Яд на крыльях бабочек: рынок чувств

– Она точно очнётся? – не отставал Павел, уничтожив окончание фразы.

– Да, – последовал ответ.

Последние из очухавшихся с шумом веток и проклятиями вернулись к нашей компании. Один из людей заговорил. Незнакомец оказался мужчиной и, судя по голосу, среднего возраста. Что-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами.

– Эй? – брюнетка очутилась возле Павла. – Агата Фатум – псевдоним? Дария, значит? Её так зовут?

Небольшая пауза, заполненная вознёй людей неподалёку, теплотой солнца и моей злостью на собственное состояние, прервалась вопросом:

– Как мы тут оказались? – донёсся женский голос оттуда же, откуда совсем недавно выкрикивала брюнетка отчёт о состоянии Каторжника.

Звучание речи казалось тихим, усталым, с едва заметными истеричными нотками. А ещё в нём чётко слышалось напряжение и страх.

В голове невольно пронеслось, что: во-первых – девушка была молодой – не больше двадцати лет; а во-вторых – что она звучала всеми оттенками безысходности.

– Вопрос не в том, как мы тут оказались, а в том, куда нам двигаться и что делать дальше? – ответил ей вкрадчивый мужской голос, принадлежавший тому самому человеку с жизненным опытом.

– Хорошо хоть наши пожитки на месте, – вмешался в разговор молодой мужчина, которого я слышала среди первых очнувшихся, но молчавший до сих пор.

Простецкая фраза была сказана приятным жизнеутверждающим тоном, от чего накатила волна профессиональной зависти.

Вспомнилось, как я часами репетировала перед зеркалом собственное звучание, чтобы воспроизвести его на камеру. Занималась со специалистами дикцией и речью. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Везде: перед зеркалом, под душем, в сортире, на прогулке.

Я работала на камеру дублями, когда с первого раза трудно было записать верный, приятный слуху вариант. И всё ради того, чтобы подписчики верили тому, о чём я им рассказывала. А у незнакомца завидная изначальная искренность подачи материала! Вот сказал, и теперь стало ясно, что пожитки – самое главное в жизни, даже главнее самой жизни.

– Давайте подумаем, что делать дальше, – внёс свою лепту Павел. – Естественно, после того, как ребята придут в себя.

Одноклассник поднялся и отошёл. Я понимала его: раз уж обещано, что приду в себя – значит, приду, и пора пораскинуть мозгами в отношении ближайшего будущего. А интонация у Павла какова, а? Не предлагал – мягко приказывал!

После окончания школы семья Римовых отбыла с космической станции «Герой- один» и переселилась на Пеглон – планету из созвездия Медузы. На встрече выпускников выяснилось, что одноклассник успешно влился в косяк офисного планктона и заделался оценщиком драгметаллов, добываемых на объектах Галактической системы. Но сейчас мне показалось, что за то время Павел сильно продвинулся в профессии, потому что интонация в его голосе слышалась специфическая, присущая средней линейке руководителей. Эдакая – пластичная, с налётом деспотии.

– Ничего подходящего из лекарств нет, – посетовал обладатель бархатного голоса. – Придётся ждать, пока сами в себя придут.

Мне удалось моргнуть – это прорыв!

Все ещё не веря собственному счастью, распахнула веки. Теперь я могла видеть всех. Первым, на кого я скосила глаза, был Каторжник. Он тоже пришёл в себя и тоже не двигался, а только смотрел.

Заметив мой взор, подмигнул, как совсем недавно в полётном аппарате. Если бы остальные мышцы тела вернули свои мимические функции, то я бы не упустила момента что-то изобразить в ответ – тоже мне, старый дружок нашёлся! Или мы в самом деле знакомы?

Хм. Ещё там, в космопорте, не задаваясь вопросами, интуитивно пыталась разглядеть молодого человека с тюремной татуировкой. Вполне возможно, моё подсознание рылось в архивах памяти в тот момент, когда мы оказались рядом и сличало типы лица с прежде встреченными мной персонами. А память у меня хорошая – Бог не обидел. Работа бы завершилась, и появился бы повод заставить в свою очередь сознание напрячься, подыскивая ситуацию и имя. Но помешал Римов.

