Музыка и кисти

Глава 9

Снова продолжились выступления и репетиции. Вся эта активная жизнь начинала меня утомлять, т.е. было, конечно, интересно, но необходимость постоянно быть нянькой при Юджине, направлять, следить, слушать все его высказанные вслух мысли, казалось, что он успевал быть и тут и там и напоминал энергетический моторчик. Все сложнее было сосредотачиваться на экономических теориях из учебников и бухгалтерских формулах. Я уже с тоской вспоминала свою маленькую квартирку. Поэтому, в одно воскресенье я не выдержала и сказала певцу (у него сегодня тоже был свободный день), что беру выходной и ухожу гулять. Одна.

Он сразу заныл:

– Нет, я хочу с тобой. Мне скучно одному.

Я фыркнула, завязывая кеды:

– Займись чем-нибудь полезным, помой например посуду.

И не слушая дальше его причитания, быстро выскользнула за дверь.

«О, даже не верится! Свобода».

Расслабила я плечи, понимая, что мне не надо больше следить за временем, успевать по графику и подгонять певца. Пойду по магазинам!

Я действительно отдохнула сегодня: посидела немного в парке, смотря на тихую воду и уток, полистала старые книги на книжных развалах, купила несколько новых кофточек, для тех самых вещей, которые хранились пока у меня в шкафу. Перекусила в кафе, оставив официантке хорошие чаевые.

«Я тебя понимаю».

И уже только под вечер вернулась домой.

– Юджин, я дома! – крикнула я с порога, чтобы понять в каком он состоянии. Мне не ответили. Я, чуть ускоряясь, зашла в гостиную.

Парень сидел за роялем и что-то писал на нотном листе.

«Фух, начала волноваться».

– Я написал песню, – сказал он, не поздоровавшись.

«Дуется».

Я села на диван и приготовилась слушать. Он сыграл мелодичное вступление, а затем запел заунывным голосом, словно мартовский кот:

– Ты ушла-а-а! О, как ты жестока!

Фраза про жестокость повторялась в припеве несколько раз. У меня слегка задергалась бровь. Нет, песня в целом, была восхитительная, если спеть ее нормальным голосом, впрочем, как и все, что творил этот безобразник, и она станет новым хитом. Но вы ведь понимаете, кому и чему она была посвящена.

Когда Юджин закончил играть, я спокойно сказала:

– Красиво. А ты собираешься все мои слова и поступки превращать в песни?

Он, оживившись, повернулся с яркой улыбкой:

– Конечно! Ведь ты моя муза!

– Что? – переспросила я, распахивая глаза.

– Я сразу это понял. Ты меня вдохновляешь.

«Приехали… Не хочу больше быть ничей музой! Никогда!»

Вздохнув, я поднялась, забирая пакеты с пола, и сказала немного устало:

– Это слишком большая ответственность для меня.

– А еще я посуду помыл! И сварил настоящий кофе, сам!

Последняя фраза заставила меня напрячься и свернуть на кухню, чтобы затем возмущенно закричать:

– Юджин!

Но парень с нереальной скоростью уматывал на второй этаж.

Плиту было проще выкинуть, чем отмыть. Конечно, основную уборку у нас проводили специально нанятые люди (квартира была большая), но оставлять все в таком виде было очень стыдно.

Я предложила главным героем новой истории сделать Санму. Он позволил себе слегка удивиться, но спокойно сказал:

– Хорошо.

Его серьезность отлично вписывалась в замысел. Идея была такая: мы видим квартиру молодой пары. Утром девушка оставляет записку и уходит. А когда молодой человек (это Санму) просыпается, то читает на листке бумаги: «Я ушла…»

Сначала он не понимает, не верит, не желает верить, потом расстраивается и проходит все стадии отрицания. В какой-то момент решает, что все к лучшему, злится и раскидывает ее вещи по всей квартире. Но вспоминает, как все было раньше у них прекрасно, страдает.

А когда вечером девушка возвращается обратно, то видит его сидящим посередине квартиры, находящейся в полном хаосе, и рассматривающим альбом с их фотографиями. Она подходит ближе и разворачивает полностью свою записку, которая просто была сложена: «Я ушла. Вернусь вечером. Купи, пожалуйста, хлеба».

Девушка обнимает героя и, улыбаясь сквозь слезы, спрашивает:

– И где же хлеб, любимый?

Санму справился отлично. Я знала, что под его невозмутимостью скрываются глубокие, яркие чувства. Это было слышно по его музыке.

Уверена, что теперь половина армии поклонниц, навсегда влюбится в его завораживающие синие глаза, которые обычно прятались за барабанной установкой. Мне кажется, сами Фоксы были немного шокированы тем, как их друг справился с данной работой.

