Читать книгу: «Тайны Великой Эрдинии: Странствия», страница 5

– Боюсь, это невозможно, господин! – склонил голову Верховный Жрец. – Но я пришлю тебе другого послушника.

Внутри Арона всё заледенело. Он умоляюще посмотрел на Крима.

– Друг! – прошептал он. – Прошу…

Тот покачал головой, отводя взгляд.

– Нет, – голос Крима звучал как-то неестественно грустно. – Всё кончено, господин!

Арон медленно повернулся и покинул комнату. Внутри всё болело. Все члены словно сковало, в душе поселилась апатия. Сейчас ему более всего хотелось забиться в какой-нибудь угол, и завыть, словно волку на полную луну. Он – кошмар этого мира. Он – ужас, страх, бездна, горе. Он – зверь, запертый в клетке предрассудков, надежд и непонимания. Ну почему? Почему? Куда идти? Можно было пойти к Вилону, но разве тот сможет понять сжигающую душу боль? Священный дракон… Арон вспомнил, как встал перед драконом, защищая собой Зойю. Получится ли у него это теперь, когда за спиной будет тот, кого жертвует церковь, кто идёт на жертву сам, считая себя врагом всего мира? Нет… Вряд ли…

Арон упал на колени в пустом коридоре храма и во весь голос возопил:

– Повелитель!!!

– Я всё ещё благосклонен к тебе, – раздался грустный голос в душе.

– Помоги… – простонал Арон, падая на пол и сворачиваясь в маленький клубок. – Помоги…

– Что ты хочешь? – Арон словно наблюдал грустную улыбку на прекрасных устах черноглазого юноши.

– Убей меня! – слёзы лились из глаз мальчика. – Убей!

– О-о-о! – теперь в голосе Геона сквозило удивление. – Я приму любое твоё решение, я могу выполнить большинство твоих просьб, но это…

– Убей! – просил мальчик. – Убей! – стонала его душа.

– Это даже мне не по силам! – грустно усмехнулся Геон. – Может быть, попробуешь попросить что-нибудь ещё? – Арон словно наяву наблюдал, как шаловливый глаз Геона подмигнул ему.

Обычно, насмешка повелителя приводила мальчика в хорошее настроение, но сейчас даже это было ему безразлично. Горе сжигало его дух.

– Убей! – шептали уста Арона.

– Сказал же, не могу! – раздражённо повторил Геон. – Встряхнись, наконец! Ищи! Не опускай рук!

– Он не хочет жить! – вырвалось у Арона сквозь стон. – Он…

– Ну! – Арону показалось, что Геон присел рядом с ним, хотя он видел, что никого возле него не было. – Это поправимо! Многие люди порой ненавидят жизнь, не понимая её значения. Раскаяние бывает слишком тяжело. Особенно, если человек, пусть и ошибочно, считает, что по-настоящему виновен.

– У меня нет ни времени, ни возможности! – пожаловался Арон. – Он оставил меня!

– Вот здесь ты не прав! – покачал головой Геон. – Он не оставил тебя. Крим пошёл за тобой до конца, пожертвовав более чем жизнью. Твой друг пожертвовал своими убеждениями. И цена этому – раскаяние. Но раскаивается он вовсе не в том, что остался верным тебе. Раскаивается он в том, что предал веру.

– В ком он возродится? – глотая буквы, спросил Арон.

– Возродится? – удивлённо вскинул брови Геон. – Об этом ещё рано думать! Если ты, конечно, не хочешь попросить меня убить его. – Геон задумчиво почесал бровь. – Его б я мог… – с глубокомысленным сарказмом промолвил он, потом добавил: – Ну… Жаль, конечно, было бы… Но для тебя…

– Геон! – Арон вскочил в гневе на ноги. – Ты издеваешься надо мной!

Геон расхохотался, и смех его долго переливался колокольным звоном по коридорам храма.

– Наконец-то понял! Долго же до тебя доходит!

– Это ты не понимаешь! – слёзы снова застлали глаза Арона. – Крима на рассвете отдадут в жертву чёрному дракону!

– Да что ты говоришь! – смех Геона стал ещё веселее. – Дракону?

– Дракону! – Арон действительно ничего не понимал. Что так развеселило повелителя?

– А кто тебе сказал, что дракон решит принять эту жертву? – от хохота у Геона появились слёзы.

