Читать книгу: «Без названия. Книга 2», страница 5

Ритус положил ее на диван – этого еще не хватало… Он стянул куртку, подложил под голову. Похоже на глубокий обморок. Ничего, сейчас отойдет. Он расстегнул ворот блузки, провел рукой над грудью и головой – надо убедиться, что все в порядке. Черт! Он резко разогнулся.

– Виктор Вениаминович, день как раз не добрый. Вы мне нужны… в гарнизон. Какая операция? Отмените. У меня беременная женщина с врожденным пороком сердца, четвертой группой крови и моими примочками… Хорошо…

– Тимур, разыщи Илькину кровь, у тебя должна она остаться… и мою тоже…

– Костя, вертолет на меня с Андреем и Юрой…

– Арбет, мне нужна Светкина кровь, плазма – что угодно – быстро…

– Артур, нужна ваша с Сержем кровь. В гарнизон…

Ритус сунул телефон в карман, посмотрел на женщину – выхода не было. Он закатал рукав блузки, пощупал на всякий случай пульс: прощупывался все реже-реже. Надрез на руке получился небольшой и неглубокий. Мужчина сидел рядом и смотрел на кровь, медленно сочащуюся из раны. Чтобы не испачкать пол, снял полотенце с умывальника и подложил его под руку.

Присутствующие молча наблюдали за необычным мужчиной. Звонок разбудил их ото сна – надо успокоить детей. Что это было? Игорь находился в обмороке в соседнем кабинете. Мать пыталась привести его в чувство: вот все и разрешилось. Теперь понятно, от кого ребенок.

– Простите, – к Ритусу обратился мужчина, – там этот, как его, нож.

– Я помню. Пусть его никто не трогает.

Неизвестно, нет ли в нем сюрпризов. Пока он не мог оставить ее одну – разберется позже.

Вот тебе и очередной поворот в чьей-то жизни, а для него очередной крест…

Спустя месяц Иля приехала, чтобы забрать вещи и документы. Она не поехала сразу домой – с Игорем встречаться не хотелось. Людмила Алексеевна встретила ее с прохладцей – чувства несколько улеглись, и теперь от желания убить женщину осталась лишь тихая ненависть.

– Ничего не хочешь сказать? – не выдержала Людмила Алексеевна.

– Нет, – покачала головой Иля, – что бы я ни сказала, вы все равно воспримите это по-своему. Пустых слов говорить не хочется, и об Игоре не хочу слышать. Сам того не подозревая, он подверг опасности стольких людей, ведь Ритус мог не оказаться рядом… Прощайте. Я понимаю, забыть обо мне вряд ли удастся, но постарайтесь научиться жить заново. А сына… сына отправьте на войну – оттуда он либо вернется и начнет жить по-другому, либо… ведь он и так не с вами…

Часть 4

Магда

Глава 1

Выдержки из реферата Кондратьевой Екатерины, ученицы 11 класса.

«По документам 1782-го года в селе Кропотово Н…ского уезда Р…ской губернии было 15 дворов, а к 1862-му году тут уже насчитывалось 87 хозяйств с 659 жителями. Крестьяне кормились преимущественно землепашеством и только несколько семей занимались ремеслами: выделывали кожи, шили сапоги и плотничали.

Кропотовы принадлежали к старейшему дворянскому роду России, взявшему свое начало от внука Владимира Мономаха – князя Ростислава-Михаила Мстиславовича.

Дмитрий Егорович успешно занимался хозяйственными делами Кропотовского имения, и оно считалось одним из лучших в губернии. Об этом сообщается в «Обзоре Н…ской губернии за 1866 год»: «Но, несмотря на значительные выгоды, предоставляемые земледелием, в большей части имений встречается прежний устарелый способ хозяйства, и только некоторые, более зажиточные и просвещенные землевладельцы, решились ввести усовершенствованные орудия и новейшие приемы обработки земли. В этом отношении обращают на себя внимание именья Павлова и Снежкова в У…ском уезде и Князя Кропотова…». Еще большего расцвета Кропотовское имение достигло при сыне Дмитрия Егоровича – Леониде Дмитриевиче.

