Читать книгу: «Хозяйка Обители заблудших душ. Читайте «Свежие сплетни»!», страница 3

Глава 4. Гостеприимный приморский городок

Гвен решила, что не стоит слишком выделяться среди местных дам и провоцировать зависть. Ведь она собиралась поддерживать добрососедские отношения. Поэтому оделась скромненько, но элегантно. Отсутствие горничной компенсировалось простым бытовым заклинанием – и вот измятое платье из багажа в идеальном состоянии. Гвеневьер завершила образ кружевным зонтиком от солнца.

Она набрала полную грудь воздуха. Хотелось бы, чтобы за порогом её сейчас поджидал автомобиль. Или, на худой конец, фаэтон. Но раз старушенция, которая едва не рассыпается на ходу прахом, сумела преодолеть расстояние от замка до основного города, то и она справится.

Она молодая, сильная, независимая женщина!

Гвен боялась, что стопчет ноги, пока доберётся до людей, но неожиданно выяснилось, что до ближайшего жилья совсем недалеко. Шофёр, похоже, специально вёз её объездным путём, чтобы сильнее запугать. Вы посмотрите, какой шутник выискался! Нет, Гвеневьер не будет графиней Монтгомери, если не призовёт мерзавца к ответу!

И тот факт, что уже скоро Гвен ею не будет, не останавливал в жажде мщения.

Ещё никто не выставлял её посмешищем безнаказанно.

Ещё никто не выставлял её посмешищем вообще!

Бедные мазанки довольно быстро сменились приличными домами из кирпича. Гвен шла в направлении цивилизации в виде высоких шпилей крыш и вскоре оказалась на одной из центральных улиц, судя по количеству и оформлению торговых лавок. Им было далеко до бутиков столицы, однако рассчитаны они были однозначно на публику достатка среднего и выше.

Гвен решила начать знакомство с городом с пекарни. Булочка была хороша, но её было мало. Долго ли проживёшь на одной булочке? Из распахнутых по случаю солнечного утра дверей распространялись соблазнительные ароматы. Возле прилавка, на котором, прикрытые салфетками, лежали пирожки и булочки, стояла весьма прилично – для провинции – одетая дама и что-то оживлённо обсуждала с булочницей, размахивая руками, как ветряная мельница. Но Гвеневьер решила, что не будет придавать большого значения отсутствию манер. Ведь она для того и приехала – просвещать и нести в мир цивилизацию.

И хороший вкус.

– Доброе утро! – приветливо поздоровалась Гвен, закрывая кружевной зонтик. При входе пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть шляпкой притолоку.

Покупательница замолкла на полуслове и полувзмахе, удерживая поднятую правую руку. Глаза лавочницы беспокойно бегали от местной дамы к новой посетительнице и обратно, руки теребили сходившиеся на груди края платка.

Гвен, конечно, предполагала, что производила неизгладимое впечатление: всё же потомственная аристократка плюс столичный лоск. Но, кажется, в Гринвилле она вызвала полный фурор. Щеголевато опираясь на зонтик, как на тросточку, она подошла ближе к аборигенам.

– Эти булочки пахнут очень аппетитно, – сделала она комплимент хозяйке лавки. – Мне, пожалуйста, вот эту, с корицей!

Булочница неуверенно посмотрела на первую посетительницу. Похоже, Гвен умудрилась выбрать именно то, что уже приглянулось ей.

– Или можете предложить что-то другое, с чего можно начать знакомство с вашей замечательной выпечкой, – миролюбиво предложила Гвеневьер. У неё муж, между прочим, известный дипломат.

Местная дама сложила руки на груди в агрессивном жесте и задрала нос к потолку. Как бы не проткнула! Носа было не жаль. Но хозяйке потом придётся деньги тратить на ремонт.

– Что это вы, голубушка, себе позволяете?! – обрушилась задратоносая местная, и Гвен растерялась несмотря на то, что была графиней.

А что она себе позволяет?

– Думаете, можете здесь расхаживать, как порядочная дама? Думаете, мы здесь не знаем, что у вас в столице происходит?

На этом Гвеневьер растерялась окончательно. Она предполагала, что её желание развестись может вызвать неодобрение в обществе. Но чтобы настолько?.. Воистину в провинции нравы – как старые латы: несгибаемы, несдвигаемы и неподъёмно тяжелы.

– Я – свободная женщина, и имею полное право жить так, как считаю нужным! – Гвен оперлась на зонтик-трость, но кончик соскользнул, и поза графини Монтгомери вышла менее внушительной, чем хотелось бы.

