Читать книгу: «Звезда Рунета. Юмористические рассказы», страница 2

«Отдам жену в хорошие руки»(Мужской интернет-форум)

03. 08. 2023

Gekon

Отдам б/у жену в хорошие руки. 33—1.65-70. По образованию – историк-архивист. В Москве работала экскурсоводом. В Германии выучилась на флористку. Симпатичная. Детей нет. Характер покладистый. Контактна, как линза. Хозяйственна, как мыло. Честна, как кардиограмма. Все умеет, если захочет. Требования к преемнику: приятная внешность, не ниже метра восемьдесят, не старше сорока лет. Социальщиков, а также мэнов без водительских прав и автомобиля, прошу не беспокоиться. Пьющие, колющиеся и нюхающие, занудные и скупые, донжуаны и извращенцы тоже могут перекурить. Рассчитываю на контакт с вменяемыми интеллигентными людьми, имеющими серьезные намерения.

Павлик Морозов

+100! Женился сам – помоги товарищу.

Котофеич

А сиськи у нее какого размера?

Parteigenosse

Если она такое сокровище, че ж ты ее перефутболиваешь?

Gekon

Другую встретил, еще лучше, но уйти к ней не могу, пока жену не пристрою. Вот найду приличного человека, готового добиваться ее расположения, тогда и… Типа, у вас – своя свадьба, у нас – своя.

Дуремар

Правильно заметили мудрецы: «Если у тебя нет женщины, значит у кого-то их две».

АSPID

А какой с нее профит?

Gekon

Что, простите?

АSPID

Что делать умеет?

Gekon

Шьет, вяжет, кроссворды щелкает, как орехи. Икебаны потрясающие делает. На пианино неплохо играет…

Задрот

Была у меня одна пианистка. Неимоверная неряха. Просто клиника. Когда за инструмент садилась и ударяла по клавишам, тараканы, охреневшие от вальса Шопена, из пианино всем колхозом выскакивали и – врассыпную… Зрелище не для слабонервных, гыыыыы.

Котофеич

Повторяю вопрос: сиськи у нее какого размера?

Gekon

Третьего, а что?

Задрот

Дык стиральными досками нынче никто не интересуется. Была у меня одна барышня. Все, вроде, при ней. А когда я лифчик с нее сдернул, тот оказался доверху набит поролоном. Меня аж расколбасило – кругом одна брехня!

АSPID

Слышь, Gekon, не отвлекайся от гастрономии. Поведай, какие блюда жена готовит, ведь путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

Дуремар

Это – путь красивой женщины. А некрасивой – через печень.

Gekon

Да она многое может… Баранину с подливкой из кинзы и мяты, оливье, утку, фаршированную рисом, грибное рагу, котлеты по-киевски. Холодец у нее потрясающий получается и заливное из трески. Не так давно у немцев научилась спаржу готовить с горчично-апельсиновым соусом.

Задрот

Была у меня лет десять назад одна кулинарка. Три года, между прочим, на повара училась, а когда я к ней на день рождения пришел, она на праздничный стол поставила такое хрючево, которое не стали бы жрать даже гиены.

Очаровашка

Задрот, выпий йаду! Задалбал уже фсех сваими мимуарами.

Ne_tudy i ne_sjudy

+100. Модеры, забаньте Задрота, вечна засирающего форум сфаими дибильными каментами.

Свистоплясов

Камрады, не «кормите» тролля. Полный игнор, и он сам сделает выпуль. Кстати, Gekon, где ваша супруга сейчас?

Gekon

У подружки, в соседнем подъезде. Будьте спокойны: она не в курсе происходящего.

АSPID

Давайте вернемся к кулинарным изыскам…

Очаровашка

Афигеть, абжора! Тибе лиж бы жало набить. Ана умеит делать тока амлет из аднаво ийца. Точька.

Котофеич

Омлет… Лучше б она умела делать минет…

Gekon

Беспредел! Модераторы, куда вы смотрите?

Gospod’ Bog

Юзера Задрота отправляю в бан на неделю.

Очаровашка

Так вирнемся же к нашым баранам. Што вы, Gekon, падразумиваиете пад словам «интеллигентный»?

Ne_tudy_i ne_sjudy

Ясна што! Хочит, шоб иво «зять» был из Дефолтовска или Поребрик-сити.

Gekon

Откуда, простите?

