Читать книгу: «Вылей немедленно!», страница 2

Мы оба улыбнулись, так как на сей раз приключения, действительно, касались только моей головы. Пререкаясь подобным образом, мы забрели в дальний уголок сквера.

– Скажите, а почему вы шли к Наташе – так рано и так целеустремлённо? – спросила я.

Если бы я была со своим лицом, возможно, это бы прозвучало кокетливо, но с лицом чилийца это прозвучало, как вызов. Молодой человек, который до сих пор не удосужился представиться, задрал рукава рубашки. На его руках были красные пятна, похожие на экзему.

– Что это?

– Я заметил их утром и сразу заподозрил неладное.

– Но почему вы их связали со своим вчерашним экспериментом?

– По какому-то наитию. Наверное, по той же причине, что вам вчера захотелось умыться той водой. Работает какая-то связь, которую мы не смогли учесть.

– А в чём вообще заключается ваш эксперимент?

– Вы уважаете географию?

– Ну, конечно, я люблю путешествовать, а в детстве моей любимой игрушкой был глобус. Огромный дедушкин глобус. Он стоял на особом постаменте и мне разрешали рассматривать его только вместе со взрослыми. Потом мы переехали в свою квартиру, дедушка умер, а глобус отдали в школу, где дедушка преподавал географию

– Вот как. Интересно. А мне в детстве подарили глобус. Это тоже была любимая игрушка. Сначала я его рассматривал, а потом выкрал у бабушки тонкую спицу, прокалывал глобус и смотрел, в какую точку я вводил спицу и из какой точки она выходит. Я исколол весь глобус. Родители, увидев это, строго меня наказали, забрали глобус, а я навсегда заразился мыслью о том, что будет, если проткнуть Землю насквозь. Я поступил в МГУ, потом в аспирантуру. Честно говоря, я одержим. И мои коллеги – также. Мы разработали прибор, с помощью которого можно передавать информацию на ту сторону Земли. Эта информация содержит большой объём и передаётся на уровне метафизики. Вода служит проводником, я отлил немного той воды в пробирку, мы собирались исследовать её свойства, но вы опередили нас. Теперь мы знаем, что может случиться, если, например, умыться такой водой.

– Вы меня осуждаете?

– Уже нет. Я знаю, что такое любопытство или любознательность.

– О! А я всегда страдаю от этого. Наташа знает. Она моя подруга с детства.

В это время зазвонил телефон. Дима. Я сбросила. Следом позвонил Егор. Сбросила и его звонок. Наверное, Наташа их выпроваживает, а они пытаются найти меня, чтобы я их оправдала. Зачем она сказала сбрасывать звонки? Я могла бы послать их подальше, как они этого и заслуживают. Хм, а ведь ещё вчера мне нравилось, что они устроили такой цирк, что они оба любят меня и вызовут друг друга на дуэль и т.п. Наташа.

– Да, Наташ.

– Не сбрасывай звонки. Скажи им, что они тебе надоели, как ты мне это говорила.

– Алло, Ксюшенька, скажи, что ты меня любишь, – это Дима отнял трубку у Наташи.

– Я вас обоих терпеть ненавижу. И не смейте мне больше звонить.

– Слушай, а что у тебя с голосом? Да это не Ксюха, это её новый кавалер! – это он Наташе, потом мне, – слышь, козёл, а я тебя видел. Ты за занавеской прятался. Так что смотри. Мы тебя вычислим и натянем твою чернявую рожу на твою черную задницу. Понял?

– Ты всегда был дураком, – ответила я писклявым голосом.

– Ксюха, ты ещё пожалеешь!

– Ксюш, не обращай внимания, – Наташа опять завладела трубкой, – они не в себе.

Она скинула звонок, мы с молодым человеком переглянулись.

– Это ещё бутоны тех цветков, которые не распустились, а уж ягодки будут впереди. Кажется, вас ревнуют к самой себе.

– Димка вообще петух. Знаете, странное дело. Я сейчас вижу всё в другом свете. Вчера мне даже нравилось, что мои кавалеры чуть не подрались из-за меня. Сейчас мне это кажется пошлым. Может, действительно, всё дело в цвете волос?

– Ерунда.