Даже Райк не находил слов:

– Ты… да ты просто… ну, герой, одним словом!

Этот клип мы тоже выпустили в эфир.

Вскоре ко мне незаметно подкралось мое двадцатилетие. Столько времени прошло! Я проснулась чуть позже обычного и, лежа в кровати, разглядывая люстру на потолке, немного поразмышляла на эту тему, вспомнив, как еще не так давно, у меня не было денег, чтобы купить лампочку.

Ничего особенного я на сегодня не планировала и ни с кем не обсуждала круглую дату. Но когда стала одеваться, то вдруг решила: все же красивая цифра, 20 лет! И достала из шкафа сарафан, подаренный мне Марком и Гартом и одну из новых кофточек. Затем натянула смешные полосатые гольфы и дополнила их аккуратными, но цветными кедами.

«Ааа, что за вид!»

Подумала я, но переодеваться не стала и вышла из комнаты. Неожиданно для меня, на кухне уже стоял Юджин и расправлял в вазе пышный букет цветов. Услышав мои шаги, он обернулся, чтобы мигом засветиться и закричать:

– Да, да, да! Хлоя! Ты просто читаешь мои мысли! Идеальный наряд!

Я ничего пока не понимая, подошла ближе. Парень начал суетливо расставлять какие-то коробочки по столу и открывать на них крышки. Вкусно запахло едой.

– Во-первых, с Днем Рожденья! Во-вторых, мы быстро завтракаем и уезжаем, и ты очень круто выглядишь!

Я присела на стул, немного ошеломлённая его напором и энтузиазмом.

– Юджин, у тебя сегодня репетиция и потом еще стрижка в салоне…

– Пфф! – зашикал он в ответ. – Не смеши меня. Какие репетиции в такой день и не волнуйся, – перехватил он мой взгляд. – Все уже в курсе.

Я звонко засмеялась, оценивая его предусмотрительность:

– Хорошо. Как скажешь.

– Вот! – парень махнул вилкой в мою сторону. – Правильные вещи говоришь.

Оказалось, Юджин заранее сделал заказ в одном кафе и нам на завтрак были предложены сырники, толстые вафли с взбитыми сливками, фруктовый салат, а еще чизкейки и маффины. Угадайте, кто из нас любит сладкое?

После оригинального завтрака у меня все почему-то вызывало смех, наверно, сахар в голову ударил или дело было в сумасшедшем сарафане?

Мы спустились на парковку и заняли свои места в машине. Я даже не пыталась спрашивать, куда мы направляемся, пустив все на самотек.

«А вот в этом, явно были виноваты гольфы!»

Глава 10

Машина немного покружила по улицам и остановилась недалеко от кричащего громкой музыкой парка развлечений. Я выглянула в окошко, там было много людей и неуверенно начала говорить:

– Юджин, тебя сразу узнают и …

Но он, вдруг, зашевелился рядом, и когда я повернулась обратно, то обнаружила его в матерчатой панаме и … в полумаске изображающей мордочку цыпленка!

– Что… – я не смогла закончить вопрос, поскольку меня перехватил приступ смеха. – О… зачем… ты так глупо…

Мне показалось, что обычно невозмутимый водитель, также булькнул на переднем сиденье.

– Это конспирация, – сказал шепотом Юджин и открыл дверь. – Пошли!

Я не знаю, кто сегодня из нас двоих выглядел более глупо и смешно, но узнать солиста группы «Фокс» было бы очень сложно. Практически не возможно.

«Ладно, сойдем за представителей какого-нибудь молодежного движения».

Юджин привел меня к американским горкам и взял билеты. Я с опаской посмотрела на конструкцию впереди:

– Юджин, я не очень…

Но он только воскликнул, как всегда ярко улыбаясь:

– Не трусь! – и потащил меня к вагончику.

Но перед тем как сесть, певец быстрым движением вынул кисточки из моего пучка и забрал себе со словами:

– Я верну! Потом.

Я нахмурилась, но волосы приятно упали вниз и распушились.

«Простим, пока».

Мы сели на переднее сиденье и пристегнулись. Юджин снял панамку, побоявшись, что она просто слетит и вагончики начали двигаться. Медленно вперед, потом тихонько вверх и застыли на пике. Я сдавленно пискнула:

– Я боюсь таких горок.

Но повернувшись к молодому человеку, увидела, что он был напуган еще сильнее, чем я.

«Что?»

Юджин только успел крикнуть:

– Я тоже!

И мы понеслись вниз, вцепившись друг в друга и одинаково громко вопя:

– А-а-а….!

«Жуть какая! Чертов Юджин!»

– А-а-а….!

Вниз, вниз, а потом, резко вверх, подскочить, задохнуться и снова, все быстрее, быстрее, почти отвесно падая вниз.