– Нет? – Арон осторожно заглянул в глаза юноше. Хотя да… Повелителя здесь не было… Но каким-то образом он всё же был здесь. – Великий дракон не примет жертву? Но… – Арон замялся. – Я не слышал ни об одном случае, чтобы дракон отказывался от жертвоприношения в свою честь.

– Ну, Арон! – Геон обнял мальчика за плечо. – Должно же это случиться впервые! Дракон разборчив, он не ест тех, кто не является падалью!

– Не понял… – Арон замер, не веря своему счастью. Крим останется жив!

– Дракон не питается теми, кто готов добровольно отдать свою жизнь, чтобы защитить чью-то ещё! И тем более, он не станет есть того, кто не смог предать друга ради каких-то написанных на бумажках текстов! – смех словно смело с лица повелителя. Теперь оно было абсолютно серьёзным. – Дракон, в отличие от многих представителей двуногих млекопитающих, обладает таким понятием, как честь!

– Я это заметил! – улыбнулся Арон.

– Улыбка на твоём лице словно бальзам для моего сердца, – снова повеселел Геон.

– Спасибо тебе! – поблагодарил Арон.

– Помнишь, я всё ещё благосклонен к тебе! – весело пропел удаляющийся голос.

– О, Геон! – с чувством выдохнул мальчик. – Я всё более и более люблю тебя…

Видение повелителя испарилось, а Арон, настроение которого несколько улучшилось, но не настолько, чтобы иметь желание веселиться, медленно поплёлся в свою комнату.

Там его уже ожидал новый послушник примерно того же возраста, что и Крим.

– Здоровья и счастья тебе, господин! – весело выпалил он, склонившись так низко, что спина его изогнулась словно крюк.

Арон постарался взять себя в руки, напоминая самому себе, что послушник не виноват в том, что случилось с ним и его другом.

– И ты здравствуй и благоденствуй! – Арон не смог подавить грусть, голос выдал его.

– Господин чем-то расстроен? – взгляд послушника погрустнел.

– Это мои проблемы, – улыбнулся Арон. – Они пройдут! – он оглядел мальчика. Поношенные, но целые, мокасины, старый, но чистый, серый балахон с откинутым капюшоном, подпоясанный холщовой верёвкой, волосы, цвета спелой соломы, серые глаза, немного вздёрнутый нос, – такой же, как все, но чем-то другой. И настолько же твёрдо верящий в пророчество, как каждый из служителей этого замка. – Как называть мне тебя? – ласково спросил мальчика Арон.

– Тим! – склонив голову, представился тот.

– Ну что же, Тим! – улыбнулся Арон. – Я в твоём распоряжении!

Арон проснулся ещё до рассвета. Не ожидая прихода Тима, он открыл проход под своими покоями и тихо позвал одного из четверых братьев-гномов, всегда неотступно следующих за ним. Иногда Арону начинало казаться, что они привязаны к нему неразрывной верёвкой. Но братья старались никогда не надоедать мальчику, и без надобности не показывались на глаза.

– Стик! – шёпотом крикнул Арон в темноту подземелья.

Внизу показался слабый огонёк, который, приблизившись, превратился в фонарь, зажатый в огромной ладони Стика. Гном поднялся по лестнице и, словно скала, возвышаясь над мальчиком, поздоровался:

– Здоровья тебе, маленький господин!

– И тебе! – нетерпеливо ответил Арон, а затем задал интересующий его вопрос: – Слушай, а ты не знаешь, где будет проходить церемония?

– Церемония? – удивился Стик. – Какая церемония?

– Жертвоприношение! – пояснил Арон.

– Что?… – глаза гнома вылезли из орбит, на лице застыло выражение ужаса, он даже конечностями перестал дёргать, а для гномов это было первым признаком великого страха, обуявшего их. – Что ты сказал, маленький господин?

– Жертвоприношение… – Арон вглядывался в гнома. – Да что с тобой, Стик? Ты же всё всегда знаешь! Они собираются отдать Крима…

– А-а-ах! – облегчённо вздохнув, Стик плюхнулся на пол. – Ты об этом…

– Конечно, об этом! О чём же ещё? – вознёс руки к небу Арон. – Так ты мне ответишь?

– Так… – Стик усмехнулся. – Они ж решили, что ты его спасать пойдёшь, и привязали его к скале прошлым вечером, перед закатом.