– Бедная Наташка, как ей сейчас нелегко – выпроводить троих мужиков, двоих из которых раздирает ревность, а третий ничего не понимает.

Мы сидели, молча, думая каждый о своём. Минут через 15 позвонила Наташа.

– Всё, иди. Только осторожней. Они ушли со скандалом, возможно, будут подглядывать. Гришка тоже обиделся. А маме ты позвонила? Ведь они могут сейчас к тебе пойти.

– Она на дачу уже уехала. Сейчас позвоню.

– До сих пор не позвонила маме! Чем ты там занималась?

– Нат, ты не поверишь, но я встретила того молодого человека, ну, географа. Он сейчас со мной.

– Да идите же быстрей!

Наташа стояла спиной к нам, рассматривая в окно цветы на клумбе. Я, как нашкодившая школьница молчала, наш «вчерашний гость», галантно поцеловав Наташе руку, представился Матвеем. Имечко, скажу я вам! Как-то нафталином попахивает.

Теперь же он степенно рассказывал, что завтра соберёт всех своих коллег на большой совет с участием профессора. Они обязательно что-нибудь придумают. Сам он через неделю должен был лететь в Чили, чтобы подтвердить возможность передачи информации посредством прибора. В районе Чилийской Патагонии должен возникнуть маяк, который надо будет обнаружить, зафиксировать и т.п.

Матвей немного рисовался перед Наташей, хотя она по-прежнему стояла спиной, по которой волной раскинулись роскошные волосы. (Русые, кстати.)

– Надеюсь, вы понимаете, что с таким лицом у Ксении теперь нет ни одного документа, удостоверяющего её личность, что надо подумать и об одежде – то ли ей одеваться мужчиной, то ли женщиной, надо подумать и о времени – сколько это может продолжаться, сейчас она в отпуске, а потом? Говорить, что сменила имидж или сменила пол?

– Наталья, вы так говорите, как будто я в чём-то виноват.

– Конечно, Ксюха виновата. Ей всегда хочется попробовать то, что нельзя. Но, если бы вы не пришли вчера, не было бы и этого искушения. И я напомнила вам проблемы не для того, чтобы вас обвинить, а для того, чтобы вы завтра дали понять вашим коллегам, что кроме эксперимента, есть ещё и человеческий фактор.

– Я понимаю, – Матвей опустил голову и задумался, – завтра Ксении придётся идти со мной. Надо подумать, как ей одеться.

– А доказывать, что она Ксения, она там будет также, как и мне?

– Ну, у нас там есть женщины….

На другой день я, одетая, как парень, сидела подле массивной двери, за которой решалась моя судьба. Матвей сказал, что позовёт меня, когда нужно. Я сидела уже часа два, а они всё не звали меня, наверное, решали судьбу своего прибора, а не мою.

Наконец, вышел Матвей с лицом, красным, как помидор, и махнул мне рукой.

В помещении, куда я зашла, было накурено, хотя все окна были раскрыты. Я присела на стульчик, который мне предложили и попросили рассказать всё, что произошло. Я рассказала довольно подробно, даже то, что легла спать в комнате с двумя молодыми людьми и показала свои фотографии, которых у Наташи было много.

Слушали, молча, а старенький профессор так щипал себя за бороду, будто хотел вырвать её с корнями. Потом меня попросили выйти с двумя женщинами. Пришлось продемонстрировать им свои прелести. Женщины только охнули, особенно когда я показала им свои фотографии в купальнике. Потом меня попросили подождать за дверью, и опять я сидела в гордом одиночестве. Правда, у меня с собой была книга о Чили, которую я купила в книжном магазине. Это был буклет для туристов, а меня интересовали фотографии людей, там живущих.

«В основном – чилийцы – нация, сформировавшаяся в результате смешения индейских народов и переселенцев из Европы (в основном из Испании), также проживает большое количество выходцев из других стран. Небольшая группа индейцев араукана обитает на юге страны, индейцы-аймара живут на крайнем севере страны», – прочитала я.

Так и есть, скорее всего, моё новое лицо – лицо парня индейца то ли с юга, то ли с севера. Надо же! Индейцев осталось всего 5%, а мне досталось именно это лицо, а не какого-нибудь переселенца из России, россияне тоже живут в Чили.