Провинциал

Из Москвы или Питера.

Gekon

Прежде всего, господа, интеллигент должен быть грамотным и не делать на письме чудовищных ошибок.

Ne_tudy_i ne_sjudy

Капец! Я весь валяюсь.

АSPID

Гыыыыыыыыыыыы…

Очаровашка

Ёооооой, как все запущено!

Провинциал

А они у нас недоразвитые, умишком скорбные. Ничего не читают. Хрестоматию по литературе еще в пятом классе скурили.

Кракозябра

Але, школота! Харэ прикалываться над Лоликом. Тем более, что он все равно не врубается в наш специалитет.

Parteigenosse

Кто еще над кем прикалывается! Клык даю, что топик Gekonа – откровенный стеб.

Дам_в_чайник

Тебе не интересно? Перекури! Лично мне жена нужна, а то сижу один, аки тать в нощи. Никаких острых ощущений.

Задраловсенасвете

У кого нехватка адреналина, чешите в Испанию и прыгайте там с моста с привязанной к ноге резинкой! Все лучше, чем обсуждать незнакомую женщину за ее спиной. А вам, Gekon, я вообще удивляюсь. Пристраивать жену «в хорошие руки», как какую-нибудь морскую свинку – запредел. А еще москвич…

Провинциал

Между нами, провинциалами, ну шо нам до той Москвы…

Дуремар

Анекдот в тему. Если девушка из Москвы, от вас потребуется предъявить красный Феррари, сводить ее в японский ресторан, сказать пару слов о поэзии – и она ваша. Если девушка из Питера, от вас потребуется предъявить красный Феррари, сводить ее в японский ресторан, сказать, что все москвички дуры – и она ваша. Если девушка из Воронежа, – она ваша. Если девушка из Нижневартовска, от вас потребуется выпить литр водки с ее папой, пережить назавтра свадьбу на 800 человек, и у вас будет красный Феррари, фабрика по производству суши в Сочи и девушки из Москвы, Питера и Воронежа.

Gospod’ Bog

Ахтунг, юзеры! Прекращаем флеймить!!!

Дуремар

Яволь, Боженька!

Котофеич

Дико извиняюсь за нескромный вопрос: «Gekon, вы сексом с женой занимаетесь?»

Gekon

Последние полгода супружеский долг отдаю деньгами.

Дам_в_чайник

Бедная женщина…

Gekon

Я не двужильный. На двух баб здоровья уже не хватает. Понимаю, что виноват. Потому и ищу жене нового партнера.

Кракозябра

Брось мне в личку ее фотки.

Gekon

В Ваше личико?

Кракозябра

Скинь фотки мне на емелю.

Gekon

На какого Емелю?

Кракозябра

Абанамат! Отправь фотки жены на мой электронный адрес.

Gekon

Держи!

АSPID

И мне!

Дам_в_чайник

И мне!

Кракозябра

Зачетные фотки! Барышня такая мимишечка.

АSPID

Не екнуло, не тикнуло, не пикнуло… Формат не мой. Килограммов десять-пятнадцать в избытке гуляет.

Дам_в_чайник

Что ты понимаешь в колбасных обрезках! Девочка – просто нямочка. Зубки беленькие, глазки игривые, на щеках ямочки… Не то, что эти мочалки на полутораметровых ходулях – все одинаковые, как овечки Долли: гривы, ресницы, ногти, титьки – все накладное, тьху!

Кракозябра

Стопятьсот! На кости одни собаки бросаются. Давно замечено: если ноги от шеи, руки обязательно из задницы.

Котофеич

А обнаженки среди фоток нет?

Очаровашка

Хто а чом, а вшывый а бане! Катафеич, тибя в этай жызни, кроми парнухи, што-нибуть исчо интиресуит? Пристарелый ты сэкс-экстрэмист.

Котофеич

Модератор! Накажите негодяя Очаровашку!

Очаровашка

Убейсибяапстену! Можишь жалавацца на миня хоть в Савет па правам чилавека.

Gospod’ Bog

Юзер Очаровашка! Еще один оскорбительный выпад и схватишь бан на трое суток.

Очаровашка

Фсе будит окейно. Проста я вдрух фспомнил реплику Паниковского: «Фставлю залатые зубы, Шура, и жинюсь!»

Дам_в_чайник

Глохни уже! Дай узнать у Gekona, где его супругу можно живьем увидеть, а то ведь спать сейчас уйдет.

