Читать книгу: «Лаврушка», страница 3

Глава 7

Приятное чувство легкости царит в организме, когда он в воскресенье на добровольных началах – без будильников и подсказок – просыпается в семь утра. В рабочие будни так не получается, и каждый раз, просыпаясь, я обещаю себе, что в выходные буду спать до обеда. Но организм путает все мои сигналы, и вместо того, чтобы безудержно спать в выходной до обеда, решает, что мне пора бы очнуться едва солнышко расправит свои лучики, а спать до обеда я и в будний день могу… продолжать хотеть.

Я, как это всегда со мной случается, уснула во время просмотра очередного фильма. Точно помню, что два из них я посмотрела полностью, а вот с третьим как-то не срослось.

От Лаврушки не осталось и следа, кроме того, что мне до ужаса жарко и душно под пледом и одеялом, которым он всегда меня накрывает, когда я вырубаюсь.

Очки аккуратно сложены на краю журнального столика, за что я могу поставить Андрею большой «лайк». Однажды я уснула в очках, и ночью меня разбудило щекотание одного из заушников, что вошел в нос. Не самое приятное пробуждение и, более того, граничащее со смертью, если бы заушник зашел поглубже в ноздрю.

Скинула с себя одеяло и забросила одну ногу на спинку дивана. Взяла со столика очки и, водрузив их на нос, привычным, отлаженным жестом взяла телефон, чтобы пролистать ленту соцсетей и потупить так с полчаса.

Помимо того, что завлаб в ночи накидал мне на электронную почту сто пятьсот сообщений с поручениями на ближайшую неделю, висело еще и непрочитанное смс от Лаврушки. Три смс, отправленных еще в три часа ночи.

Открыла нашу переписку и повела бровью, прочитав:

«Люблю слушать, как ты спишь…»

Голосовое сообщение

«Тигрица!»

Нажала голосовое и закрыла глаза рукой, услышав сопение большее схожее с храпом.

Говорят, леди могут контролировать свой организм даже во сне, но, видимо, мой храп уничтожил во мне зачатки робкой леди.

Покачав головой, отправила Лаврушке в ответ стикер с кошачьей попкой и подписала:

«Мур, блин!»

Листая ленту соцсетей, добралась до кухни, включила кофеварку. Дождалась наполнения чашки и в том же режиме зомби, воткнутого глазами в телефон, устроилась в плетеном кресле на балконе.

Тепло, свежо, птички поют, и я пропадаю в ленте новостей до полного остывания кофе. Странное чувство: с одной стороны я понимаю, что впустую трачу время, читая то, что, по большому счету, не имеет для меня никакого значения, но в то же время не могу остановиться. Пустая зависимость от гаджетов, но и без них теперь никак.

Решив, что на первую половину дня с меня достаточно пустого время препровождения, решаюсь взяться за генеральную уборку, которую откладывала уже добрых полтора месяца. Еще немного и от меня переедут пауки, забрав свои паутины, чтобы можно было в более чистом месте их постирать и высушить, не боясь, что их захватит пыль, которая уже начала обретать некоторые формы жизни.

Переоделась в старые джинсовые шорты, которые когда-то были джинсами. Влезла в топ на тонких бретельках, собрала волосы в микровзрыв на макушке и, надев резиновые перчатки, приступила к уборке, приплясывая и подпевая музыке в наушниках.

Ровно одну комнату мне удалось довести до кристального блеска, когда музыка в наушниках резко оборвалась и на смену ей пришла вибрация, сотрясающая мою пятую точку.

Видео-вызов от родителей.

Вот, чёрт!

Стянула перчатки, размашистыми движениями убрала выбившиеся пряди со лба и глаз. Натянула милейшую улыбку и ответила на звонок:

– Привет, мам! Привет, пап!

– Нас видно или нет? – спрашивал папа у мамы.

– Так ты не на меня смотри, а в телефон, – ворчала мама, стуча ногтем по экрану телефона, тем самым сотрясая для меня картинку.