– Перед закатом? – первоначально посетившее Арона удивление начало перерастать в гнев. Перед закатом приносили в жертву только самых отъявленных преступников, даже имена которых стирались из книг истории. Любое воспоминание о человеке, принесённым в жертву великому дракону перед закатом, считалось кощунством. – Да как они посмели! – прорычал Арон.

– Ты погоди, маленький господин! Слушай дальше! – Стик подмигнул изумрудно-зелёным глазом. – Все, порицая… Хм… – Стик задумался на минуту, потом, прочтя нетерпение на лице Арона, продолжил. – Я так и не понял, за что они порицали бедного Крима, но это, впрочем, и не важно. В общем, они привязали его к скале и стали ждать. Ждали они – ждали, ждали – ждали, а дракон возьми, и не прилети. Побрезговал он их трапезой! – Стик снова весело подмигнул. – Отвязали они его и увели куда-то.

– Увели? – всполошился Арон. – Куда?

– Не знаю! – пожал плечами Стик. – Не видели мы, куда. Уж очень они старались его спрятать, а мы ж должны с тобой быть, маленький господин.

– Но вас же четверо! – простонал Арон.

– Прости, – понурил голову Стик.

– Да ладно, ступай! – Арон грустно вздохнул. – Наверное, скоро мне понадобится друг.

– Мы будем тебе друзьями, маленький господин! – закивал Стик.

– Не сомневаюсь! – улыбка Арона совсем не выглядела весёлой. – А теперь иди, а то напугаешь моего нового послушника.

– Ага! Благосклонности тебе богов! – и с этими словами Стик скрылся на уходящей в подпол лестнице, которая тут же, задвинувшись, слилась с покрывающим пол ковром.

Не успел закрыться потайной лаз под полом, как Арон почувствовал лёгкое дуновение ветерка, которым всегда сопровождалось открытие дверей в его покои. Мальчик резко обернулся, и встретился глазами с Зойей, стоящей на его пороге. Женщина тихо прикрыла дверь и шёпотом спросила:

– Нас здесь никто не услышит?

– Нет! – заинтриговано ответил Арон. Он никак не ожидал встретить мать Вилона в своей спальне в предрассветный час.

– Я ждала под дверью, когда ты проснёшься, – попыталась оправдаться она. – Потом услышала, как ты здесь с кем-то разговариваешь. Он очень громко смеялся. А затем, когда всё затихло, решила зайти.

Арон всё ещё вопросительно смотрел на женщину, не понимая, что ей от него может быть нужно настолько срочно, что она решила прийти сюда так рано.

– Здравствуй и процветай! – спохватилась она.

– И тебе здоровья и процветания! – машинально ответил Арон.

Но приветствие женщины нисколько не объясняло её появления.

– Спасибо тебе! – промямлила Зойя, всё более и более смущаясь.

Арон кивнул. Неужели она решила прийти сюда сейчас, чтобы поблагодарить его за спасение? «Хм… Мило!» – подумал мальчик, но продолжал молчать, давая возможность женщине высказать то, что она хочет.

– Они отправили его в южный храм! – выпалила Зойя.

– Они узнают, что ты мне это рассказала! – неодобрительно ответил Арон. Эти сведения он собирался выпытать у брата Феона.

– Я уйду раньше, чем кто-то из них увидит меня! – пообещала женщина. – А со временем сведения тускнеют, и они не могут видеть всего.

– Правда? Я не знал! – Арона всё более заинтриговывала эта женщина.

– Я знаю, ты отправишься за ним! – Зойя с надеждой посмотрела на Арона, ожидая его решения.

– Несомненно! – подтвердил мальчик.

– Возьми с собой Вилона! – Зойя упала на колени, протянув руки к Арону, словно к божеству.

– Встань, Зойя! – Арон подал руку, помогая женщине подняться на ноги. – Почему ты хочешь, чтобы я забрал твоего сына?

– Я боюсь! – Зойя не лгала, сейчас она действительно чего-то очень боялась. Вот только чего? – Они чуть было не заставили меня… – она закрыла лицо руками. – О, Арон! Я не выдержу этого второй раз! Забери его! С тобой он в большей безопасности!

– Но я не смогу скрыть от него правду! – Арон поднял за подбородок голову женщины, которая снова сползла на колени, унижено ему кланяясь, и заглянул в её глаза. – Он будет слишком близко!

