Читать книгу: «Там, где сходятся зеркала»

Вена. Начало скрытое в часах

Моросил теплый летний дождь, омывая лицо города, придавая ему лоск и яркость. Зной в городе чувствовался особенно, и дождь после изнурительной жары был спасительным и желанным. Промокнуть под ним было совсем не страшно. Тучи, которые подгонял легкий ветерок, постепенно убегали за горизонт, оставляя за собой прохладу и свежий воздух. Сквозь них полосками уже пробивалось солнце.

Вера, несмотря на дождливую погоду, решила прогуляться по парку, чтобы спрятаться в нем от городской суеты. Она в задумчивости медленно шла по дорожкам парка. Нераскрытый зонт держала в руке. По волосам струйками стекала вода. Остановилась возле большого цветущего куста шиповника. Легким шлейфом разливался от него щекочущий запах дикой розы. Куст облепили жужжащие пчелы, яркокрылые бабочки прятались от дождя под листьями. Но как пройти мимо и не сфотографировать большие алые цветы? Все скоротечно. Еще неделя-другая – цветы опадут, уступая «дорогу» созревающим плодам шиповника.

Сейчас в парке царило полное умиротворение, вечером же он наполнится звенящими голосами детей и шумной молодежи. Вера любила этот парк, и иногда специально выбирала дорогу на работу через него – этот удивительный музей валунов под открытым небом. С помощью камней здесь представлен макет, или мини – карта Беларуси. Тут находятся более двух тысяч камней разных размеров. В большинстве своем эти камни – обломки горных пород, которые много веков назад занес ледник на территорию Беларуси.

Границы на символической карте обозначены кустарниками. Огромные валуны привезены именно из той местности, которую они сейчас представляют на символической карте. Островки елей символизируют города. Россыпи мелких камней представляют собой каменные реки, а небольшие озера тут и там застыли в немом молчании.

Вера присела на корточки возле камня, названного «Крест Стефана Батория», и положила на него ладони. «Пусть камень возьмет тепло моих рук», – подумала она. Ладони, прижатые к шершавой поверхности, казалось, растворялись в ней – тепло уходило вглубь, в те времена, когда этот камень еще не был музейным экспонатом, а возможно, стоял на перекрестке дорог, отмечая границы королевских владений.

История оживала в ее воображении. Хоть крест и был сейчас полит дождем, но все равно можно было разглядеть изображенного на нем рыцаря с мечом и щитом. Ниже надпись RSB – буквы, высеченные четыре века назад, теперь были сглажены дождями и ветрами. Но рыцарь на щите все так же крепко сжимал меч.

«Rex Stefan Batоry – Король Стефан Баторий», – мысленно произнесла Вера.

Ей всегда было жаль этот осиротевший каменный крест, теперь мёртво лежащий рядом с пешеходной дорожкой как музейный артефакт. Каменные кресты в Беларуси испокон веков ставили в храмах, на языческих капищах, курганах, перекрестках, на окраинах деревень и городов. Считалось, что такие кресты чудотворные и излечивают от недугов.

По соседству с камнем-крестом – каменные жернова давно исчезнувших мельниц. Огромные тяжелые круги, хранившие печать своей эпохи, уже за ненадобностью стали придорожными украшениями.

В парке много уютных местечек, и у завсегдатаев здесь есть «свои» любимые камни-валуны. Есть такой и у Веры, сейчас она направлялась к нему. Это магический камень «Дед». Он был привезен сюда с древнего языческого капища, существовавшего на территории древнего Минска. Когда находишься рядом с таким исполином, начинает казаться, что он живой: с ним можно разговаривать, даже рассказать ему о своих проблемах и попросить помощи.

Она присела на скамейку, рядом с любимым камнем, раскрыла зонт и решила позвонить Прохору. Он умеет слушать и всегда искренне поддерживает ее.

– Ты где? – удивленно и одновременно радостно спросил он.

– В парке валунов. Хочу показать тебе его, – ответила она и стала делиться впечатлениями о месте, которое для нее было волшебным; рассказывать о парке – необычной карте Беларуси, созданной из камней.

