелять на поражение, Слава. А твои робкие выстрелы – это как лепет ребенка, честное слово.

– Ну и ладно. Я сейчас автомат возьму, и мы посмотрим, кто круче стреляет, – обиделся деловой партнер. Тоже хлебнул виски и с грозным видом подхватил со стойки автомат.

– Фи, – презрительно фыркнув, Воровский стянул с шеи звукоизоляционные наушники, сел за маленький столик, на котором было разложено нехитрое, чисто мужское угощение – нарезанный говяжий язык, красная икра, лимон и зеленые оливки, фаршированные непонятно чем.

Наколол на зубочистку одну крупную оливку и с удовольствием отправил ее в рот.

Раздосадованный партнер по бизнесу надел наушники, прицелился и начал палить из автомата по оставшимся мишеням.

Воровский хохотнул – все мимо. В чем, в чем, а истинно в мужских развлечениях мягкотелый Станислав Артемьев был полным профаном. То ли дело женщины. В женщинах он знал толк. Что ж, женщины в заведении Воровского тоже водились. Самые лучшие, на выбор. Их привозил управляющий делами Марк Король уже после того, как большие мальчики наиграются с пушками и выпустят пар. Таков был образ жизни Воровского – кто-то любил выпускать пар в спортзале, кто-то с проститутками, а он предпочитал оружие.

От понятия «шлюха» его коробило, поэтому Марк Король привозил в закрытый мужской клуб исключительно милых дам в соблазнительных нарядах в стиле ретро. Дамы работали отлично, дело свое знали и в то же время не выглядели девицами с трассы. После работы они получали свой процент, и их отправляли домой. До следующего заказа. Работой у Воровского девушки дорожили в основном потому, что он никогда их не бил и при этом умудрялся одним взглядом вызывать в окружающих помешанный на благоговении жуткий страх.

Он не был красавцем в классическом понимании этого слова. Но такие, как Михаил Воровский, закрадывались в душу против воли, и их уже невозможно было оттуда вытравить. Его рассеянная задумчивость, греческий профиль, тщательно выверенная стилистом небритость; густые и темные волосы; глубокие, завораживающие глаза цвета крепкого виски – все это мгновенно сбивало с толка и заставляло с замирающим от восторга сердцем бесстыдно рассматривать представший образ. Именно глаза являлись его козырем – если заглянуть в потрясающую глубину, их уже нельзя было вычеркнуть из памяти. А в сочетании с легкой небритостью они били наповал, не давая ни малейшего шанса избавиться от наваждения.

Воровский не сходил с обложек финансовых изданий. Жесткий нрав и уверенность не раз вели его к безоговорочной победе, оставляя далеко позади конкурентов. Созданная им трейдинговая компания «Финансист» процветала. Опытные трейдеры днем и ночью анализировали рынок российских и зарубежных ценных бумаг. Кроме того, Воровский любил рисковать. Вкладывал состояния в подающие надежды проекты новичков, и проекты выстреливали. В свои тридцать шесть он был безумно богат. Его жизнь состояла из риска. Риск питал его мятежную, пронизанную сталью натуру и дарил огромные доходы.

Артемьев клянчил у него денег на очередной проект, и Воровский, выгуливая мягкотелого товарища в своем клубе, уже вовсю потирал руки – ему не терпелось начать игру.

Артемьеву требовался инвестор, и он очень надеялся на благосклонность Воровского. Тот мерцал взглядом выразительных глаз цвета крепкого виски и жевал оливку. На самом деле рассеянная безмятежность была напускной. Воровский просчитывал варианты.

– У нас готово помещение, есть штат сотрудников. Дело за малым – нужны средства, чтобы проект начал двигаться вперед, – Артемьев с досадой отбросил автомат и подсел к Воровскому.

– Хм, – миллиардер подхватил бутылку виски и плеснул очередную порцию янтарной жидкости на дно стаканов.

– Миша, ну, скажи хоть что-нибудь! Неужели тебе не по душе проект?

– Проект как проект, ничего особенного. Я одолжу тебе денег взамен на услугу.

– Какую услугу?

– Мне срочно требуется помощница. Женщина приятной наружности, которая будет идеально владеть французским и не станет трепаться направо и налево о наших делах.

– То есть она должна быть из «своих»?