– Не важно! – с жаром сказала она. – Он мой сын и умеет держать язык за зубами!

– Хорошо, я возьму его! – пообещал женщине Арон. – Встань!

Зойя поднялась на ноги.

– И ещё, я должна тебе сказать! – женщина подняла заплаканные глаза. – Южный храм находится на границе Огненной пустыни. Туда посылают тех, от кого отвернулась церковь. Там все неверующие. Ни один из них не опустит головы, узнав, кто ты на самом деле. Они отвернутся от тебя. Эти люди не настолько плохие, чтобы отдавать их дракону, но они изгои. Помни об этом, господин.

– Арон, Зойя… Арон… – мальчик сжал её руку, стараясь придать женщине сил. – Я позабочусь о твоём сыне! – пообещал он. – А теперь иди! Негоже, чтобы нас видели вместе.

– Пусть боги будут благосклонны к тебе! – произнесла фразу прощания Зойя.

– Пусть боги будут благосклонны и к тебе! – как при прощании с жрецами опустил веки Арон.

Глава 4. Мнимое отступление от предсказанного или различия в толкованиях пророчества

 
Ты можешь всё! Столь сердце велико,
Что мир вместит, которым управляешь!
В твоей душе сокрыто глубоко
Всё пламя. Ничего не возжелаешь
Ты для себя. И ежели нужда,
Способен стать ты ниже даже тени.
И тот, кто тебе верен, никогда
Не примет даже капли сожаленья.
Нет никого достойнее тебя!
Создатели не зря тебя избрали.
Ты любишь мир, и всех вокруг любя,
Ты справедлив. И воля, как из стали,
Твоя. В тебе есть чудо волшебства…

 
 
Отрывок из «Гимна повелителю» жреца Крима.
 

Вместе с солнцем, медленно выползшим из-за горизонта, держа в руках чистые одежды, появился Тим.

– Здравствуй и благоденствуй, господин! – поздоровался послушник.

– И тебе того же… – наблюдая за восходом солнца, откликнулся Арон.

– Я приготовил тебе одеяния, господин! – сообщил Тим.

Арон оторвал взгляд от горизонта и мельком посмотрел на протянутые руки Тима. На этот раз ему решили подать одежду цвета спелой малины.

– Отнеси их! – голос мальчика звучал тихо и печально. – Сегодня мне нужны одежды обычного послушника.

– Господин? – слова Арона ошеломили Тима, но он не смел перечить избранному. – Но… Хорошо… Я скоро вернусь.

Арон усмехнулся. Нетрудно было догадаться, куда именно припустился послушник. И действительно, не прошло и четверти часа, как Тим пришёл вместе с братом Феоном. В руках его были всё те же аккуратно сложенные малиновые с золотой отделкой вещи.

Сухо поздоровавшись с Верховным Жрецом, Арон переключил своё внимание на послушника.

– Я просил балахон послушника и серые мокасины, – голос его стал менее сухим, чем при разговоре с братом Феоном, но всё же нежным его тоже назвать было трудно.

– Это моя вина, – вмешался Верховный Жрец. – Я велел послушнику принести твою одежду назад. Негоже тебе, Арон, носить то, что носят прислуживающие тебе.

– Разве твоя? – Арон сделал вид, что что-то пытается вспомнить. – Не припомню, чтобы я просил об этом именно тебя. Я просил принести мне одежду послушника Тима.

Брат Феон грустно вздохнул. Сегодня Арон совсем не нравился ему. Но Верховный Жрец был уверен, что поступок его оправдан. И он также был уверен в том, что Арон способен его понять.

– Скажи на милость, зачем тебе одежда послушника, Арон! – по-отечески нежно произнёс брат Феон.

Но тон его не оказал никакого действия на избранного. Тот был так же грустен, и настолько же холодно вежлив, как ранее.

– Это просто, брат Феон! – улыбка у Арона получилась слишком вымученной, но сейчас мальчика это мало волновало. – Если я прибуду в южный храм, где никто не верит в пророчество, в одеждах избранного, что может случиться?

– Что? – внутри брата Феона всё похолодело. – Что-о-о? – голос отказал Верховному Жрецу, но шёпот, который он выдавил из себя, показывал весь ужас, охвативший его душу.

