Эксперимент

– Вот в том-то и дело, что не за что тебя любить. Понимаешь? Ты некрасивый, неинтересный, неумный, чешуйчатый весь,– объяснила девица, загибая пальцы при подсчёте драконьих недостатков.

– У тебя внизу в городе не нашлось кандидатов?  Почему ты собралась меня любить? Я против подобного домогательства! – дракон даже оскалился, демонстрируя протест.

– Чего это? Да моего внимания добиваются самые лучшие богатыри в округе. Против он домогательства, видите ли, – обиделась Василиса. – Домогаться тебя никто и не собирается, очень надо! Любить я тебя пришла, понимаешь? Показывай, где я спать буду.

– Не надо меня любить, – змей попятился в пещеру. – А спать ты дома будешь. Давай уже, топай восвояси. Ночь скоро.

– Да это совсем нетрудно, правда! Вот смотри, – Василиса вытащила из стопки нужный лист. – Сначала ты за мной ухаживаешь…

– Вот ещё! Заняться мне нечем? – возмутился дракон. – Почему я-то?

– Это для чистоты эксперимента, – пояснила Василиса. – Понимаешь, девки – народ влюбчивый. Если для эксперимента взять богатыря, то будет непонятно, почему я в него влюбилась: удался ли эксперимент или просто потому, что он красавчик. А ты вот страшилище, каких мало. Морда клыкастая, лапы когтистые, тело чешуйчатое и пахнешь ты, скажем, не фиалками. Значит, если любовь возникнет, то это точно подтвердит мой теоретический труд. Понял?

– Мало кроме меня страшилищ? Вот хотя бы Полоз. Тоже не котёнок… – тут Горыныч насторожился и, повернувшись в сторону леса, прислушался. Кажется, шуршит что-то в кустах. Ещё люди? Этого только не хватало!

– И что дальше? – нетерпеливо потребовала Василиса.

– Куда дальше? – не понял дракон, сосредоточенный на шорохе в кустах.

– Ну, ты про выползка рассказывал, – напомнила Василиса.

– Какого ещё выползка? – растерялся дракон.

– Да который страшный как ты.

– Сама ты выползок, – обиделся Горыныч. – А он Полоз. Здоровенный змей, морда жуткая, даже я его боюсь. Вон на горизонте горы, видишь? Там живёт. Ты давай начинай уже к нему идти, а то до осени не успеешь. А там зима, дороги заметёт, – змей стал легонько подталкивать Василису к лесу кончиком хвоста.

– Нет, я уже тебя выбрала. Сейчас и начнём, – заявила Василиса, отталкивая Горынычев хвост.

– А дома тебя искать не будут? Волноваться станут. Мамка, небось, плакать начнёт, – решил надавить на жалость дракон.

– Нет, я предупредила, где я буду.

– Что? Ты сказала, что идёшь ко мне? Да тут же сейчас толпа мужиков будет с вилами, – возмутился дракон.

– Нет, не сейчас. Через три дня. Если домой не вернусь, то дядюшка богатырей пришлёт меня выручать.

– Так, некогда мне с тобой тут ерундой заниматься, – решительно сказал Горыныч. – Мне ещё вещи надо собрать. Командировка у меня. В Европы лечу, немчуру пугать. Вылет через полчаса. Так что давай топай отсюда.

– Что у немчуры своих змеев нет? – не поверила Василиса.

– Домой иди, ночь скоро. А тут дикие звери ходят, – попытался дракон напугать гостью.

– Волки? Медведи? – уточнила Василиса.

– Ага, волки-медведи. Всё, аудиенция окончена, – Горыныч вернулся в пещеру и задвинул камень.

– Ну, тогда я тут ночевать буду, – заявила Василиса. – А через три дня придёт сюда княжье войско, увидит мои белые косточки и нарежет тебя на дамские сумочки.

– Почему княжье войско? – спросил из-за камня дракон, и в его душе шевельнулось нехорошее предчувствие. – Ты князя дочка?

– Ага, племянница. Приехала к нему в гости из Загорска-Подлесного. Если со мной что случится, батюшка будет очень недоволен, – в голосе Василисы звучала угроза. – А потому дядюшка отомстит тебе страшной местью. Чтобы не идти на конфликт с родственником.

– Ладно, – сдался дракон и вылез из пещеры. – Давай, что там у тебя по плану. Только быстро!

– Чтобы вызвать любовь, сначала ты должен за мной ухаживать, – объяснила Василиса таким тоном, каким обычно учителя в начальных классах объясняют важность выполнения домашнего задания.

– Это как?

– Ну, подари мне цветы, говори красивые слова… – начала Василиса, загибая пальчики.

Дракон расправил чёрные крылья, разбежался и прыгнул с горы.

– Эй, ты чего? – закричала Василиса и побежала к самому обрыву. – Все вы мужики одинаковые! Чуть что сбежать норовите! Мы