Gekon

Она на ж/д вокзале работает, в цветочном магазине, в рабочие дни с 8 до 18, в субботу – с 8 до 14. Имя жены и название магазина сброшу на электронный адрес.

04. 08. 2023

Задраловсёнасвете

Ну что, женишки, хорошо спали? Кошмары не мучили? Морские свинки с женскими головами не бросались в ваши «хорошие руки»?

Дам_в_чайник

Сдается мне, хлопцы, что Задраловсенасвете – бабец, а тетка на корабле, определенно, к засаде.

Свистоплясов

Миль пардон, Задраловсенасвете, позвольте задать вам вопрос профессора Преображенского: «Вы женщина или мужчина?»

Задраловсёнасвете

В Бобруйск, животные! Обследуйтесь там у психиатра на предмет навязчивых маний.

Свистоплясов

Извините, никак не хотел задеть Ваше достоинство.

Parteigenosse

Все те же на манеже! Вам не надоело клювами по клаве лупить? Нутром чую: Gekon прикалывается!

Кракозябра

А вот и нет. Утром я Марину лицезрел.

Дам_в_чайник

Я тоже, только вечером.

Провинциал

Процесс пошел шпагатными шагами. Кто же из вас триумфатор, а кто чмо в пролёте?

Кракозябра

Я только параметры отсканировал – на работу опаздывал.

Дам_в_чайник

А я подъехал к ней в магазин в конце рабочего дня, хотел в кафешку пригласить. Букет роскошный у нее купил. Ей же его и подарил. Вышли мы из здания вокзала, а тут Gekon нарисовался на своем Мерседесе, расфуфыренный весь такой. Пришлось ретироваться, блин… В букет я, между прочим, сорок евриков вбабахал… Ну, кто ж так делает, мужики?

Ne_tudy i ne_sjudy

Во-во! Фчира по зомбоящику паказывали старый савецкий мультик «Как старик карову прадавал». Так там глафный гирой гаварит ф канце: «Карову сваю ни прадам никаму – такая скатина нужна самаму!». Да, Гекоша?

Gekon

Дам_в_чайник, ты что-то путаешь. Я езжу на «Фольксвагене» и жену с работы никогда не забираю —живем в пяти минутах ленивой ходьбы от вокзала. Видать, не туда ты забрел. Там – два цветочных магазина: один – у северного выхода, другой – у южного.

Ne_tudy i ne_sjudy

Гыыыыыыыыыы, прикона! Я в полной упячке.

06. 08. 2023

Провинциал

Всем привет! Ну что, господа иммигранты, москвич пристроил свою супругу?

Дам_в_чайник

Да мутила этот Gekon. Никого он никуда не пристраивал, просто пукнул мозгом, чтобы репу нам всем попарить.

Parteigenosse

Говорил же вам, барбосам: мужик прикалывается, а вы рвались на тот вокзал, как моряки дальнего плаванья в квартал красных фонарей.

Дам_в_чайник

Лично мне стало жалко эту Марину, и я хотел подставить ей плечо.

Parteigenosse

Мать Тереза отдыхает… Озаботься лучше судьбой байкальских тюленей – эндемики ведь…

Ne_tudy i ne_sjudy

+адын. Gekona – ф топку!

Gekon

Неее, мужики, я не прикалывался. Все намного хуже. Признался я, короче, жене, что у меня есть другая, и что я собираюсь уйти. Сказал, что нужно что-то с квартирой решать. Зачем, мол, ей одной за трехкомнатную по семьсот евриков ежемесячно отстегивать. А она мне в ответ: «Отстегивать буду не я, а мой бойфренд. Он уже завтра готов ко мне переехать».

Ne_tudy i_ne_sjudy

Жжошь, чувак!

Gekon

Клянусь! Сам вторые сутки сижу в неадеквате. Между прочим, это – тот самый тип на Мерседесе, которого Дам_в_чайник видел с Маринкой. Они уже полгода встречаются. А познакомились голубки на каком-то интернет-форуме.

Дуремар

Мои соболезнования.

Павлик Морозов

Вот змеиное отродье! Всегда знал, что теткам верить нельзя.

Свистоплясов

Лолик, не бренчи нервами. Баба с возу – легче паровозу.

06. 08. 2023

Gekon

Мужики! Дам_в_чайник оказался прав! Задраловсенасвете, действительно, баба. Это – Маринка!!!!!