– Очень интересно рассказываешь, уже захотелось там побывать.

– Знаешь, а мне ужасно хочется на каком-нибудь камне нацарапать Вера+ Прохор = Любовь. Но одной не справиться.

– Когда-нибудь мы это сделаем вместе!

– Хорошо, я для этого выберу камень. А сейчас, если хочешь, можешь загадать желание, а я буду твоим проводником. Я обращусь к камню «Дед» и попрошу, чтобы он исполнил его для тебя.

– Хочу!

– Загадал? – улыбалась она ему через видеокамеру телефона.

Вера три раза обошла камень, прикасаясь к нему рукой. Потом положила наверх копеечки.

– Ну, вот и вся магия. – Она верила в силу таких маленьких чудес, которые иногда происходят, стоит этого только сильно захотеть.

– Если исполнится, обязательно скажу, что загадал. Хотя не верю я во все это, но твоё веселье и уверенность заразили меня.

– Иногда для счастья так мало надо, достаточно просто поделиться каким-то особенным моментом своей жизни, – рассуждала она, о чём-то задумавшись.

– Верочка, ты такая красивая в своей задумчивости, а мокрые волосы делают тебя очень привлекательной.

– Приходи ко мне, пока не закончился дождь, – уже смеясь, дразнила она его.

– Я хочу, чтоб этот дождь шел вечно!

– Но дождь делает меня такой сентиментальной. В детстве мне всегда казалось, что до неба рукой подать. Вот почему мне так нравятся дожди, они пахнут небом.

– Представляешь, я ревную тебя к дождю. Он может прикоснуться к тебе, а я нет.

Неожиданно к ней подлетел и уткнулся в ноги желтый воздушный шарик, к нему была привязана детская соска. Взяв шарик в руки, она рассмеялась.

– Посмотри, – показала она его Прохору, – видимо какой-то ребенок так распрощался со своей соской, подарив её небу. А она вместе с шариком прилетела ко мне. Что это может значить?

– Что тебе твое небо подарило детское счастье и солнце в придачу.

– Да, на самом деле дождь закончился. Жалко, что тебя нет рядом! А у тебя что нового?

– Мне кажется, что новую загадку я почти разгадал.

– Неужели? Расскажи скорей…

– Потерпи до вечера, а сейчас иди уже на работу, Солнышко, обсыхай там, и выпей горячего чайку, чтоб не простыть.

– Я тоже постоянно думаю про нашу загадку, но ничего интересного пока сказать не могу. До вечера, мой хороший…

Вера отряхнула зонт от дождевых капель, привязала к нему воздушный шарик и, напевая песенку, пошла на работу. Прохладный воздух после дождя наполнил ее легкие, а встречный ветерок игриво забавлялся прядями волос.

«Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной! Тра-ля-ля-ля-ля-ля…», – напевала Верочка.

Рабочий день прошел в обычном ритме: звонки, встречи, деловые переговоры. Но в ее сердце оставалось теплое местечко для воспоминаний об этом маленьком утреннем приключении. Она с нетерпением ждала вечера, чтобы снова позвонить Прохору.

После работы Вера решила снова пройти через парк валунов. Улыбнулась камню «Дед», в душе поблагодарила его за утреннее настроение и надежду. Завтра, возможно, она снова зайдет сюда, чтобы проверить, не появилось ли рядом с камнем что-то новое, какой то знак или символ, указывающий на то, что желание стало сбываться.

В городе уже начинала оживать вечерняя суета. Люди возвращались с работы домой, потоком мчались по улицам машины, из кафе за углом разносился запах свежезаваренного кофе. Верочка любила это кафе, расположенное неподалеку от парка валунов. Здесь заваривали ароматный кофе, пекли вкусные пироги – штрудели.

Минская кофейня напоминала ей то кафе в Вене, где они познакомились с Прохором.

…Это было в начале теплого августа. Тогда, нагулявшись по центру Вены и «оттоптав все ноги до колен», она зашла в популярное для туристов кафе «Захер» выпить чашечку бодрящего эспрессо с вкусным тортиком и немного передохнуть.

