Истории из санатория «Тихая бухта»

История пятая. Ночное приключение

Время близилось к полудню. Дима, оставшись без завтрака, как неприкаянный слонялся по парку. Он сел на ближайшую скамейку и положил подбородок на согнутые руки. Огорченный тем, что Юля не поверила ему, он не находил себе места. Мальчик пытался искать Ваню, но он как сквозь землю провалился и не отвечал, когда Дима звал его. Еще и бабушка вела себя по отношению к нему так равнодушно и странно. Все эти мысли замелькали в голове у мальчика. «А что, если бабушку околдовали? Поэтому она так странно себя вела!» – пришло в голову Диме. Он вспомнил, что Екатерина Александровна еще вчера, когда они были в палате, стала странно себя вести. Она не попрощалась с ним и выглядела потерянной. «Марина Владимировна!» – ошеломленно подумал Дима. – «Это все она! Она была тогда в палате, это после ее прикосновения, бабушка стала так равнодушно себя вести! Это она заколдовала бабушку!» – а потом и другая мысль посетила его – «А что, если Марина Владимировна тут не при чем и бабушка просто больше меня не любит?». Это мысль так ошеломила Диму, что некоторое время он сидел и смотрел прямо перед собой, не замечая ничего вокруг.

Делать ничего не хотелось, настроение стремилось к отрицательной отметке. Расстроенный и растерянный, Дима не придумал, ничего другого, как вернуться к себе в номер. «Может бабушка уже пришла из магазина и стала нормальной? Может она увидит, как я расстроен и отведет меня поесть мороженного, или мы наконец сходим на море…Хотя она каждый раз жалуется, что море далеко и к нему надо идти утром, а не днем». Надежды приободрили Димку, и он поспешил вернуться номер.

Поднявшись на свой этаж, он постучал в дверь. Она приоткрылась от его стука. Дима застыл на пороге, не в силах перебороть вдруг сковавший его страх. Что-то страшное было в номере, что-то жуткое было в приоткрытой двери.

– Бабушка? – он тихо позвал ее. – Бабуля, это я Дима. Я погулял и пришел!

Но ему никто не ответил. Он тихонько отворил дверь и заглянул в комнату. Она была совершенно пуста. Екатерины Александровны не было. Окна стояли раскрытые настежь, ветер колыхал легкие занавески. Бабушкина кровать была ровно и аккуратно заправлена. Его же кровать, стояла, как он ее оставил с утра, мятой и не убранной, со следами кроссовок на простыне. «Значит бабушка не возвращалась.» – с грустью подумал Дима, – «Она бы такого бардака не допустила».

На туалетном столике возле ее кровати, была разложена косметика и лежали украшения, несколько платьев так и остались в кресле, до сих пор витал аромат сладких духов Екатерины Александровны.

Заглянув в маленький холодильник, Дима достал банан, минералку и сел на свою кровать. Плечи его понуро опустились, он весь сжался, лицо сморщилось, плачь подступил и мальчик, давясь своими слезами съел банан и запил холодной минералкой. Потом он снял обувь, лег на кровать, укутался с головой и долго плакал, подавляя всхлипы и рвущиеся рыдания. Обида за то, что Юля его высмеяла и не поверила ему. Страх, что, не послушавшись слов Вани, он мог потерять друга. Одиночество, потому что рядом не было бабушки, которая была с ним всегда, во все времена. Все это тяжелой волной нахлынуло на него. Ему стало так одиноко, как никогда в жизни. Плачь со временем истощил его, и мальчик не заметил, как уснул.

Резкий звук пробудил Диму и заставил вздрогнуть. В комнате, что-то упало. Сердце бешено застучало в тишине. Было темно, и мальчик не мог понять сколько времени. Он повернул голову в сторону бабушкиной кровати и увидел, что ее до сих пор нет. Он был один. В совершенно темной комнате. Липкий страх прошиб Диму насквозь. Он не в силах дотянуться до лампы у кровати, лежал, заходясь паникой. Не осмеливаясь, пошевелится, Дима взглядом скользил по комнате, переводя внимание то на кресло, где ему показалось он заметил чье-то быстрое движение, то к заколыхавшимся шторам, где он заметил чей-то силуэт. Паника поглощала Диму все больше, прерывисто дыхание становилось все громче грозя сорваться в крик.