Ладно. Поищем в глубинах – разберёмся.

Хм. Он-то точно знал, кто я, и в коробке у него было две капсулы с одинаковым веществом. Парень фанат?

Или он военный?

Ну нет! Они бы предупредили меня – таковы условия договорённостей нашей работы. Обычно я собирала материал – записывала непрерывно, вне зависимости от продолжительности эфиров – они его получали для своих нужд и платили зарплату.

А вот теперь мне стало страшно. Жутко. Нестерпимо. Кто ты, Каторжник?

Я снова посмотрела в глаза Хмурого. Он догадался о направлении моих мыслей – это чувствовалось по взгляду. Секундное смятение в его взоре, во время которого в его глазах закружилась карусель чувств, закончилось очередным подмигиванием.

– Хватит! Оставь их, умник! Тоже мне, мамочка нашлась, – послышался окрик брюнетки.

Её чёрные волосы уже были собраны в хвост и перетянуты какой-то верёвкой. Куртка, которая была надета на девушке ранее, теперь завязана на поясе рукавами.

– Ну, хватит, так хватит, – согласился парень, обладатель бархатного голоса.

На вид ему чуть меньше тридцати. Русоволосый. Нормально сложен, гладко выбрит. Цвет глаз трудно определить, – парень от меня находился далеко, но мне показалось, что они светлые. Короткая стрижка исправляла треугольной формы овал лица, делая облик более приятным и сбалансированным.

– Чего ты раскудахталась? Умник заботу проявляет – он добрый! – влез мужчина средних лет с пегими волосами, загаром и одетый в джинсовую куртку «а-ля ретро», активно перебирающий что-то в походной сумке. – Есть конкретные предложения? Валяй, высказывай. В общем: говори по делу.

– Раскудахталась? А ты, дядя, не гони. Я выскажусь. Например, о тебе. Охотников за головами пачками видела, – ухмыльнулась брюнетка. – Знаю, чего вы стоите. А теперь слушай внимательно, я по делу, конкретно тебе скажу: твой ствол у меня. Ты его не ищи. Знаю, я таких уже встречала. Не получится у тебя, дядя, обобрать нас, как доверчивых идиотов и пойти восвояси, а мы тут хоть подыхай.

«Нас»? Она так и сказала? А это заявка на лидерство.

Люди передвигались, а моё обоняние подсказывало, кто кем являлся. Тут всё просто: исходящее от девушек благоухание походило на духи, которые продаются в свободных зонах космопортов Лидирующих планет. Несколько пряных запахов стали ядром модного нынче букета, а остальные его поддерживали. Мужчины вызывали больше подозрений. Часть из них сохранили едва уловимый аромат свежести, другие же пахли так, словно не мылись длительное время.

Подозрительно? Ну, не сказала бы, что настолько, что пора кричать или бежать сломя голову в поисках укрытия. Тело пусть и не загадка в текущем веке, но его реакции всегда непредсказуемы. В общем – ничего конкретного, а просто текущий анализ крепости ума.

Охгол, как сокращённо называли таких следаков, не сдавался:

– Ты ж моя умница! – просветлённая улыбка озарила лицо Охгола, и он двинулся на брюнетку. – Какие девушки нынче догадливые пошли, просто душа радуется! Верни пушку папочке, Ведьма! Не слышала разве: пушка детям не игрушка.

Мужчина выглядел поджарым, подвижным и отчего-то напомнил мне кобру, хотя ничего глубоко хищного в нём не было, а опасного – предостаточно.

Охгол улыбался, и выразительные носогубные борозды, будто окантовка, подчеркивали широкий подбородок и тонкие губы. Но с возрастом Охгола я промахнулась – он чуть старше сорока. Впрочем, пластика в наши дни, поставленная на поток и стоившая сущие копейки, творила чудеса. Как знать, сколько Охголу лет на самом деле…

– Слышала, папочка. Но я уже большая девочка – мне можно, – улыбнулась брюнетка лучезарно и наставила на Охгола оружие. – Так мне спокойнее будет, а всем – сытнее.