Вера сидела в зале на втором этаже на мягком красном диванчике, за небольшим мраморным столиком. Удобно устроившись у окна, заказала кофе, кусочек одноименного торта и, конечно же, традиционный венский яблочный штрудель. Огляделась: над столиком висит блестящая люстра, занавески вишнево-смородинового цвета, в помещении горит приглушенный свет, а за окном великолепный вид на Венскую оперу.

Место было выбрано удачно, ей полностью открывалась панорама зала, и она с интересом все разглядывала. Зал очень впечатлял: хрустальные люстры, росписи и лепнина на стенах и потолке, красивая винтажная мебель. Официанты все в одинаковой форме: судя по старым фотографиям, стиль выдерживали точно такой же, как и много лет назад. Кафе хранит традиции, созданные ее первыми владельцами. Основано оно в 1876 году венским кондитером Эдуардом Захером, после его смерти им управляла его супруга Анна Захер. Кафе всегда славилось своей кондитерской, где когда-то стали выпекать столь популярный сейчас торт «Захер».

В ожидание заказа она сняла туфли, спрятала уставшие ноги под столом и наслаждалась атмосферой кафе. Ей вспомнилась сказанная кем-то фраза: «Кофейня – это место, где потребляют время и пространство, но в счёт включают только кофе». Вообще венский «кофейный менталитет» с его богатыми традициями не приемлет культуру предприятий самообслуживания. Здесь посетители остаются надолго, чтобы, запивая кофе водой из стаканчика, спокойно читать газеты в одиночку или встретиться для общения с друзьями. Почти у каждого венца есть своя любимая кофейня, где он числится в завсегдатаях и знаком с официантами.

В кафе «Захер» было несколько залов, и все они были по-разному оформлены, но везде придерживались стиля «историзма». На красных бархатных стенах много картин, фотографий из прошлого столетия, на которых изображения архитектурных объектов совпадают с тем, как они выглядят сейчас. На столах – в рамках вырезки из старых газет. Элегантное меню, под стиль газет с деревянной ручкой. На столах лежат накрахмаленные салфетки иссиня-белого цвета.

Интерьер кафе хоть и изысканный, но вместе с тем современный. Убранство дополняют интересные сувениры, полочки с книгами и журналами, настоящая печатная машинка из XX века. Столики стоят убранные и готовы в любую минуту служить опорой для тарелок. Все эти условия невольно вынуждают посетителей взять именно тот самый десерт.

Принесли заказ. Большой шоколадный кусок с фирменной круглой печатью «Захер», вместе с ним на блюде красуется розочка из несладких взбитых сливок, и еще подана отдельная тарелочка с небольшим кусочком штруделя. Десерт смачно пах темным горьким шоколадом и сладкой глазурью. Уже на вид сразу чувствовалась его «крадущаяся» тягучая сладость. Торт был насыщенно сладкого вкуса с тонкой прослойкой абрикосового джема. Говорят, что такой сладкий десерт не всем нравится, но Верочке, несомненно, он пришелся по вкусу. Она не торопясь ела тортик, медленно наслаждаясь его вкусом. Небольшую шоколадку с именной печатью положила в сумочку как сувенир.

Вера пила горький-прегорький кофе, запивая водой, и просматривала свои сегодняшние фотографии в телефоне. Ей нравилось фотографировать, она всегда искала интересные и нестандартные виды, которые будоражили воображение. Путешествовать в одиночку она любила, так как все время можно было посвящать только себе и ни от кого не зависеть.

За окном шумела оживленная улица, но ей некуда было спешить, она упивалась каждым моментом своего пребывания в этом великом королевском городе: бог знает, когда еще сможет сюда вернуться.

Вечером запланировано посещение Венской оперы. Она заранее приобрела билет и прилетела специально на оперу Джакомо Пуччини «Турандот». Домой – завтра.