Быстро повернувшись, мальчик протянул руку и в темноте пытался нашарить кнопку ночника. Судорожно елозя рукой по тумбочке, он чуть не снес саму лампу. Ощущая за свое спиной чье-то присутствие, он наконец щелкнул кнопку. В надежде на свет Дима, даже не понял сначала, что свет так и не появился. Он щелкнул еще раз, еще, еще. И замер. Не решаясь повернуться и двинуться. Он знал, что за его спиной кто-то есть. И этот кто-то очень голоден.

– Бабушка? – тихо с надеждой проговорил Дима. – Это ты?

И задержал дыхание, не дышал, прислушивался, не шевелился, ждал. За его спиной раздался легкий шорох и Димка, не совладав со своим страхом вскочил с постели и ринулся из комнаты. Уже возле двери он обернулся. На фоне окна чернел огромный силуэт, тянущий к нему руки, желающий его схватить. Мальчик выбежал из номера в коридор.

Пробежав пару шагов, он остановился и с опаской взглянул на дверь. Та стояла открытая, чернела дверным проемом, за которым, что-то шевелилось. Дима всматривался в эту черноту до боли в глазах. Резкий порыв воздуха вдруг подтянул дверь и с хлопком закрыл ее.

От неожиданности мальчик вздрогнул всем телом и бросился бежать по коридору, вниз, вниз, на первый этаж, в освещенный холл, где есть люди. Но людей там не оказалось, никого, даже дежурная куда-то делась и не сидела на своем привычном месте за стойкой.

Шаги Димы разливались по холлу первого этажа гулким эхом, дыхание, то и дело срывалось на всхлип. Испуганный мальчик тосковал и боялся за свою бабушку, ее не было в номере. Вдруг с ней что-то случилось? Если ее утащило чудовище? То, что тогда будет тогда с ним, с Димой? Воспринимающий себя взрослым и самостоятельным, сейчас Дима ощущал себя маленьким и беспомощным. Он так хотел, чтобы пришел кто-то сильный, кто-то взрослый и помог ему, потрепал рукой по голове и сказал: «Ну все малыш, теперь все хорошо! Я рядом!».

Но холл пустовал и рядом никого не было. Вдруг Дима услышал голоса с улицы. Несколько человек переговаривались между собой. Он выбежал из корпуса и никого не увидел, люди, должно быть, удалились дальше по тропинке. В надежде он кинулся в сторону голосов, не замечая, как они уводят его все дальше и дальше от освещенных дорожек санатория. Туда, где темнели старые сараи. Куда свет не проникал и в дневные часы, что и говорить о темной ночи.

Голоса все удалялись, но Дима упорно следовал за ними. Ему казалось, что он видел силуэты взрослых, куда-то спешивших и бежал за ними, как за последней надеждой. Страх остаться одному в парке заставлял Диму бежать все быстрее и быстрее не смотря по сторонам.

Голоса резко стихли. Дима остался один. Обернувшись вокруг себя, он не смог понять куда он забрел. Деревья обступили его кольцом, он стоял на небольшой поляне. Мальчик пытался высмотреть куда же делись люди и в какой стороне остался санаторий.

– Эйй! Тут есть кто-нибудь? Прошу отзовитесь! Мне нужна помощь, пожалуйста! – с надеждой позвал он.

Луна выглянула и хоть немного осветила парк. Дима видел, как от толстого, старого дуба, с огромной увесистой кроной, отделились два силуэта.

– Здравствуйте! Я, кажется, потерялся! – попытался привлечь внимание незнакомцев мальчик. – И я потерял бабушку, она не вернулась сегодня домой! Наверное, мне надо в полицию? – Дима был растерян и от страха все говорил и говорил.

Шепот резанул слух. Шептались двое. Дима смог только разобрать, что один настаивал, а второй не соглашался. Ему показалось, что голоса опять удаляются. Он представил, как останется один, ночью в этом огромном парке и уже почти переходя на крик умоляюще заговорил:

– Эйй, пожалуйста. Помогите мне!

