Читать книгу: «Крылья», страница 4

Глава 5

Джейс

Интересно, у меня паранойя, или Миранда Морган не спускала с меня глаз на протяжении всего экзамена? Вроде бы не страдаю привычкой преувеличивать собственную значимость, но ощущение, что эта женщина нет-нет да бросит взгляд в мою сторону, не оставляло.

У народа же вокруг откровенно сдавали нервы. Даже Дойл, пытающийся вначале вести себя как уверенный в себе знаток всего, что будет происходить, с приходом капитана Морган начал трястись, а к концу экзамена, уже не скрываясь, вытирал пятерней пот со лба.

Когда из аудитории вывели списывальщиков, и вовсе началась потеха. Честное слово, ждал, что еще минута – и особо впечатлительных начнут эвакуировать на носилках.

А еще у меня создалось впечатление, что студент-помощник куда больше заинтересован выловить пользующихся шпаргалками, чем сама экзаменатор. Девчонка, сидящая передо мной, совершенно точно списывала, и Морган это видела, готов поклясться, но и пальцем не шевельнула, чтобы выставить ее вон. Хотел бы я знать, доброта это или безразличие?

А впрочем, наплевать, не мое это дело. Завтра, когда огласят результаты первого экзамена и сразу отсеют часть кандидатов, меня здесь уже не будет. Я не дурак, чтобы рассчитывать, что пройду в следующий тур. Люди готовились к поступлению сюда годами, а я, можно сказать, шел мимо.

Оно и к лучшему. Пока, основываясь на том, что я видел, у меня не возникло желания остаться.

Вопросы из экзаменационного бланка тоже повеселили. Были вполне адекватные: математика, физика, на знание техники и деталей космических кораблей. Что-то наотвечал, не особо умничая: пустых строк не оставил – и ладно. Но последний блок заданий едва не заставил меня покрутить пальцем у виска. «Представьте, что вы в открытом космосе, а у вашего корабля кончается топливо. Ваши действия: а) постараетесь уменьшить энергозатраты, выключив гравитацию и подачу воздуха в неиспользуемых отсеках; б) сбросите балласт; в) отправите сигнал «sos»; г) доверитесь судьбе».

Похоже, именно последний вариант мне и следовало выбрать на «Искателе-VIII». Тогда мне не всучили бы «Крылья» и не отправили бы сюда. Глядишь, судьба и так бы всех спасла.

Или нет.

С такими мыслями преодолеваю путь от экзаменационной аудитории до раздевалки, забираю оставленные там в ящичке вещи и собираюсь подняться на кафедру капитана Морган, чтобы Барбара, как обещала, объяснила, куда мне идти дальше. Пару секунд раздумываю, не стоит ли переодеться, но потом решаю, что лучше не выделяться из толпы – в бежевом так в бежевом.

По дороге к выходу прохожу мимо зеркала, бросаю в него быстрый взгляд. А потом останавливаюсь, матерясь сквозь зубы. Теперь ясно, почему Миранда Морган так на меня смотрела. Я бы еще в шляпе заявился.

Нетерпеливо стягиваю с головы очки и засовываю в сумку.

***

После того как Барбара в течение десяти минут безуспешно пытается объяснить, как дойти до общежития, она наконец плюет на эту затею и вручает мне путеводитель по студгородку. Давно бы так, только сэкономили бы друг другу время.

По карте без труда нахожу искомое место. Охрана на входе сверяется с базой, удостоверяется, что я внесен в списки, и пропускает внутрь. Даже поздравляют с новосельем – сама любезность.

Общежитие – стандартное для зданий своей функции. Во время прохождения обучения в полиции я жил в очень похожем, только этажей на двадцать повыше. А так все типовое: длинные коридоры и множество дверей по обе стороны.

На пятый этаж поднимаюсь по лестнице. Тут четыре лифта, но на входе в каждый столпились желающие, а толкаться и ждать своей очереди у меня желания нет. Выдали бы ключи от комнаты на десятом, я, может, еще подумал бы.

На выходе на свой этаж практически лоб в лоб сталкиваюсь с девушкой Тайлера (память на лица у меня хорошая). В последний момент успеваю среагировать и отскочить. Та, не глядя на меня, благодарно кивает и проносится вниз. Какие-то все тут нервные. Можно подумать, заваленный экзамен – конец света.