Расплатившись, встала из-за стола и поняла, что надеть обувь сейчас не сможет. Уставшие ноги так распухли, что не вмещались в узкие туфли на каблуках. Она в растерянности присела на стул: то ли сидеть в кафе и ждать, пока отдохнут ноги, то ли идти босиком, выдав себя за хиппи.

«Придется, наверное, вызвать такси», – решила Вера.

Её смятение заметил мужчина за соседним столиком, который давно незаметно наблюдал за ней. Ему сразу понравилось, что она сняла туфли и сидела с босыми ногами. У нее были красивые ноги, и его это слегка заводило. «Кольца на руке нет, мужчины, по всей видимости, тоже нет, сразу заметно, что она самостоятельная дама, любит себя. А тортик ест, облизывая губы, кайфуя от вкуса. Сладкоежка! Двойное эспрессо, первый раз вижу, чтобы так пила женщина», – подумал мужчина, подошел к ней и поинтересовался:

– Good afternoon! Do you have a problem, mademoiselle? I can help you? (Добрый день! У вас проблема, мадемуазель? Я могу вам помочь?) – спросил он на ломаном английском.

– У меня проблем нет, просто я осталась без обуви и не знаю, как мне теперь быть, – ответила она ему на русском, прочитав в его английском явный русский акцент.

– О, вы из России?! Земляки? – обрадовался он.

– Я живу в Минске.

– Почти одно и то же, мы вроде как союзное государство, – не задумываясь, ответил он и вежливо поинтересовался: – А у вас запланированы вечером какие-то дела в Вене?

– Да, я иду в Венскую оперу на «Турандот». Музыка и Вена для меня почти синонимы.

– О, какое совпадение, я тоже туда иду. У меня машина рядом, давайте я вас отвезу в вашу гостиницу, вы переоденетесь, и мы вместе пойдем в Оперу.

– Я благодарна вам за помощь, но вызову такси. – Верочка внимательно посмотрела на незнакомца и опустила глаза: она сразу поняла, что никакого билета у него и в помине нет. Он ей с первого взгляда показался человеком увлекающимся, возможно, с «ломаной» линией жизни. Его острый взгляд говорил, что он давно ее разглядел и сделал свои выводы. Он так же, как и она, замечает мелочи, но делает все по-крупному. Борода с легкой проседью придавала его внешности мягкость, и ей это нравилось.

– Окей, тогда встретимся в Опере. Меня зовут Прохор, а вас?

– Вера, – коротко ответила она.

– Будем знакомы, Верочка!

Прохор поднял с пола и подал ей её лакированные туфельки, успев вложить в них салфетку с номером своего телефона: на всякий случай, вдруг что-то изменится в ее планах.

– Не совсем удобную обувь выбрали для долгих прогулок, Верочка.

– Да, не подрассчитала, – обреченно произнесла она, не поднимая глаз.

Вера вызвала такси, извинилась, что ей нужно еще купить на память кружку с видом этого кафе и босиком спустилась на первый этаж, где был небольшой магазинчик. Купила кружку с фото столика кафе, за которым только что сидела, и небольшую картину с желтыми хризантемами. Эти цветы были распространены не только в Вене, но и во многих городах Европы. Хризантемы – королевы осенних парков. Веру привлекало разнообразие их оттенков.

Естественно, у Прохора не было никакого билета в Венскую оперу, и ему нужно было сейчас срочно решить этот вопрос. Он пошел в кассы театра. «Какие билеты? – ответили ему. – Хорошие места разобраны уже полгода назад, но скоро начнется продажа билетов на стоячие места».

«Еще не хватало стоять на опере. Усидеть – то сложно будет. Но целый вечер провести с зеленоглазой Верочкой – мечта всей жизни. Нельзя упустить этот богом данный шанс», – рассуждал Прохор. Он пошел искать директора театра.

– Мне очень нужно два билета на сегодняшнюю оперу, – зайдя в кабинет директора, с ходу выпалил он.

– Что вы, какие билеты сейчас? Продажа закончена несколько месяцев назад. Вот начата продажа билетов на следующий год, пожалуйста, приезжайте позже. Будем рады!

