Читать книгу: «Тайна деревянного человечка. Как зародилась история «Золотого ключика»», страница 2

14. Артемон и Арлекин

Пудель Артемон прошествовал мимо Эрнесто по городской площади. Они с хозяином были похожи: гордая осанка, уверенный шаг, бант на груди. Лишь на мгновение пудель оглянулся на стаю собак, трусившую по площади в поисках отбросов. Голос хозяина прозвучал требовательно:

– Артемон! Это не для нас! Вперед, мой друг!

И пудель зашагал рядом с хозяином, не озираясь ни на лай, ни на скулеж, ни на соблазнительные запахи. Эрнесто уже торопился домой. И через три дня благородный пес занял свое место рядом с куклами.

Арлекин родился из мальчишеских игр во дворах Фаволосы. Эрнесто часто любовался ими. Гомон, смех, крики сменялись гиканьем и свистом. Разношерстные стайки смешивались и разбегались. От цветастых рубашек пестрело в глазах. Словно от подвижной яркой мозаики. Эрнесто слушал, как голоса мальчишек сливаются в единый звон колокольчиков, меняя высоту звука: от тонкого и нежного до резкого и грубого. И вскоре уже веселый Арлекин в цветастом одеянии, сияя белозубой улыбкой, развлекал кукол заливистым смехом.

15. Сон и ключик

Эрнесто вернулся от маленького пациента с корзинкой хлеба и фруктов. Он развел камин и сел ужинать. Сучковатое полено все еще лежало рядом. Тепло огня расслабляло. Доктор заснул. И увидел город в яркий солнечный день. Блики моря переливались в такт легкому движению волн. Деревянный мальчик с длинным носом бежал по каменной мостовой, стуча башмаками. Он пронесся мимо лавок с леденцами, мимо пекарни, пересек городскую площадь. Забежал в дом Эрнесто и принялся что-то искать по углам. Он переворачивал стулья, раскидывал молотки и гвозди, заглядывал за шторки, сметал пыль и мусор с полок! И вдруг все стихло. Мальчик раскрыл ладонь. На ней лежал золотой ключик с высеченным зигзагом молнии. Человечек сжал находку в кулаке и задорно сказал: «Этим ключиком я открою потайную дверцу в кукольный театр. И он принесет людям счастье!»

И все исчезло. Эрнесто проснулся. И взгляд его упал на сучковатое полено. «Длинноносый малыш и откроет золотым ключиком мой театр! Именно он пригласит детей города на первое представление! Так все и будет!» – просиял Эрнесто.

16. Тино в городе

Стоило нам с Аданом войти в город, как нас захватила шумная толпа: выкрики, скрип колес, суета и пыль. Я чувствовал себя так, словно протискиваюсь в огромном дупле сквозь желающих в него пролезть и из него вылезти. Вот какой-то старик, выругавшись, толкнул меня в плечо. Я не удержался и упал. Сильная рука Адана вздернула меня за воротник с пыльной мостовой. Он поставил меня на ноги, стряхнул от грязи, легко шлепнул по щеке:

– Тино, очнись, – и направился в гущу толпы.

Я – за ним. Адан остановился возле большой бочки, набрал холодной воды и окатил меня с головы до ног.

– Ну вот ты и в порядке, – сказал он. – Теперь – за дело.

Мы подошли к крайнему прилавку торговой площади, грубо сколоченному из досок. Люди опасливо смотрели на Адана: могучий чужак в сером одеянии. Хранитель вытащил из котомки лекарства, мешочки с травами, разложил их на прилавке и устремил напряженный взгляд в толпу. Я сел рядом. Адан кого-то ждал. Шло время. Жужжали мухи. Люди лениво сновали туда-сюда. Полуденное солнце сморило меня, и я задремал. Очнулся, услышав спокойный голос моего учителя.

Рядом с Аданом стоял человек невысокого роста. Черный саквояж и серый поношенный костюм выдавали в нем учителя школы или скромного почтового служащего. Хранитель и незнакомец склонились над лекарствами и что-то увлеченно обсуждали. Я расслышал фразу на латыни. «Это доктор. Его-то и ждал Адан», – догадался я. Человек купил две баночки и быстро растворился в толпе. Адан долго смотрел ему вслед. Потом быстро собрал свои снадобья в котомку, кивнул мне, и мы двинулись к городским воротам.