– Возможно, да.

– Где же я найду тебе помощницу, владеющую французским, да еще приятной наружности и чтоб язык за зубами держала?

– Хочешь денег, ищи. Найдешь, я выпишу тебе чек в тот же день.

Артемьев обреченно вздохнул и опрокинул в себя полстакана виски.

Воровский вытянул длинные ноги в дорогих туфлях и выхватил сигару из золотого портсигара. Ему действительно требовалась помощница со знанием французского. Компания активно осваивала французский рынок, и без знания языков никак не обойтись. Господин Азуле, открывающий свое представительство в России, потребовал русскую помощницу. Обязательно приятной внешности, да еще с безупречным знанием французского языка. Личный секретарь Воровского сбился с ног в поисках нужного сотрудника, но все не подходили под жесткие требования Азуле. Этому старому французскому педанту непременно нужна была симпатичная женщина, не обремененная отношениями и желающая трудиться не покладая рук. Подводило все: то пол, то возраст, то внешние данные не совпадали с тем, что желал видеть перед собой проклятый Азуле.

– Работай, Слава, – выпустив клубы дыма лучшей доминиканской сигары, сверкнул ледяным взглядом Воровский. – Не мне тебя учить.

Глава 2. Лиза

Казалось, в этом году погода решила пошутить. Или она перепутала сезоны. В общем, так или иначе, а в этот декабрьский вечер в нашем городе вместо предновогоднего снега стеной лил дождь. Я переминалась с ноги на ногу под крышей сверкающего огнями торгового центра и никак не могла решиться перепрыгнуть реку ледяной воды.

Мои длинные светлые волосы, окрашенные модной техникой в роскошном салоне красоты пятнадцать минут назад, повисли жалкими промокшими локонами. Приталенное черное пальто и яркий малиновый шарфик тоже оставляли желать лучшего.

Я с отчаянием разглядывала потоки воды на огромных рекламных баннерах, на тротуарной плитке и думала, что мои замшевые сапожки точно не переживут такого испытания. Шпильки не платформа, и сапоги ничто не спасет, если я утону по щиколотку в водяном безобразии, льющемся прямо перед ступенями торгового центра.

Что я делала в такую погоду у торгового центра, когда даже собаку на улицу не выгонишь? Мне очень была нужна работа. Походы на собеседования не давали никаких результатов, и моя подруга Ева, с которой мы дружили еще со школьной скамьи, посоветовала что-то изменить. Перемены всегда давались с трудом, но одна идея прочно засела в моей голове. Я хотела получить на своих длинных русых волосах красивый блонд. Поэтому очередной гонорар, полученный за перевод книги с французского языка, я спустила на себя. Теплый тон лег идеально, превратив меня в элегантную блондинку и поселив в душе надежду, что блондинки будут нравиться работодателям чуточку больше, чем девушки с натуральным цветом волос. Но погода решила позабавиться, и, похоже, укладке не дожить до дома.

Фыркнув, я смахнула капли с малинового шарфика. И вдруг застыла. За спиной послышался знакомый бархатный баритон.

Олег Данилевский. Мой бывший муж. От страха язык прилип к небу, и я вжалась в широкую колонну. Дрожа всем телом, провожала взглядом широкую спину в элегантном сером пальто. Олег держал за локоть свою новую подругу – красивую брюнетку в норковой шубке.

Будто ощутив мое присутствие, он обернулся. Наши взгляды встретились, и грудь обожгло. Красивый профиль Олега вмиг окунул меня в недавнее прошлое. Синие глаза, так заворожившие меня в самом начале нашего знакомства, сверкнули ледяным презрением. Было в них что-то еще. Что-то, что вызывало мороз по коже и заставляло дрожать.

Элегантная пара скрылась за дверью торгового центра, а я все продолжала стоять у колонны. От страха у меня стучали даже зубы. Это была первая встреча за последние полгода. Первая встреча после нашего развода.

Продолжая трястись, я бросилась в грязный поток воды, наплевав на сапоги. Подбежала к скучавшему на другой стороне дороги таксисту и назвала адрес. Но даже когда машина везла меня в сторону дома, я не чувствовала себя в безопасности.