Голос надломился, и Димка не в силах сдержать слез опять расплакался. Он утирал горячие слезы и злился на себя, что он такой слабак. Не смог справиться со своим страхом. И вот теперь куда этот страх его завел. От дерева отделился один силуэт и стал приближаться к мальчику. Это оказалась женщина, почти бабушка, голова ее была укутана в платок, на ней было длинное платье до земли. Кожа казалась темнее обычного, но ведь была ночь. Мальчик не мог разглядеть лицо его спасительницы. Но ему казалось, что оно доброе. Оно должно быть таким. Стараясь перестать плакать, Дима, несколько раз громко всхлипнул. Незнакомка приблизилась плавными шагами и присела на корточки рядом с ним. Он с надеждой посмотрел на нее. Все ее лицо было покрыто глубокими морщинами, как кора дерева, темные глаза чуть поблескивали в свете луны. Она с жалостью посмотрела на Диму и обняла его.

Он сначала пытался отстраниться, но почувствовав, как она ласково обнимает его, сам приник к ней и опять тихо, уже от облегчения заплакал. «За ним пришли! Ему помогут! Выведут из темного парка и помогут найти его бабушку»!

Прошло пару минут, женщина все еще обнимала Диму, давая время ему успокоиться. Он краем уха услышал, как приблизился второй человек. Вдруг он наклонился и обнял мальчика и женщину, опутав их сверху руками. Дима этому очень удивился, он насторожился и попытался отодвинуться от женщины. Но она его не отпустила. Объятия стали еще крепче, и мальчик почувствовал, жесткость рук женщины, ее силу, с какой она прижимала его к себе. Он дернулся, но сильные руки его не отпустили. Поняв, что оказался в ловушке, Дима вскинул голову и закричал. Лицо женщины переменилось, оно стало все покрыто корой дерева, покарябанного, старого дерева. Черные глаза-бусины, все еще смотрели на него с жалостью. Пытаясь вырваться из тугих объятий, мальчик задергался, но ноги его опутало тугим жгутом прижав к друг другу. Он потерял равновесие и полностью упал в объятия женщины. Ее руки удлинились и обернули Диму еще одним крепким кольцом.

– Сынок! Сыночек! – шептала она. – Наконец я тебя нашла. Какой ты большой стал! Как вырос. Пойдем, мы тебя с папой отведем домой. – голос был радостным, глухим, он доносился как из дупла. Но в нем чувствовалась надежда и.…любовь… – тише сыночек, успокойся. Мама здесь, мама рядом.

Но Дима не успокаивался и все сильнее пытался вырваться из плена объятий. «Обниманцы!» – промелькнул в голове рассказа Вани, – «Оплетай! Вот кто они, они заберут меня с собой! И я больше никогда не увижу бабушку! Они утащат меня на дерево. И съедят!».

Мужчина, сверху нависнув над ними, словно увеличивался в размерах и опутывал Диму с женщиной все сильнее, свивая плотный кокон из ветвеподобных рук.

Мальчик дергался, вырывался, попытался укусить руку, но зубы вгрызлись лишь в безжизненное дерево, не причинив никакой боли оплетаю. Женщина продолжала говорить Диме, что-то ласковое, но он не слушал ее. Злость поднималась в нем с самого дна памяти.

– Ты не моя мама! – громко выкрикнул Дима. – Мама бы никогда не пришла за мной! Она меня бросила! Ты не она! – он задыхался в своем гневе.

Он злился на свою мать и не мог вытерпеть, что кто-то посмел о ней напомнить! Очень сильно злился, всеми силами своей маленькой обиженной детской души. А еще он скучал по маме, и в тайне от самого себя надеялся, что она вернется и снова будет любить его. Ярость обуяла Диму, и он стал кусаться, хватать, вдруг истончившиеся ветки, настолько насколько он мог их схватить, а еще он кричал. Надрывным громким оглушающим криком. Но только не так, как кричат от страха, а злобно, громко, вкладывая в свой крик всю обиду. Шепот оплетаев не доносился до сознания Димы. Он слышал только собственный пронзительный крик.

– Что это вы тут устроили? – внезапно сквозь крик, Дима услышал еще один голос. Властный, холодный, мелодичный, женский. – Опять взялись за старое? Бояна! Вацлав! Отпустите мальчика!

Хватка стала слабеть, и Дима комом вывалился под ноги своей спасительницы, ободрав себе обе коленки. Оплетаи обнимая друг друга быстро отползали. Зло на них обернувшись мальчик схватил камень, подвернувшийся под руку, и бросил в них. Камень угодил женщине прямо в грудь. Она вздрогнула, прижала ладони к ушибленному месту и тихо заплакала.