Гуляй, Вася!

Поезд мягко тронулся с места. Василий облегченно вздохнул: все идет по плану. Уже утром он ступит на родную землю и всех своих корешей «уложит на лопатки».

Еще два года назад в его, Васькиных, карманах гулял ветер, и Фортуна неизменно корчила ему козью морду. Но однажды, сменив гнев на милость, она послала Василию воздушный поцелуй в виде случайного знакомства с настоящим бундесом Вилли Шпреем, который после совместного распития пузыря «Абсолюта», пообещал сделать ему вызов в Германию и помочь там в поисках работы.

Несмотря на изрядную степень опьянения, о своем обещании немец не забыл. Так новоиспеченный гастарбайтер попал на берлинскую мусорную свалку.

Ваське, закончившему в свое время целый энергостроительный техникум (почти инженер!), такая работа не снилась и в страшном сне, а афоризм «Деньги не пахнут» был при его трудовой деятельности не просто неуместен – кощунственен. В конце рабочего дня он не просто дурно попахивал – он вонял, как скунс.

Однако вариантами судьба не баловала: немецким парень владел в объеме словаря военнопленного, а после истечения срока гостевой визы, находился «в подполье». Так что, и на том спасибо.

За пару лет мусорной деятельности, при жесткой экономии на себе, любимом, он заработал-таки на средней потрепанности Мерседес (о других моделях не могло быть и речи), скромную квартирку и главное – на создание собственной фирмы по продаже компьютерной техники. Вот раскрутится и заживет. Батюшки, как он заживет…

***

Лежа в двухместном купе спального вагона, Васька распряг свое воображение: жизнь у него будет – сплошной праздник: вечеринки, фуршеты, казино, закрытые ночные клубы, сауны с девочками, загулы с корешами.

Новый перламутровый Мерс (старый он подарит своей любовнице, длинноногой модели с классическими параметрами: девяносто-шестьдесят-девяносто), шикарный офис с кожаной мебелью, ловля кайфа в средиземноморских водах вместе с вышеупомянутой моделью, рыжей бестией с ногами, растущими от коренных зубов.

Что вы, она с ним вовсе не ради денег! Девица влюблена в Васю по уши. Да и как его можно не любить, такого крутого и навороченного?!

Вот он возникает пред ее очами, окутанный шоколадным запахом сигарет «Мооs», в шикарном костюме от «Каритас[3]а», тьфу ты! – от Кардена, со швейцарскими часами в восемнадцати каратном золоте и массивным перстнем с крупным брюликом, повернутым внутрь ладони…

А почему нет? Смог же он позволить себе поездку в шикарном СВ! Три года назад он и представить себе не мог, что будет кататьcя в таких поездах! Чистые сверкающие вагончики – ни пыли, ни копоти, ни раздражающего стука колес. А дизайн? Это же сказка! Необыкновенно мягкие, по-домашнему уютные диваны, веселенькие шторки, огромное зеркало на двери, зрительно увеличивающее пространство. Кажется, едешь не в купе, а в небольшой комнате, где вполне можно жить.

А что? Вон Отто Шмидт, приятель их «мусорного» бригадира, у себя на загородном участке из списанных вагонов целую дачу выстроил. Поставил их параллельно, в четырех метрах друг от друга, сверху настелил кровлю. Вагоны превратились в спальни, промежуток между ними – в жилое помещение. В гостиной, по приколу, оставил табличку с просьбой не использовать без нужды сигнал тревоги, в прихожке – график движения поезда «Берлин – Москва»…

Неожиданный стук в дверь прервал полет творческой мысли. Кого еще принесло? Попутчика он не ждал – купил билеты на оба места – береженого бог бережет.

На пороге стояла длинноногая рыжеволосая красотка, точь-в-точь как та, которую он видел только в своих грезах. О-чу-меть!

– Простите, ради бога, что беспокою вас в столь позднее время, – произнесла девушка смущенно. – Вы не позволите немножко у вас посидеть? Мой попутчик так храпит, что у меня просто раскалывается голова…

Василий смотрел на девушку и глупо улыбался, все еще не веря в реальность происходящего.

– Я могу попросить у вас сигаретку? – продолжила гостья, не смутившись отсутствием ответа на предыдущий вопрос.