Леонид Дмитриевич Кропотов родился 19 августа 1848-го года. Учился в Царскосельском лицее, но судьбу свою связал с военной службой, начав ее унтер-офицером лейб-гвардии гусарского полка. Через девятнадцать лет князь был уже не только полковником, но и флигель-адъютантом самого императора-освободителя Александра Второго.¹

Леонид Дмитриевич принимал активное участие в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. В то время он командовал 2-й бригадой болгарских ополченцев. В течение пяти месяцев бригада участвовала в обороне Шипкинского перевала. «Окруженные с трех сторон чуть не вплотную подошедшими к ним врагам, – писал офицер штаба дунайской армии Газенкампф, – русские безропотно вынесли все горные бури и метели, несмотря на недостаток теплой одежды и обуви, находясь по несколько суток на одних сухарях, не имея горячей пищи. Герои шипкинской обороны замерзали на своих постах, заносимые вьюгой, но не сдавались…». За оборону перевала Леонид Дмитриевич Кропотов получил золотую саблю с надписью «За храбрость» и орден Св. Владимира четвертой степени с мечами и бантом.²

27-28 декабря 1877-го года произошло сражение при Шейново, где отличились генералы Скобелев и Святополк-Мирский, пленившие турецкую армию Вессель-паши. За мужество и доблесть, проявленные в шейновской операции, Леонид Дмитриевич был награжден орденом Станислава с мечами второй степени. После этого князь Кропотов руководил боем при местечке Чаатака, за что отмечен орденом Анны второй степени с мечами, Болгарской золотой медалью и болгарским военным орденом третьей степени. В ожесточенных боях Леонид Дмитриевич Кропотов получил ранения в бедро и локоть левой руки. Последняя рана оказалась настолько серьезной (изувеченная левая рука почти не сгибалась), что ему пришлось покинуть действующую армию.³

После излечения Леонид Дмитриевич занимал ряд видных постов на государственной службе. Он был предводителем дворянства У…ского уезда, астраханским губернатором и наказным атаманом астраханского казачьего войска, начальником Главного управления уделами. С 1899-го года и по конец жизни генерал от кавалерии, князь Л.Д. Кропотов входил в состав членов Государственного Совета Российской империи. К орденам, полученным на ратном поприще, добавились награды за усердную государственную службу: орден Станислава 1-й степени, Анны 1-й степени и Владимира 2-й степени.⁴

Активная государственная служба не помешала Леониду Дмитриевичу заниматься хозяйственными делами своего имения, превращенного в настоящее чудо.

Белоснежный княжеский дом-дворец, построенный в псевдотюдоровском стиле, располагался на живописном берегу реки Байгоры. В доме хранились бесценные холсты известнейших мастеров кисти, переплетенные в кожу и сафьян старинные рукописи и редкие книги. Каждый желающий, мог заниматься в княжеской библиотеке научной и исследовательской работой.⁵

Усадьбу окружали большой фруктовый сад и прекрасный парк, разбитый в английском стиле. В парке имелось несколько широких аллей, выходивших на живописные поляны. Основные аллеи и посадки в парке были представлены деревьями остролистного клена, липы мелколистной и дуба чешуйчатого. Помимо этого, здесь произрастали барбарис Тунберга, миндаль, груша иволистная, клен красный, азалия, кизильник, игра канадская, снежноягодник, пион древовидный. На полянах парка и вблизи княжеского дома росло большое количество кустов редких сортов роз и несколько десятков видов сирени. В парке были выстроены оранжереи, где, наряду с различными диковинными цветами, выращивали редкие тропические растения.⁶

В Кропотовском парке имелись ажурные беседки для отдыха, декоративные переходные мостики, были установлены копии с античных скульптур. Гордостью хозяев имения являлись чудесные фонтаны и целый каскад небольших рукотворных прудов.