17. Мечтатели

Мы пришли домой уже к вечеру и сели ужинать.

– Каким ты увидел город? – спросил меня Адан.

– Как живут люди в такой суете? Как они различают друг друга, когда их так много?

– Тино, это неинтересно. Ты видел мечтателей?

– Нет. А были такие?

– Конечно! Мальчишка с черной собакой мечтает научить ее цирковым выкрутасам. Он хочет путешествовать, давать представления. А еще – девушка-прислуга в оранжевом фартуке. Она мечтает выйти замуж за своего хозяина и жить в его доме.

– А я и не заметил их. Как можно разглядеть в людях мечты?

– Тино, у них особая энергия и сила. Только мечты бывают разные. Вот у мальчика с собакой мечта хорошая: ему так хочется радовать других! – Адан усмехнулся. Потом наклонился ко мне и почти прошипел: – Вот такая энергия и создает нашу с тобой силу, Тино! Вот такие мечты мне интересны! – и он снова откинулся на спинку стула. – А мечта прислуги окутана завистью. Ее энергия быстро уходит. Это очень невыгодно.

– Адан, вот ты находишь такого мечтателя – что дальше?

– Я не даю мечте сбыться. Собираю ее искорки в кувшин и храню. Перемешиваю события, оттягиваю исполнение задуманного. Пока сам человек не перестанет в нее верить. После этого он становится слабым, как поношенная тряпка. Сегодня черная собака мальчика должна была куснуть за штанину старого дрессировщика. Они могли бы познакомиться. Но я увел старика в дом на окраине города. Они не встретились. А искорки мечты мальчика я собрал, – криво усмехнулся Адан и подмигнул мне.

Он вышел из-за стола, исчез в пещере и вскоре вернулся с глиняным кувшином. Приоткрыл крышку – и я увидел маленькие сверкающие звездочки, похожие на светлячков. Они передвигались как слепые мушки, натыкаясь в стенки.

– Что ты делаешь с ними? – спросил я.

Адан загадочно улыбнулся:

– Звездочки открывают портал в зеркалах, так я могу управлять жизнью нужных мне людей. Еще добавляю их в настои, снадобья, лекарства. Использую как специи.

Я поперхнулся и отодвинул тарелку. Адан усмехнулся и придвинул ее обратно.

– Ешь! – сказал он твердо. – Ты должен наращивать силу. Мне нужен помощник.

Я нехотя проглотил еще пару ложек. Адан зевнул и отправился спать. Когда он заснул, я пробрался в пещеру. Кувшин с искорками мечты стоял у входа. Я с трудом открутил крышку. И не мог оторвать глаз от сияния маленьких светлячков: «А какая мечта у меня?»

18. Каморка в доме Эрнесто

В доме Эрнесто был подвал, окутанный паутиной и заваленный рухлядью. Его небольшое круглое окно выходило на мостовую. В него были видны башмаки горожан, колеса карет, лапы бродячих собак и кошек. И лишь днем, когда жара загоняла жителей в прохладу домов, через него проникали лучи солнца. Они освещали подвальный зал полукругом, как сцену. Да и места для зрителей было достаточно. Здесь Эрнесто и задумал создать свой театр.

В подвал можно было попасть из дома через незаметную дверь в стене. А можно было – из маленькой каморки со двора: через старую дверцу в темноту вела крутая винтовая лестница с изогнутыми перилами. Эрнесто осторожно спустился по ней, освещая путь свечой. Он оглядел лестницу, дверцу и зал: «Скоро здесь все будет по-другому!» И его лицо озарилось счастливой улыбкой.

Эту лестницу, ведущую из каморки в подвал, Эрнесто и решил сделать входом в свой театр. «А дверцу откроет золотым ключиком деревянный человечек с длинным носом. Обычные скучные двери, как в любом доме, – к ним все привыкли. Никто не замечает перехода из одного мира в другой. В моем театре сама лестница будет сказкой. Мои куклы будут встречать здесь гостей», – мечтал Эрнесто.

Несколько дней доктор трудился в каморке, мастеря крепкую входную дверцу в свой будущий театр. Сон о деревянном человечке с длинным носом не давал ему покоя. Когда дверца была завершена, доктор Эрнесто вырезал на ней изображение деревянного длинноносого мальчика с ключиком в руке. Он точно знал, кто именно откроет эту потайную дверцу в его мечту!