Да она могла попросить у Васьки все, что угодно, даже звезду с неба, и тот, не задумываясь, полез бы за ней в Космос.

– Гелла, – протянула она попутчику свою ручку с длинными наманикюренными ноготками. – Нет, я не иностранка. Просто мои родители – большие почитатели Булгаковских романов.

Васька не знал, кто такой Булгаковский и предпочел промолчать.

– А вас как величают? – поинтересовалась красавица.

– Вас-силий, – произнес парень, краснея и заикаясь.

Всю жизнь он стеснялся своего дурацкого имени. Уж его-то родители заумных романов не читали. Зато в момент крестин в их простецкие головы вполне мог прийти детский стишок про Кота Василия.

Поцеловав даме ручку, молодой человек тут же почувствовал себя джентльменом и, не мешкая, полез под сидение за шикарным чемоданом из телячьей кожи. Щелкнув латунными застежками с тиснением фирмы «Texier», он извлек наружу бутылку французского марочного коньяка, круглую вместительную жестянку со своим любимым кокосовым печеньем и изящную коробочку конфет «Моцарт».

Все вышеперечисленное планировалось предъявить родне в качестве заграничных гостинцев, но ситуация вырисовывалась прямо-таки нестандартная. Как говаривал Васькин приятель Степа-Паровоз: «Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!».

Сначала пили за знакомство. Затем за то, чтобы оное переросло в дружбу. Ну, а в заключение – за трансформацию этой самой дружбы в горячую любовь. Устав пить, стали играть в карты на раздевание. Когда все вещи игроков уже лежали горкой на полу, выпили еще раз – «для заводки»…

Проснулся Василий от жуткой головной боли. Привычным движением попытался достать сигареты из кармана кожаной куртки – не вышло: на вешалке той не оказалось. Клетчатой кубометровой сумки и чемодана на колесах – тоже.

Вскочив, как ошпаренный, он отбросил крышку полки, на которой спал. Небольшой кожаный рюкзачок со всеми заработанными на «мусорке» деньгами какая-то «поездная корова» тоже слизала своим шершавым языком. Ненасытная скотина, не подавилась и его швейцарскими часами, золотым крестиком на цепочке, кожаными джинсами, новыми кроссовками фирмы «Reebok».

Ничего, кроме трусов и майки, прилипших к высохшей коньячной луже на полу, парень не обнаружил. Пометавшись по верхним полкам, он упал головой на липкий, усыпанный крошками столик и протяжно завыл, как воет попавший в западню волк.

Совершенно охрипнув, Василий поднял вверх голову, дабы вопросить Всевышнего: «Что же мне теперь, бедному, делать?».

На запотевшем купейном окне взгляд несчастного выхватил ответ на свой невысказанный еще вопрос. Тонким пальчиком по диагонали было размашисто написано: «Гуляй, Вася!».

Сосед

Илью Петровича Баранца в подъезде не любили. Да что там не любили – ненавидели. За скверный характер, крайнюю неуживчивость, нетерпимость к чужим недостаткам. И кличку ему дали соответствующую – Мизантроп. Оно и понятно: пенсионер был в постоянных контрах с соседями. Особенно с теми, кто, по его мнению, «спецом нарушал тишину и порядок».

А таких было море разливанное. В одних квартирах жили собаки, не закрывающие свои пасти ни днем, ни ночью. В других – орущие младенцы. В-третьих – юные музыканты, разучивающие гаммы во время полуденного сна Ильи Петровича. В-четвертых – подростки, из окон которых на весь двор разносились «дебильные буги-вуги». В-пятых – холостяки, имеющие наглость водить на ночевку девиц «нетяжелого поведения», которые «визжат во время секса, как мартовские кошки».

До всего Баранцу было дело. До странного запаха из-под двери уринотерапевта Хаврулина. До шумной очереди, тянущейся к квартире местной гадалки – бабки Зинаиды. До семейных склок семьи Гуксаян. До двадцать седьмой квартиры, которую сняли какие-то подозрительные типы – «вдруг там террористы разрабатывают свои богомерзкие планы?». До сына председателя ТСЖ Варвары Клюевой, который, пока мать на работе, собирал у себя дружков-наркоманов – «глаза-то у них – вон какие мутные». До отставника Волобуева, чистящего обувь вонючим гуталином прямо на лестничной клетке. До коллекционера часов Марка Гайсинского, чьи экспонаты каждый час отбивали столько ударов, сколько они показывают…

Дед Баранец писал жалобы, судился, скандалил, мелко пакостничал. А чем ему еще заниматься на заслуженном отдыхе? Жену он похоронил семь лет назад, с «сыном-негодяем» практически не общался, с невесткой и внуком вообще не был знаком, друзьями-приятелями не обзавелся. Да и что это за дружба со «старперами»? У них все разговоры о том, какие они лекарства сейчас принимают да какую операцию недавно перенесли. Так что, Баранцу только и оставалось, что стоять на защите общественного порядка и бдить.