В собственности Кропотовых было более 3700 десятин земли. Эти земли располагались в районе Кропотово, сел Падворки, Коробовка, Дебри, сел Салтычки, Козелки, Никольское. Выражаясь современным языком, основными отраслями специализации хозяйства Кропотовых считались растениеводство и животноводство.⁷

В растениеводстве был введен многопольный севооборот, широко применялись органические удобрения, новейшие по тем временам орудия труда и технологии. В имении имелись жатвенные машины «Триумф» Джонстона, конные грабли, плуги Сака, конные молотилки и веялки, амбарные сортировки. Ежегодно удобрялось 250-300 десятин пашни, на десятину клалось от 150 до 200 возов навоза.⁸

Леонид Дмитриевич Кропотов одним из первых в России понял пользу полезащитных полос. В питомниках князя выращивались различные деревья и кустарники, которые высаживались затем несколькими ярусами вокруг полей. Благодаря защитным полосам, даже в засушливые годы урожаи зерновых в Кропотовском имении выходили отменными.

В имении насчитывалось 1700 голов дойных коров «швицской» породы (коровы были не только удойными, но и красивыми: все одинаковые, серые, с темной полосой по хребту и большими, как у лани, глазами), 2500 голов мериносовых овец породы Рамбулье, 500 голов йоркширских свиней, обширный птичий двор.

Лучшие экземпляры крупного рогатого скота и свиней из Кропотовского имения вывозились на сельскохозяйственные выставки в Борисоглебск, Курск, Саратов, Харьков, где всегда отмечались золотыми и серебряными медалями. Бычки «швицъ», поросята «хоркширы» и «беркширы», а также семена тимофеевки, люцерны, спарцетта, вики черной, свеклы красной, рапса продавались в Кропотовской экономии всем желающим.

В Кропотово находился один из самых знаменитых рысистых конных заводов России. В особой чести здесь были два производителя – родоначальники многих прославившихся потомков: караковый американец Вильбурн М. и серый чистопородный жеребец Зенит собственного завода, выигравший в свое время русский «Дерби». Для хозяйственных целей разводились лошади-першероны, полукровки и ардены.

В усадьбе действовали собственная электростанция, почта, телеграф, ледник, молочная, житный сарай. Позади дома располагалась особая гордость Кропотовых: каменная конюшня с механизированными поилками, водокачкой и кормораздатчиками.

В семье Леонида Дмитриевича росли четверо детей: Борис, Дмитрий, Лидия и Владимир. С малых лет они приучались заниматься полезным делом: кто отвечал за курятник, кто за конезавод, кто за молочную ферму или оранжерею. В летние каникулы дети Вяземских помогали взрослым организовать отдых малообеспеченных учащихся московских школ, гостящих в Кропотово. Тщательный уход, усиленное питание и свежий деревенский воздух буквально преображали москвичей.

Помимо успехов на ратном поприще, в государственной службе и хозяйственных делах, Леонид Дмитриевич Кропотов отличался большой благотворительностью, свойственной многим выдающимся людям России того времени. Для этого он не жалел ни средств, ни времени.

В конце 70-х годов 19-го столетия на сходе крестьян Кропотово было решено строить новую каменную церковь. Все расходы на ее возведение взял на себя Леонид Дмитриевич, поставив единственное условие: «пять лет не заводить в селе и окрест его кабаков». Строительство нового храма началось в 1879-м году, а завершилось – в 1883-м году.⁹

Храм возвели в неорусском стиле, по проекту известного архитектора Максимилиана Егоровича Месмахера. На его колокольне была сделана надпись «Живых зову, усопших поминаю, в огне гужу, в метель спасаю». Вот что писал о храме Яков Качанов: «Устройство храма весьма замечательно по своему фигурному плану, редко можно встретить по всей России – матушке такие красивые… Внутренность храма прекрасно устроена: все иконы написаны на цинке по золоченному чекану и отличаются великолепной живописью, темно-коричневый дубовый иконостас украшен изумительной резьбой, люстра красиво слита из меди весом 52 пуда и имеет на себе 64 свечи, каждая свеча вкладывается в особые футлярчики и с помощью пружины по мере горения поднимается… Не буду перечислять все принадлежности храма, что главное, облачение на престол, жертвенники и аналое, хоругви и плащаницы – все это вышито шелком по темному красному бархату собственноручно княгиней Кропотовой…».¹⁰