– Вот и живите себе этой жизнью у себя в столице. Знайте: у нас здесь живут порядочные женщины и такого не одобряют!

Демонстративно отвернувшись, дама промаршировала мимо Гвен на выход. И непременно хлопнула бы дверью. Но та была распахнута и, скорее всего, привязана. Дама ушла с помпой, но без фанфар. Гвеневьер проводила её взглядом. Какая неприятная женщина!

– Так я могу приобрести у вас выпечку?

Глаза лавочницы забегали:

– Вы, дамочка, проститя, я б же с радостию, – затараторила она. – Токмо пока никак невместно. Вот денька два, може, три – так призабудется, вы и приходитя. Вы-то, мадамочка, сёдни здеся, завтрева в столихцах. А мине туточки жить! Я знаете, шо? – Она потянулась ко мне необъятной грудью и громко зашептала: – Я к вам сына свого, Ивку, отправлю! Он тихохонько…

Это стало последней каплей. Ей, графине Монтгомери, булочки понесут глухими переулками, будто контрабанду! Настолько униженной она не чувствовала себя даже тогда, когда обнаружила письма любовницы Ланса!

– Благодарю вас за это щедрое предложение, но, пожалуй, нет, – во всевозможным сарказмом отказалась Гвеневьер и гордо покинула булочную.

Какой стыд! Какой позор: ей отказали в булочке! В какой-то занюхонной булочке! Нет, она это так не оставит! Вот потом, когда Гвен будет устраивать светский раут, эта гадкая длинноносая фря туда придёт, а Гвеневьер ей скажет: «Что же это вы к непорядочным графиням приходите? Идите-ка к порядочным! То-то у вас их тут целый дивизион, наверное, квартируется!». Вы посмотрите, какая поборница домостроя!

Возмущённая Гвен проносилась по улице, спотыкаясь о масленые взгляды мужчин, которые приподнимали шляпы с самым что ни на есть похабным видом. Куда она приехала?! И, главное, как быстро слухи о её разводе дошли до провинции! Гвеневьер надеялась, что даже в столице они появятся не раньше, чем через неделю-две. Ланс должен был сделать всё, чтобы сохранить лицо. Но двое суток – и в занюханной провинции каждая встречная собака в курсе о нюансах её семейной жизни! После грязи, обнаруженной в семейной жизни, меньше всего хотелось пачкаться в чужой грязи. Ей всего лишь нужно найти себе прислугу!

И вообще: она всего лишь библиотекарша. Произошло досадное недоразумение! Кто может знать её здесь в лицо? Да никто! Эта мысль заставила Гвен взять себя в руки. Она не собиралась сдаваться и возвращаться в столицу, к мужу, который не преминул бы ткнуть её носом, что она даже уйти от него не способна. Нет! Ну не желает местное сообщество культурно развиваться и приобщаться к столичным увлечениям – это их проблемы. Пусть себе киснут в невежестве! У неё есть замок, сад, книги. Единственное, чего ей не хватает – это горничной. Желательно, кухарки по совместительству.

Гвен вошла в первую попавшуюся по ходу лавку – она оказалась мясной. Это наверняка добрый знак!

– Здравствуйте! – обратилась она к миловидной девушке за прилавком. – Я только вчера приехала в замок графа Монтгомери, и мне нужно нанять прислугу. Подскажите, пожалуйста, к кому я могу обратиться?

Имя национального героя должно придать весомости словам. Никто здесь не может знать наверняка, разводятся они или нет. Даже муж не знает этого наверняка, надеясь на лучший для себя исход. Поэтому Гвен имеет полное право сказать, что нанимает прислугу в замок Ланса. И, если что, – всего лишь библиотекарь. Ей нет никакого дела, разводятся Монтгомери или нет.

На лице девушки-продавщицы отразилась неуверенность. Ну да, конечно! Сюда тоже долетели слухи о её разводе. Всё же хорошо, что Гвеневьер догадалась одеться поскромнее.

– Меня отправили сюда, чтобы открыть в замке библиотеку и подготовить поместье к приезду хозяев, – пояснила она.

Девушка по-прежнему растерянно молчала и оглядывалась через плечо в дверь, которая вела вглубь лавки. Зря Гвен обратилась к такой юной особе. Нужно было выбрать другую лавку.

– Вы посмотрите-ка, она ещё и книжек с собой привезла! – Распахнув занавеси, которые скрывали гастрономические закрома, появилась монументальных объемов лавочница в замызганном переднике. – Проваливай, проваливай отседова! Нечего дурочкам малолетним голову морочить!