А бдить он умел, как никто другой. В прошлом Илья Петрович был начальником оперативной части в местном СИЗО. «Кума» Баранца арестанты боялись больше, чем начальника тюрьмы. За годы службы у него не случилось ни одного побега, ни одного бунта, ни одного ЧП. Не потому, что везло, а потому, что он вовремя предотвращал потенциальные безобразия. А такие навыки не пропьешь. Опер – не профессия, это – диагноз.

Бесконечные скандалы с Баранцом, по малейшему поводу вызывавшего участкового, наряд милиции, теток из органов опеки, репортеров с телевидения, представителей общества защиты животных, экологов из «Зеленого спасения», отравляли жизнь окружающим, и жильцы подъезда объединились против Мизантропа.

Они выдавливали в замочную скважину соседа клей «Момент», мочились на его дверной коврик, забрасывали к нему на балкон всякую гадость, опускали в почтовый ящик письма с советом переселиться в дом престарелых, а лучше – в психушку, писали на его двери оскорбительные слова. Не мелом писали, а краской. От души, что называется.

Изнывающий от безделья пенсионер составил список предполагаемых диверсантов и методично «мочил» подозреваемых.

На джип уринотерапевта, нагло припаркованный под балконами, он сбросил увесистую картофелину. Сработала сигнализация. Хаврулин вынужден был среди ночи бежать во двор, чтобы разобраться с непоняткой. И так три раза.

Сыну Клюевой Илья Петрович проколол колесо дорогого велосипеда. На брата Вардана Гуксаяна, уже полгода жившего у него без прописки, настучал участковому. Гадалке Зинаиде бросил в ящик «предупреждение» из «налогового управления», где сообщалось, что незаконная предпринимательская деятельность и уклонение от налогов влекут уголовную ответственность и караются наложением крупного штрафа с ограничением свободы.

На доску объявлений мужчина повесил «Петицию от жильцов дома напротив», адресованную хозяйке визгливых болонок, «престарелой жиличке квартиры №16». Она гласила: «Женщина, у вас такая стремная фигура, а вы ходите по дому голая. На вас противно смотреть. Повесьте, наконец, плотные шторы и не включайте в квартире свет. Из-за вас наши дети вместо того, чтобы делать уроки, весь вечер сидят с биноклем на подоконнике».

Вскоре боевые действия прекратились в связи с отъездом Баранца в санаторий. Как выяснилось, в одностороннем порядке. За время отсутствия пенсионера соседи не поскупились на ответные меры. Кто-то раскурочил его почтовый ящик, кто-то нацарапал на двери голую задницу, подписав свой «шедевр»: «Нора Мизантропа». Кто-то залил дверной глазок силикатным клеем. Кто-то свинтил со стены дверной звонок.

Последнее потрясло вернувшегося домой Илью Петровича до глубины души. Звонок был дорогим, беспроводным, работающим от батареек. «Вас бы, сволочей, – да в Саудовскую Аравию, – негодовал он. – Там вам за воровство мигом бы руки поотрубали».

Баранец разобрал чемодан, заварил кофе. За окном беспрерывно громыхала строительная техника: бах-бах-бах, бах-бах-бах, бах-бах-бах…

«Это еще что такое? – возмутился мужчина, выходя на балкон с чашкой любимого напитка. – Стоит на пару недель отлучиться и возвращаться уже некуда – вокруг вселенский хаос».

Во дворе в это время кипела «стройка века»: рабочие в синих комбинезонах сносили забор, меняли асфальт, вывозили на грузовиках мусор, реанимировали детскую площадку.

«То ли внеочередные выборы грядут, то ли мэра, наконец, за жабры взяли», – предположил Баранец вслух.

– Похоже на то, – ответил ему незнакомый голос с соседнего балкона. – Они в три смены пашут. Даже ночью.