– Да я, что, понимаю в этих ваших нано-технологиях?! – привычно ворчал папа. – Сидишь целыми днями в «свет мой зеркальце» что-то бубнишь, а я гадай: умом моя бабка тронулась или прогресс догоняет.

– Вот из-за таких как ты слово «старый» очень скоро станет синонимом к слову «тупой», – не осталась мама в долгу.

– Вы не забыли, что мне позвонили? – напомнила о себе, вклиниваясь в их спор.

– Ой, Шунечка, прости! – спохватилась мама и навела фронтальную камеру на своё лицо. – Ты же знаешь нашего папу: чтобы он что-то запомнил, ему надо это напрямую в мозг втирать.

– Не делай вид, что проела мне плешь из добрых побуждений, – донесся голос папы, заставивший меня рассмеяться.

– Отстань! – проворчала мама, демонстрируя потолок родительской квартиры. – Не мешай мне с ребенком разговаривать! – затем, снова наведя камеру на своё лицо, поинтересовалась у меня. – Как твои дела? Как работа?

– Нормально, – неопределенно пожала плечами. – Ничего нового. Без изменений.

– Диссертацию написала?

– Нет, – покачала головой, сдерживая закатывание глаз. – Я же тебе говорила, что она быстро не пишется.

– Хоть как-то она пишется?

– Хоть как-то она пишется, – отозвалась я эхом.

– Надо Андрюше сказать, чтобы он взялся за тебя, – ехидно поддела меня мама. – Кстати, а где мой зятёк?

– Мам, он тебе еще не зятек, – нахмурилась я, в этот раз, не сдержав закатывания глаз. – Мы просто живем вместе.

– Во времена пошли, отец! – мне снова стал виден потолок родительской квартиры. – Значит, жить вместе и делать всё то, что должны делать только женатые, они могут, а нам Андрюшу зятем называть нельзя.

– Андрюха-то сам где? – услышала я голос папы и теперь камера навелась на обоих родителей.

– Да, Шунь, а где Андрюша? – поддержала его мама. – Что-то мы давно с ним не говорили.

– Неделю назад. Как и со мной.

– Позови его, – настойчиво просила родительница. – Пусть хоть поздоровается со стариками.

– Он… – в панике обвела гостиную, ища пути возможного выхода из сложившейся ситуации. – Он в душе. Да! В душе.

– Так пусть хоть голос подаст, чтобы мы были уверены, что наша дочка там не одна в большом городе, а под надежным мужским крылом, – басил папа.

– Эм… сейчас. Секундочку, – напоследок улыбнулась на камеру и, прижав телефон к груди, ринулась из своей квартиры, прихватив ключи от Лаврушкиной.

Трясущейся рукой, в спешке, кое-как попала в замочную скважину и вихрем пронеслась по квартире соседа. В комнате его не оказалось, в туалете тоже. Зато он оказался на кухне, стоя у раковины в серых спортивных штанах, потягивая воду из стакана.

– О, фурия! Ты чего? – улыбнулся он мне сонной улыбкой.

Выхватила стакан из его рук и плеснула ему в лицо остатками воды. Растерла влагу ладонью по шокированному лицу, лохматым волосам и гладкой груди. Накинула ему на плечи первое попавшееся под руку полотенце и с шипящим шепотом произнесла:

– Родители!

– Ох, блин! – выдохнул Лавров. Не мешкая, обеими руками схватил меня за талию, развернул на сто восемьдесят градусов и прижал спиной к своему торсу. Щетинистым подбородком уткнулся мне в ложбинку между плечом и шеей и, приобняв за талию, шепотом скомандовал. – Погнали!

Навела фронтальную камеру на манер селфи-съемки и прижалась щекой к щетинистой скуле своего псевдо-жениха.

– Алла Петровна! Тещенька, привет! – восторженно заголосил Лавров, глядя в камеру.

– О, зятёк! – не менее радостно ответила ему мама. – Вырвали тебя из душа, прости, родной. Давно, просто, не разговаривали.