В крипте храма, освященного в честь Дмитрия Солунского, был фамильный склеп Кропотовых. В нем находилась прекрасная скульптурная работа профессора Королевской академии художеств в Риме Мазини – «Плач Богородицы». Эта скульптура, выполненная из белого мрамора в рост человека, в настоящее время хранится в Эрмитаже.¹¹

В письме Якова Качанова имеются следующие интересные сведения: «…При таком великолепном храме находится хор певчих из крестьян числом 25 человек. Князь Леонид Дмитриевич Кропотов платит жалованье регенту и всем певчим за спевки. Поют они просто изумительно, даже отлично… По распоряжению князя Кропотова старая церковь со всеми ее принадлежностями подарена бывшим нашим прихожанам в деревни Ольшанка и Никольское».¹²

При храме Дмитрия Солунского Кропотовыми была построена школа. По данным 1887-го года в ней обучалось 45 учеников.¹³ (Кстати, Дмитрий Леонидович возглавлял уездный учебный комитет, неоднократно вносил немалые пожертвования на народное образование, на обучение детей из бедных крестьянских семей).

В 1889 году на средства Кропотова построили больницу. Место для ее возведения выбрали наилучшее: на окраине села, рядом с большой липовой рощей. Больница строилась с большой заботой о простых людях – высокие потолки, широкие коридоры, просторные палаты, большие светлые окна, паркет, зеркала… «Лучшие больницы Петербурга служили для нее образцом», – вспоминала дочь Леонида Дмитриевича Лидия.¹⁴ Для жителей округи больница стала настоящим чудом.

Неподалеку от больницы находились конюшня и помещение для кучеров. В случае необходимости тройка резвых лошадей в любое время суток могла доставить врача к больному. Это была, в своем роде, первая служба «скорой помощи».

После окончания строительства, князь Кропотов предложил лечебницу для содержания У…скому земству. Побывав здесь, представители земства вынесли решение: содержание такой больницы обойдется слишком накладно для уезда. Да и разница с другими лечебными учреждениями края слишком разительна… Только в 1900 году вопрос о больнице был пересмотрен положительно и с 1903 года она начала функционировать как земская.

В летние месяцы в Кропотово (впрочем, как и по всей России) часто случались пожары. Для погорельцев Леонид Дмитриевич строил новые каменные избы. Крестьяне-погорельцы на своих подводах возили кирпич и другие стройматериалы, а весь этот труд оплачивался из княжеской казны.

В 1909-м году Леонид Дмитриевич Кропотов умер в Лозанне (Швейцария), куда выезжал для лечения. Гроб с телом князя вначале привезли в Санкт-Петербург, а затем на Байгорский полустанок, откуда члены семьи и крестьяне в сильнейший мороз девять верст несли его в Кропотово на руках с непокрытыми головами…

После кончины Леонида Дмитриевича имение было унаследовано его старшим сыном – Борисом Леонидовичем Кропотовым. Борис Леонидович получил прекрасное образование. Он учился в 3-й гимназии Санкт-Петербурга, затем с золотой медалью окончил юридический факультет Петербургского университета. Службу, как и отец, начал в армии – в лейб-гвардии Конном полку. Однако военное поприще не прельстило Бориса Кропотова, и он вышел в отставку. Вначале служил в Сенате, потом стал личным секретарем реформатора страны, председателя Совета министров России П.А. Столыпина. Петр Аркадьевич предсказывал своему помощнику большое будущее, но смерть отца прервала служебную карьеру Бориса Леонидовича, и он перебрался в Кропотово. Здесь он продолжил дело Леонида Дмитриевича и многое сделал для благоустройства кропотовских окрестностей.¹⁵