– Пушечка, Ведьма, табельная. Её и отследить могут, дурочка, – охотник остановился, но продолжал улыбаться.

– Тем лучше, Охгол, – брюнетка держала мужчину на мушке.

Тот сделал пару шагов назад, вкрадчиво изрёк:

– Тормози, Ведьма. Хочешь крутую мужскую огневую штуковину большого калибра подержать в руках, так подержи. Но палить из неё положено нам – мужикам.

Все, включая меня, улыбнулись.

Неожиданно заговорил молодой человек, сидевший до текущего момента очень тихо и глядевий на брюнетку исподлобья. Он был широкоплечий, атлетического телосложения, кареглазый, со вставками точно такого же цвета камней, темноволосый и без имплантов волос, с прямым носом, пухлыми, как у девушки, губами. Самое приятное для очей изголодавшейся по тёплым отношениям девушки очарование – родинка на скуле из эскрального ядра, что говорило о том, что под кожей у парня слишком много разного рода датчиков. Он, как никто другой из этой разношерстной компании, органично смотрелся на фоне древнего таёжного леса. Эдакий молодой вождь племени на скале совета. Именно он оказался обладателем невероятной техники подачи устного материала – предмета моей непрошеной зависти.

Так вот ты какой – парнишка сладенький!

А сладкоголосый продолжал:

– Развлекли людей, позабавили – всем понравилось. Я лично очень рад, что так много крутых ребят разом собралось на этой богом забытой полянке. А теперь предлагаю познакомиться. Ну и не мешало бы покумекать, почему лес здесь не похож на джунгли Паксидеи. Нет возражений?

– Давайте со второго вопроса начнём, – подхватил Охгол, медленно устраиваясь на траве, но никто на него не обратил внимания, потому что смотрели на кареглазого.

Я покрутила носом – удалось, как и до кучи, широко улыбнуться.

И снова бархатный голос:

– У меня, как и у вас, ещё кучи две накопилось вопросов. Например, какого лешего нас усыпляли? Мы оказались здесь с пожитками, аккуратно разложенные на поляне. В воздухе за всё это время не пролетело ни одного легкомоторного аппарата. Насекомых нет. В общем – не понятно, в чём прикол. Вопросы у меня к вам будут простыми: Кто? Откуда? Почему на Паксидее? Сразу объясню: так легче общаться, ну и понять, что нас связывает. Я – Арсений Лучный. Прилетел сюда с планеты Есшана. Главный инженер предприятия по добыче руды. Здесь по договорённости между корпорациями. Теперь ты, мелкая.

На поляне воцарилась тишина. Все смотрели на очень худенькую девушку с пшеничными короткими волосами низкого роста и на удивление кроткими глазами без вставок. Я могла бы побиться об заклад, что незнакомка – выпускница школы при монастыре в отдалённой планетарной колонии, слабо обеспечивающейся продовольствием и живущей на пожертвования религиозной общины с крупными центрами на разных звёздных системах.

Лет пятьдесят назад разом все религиозные деятели обратились к Межгалактическому Центру с просьбой о выкупе периферийных, пригодных для обитания космических объектов. Но договор заключили на возможность аренды. Межгалактический Центр оставлял за собой право очистить миры от религиозных обитателей, если там будет проводиться антиконституционная деятельность. Итог: монастыри ширились и развивались, а с ними множились школы при филиалах.

Главы религиозных общин поспешили построить на поверхности полисы-монастыри с автономным управлением, подчиняющимся центральной конфессиональной власти.

Я бывала в одном таком месте по заданию подписчиков. Светоприёмное тело получило имя Медея в честь древней волшебницы, воспетой греческими мифами. Обитаемый шар открыли земляне семьсот лет назад. Обычно у нас принято называть небесные твердыни именами римских теологических существ, а тут решили увековечить представительницу греческой мифологии.