– Да, ничего, – дернул плечами Андрей и немного покачнулся вместе со мной. – Я тоже уже соскучился по дивному голосу любимой тёщи.

– Ой, перестань, Андрюша, – махнула рукой мама, немного смутившись.

– Как ваши дела? Что-то тестя рядом не видно.

– Тесто набухает, – засмеялся за кадром папа и послышался звук шипения открываемой банки пива.

– Рыбалка сегодня сорвалась, а снасти я забыла спрятать, – немного поворчала мама и обратилась к отцу. – Придвинься ближе. Ты в кадр не влезаешь.

– С тобой, пожалуй, влезешь, ага, – басил папа. – Отъела лицо во весь кадр, у меня и глаз рядом не поместиться.

Родители всегда любили друг друга шуточно подкалывать. Порой даже я не понимала, где они шутят, а где уже ссорятся. Но, судя по улыбкам, сейчас они очень даже мило ворковали, пока Лавров самым бессовестным образом обнимал меня за талию и слегка поглаживал подушечками пальцев кожу между задравшимся топом и поясом шорт.

– Говори уже, для чего позвонили, – подтолкнул папа маму, чтобы та перестала на него ворчать и тыкать ногтем в плечо. – А то молодым больше делать нечего в выходной, кроме как на стариков смотреть.

– Ах, да! – опомнилась мама и приблизила лицо к камере. – А у нас новости.

– Какие? – спросила я, незаметно ущипнув Лаврова за руку, чтобы он перестал меня лапать.

– Светочка замуж выходит! – почти визжала мама. – Представляешь?! Тимоша ей предложение сделал!

– Класс! – нервно улыбнулась и немного напряглась.

Этого-то мне и не хватало, ага… Младшая сестра выходит замуж раньше старшей. То еще событие. Еще пара месяцев и меня принудительно потащат в загс на вилах, потому что негоже отставать от младшенькой сестренки.

– Так вот, – продолжила мама, угомонив волну своего восторга. – Если не ошибаюсь, эта неделя у тебя последняя рабочая перед отпуском?

– Не ошибаешься, – покачала я головой, понимая к чему всё идет.

– Отработаешь, хватай Андрюху и давай к нам, – перехватил инициативу папа. – Устроим встречу зятьков, а то Светкиного-то я видел вживую и самогонкой поил, а Андрюху еще нет. Посидим – погудим.

– Тебе лишь бы посидеть-погудеть, – забрала мама у него телефон. – Забор бы на даче лучше покрасил.

– Так ты думаешь, для чего я двух зятьёв зову-то? – рассмеялся папа. – Андрюха, поможешь?

– Да, без проблем, – отозвался Лавров и слегка потерся щетиной о моё плечо. – Если вырвусь, конечно.

– Из Шунькиных объятий, что ли? – игриво спросила мама.

– Да разве из них возможно вырваться? – руки Лаврова на моей талии ожили. Дыхание коснулось щеки, а затем и виска, в который последовал невесомый поцелуй. – Как тигрица вцепится…

Локтем влепила ему под дых и чуть сама не задохнулась, когда Андрей рефлекторно сжал свои руки, выбив кислород и из моих легких.

– Ну, ладно, молодые, – махнула мама рукой. – Вижу, что вам уже не до нас. Не будем мешать. Потом еще перед приездом вашим созвонимся. Пока, ребятки!

– Пока! – синхронно с Лавровым ответили в камеру, и я сразу сбросила вызов.

– Черт! – шумно выдохнула и уронила затылок на плечо Лаврова. Глядя в потолок, вполголоса, скорее самой себе, добавила. – Теперь мне будут выедать мозг не чайной, а столовой ложкой.

– Угу, – протянул Лаврушка и прошелся носом по шее. – От тебя так классно лимоном пахнет.

– Это стеклоочиститель, – уперлась пальцами ему в лоб и отвела его голову в сторону. – И хорош об меня тереться!