…Я встретила своего мужа совсем юной. Процветающий бизнесмен Олег Данилевский был на десять лет старше меня и остро нуждался в юной привлекательной спутнице. Я покорила его с первого взгляда. Он быстро соблазнил меня в гостиничном номере одного из городских отелей, а следом сделал предложение руки и сердца, от которого было невозможно отказаться наивной девятнадцатилетней девчонке без опыта серьезных отношений. Как же жестоко я поплатилась за свою неопытность…

Такие, как Олег, подкрадываются незаметно, будто тень. Ломают психику осторожно, шаг за шагом. Сначала в ход идут слова, ядовитые и жуткие, понижающие самооценку. Когда самооценка растоптана, в игру вступает рукоприкладство. Пощечина, первая и вроде ничего не значащая, ведь после нее тиран любит тебя безумно. Дарит букеты цветов, украшения, носит на руках… до следующего раза. Когда одной пощечиной уже не обойдется.

Я решилась на развод только после того, как попала в больницу со сломанными ребрами. Муж вышел из дома в аптеку за обезболивающим, а я решилась позвонить в 060. Боль была такой невыносимой, что я не могла дышать.

Мне повезло. В ту ночь меня забрали до того, как вернулся из аптеки мой муж.

В больнице по настоянию работавшего на смене травматолога после нескольких обезболивающих уколов мне вызвали психотерапевта. И я впервые за пять лет нашла в себе смелость рассказать чужому человеку о своей беде. До этого моему мужу все сходило с рук – синяки на лице тщательно замазывались или меня попросту не выпускали из дома, пока они не сойдут, а на теле… там никто не увидит. Олег тщательно контролировал все мои звонки. Родителям, которые жили в другом городе. Друзьям, которых с каждым днем становилось все меньше. Под его контролем я говорила только хорошее. В интернет и социальные сети выставляла только красивые фотографии на фоне нашего роскошного особняка, где мы с Олегом смотрелись идеальной парой – Принц и Золушка, превратившаяся в роскошную принцессу рядом со своим состоятельным мужем.

Мне до сих пор страшно вспоминать, как в ту ночь он орал в отделении травматологии. Олег обещал спалить больницу, в которую меня посмели отвезти врачи. Он клялся, что добьется увольнения всех сотрудников, и требовал немедленно отпустить меня домой.

«Хочешь избавиться от него, не соглашайся», – шепнула мне психотерапевт. Он была уже немолода, имела опыт общения с жертвами насилия, и ее шепот раскрыл мне глаза. Я вдруг поняла: если вернусь сейчас домой, Олег меня убьет. Никому не будет интересно, отчего погибла красивая девушка Лиза, так обожаемая своим состоятельным мужем. Он будет театрально рыдать на моих похоронах, а потом найдет новую жену. Ему все сойдет с рук.

«Хочешь избавиться от него, не соглашайся».

Олег орал, а я, стиснув, зубы, судорожно впивалась обеими руками в психотерапевта, мысленно умоляя ее не оставлять меня одну.

Она едва заметно кивнула и бесстрашно обернулась к моему мужу.

– Разве вы не видите, в каком состоянии находится ваша жена? Ей требуется медицинская помощь.

– Помощь ей в состоянии оказать дома!

– У нее сломаны три ребра!

– Ничего страшного, ребра быстро срастаются!

– Если вы не отправитесь домой, нам придется сообщить в полицию, – твердо произнесла она.

Слово «полиция» немного остудило пыл брызжущего яростью Олега. Он хлопнул дверью палаты.

Я знала все его ходы наперед. Он покинул палату, чтобы поднять на ноги всех знакомых шишек, а потом вернуться за мной.

– Он не отпустит меня… у него среди полицейских полно знакомых, – судорожно всхлипнув, проговорила я.

– Как давно продолжается насилие в вашей семье? – пропустив мимо ушей мою фразу, внимательно посмотрела на меня усталыми глазами терапевт.

– Последние два года…

– Два года?! Почему же ты молчала?! У тебя нет родных?

– Есть… но Олег, он все контролирует. И звонки, и то, куда я хожу… какие фотографии выкладываю в социальные сети… А мама и папа у меня в другом городе. Они обычные люди. Живут от зарплаты до зарплаты. Не хочу, чтобы кто-то из них инфаркт получил…

– Сколько тебе лет, девочка?

– Двадцать пять.