19. Золотой ключик

Пришло время смастерить золотой ключик. Весь вечер Эрнесто придумывал, каким он будет. В переплавку пошли старые драгоценности и бабушкины украшения. Наконец размер и форма были найдены, и доктор принялся за дело. К утру он снял тяжелый фартук и устало опустился в любимое кресло, с удовольствием разглядывая свое творение. Ключик получился небольшой. Фигурный узор его головки был изящным и тонким. На ножке красовался зигзаг молнии. Эрнесто поднялся, подошел к полке и нашел там кожаный шнурок. Он закрепил на нем ключик и повесил на шею, спрятав на груди под одеждой. Уже засыпая, мастер улыбался, видя, как пальчики деревянного мальчика поворачивают ключик в замочной скважине потайной дверцы.

20. Тино: возвращение из пещеры

– Тино, ты жив? – голос Адана звучал тревожно.

Я приоткрыл глаза. Адан тряс меня за плечо. Я не мог пошевелиться.

– Мальчишка! Как ты мог забыть, что рядом с тобой кувшины с энергией жизни! Слаб ты еще мешать мне, – пробурчал Адан, взял меня на руки и вынес из ледяной пещеры.

Он положил меня на кровать и принес горячий отвар девясила. Еле разлепив губы, я сделал несколько глотков. Тепло растеклось по моему телу. Я открыл глаза и прошептал:

– Адан, ты же знаешь, что…

Но не договорил. Мысли спутались, губы не слушались. Я снова потерял сознание. И время остановилось.

21. Ночные гости Эрнесто

Поздним вечером разыгралась непогода. Дождь лил, не переставая. Ветер резкими порывами хлестал деревья и кустарники, срывая с них листву.

Эрнесто уже почти засыпал под ритмичную мелодию дождя. Вдруг раздался настойчивый стук. Как будто само отчаяние рвалось в дом. Доктор распахнул дверь и увидел двух дрожащих мальчиков-подростков. Один из них продолжал стучать, не в силах сдержать дрожь.

Эрнесто впустил их. Они молча прошли и сели у камина. Вода стекала с них ручьями, зубы клацали. Мальчишки с жадностью смотрели на кипящую в котелке баранью похлебку. Эрнесто молча налил им по миске. И пока отрезал хлеб – миски опустели. Он снова налил им горячего супа и вручил по большой горбушке хлеба. Гости с жадностью все это уплели и минуту спустя уже спали у огня, прижавшись друг к другу спинами.

За все время они не сказали Эрнесто ни слова. Но крепкий сон ребят говорил сам за себя: они были сыты, согреты и, кажется, абсолютно счастливы.

Эрнесто осторожно снял с них мокрые плащи, под которыми оказались лохмотья. Накрыл мальчишек теплым одеялом и тоже отправился спать.

22. Карло и Карабас

Наутро Эрнесто разбудил грохот упавшего стула. Он открыл глаза и увидел, как его гости путешествуют по комнате, с удивлением ее рассматривая. Эрнесто поднялся с кровати, приготовил чай и пригласил ребят за стол.

– Ну, давайте знакомиться. Я доктор Эрнесто. А вы кто и откуда? Как оказались ночью одни в городе? – голос его звучал мягко и заботливо.

– Меня зовут Карабас, – первым выкрикнул крепкий мальчик, – мне пятнадцать лет. А это мой брат Карло. Ему семнадцать. Но я все равно его сильнее.

В голосе Карабаса звучал вызов. Несмотря на разницу в годах, он и вправду был крепче и выше. Карло молча смотрел на огонь. Сутулые плечи, худая шея, впалая грудь. Но взгляд был мягким, спокойным и добрым.

Карабас грубо толкнул его:

– Эй, опять где-то витаешь! Вечно ты меня не слушаешь! – потом повернулся к Эрнесто: – Он всегда такой! Молчит, думает и улыбается чему-то. А родом мы из Бергамо. Родителей наших не стало, и мы ходим из города в город. Карло умеет петь. А я иногда делаю из деревяшек и палочек кукол. Только они быстро ломаются. Нам дают хлеба и немного монет. Мы проходим по всему городу и идем в другой. А вчера мы сильно промокли. Поэтому постучались в первый попавшийся дом. Мы искали городскую площадь. Но не дошли до нее. Сеньор, а вчерашняя похлебка у вас еще осталась? – выпалил без остановки Карабас.