До сих пор достопримечательностью мест является мост через реку Байгору, построенный по указанию Бориса Леонидовича Кропотова неподалеку от села Княжая Байгора. Строил мост талантливый инженер – мостостроитель Иван Генрихович Грингоф. Мост состоял из трех пролетов по 15 метров и береговых консолей по 2,5 метра. Конструкция пролетного строения включает плиту проезжей части, главные продольные и поперечные балки и второстепенные продольные балки. Покрытие проезжей части моста – булыжная мостовая на песчаном основании. Стоимость моста в ценах 1911-го года составляла 20 тысяч рублей.

Борис Леонидович очень любил природу. Благодаря ему, богатая усадебная библиотека пополнилась уникальными книгами по ботанике и орнитологии. В имении князей Кропотовых был и свой собственный заповедник: 200 гектаров нераспаханной степи, располагавшейся в трех километрах к юго-востоку от станции Хворостянка. В Кропотовской степи сохранились растения и животные, характерные для некогда широких степных просторов Черноземья. Здесь произрастали кровохлебка, молочай, ковыль перистый, обитали дрофы, большие тушканчики, степные луни, множество насекомых. В свободное время Борис Леонидович Кропотов любил побродить по степи с биноклем, наблюдая за повадками представителей многочисленной фауны. Достаточно долгое время он следил за сезонными изменениями в живой и неживой природе степи, фиксировал их, а затем создал календарь природы здешних мест.

Исследованиями природы в Кропотовской степи в 1913 – 1917 гг. занимались многие известные русские ученые, среди которых были В.В. Алехин, П.А. Смирнов и С.С. Левицкий. В 1917 году по просьбе Бориса Леонидовича знаменитый зоолог, ректор Московского университета М.А. Мензбир поднял вопрос о создании на базе Кропотовской степи государственного заповедника или заказника, но последующие затем две революции помешали этому.¹⁶

К трагическому 1917 году Борис Леонидович жил в Кропотово с женой Елизаветой Дмитриевной, урожденной графиней Шереметевой. В это время он служил уездным предводителем дворянства.

27 февраля 1917-го года в Петрограде произошла буржуазно-демократическая революция. Вспыхнули крупные беспорядки, последствия которых задели и род Кропотовых. Крестьяне села начали регулярно совершать потравы на полях, вырубали деревья в лесном массиве, принадлежавшем князьям, уничтожили шесть с половиной десятин молодых посадок. Однако Борис Леонидович не терял присутствия духа. В рамках уезда он пытался наладить профессиональное проведение реформы землепользования (кстати, часть своих земель, находившихся в окрестностях различных сел и деревень, князь безвозмездно передал крестьянам); благодаря своему ораторскому искусству сумел усмирить разбушевавшихся крестьян округи в конце апреля неспокойного 1917 года.

В конце лета 1917-го года, «вдохновляемые» эсеровскими агитаторами, крестьяне взбунтовались вновь. 23 августа жители четырех сел Княжебайгорской волости, разграбив винные погреба в Кропотово, решили забрать все запасы спирта и из больницы. На этот раз договориться добром с пятитысячной толпой, разогретой спиртным и науськиваемой пришлыми агитаторами, не удалось. Тогда князь приказал разобрать небольшой мостик через Байгору, желая отделить толпу от больницы.

Это еще больше взъярило бунтарей, которые, арестовав Бориса Леонидовича и Елизавету Дмитриевну, заперли их в местной школе – в двух маленьких комнатках учительницы, бывшей в отпуске. Наутро в Кропотово прибыли представители уездной власти и воинский отряд. «Общество» потребовало отправить Кропотова в действующую армию: в 21-ю стрелковую дивизию, «поскольку по своему возрасту он давно должен быть на фронте».¹⁷ Елизавету Дмитриевну отпустили домой, а Бориса Леонидовича, в сопровождении прапорщика Петрова, группы солдат и трех мужиков сдали начальнику охраны станции Дмитриенко. Здесь и произошло зверское убийство князя, совершенное пьяными солдатами-дезертирами с проходивших эшелонов. Солдаты сбросили Бориса Леонидовича через перила на перрон, били его ногами, прикладами винтовок, а затем закололи штыками.