– Марена Великая, пощади! Не зла хотели принести мальчику, а добро творили. Мальчик потерянный был, нечейный. Вот Бояна и не сдержалась. Сами знаете. Находит на нее летом тоска непреодолимая. Не со зла она мальчика опутала. – быстро заговорил мужчина грубым голосом, низко опустив свою голову на грудь.

Бояна продолжала беззвучно плакать, закрыв лицо руками похожими на ветви дерева. Диме стало ее жаль, она плакала так безутешно, словно у нее случилось страшное, неисправимое горе. Вацлав погладил ее по голове и прижал к себе. Она ткнулась к нему в плечо и затряслась в немом рыдании еще сильнее.

– Полно тебе, Бояна! Не накажу я вас. Знаю ваше горе и верую, что мальчику вредить вы не хотели. – жестокость ушла из голоса спасительницы и Дима подумал, что уже слышал его раньше.

Обернувшись, он посмотрел на женщину, стоявшую в свете луны. «Марина Владимировна!» – пораженный своей догадкой, подумал он. Но сейчас это была другая женщина, с черными волосами, как сама ночь, с черными бровями, но такими же синими-синими глазами, как и у Марины Владимировны. Лицо женщины было одновременно жестоким, но она с состраданием смотрела на плачь Бояны. Холодные синие глаза тепло посмотри и на мальчика.

– Горе ты луковое, Дима! Сюда тебя, какое лихо занесло?

Мальчик не верил своим глазам, он рассматривал женщину с сильнейшим удивлением. Куда исчезли белокурые волосы, куда делся белый халат врача, и куда делась сама Марина Владимировна? Женщина, которая стояла теперь перед ним, в черном длинном платье украшенным красными, золотыми и белыми узорами, не была Мариной Владимировной и одновременно была ей.

Димка настолько запутался в своих мыслях, что земля покачнулась у него под ногами и он чуть не упал к ее ногам. Но она успела подставила руку, и он оперся на нее.

– Уходите! – обратилась она к оплетаям.– Вацлав уведи ее, я с вами потом еще поговорю. Не будем считать это нападением. Но предупреждение, я вам выношу. Впредь это не должно повторяться! А не то…Сами знаете, что будет! – в голосе опять мелькнули ледяные струны, Дима вздрогнул.

Она потянула его на себя и чуть наклонившись к нему отряхнула крошки земли, прилипшие к коленям. Дима почувствовал касание ледяной руки и вздрогнул.

– Что? Холодные? – улыбаясь проговорила она. – А не надо так бояться и жечь не буду! Пойдем отведу тебя в твой корпус, пока бабушка не хватилась.

Дима остался стоять на месте опустив голову на грудь, так же как до этого стоял Вацлав. Он не смел смотреть на Марину Владимировну или кто она там была. «Это она бабушку заколдовала, а теперь играет с ним. Это после нее бабушка стала так странно себя вести, а теперь и вовсе исчезла. Это она, ведьма, во всем виновата!». Он отступил от нее на шаг, потом еще на один. Оплетаи за спиной исчезли в темноте парка. Он остался один на один с ведьмой!

– Бежать надумал? – одна черная бровь устремилась вверх, но голос был мягкий, усмехающийся. – Далеко не убежишь! Здесь где-то цыхохи ходят, да тебя стерегут. Это они мне клич дали, сказали, что оплетаи опять за старое взялись. Ребёнка увести хотят.

Мальчик остановился и с интересом посмотрел на ведьму. Она не пыталась его схватить и ласково улыбалась, смотря на Диму. Он с ответным интересом посмотрел на нее.

– Цыхохи? – тихо спросил Дима. – Кто это?

– Помощницы мои, верные! Кого надо стерегут, за порядком смотрят, а когда надо и позовут. Когда не надо уйдут. Хочешь покажу? Они не злые, ты их только не бойся. Они детей любят.

Мальчик замотал головой, меньше всего ему сейчас хотелось видеть еще какую-нибудь нечисть.

– Боишься? Думаешь обижу? Я же тебя спасла. Сейчас ты в безопасности. Пойдем, я отведу тебя к бабушке!

При упоминании о бабушке, мальчик опять отошел на шаг от Марины Владимировны. К нему вернулась злость. «Стоит тут из себя, хорошую корчит. А сама бабушку околдовала! И меня, наверняка, хочет! А потом съест меня, как Баба-Яга!» – кричал голос в Диминой голове, и мальчик все выкрикнул в слух.