Эрнесто кивнул и перевел взгляд на Карло.

– Сеньор, вы так добры к нам! – отозвался тот. – Спасибо за приют и за еду. Я так рад, что мы постучались именно к вам, – глаза юноши сияли благодарностью.

Эрнесто улыбнулся и приобнял его.

– О чем думаешь, Карло?

– Видите огонь? Иногда он похож на животных, на людей, иногда на страх или радость. Я бы хотел рисовать огонь. Он всегда разный. Я пытаюсь поймать его образ. Но у меня не получается. Я люблю на него смотреть. И мне не хочется разговаривать, когда вижу его.

Доктор внимательно посмотрел на тихого, вдумчивого юношу.

– Карабас сказал, ты поешь?

– Да. Я люблю петь. А еще шарманщик из города Ливорно научил меня играть на шарманке и обещал отдать мне свою старую. Мы с братом еще вернемся в Ливорно. Через шесть месяцев там будет большой праздник, и нам стоит на нем побывать. Когда люди радуются, они чаще дают нам деньги и еду. И там я смогу много петь. А если у меня будет шарманка – я буду абсолютно счастлив, синьор.

Юноша все больше нравился Эрнесто. Доброе сердце, лучистый взгляд. Карло напомнил доктору его самого лет сорок назад.

– Ты споешь мне? – спросил Эрнесто.

– Опять заведешь свои заунывные песни? От них тошнит! – Карабас, вальяжно устроившийся в большом кресле Эрнесто, доломал тем временем куклу, покрутил в руках и отбросил в сторону.

Карло подобрал ее и виновато посмотрел на доктора.

– Карабас! Зачем ты это сделал? Она была такой милой. Почему ты все ломаешь? – и уже обращаясь к Эрнесто: – Простите нас. Вы так добры, а мы оставляем после себя обломки. Нам пора уходить. Карабас, пойдем. Я не хочу, чтобы ты что-то еще испортил в этом замечательном доме.

Карабас не шевельнулся.

– Синьор! Ваш дом полон кукол. За сколько вы их продаете? Сколько стоит вот эта девчонка? – Карабас показал на Мальвину.

Реснички маленькой красавицы дрогнули под тяжелым взглядом Карабаса.

– Мои куклы не продаются. Они сделаны людям на счастье.

Карабас расхохотался:

– Что может приносить счастье, кроме монет, звенящих в кармане? Если бы я был богат, я бы купил всех кукол Италии и заставил их развлекать глупую публику. И деньги бы сыпались мне в карман, – тут Карабас подлетел к Карло и выдернул у него из рук сломанную куклу. – Ну что ты ноешь? Починю я ее.

И в миг его как подменили: из насмешливого разрушителя он превратился в созидателя. Руки его ловко постукивали молотком и крутили отверткой, возвращая кукле прежний вид.

– Где ты так хорошо научился мастерить? – спросил Эрнесто, залюбовавшись искусной работой Карабаса.

– Наш отец был сапожником. С детства мы играли и работали в его мастерской, – ответил за брата Карло. – У меня плохо получалось. А Карабас учился всему быстро. Как-то раз отец был болен и не мог к утру починить обувь проезжей синьоре. Так Карабас всю ночь трудился над ее каблуками. А утром отнес синьоре ее туфли и вернулся с деньгами. Но все забрал себе. Доктор, он будет отличным мастером, – Карло с восхищением посмотрел на брата.

Карабас закончил ремонт, и Карло потянул его за рукав.

– Пойдем же!

– Я еще не съел похлебку, – Карабас выдернул руку и направился к котелку.

– Оставайтесь жить у меня, – вдруг предложил доктор, – места всем хватит. Я лечу людей и делаю кукол. Вы будете мне помогать.

– Хорошая мысль! – сказал Карабас с набитым ртом. – Я остаюсь. Если хочешь – иди и пой дальше свои тоскливые песни.

Эрнесто подошел к Карло:

– Оставайся! Я подарю тебе краски и кисточки. Ты нарисуешь огонь! Верю – у тебя это замечательно получится.

На глазах Карло навернулись слезы, и он тихо кивнул. Эрнесто улыбнулся и отправился искать братьям одежду.