– Я хочу сегодня, – и он выложил на стол черную, серебром играющую шкурку невиданного зверька.

– Что это? – поднял на него удивленные глаза директор.

– Редкий зверек из сибирской тайги, соболь называется. Я охотник, у меня больше ничего нет, но очень хочу сегодня попасть в вашу Оперу, пожалуйста.

– Товарообмен предлагаете, молодой человек? Окей, так и быть, найду вам два билета.

…Прохор успел заехать в гостиницу и переодеться во фрак, как будто специально приготовленный на этот случай. Потом ждал Верочку у входа в театр и любовался архитектурой великолепного здания Гранд Опера. Конечно, оно потрясало воображение, а подсветка придавала ему невероятно сказочный вид. Фасад Оперы украшали пять муз, покровительствующих опере: Любви, Героизма, Комедии, Фантазии и Драмы.

Оценив опытным взглядом здание Венской оперы, он понимал, что оно уже давно нуждается в хорошем ремонте. Из купленного в киоске буклета он узнал, что здание оперного театра было построено во второй половине XIX века. Оно на девяносто лет моложе здания миланского Ла Скала и на пятьдесят лет московского Большого театра. Строительство было поручено двум известным австрийским архитекторам. Свое творение они выполнили в стиле неоренессанса.

Здание Венской оперы было открыто 25 мая 1869 года в присутствии императорской четы Франца Иосифа и Елизаветы. Императору оно не понравилось. Он сказал: «Зачем вы построили мне очередной вокзал в Вене? Ведь есть уже четыре».

Да и горожане не сразу оценили это архитектурное творение: здание долго подвергалось резкой критике за приземленность и безвкусие.

Судьба талантливых архитекторов закончилась трагически: один из них свёл счёты с жизнью, а второй слег с сердцем и также вскоре умер…

А сейчас здание Венской оперы стало визитной карточкой города, как одно из составляющих парадную часть австрийской столицы.

Вспомнив фильм «Миссия невыполнима», где дамы в мехах и в бриллиантах, пьют шампанское с миллионерами и президентами в Венской опере, Прохор подумал: «Как же будет одета Верочка? Она любит красный цвет. Наверняка платье, или туфли, или сумочка будут красные и, несомненно, будет какая-то изюминка».

Но вот он заметил такси, из которого уже выходила Верочка. На ней было длинное в пол изумрудное платье с неглубоким декольте. На шее – зеленые крупные нефритовые бусы. На голове небольшая эффектная шляпка черного цвета с вуалью, прикрывающей глаза. Туфли на высоком каблуке были в тон шляпки. А через плечо свисала небольшая красная кружевная сумочка ручной работы.

– Добрый вечер, ваше величество! Как вы изящны, глаз не оторвать.

– …

– Вы удивлены?

– Немного. Сразу не узнала вас, Прохор. А фрак вам очень идет.

– Спасибо! У меня предложение: давайте ваш билет продадим, вон сколько желающих. А у меня есть 2 места в директорской ложе, – он показал ей билеты. – Соглашайтесь!

– Соглашаюсь, лучше места не бывает.

– Может на «ты» перейдем, Верочка?

– Хорошо, Прохор, – согласно кивнула она, глядя ему в глаза.

– Тогда пойдем уже. Но прежде чем соприкоснуться с прекрасным, надо бы успеть выпить по бокалу вина для настроения. Вы, ты – как? Не против?

– Не против!

– Я в последний раз слушал эту оперу в Большом театре. Меня тогда, еще подростком, отец привез в Москву на гастроли итальянской оперы. А ты?

– Я в первый раз буду слушать.

В театре оказалось несколько буфетов, но лишь в одном из них была небольшая очередь, куда и решили они зайти.

Стиль буфета гармонировал с общим архитектурным великолепием здания: высокие потолки, хрустальные люстры, зеркала в золочёных рамах и мраморные столешницы создавали атмосферу роскоши. На стенах – старинные фрески или портреты известных композиторов, среди них Моцарт, Бетховен и Штраус.