– Ты молодая, красивая. У тебя вся жизнь впереди. А эта мразь тебя доломает. Знаешь, сколько таких, как ты, красивых и сломанных, с безжизненными взглядами, пытаются начать заново в нашем центре реабилитации?.. А сколько не дошли и просто погибли от рук подонков-мужей, возомнивших себя богами, имеющими право распоряжаться женами, как пожелают, знаешь?

– Помогите мне…

Я плакала. Горько и безутешно, захлебываясь собственными слезами и не имея возможности шевелиться из-за сломанных ребер.

– Мы вызовем полицию. О случаях насилия сотрудники обязаны докладывать полицейским. Потом тебя могут переправить в наш центр реабилитации. Но, запомни, позволишь ему хоть раз вымолить прощение, приговор тебе подписан.

Я вцепилась в ее руку так, будто от этого зависела моя жизнь.

– Пожалуйста, отправьте меня сейчас. Он вернется через час со своей личной полицией, и тогда мне не выжить. У меня ведь нет никого…. Ни друзей, ни связей. Он вернет меня домой, и … там мой ад только начнется. Ведь я посмела ослушаться его и позвонила в скорую. Олег не оставит это безнаказанным.

Она несколько мгновений смотрела на меня. Потом вздохнула. Достала из белого халата сотовый, набрала чей-то номер.

– Антон, привези каталку. Надо отправить девочку в наш центр. Этот изверг ей покоя не даст, спасать надо. И в полицию сообщи, она заявление будет писать.

Потом психотерапевт повернулась ко мне.

– Лиза, ты сейчас заснешь. Тебе успокоительное укололи. Дай мне номер телефона кого-нибудь из твоих родственников.

– Не надо…

Как и все жертвы, меньше всего на свете я хотела, чтобы о моем состоянии узнали родители. Я чувствовала стыд и вину, что сделала что-то не так. Ведь если мне сломали ребра, значит, я очень сильно провинилась. Женщине же не ломают кости просто так?

– Лиза, или мы делаем что-то, чтобы тебя спасти, или я не возьму тебя в свой центр.

– Ладно… только… не пугайте их сильно…

Я нащупала свой сотовый телефон – самый дорогой айфон, один из последних в коллекции. Он стоил больше ста тысяч рублей, и именно сейчас, держа его в руке, я поняла, насколько прочно обосновался в моей жизни Олег. У меня не было работы, не было ни одной собственной вещи. Все принадлежало Олегу Данилевскому. Как и я сама.

Я продиктовала номера телефона мамы, а потом заснула.

Жертва боится огласки. Ей стыдно, что она оказалась в такой ситуации, а социопат пользуется ее состоянием, еще глубже загоняя в страшный порочный круг. Появление же поддержки извне полностью дезорганизует действия.

Когда моя ситуация была передана огласке, Олег мгновенно отступил. Он даже первым предложил развод через своего адвоката. Не просто развод – Олег благородно перечислил мне приличную сумму денег за тихий развод по согласию обеих сторон без огласки лишних подробностей. Я не хотела брать деньги, но мой адвокат настоял на обратном. Никому не хотелось копаться в грязном белье семьи Данилевских.

Так в двадцать пять лет я получила шанс на новую жизнь. Сейчас, полгода спустя, я понимаю, что Олегу просто не хотелось портить свою репутацию процветающего бизнесмена. Он поступил со мной слишком великодушно, тем самым указывая, что я должна молчать о том, что творилось за закрытыми дверьми нашего особняка, что бы ни случилось.

Такси притормозило у новенького стройкомплекса «Атлант», и я, заплатив по счетчику, выбралась на улицу. Щелкнула зонтиком и заспешила к одному из подъездов. Здесь, на девятом этаже шестнадцатиэтажки, располагалась моя новенькая студия. Я приобрела квартиру с помощью родителей уже после развода. Деньги, которые мне отдал Олег, остались нетронутыми на счете в банке. Их бы с лихвой хватило и на оплату недвижимости, и на ремонт, и даже на приличный автомобиль. Но я никогда к ним не прикоснусь.

На данный момент я остро нуждалась лишь в работе. Я мечтала работать в престижной компании, получать приличную зарплату и никогда не касаться тех денег, которые лежали на счету в банке.

Телефон завибрировал в тот момент, когда я уже набирала код на двери подъезда.