23. Ссора

Спустя несколько месяцев поутру в дверь дома доктора раздался стук.

– Почему ты не продал куклу, которая так понравилась моей дочке? Ведь мы соседи! Говорил, что не продаешь их, а сам такую цену запросил! – возмущался сосед Федерико.

Эрнесто удивленно поднял брови, не понимая, в чем дело.

Оказалось, Карабас взял пять кукол Эрнесто и отнес их на рыночную площадь. Вокруг моментально столпились зеваки – кто ж не знал о чудесных куклах доктора, которых невозможно было купить. Цену Карабас назначил высокую, и покупателей нашлось немного. Они как раз спорили между собой, когда в толпу ворвался разгневанный Эрнесто. Он вырвал кукол из чужих рук, схватил Карабаса за шиворот и, широко шагая, потащил домой. Мальчик вырывался, пылил башмаками и размахивал руками.

Распахнув дверь дома, Эрнесто швырнул Карабаса внутрь и с грохотом захлопнул ее за собой. Карло сидел за книгой. Увидев сердитого Эрнесто, он вжался в кресло. Доктор развернул Карабаса к себе и твердо произнес:

– Запомни: ни одна кукла из этого дома не будет продана! Ни на рынке, ни в домах моих пациентов, ни даже в королевском замке! Я делаю их на счастье всем. Если ты готов мне помогать – оставайся здесь жить. Ты талантливый мальчик, и я научу тебя многому. Если будешь мешать мне – уходи! Я полюбил тебя и Карло. Но я никому не позволю сломать мою мечту. Слышишь?

Карабас широко раскрытыми глазами смотрел на Эрнесто. В них мешались со слезами страх, гнев и обида.

– Почему ты не продашь кукол? Столько людей хотят купить их! Ты живешь как нищий! А за них бы дали хорошие деньги. Какая-то мечта! С деньгами ты стал бы богат! – Карабас вытер слезы.

Карло очнулся и бросился к доктору.

– Эрнесто, прости его! Не выгоняй. Он пропадет без нас.

– Не пропаду, – Карабас оттолкнул Карло, – ты только мешаешь! Зачем мне такой глупый брат? – и он выскочил на улицу.

24. Каморка Карло

– Пойдем со мной, я кое-что тебе покажу, – сказал Эрнесто, беря успокоившегося Карло за руку.

Они вышли на улицу и обогнули дом со двора. Там Эрнесто зажег свечу, и они шагнули внутрь старой каморки. Доктор подвел мальчика к небольшой дверке. Она была совсем новая. На ней тенью заиграло изображение человечка с длинным носом и ключиком в руке. Эрнесто прошептал:

– Здесь живет моя мечта! Это пока секрет. Ключик от этой двери всегда у меня, – он потянул за шнурок на шее.

Карло поднес свечу к изображению мальчика. Сердце его заколотилось. В голове мелькнули образы: стружки на полу, открытая азбука, молоток, обрывки холста. Карло вздрогнул, отгоняя наваждение, и обернулся к Эрнесто. Доктор произнес:

– Я видел твои наброски огня. Они великолепны. Напиши картину. Мы повесим здесь твой холст. Он будет охранять дверцу в мою мечту.

Карло расплылся в улыбке и кивнул. Душу охватили волнение и радость.

25. Театр доктора

Прошло еще немного времени, и Эрнесто отправил братьев в школу. Карло с радостью приступил к учебе. Карабас учиться не хотел. Он сколотил ватагу мальчишек-хулиганов и целыми днями пропадал на улицах города.

Доктор же продолжал мастерить театр. Он выстроил две полукруглые кирпичные башни с часами, между которыми соорудил сцену. Часы заводились золотым ключиком. И не только отсчитывали время, но и раздвигали кулисы, крутили сцену. Вот фигурные стрелки часов с легким тиканьем скользят по узорчатому циферблату. Постепенно тиканье превращается в веселую мелодию. Выбегают белки, зайцы. Принимаются весело скакать и рассказывать публике смешные истории.

Эрнесто сделал пушки. Они смешно пыхтят. Бум – и в зрительный зал летят разноцветные мягкие шарики. Ими можно перебрасываться. Сколько радости детям!

Сцена снова движется по кругу. Вот появляется городская площадь. Дома и кареты, мороженщик и пекарня, обувщик и почтальон. Два кукольных мальчика, Карло и Карабас, бегут через площадь: «Кукольный театр! Каждый день! Дети бесплатно!»