– А ты думал, что, отправив Крима в южный храм, сможешь удержать меня здесь? – спокойный грустный голос Арона действовал хуже, чем его жуткий крик в момент, когда чёрный свет заливал мальчика. – А-а-а! Пророчество! – догадался Арон. – Согласно ему я должен оставаться в главном храме? Ведь так? Но ведь у тебя нет сил, чтобы меня удержать. Только один жрец способен пойти против меня – Арес. Но боюсь, его нет в храме. И у тебя, брат Феон, нет другого выхода, как дать мне то, что я сейчас прошу. Тем более что прошу я такой мизер. Появись я в южном храме в этих одеяниях, – Арон пренебрежительно махнул рукой на дорогой малиновый костюм, который всё ещё оставался в руках Тима, – меня же камнями закидают.

– Я сделаю, как ты хочешь! – брат Феон, не в силах больше держаться на ногах, сел на низкий табурет, стоящий около порога, и закрыл руками глаза. – Но ответь мне, ты вернёшься?

– Не знаю! – Арону внезапно захотелось утешить монаха, хотя сам он, наверное, думал, что не заслужил утешения. Но Арон-то точно знал, что утешения заслуживает каждый. – Моё присутствие здесь становится опасным для людей, окружающих меня. Я понимаю, что пророчество играет важную роль в жизни храма, но я никогда не приму той ситуации, в которой пророчество ценится выше человеческой жизни и человеческой души.

– Ты должен остаться! – взмолился Верховный Жрец. – Иначе…

– Нет! – перебил монаха Арон. – Теперь это уже невозможно. Задумайся немного, и ты поймёшь почему. А теперь прости, я должен попрощаться с учителем.

– Ты пойдёшь под землёй? – цепляясь за последнюю ниточку надежды, спросил брат Феон.

– Нет! – Арон обрубил и эту последнюю нить. – Я буду путешествовать, как все люди.

– И ты хочешь идти один? – неподдельное участие в голосе Верховного Жреца немного согрело душу Арона.

– Я возьму с собой Вилона! – Арон понимал, что это мало успокаивало монаха, воспитывающего его с пелёнок. Но что он ещё мог сказать?

– Вилона? – брат Феон застонал, ощущая ничтожность поступка, который недавно совершил. Но всё же Верховный Жрец до сих пор был уверен в правильности сделанного. Теперь, когда у него есть слово Арона, Зойя становится не опасной. А не сделай он этого… Кто знает, что тогда могло бы случиться?

– Здесь ты мне тоже не оставил выбора! – Арон понимал, как сильно ранят его воспитателя слова, произносимые им, но это была правда, и против неё не мог устоять ни один довод монаха. – Так мне принесут одежды? – спросил Арон.

– Да! – брат Феон жестом отослал Тима, и когда мальчик вышел, спросил: – Ты сможешь когда-нибудь даровать мне прощение, господин?

– Я уже простил тебя! – Арон смотрел на монаха сверху вниз, и во взгляде его вмещалось столько понимания, сколько только можно было вместить в глазах почти девятилетнего мальчика. – Но остаётся вопрос, сможешь ли ты простить себя? Не оправдать. Я знаю, оправдание у тебя есть! Простить… Сможешь?

Брат Феон поднялся на ноги и лишь слабо покачал головой.

– Да прибудет с тобой благосклонность богов! – сквозь слёзы попрощался он, склонив на этот раз ни одну лишь голову, а униженно склонившись сам.

– И к тебе пусть будут боги благосклонны! – пожелал мальчик, слабо улыбнувшись.

И более не оборачиваясь, Верховный Жрец покинул покои избранного.

– Брат Феон! – прошептал мальчик. Как хотелось ему сейчас утешить жреца, но тот сам попал в расставленные собой ловушки. И понимая это, не видел выхода из замкнутого круга, по которому привык перемещаться всю свою жизнь.

Тим вернулся очень быстро. По-видимому, мальчик всю дорогу бежал. Арон про себя отметил, что Тим намного расторопнее Крима. Надев на себя балахон послушника и подпоясавшись грубым верёвочным поясом, Арон снял с головы обруч и заменил его серой холщовой лентой. Критически оглядев себя, Арон решил, что вполне сойдёт за послушника храма.

– Мы не подвязываем волосы, – робко заметил Тим, видя, как Арон вертится перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон.

– Ну, с этим я ничего не могу поделать, – Арон ободряюще улыбнулся Тиму. Мальчик ему нравился, хотя знал он его совсем недолго. – Если я остригу волосы, у монахов начнётся повальная эпидемия.