– А-а-а….!

«Нет! Мертвая петля-я-я…»

Когда, наконец, поезд остановился, люди позади нас уже со смехом вылезали из вагончиков. Мы же так и продолжали сидеть, вцепившись друг в друга с лицами, как у жителей загробного мира. К нам подошли работники и попросили удалиться.

На трясущихся и негнущихся ногах, мы кое-как достали свои тела и перетащили их до ближайшей скамейки, чтобы плюхнуться на нее с хорошим хлопком.

– Это была плохая идея, – сказала я, немного придя в себя.

Но, почему-то стало казаться, что те тяжелые, холодные и уже привычные камни в моей груди, вместе с криком превратились в солнечных зайцев и теперь ярко скакали внутри. Странно…

– Да, согласен, – отозвался Юджин и добавил. – Я думал, будет весело.

Я повернулась к нему, изобразив, как бы я его сейчас задушила, но он вдруг, громко захохотал:

– О-о-о, Хлоя! Видела бы ты себя. Словно одуванчик!

Я хмуро попыталась пригладить торчавшие во все стороны волосы, они и так обычно пушатся, но после поездки и вовсе прекратились в шар.

– Замечания от человека-курицы не принимаются, – ответила я ему недовольно.

– Это не курица! – обиженно прогундосил Юджин. – Это… гордый петух!

И в доказательство выпятил грудную клетку и смешно вытянул шею.

Я прыснула, глядя на него. Сердиться было не возможно:

– Ладно. Одевай панамку. Куда дальше пойдем?

Юджин нахлобучил на себя свою темно-серую панаму и прислушался к голосу, идущему из рупора недалеко от нас:

– Торопитесь! Примите участие в забеге со своей девушкой! Кто же из пар справится быстрее?

Певец подскочил и, схватив меня за руку, потащил вперед по дорожке:

– Пойдем!

Организаторы немного изумленно на нас посмотрели, но зарегистрировали в списке пар, обозначив как «чудики». Всех участников выстроили в линию и ведущий начал объяснять первую задачу:

– Молодые люди сажают своих девушек себе на спину и бегут до следующей отметки. Там вы должны взять одну ленту и связав себе по одной ноге продолжить движение.

«Что-то мне это не нравится…»

– Юджин! – повернулась я к парню с надеждой в голосе. – Давай не будем?

Но он уже загорелся и, блестя глазами сквозь прорези в маске, только поторапливал:

– Ты чего! Запрыгивай скорее!

И присел передо мной на землю, повернувшись спиной. Я вздохнула, но времени раздумывать не было, ведущий уже делал красивый взмах рукой и прозвучал свисток.

Я обняла Юджина обеими руками за шею, он быстро подхватил мои ноги и, поднявшись, побежал с боевым криком вперед:

– Эгей-гей…!

Рядом с нами бежали такие же пары, кто смеясь, кто гневно поторапливая своего «коня», но мне кажется, что большая часть зрителей, радостно болели именно за нашу безумную команду, так ярко бросающуюся в глаза.

Не смеяться было не возможно. Я уж не знаю, насколько сзади развивался мой хвостатый сарафан и что было видно, но свистели нам очень бойко. К следующей точке мы пришли вторыми и, быстро соскочив со спины Юджина и схватив зеленую ленту, я связала наши ноги вместе: мою правую и его левую. Мы попытались двигаться вперед. Но чуть сразу не упали, было очень не удобно. Юджин обхватил меня за талию и положил мою руку себе вдоль спины. Но мы все равно спотыкались.

Я сказала:

– Ты шагаешь слишком сильно!

– Просто у меня длинные ноги! – весело прокричал парень. – Слушай мои команды: и раз, и раз, и раз!

Стараясь подстраиваться под его ритм, мы доскакали до следующего пункта. Это были горки, уходящие в бассейны с детскими пластиковыми разноцветными шариками. Я со смехом, придерживая разлетающуюся юбку, скатилась первая и бултыхнулась в море перекатывающихся под руками и ногами мячей. Следом с задорным криком скатился Юджин и, уйдя почти целиком в разноцветную массу, «поплыл» к другому берегу. На поверхности оставалась только его голова в маске цыпленка, и это смотрелось слишком смешно.

Я начала хохотать, задыхаясь, и не могла никак остановиться. Молодой человек вынырнул и повернулся ко мне:

– Хлоя! Пошли дальше, а то проиграем!

Но я лишь между приступами смеха, смогла сказать урывками:

– Ха-ха-ха… да, не важно… ой, не могу, ха-ха-ха…

Юджин посмотрел на меня сначала пристально, удивленно, а потом с какой-то радостной надеждой и нежностью, умиляясь что ли, и тоже засмеялся сидя в шариках.