***

Стоит войти в выделенную мне комнату, тут же понимаю, что зря сравнивал это здание с полицейской «общагой». Может, коридоры тут и типовые, но комнаты не идут ни в какое сравнение с теми, в которых я жил. К слову, моя квартира на Альфа Крите меньше.

Бросаю сумку прямо на пол у входа и прохожусь по помещению. Спальня, кухня со всевозможной современной бытовой техникой, санузел, ванная с огромной ванной, помимо душевой кабины, кабинет с рабочим столом и компьютером последней модели. М-да, ЛЛА не бедствует. Уровень – хорошей гостиницы.

В некотором шоке обхожу свои временные владения, кошусь на сумку, но так и оставляю ее валяться на полу – она потертая и пыльная, а все вокруг кажется настолько новым и стерильным, что рука не поднимается водрузить ее, скажем, на кресло или на кровать, кстати, двуспальную. Вещи, естественно, не разбираю – ни к чему это.

Зеваю. За время пути до Лондора я успел подстроиться под график пассажирского лайнера, а по его судовому времени сейчас глубокая ночь. Плюю на все и заваливаюсь поперек кровати прямо в одежде. Черт с ней, с формой, завтра удостоверюсь в результатах экзамена, получу от ворот поворот, и она мне больше не понадобится.

Уже засыпая, улыбаюсь, представив лицо Кинли, на пороге кабинета которого я появлюсь по возвращении и объявлю, что все его «договоренности» – пшик, и попрошу восстановить меня в должности. Восстановит, куда он денется…

***

С утра в коридоре шум и суета. Вернее, это у них тут утро, а у меня, по ощущениям, еще нет. Спал бы и спал. Но встаю и плетусь в ванную.

Пялюсь в зеркало на свое помятое лицо и отросшую щетину, которую по-хорошему следовало сбрить еще два дня назад (к черту, я в отпуске), и с удивлением обнаруживаю, что бежевая форма такая дерьмовая исключительно по цвету – на ней ни единой складки. Какая экономия: можно использовать вместо пижамы – все равно не мнется.

Хмыкаю и отправляюсь к сумке в поисках расчески – не стоит пугать своим видом и без того перепуганных абитуриентов.

***

А уже через час стою перед списком прошедших первый экзамен и с удивлением, граничащим с шоком, вижу свое имя первым. «Джейсон Риган: 99 баллов. Приглашен во второй тур».

– Ничего себе у Ригана результат, – слышу шепот стоящей неподалеку девчонки.

– Может, купил, – отзывается ее подруга.

Спасибо, девочки, вывели из ступора. А то я чуть не забыл, как дышать, увидев свои баллы.

Первая реакция на слова о возможной взятке – возмущение. Вторая – задумчивость. Может, я слишком плохо думал о Кинли и главе АП? А что, если именно это они и подразумевали под «Лети на Лондор, там все улажено»? Становится мерзко.

Одно дело – прийти на все готовое, и совсем другое – сидеть рядом с трясущимися от страха и искренне переживающими людьми, которые угрохали на подготовку кучу сил и времени, а затем получать вот такие баллы… за что? За красивые глаза? Угу, за очки на лбу…

Мысль о том, что кто-то потерял свое место из-за меня, не дает покоя.

Существовала бы межпланетная мгновенная связь, немедленно позвонил бы полковнику и потребовал бы объяснений. Хотя… Что тут выяснять? Своими ответами я никогда не набрал бы столько баллов. Так что как пить дать – подстава.

Да пошли они.

Разворачиваюсь, лавирую между растерянными абитуриентами, с жаждой во взгляде пытающимися высмотреть свои имена на табло на стене.

– О, Джейс, привет! – Натыкаюсь на уже знакомого мне Тайлера. Рожа довольная, видимо, его возлюбленная тоже прошла первый тур. «Тоже», чтоб их… Сжимаю зубы.

– Привет, – больше огрызаюсь, чем здороваюсь.

– Прошел?

– А как же, – бросаю в ответ. Протискиваюсь в толпе мимо. – Извини, я тороплюсь.

– Удачи, – откликается студент. Вроде не обиделся.