Тим испугано заморгал.

– Правда? Какая? – спросил он.

– Их всех хватит удар, – всё ещё продолжая критически рассматривать своё отражение, ответил Арон. – А причиной всему будет то самое пророчество. Там ведь не написано, что я должен постричься, верно? – Арон подмигнул послушнику, наконец, оторвавшись от зеркала.

– Господин… – робко начал Тим, но, видимо, не решаясь продолжить, замолчал.

– Да? – Арон ободряюще улыбнулся.

– Возьми меня с собой, господин! – медленно произнёс мальчик; видно было, что каждое слово давалось ему с трудом.

– Что? – опешил Арон, он никак не ожидал такой просьбы от малознакомого подростка. – Это тебя Верховный Жрец надоумил?

– Нет! – замотал головой Тим. – Он не знает, что я просил тебя.

– Ты хоть представляешь себе, куда я направляюсь и какой дорогой пойду? Сейчас не лето… – Арон обошёл Тима вокруг, отчего тот чувствовал себя всё менее и менее уверено. Послушнику хотелось, словно страусу, спрятать голову в песок. Только песка в покоях Арона не было.

– Да, господин! Я всё слышал, – прошептал Тим.

«Храбрый!» – подумал Арон. Да… Такой расторопный слуга ему бы пригодился в дальней дороге. Но здесь ведь следует думать не только о себе. Арон вспомнил, как тяжело болел в последнем путешествии брат Марк. Да и следует себе напомнить, что все, кто находится рядом с ним, живут в постоянной опасности. Пророчество довлеет неизвестными Арону словами. Зойя чуть было не лишилась самой себя, Крим оказался в ссылке, Вилона необходимо тащить за собой лишь боги знают куда, чтобы спасти его семью от неизвестной опасности. И если теперь ещё и Тим присоединится к нему… Нет! Арон просто не мог этого позволить.

– Прости, Тим, – покачал головой он. – Но нет!

Тим грустно уронил голову и едва слышно пробормотал:

– Да будет по слову твоему, господин!

Арон кивнул и вышел за двери. Тим последовал за ним. Наверное, мальчику уже успели объяснить, что Арону нужно постоянное сопровождение на случай, если тому что-нибудь понадобится. Именно так Арон объяснял всем вокруг своё требование постоянного присутствия при нём Крима. Не мог же он, в самом деле, сказать, что ему просто нужно, чтобы друг как можно более часто был рядом с ним. Монахи бы этого точно не одобрили.

В комнате обучения, кроме брата Марка, находились брат Феон, брат Стив – главный лесничий храма воинов церкви, сопровождавший Арона вместе с братом Марком из западного храма домой, – и брат Мирий. Присутствие последнего показалось Арону более чем странным после того, как тот получил позорный урок на их первом – и Арон надеялся, что последнем, – состязании.

Произнеся фразу приветствия и выслушав ответ, Арон обратился к брату Марку.

– Прости меня, учитель. Но сегодня я не смогу заниматься с тобой, как и во многие последующие дни! Я вынужден покинуть эти места, – Арон склонил голову в знак почтения. Ему было жаль расставаться с братом Марком, пожалуй, больше, чем с кем-либо ещё в этом храме, но выхода у него действительно не было. Крим не должен был страдать из-за него. И коли так случилось, что друг наказан за свою верность, он – Арон – должен проявить такую же верность.

– Да, мне сказали, – улыбнулся философ. – Только я не понимаю, почему ты не хочешь продолжить обучение в пути?

– В пути, учитель? – надежда блеснула в глазах Арона. Неужели брат Марк намекает на то, что собирается сопровождать его в южный храм?

– Разве послушник твоих лет может идти в столь дальний путь без сопровождения жреца? – философ не давал Арону права на выбор, и эта хитрость понравилась мальчику. Ох, как он был мудр, его учитель!

– Думаю, ты прав! – Арон постарался выглядеть очень серьёзно, но смешливые огоньки в его глазах выдавали настроение мальчика. Сейчас он был действительно счастлив. Его учитель, которого Арон так уважал и любил, будет с ним. – Но возьму я тебя с одним условием, – добавил мальчик. На этот раз он был абсолютно серьёзным.

– С каким? – поинтересовался брат Марк.