От неожиданности Илья Петрович выронил из рук чашку. Ударившись о бетонный пол, та разлетелась на куски.

Когда он уезжал в санаторий, квартира слева была пустой. После того, как год назад Баранец выжил оттуда мать-одиночку с вечно орущим ребенком, никто ее больше не снимал – спасибо соседям за антирекламу. Стало быть, отыскался смельчак, чувствующий в себе силы ежедневно бодаться с блюстителем тишины. Ну, и кто же это такой?

Мужчина подошел к краю балкона, высунул голову за гофрированную пластиковую перегородку. На картонном ящике из-под компьютера сидел субтильный парень лет двадцати пяти с рыжими, небрежно выбритыми на висках волосами, и сосал какой-то странный предмет: не то газовый баллончик, не то зажигалку. Одет он был в рваные джинсы и дырявую, обтрепанную по краям футболку с рисунком, имитирующим кровавое пятно. Ни дать ни взять – бомж с теплотрассы.

– Ты кто? – агрессивно поинтересовался пенсионер.

– Герман Бордюжа. Можно Гера. Ваш новый сосед.

– Ну и фамилия, – покачал тот лысой головой.

– Вы, положим, тоже не граф Шереметев, – парировал парень, ничуть не смутившись, – а вредный дед Баранец по кличке Мизантроп.

От наглости «оборванца» у Ильи Петровича пропал дар речи.

– Если что, я без наезда. Просто констатирую факт, – миролюбиво улыбнулся Герман и выпустил одновременно изо рта и носа густые струи дыма.

– Посадишь жабры – новые не вырастут, – презрительно скривился мужчина. – Торчок, что ли?

– Не торчок, а вейпер. Я вейп парю.

– ЧТО ты паришь?

– Электронную сигарету. Курить бросаю. Никотиновая жвачка не помогла.

Баранец недоверчиво прищурился. Только наркомана ему под боком и не хватало. Уж лучше бы ребенок плакал. Тот хоть ножом не пырнет. Хотя… Нынче такие детки…

Уснуть этой ночью ему не удалось. Несмотря на то, что дед вставил в слуховые отверстия беруши, уличные звуки проникали в самый мозг, доводя его до исступления. Почти до трех часов под окнами скрипело, тарахтело, вибрировало. Переругивались рабочие, заменявшие кусок поврежденной ограды. Туда-сюда ездил каток, что-то утрамбовывая в темноте.

А утром Бордюжа стал делать дырки в стене. У Ильи Петровича бешено застучало в висках. Шум работающего перфоратора сводил его с ума. Он был куда противнее звука строительных тарахтелок. Противнее боя «курантов» коллекционера Гайсинского. И намного противнее клаксона Хаврулинского автомобиля.

От непрекращающейся вибрации со стены пенсионера сорвалась полка с книгами, а чуть позже вылетела из гнезда розетка. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Баранца. Он ринулся на лестничную клетку и стал пинать ногами дверь Германа.

– Сколько ты еще будешь издеваться над соседями? Твое «глубокое бурение» уже превратило стену в дуршлаг! – проорал он появившемуся на пороге парню.

– А в чем, собственно, дело? – изумился тот. – По закону, нельзя нарушать тишину с двадцати двух до восьми утра, а также по выходным и праздникам. В остальное время вам придется мириться с потребностями соседей, поскольку живете в МНОГОКВАРТИРНОМ доме. Так что, лечите свою нервную систему или переезжайте жить за город, – и дверь Бордюжи захлопнулась.

Впервые за последние двадцать лет Илья Петрович растерялся. «Справиться с этим дрыщем будет совсем непросто», – констатировал он, прикручивая розетку на место.

Перфоратор оказался только началом «праздника непослушания», за которым последовали дробь молотка, скрежет ножовки по металлу и рев пылесоса. «Розочкой на торте» стало новоселье, на которое набилось человек двадцать «отъявленных отморозков – алкашей, наркоманов и просто бандитов, которых следовало удушиить еще в детстве».

Гости Германа беззастенчиво троллили деда Баранца: хохотали во всю глотку, звенели пустыми бутылками, танцевали, исполняли песню Александра Новикова:

Куда девался кляузник-сосед? Жить без него берет меня кручина – Ведь на меня давно управы нет. Такая вот для кляузы причина.