Эшелоны в тот же вечер ушли. Убийцы не были найдены, да их и никто не искал. Изуродованный труп мужа – с колотыми ранами, проникающими в самое сердце, – Елизавета Дмитриевна Кропотова сумела увезти в Москву, а потом в Петроград. Там, после заупокойной литургии в Александрово-Невской лавре, Бориса Леонидовича похоронили в фамильном склепе Левашовых (материнская линия князя).

Убийство князя Бориса Леонидовича Кропотова было одним из первых в русской провинции в 1917 году. Годом позже Марина Цветаева в «Вольном проезде» отметит: «Знаменитая, по зверскости, расправа…».¹⁸

«Взбодренные» полной безнаказанностью, жители окрестных сел набросились на Кропотово. Сперва местные и пришлые мародеры раскрыли птичник. Затем выпустили и разделили между собой коров, свиней, овец, разорили славившийся на всю Россию конный завод. «Богатейшее, одно из культурнейших имений в России – Кропотовское имение кн. Кропотова разгромлено совершенно, – писала газета «Т…вский земельный вестник». – Стража, по распоряжению правительства охранявшая имение, … толпой избита и разогнана. Разгромив имение Кропотово, толпа, подстрекаемая солдатами, приступила к разгрому соседних имений. В настоящее время толпа громит имение Вельяминовых…» (26). Через четыре месяца после смерти Бориса Леонидовича произошел вторичный разгром поместья. Все то, что было невозможно унести с собой, тут же разбивалось, раздиралось или сжигалось…

После октябрьского переворота центральные и местные власти Советской России считали, что строительству новой жизни «мешают» церкви и храмы. Как и по всей стране, в Кропотово разграбили и закрыли храм Дмитрия Солунского. Позже из семейного склепа выбросили и останки Кропотовых. В самом храме устроили зернохранилище. Трижды в нем вспыхивали пожары, уничтожившие прекрасные росписи…

После событий октября 1917 года Кропотовы покинули Россию, о которой помнили всегда. Дочь Леонида Дмитриевича Кропотова Лидия Леонидовна через Международный Красный Крест, благодаря личному знакомству с маршалом Маннергеймом (до революции 1917-го года он был офицером русской гвардии) оказывала большую помощь советским военнопленным, находившимся на территории Финляндии. Его внук Иван Владимирович сражался с нацистами офицером в рядах французской армии. Во время боевых действий во Фландрии попал в плен и до конца войны томился в немецком концлагере под Дрезденом. Внучка князя Мария, работавшая в Министерстве иностранных дел Германии, участвовала в заговоре немецких военных против Гитлера, оставила специально закодированный дневник, рассказывающий об этом. Расшифрованный «Берлинский дневник» Марии Васильчиковой был издан сначала в США, а затем в СССР».¹⁹

После возвращения из Англии Магде оказалось непросто вернуться к обычной жизни, которую она вела на протяжении многих лет. Их страсть с Артуром стала безумием, прекрасным, волнующим, неистощимым, но безумием.