Предлагались изысканные закуски и напитки, которые соответствовали духу вечера. Ассортимент поражал своим разнообразием: тут были нарядные пирожные, шоколад ручной работы, аппетитные небольшие бутербродики, всевозможные соки, кофе, спиртное в малюсеньких бутылочках (вино, бренди, коньяк, даже русская водка по 50 гр.) шампанское и, конечно, австрийское вино Grüner Veltliner и Riesling.

Прохор заказал лёгкие канапе с икрой, копчёным лососем, мини-сэндвичи с ветчиной и огурцами. Они сели за столик у окна, где для них зажгли свечу в хрустальном подсвечнике, на подносе принесли канапе, рядом лежали изящные именные салфетки с надписью: «Wiener Staatsoper». Вера изумленно разглядывала то столик, то окружающую публику в буфете. Дамы были в вечерних платьях, кавалеры в смокингах, пожилые леди в мехах и драгоценностях. Гости обсуждали будущую оперу, делились впечатлениями, и было очевидно, что все наслаждались моментом ожидания предстоящего спектакля. Звучала лёгкая фоновая музыка. Царила оживлённая, но элегантная атмосфера.

– Верочка, о чем ты задумалась? Сейчас надо хорошо подкрепиться, так как вечер обещает быть долгим.

– Заслушалась этой мелодией. Вроде, какая-то знакомая, но звучит в современной аранжировке, и я не узнаю ее.

– Это мелодия песни «The World We Knew».

– Но было бы еще лучше, если звучал чарующий голос Франка Синатры.

Принесли заказанный Riesling и две чашечки кофе по-венски со взбитыми сливками.

– За наше знакомство! Пусть сегодняшний вечер запомнится надолго, – предложил тост Прохор.

– За наше знакомство и за то, чтобы таких вечеров было больше! – добавила Вера, слегка приподняв бокал с вином. Её глаза блестели от восторга, в них отражались огни хрустальной люстры, наполняя взгляд теплом и радостью.

– Знаешь, Верочка, – начал он, после небольшой паузы, – я много путешествовал, видел разные страны, но такой вечер, как сегодня, случается нечасто. Ты словно принесла с собой что-то особенное, то, чего мне не хватало.

Она слегка покраснела, но не отвела взгляд.

– А ты, Прохор, видно умеешь говорить такие слова, что даже я, любительница приключений, чувствую себя героиней какого-то романа. Может, это магия Вены? Или просто ты такой?

Они оба рассмеялись, звучащая в этот момент музыка словно подчеркнула их настроение.

– Давай пообещаем друг другу, что этот вечер – только начало, – предложил Прохор, наливая ещё немного вина. – Куда бы нас ни занесла жизнь, мы найдём способ встретиться снова.

– … Обещаю, – задумавшись, ответила Верочка, слегка касаясь его бокала своим. – А ты веришь в судьбу?

– После сегодняшнего вечера, пожалуй, начну верить, – ответил он, а взгляд его говорил о том, что он уже не может представить этот вечер без неё.

Они смеясь продолжали разговор, глядя друг другу в глаза. Прозвенел первый звонок, нужно было идти в зал. Их вечер только начинался… Возможно, их случайная встреча в Вене – это не просто совпадение, а начало чего-то большего?

В зрительном зале, их взору открылась ещё большая красота. Зал был очень просторный, с удобными креслами. Каждое место оборудовано специальным небольшим экраном для чтения либретто на любом языке! Всё было сделано для комфорта публики.

В неглубокой оркестровой яме размещался оркестр. Над сценой свисал тяжёлый бархатный занавес, расшитый золотыми нитями. Пять ярусов балконов, расположенные друг над другом, создавали ощущение уюта и одновременно грандиозности. Медленно поднимается огромная хрустальная люстра, что добавляет театру сказочное волшебство.