Сначала Илья Петрович стучал им по батарее, потом кричал на них через балконную перегородку, а в 22.01 вызвал наряд милиции. Прибывшие правоохранители ткнули ему в нос объявление, предусмотрительно вывешенное внизу Бордюжей. В нем последний приносил соседям извинения «за возможный шум, связанный с празднованием новоселья в ближайшую субботу».

– Вот что, уважаемый, – устало вздохнул старший группы, уже в который раз являющийся по сигналу Баранца. – Займите себя чем-нибудь полезным: собаку заведите, книгу почитайте, мемуары, в конце концов, начните писать. Нам что, больше делать нечего, как без конца гонять в ваш подъезд? По пустячным вопросам морочьте голову своему участковому! Еще раз позвоните, оштрафуем.

– Так наркоманы же! – взревел потрясенный мужчина. – Асоциальные типы! Хулиганье из подворотни!

– Не сочиняйте, дедуля. Нормальные ребята. В основном студенты. А Герман Бордюжа – звукооператор. Работает на городской студии звукозаписи. Остальные соседи никаких претензий к нему не имеют.

– Ладно, – прошипел Баранец в спины удаляющейся троице. – Сам справлюсь.

С этого момента для Ильи Петровича другие жильцы перестали существовать. Все свои силы он сосредоточил на Германе. Мужчина завел дневник наблюдений за неприятелем, скрупулезно записывая туда время его прихода, ухода, отхода ко сну, с кем и сколько тот беседует по телефону.

Стены панельного дома, в котором проживали Бордюжа с Баранцом, были настолько тонкими, что каждый из них слышал не только разговоры, кашель и храп соседа, но и точно знал, сколько раз за ночь тот спустил воду в туалете и какой фильм сейчас смотрит. Все, как в анекдоте: «Заезжаю в новую квартиру, думаю: „Интересно, здесь хорошая слышимость?“. „Очень“, – отвечает сосед из-за стенки».

Полное отсутствие конфиденциальности провоцировало конфликты. Не мудрено: один – Жаворонок, другой – Сова. Один хочет послушать музыку, другой – поспать. Один – интроверт, обожающий тишину, другой – рубаха-парень, оживающий лишь в компании многочисленных друзей.

Герман с Ильей Петровичем оказались полными антиподами – людьми с разными биоритмами, разными темпераментами, разными предпочтениями, но… с очень похожими характерами. И тот, и другой умели за себя постоять.

Следующая «стычка поколений» произошла через два дня, когда Бордюже подключили интернет. Тогда-то пенсионер по-настоящему понял, что такое «непрекращающаяся какофония». Герман слушал тяжелый рок, болел по компьютеру за любимую футбольную команду, играл с реальными соперниками в онлайн-игры, общался по скайпу со всем белым светом. Вел себя так, будто жил в бункере, а не в панельке с «папирусными» стенами.

Из-за него Илья Петрович, смотревший по вечерам «Ментовские войны», перестал понимать: кто в очередной серии – плохие парни, а кто – хорошие ребята. Старик стучал соседу в стену, звонил ему в дверь. В конце концов, написал письмо угрожающего содержания и забросил его на балкон Бордюжи.

Ответ на свое послание мужчина обнаружил, «не отходя от кассы». На бельевой веревке, рядом с трусами и майками Германа, висел закрепленный прищепкой плакатик: «Дед, иди в баню!».

Наутро Баранец подстерег молодого человека на лестничной площадке и уже набрал полные легкие воздуха, чтоб изрыгнуть всю бурю переполнявшего его негодования.

«Можете жаловаться на меня в ООН, Европейский суд по правам человека и даже папе Римскому, – произнес молодой человек, вставляя пенсионеру в руки согнутый вчетверо листок. – Но лучше молитесь. Говорят, помогает».

На листке оказалась отпечатанная на принтере «Молитва человека пожилого возраста»:

«Господи, ты видишь, что я состарился. Удержи меня от рокового обыкновения думать, что я обязан по любому поводу что-то сказать. Спаси меня от стремления вмешиваться в дела каждого, чтобы что-то улучшить. Охрани меня от соблазна детально излагать бесконечные подробности моей жизни. Опечатай мои уста, если я захочу повести речь о недостойном поведении молодежи. Не осмеливаюсь просить тебя улучшить мою память, но приумножь мое человеколюбие, усмири мою самоуверенность, когда случится моей памятливости столкнуться с памятью других. Аминь».