Помню, что я его должник за вчерашнее, но сейчас мне совершенно не до него.

***

Путь до кафедры преодолеваю в считанные минуты – студенты еще не приступили к учебе, а все абитуриенты сгрудились у табло, поэтому коридоры пусты.

Стучу кулаком в дверь, но мне никто не отвечает. Дергаю дверь – не заперто. Вхожу. Секретарское место пусто, хотя на нем в беспорядке раскиданы документы. Значит, Барбара здесь, но отлучилась. Хотя зачем мне, собственно, она? Чтобы представить посетителя?

Уже собираюсь постучать в кабинет руководителя кафедры, как дверь открывается. Потрясающее везение: вчера я чуть не столкнулся с девушкой Тайлера, только что – с ним самим, а теперь – с Мирандой Морган. Еще мгновение – и кулак, занесенный для стука в дверь, опустился бы на ее лоб. Блестяще.

Резко опускаю руку.

– Здравствуйте, – произношу и делаю шаг назад, а то между нами от силы пара сантиметров.

Лицо Морган далеко от благодушного.

– Риган, что вы здесь делаете? – выпаливает она возмущенно, уперев одну руку в бок.

Надо же, имя запомнила. С другой стороны, с чего бы ей не знать меня в лицо, если Кинли заранее «все уладил» с моим поступлением. Если не с главой приемной комиссии, то с кем?

– Хочу с вами поговорить, – говорю правду.

Капитан кривится. Или мне кажется, потому что не успеваю моргнуть, как ее лицо уже непроницаемо-вежливо.

– О чем? Результаты вчерашнего экзамена внизу. Завтра у вас второй тур у профессора Джоэля. Готовьтесь.

Кажется, она собирается прошествовать мимо, но я, недолго думая, преграждаю ей путь.

– Именно о результатах вчерашнего экзамена я и хочу поговорить.

Теперь Морган смотрит на меня как на больного. Тонкие брови взлетают прямо к темным кудряшкам.

– Набранный вами балл – лучший за несколько лет, – отрезает. – Поздравляю, – звучит как «Чтоб ты сдох». – О чем тут говорить?

Оглядываюсь на дверь в коридор – не хотелось бы обсуждать то, что великая Миранда Морган нечиста на руку, при свидетелях – это ее дело, вставлять палки в колеса ничьей карьеры не собираюсь. Но дверь по-прежнему закрыта, видимо, Барбара ушла далеко и надолго.

Тем не менее на всякий случай понижаю голос, задавая следующий вопрос:

– А сколько баллов я набрал на самом деле?

Морган ниже меня. Мы все еще стоим ближе, чем следовало бы, ей приходится смотреть на меня снизу вверх. При моих последних словах ее глаза возмущенно распахиваются, затем сужаются, как у дикой кошки.

– Я убью его. Чертов актеришка, – бормочет капитан, а затем беспардонно хватает меня за рукав и чуть ли не силой затаскивает в свой кабинет.

Морган выглядит довольно хрупкой, но сила да и хватка у нее что надо. Потому как уже через секунду она захлопывает дверь ногой, а я оказываюсь прижатым к ней лопатками. Вряд ли, конечно, ей бы это удалось, реши я сопротивляться. Но я не кретин, чтобы бить женщин.

Указательный палец капитана тем временем упирается мне в грудь. И, судя по выражению лица, женщина с трудом сдерживается, чтобы не переместить ладонь мне на шею.

Всю злость на Кинли и интриганов из АП как ветром сдувает. Меня начинает разбирать смех. Морган стоит ко мне слишком близко, что совсем не подобает только вчера познакомившимся абитуриенту и инструктору. И если бы кто-то наблюдал эту сцену со стороны, то вполне мог бы прийти к неоднозначным выводам.

– Это Нолан? – требует капитан. – Говори немедленно.

Говорю. Чистую правду.

– Кто это – Нолан?

– Тот, кто подделал результаты твоего теста!

– Понятия не имею, кто тут у вас заведует! – огрызаюсь не менее дерзко. Что за бред вообще? Это она у меня спрашивает?

Эмоции на лице капитана меняются с такой скоростью, что совершенно не успеваю за ними проследить. И вот она уже срывается с места, широкими шагами пересекает помещение и хватает листок бумаги со стола.