– Я отыгрываю свою роль на все сто процентов, – тряхнул он головой и театрально поправил влажные волосы.

– Ага, конечно, – фыркнула и сорвала с его плеча полотенце, чтобы втереть его ему в лицо.

– Кстати, насчет поездки, – перехватил Лавров полотенце и накинул мне его на шею, чтобы резко потянуть на себя и впечатать меня носом в свою грудь. – Я через неделю не смогу, Шунь. Меня, скорее всего, даже в городе не будет. Я, конечно, постараюсь выбраться, но ничего не обещаю.

– Да, не заморачивайся ты так, – отмахнулась, растирая ушибленный нос, и отбирая у Андрея полотенце. – Скажу, что не смог выбраться. Или, вообще, испугался знакомства с родителями, приняв это за новый этап отношений, и из-за этого мы расстались. А там мне еще полгода можно скорбеть по несостоявшимся отношениям. Брошенке никто не станет навязывать женихов. Так что полгода оберега мне будет гарантировано. О, как я придумала!

– Гениально, – делано похлопал Лавров в ладоши. – Не так гениально, как я играю твоего парня, но тоже неплохо.

– Ха! – изрекла я и отодвинула пустой стакан от края столешницы. – Как я его не разбила?

– Об лицо-то мне? – усмехнулся Лавров, скрестив руки на обнаженной груди. – Я уж было подумал, что ты меня в штанишках не узнала и поэтому водой в лицо плеснула.

– Ты бы, кстати, почаще свои штанишки носил, а то ж ведь, и правда, скоро в одежде узнавать перестану.

– Чтоб тебе было привычнее… – потянул он за шнурок на поясе своих спортивных трико, словно намереваясь их снять.

– Так, всё! Пока! – развернулась на пятках и быстрым шагом направилась к выходу из его квартиры, услышав напоследок, как он щелкнул резинкой… штанов, надеюсь.

Глава 8

– Форсаж сбежал! – Бабин ворвался в мой кабинет, как обычно, без стука. – Александра Юрьевна!

– Бабин, – выдохнула я, убрав руки с клавиатуры. – Форсаж? Сбежал? Ты опять в лаборатории экспериментировал с веществами? Как он мог сбежать, если он – улитка?

– Я не знаю, Александра Юрьевна, – развел он руками. – Но аквариум разбит, а Форсажа в нем и рядом с ним нет. И окно открыто.

– Ах, он проказник, этот Форсаж, – иронизировала, вставая с мягкого кресла, в котором так удобно работалось. – Он, наверное, долго думал над этим планом побега? Набрался сил, разбил аквариум, открыл окно, позвонил Вину Дизелю, чтобы тот встал под окнами нашего НИИ. Спрыгнул к нему на капот и умчал к океану. Так?

– Я не знаю, – на полном серьёзе ответил парень.

– Пойдем расследовать побег, Бабин, – покачала головой и вышла первой из кабинета.

Пройдя по узком коридору, и миновав два поворота направо, оказались у двери лаборатории.

– Смотри, Бабин, – пригрозила ему пальцем. – Если я не увижу состава преступления, то ты у меня курсовую еще год будешь сдавать безуспешно.

– Да я честно говорю, что Форсаж сбежал! – возмущался парень моему неверию в возможность грандиозного улиточного побега.

Навалилась на ручку, потянула дверь на себя и вошла в лабораторию. Бабин следом. Пройдя между рабочими столами к окну, обнаружила, что аквариум и в самом деле разбит, окно открыто, а Форсажа нигде не видно.

– Вот видите! – тыкал пальцем студент на осколки. – А вы мне не верили.

– Так, спокойно! – всплеснула я руками и тщательно оглядела пространство вокруг себя. На потолок тоже посмотрела: мало ли какие еще есть супер-способности у этой улитки. – Он не должен был далеко уйти. Тщательно всё посмотри.

Почти синхронно упали с Бабиным на колени, чтобы заглянуть под радиаторы, столы и стулья.