– Где моя бабушка? Куда вы ее дели? Вы ведьма, Марина Владимировна! Верните мне бабушку!

Марина Владимировна с удивлением смотрела на разбушевавшегося Димку, щуплый, со сжатыми кулаками, он явно был готов бороться. Она нежно улыбнулась ему. Но прислушалась, чутко повела носом, нахмурила брови и тихо, задумчиво сказала:

– Прав ты, Дима! Нет твоей бабушки в санатории. А куда же она тогда делась?

– Это вы мне скажите! Вы ее забрали. Делаете вид, что такая хорошая, а сами людей околдовываете!

– Все так, да не так! Давно твоей бабушки нет?

Вытерев выступивший пот со лба грязной ладонью и размазав грязь еще больше по лицу, Дима нахмурился и закачал головой. Он почувствовал себя партизаном, секретным агентом, у которого пытаются выведать информацию и решительно молчал.

– Это серьезно, Дима. С твоей бабушкой могло, что-то случиться. Когда ты видел ее в последний раз? – она говорила тихим голосом, но в нем слышался такой лед и такая сила, что мальчик перестал сопротивляться.

– Сегодня утром. Я пришел, а она была какая-то странная. – заговорил он и вспомнил о том, как бабушка себя вела. Мысль о том, что она больше не любит Диму, резанули его и он снова зло посмотрел на Марину Владимировну. – Не претворяйтесь! Вы ведьма! И бабушку украли тоже вы! Это после вас она такая стала!

Чуть наклонив голову на бок, Марина Владимировна кивнула головой.

– Так тоже меня называют. Но это не совсем так. И бабушку я твою, да, признаюсь чуть околдовала, но не вредила ей. И уж точно не крала. Так что пойдем ко мне в кабинет и там ты спокойно все расскажешь. Все и по порядку. – Диме показалось, что она говорила через силу сдерживая себя. – А не пойдешь сам, понесут цыхохи!

Волосы ее взметнулись вверх черной волной, луна поменяла цвет и почернела. Из куста рядом с Димой послышался шорох, прыжок, и на поляну, где они стояли, выпрыгнуло странное создание. Оно имело женскую голову с зелеными волосами, напоминавшую кочку, покрытую тиной. Лицо было зеленого цвета и все покрыто огромными бородавками, рот был сильно растянут, а глаза на выкате. Лицо очень напоминало жабье. А тело…тело и было жабьим. Существо выжидающе уставлюсь на Марину Владимировну.

– Сам пойдешь? Или понести тебя? – со смешком уточнила Марина Владимировна.

Мальчик, тут же вообразивший, как эти бородавчатые руки схватят его и прижмут к склизкой жабьей коже, вздрогнул от отвращения. Он покорно подошел к Марине Владимировне. «Лучше пусть красивая ведьма, чем эта жаба!», – решил Дима и взял протянутую руку.

– Что-то еще, Марена Великая? – квакающим голосом спросила жаба.

– Бабушку его поищите. Но только тихо, без лишнего шума.

Цыхоха коротко кивнула и оттолкнувшись большими, сильными задними лапами высоко подпрыгнув, исчезла в кустах.

– А теперь мы поговорим. Только сначала я тебе коленки обработаю, а то ты оцарапался.

Димка сощурился от яркого света. Он не понял, когда они успели очутились в кабинете у Марины Владимировны. Вот они были в парке и вот уже стоят в светлом аккуратном кабинете, с несколькими шкафами набитыми книгами. В углу стоял стол, под оранжевым абажуром уютно горела лампа. На столе были разложены бумаги, поверх них лежало несколько книг в жутких обложках, с черепами и какими-то знаками. Марина Владимировна стала сама собой, в белом халате с аккуратно причёсанными светлыми волосами, лицо стало добрым и милым.

– Садись на кушетку. Я сейчас подойду.

Ошеломленно озираясь по сторонам, Дима, разглядывал стеллаж с книгами. «О грибах и травах», «Заговоры на все случаи жизни», «Черная магия», «Белая магия». «Как есть, ведьма!» – подумал Димка, но уже без испуга, она же все-таки его спасла от оплетаев и отправила лягух искать его бабушку. Другой шкаф был наполнен книгами по медицине: «Анатомия и физиология человека», «Лучевая диагностика заболеваний сердца и сосудов», «Эндокринология». Мальчик с интересом разглядывал цветные корешки книг.