– Скажи, что ты этого не писал, и я придушу гнусного лжеца собственными руками!

Кажется, зря Лондор показался мне неплохим местом. Тут все немного не в себе. Или даже много.

Морган все еще стоит с вытянутой рукой. Делаю шаг навстречу, забираю лист. Это экзаменационный бланк. Мой. Теперь я вообще ничего не понимаю. Дергаю плечом.

– Писал, естественно, – огрызаюсь. – Видите фамилию вверху?

– Сам? – И взгляд как прицел.

Так и хочется съязвить, что призвал на помощь призрак своей бабушки. Если бы мог, непременно так бы и сделал – та как раз была пилотом и точно была бы полезна.

– Сам, – подтверждаю хмуро, оставив все рвущиеся с языка колкости при себе.

Морган продолжает сверлить меня взглядом. Так же нагло смотрю в ответ.

Капитан сдается первой. Отводит взгляд.

– Тогда что вы здесь делаете, абитуриент Риган? – произносит ледяным тоном.

Или она первоклассная актриса, или я правда каким-то чудом умудрился не только не завалить экзамен, но и действительно хорошо его сдать.

– Похоже, ничего, – отвечаю ей в тон. – Прошу прощения за беспокойство, капитан. Я могу идти?

Что только несу? Она меня не вызывала, чтобы просить разрешения удалиться.

– Ка… Идите.

Мне показалось, или капитан собиралась сказать: «Катись отсюда?»

Разворачиваюсь на пятках и выхожу из кабинета, ровно держа спину и не оборачиваясь, пока за мной не захлопывается дверь. Потому что это уже совсем несерьезно – начать хохотать в кабинете главы приемной комиссии знаменитой ЛЛА.

Выходит, Миранда Морган настолько изумилась моим высоким результатом, что посчитала, что кто-то подменил мой тест. И я в свою очередь решил так же.

Все же начинаю тихо ржать.

Уже вернувшаяся на свое место Барбара смотрит на меня с испугом, как на буйного сумасшедшего.

– Доброе утро, – бормочет, откатываясь на стуле от стола, должно быть, чтобы успеть вскочить, если нападу.

– Привет, Барб, – выдавливаю сквозь смех и тороплюсь к выходу.

Глава 6

Морган

Уже второй день мои мысли заняты Джейсоном Риганом. Второй день.

Сегодня с утра, заявившись в мой кабинет, вызверил меня ни на шутку. Сначала я подумала, что Риган издевается, потом – что он идиот, зато благодаря ему мне удастся взять лицемера Оливера за яй… за горло. Но нет, и этим ожиданиям не суждено было сбыться. И в итоге я вообще ничего не поняла: то ли подопечный АП на самом деле написал тест сам, но при уникальных умственных способностях обладает пониженной уверенностью в собственных силах, то ли это таки был отвлекающий маневр, чтобы окончательно усыпить мою бдительность. Черт.

При любом раскладе очевидно одно: я вела себя как полная кретинка. Повелась на провокацию, вышла на эмоции. Подумать только, впечатала абитуриента в дверь, едва не схватила за грудки и не начала пытаться вытрясти… что? А если бы он ответил? Сомневаюсь, что удалось бы избежать огласки и скрыть тот факт, что глава приемной комиссии и кандидат на поступление подрались в здании академии.

Судя по физической форме и месту работы, Риган должен уметь драться. А посему выходит, он просто позволил мне вести себя как… Да, как идиотка, тут уж ничего не попишешь.

Припарковываю флайер у особняка Тайлеров, глушу двигатель и еще несколько минут сижу в кабине, пытаясь избавиться от напряжения и, главное, выкинуть из головы мысли о Джейсоне Ригане.

На улице уже совсем темно – это был долгий день, но и он подошел к концу. Из окон особняка во двор льется свет, подъездная дорожка тоже освещена. Но я приземлилась в стороне, у самой ограды, а потому могу позволить себе еще некоторое время попрятаться в темноте.

Хотя кого я обманываю? Рядом с семейством Тайлеров не может быть пряток – дом и участок, на котором он стоит, тщательно охраняемы, и без кода доступа, введенного на подлете, и «зеленого света», данного в ответ на него охраной, меня бы здесь не было. А значит, о моем присутствии во дворе знают как минимум трое дежурящих сегодня у нас парней.