Ничего. Нигде не видно даже следа Форсажа.

– О, народ! Вы чего тут ползаете? – стук каблуков и фумигаторный запах духов Кристины заполнили лабораторию.

– Форсаж сбежал! – шокировано оповестил Бабин, не поднимая головы.

А вот я соизволила поднять взгляд и увидеть, что Кристина держала в руках Форсажа в новом террариуме для него.

– Сбежал?! – выпучила она глаза и обратилась ко мне. – Ладно, Бабин мог решить, что улитка вдруг решила соответствовать своему имени и развить небывалую скорость, но ты-то, Александра Юрьевна! Ты-то как в это поверила?

– Конец рабочего дня, – развела я руками и устало рухнула в ближайшее кресло. Остатки мозга облучены компьютером и уже не фурычат. – Бабин, встань уже. Прибежал Форсаж твой.

– Да?! – с облегчением выдохнул парень. – Ой, точно!

– Так, Бабин, – взяла его сразу в оборот Кристина. – Раз ты здесь, то помоги слабым дамам справиться со зверем.

– Что нужно делать? – парень напустил на себя маску мужественности. Того и гляди прыщи на юном лбу полопаются от внезапного скачка тестостерона.

– Держи Форсажа, а я пока ему нормально террариум подготовлю. А то ты ж его знаешь: сейчас как начнет под рукой бегать – мешать.

Сдерживая злорадную улыбку, Кристина вложила в ладони Бабину улитку, длина подошвы которой была около восемнадцати сантиметров.

Любимое развлечение Кристины – доводить студентов до немой истерики при помощи Форсажа. Мало кому будет приятно нахождение шевелящегося слизня на ладони.

Вот и Бабин краснел, пыхтел и едва сдерживал тошноту, боясь даже посмотреть на руки, в которых довольно-таки удобно обосновался Форсажик.

– А чего аквариум-то разбит? – поинтересовалась я.

– Да, – отмахнулась Кристина. – Я с кружкой чая раскачивалась на стуле, балансирую на задних ножках, не удержала равновесие, упала назад, а кружкой случайно залепила по стеклу. Хорошо, что Форсаж к другой стенке прилип.

– Кристина Михайловна, а можно побыстрее? – почти хныкал студент, по лбу которого стекали капли пота. – Я на пары опоздаю.

– Скажешь, что был в лаборатории, – дернула плечом Крис. – Мы подтвердим. Да, Александра Юрьевна?

– Да, – деловито кивнула я и обратилась к Бабину. – Погладь Форсажа, мне кажется, он немного волнуется.

С самым неподдельным отвращением парень переложил улитку на кисть одной руки, чтобы кончиками пальцев другой погладить раковину.

– А теперь можно я пойду? – почти взмолился он.

– Ладно, Бабин, иди, – выдохнула Кристина. – Но чтобы лабораторную к пятнице принес, или я заставлю тебя выгуливать Форсажа на руках каждый день по этажам универа. Понял?

– Понял-понял, – закивал он активно, почти перекинув в руки Кристине улитку. – До свидания!

– Бедолага, – усмехнулась я, откинувшись на спинку стула.

– А ты, я смотрю, довольная, – хитро так, и немножко гаденько улыбалась девушка.

– И чем я довольная?

– Такого красавчика подцепила в субботу, – поиграла она тонкими бровками. – Я бы тоже после такого к понедельнику без сил на работу приползла.

– Никого я не подцепила, – поморщилась, тряхнув челкой. – Что это, вообще, за выражение такое – подцепила? Будто болезнь какую-то нашла. Венерическую.

– А то он случайно следом за тобой из клуба исчез? Сначала ты ушла, виляя бедрами перед ним, а потом через минутку и он. Ну, как? Ты оставила ему свой номерок?

– Нет. Он сам его взял, – вспомнила я слова парня, который обещал, что позвонит мне.

На тапочек, наверное.