Быстро окинув взглядом зал, Вера поделила публику на две группы: первая – местные знатоки и завсегдатаи оперы. Почти все одеты были не ярко, но с уважением к театру и себе. Мужчины в костюмах с галстуками или бабочками, с обязательным платочком в кармашке. Дамы в вечерних или коктейльных (те, кто помоложе) платьях. Вторая группа зрителей резко отличалась от первой – это в основном туристы, одетые скромно – в джинсы и рубашки. Но в целом обстановка более демократичная, чем скованно-аристократичная. Приезжим гостям Вены опера, помимо удовольствия от спектакля и посещения театра, дает возможность оказаться в настоящем венском обществе.

Вера открыла купленную программку и быстро прочла:

«Опера «Турандот» Джакомо Пуччини – одно из самых величественных и драматичных произведений в истории оперного искусства. Её музыка, сюжет и эмоциональная глубина оставляют неизгладимое впечатление.

Действие оперы происходит в древнем Китае. Принцесса Турандот, прекрасная, но холодная, мстит всем мужчинам за страдания своей бабушки, которая была обесчещена завоевателем. К принцессе сватаются богатые женихи, и она им всем загадывает три загадки. Если они не смогут разгадать, их ждёт казнь. Многие принцы уже сложили головы, но появляется ранее никому не известный принц Калаф, который решает рискнуть.

Гордая и неприступная принцесса Турандот, чьё сердце сковано льдом, в арии «In questa reggia» раскрывает личную трагическую историю. Она рассказывает о своей боли и клянётся никогда не принадлежать мужчине. Никто не сможет стать ее мужем: загадок будет три – смерть одна.

Смелый и романтичный принц Калаф влюбляется в Турандот с первого взгляда. Он гордо отвечает принцессе: загадок будет три – жизнь одна. Его известная ария «Nessun dorma» стала символом надежды и решимости, которая звучит как гимн любви и победы. Его знаменитая фраза «All'alba vincerò!» («На рассвете я победитель!») трогает до мурашек.

Верная рабыня отца Калафа – Лиу влюблена в принца. В её трогательной арии «Signore, ascolta», полной нежности и печали, звучат слова преданности и жертвенности».

Вера слушала оперу, замерев и не отрывая глаз от сцены. Она не обращала внимания на экран с переводом либретто на русский язык, словно понимала итальянский язык. Прохор искоса наблюдал за ней. Она опять, как и в кафе, сняла туфли и сидела босиком, подёргивая пальцами в такт оперы. Директорская ложа, расположенная в самом центре театра, привлекала внимание зрителей. Её роскошное убранство выделялось на фоне общего интерьера. Время от времени взгляды зрителей устремлялись туда, ведь в таких ложах часто можно было увидеть известных личностей или важных гостей. Но Вера была совершенно равнодушна к этому вниманию. Она сидела в кресле, полностью погружённая в происходящее на сцене. Её глаза сияли от восторга, лёгкая улыбка играла на губах. В своей непринуждённости она была поистине прекрасна. Её платье, элегантное, но не вычурное, подчёркивало её естественную красоту, а лёгкий белый шарф, небрежно наброшенный на плечи, добавлял образу лёгкость и изящество.

Прохор, время от времени поглядывал на Веру, не скрывая восхищения. Её способность полностью отдаваться моменту, не обращая внимания на окружающую суету, поражала. Она совсем не старалась произвести впечатление, не искала внимания – она просто наслаждалась музыкой и атмосферой театра.

– Ты выглядишь неотразимо, – тихо сказал Прохор, наклоняясь к ней, – Ты просто светишься от счастья.

– Спасибо, Прохор, – не отрывая взгляда от сцены, ответила Вера. – Просто эта музыка, этот зал… Всё это настолько прекрасно…

Она повернулась к нему, глаза её встретились с его взглядом. Но тут же снова погрузилась в музыку и, как прежде, не обращала внимания на то, что происходило вокруг. Её мир в этот момент был сосредоточен на сцене, на звуках оркестра и на тех эмоциях, которые дарила ей опера. И в этой своей искренности она была поистине неповторима.