Но это говорит мозг, умеющий иногда быть рациональным. Остальной же части меня хочется погрузиться в иллюзию одиночества, и я приказываю мозгу заткнуться. Выключаю в салоне свет и откидываю голову на спинку сиденья.

Мне почти хорошо и спокойно. И чего, спрашивается, я так реагирую на ситуацию с Риганом? Запихнуть кого-нибудь по блату в ЛЛА пытаются каждый год, и ничего. Наверное, все просто наложилось друг на друга и добавилось к тому, что экзамены перенесли на осень.

А еще у меня давно не было мужчины.

Несколько минут всерьез раздумываю, не устроить ли с кем-нибудь «свидание». Исключительно для разрядки. Даже открываю список контактов в своем коммуникаторе. Но потом мне становится тошно от одной этой мысли, тушу экран и снова сижу в тишине и темноте.

Против воли мысли опять возвращаются к Джейсону Ригану. Неловко получилось. Особенно, если это не изощренная игра, и он на самом деле поздно раскрытый талант.

Если завтра Риган сдаст экзамен у Джо и через три дня придет ко мне на практический, нужно будет попытаться сгладить неловкость.

***

Еще с порога слышу голоса – работает телевизор. Звук доносится с кухни, я в холле, а дом у нас довольно большой, но мне хватает и доли секунды, чтобы узнать фильм.

Кажется, сколько бы лет ни прошло, всегда буду реагировать одинаково.

Сначала мелькает мысль сразу подняться на второй этаж и трусливо спрятаться у себя в комнате, но не даю себе поблажку. Сколько можно прятаться, Морган? И, в конце концов, я хочу есть. Сегодня у меня во рту не было и крошки – как раз собиралась позавтракать, когда на кафедру заявился Риган.

Стоит мне появиться в дверях, Гай торопливо выключает телевизор и поворачивается ко мне с виноватой улыбкой. Мальчик совсем не умеет врать.

– Добрый вечер, – здоровается и кивает на стакан молока перед собой и раскрытую пачку печенья. – Я вот… Перекусить зашел.

Хочется стукнуть себя по лбу. О чем ты думаешь, Морган, когда твои мальчики едят сухпайки на ужин?

Прохожу к столу, сажусь на соседний стул.

– А Лаки до сих пор нет? – спрашиваю. – Почему не заказали что-нибудь из ресторана?

До окончания экзаменов я вряд ли доберусь до кухни. Зря не подумала, нужно было самой сделать заказ для мальчишек на дом. Знала же, что у Лаки голова не тем забита, а Гай, как всегда, постесняется.

– Дома, – отвечает мальчик на вопрос о брате. – С Ди. – И на его щеках выступает румянец.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Можно подумать, Дилайла впервые ночует у Лаки. Пусть лучше она у нас, чем он в общежитии – так безопаснее.

В ответ только вздыхаю.

– Небось тоже без ужина.

Гай пожимает плечами.

– Мы только поздоровались. Они пошли наверх, а я… – И снова краснеет, но на этот раз еще интенсивнее. Что ж, мы оба знаем, чем он занимался.

Сижу к нему вполоборота, подпираю голову кулаком, поставив локоть на столешницу, и спокойно смотрю в его глаза. Так и подмывает уточнить, отчего он краснеет: оттого, что смотрел фильм со множеством весьма откровенных эротических сцен, или оттого, что эта картина про меня. Нет, нельзя. Гай не Лаки, с ним нужно быть аккуратнее и мягче.

– Интересно? – вот и все, что я спрашиваю.

Мальчик кусает губы и отводит глаза. Интересно, я же вижу, и чертовски жаль, что не досмотрел. Впрочем, сильно сомневаюсь, что он не видел этот фильм раньше.

А еще теперь выражение лица Гая ясно дает понять, что дело все же не в эротике.

Встаю на ноги, мягко касаюсь плеча мальчишки.

– Если интересно, смотри дальше. – Гай вскидывает глаза, словно не веря. – Это всего лишь фильм, – добавляю с улыбкой и с чувством выполненного долга покидаю кухню. Аппетит пропал.

Всего лишь фильм. Ерунда. Чей-то вымысел.