Мы не стали финишировать, хотя зрители нас всячески поддерживали. Но все уже было не важно. Я стала такой легкой, практически невесомой и продолжала улыбаться.

Потом, мы еще купили воздушную сахарную вату и, кривясь друг другу от приторной сладости, продолжали все же ее есть. Побросали дротики, ни разу не попав в цель. Съели по сосиске в тесте, говоря о том, как же это не полезно. Затем покатались на детской карусели, оседлав радужных лошадок, вместе с пятилетними малышами, решив, что такой аттракцион нам идеально подходит и усталые, но счастливые поехали домой.

Даже зайдя в лифт, нас время от времени продолжало накрывать волнами смеха и беспричинной радости. Неожиданно, двери лифта открылись раньше времени, не на нашем этаже и перед нами оказался Шеннон с букетом роз и огромной пиццей в руках.

– Шеннон? Откуда? – моему удивлению не было предела.

Он, мягко улыбаясь, прошел к нам и передал коробку с пиццей Юджину:

– С Днем Рождения, Хлоя!– сказал он, протягивая мне цветы.

– Спасибо! – все еще не веря, ответила я и зарылась лицом в ароматные розы.

«Какой нежный запах».

Мы проехали еще несколько этажей и двери лифта снова открылись.

– Райк?!

– Хей, малышка! – ярко улыбался гитарист напротив меня. – В новостях передавали, что у кого-то сегодня День Рожденье.

И присоединяясь к нам, протянул мне еще один букет, а вторую коробку взгромоздил на Юджина. Я уже с нетерпением ждала следующей остановки. И вот двери открываются…

– Санму! – радостно воскликнула я, протягивая руки и затаскивая молодого человека к нам в кабину. Стало тесновато.

Мне вручили третий букет, а охнувший и недовольный Юджин присел под тяжестью еще одной большой коробки с пиццей.

Доехав, наконец, до самого верха, мы со смехом вывалились в коридор.

– Эй, а мне никто не поможет? – возмущенно закричал солист сзади.

Мы оглянулись и хором ответили:

– Нет!

Потом мы долго сидели за столом, смеялись над нашими безумными фотографиями в телефоне, которые мы с Юджином делали сегодня в парке. Разговаривали о чем-то, я даже не вспомню о чем, но мне, нет, нам, было очень хорошо вместе.

Таинственно переглянувшись, ребята передали мне яркий конвертик, в котором оказался сертификат от ювелирного салона. Когда я увидела пропечатанную цифру, мне стало страшно:

– Что вы… нет, это…

Но сидевший рядом Райк, просто забросил мне в рот конфетку, останавливая мои возражения, приговаривая:

– Кушай, кушай!

Еще, уже просто от себя, они подарили изящный серебряный браслет с подвесками в виде небольших камешков и сказали, что каждый лично выбирал по одному: голубой сапфир был от Санму, алый рубин от Райка, нежный розовый кварц от Шеннона и золотистый янтарик от Юджина.

Я сразу аккуратно надела на руку браслет, говоря, слова искренней благодарности. Несмотря на яркие непохожие камни, они все сочетались и очень гармонировали с моим нарядом сегодня.

Мы засиделись за полночь, но потом благоразумный Шеннон начал всех поднимать и вести к выходу. Мы весело попрощались в дверях, Райк продолжал что-то еще выкрикивать, наверно, какие-то свои любимые шуточки, но Санму утащил его, взяв за плечо.

Я закрыла дверь и прошла в гостиную. Так сильно пахло розами. И я была очень… очень…

Юджин посмотрел на меня с мягкой улыбкой:

– Устала?

Я слегка кивнула с улыбкой:

– Да, но это… совсем другая усталость.

– Хорошо. Я рад. Спокойной ночи, Хлоя.

– И тебе. И… спасибо.

Мы разошлись по комнатам.

Сев на кровать, я достала телефон. На экране светился пропущенный вызов от мамы. Я, конечно, отправила ей днем сообщение о том, что гуляю с друзьями, но мы договорились позднее созвониться.

«Нехорошо получилось».

Я набрала номер, будучи уверенной, что она не спит. И действительно, мне сразу ответили.

– Привет, мам. Прости, что так поздно.

– Как ты, родная? – голос у нее был очень встревоженный.

– Все хорошо. А что случилось? – я немного напряглась.

– То есть ты не читала… – мама вдруг замолкла.

– Не читала что? Мам, не молчи!

– Нет, нет, забудь! Это я так, просто. Расскажи, как прошел твой день.

Я сделала вид, что все нормально и пересказала немного про мой день сегодня, но в голове уже билась мысль: таким тоном она могла говорить только об одном человеке.

Моя улыбка сползла с лица и исчезла.