Роскошные и очень детализированные декорации передавали дух древнего Китая, словно на сцену перенесли настоящий дворец. Украшенный огромными драконами и иероглифами, он являл собой символ власти и некой тайны. Турандот в длинном платье с золотыми узорами, Калаф – в традиционном китайском наряде принца, а рабыня Лиу – в скромном, изящном одеянии.

Все солисты оперы явно высочайшего уровня. Актеры играли безупречно. Прекрасная музыка Пуччини сочетала в себе восточные мотивы с традиционной итальянской оперной патетикой. Оркестр создавал атмосферу таинственности и драматизма, а великолепные хоры добавляли масштабности всему действию.

Закончилось первое действие, и зрители начали постепенно выходить из зала, наполняя фойе театра оживлёнными разговорами и смехом. Одни направились в буфет, чтобы выпить бокал шампанского или заказать чашечку кофе, другие решили прогуляться по просторному фойе, любуясь его роскошным убранством.

Вера и Прохор оказались среди тех, кто решил остаться в фойе. Всё ещё находясь под впечатлением от увиденного и услышанного она, с восторгом обращается к Прохору:

– Божественно! Просто невероятно! Ты слышал, как она пела? Этот голос, эта мощь, эта страсть… Я словно перенеслась в другой мир. А декорации? Этот Пекин, хоть и сказочный, но такой живой, такой яркий! И музыка… Пуччини – гений, ничего не скажешь. Я просто в восторге!

Она замолкает на мгновение, чтобы перевести дух, но её глаза всё ещё горят от переполняющих её чувств.

– А тебе понравилось? Я чувствую, что это только начало, и дальше будет ещё grandioso! – Вера смотрит на Прохора, ожидая его реакции, готовая снова погрузиться в обсуждение этого волшебного спектакля.

– Но все же странно, – говорит Прохор, – что среди зрителей нет китайских туристов. Хотя их, гуляющих по Вене, я видел много.

– Ничего странного, эта опера в Китае долгое время была запрещена.

– Почему?

– Ведь опера написана европейским композитором в начале XX века, и её восприятие Китая кажется китайским зрителям упрощённым. Они считают, что опера не отражает реальную китайскую культуру, а использует её как декорацию. Главная героиня, принцесса Турандот, изображена как жестокая и мстительная, что не соответствует традиционным представлениям о женских образах в китайской культуре.

– Да, теперь понимаю, ведь и сейчас в современном Китае очень сильны настроения национальной гордости и стремление к защите культурного наследия.

– Но, тем не менее, опера всё же пользуется популярностью в Китае. В 1998 году китайский режиссер поставил «Турандот» в «Запретном городе» в Пекине, несколько изменив интерпретацию. И китайцам такое исполнение очень понравилось.

Всё здесь, в театре, изумляло их простором и роскошью: высокие потолки, украшенные изысканной лепниной, создают ощущение величия и простора; арки и колонны переливаются в свете люстр; полы выложены мрамором, стены обтянуты бархатом глубоких, благородных оттенков – бордового, изумрудного и синего.

Стены и потолки фойе украшены узорами, напоминающими о временах имперской Австрии. Это растительные мотивы, ангелочки, сцены из античной мифологии. Позолота повсюду – на рамах зеркал, дверных ручках и даже на декоративных элементах мебели. Создавалось ощущение, будто ты находишься в дивном дворце.

– Как же здесь красиво! – воскликнула Вера, рассматривая роспись на потолке. – Ты только посмотри на эти детали… Театр словно сам по себе произведение искусства. А после того, что мы только что увидели, всё кажется ещё более волшебным.

– Да, атмосфера действительно особенная, – невольно поддаваясь её восторгу, – подтвердил Прохор. – И опера, и театр – всё вместе создаёт какой-то неповторимый эффект. Ты права, это действительно grandioso.

Пока Вера и Прохор гуляли по фойе, они заметили большие зеркала, которые визуально расширяли пространство и отражали свет, делая залы ещё более сияющими. В нишах стояли мраморные бюсты известных композиторов – Моцарта, Бетховена, Вагнера. Вера шутливо в реверансе поклонилась Моцарту, а Прохор заметил, что у Бетховена очень серьёзное выражение лица.