Марина Владимировна подошла к нему и присела рядом с ним. Легким, привычным движением рук, легко обработала несколько ссадин на коленях Димы. Почувствовав жжение, мальчик зашипел.

– Терпи казак!

– Атаманом будешь! – закончил Дима. – Так бабушка всегда говорила. – и чуть помедлив спросил. – А вы правда ей ничего не сделали?

Марина Владимировна нанесла на колено резко пахнущую мазь и пододвинув стул, села напротив Димы.

– Нет, не делала. Я ее просто немного успокоила. Но не больше. Она должна была быть той же самой бабушкой, что и была, но только более спокойной. И только на время. То, что ты заболел сильно ее разволновало и она не решилась бы покинуть тебя, ни за какие монеты. А мне требовалась поговорить с тобой наедине. Так что приключилось, Дима?

Она, как тогда в палате, участливо и ласково смотрела на него. И он почувствовал, что нет в ней зла и стал говорить.

– Когда я пришел с утра, бабушка стала странно себя вести.

– А в чем это проявлялось?

Дима не знал, как описать, какая стала бабушка и замолчал.

– Она плохо себя чувствовала? Может не вставала с постели или может, наоборот, стала суетливой? – попыталась помочь ему Марина Владимировна.

– Нет, то есть, да. Она была суетлива. Но она совсем не обращала внимания на меня. Она как будто перестала меня любить. И сказала, что она сама по себе, а я сам по себе. – Дима опустил голову, плечи его горестно опустились. «Неужели и бабушка теперь покинет его, как сделала мама. Или, вдруг, она тоже умрет, как папа и дедушка? Что тогда с ним будет?», – Димка шмыгнул носом.

– Найдем, мы твою бабушку! Не переживай. Цыхохи они знаешь какие исполнительные, они все что угодно найдут. – утешающе погладила его по голове Марина Владимировна.

– А если бабушку не заколдовали, и она просто меня бросила?

– Дима, твоя бабушка любит тебя больше всех на свете. Поверь мне, она очень сопротивлялась моим чарам, когда я уводила ее. С ней что-то случилось, это точно! Но я с этим разберусь, я тебе обещаю.

– Марина Владимировна… – нерешительно, даже чуть боясь, но сгорая от любопытства начал Дима.

– Да?

– Вы ведьма?

Она расхохоталась громким звучным хохотом откинув голову назад. Диме показалось, что волосы ее начали чернеть. Но отсмеявшись она, улыбаясь посмотрела на него и сказала:

– Я больше, чем простая ведьма. Я скорее мать всех ведьм. Я – Мара! Марена, как меня раньше называли. Я одна из славянского пантеона богов, живших на этой земле многие-многие века.

Мальчик восторженно смотрел на нее. Настоящая богиня! Но чуть подумав, он спросил:

– А вы злая? Или добрая?

– Не та и не другая, или точнее и та, и та. Мои поступки, как были злыми, так и добрыми. Сейчас я стараюсь быть доброй, зла и так хватает в мире без меня. Поэтому и решила открыть санаторий, людей лечить, да и нечисти моей иногда надо лечиться, а тут с людьми сделать это проще. – она встала со стула и подошла к столу, где по волшебству появился поднос с дымящимися чайником. Она разлила чай и подала Диме одну из чашек, на белом изящном блюдце. Он принюхался. От напитка шел неповторимый, травяной запах. Сладковатый, терпкий, а еще пахло медом. Дима с наслаждением сделал глоток и почувствовал себя лучше, бодрее.

– А то, что было тогда в процедурном кабинете? – вдруг с сомнением произнес Дима. – Это тоже кто-то лечился? Это был кто-то с Навь?

Мара сделав глоток, покачала головой и нахмурилась.

– Нет, это было что-то другое. И с этим я сейчас пытаюсь разобраться. Ты знаешь про Навь и Явь?

Дима кивнул головой, прихлебывая вкусный чай.

– Поделился, значит, с тобой Ивашка, да?

– Это вы про Ваню? А откуда вы знаете, что я с ним познакомился?