Я посмотрела на экран. Там мерцало сообщение от сестры Али.

«Приветик. Очень нужно встретиться. У меня есть для тебя работа», – гласило послание, и я удивленно приподняла тщательно выведенную мастером в салоне красоты бровь. С Алей мы не общались уже много лет.

Глава 3. Лиза

Лифт медленно ехал на девятый этаж, а я размышляла о том, что может быть нужно от меня сестре. Мы погодки, но в семье нет оторвы хуже Али. Удивительное дело – воспитывали нас в одинаковых условиях, учили в одной школе, даже в институт мы поступали в один и тот же. Но мы с Алей как небо и земля. Тихая, милая отличница Лиза, обожающая иностранные языки и прочую романтическую дребедень, и бурлящая деятельностью в совсем ненужном направлении Аля. У Али находили сигареты, запрещенные препараты, она прогуливала занятия, и учителя счастливо выдохнули, когда сестра получила аттестат. В институте, куда ее запихнули за деньги, занятия сестренка все так же прогуливала, партнеров меняла каждые две недели, а потом и вовсе устроилась работать в ночной клуб. Сначала официанткой, а потом танцовщицей. Само собой разумеется, с третьего курса факультета дизайна она вылетела, как пробка из шампанского в новогоднюю ночь. Аля ругалась с родителями, не жила дома, все так же танцевала в клубах и меняла сожителей. А потом и вовсе исчезла с семейных радаров. Что ей нужно от меня сейчас – оставалось загадкой вселенной.

Я достала ключи и вскоре стояла в просторном холле своей любимой квартиры – маленького островка счастья и безмятежности, который принадлежал лично мне. Здесь я могла делать все, что пожелаю. Бродить непричесанной и босой, печь любимые блюда по выходным, пить вино, если того пожелаю, напевать песенки или заниматься любимым делом – переводами. Я обожала иностранные языки. Лучше всего мне давался французский, и я с упоением засиживалась за ноутбуком до полуночи, переводя французские любовные романы на русский язык. Иногда мне подбрасывали работу издательства. Им нравился мой стиль. К сожалению, это все, что я умела делать мастерски. Остальное померкло под грудой потерянного времени – я едва успела получить диплом после замужества. По настоянию мужа я осела дома. Все, чем я занималась в его отсутствие по вечерам – это мои любимые французские книги.

Я сняла мокрое пальто и аккуратно повесила его на вешалку. Малиновый шарфик уложила на батарею сохнуть. С сожалением взглянула на промокшие сапоги. Придется очень постараться, чтобы вернуть им прежний вид.

Прошла в кухонную зону, включила чайник и принялась ждать Алю. Конечно, как всегда, Аля подводила под монастырь. За окном начало смеркаться, а ее все не было.

Я переоделась в свое любимое платье из шерсти и шелка, которое благодаря стильному крою очень красиво оголяло одно плечо, поправила подсохшие волосы (если их не сушить феном, они начинают завиваться сами собой) и налила в кружку с совой любимый зеленый чай с мятой. Кружка у меня тоже была особенной – когда она нагревалась, у совы открывались глаза.

В общем, я включила торшер, забралась с ногами в любимое кресло и открыла книгу. Именно так в моей фантазии выглядела жизнь мечты. В ней я была блондинкой, носила безумно дорогие платья дома и могла позволить себе делать, что пожелаю.

Но воспоминания о встрече закрадывались в сознание против воли. Они пускали трещины по моему идеальному островку счастья и никак не хотели уходить. Олег, его взгляд. Во взгляде было что-то нехорошее. Как намек: его чувство собственности по отношению ко мне никуда не делось даже после развода. Оно дремлет глубоко внутри. И мой новый образ привлекательной блондинки пробудил инстинкт хищника, жаждущего снова обладать своей жертвой.

Я взяла в руки теплую кружку и зажмурилась. Я ему не позволю. Он не получит меня еще раз в свой тиранический плен.

Трель звонка заставила вспомнить, что я жду гостей. Вернее, гостью.

Поставив чашку с ароматным чаем на журнальный столик, я неторопливо зашагала к двери.