Всего лишь фильм…

Так и повторяю эту фразу всю дорогу до комнаты. И после, когда снимаю форму, переодеваюсь в пижаму и усаживаюсь прямо на пол перед телевизором. Естественно, у меня есть файл, но почему-то рука тянется включить именно ТВ.

Попадаю на момент, когда грудастая актриса в рваной майке и шортах-мини стучит кулаком по лицу блондинку в длинном вечернем платье. Та вырывается и верещит, на заднем плане – героическая музыка. Ну, здравствуй, киношная Миранда Морган.

– Миранда, довольно! – раздается мужской голос за кадром.

А затем прицел камеры перемещается, и зрители могут видеть главный мужской персонаж этой картины – Александра Тайлера.

Обнимаю подушку, впиваюсь ногтями в ее края. На голове у мужчины идеальная укладка, волосы лежат волосок к волоску, несмотря на то что по сюжету он только что колошматил вражеского солдата. На нем тоже майка, как и на героине, только не порванная в вырезе, хотя, на мой взгляд, его грудь тоже можно было бы оголить, если уж пошла такая пляска – она у него не менее выдающаяся. Даже не могу представить, сколько часов провел в спортзале актер и сколько гормонов роста употребил для этой роли.

В киношном Александре нет ничего общего с настоящим. Помнится, впервые увидев этого типа, я назвала его «перекачанным бизоном». Тогда это вызвало волну смеха и одобрения. Мы все тогда смеялись, смотря новинку кино впервые. Смеялись, потому что по-другому отреагировать было нельзя – мы же были на премьере под прицелом камер папарацци.

Нет, «бизон» ни капли не похож на Александра, моего Александра. И одно то, что по задумке создателя фильма он называется его именем, удар под дых. Для меня – всегда. И много лет спустя после той проклятой премьеры, на которой мне нужно было держать лицо.

Так и сижу, смотрю за действием на экране и мну подушку. Умом понимаю, что следует выключить или сменить канал, но продолжаю заниматься мазохизмом.

Нет, Александр был не таким, ни внешне, ни по манере речи, ни по поведению…

А в следующую секунду меня обдает холодом от макушки до пальцев ног, потому что вдруг понимаю: когда думаю о том, что Александр был «не таким», не могу с четкостью вспомнить, каким он был.

Когда это произошло? В какой момент его образ начал стираться из моей памяти?

Чем дольше думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что это произошло не сегодня. Да, я все время мысленно сравниваю Лаки с его отцом. Но только теперь отдаю себе отчет в том, что их образы в моей голове давно и непоправимо смешались. Думая об Александре, я скорее представляю возмужавшего Лаки с другим цветом волос.

Когда? Когда это произошло?!

Вскакиваю с пола. Врубаю компьютер и торопливо копаюсь в фотоархиве. Выдыхаю с облегчением, только когда на экране появляется лицо настоящего Александра Тайлера.

Мы служили вместе, шла война, естественно, у нас не было общих снимков. Сам же Александр был не любителем фотографироваться, количество оставшихся его фото можно пересчитать по пальцам. А потому, как бы это ни было парадоксально, я смотрю на его свадебную фотографию. Со свадьбы, конечно же, не со мной…

Александр на снимке улыбается, искренне, тепло, так, что, кажется, от этой улыбки становится светлее. Протягиваю руку и провожу по его щеке. Кончики пальцев проходят сквозь голографический экран.

– Прости меня, – шепчу, а может, просто шевелю губами.

Прости, что я начала тебя забывать…

***

Утром настроение боевое, ни следа от вчерашней меланхолии. Даже не удивляюсь: «Месть во имя любви» всегда действует на меня одинаково – начинаю ныть и жалеть себя. Глупо. У меня все хорошо, много лучше, чем могло бы быть.

Мои мальчики уже на кухне, Ди тоже здесь.

– Приветствую, молодежь! – бодро здороваюсь.

– Привет, мам, – откликается Лаки.

– Доброе утро, – Гай.

– Доброе утро, капитан Морган, – Дилайла.

Девушка уже год почти живет в этом доме, тем не менее не перестает смущаться, встречаясь со мной за завтраком, и держит дистанцию «командир – подчиненная». Каждый раз поражаюсь, но не настаиваю – еще решит, что я из тех сумасшедших свекровей, пытающихся набиваться невесткам в подружки.