– Твоя одежда будет достаточно тёплой, чтобы ты не простудился в пути! – глядя учителю прямо в глаза, произнёс Арон. – И меня не интересует вопрос, является ли она традиционной для жрецов этого храма.

– Справедливо! – улыбка озарила лицо брата Марка. Он был несказанно счастлив такой заботой своего ученика.

– Я тоже пойду с тобой, господин? – спросил брат Стив, стукнув себя кулаком в грудь. Это было традиционным приветствием в храме воинов церкви. И Арона всегда интересовал вопрос, как эти воины до сих пор не разбили свои рёбра, когда их огромные кулачищи с такой силой врезались в грудную клетку.

– Нет! – покачал головой Арон. – Ты должен вернуться в храм! Иначе как воины храма смогут попасть сюда?

– Но как мы сможем найти тебя в случае нужды? – брат Стив выжидающе смотрел на избранного.

Арон на секунду задумался, затем громко позвал:

– Стик!

Стена комнаты обучения медленно поползла вверх и оттуда выглянула рыжая голова гнома.

– Здравствуй и благоденствуй, маленький господин!

– И тебе того же… – отмахнулся Арон. – Послушай, Стик, кто-нибудь из вас может стать связным между мной и воинами западного храма?

– То есть между тобой и им? – палец гнома указывал на брата Стива.

– Да, верно! – кивнул Арон.

– Конечно! – обрадовался Стик. – Мы кого-нибудь к нему приставим! Ему только кликнуть останется.

– Только без шуток! – всполошился Арон. – Ни один из них не должен обратиться ни в камень, ни в груду золота!

– Ага… – рот Стика растянулся в улыбке. – А что же тогда с ними делать?

– Сти-и-ик! – неодобрительно протянул Арон, краем глаза следя за лесничим; но тот тоже улыбался во весь рот, не воспринимая всерьёз любимую шутку гномов.

– Кстати, – подлетел к брату Стиву гном. – Я – Стик, ты – Стив! Правда, смешно?

Смешнее всего было смотреть, как Стик дёргает своими конечностями. Гномы всегда так вели себя, когда были в хорошем настроении.

– Ну что же… – пробурчал себе под нос Арон. – Осталось найти Вилона.

– Он уже собран, – вставил слово доселе молчащий брат Мирий.

– Хм… В самом деле? – Арон с удивлением взглянул на брата Мирия. Куда делась его надменность? – И никто мне не собирается вставлять палки в колёса?

– Палки в колёса? – брат Феон начал нервно теребить свои пальцы, смотря куда-то в сторону. – Мы все будем очень счастливы, если ты останешься, – Верховный Жрец глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки; убрав руки за спину, он взглянул в лицо Арону. – Но ведь это невозможно?

– Нет. По собственной воле я не остался бы здесь даже в том случае, если бы вы смогли вернуть Крима назад. Но сейчас вряд ли кто-то сможет нагнать его. Ведь он тоже не дремлет в пути, и не идёт пешком, – Арон не отрывал глаз от смотрящего на него брата Феона. – Он пострадал по моей вине, это я потребовал его жизнь в обмен на душу Зойи, которую вы собирались забрать, – Арон взмахнул рукой, призывая собравшегося оправдываться Верховного Жреца к молчанию. – Я знаю ваши мотивы, и не склонен сейчас осуждать или оправдывать вас. Я не оставил ему выбора, дав всего два варианта – предать меня или предать церковь. В обоих случаях он бы проиграл. У Крима не было ни единого шанса. И сейчас я обязан вернуть ему жизнь. И если он не захочет вернуть свою, то взамен я отдам мою.

– Что ты имеешь в виду? – брат Феон отступил на шаг, опасаясь худшего из всего, что могло произойти.

– Если он не пойдёт со мной, решив остаться в церкви, которая отвергла его, – Арон снова жестом предупредил попытку Верховного Жреца вставить возражение. – Да, отвергла! Разве не вы пытались принести его в жертву великому дракону прошлым вечером? – брат Феон опустил глаза, он не думал, что Арону известно о том позоре, который пережил их храм – чёрный дракон отказался от принесённой жертвы. – Так вот! Если он не пойдёт со мной, я останусь с ним. Я буду служить в южном храме послушником.

– Нет! – воскликнули одновременно братья Феон, Марк, Стив и Мирий.

– Ты не можешь быть послушником! – скороговоркой проговорил брат Феон. – Ты не причислен к церкви!