В голове доктора рождались все новые и новые идеи сказок, кукол, декораций. Варя похлебку в котле, мастеря новых кукол, торопясь к очередному пациенту, Эрнесто не переставал думать о своем театре. «Мне есть кому оставить его. Он принесет счастье не только городу, но и моим мальчикам!» – мечтал Эрнесто, борясь с желанием все им рассказать.

26. Тино и мечта доктора

Вскоре я начал узнавать мечтателей. Бывая в городе с Аданом, я стал чувствовать, какая идет от людей энергия. От «пустых людишек», как называл их Адан, шел мутный туман. Таких было много. Но встречались и другие. Их энергия светилась яркими блестками.

– Ты быстро учишься, – радовался Хранитель.

Однажды к Адану снова подошел доктор с саквояжем. Они увлеченно беседовали. И я присмотрелся к нему. Яркость и красота его мечты потрясли меня: кукольный театр, смех и радость! Куклы сами играют представление! Как такое может быть?!

Мое сердце забилось. Я вспомнил цирковое детство. Адан тронул меня за плечо:

– Тино! Вернись! Нельзя уходить в чужие мечты так глубоко.

Я очнулся. Площадь опустела. Доктора не было. Адан беспокойно смотрел на меня. Я кивнул и стал помогать ему собираться. Мы молчали до самого дома. Но я невольно возвращался мыслями к мечте доктора.

27. Зеркала Адана

Наутро Адан открыл для меня дверь на лестницу в комнату зеркал. Я осторожно спустился вниз и замер. Он подвел меня к зеркалам, стоящим друг напротив друга. Они были закрыты темным полотном. Сердце мое заколотилось. Как долго я хотел узнать их тайну, и вот…

Адан сдернул ткань. Я отшатнулся. Зеркала были огромные, чуть мутноватые.

– Тино, эти зеркала – портал. Вход в другой мир. Отражая друг друга, они усиливают все, что каждое из них когда-либо видело. Представь, какая в них сила! Через них можно попасть в любое время, увидеть каждого, кто связан с тобой. Отсюда можно влиять на события жизни других людей.

Адан скрестил руки на груди, наклонил голову и что-то быстро прошептал на незнакомом языке. Потом он шагнул между двумя зеркалами и потянул меня за собой. Перед нами как будто открылось окно. Вдалеке я увидел полутемный зал. В свете мягких лучей солнца к нам повернулся человек. «Доктор с городского рынка!» – осенило меня. Он весело насвистывал песенку и прилаживал что-то к каменной башенке. Лицо его излучало такую светлую радость, что я невольно тоже улыбнулся.

– Это доктор Эрнесто. Один из самых сильных магов. Но даже не догадывается об этом! Да и не надо ему, – усмехнулся Адан. – Я давно нашел его. С ним занимательно разговаривать через сны. Я научил его лечить болезни. Показал ему свойства трав, которые входят в мои сборы. Поэтому он мой постоянный покупатель на рынке. Я даровал ему силу Соулу¹. И он сделал молнию своим знаком. Эрнесто силится смастерить свой кукольный театр, – Адан снова усмехнулся. – Для такого волшебника это ерунда, пустяк. Вдвоем мы могли бы покорить мир, – глаза моего учителя сверкнули. – Этот доктор достоин быть Хранителем, и скоро придет его время! – голос Адана усилился, на скулах заходили желваки. – Тино, сама его мечта ничтожна. Кому нужен этот театришко с куколками! Жаль, что воля людей мне неподвластна. Но он столько энергии вкладывает в свою мечту, что мне все равно, о чем она! Сила его мечты мне подходит. И я сделаю все, чтобы она не исполнилась! Было бы глупо терять поток свежей, яркой, живой энергии! Верно, Тино?

Я смотрел на Адана. В полутемных бликах свечи после добрых глаз доктора он показался мне черным злым вороном. И тут я понял, что делать дальше. Кивнув Адану, я взлетел вверх по лестнице и выскочил из дома. Вдохнул свежесть утреннего воздуха полной грудью и стремительно побежал в лес. Я летел по знакомым тропинкам. Сердце яростно колотилось, а в голове стучали молоточками слова: «Только бы у меня получилось!»