Сажусь за стол, молитвенно складываю руки.

– Лаки, не дай умереть от жажды, сделай кофе.

– Момент, – отзывается тот, незамедлительно отправляясь к кофемашине. Лаки всегда легок на подъем, что утром, что в любое другое время суток.

Делаю себе бутерброд из разложенных до меня на столе продуктов и устремляю взгляд к Дилайле.

– Поздравляю. У тебя второе место сверху по результату прошлого экзамена.

Девушка смущенно улыбается.

– Благодаря вам.

– Благодаря тебе, – отказываюсь от похвалы. – Так держать. Не подведи меня сегодня.

Сегодня особый день. В прошлом году именно на устном экзамене у Джо Дилайла и провалилась и потеряла шанс поступить. Ох и получит она у меня, если повторит прошлогодний провал.

– Я постараюсь, – отвечает Ди.

– Не старайся, – отрезаю. – Сделай. Я на тебя поставила.

– Ого! – ахает Гай.

Бросаю на него хитрый взгляд.

– А что, думаете, преподаватели не делают между собой ставки на студентов? Еще как ставим, – заявляю самодовольно. – Так что, Ди, не подведи меня, иначе я потеряю кругленькую сумму.

Теперь и Дилайла, и Гай пристально смотрят на меня, гадая, шучу я или нет. Вот пусть и думают дальше, ни за что не признаюсь.

Мои глаза встречаются с глазами Ди. Молча говорю своими, что все еще жду более уверенного ответа. Она понимает.

– Сделаю, – на этот раз девушка произносит твердо.

Вот, давно бы так.

Удовлетворенно киваю.

Лаки возвращается с чашкой ароматного свежесваренного кофе и ставит ее передо мной.

– Спасибо, – благодарю. Он, как всегда, только отмахивается. – Лаки, – ловлю момент, пока они с Ди не умчались в ЛЛА раньше меня, – можно тебя кое о чем попросить?

– Угу, – отвечает уже с набитым ртом.

Гай неодобрительно косится в его сторону – у Гая безупречные манеры, такие, что мне иногда хочется встряхнуть его и напомнить: «Ты же еще ребенок, расслабься!»

– Собери мне досье на одного абитуриента.

Лаки перестает жевать и удивленно вскидывает на меня глаза. Тем не менее кивает.

– Странная просьба, но ладно.

Мы оба знаем, что я могла бы попросить покопаться в базе Саймона, штатного программера, а если дело серьезное, то сделать официальный запрос в Службу безопасности. Но я прошу Лаки, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ему придется нелегально взломать не одну базу данных, чтобы выполнить мой запрос.

– Имя? – вот и все что спрашивает мой авантюрист-сын.

– Джейсон Риган, – выдаю без запинки.

Лаки хмурится и даже отставляет стакан в сторону.

– Джейс? А что он сделал?

– Джейс? – переспрашиваю на автомате. – Вы что, уже успели подружиться?

Честное слово, даже не удивлюсь. У Лаки в ЛЛА больше знакомых, чем у меня, и со всеми – непременно теплые приятельские отношения.

– Ну, поболтали немного, – отвечает мой общительный сын, как ни в чем не бывало. – Он не любит, когда его зовут полным именем. Так что у нас много общего, – усмехается.

Лаки терпеть не может, когда его называют Александром, я не выношу, когда посторонние люди обращаются ко мне по имени, а не по фамилии, Джейсон Риган предпочитает, чтобы его называли «Джейс». Добро пожаловать в клуб людей с заморочками, тут Лаки прав.

– И как он тебе? – спрашиваю прямо.

Пожимает плечами.

– Отличный парень. – Впрочем, от Лаки редко можно услышать что-то другое. У него всегда в действии презумпция невиновности: пока человек не сделал ему ничего плохого – он «отличный парень». – А что?

Качаю головой и признаюсь:

– Пока не знаю. АП хочет пропихнуть его в ЛЛА любой ценой. Вот пытаюсь понять, стоит его брать или нет.

– АП? – тут же заинтересовывается Гай и даже подается вперед – обожает узнавать новенькое.

– Ассоциация пилотов, – поясняю.