– Ммм, – протянула Крис мечтательно. – Счастливая. Иногда так не хватает в отношениях этой романтики, которая бывает только в самом начале. Хоть каждый месяц новым парнем обзаводись.

– И таким путем ты точно подцепишь… Венерическое что-то. И оно через месяц от тебя просто так не отвалится.

– Умеешь ты испортить момент, Саш, – закатила глаза девушка и выпрямилась рядом со мной, оглаживая бедра в юбке-карандаш ладонями. – Но ты не динамь того парня. Вроде, прикольный.

– Ты когда успела его разглядеть, вообще?

– Странно, что ты в очках видишь меньше, чем я, – повела она тонкой бровью. – Я красавчиков и издалека, и в темноте увижу. У меня глаз наметан.

– Еще немного и твой глаз будет смозолен, – улыбнулась ей натянуто, на что в ответ получила цоканье языком и закатывание наметанных глаз.

Глава 9

Случился вечер среды.

Весь рабочий день я думала о том, стоит ли идти на свидание или не стоит предавать родной и горячо любимый диван, с которым мы живем вместе уже три года. Пройдя сквозь тонну сомнений, страхов, лени и желания ничего не делать, потому что я женщина и пусть всё само идет ко мне в руки, решила, всё-таки, сходить.

Чем черт не шутит? Может, парень, и правда хороший и в скором времени я вместо фиктивного жениха обзаведусь настоящим. Когда-то же должно это произойти, не?

Даже рабочий день, который был окончен на полтора часа раньше, говорил о том, что у меня освободилось времечко для того, чтобы привести себя в свиданческий вид.

Зачем терять такой отличный шанс за продавливанием дивана?

Вернувшись домой, обнаружила, что ключей от квартиры в сумочке нет. Просто фантастика! Видимо, я их оставила в кабинете вместе с ключами от лаборатории и сейфа.

Ай, да, Шуня! Ай, да, молодец!

Дубликат есть у Лаврова, но его самого, судя по отсутствующей реакции на стук и звонок в дверь, дома не было.

Из бесконечных просторов сумочки выудило мобильник и набрала Лаврушку.

Гудок, третий, пятый… И, когда я уже мысленно попрощалась с побритыми ногами, а вместе с ними и со свиданием, Андрей, наконец, соизволил поднять трубку.

– Да, – ответил он, тяжело дыша.

– Только не говори, что я сняла тебя с девицы, – скуксилась виновато, словно он мог меня видеть.

– Малышка, – включил он альфа-самца. – Ради тебя я готов спрыгнуть с любой девицы по твоему первому же требованию.

Посмотрела в потолок, покачала головой и неслышно шлепнула себя по лбу.

– Чего затихла? – спросил Лавров.

– Блевала.

– Так и думал, – усмехнулся он и глубоко вдохнул, восстанавливая дыхание. – Чего звонишь-то? Соскучилась?

– Не дождешься, – фыркнула в ответ. – Дубликат ключей от моей квартиры у тебя далеко?

– Как и всегда – в одной связке с ключами от моей квартиры, а что?

– А ты далеко? – теряла я последнюю надежду.

– На скалодроме. Часа через полтора закончу.

Так… Время почти пять часов вечера. Мне еще надо приготовить себя к свиданию: душ, масочки, нарисовать лицо…

– Я сейчас приеду. До тебя, всё равно, в три раза ближе ехать, чем в лабку возвращаться. Жди.

– А ты куда-то торопишься? – ехидно спросил Лавров.

– Так я тебе и рассказала.

– Ну, приезжай. Пытать буду.

Всего четыре остановки на автобусе, и я на скалодроме, в котором кажется холодно круглый год. Хотя, стоить увидеть, какие мужчины висят на стенах, обнажая взгляду наимощнейшие бицепсы, становится уже не так холодно, а даже немного жарко.

Прошла немного вглубь, глядя по стенам, где именно мог бы висеть Лавров. Но при моем зрении: чем выше я смотрела, тем меньше видела.