На Медее царствовал суровый климат, потому что она находилась на более дальнем расстоянии от Солнца, если сравнивать с Землёй. Мало того, в тот год, когда мне довелось побывать там, бушевал привнесённый в монастырские стены вирус. Часть населения умерла. Мне удалось эвакуироваться с помощью сил издательской корпорации, вылечиться, но некоторые органы пришлось заменить на специально выращенные, модифицированные. Именно тогда появился неоплатный гештальт.

Хм. Уже дважды вспомнила тот случай. Совпадение? Пока трудно сказать – нужно наблюдать.

Так вот, юная девушка казалась мне прибывшей именно с Медеи. Я не удивлюсь, если увижу у неё татуировку на теле в виде креста с маленькой звёздочкой.

– Галина Шумакова, – начала девушка, а я заметила, что Каторжник внимательно оглядывал каждого из присутствующих. – Летела в гости к своей тётушке, которая пятый год проживает на Паксидее. Тётушка больна. Умирает. Когда последний раз связывалась с ней, она просила меня прилететь как можно скорее. Живу в Обители созвездия Окси.

Она немного помолчала и добавила:

– Я не монахиня.

Девушка перекрестилась, посмотрела на небо и замолчала. По мне, так странное поведение вслед за признанием.

– Всё рядышком! – хмыкнул Охгол. – Обитель созвездия Окси в этой системе. Пекло там. Как в аду.

– Да, – согласилась девушка. – Я привыкла.

Каторжник сел, потряс головой.

Охотник за головами так обрадовался этому обстоятельству, что стукнул себя ладонями по коленям и произнёс:

– А вот и мой клиент! Очухался, братишка? Давно за тобой наблюдаю. Когда откинулся, ничего не забыл?

Голос Каторжника оказался сиплым:

– Я свои долги закрыл, дядя. А если у кого-то ко мне претензии, так я без посредников всё решу. Притихни.

– Не-а, – сощурился Охгол. – Этот долг давний и личный.

– С каких пор охотники стали по личным долгам выдвигаться? – поинтересовалась я и устроилась вертикально, прислушалась к себе.

– Когда отказать не можешь в личной просьбе на правах официального расследования, Агата Фатум, – парировал мужчина. – Или Дария? Я твой поклонник.

– Фатум, – пропела Ведьма. – Тебе представляться не надо. Тебя, блогерша, даже отсталые Охголы знают.

– Ты сама-то откуда, Ведьма? – не унимался мужчина, присматриваясь к брюнетке.

– Вивиан Франс. Живу на Тхеуре. Никому неизвестный музыкант и композитор. Путешествую к заказчику. Трансфер. Завтра пересадка на Межгалактический лайнер до конечной точки.

– Федот Гордеев, – подхватил эстафету Каторжник. – Прибыл на Паксидею на заработки. Контракт у меня. Живу на Атрале – планета ссыльных. Слово ухажёру, – парень смотрел на моего одноклассника.

О боже! Нет, нет, нет! Это имя! Он…

Вспышка, а потом вихрь воспоминаний, сопровождаемый сдавленным дыханием и аритмией. Мне пришлось применить все нажитые за долгие годы актёрские способности, чтобы не выдать себя. Особенно, когда Каторжник уставился на меня долгим немигающим взглядом.

Ладно, ладно, лично мне взгляд показался долгим, а на самом деле таким не был – коротко мазнул по мне и ушёл на следующую физиономию, но стресс я точно получила серьёзный.

– Павел Римов. Здесь в командировке. Живу на Пеглоне. Одноклассник Дарии. Точнее: Агаты Фатум.

– А ты? – спросил Арсений Лучный у последнего незнакомца.

– Тарас Фролов. Инженер. Проектирую всякое для науки. Живу в закрытом научном городке. Здесь тоже в командировке. И…

Договорить он не успел. Из кустов в центр поляны свалилась туша. Все резко вскочили, отпрянули. Вивиан нацелила бластер и медленно попятилась, держа тушу под прицелом, а я вместе с ней, потому что оказалась у девушки за спиной.

– Что за химера? – воскликнул Федот.

Молчание.

Химера выглядела невероятно. Её будто бы собрали наскоро, по меньшей мере из пяти животных. Массивная пасть принадлежала семейству псовых, но крокодильего размера. Туловище с маленькими передними лапами, мощными задними конечностями. Само животное было с человеческий рост. Уши – не знаю чьи. А вот хвост больше походил на хвост белки.