Аля стояла на пороге, сверкая боевым раскрасом, как новогодняя елка. Каштановые волосы были собраны в высокий хвост на макушке, пухлые губы до безобразия измазаны сочной помадой, а смоки-айс на глазах будил во мне отвращение. Видимо, к двадцати шести годам сестра так и не набралась благородства. Накидка из норки, дорогие духи – если бы не макияж, ее можно было бы спутать со светской леди. Увы, меня не обманешь. Алю я знаю как облупленную.

– Ну, приветик! – радостно взмахнула рукой сестра и быстро стянула с ног длинные лаковые сапоги на высоком каблуке.

– Привет. Какими судьбами? – с интересом поглядывала на нее я.

–М-м-м, чай как пахнет! Обожаю мяту! – проигнорировав мой вопрос, уже шагала к кухонной зоне Аля. – А варенье у тебя есть?

– Есть, конечно.

Я вздохнула и пошла за ней следом. Бесцеремонность Али меня не удивляла. Она всегда была такой.

Забравшись на высокий барный стул, сестра потерла руки.

– И как поживаешь после развода?

– Нормально.

– По мужу не скучаешь? Он у тебя такой красавчик… все бы отдала, чтобы такого самца в постель получить.

– Не скучаю.

Ответ получился слишком резким.

– Стой…

Аля выхватила свой сотовый и быстро сфотографировала меня с чайником в руке.

– Ты чего? – опешила я и принялась поспешно натягивать платье на оголенное плечо.

– Ничего. Не виделись давно. Хоть фотку твою выложу в свой «Инстаграм», – хихикнула она.

– Придумаешь тоже, – фыркнула я.

Налила чай во вторую кружку и поставила перед сестрой. Достала из холодильника вазочку варенья из черной смородины, трепетно собранной нашей мамой на даче, и приземлилась на соседний стул.

– Так что тебя привело ко мне в гости, Аля?

– Работа для тебя есть.

– У тебя есть работа для меня? – недоверчиво взглянула на сестру я.

– Да. Одному процветающему магнату требуется помощница приятной наружности со знанием французского языка.

– Аля, я избегаю любых отношений с богатыми мужчинами. Это табу. Мне проще брать заказы на дом.

– Ну послушай же, там зарплата почти полтинник! И делать ничего не надо, только знать основы делопроизводства и французский!

Аля явно темнила. Не стала бы она просто так предлагать мне работу.

– Работа помощницы не для меня, – покачала головой я. – У меня нет нужной квалификации, да и это не мое – помогать крутому боссу. Таскать ему чашки с кофе, мыть пепельницы… Прости, я через это уже один раз прошла, когда была замужем. Олег очень хорошо научил меня тому, чего не следует делать.

– О чем ты говоришь, Лиза?! Олег был твоим мужем! А это работа! Настоящая работа. Такая, которая позволит тебе жить безбедно в ближайшем будущем.

– А почему бы тебе самой не устроиться на такую престижную должность? – с презрением фыркнула я.

– Я не знаю французский!

– Ну… твои прелести могли бы заменить незнание. Не мне тебя учить, как дурить головы мужикам.

– Этому не задуришь… – тоскливо вздохнула Аля. – От одного его взгляда мороз по коже. Кажется, он умеет читать мысли.

– С меня достаточно тиранов. Прости, ты не по адресу.

Я встала из-за барной стойки и подошла к окну, давая понять, что наш разговор окончен.

Аля отодвинула кружку.

– Подумай до завтра, ладно? – умоляюще взглянула на меня она.

– Тебе-то что с моего согласия? Или уже процент обещали в случае, если моя персона устроит крутого босса?

– Скажешь еще… – поникла Аля.

– Так в чем проблема?

– Я должна кое-кому очень много денег. А этот кое-кто не может получить инвестицию, пока не найдет для своего инвестора помощницу со знанием французского.

– Пусть поищет лучше.

В висках пульсировало. Чудесно. Старшая сестричка решила сделать меня разменной монетой в решении своих проблем. И это после всего, через что я прошла за последний год!

– Может, все же подумаешь до завтра?

– Аля, ты знаешь, где выход. Твой долг – твоя проблема. Нечего мной торговать.

Зло оскалившись, сестра с шумом удалилась в прихожую. Демонстративно громко хлопнула дверью и была такова.

В горле встал ком. Подумать только. Она хотела толкнуть меня в бездну ради своей выгоды.