В первый день по возвращении она искренне пыталась заняться делами, по привычке отправилась на работу, в свой кабинет, но первое, что нахлынуло на нее – это воспоминания о ночи, проведенной здесь с Артуром. Магда с грустью вспоминала ласки мужа, столько нежности и любви, но… Она прервала волну воспоминаний, пытаясь заняться делами. Решительно села за стол и открыла папку, в которой лежали документы по проекту. Она перелистывала страницу за страницей – все в порядке. Даст Бог, проект разрешат – он ей был необходим раньше, теперь же жизненно необходим. Чтобы уйти от мыслей об Артуре, нужна такая сила, воля, увлечение чем-то другим… Да, проект необходимо реализовать, иначе она умрет. Магда не считала себя сентиментальной женщиной. Ей не нравились любовные сериалы, где все рано, а чаще поздно, заканчивалось счастливым финалом. Она не читала книг о любви, лишь в юности прочла несколько, но они оставили такой след, что забыть его не было возможности. Да, она согласна только на такую любовь: страсть и отречение. У их с Артуром отношений продолжения быть не может. Он не сможет переехать к ней, даже если захочет, она к нему. Все останется как прежде с той разницей, что теперь она знает, что он жив и здоров, что он… Чем меньше она будет о нем знать, тем будет лучше не только для него, но и для нее.

Просидев остаток дня, все так же листая бумаги, – видеться еще ни с кем не хотелось – она поняла, что потратила время напрасно: мысли не исчезли, воспоминания не поблекли, ощущения не испарились. Магда вспомнила, что весь день ничего не ела. Правда, не хотелось, выпить не помешало бы. После третьей рюмки коньяка она с удовольствием ощутила в себе желание уснуть. Женщина не стала доставать постель из шкафа, сбросила туфли и, сжавшись в комок, устроилась на диване.

Проснувшись поутру, Магда твердо решила, что слабость – непозволительная роскошь. Она привела себя в порядок, переоделась, выпила чашку крепкого кофе и, гордо распрямив плечи и вскинув голову, вышла из кабинета.

Коллеги искренне обрадовались ее возвращению. Они знали, что Магда Брониславовна вернулась еще вчера, допоздна сидела в своем кабинете, даже ночевала здесь, впрочем, как обычно, но беспокоить ее не стали, так как уважали гордую женщину. Ведь не составляло труда догадаться, как не просто повернула ее жизнь: губернатор, муж, проект, ребенок. Что из перечисленного поставить на первое место – одному Богу известно.

Магда привычно поприветствовала всех, поблагодарила за работу, терпение и спросила, что произошло за время ее отсутствия. Новость, услышанная от коллег, сразу вернула ее на грешную землю. Лишние, неподдающиеся анализу, мысли улетучились. Осталась одна, насущная, – отстоять проект любой ценой. У нее, в конце концов, дети, о которых некому позаботиться. У нее пытаются отобрать мечту жизни. Бороться! Хорошо. Даже очень хорошо! Теперь ей есть куда направить свою энергию! Ее пыл не остановил неудачный звонок губернатору – того не оказалось на месте. Она вспомнила, что Николай Иванович несколько лет назад дал свой личный номер телефона. Где же он? Магда в недоумении копалась в записных книжках. Тогда ей и в голову не могло прийти, что когда-то воспользуется им. Однако в народе говорят: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Вот именно, не зарекайся…

Магду разбудил телефонный звонок. Она не очень удивилась, услышав голос Юли, удивилась лишь тому, что он был спокойным. Неужели наступил конец света? Юлиус интересовался ее самочувствием, делами на работе. Магда, улыбаясь, поблагодарила за заботу о здоровье, о делах распространяться не стала, просто ответила, что все в порядке. Вопрос Юли о том, как она собирается проводить день рождения, Магда сначала не поняла. Затем переспросила, о чьем дне рождении идет речь – неужели за всей суетой что-то упустила из виду. По затянувшемуся молчанию догадалась, что сказала глупость, но какую? Когда же мужчина, вероятно, впервые в жизни задумавшийся об умственных способностях собеседницы, сказал, что речь идет о ее дне рождении, Магда и сама ощутила себя полной дурой. Юли не стал больше ни о чем спрашивать, лишь сказал, что в субботу они приедут.

