Эксперимент

– Ну ладно, раз с подарками пока не получилось, то по плану у нас ревность, – сказала Василиса, игнорируя драконью агрессию.

– Чего? – дракон даже закашлялся.

– Ну… Я тоже пока не понимаю, как мы это сделаем. Ты должен начать ухаживать за кем-то, чтобы я начала ревновать. Но я не уверена, что буду ревновать. Может тебе поцеловать другую девицу? – рассуждала Василиса, задумчиво подняв глаза к небу.

– Ещё за кем-то ухаживать? Опять траву косить? Ну уж нет! И драконы не целуются, – воспротивился дракон.

– А что делают драконы? – с любопытством поинтересовалась Василиса.

– А что ты хочешь узнать? – растерялся дракон. – Тебе лет сколько? Можно уже по-взрослому рассказывать?

– Фу, Вась, ну ты вообще уже… Нежность вы свою как проявляете? – прервала Василиса смущающие змея подробности.

– А-а-а, – облегчённо протянул дракон. – Носами трёмся. И крыльями обнимаем.

– Вот надо, чтоб ты носом об кого-нибудь потёрся, – сказала Василиса.

– Не хочу я ни об кого тереться. Драконы так себя не ведут, чтобы из-за глупых экспериментов такие интимные вещи делать. Давай лучше я тебя покатаю, – вдруг предложил дракон. – Есть у тебя в списке совместное путешествие?

Василиса удивлённо посмотрела на него. Потом достала свои записи и поставила галочку напротив пункта «удивить».

– Давай, – согласилась она.

Дракон наклонился, давая Василисе сесть  себе на спину. Потом немного разбежался и прыгнул вниз с горы. Василиса звонко завизжала, обнимая драконью шею. Горыныч расправил крылья и стал медленно опускаться к земле. Возле самой поверхности он взмыл в небо, слушая восторженный смех пассажирки и чувствуя, как в глубине его драконьей души становится радостно.

Они пролетели над рекой, почти касаясь воды драконьим брюхом. Потом долго сидели среди душистых трав на берегу, и Василиса рассказывала, как трудно в наше время порядочной красивой девице. Женихи осаждают, покоя нет.

– А батюшка всё норовит меня замуж выдать, – жаловалась она, скармливая дракону с ладони землянику. Язык у дракона был шершавым, как у кота. – А я хочу, чтобы мы с будущим мужем любили друг друга, понимаешь? Вот до самой последней минутки в своей жизни! Сильно-пресильно!

– Понимаю, – соглашался дракон. – Все этого хотят.

– А батюшка не понимает. Говорит, что стерпится и слюбится. А я хочу, чтобы сразу, понимаешь?

По её щеке покатилась слеза. Василиса вытерла её ладонью и прислонилась к драконьему боку головой. Дракон больше не злился на упрямую девку. Он ведь не знал, что она несчастна. А от несчастья все глупости творят, так уж мир устроен.

Он участливо обнимал Василису крылом. Хотелось сделать для неё что-то приятное, чтобы она не плакала. Может быть, съесть её батюшку? Тогда никто не станет заставлять её за нелюбимого замуж идти.

– А хочешь, я подарю тебе желание? – спросил дракон Василису.

– Как это? – девка подняла на него удивлённые глаза, покрасневшие от слёз и потому ещё более синие.

– Вот, – дракон поднял лапу. Вокруг лапы была привязана верёвочка, на которой висел драконий зуб.– Это мой первый выпавший зуб. Он исполняет одно желание. Возьми его себе. Может быть, он сможет исполнить твоё желание о любви. Надо будет очень сильно пожелать, зажмуриться и прикоснуться к нему лапой. Рукой, то есть. И желание в тот же миг исполнится.

– Почему ты не оставишь его себе? У тебя ведь тоже есть самое сильное желание? – спросила Василиса.

Дракон вздохнул. Просто молочный зуб не умеет воскрешать мёртвых драконов. А другие желания Горыныч и сам мог воплотить и исполнить. Какие у дракона желания? Все у него есть. Он протянул Василисе лапу.

Василиса благодарно улыбнулась. Сняла с лапы верёвочку с драконьим зубом и повесила себе на шею.

Так началась эта странная дружба. Василиса больше не пыталась вызвать в себе любовь к дракону. А дракон стал ждать, когда она придёт к нему в гости. Скучал, если её долго не было. Подарки для неё припасал. Увидел однажды дикую яблоню с красными яблоками и всю её вместе с корнем к себе на гору принёс. Чтобы Василиса могла яблочками полакомиться. Не молодильные, конечно, но тоже ничего. Освежают.

А однажды ночью Горыныч насыпал букетный стог прямо возле её терема. Василиса потом рассказывала, как стражники утром тот стог обнаружили и никак не могли понять, откуда он взялся. А дядюшка долго на них кричал и грозился самолично каждого пониже спины выпороть за то, что ночью не обходят терем дозором, а спят как коты на печи.

Василиса показывала, как грозно ругался её дядюшка, и они с драконом весело смеялись. «А из стога того я все цветочки голубые выбрала и у себя в горнице поставила. Радуют меня теперь», – сказала Василиса и погладила Горыныча по крылу.

Она приносила дракону пироги с грибами и куриными сердечками. Горыныч отродясь такой вкуснятины не ел. Жаль только, что пироги маленькие. На зубок. Только аппетит разогнать.

А по вечерам дракон заваривал в котле чабрец и смородиновый лист. Горыныч и Василиса сидели на самом краю Лысой горы, и пили чай, глядя, как внизу в маленьких человеческих домиках вспыхивает свет. Они тихо беседовали обо всём на свете. И казалось, что в мире нет больше никого, кроме них.

Садилось солнце, медленно закатываясь за горизонт. Наползала на мир прохладная тёмно-синяя ночь, рассыпалась звёздами. Дракон уносил Василису вниз к подножию горы, возвращался в свою пещеру и принимался ждать, когда она снова придёт к нему в гости.

Наступила осень. Ярко вспыхнул лес жёлтыми листьями. Потянулись клином на юг птицы, тоскливо оплакивая разлуку с родными краями. Всё короче становился день, всё холоднее ночи.

Потом листва облетела, и лес стал прозрачным. Кружились иногда в воздухе снежинки, напоминая о скорых морозах. Зверьё попряталось в норы. Затихли птичьи голоса. Мир словно замер.

Дракон часто сидел на макушке Лысой горы и смотрел вниз на светящиеся в осеннем сумраке дома. Что там делает Василиса? Теперь она приходила редко, и дракон тосковал.

А потом выпал снег. Скрыл все тропинки, и Василиса перестала навещать змея. Дракон понимал, что ей теперь опасно и трудно подниматься в гору. Ему было грустно и одиноко. Так одиноко, что змей заболел.

Поздней ночью полетел дракон к Василисе. У кого же помощи просить, как не у верного друга? Он приземлился на княжьем дворе и тихо прокрался к её терему. Укутанные в тулупы стражники спали, прислонившись к забору.