Она кричала и размахивала руками. Это было ужасно. Ещё никто никогда не кричал на Гвеневьер, графиню Монтгомери. Она открыла рот, чтобы ответить. Поняла, что не представляет, что можно ответить на такую откровенную грубость, и закрыла. На глаза набежали слёзы. Гвеневьер развернулась и выбежала. Как ужасно живётся обычным людям, которым приходится сталкиваться с хамством каждый день!

Как слепа была Гвен, полагая, что в провинции кому-то нужны книги. Неужели Ланс в очередной раз оказался прав? Она ни на что не способна? Гвеневьер шмыгнула носом и отерла пальцем слезинку. Проклятый Гринвилл!

В животе неприлично и громко заурчало. Ещё немного, и она горько пожалеет, что отказалась от визита неизвестного Ивки с булочками! Теперь будущее уже не виделось столь радужным и безоблачным. Гвен брела по улочке и вглядывалась в заведения. Те, где за прилавками стояли женщины, вызывали панику. Голод усиливался. И когда она уже была готова вернуться к первой булочнице, впереди появился ресторанчик с громким названием на аляповатой вывеске «Море вкуса».

Наверное, это было достаточно крупное по местным меркам заведение. С навесом, под которым стояло целых четыре столика! Оно определённо пользовалось популярностью у жителей и гостей Гривилла. Дверь ресторана была распахнута. Изнутри пахло просто восхитительно. Возможно, Гвен так показалось от голода. Через открытый вход был видна стойка, за которой сидел мужчина. Седой, с усами, серьёзного вида. Неужели он откажется её накормить?

Гвеневьер вошла внутрь. Приглушённый свет из полузавешанных окон падал на столики. За некоторыми из них сидели посетители и что-то обсуждали. За парой столиков смолкли, когда она проходила мимо. За другими её появление осталось незамеченным, что оставляло надежду на благополучный исход.

То есть возможно здесь ей всё-таки продадут поесть. Посетителей в зале обслуживала худенькая девушка, но Гвен не стала рисковать и прошла напрямую к хозяину:

– Здравствуйте! Я могу у вас пообедать? – спросила она.

– Почему нет? Что желаете? – Хозяин с любопытством её рассматривал.

Гвен ограничилась луковым супом и говядиной, тушеной в красном вине.

– Вы можете присесть на улице. Там не так душно, – щедро посоветовал ресторатор. – Офелия вынесет вам ваш заказ.

На душе сразу стало легче, и даже солнце, как показалось Гвен, стало светить ласковей. Она устроилась у стены, чтобы солнце не слепило глаза, и наблюдала за прохожими из-под полей шляпки. Суп с сухариками появился перед ней почти мгновенно – так показалось. Холодный зеленый луковый суп с чесночком и нежными сливками в жаркий солнечный день – это было идеально! Гвеневьер была почти готова простить этому дню все его нелепости за это чудное блюдо!

– Мадам!

Гвен настолько погрузилась в дегустацию вишисуаза, что не обратила внимания, как к ней подошла троица дам. Точнее, она видела, что они шли. Но то, что они остановились возле её столика, оказалось неожиданностью.

– Да?

– Извините, как я могу к вам обращаться? – спросила самая бойкая и миленькая из всех троих.

– Луиза. – Вторым именем её звала тётушка Мона, баронесса Потье, которая настояла в свое время на этом имени в честь своей свекрови.

– Дорогая Луиза…

– Как я могу обращаться к вам? – в свою очередь спросила Гвен.

– Не нужно ко мне обращаться, – с той же елейной улыбочкой продолжила бойкая дамочка, и Гвеневьер спинным мозгом почувствовала, что её ждут неприятности. – Мы от лица жителей города просим вас покинуть наш город. Мы считаем ваше поведение вызывающим. Мы понимаем потребность графа Монтгомери отослать вас из столицы подальше от скандала, но не понимаем, почему из-за вас должен страдать моральный облик Гринвилла…

Дамочка продолжала что-то говорить, но Гвен её не слышала. Она пыталась осмыслить сказанное.

– Вы считаете, что меня отослал Ланс?.. – Это было смехотворно!

– То, что вы его любовница, не даёт…

– Я – его любовница?! – Гвен ткнула пальцем себя в грудь, не в силах вернуть глаза в глазные орбиты.

– Это все знают, – в разговор включилась вторая дама, что стояла справа от зачинщицы, она вытащила из ридикюля свёрнутую в трубочку газету и положила её на стол перед Гвеневьер.

Газета называлась эпически: «Свежие сплетни». На первом развороте крупными буквами было напечатано название главной новости: «Замок Колиньи вновь обитаем! Неужто теперь в нём будет жить любовница графа Ланселота Монтгомери?».