Магда после звонка некоторое время смотрела на телефон. Все-таки неприятно ощущать себя выбитой из колеи. Жизнь не просто сбилась с пути – взбрыкнула и выбила седока. И уверенности в том, что можно будет заново оседлать ее, увы, никакой. Пример тому – невозможность связаться с Николаем Ивановичем. Она так и не нашла его номер телефона. Когда секретарь в третий раз ответил, что губернатора нет в городе, Магда задумалась – не пытается ли Николай Иванович избежать разговора с ней – понятно, что речь пойдет о проекте. Если так, то он в курсе строительства, что развернулось в бывшей усадьбе князя Кротопова. Значит, знает, что какой-то толстосум скупил или пытается скупить землю вокруг поместья, чтобы построить… что он там может построить – то, что строят всегда глупые и богатые… Но именно на эту землю был ориентирован ее проект. Именно там предполагалось построить детский город-сказку. Именно… Неужели Николай Иванович таким образом пытается наказать ее – она догадывалась о его чувствах к ней – и показать свое превосходство. Но проект почти утвержден. Вот именно, почти. Не хватает малости. Если предположить, что предложено большое количество денег за усадьбу и землю вокруг, а может, и не такое уж большое – по проекту она отдавалась просто в аренду – вообще бесплатно. Да, скорее всего, у губернатора возобладал здравый (практический) ум и ничего больше. Магде от этого легче не стало. Но почему он, в таком случае, не позвонил, не довел до их сведения, что проект не будет реализован. Да потому, уважаемая Магда Брониславовна, что ему и некогда и, возможно, стыдно. Скорее всего, стыдно. А может, сверху попросили найти спокойное красивое местечко для очередного олигарха… Но, в таком случае, вряд ли новому хозяину, кем бы он ни был, понравится соседство со школой-интернатом – их вообще прикроют. Ну, уж этому не бывать… Магда в ярости сжала кулаки.

На следующий день женщина, полная решимости в своей правоте, отправилась рано поутру в усадьбу. Однако ее пыл улетучился, как только она увидела охрану с собаками – ни больше ни меньше. Магда попросила охранников поговорить с начальником, но и в этой просьбе ей было отказано. Когда она вошла в комнату отдыха, коллеги устремили на нее взгляды, как все предыдущие дни, но она лишь устало пожала плечами. Не хотелось признавать своего поражения, но нашлась сила, которая оказалась сильнее Магды. И ничего не попишешь.

Магда была не просто расстроена, не просто сильно расстроена, она была расстроена и совершенно забыла о звонке Юли. Когда в субботу утром увидела подъезжающую машину, вспомнила о своем дне рождении. Черт! Она ничего не приготовила, настолько была поглощена мыслями о том, как спасти проект. Обычно решение трудного, даже невыполнимого вопроса, находилось, но не в этот раз. Когда же увидела вторую машину, чертыхнулась еще больше – его только не хватало, чтобы увидел ее в таком состоянии. Магда зажмурилась на несколько секунд, сделала глубокий вздох – никто никогда не сломит ее волю! Не бывать этому. Приехали дорогие сердцу люди – и она станет, не кривя душой, веселиться, а о трудностях подумает потом.

Магда стояла на ступеньках дома и, улыбаясь, наблюдала, как Юли высаживал жену и детей. Магда впервые видела их вместе с Дашей. Интересно, при ней он такой же неудержимый? Она с удовольствием рассматривала мальчишек, как две капли похожих друг на друга и совершенно не похожих на сестру. Из машины Артура вылезла, разумеется, Соня. По ее виду не трудно догадаться, что она уже поставила перед собой очередную цель, и осуществление ее не за горами. Магда подумала, кто теперь входит в ее планы.

– Привет! Это тебе, именинница! – Юли подал Магде букет роз.

– Спасибо!

Она поцеловала в щеку сначала Юли, так как он стоял ближе всех, обняла Дашу со словами: «Спасибо, родная», перецеловала мальчишек. Соня сама ее обняла.

– Здравствуй, – Артур выглядел спокойным, уравновешенным, как всегда.

Он тоже подал букет роз. Целовать Магда его не осмелилась, ограничившись спасибо, на что Соня громко фыркнула.