Химера осмотрелась, будто пересчитывала будущих жертв, сильнее оскалилась, и из боковых, покрытых густой длинной шерстью мешков вытянулась ещё одна пара лап, по размеру крупнее передних и меньше задних.

– Она готовится к атаке? Зачем ей ещё лапы, а? Самоделка? – прошептала Галина, а Тарас пытался прикрыть её своим телом.

Слова девушки расслышали все.

– Наблюдательная, – тихо отозвался инженер Лучный. – В нашей Вселенной невозможно наличие шестипалых зверей.

– А вот хрен тебе! – прошипел Федот, медленно двигаясь в нашу с брюнеткой сторону, а химера, пуская слюну, наблюдала за ним. – Вивиан, дай мне пушку. Обещаю, я не промахнусь.

– Ведьма, отдай парню пушку, – поддержал Охгол, оказавшийся рядом с Павлом, – не балуй.

Химера вытянула из боковых мешков ещё пару лап такого же размера, как и другие боковые. Кисти её конечностей были похожи на человеческие – с тонкими пальцами, увенчанными длинными жёлтыми когтями.

– Полна сюрпризов, – максимально спокойно произнёс Арсений, но было заметно, что он просчитывал варианты возможного побега, и ему, вероятно, очень нравились деревья.

Глаза животного засветились красным, точно внутри сидели сенсорные датчики, и оно двинулось на Охгола. Я видела это, потому что тварь медленно поводила головой из стороны в сторону, хоть и пёрла в сторону выбранной цели.

Федот оказался рядом и, легко оттолкнув меня, перехватил отработанным движением пистолет у брюнетки. Прицелился. Пальнул. Чудовище остановилось. Развернулось. Из пасти химеры вырвался оглушающий протяжный рык, и она сменила направление.

– Делай что-нибудь, Федот! – прокричала брюнетка, пятясь назад и стараясь смотреть в глаза зверю.

Гордеев держал тварь на мушке, подпуская тушу ближе к себе.

Я как заворожённая смотрела на надвигающуюся химеру, но продолжала стоять за спиной Федота.

– Блогерша, беги! – приказал Арсений, а я лишь отступала назад синхронно с Федотом.

– Не вопи, Лучный! – просипел Федот. – Сами с усами. Дария, стой за спиной.

Я поняла, почему парень так долго целился. Белок ока зверя покрывала толстая защитная плёнка вкупе с тем, что химера постоянно моргала. Но именно глаз являлся единственным слабым звеном в конструкции организма – такова недоработка нашей Вселенной, пусть мы и подозреваем с лёгкой руки Галины, что зверь – самоделка. Федоту необходимо было стрелять в момент, когда, моргнув, плёнка на органе сползала чтобы выделить слезу, и до возвращения её для защиты ока.

Раздалось тихое шипение бластера – тварь дёрнула головой назад. Попятилась. Охгол и Арсений расступились в разные стороны.

Животное издало оглушающий свирепый рык. Бросилось на восемь лап, закружилось на месте. Пригнуло морду к земле, сосредотачиваясь для прыжка, но завалилось на бок.

– Отличный выстрел, парень! – послышался от кустов незнакомый голос. – Только они ходят парами.

Все посмотрели на источник брошенного замечания.

Глава 3

Их тоже восемь. Подростки лет шестнадцати – восемнадцати и мужчина ближе к шестидесяти. Одежда ребят состояла из комбинезонов с капюшонами, поверх них ветровки, на ногах армейские ботинки. На спине уютно пристроились походные мешки. Все вещи чистые, что примечательно, но не удивительно, учитывая модель леса, так сказать, без сучка и задоринки.

Ребята выглядели группой школьников под руководством учителя, решивших длинные выходные провести на природе. Внешний вид, испуг в глазах и, каким бы нелепым это не покажется, русоволосость единили ребят.