– Важные типы, – в свою очередь добавляет Лаки и для пущей ясности проводит ладонью над головой, обозначая уровень важности АП.

Гай энергично кивает, вцепившись двумя руками в бутерброд и теперь слушая особо внимательно.

– Мне не показалось, что он рад тут очутиться, – вдруг подает голос молчащая до этого Ди.

– В смысле? – не понимаю.

Девушка пожимает плечами.

– Те несколько раз, что я его видела, у него на лице так и было написано: «Пошли бы вы все к черту, я – домой».

Лаки начинает смеяться. Гай хмурится и теперь окончательно ничего не понимает.

Я, признаться, тоже.

– Разве кто-то может не хотеть учиться в ЛЛА? – первым выражает свое удивление мальчик. – Это же ЛЛА!

То еще гнездо змей, малыш. Но, ясное дело, ему это знать не положено.

– Согласен с Ди, – отсмеявшись, высказывается Лаки. – Мне показалось, увидев результаты своего экзамена на табло, он не то что не обрадовался, а разозлился.

Что соответствует версии о том, что Риган ничего не изображал и правда удивился тому, что набрал такие высокие баллы.

– Ладно. – Ударяю ладонью по столешнице, выпиваю оставшийся кофе залпом и вскакиваю из-за стола. – Я – в академию. Гай, успехов в школе. Ди, удачи на экзамене. Лаки, – перевожу на сына пристальный взгляд, – я все еще хочу его досье.

Тот поднимает руки ладонями от себя.

– Как скажешь, кэп.

Получает от Ди локтем под ребра. Оба начинают смеяться.

***

Лично на экзамене Джо я не бываю. Во-первых, мое присутствие пугает и без того перепуганных абитуриентов, во-вторых, нервирует самого Джоэля. Он как-то сказал, что меня кандидаты боятся настолько, что перестают воспринимать его всерьез.

Верю, а потому не мешаюсь под ногами.

Обычно я просто просматриваю запись. Экзамен у Джо устный: ответ на вопрос, полученный жеребьевкой, без использования записей или любого другого вспомогательного материала. В общем-то, профессор Джоэль выносит вердикт «прошел – не прошел» сам, но, по негласному правилу, я как глава приемной комиссии могу оспорить его решение и вытащить «приглянувшегося» мне кандидата в студенты в следующий тур. Потому-то я внимательно просматриваю запись с ответами каждого.

В прошлом году этот просмотр занял так много времени, что сегодня я заблаговременно запаслась фруктами для перекуса и велела Барбаре без напоминания приносить мне кофе каждый час.

Девчонка удивленно выпучила глаза в ответ на мою просьбу, но пообещала включить таймер, чтобы не опоздать ни на минуту. Господи, ну я же умру от недостатка кофеина, если она задержится!

Как мне не хватает Дилайлы…

Отгоняю от себя эгоистичные мысли. Ди была прекрасным секретарем, но это совершенно точно не ее место. Девочке нужно развиваться, расти – здесь она зачахнет.

Вооружившись первой кружкой кофе, включаю записи. Не перематываю, смотрю внимательно – меня больше волнует не четкость ответов по предмету (тут Джо, однозначно, компетентнее меня), а интересует поведение кандидатов, умение вести себя в стрессовой ситуации, выкручиваться, если надо, и пытаться выплыть, когда уже, кажется, идешь ко дну.

Первых Джоэль безжалостно валит, и я с ним полностью согласна. Нельзя настолько не соображать в принципе работы летательных аппаратов и пытаться приходить в ЛЛА. Наличие элементарных базовых знаний является одним из требований при поступлении в академию.

Несколько абитуриентов вроде бы соображают, но настолько перепуганы, что начинают путаться в своих словах, а один – даже заикаться.

Будь у нас конкурс поменьше, я дала бы им шанс. Возможно, пообвыкнув, они бы избавились от страхов. Но проблема в том, что «обвыкаться» нам некогда. Три года, всего три года на то, чтобы сделать из этого бежевого планктона по-настоящему крутых пилотов. А потому все те, кто не может совладать с собой здесь и сейчас, отправятся домой. Если у них получится научиться преодолевать свой страх, они могут попытать удачу через год, но сегодня их место достанется кому-то другому.