Дверь открылась так неожиданно, что буклет выпал у меня из рук. Первым вышел профессор, поднял книгу, мельком глянув название, отдал мне:

– Интересуетесь? Ну-с, голубушка, у вас есть возможность познакомиться с этой страной поближе.

Я стояла, прижав книгу к груди, сердце затрепетало, как мотылёк.

– Всё хорошо, Ксения. Есть люди, которые смогут оформить тебе документы и, как только они будут готовы, мы с тобой летим в Чили! – глаза Матвея сияли.

Летим в Чили! Боже мой, разве я могла представить себе, что проведу отпуск таким образом. Ведь я собиралась ехать на Чёрное море, мы собирались большой толпой – почти тем же составом, который был у Наташи в тот злополучный день.

Ровно через неделю мы с Матвеем сидели в самолёте рейсом Москва – Пуэрто-Монт. По дороге Матвей с умным видом рассказывал мне о Чили – население, политическое устройство, достопримечательности. В основном я зевала, но о достопримечательностях, о нравах аборигенов я просила рассказывать подробней.

Вообще, перелёт трудновато перенести – полтора суток с посадкой в Мадриде, где мы проспали в гостинице, как сурки. У нас не было испанской визы, да и устали.

Всю дорогу я лихорадочно листала русско-испанский разговорник – самый большой, какой был в книжном магазине, учила расхожие фразы. Матвей подробно рассказывал маршрут нашего следования: Пуэрто-Монт, куда мы должны были прилететь – это большой транспортный центр и отправная точка к южному Озерному краю и Чилийской Патагонии, где мы собирались искать маяк и «того парня». Скорей всего он был потомком индейцев араукана, так сказал Матвей.

Я клянчила поездку на остров Пасхи – ничего себе, быть рядом и не увидеть знаменитых идолов! Я капризничала, на что Матвей мне резонно заметил:

– Ты не представляешь себе, Ксения, как не идут этому мужественному лицу твои капризы.

Он мне это часто напоминал. Да, когда я долго не смотрелась в зеркало, я забывала, что у меня лицо мужественного индейца, к тому же я не представляла, как ко мне отнесутся настоящие чилийцы. Видя, что я расстроилась, он меня утешил:

– Мы не знаем, сколько времени потребуется, чтобы найти маяк и парня, а время командировки ограничено. И деньги тоже. Но если всё получится, конечно, съездим. Мне, как географу, тоже интересно увидеть всё своими глазами, да и дайвинг там, говорят, необыкновенный!

Когда мы проходили таможенный осмотр, я боялась, что меня разоблачат. На заграничный паспорт я сфотографировалась, накрасив ресницы, наложив тени, а самое главное накрасила губы красной губной помадой. Просто удивительно, как помада этого цвета может преобразить лицо. Мы ещё в институте кэ-вэ-эн-или, наряжали ребят в женскую одежду, но лишь накрасив губы ярко-красной помадой, они становились похожими на женщин, даже с усами. И даже кокетничать начинали по-настоящему, а без губ ничего не получалось.

Да, опять я отвлекаюсь. Хотя в заграничном паспорте фотография и не цветная, но грим помог. В самолёт я садилась тоже раскрашенной, посмеиваясь в душе, понравилась бы такая раскраска индейцу племени араукана.

Таможня быстро «дала добро», внимательно осмотрев только наши вещи, чтобы не было «молока и молочных продуктов, свежих и засушенных фруктов, мяса и мясных изделий, любых растений, саженцев, почвы, насекомых, улиток, бактерий и грибов для научных исследований, пчел, меда и воска, ветеринарных биологических препаратов, наркотических веществ, неконсервированных продуктов питания». У нас ничего этого не было, прибор Матвея они долго рассматривали, но, когда он через переводчика сказал, что это радио (ну, почти так), они разрешили его провезти через границу, как «бывшую в употреблении, радиоаппаратуру».

Поскольку было утро, Матвей решил, а я права голоса не имела, что мы сразу же поедем на юг, куда указывал прибор Матвея.

Матвей всё время вздыхал и сетовал, что прибор несовершенен, что он не показывает точной точки выхода информации, только исходную точку, что нам придётся часто останавливаться и искать.