Мужчина тоже был экипирован для похода в лес, но выглядел несовременно, как те, кто устраивает реконструкции событий прошлых веков, оживляя тем самым историю. Потрёпанная куртка, широкие штаны землистого цвета, кроссовки – так себе наряд. На ремне висели пустые ножны. Ему бы поклажу килограмм на двадцать за спину, и образ туриста из древности будет завершён. Но вместо тяжёлого специализированного рюкзака грудь от плеча до талии опоясывала небольшая сумка, которую носили лет двести тому назад, чтобы спрятать туда самые ценные вещи. В руках мужчина держал бластер. На его шкале ярко светилась точка, означавшая готовность оружия к стрельбе.

– Что с рукой? – бросился Тарас, обращаясь к одной из юных девушек, и, не дожидаясь ответа, сделал несколько стремительных шагов, оказался возле школьницы.

Инженер – о боже, как же быстро прилипла кличка к Фролову! – уже осматривал руку, когда «учитель» резко бросил:

– Позже осмотришь! Если жить хотите, то хватайте свои манатки и ходу! Две минуты и решать свои проблемы будете сами.

Нет, мужчина точно не учитель. Хотя, если смотреть шире, то такой в состоянии многому научить, но к школьной программе это отношение не имело. Да и в названии школы стояло бы прилагательное по типу: «егерская», «первопроходческая», «строительная».

Бывалый дядя! На шее виднелся кусок татуировки. Моими модифицированными и прошедшими апгрейд глазами я видела, что рисунок выполнен ради дани субкультуре, при этом функциональности в себе не нёс. Дядя из Чистовиков?

Кстати, не удивилась бы, если товарищ принадлежал секте. За какие-то двадцать – тридцать лет направление, претендующее на идеологему о шаге назад во имя обретения себя по средствам возвращения естественного облика, присущего человеку, зародившееся и выросшее на колониальной планете, которая даже собственного имени не имела, а лишь набор цифр, распространилось как вирус.

О, Мотечистерам далеко до Чистовиков! Эти хотели глобального переустройства! Им подавай полную свободу тела, а там, мол, и душа станет свободной. И прочее, и прочее, и прочее. Сюда привязывалась политика, сословная линейка, экономическая зависимость, болезни, нерешительность людей, страхи, тяжёлый труд. Короче – глобальный подход. Не просто же так они себя Чистовиками назвали. Они трактовали, что переписать сюжет развития цивилизаций набело вполне возможно, а главное – всем под силу, стоит лишь взглянуть на себя как на творение Высшего Разума и во имя его задумки отыскать силы внутри себя, а не внутри разного рода гаджетов.

Эх, попасть бы в логово Чистовиков, на главный ритуал выбора Исполина, то-то был бы репортаж с места событий!

Помнится, главу секты раз в десять лет выбирают. А у них правило, пусть вроде как условное, но обязательное, что только адепт, доказавший мощь в убеждении заблудших, в состоянии занять трон и править. Плевать, если он даже из нижней линейки адептов! Все равны для переустройства мира начисто.

Поиск Миссии и пророков его не должен замирать ни на миг. Стоит ли упоминать, какой энтузиазм проявлялся среди новоиспечённых уверовавших? По мне, так чушь полнейшая – сублимация ради защиты интересов тех, кто стоял на самом верху иерархической пирамиды Чистовиков. Идеализация карьеризма, переведённая на рельсы естественного поведенческого механизма в реальном мире.

– Не тронь животное, Ведьма! – крикнул Арсений. – Время теряем!

Я ещё раз пробежалась взором по облику «учителя». Увы, кроме увиденного, больше ни за что зацепиться мой взор не смог.

Ребятки татуированы и с камнями в разных частях тела. Другое дело – это стоимость гаджетов. Вот она разнилась точно, потому можно с уверенностью сказать, что мальчики и девочки из разных слоёв населения.

Вывод: компания собралась в таком составе случайно, как и наша. А точнее: нас укомплектовали и высадили на полянке. Для чего? Ответ напрашивался сам собой – наблюдать за нашим поведением.