– Догадалась! – она игриво улыбнулась и покачала головой. – Ивашка очень детей любит, потому как сам ребенок, вот и не стерпел, пошел с тобой знакомиться. Вообще, вся нечисть, если она не злая, то к детям тянется, чувствует в них чистоту. Люди, как ты понимаешь, редкие гости Навь. Они нас попросту не видят. Но на тебе поставили отпечаток, теперь ты смог видеть Навь и Ивашка не утерпел. Я его не виню, нам всем иногда нужны друзья.

Диму распирало от вопросов, он хотел знать все, кто тако Иван – Ивашка! Что это за нечисть тут отдыхает? Какая она еще бывает? Вопросы кружились вокруг Димы и Мара это поняла.

– Вижу по тебе. Что знать хочешь. Но, к сожалению, многого рассказывать не буду. Мир Навь должен оставаться закрытым. Не полезен он для молодого организма.

– А Ваня? Как же он тут живет? – с удивлением и легкой обидой заметил Дима.

– Ваня…А Ване очень много лет на самом деле, ты это и сам понял. Иногда он впадает, в так называемое, детство. Я его не виню, ведь он его лишился, вот и пытается отыграться иногда.

– А кто он, Ваня?

– По простому домовой, по-иному игоша. Дух, что к дому привязали. Не стоит тебе этого знать, Дима. Мал ты еще. Но пока ты тут и мир Навь тебе открыт, ты будь добр к нему, к Ивашке, он это заслужил.

Мальчик кивнул головой, вспомнил радостное лицо Вани и улыбнулся.

– Ну ты это и так сделаешь! Ты добрый мальчик, Дима. – Она поставила чашку на стол и повернулась к мальчику. – Хватит разговоров на сегодня, надо твою бабушку искать. А искать мы начнем с вашего номера. Вдруг там следы какие есть.

Она подошла к нему и взяла его за руку. И опять не успел он опомниться, как они уже стояли в номере, где жили Дима и Екатерина Александровна.

Марина Владимировна отпустила руку Димы и принюхалась. Лицо ее сморщилось словно она учуяла что-то. Она прошлась по комнате, потрогала бабушкину кровать, рукой скользнула по оставленным Екатериной Александровной, нарядам. Вскинув руку, она дунула в нее, рассеяв вокруг пыльцу. И водя пальцем в воздухе, прислушалась к чему-то.

– А вот это не к добру… – прошептала она себе под нос и прикрыла глаза, как в каком-то трансе. – А вот это к худу…

Мальчик забеспокоился, что с бабушкой, случилось, что-то непоправимое. Он подошел к Марине Владимировне и чуть тронул ее за локоть. Она вздрогнула и обернулась к Диме. Черты ее лица оскалились, стали жестокими, резкими, брови изогнулись, как две дуги и волосы вмиг почернели.

– Ах, ты мерзавец! – зашипела она, – ну я тебя выловлю, ну я твои косточки раскидаю по всему морю, что не соберешь!

Мальчику на миг показалось, что она на него кинется, он отпрыгнул от нее за кровать и спрятался. Силуэт Мары поплыл, словно покрылся инеем, и она опять превратилась в Марину Владимировну. Правда вид у нее стал еще более бледный, уставший.

– Напугала тебя, Дима? Прости, не хотела. Я не тебе говорила такие страшные вещи, а тому, кто тут был. Кто бабушку твою увел.

– А кто он? С ней все хорошо? – Димка всполошился, занервничал.

– Ты, Дима, лучше оставайся тут, а я приведу твою бабушку и разберусь со всем что тут твориться. Устроили из моего санатория «Тихая бухта» балаган! Я вас всех....! – мальчик не услышал, что она всех, но поняв, что она сейчас собирается уйти, подскочил к ней и схватил ее за руку.

– Вы только не оставляйте меня тут одного! Я с вами пойду, я пригожусь. Я…Я драться буду за бабушку. Я им всем тоже покажу!

Женщина улыбнулась и погладила его по голове.

– Ты и вправду очень храбрый мальчик. Но тебе туда нельзя. Я обещаю, что сделаю все чтобы наказать виновных и вернуть Екатерину Александровну в целости и сохранности! А теперь отдыхай, я приставлю к тебе цыхох, они будут тебя защищать.

Она нагнулась и поцеловала его в лоб. Димка ощутил холодное прикосновение и на него пахнуло свежестью мороза. Он прикрыл глаза. А потом ничего не было.

Марина Владимировна бережно взяла его на руки и положила в кровать, накрыла одеялом. Кивнула кому-то в угол и исчезла.