– Значит, я буду служкой, пока они не причислят меня, – без тени сомнения в голосе ответил на их возражения Арон.

– Стой! – брат Феон возложил трясущиеся руки на плечи мальчика. – Властью Верховного Жреца я причисляю тебя к церкви!

Арон склонил голову.

– Постараюсь оправдать доверие, брат Феон. Но не обещаю идти против совести! – Произнёс мальчик.

– Ты и не сможешь! – грустно улыбнулся брат Феон, убирая руки с плеч мальчика.

Арон улыбнулся в ответ наставнику.

– Верно! – мальчик взял брата Феона за руку, заставляя посмотреть на себя. – И я никогда не стану нарушать обычаев храма, в том числе и тех, согласно которым я не должен знать содержания пророчества в случае, если это не станет настоятельной необходимостью, как это было вчера, – Арон крепче сжал руку Верховного Жреца в своих руках, словно стараясь высечь свои слова в его мозгу. – Не создавай же сам такой ситуации, когда я должен буду искать запретные для меня знания. Теперь тебе известно – я найду их!

Брат Феон молча кивнул, подтверждая, что понял предупреждение.

– А теперь нам пора идти! – Арон поглядел на философа. – Ты готов, учитель?

– Да! – кивнул тот. – Но не следует ли тебе сначала позавтракать?

– Хорошо! – согласился Арон, памятуя, как относится брат Марк к необходимости его своевременного питания. – Ожидайте меня с Вилоном в холле. Я долго не задержусь!

И Арон быстрым шагом пошёл по коридору. За размышлениями он совершенно упустил из виду, что Тим неотрывно следует за ним везде, и спохватился лишь у входа в столовую. Арон резко остановился и обернулся к послушнику.

– М-м-м… – из головы его вылетело абсолютно всё, кроме ожидаемой поездки, и сейчас Арон никак не мог придумать, куда бы отослать Тима.

– Ты не хочешь, чтобы я наблюдал за твоей трапезой, господин? – помог Арону Тим.

Вздохнув, Арон кивнул.

– Если хочешь, я подожду здесь, – предложил Тим. – Но ты не должен опасаться того, что я увижу. Я знаю, чем именно ты питаешься.

– Ты можешь идти, Тим! – наконец нашёл слова Арон. – Сразу после завтрака я отправляюсь в путь. Ты мне больше не понадобишься.

– Пусть боги будут благосклонны к тебе, господин! – поклонился послушник.

– И тебе я желаю благосклонности богов! – ответил Арон.

Ещё полминуты мальчик наблюдал, как Тим быстро убегает по коридору, затем облегчённо вздохнул, открыл двери столовой и ступил внутрь.

* * *

Брат Феон лихорадочно перелистывал страницы копии древней рукопись, недавно перенесённой с пергамента на бумагу.

– Посмотри! Вот о чём я говорил! – он заломил руки. – Это я виноват! Сколько раз я перечитывал эти тексты? Я знаю их наизусть, могу процитировать с любого места! И что? Пропустить такое!

Брат Мирий заглянул за плечо Верховного Жреца, вчитываясь в строки пророчества, лежащие перед ним.

– Здесь везде фигурирует соратник или друг! – причитал Брат Феон, тыча пальцем в открытую страницу книги.

– Но кто мог знать, что соратником может стать простой послушник? – брат Мирий пытался оправдать недомыслие толкователей пророчества, самого себя, да и Верховного Жреца тоже. – Послушник – друг избранного! Кто мог даже помыслить о таком?

– Они же всё время были вместе! – брат Феон не слушал никого. – Я видел, как взрастала преданность Крима своему господину! Как я мог быть так слеп? Перед тем выбором, который поставил Криму Арон, мальчик был бессилен. Потому что это именно он – соратник, описанный в пророчестве! Я сам во всём виноват! Соратник должен был оставаться подле избранного, он предан избранному всем своим естеством! И дракон… священный дракон впервые побрезговал нашей жертвой! Нам нужно было аккуратнее относиться к этому знаку. Дракон мудр! Мудрее любого из нас. Он не стал нападать на соратника избранного! А мы… Я… Что я сделал? Я разлучил его с Ароном своею властью! А Крим должен был оставаться с избранным! – брат Феон застонал, он был готов сейчас вынести любую физическую боль, только бы не чувствовать те душевные муки, которые сопровождали его самобичевание.