Цель эксперимента? Вот сие большой вопрос, выяснением коего следует заняться безотлагательно. И первое, о чём следует подумать: так что же нас связывает, раз уж настолько разношёрстная компания подобралась. Затем следует понять, кто организаторы милого времяпрепровождения. Ну и под занавес: ради чего максимум усилий предпринято и с какой целью нас поместили в фильм ужасов, где главные противники – монстры?

Ох-ты боже мой! Хотела репортаж о планете, получу эксклюзив, что совершенно невероятно! Круто!

Так-так… Какой у нас расклад? Хм. Пока всё просто и прослеживается сценарий: посадка на борт, полёт, непонятная газовая атака, ситуация с нападением химеры, знакомство двух групп. Ладно. Вроде не страшно, и корректировок вносить в исполнение не нужно – всё и так, как должно быть.

Что у нас из плохого? Похоже, что мы отрезаны от общей Всемирной сети интернета, потому выкладывать запись онлайн нет возможности.

Настолько ли это плохо? О, как посмотреть! Камень работает, запись ведётся – значит, останется поколдовать над шифровым кодом Игнотуса внутри «Галатеи» и выложить усечённый вариант записи.

Получится ли вскрыть шифр военных? И не такие преграды брал мой дружок Искин «Галатеи», начинённый последними программами от хакеров! А если не получится, то подёргаю за нужные ниточки в хакерской среде. Знаю я, кому писать в таких случаях. Можно утверждать, что дело сделано! А военным я всё равно отдам полный вариант, и они в накладе не останутся.

Ха! Можно пойти ещё дальше и сделать мини-сериал с закадровым голосом автора. Почему бы мне не снабдить показ частью собственных мыслей о Чистовиках, наблюдениях за персонажами и таким образом сделать подписчиков участниками процесса? Можно даже создавать надписи с пояснениями, кто такие, например, Чистовики, пока говорю в кадре.

Отличная идея! Так и поступлю. Я уже внутри чужого сценария, но сделаю его законным, отняв у правообладателей. Вы заплатите мне, господа, за то, что втянули во всё это! Развлекайтесь покамест. Что до участников и их прав? Я – пресса, и всех пошлю куда подальше!

Ох, как же приятно мысленно пообщаться с умным человеком под дулом активированного «учителем» бластера, что аж вспотела ненароком.

И вот ещё что: чует моё сердце, что история нашей встречи посередине странного леса с душком. Предположения? Хм. Месть – как вариант и больше ничего на ум не приходит. Другие набросаю по ходу пьесы, а пока – это всё, чем богаты. Вполне, кстати, можно будет подписчикам выдать и эту мысль для затравки. И главное – не забыть связать размышления с исчезающими людьми, косточки которых местные даже обнаружить не в состоянии. Хорошо, что я в подводке, состряпанной в космопорте, упомянула о без вести пропавших. Чем не интрига? Всё в жанровом стиле. Вот же я молодец!

– Собираемся! – скомандовал Арсений, а я ещё раз удивилась необыкновенной способности парня заставлять всех плясать под его дудку. Даже Вивиан. К слову сказать, прозвище «Ведьма», данное брюнетке случайно, ей невероятно шло.

Неожиданно меня потянули за рукав вниз, и я, поддавшись, присела.

– Не о том думаешь, Дэр, – лицо Гордеева находилось совсем рядом с моим, а руки перебирали кнопки настроек бластера.

Я хмыкнула:

– Направь мысли, Малыш.

Ребята, я в кадре, и должно быть всё чин-чинарём! Прости, дружочек Гордеев, это я ради искусства. Ну и заодно не смогла отказать себе в удовольствии позлить тебя: ведь ты не любил, когда тебя так называли лет с одиннадцати, кажется. Всё дулся на меня, но быстро остывал.

Федоту не понравилось то, как я его назвала, но он предпочёл не реагировать на прозвище, заявив:

– Метки на деревьях.

Я пошарила взором. Некоторые стволы были исполосованы когтями животных. О боже, как же я сразу-то не заметила? На коре глубокие борозды и мелкие царапины. Но что удивительно для звериных троп, раз уж здесь выставили такую подделку – ни одного обглоданного или сломанного куста в круге обзора. При этом прослеживалась чёткость линии движения, словно нам повесили указатель, в какую сторону двигаться.