– Здорова, Саня! – крикнул мне один из друзей Андрея. – Давно тебя здесь не было.

– Привет, Матвей, – посмотрела вверх, примерно ориентируясь по звуку его голоса. – Работы много. Некогда.

– Заходи, как-нибудь, позаниматься. Лаврову зад надерешь, а то он в себя поверил последнее время.

– Иди в песочнице играй, Мотя, – словно человек-паук, Лаврушка спускался по отвесной стене, держась за страховочные тросы.

Чем ниже он спускался, тем лучше я различала его фигуру и плутовскую полуулыбку на тонких губах. И отсутствие футболки на торсе тоже.

Как всегда, как всегда…

– Эта неприступная скала – моя, – пафосно произнес Лавров и, приземлившись рядом, приобнял меня за плечи.

– Ты потный, грязный и вонючий, – оттолкнула его, брезгливо отряхиваясь.

– Я оставлю тебе пару куличиков, лузер, – рассмеялся Матвей, отстегивая себя от ремней.

– Ключи, – выставила руку ладонью вверх, повернувшись к Андрею.

– Ух, какая нетерпеливая, – нарочито нахмурился он. – Торопишься куда?

– На свидание, – хитро улыбнулась и даже поиграла бровками, надеясь на то, что это не выглядит как симптом внезапно начавшегося инсульта.

– Да? – выдохнул он удивленно и смахнул влажные пряди темных волос со лба. – И с кем?

– С тем парнем, который пригласил меня через блокнот. Помнишь?

– Который кобылу возлюбил? – рассмеялся Лавров.

– Точно, Макар! – вспомнила имя парня, поставив себе мысленно галочку, что нужно каким-то иным образом запомнить, как его зовут. – Ключи.

– Раз ты так настаиваешь, то пойдем со мной в раздевалку, – приблизился ко мне Андрей и чуть склонившись, выдохнул в самое ухо. – В мужскую.

– Мог бы меньше пафоса в это приглашение вложить, будто я тебя голым не видела ни разу.

– Ооо! – загудели мужики вокруг, тем самым отвешивая негласные комплименты Лаврову.

Я бы ему тоже отвесила, но подзатыльник. Но только ради того, чтобы он не потерял всеобщий респект, сдержалась.

– Вы бы лучше на портки этому Маугли скинулись, – перекричала общий гул голосов.

– Зачем портки, когда рядом столько красоток, – гортанно смеялся Матвей. – Только время тратить на их снимание.

– Теперь понятно, какой философией ты руководствуешься, – прошептала я Лаврову.

В мужской раздевалке никого не было, что значительно упрощало мое в ней нахождение.

– Держи свой ключик, целуй меня в щечку и обязательно звони, если любитель лошадей позволит себе лишнее, – наставлял меня Андрей.

– Лишнее он еще должен заслужить, – резко потянула ключ из его пальцев, но не смогла его выдернуть. – Ты как так крепко держишь? – удивилась я, дергая снова и снова.

– У нас, у альпинистов, пальцы крепкие и могут многое, – улыбка чеширского кота украсила красивые губы.

Это тот человек, который из любой мелочи может раздуть повод для сексуального подтекста.

– О, боже! – закатила глаза и дернула еще раз. Безуспешно. – Отдай!

– Сначала… – проговорил он и подался ко мне, подставляя щетинистую щеку. – Целуй.

– Еще чего?! – поморщилась я.

– Иначе не отдам, – хитро улыбался он.

– Я не буду тебя целовать.

– Значит, и на свидание не пойдешь.

– Вот ты… – сощурила глаза и внезапно показала рукой ему за спину. – Смотри, какая грудь!

Лавров резко повернул голову, и этим моментом я и воспользовалась, чтобы выдернуть ключ из его пальцев.

– Как легко тебя отвлечь, – злорадствовала, тряся ключиком. – Пока, Лаврушка.

– Звони, Шунь, – крикнул он мне в спину последнее наставление.