– Он привёл их сюда именно так, – мазнула я взглядом по «учителю».

Но сейчас меня волновало другое, потому спросила:

– Что ты мне вколол? – прошипела я, склонившись к самому уху парня.

Брюнетка стояла возле Павла и что-то ему тихо говорила, одновременно закидывая рюкзак за спину. А неподалёку от неё стояла девушка с пронзительными фиолетовыми глазами и перевязанной рукой. Она разглядывала меня, пока Тарас щупал её запястье.

Хм. Мы знакомы с ней? Или она узнала во мне известную блогершу? Чутьё подсказывало, что я права в обоих предположениях.

– Забудь, Дэр… – отмахнулся Федот.

Мои мысли о вечеринках элиты, на которых приходилось бывать и которые приближали меня к догадке о потенциальном знакомстве со школьницей, рассеялись, а вместо них вспыхнула злость, из-за этого: «Забудь»:

– Нет, – выдохнула я, сделав непонятный пасс руками.

Честное блогерское слово, сама не пойму, что бы такое обозначал этот знак руками. То ли замах на собеседника с целью ударить, то ли жест для привлечения внимания со скрытой просьбой о помощи?

– Некогда. Слушай. Запусти утилисме – твой точно сработает. Иди позади всех. Считай повторяющиеся звуки…

– Есть предположения? Что… – перебила я, но осеклась.

– Идём, – скомандовал Федот. – Есть идеи об этом зоопарке. Позже поделюсь.

Позже, так позже. Подождём. Поглядим. Сами с усами.

Занятненько … Гордеев, очевидно, решил, что я могла приобрести себе на чёрном рынке модель поинтереснее стандартной магазинной, раз у меня профессия своеобразная – людей в интернете от всей души веселить и просвещать. В Даркнете полно накрученных штуковин, даже военного образца есть. Хакнутые, но крутые. И да, он прав. Перепрошитый утилисме – хорошая вещь в тягостных условиях работы. Многое может, если есть подключение к внешней сети. А его не было – увы.

Хм. Ладно. Сейчас вообще плевать, какие мыслишки стреляют в голове дорогого Малыша! Некогда анализом заниматься – двигаться пора, а давний дружок дело говорил.

– Записывай их периодичность на чип утилисме в корневую систему. Навигацию тоже периодически проверяй – может сработать. Главное – не пропустить этот момент. Надень перчатки, – он бросил в траву тонкий изящный женский аксессуар красного тона, а я тут же его подобрала. – Обмотай шею. Волосы собери.

Ясно одно: парень быстро адаптировался, принял опасность, выработал план. И насчёт волос тоже умно. Стоило собрать их, переплести, чтобы работали, как антенна.

Прав. Кругом прав. Пора мне взять себя в руки и не напоминать, что выбраться хочу, а делать для этого всё, что от меня потребуется. Но что-то мне подсказывало, что даже если история в лесу и обернётся трагически, то я погибну одной из последних, раз уж известная блогерша. Так будет выглядеть по сценарию организаторов драматичнее.

Ну, я бы сделала именно так. Зачем убивать курицу, которая может принести золотые яйца? То-то же! Глупость несусветная.

К тому же я знала пару-тройку блогеров – прохиндеев, работавших в сомнительном и полулегальном бизнесе. Они устраивали эффи-стримы для тех, кому нравилось наблюдать за мучениями других. Обставлено всё было так, будто некий Робин Гуд, коих во Вселенной великое множество за приличные-то деньги, кидал ссылку на будущий контент ведущему, а тот выставлял её в своём посте.

Жаждущие развлечений подписчики переходили по ссылке на некий защищённый контент, где над человеком издевались разными способами. Чаще всего подобное происходило с преступниками всех мастей, которых искали Охголы, правоохранительные органы, а находили «доброжелатели» и тихо сообщали автору репортажа, что обнаружили объект там-то и там-то. В задачу владельца паблика входило разогреть зрителей, развлекать их, перечисляя преступления и предлагая поразмышлять над жизнью своей и его.