Оружие древних. Книга первая: Ричкон

По ночам в деревне начиналось тайное движение. Сула и Ялли негласно ходили к Лукреции. Оставляли у дырки под забором письма и чаи. Той было совсем плохо. Сула однажды даже пришла с поклоном, просила мужа дочери одуматься и разрешить визиты Эриды к ним, от них, Лукреции явно становилось легче. Но тот был непреклонен. И выгнал женщину из своего дома. Сула приносила отвары, приготовленные Фелицией, но этого было не достаточно. А жизнь девушки в доме мужа стала просто невыносима. Все на нее косились, обсуждали, избегали, словно болезнь какую-то.

«…только подруга свекрови ко мне по-прежнему добра, – писала девушка родителям, – она приходит к ней в гости, но всегда заглядывает ко мне. Всегда варит чай, тоже очень вкусный и ароматный, говорит со мной. Справляется о здоровье. Я так рада, что есть хоть она. А то совсем бы с ума сошла от одиночества и тоски. Муж меня больше не жалует. Люблю вас. Пишите обо всем, что происходит. Очень за вами скучаю. Люблю».

Сула прочитала это Фелиции по возвращении домой, вытирая слезы. Фелиция озадачилась:

–Подруга свекрови? Ароматный чай? Это не та женщина, которая вам тот великолепный цветок подарила?

–Да, она самая, – все еще всхлипывая, ответила Сула, – она сказала, что примет роды у Лукреции. Хорошо, что есть еще добрые люди…

–Добрые? Да она ее со свету сжить пытается и ребенка заодно. Вот оно что, я все искала этот недостающий элемент истории. Все просто как день!

–Что ты, Эрида? Как? Она ей так помогает…

Фелиция пустилась в урок ботаники вредных и смертельно опасных растений. Сказала, что сразу поняла, что Лукреция именно этим цветком отравлена. У ребенка есть шанс не заболеть, но если та будет принимать роды, то нету. Сула после всего увиденного, понятого, верила волшебнице безоговорочно, и принялась лить слезы больше обычного.

–Что ж нам делать? – выла женщина.

–Лукрецию нужно срочно доставить сюда. Она должна рожать тут. Тогда у ребенка будет шанс. У нее – нету. Она умрет, но когда – это неизвестно. Чумачка всех косит, но все зависит от концентрации, правильности состава рецепта и длительности принятия.

–Но как?

–Напиши ей, отнесешь завтра. Посмотришь, что ответит. Ты не можешь прийти за ней в открытую, взять за руку и увести из дома мужа. Но она может сбежать. На это нужно некоторое время, но в любом случае, решать ей. Конечно, ей будет страшно. Но, если она не решится, скажи чтоб больше не пила чай из рук этой женщины. Пусть лучше воду пьет.

За печальными событиями следовали счастливые, жена Воли родила здорового крепкого малыша, которого сразу окрестили Эрид. Фелицию это умилило, хоть Эрида и не ее настоящее имя, но все же.

В этот же день, пока все радовались за семью Воли, Эг, как бы невзначай, сказал, что Муна беременна. Фелиция так обрадовалась, что чуть не задушила сына от счастья. Тот только и успел сказать:

–Только Муне не говори.

–В смысле? Это что тайна? – женщина была потрясена.

–Ну, она сама еще наверняка не знает. Только догадывается, – улыбнулся Эг.

–Нуууу, ты, – пожурила мать сына.

–А что я могу поделать? Это выше меня, знаю и все тут.

–Ну да, ну да, – молвила женщина, пристально глядя на сына.

Частенько по ночам Эг приводил домой Флоэнну, повидаться с дочерями и матерью. Не смотря на отсутствие Рана, женщина боялась, что мужу потом донесут те же свекры. Сонетти и Мишель сильно скучали за бабушкой и Муной, и даже немного за Ларси, но Флоэнна переживала, что те не смогут держать язык за зубами, и поэтому хранила в тайне свои походы.

Через несколько дней от Лукреции пришел положительный ответ. Девушка немного посомневалась, обдумала все и решилась. Она не стала брать никаких вещей по настоянию матери, чтобы не привлечь внимания, когда будет выходить из дома. Договорились так же на темное время. Чтобы вечером никто не хватился девушки, а утро вечера мудренее.

Лукрецию привели в дом, девушка еле дошла, тяжело дышала и была мокрая, как будто под дождь попала. Фелиция сразу принялась за нее. Все ушли спать, мать сказала дочери, чтобы та ничему не удивлялась и ничего не боялась, все, что будет делать Эрида только во блага малыша. Эрида попросила девушку сидеть с закрытыми глазами и думать о ребенке. Сама же сложила руки у нее на голове и шептала что-то еле слышное. Лукреция решила, что засыпает. Она проваливалась в омут света и тепла. Она видела в этом свете свое дитя, приглядевшись, она поняла, что малышей двое, они улыбаются ей. Они взрослеют, машут ручками, смеются, это два мальчика, идут в рост, бегают за солнечным зайчиком, ловят его каким-то непостижимым образом, играют с ним, как с мячом. Потом кусочек света ударяется о землю, и, отскакивая, раздваивается и ложится каждому в ладони светлыми мечами. Юноши дерутся на солнечных мечах смеясь, волноваться не о чем, они балуются или тренируются. Они счастливы. А потом они кланяются друг другу и расходятся. И Лукреция не видит их больше. Она остается одна, но ей хорошо и спокойно за сыновей, ее обнимает свет и покой. Сон закончился, Лукреция открыла глаза. Рядом сидела уставшая Эрида и пила чай. Волшебница, увидев пробуждение будущей матери, подвинула ей кружку. Лукреция поведала о сне. Эрида лишь кивала и улыбалась, внимательно смотря на ту.

–А, – робко начала Лукреция, – я не совсем поняла из письма матери, чем именно опасен чай, которым меня поили.

У Фелиции ком в горле встал, но она собралась, у нее не было другого выбора.

–Понимаешь, я не могу точно сказать, что ждет тебя, ибо не знаю рецепта напитка, которым тебя поили. И многих других тонкостей. Я лишь надеюсь, что все было сделано максимально неверно, и чай не принес тебе, прям, уж очень страшных вреда, и тем более твоим детям.

–Ну, а в худшем? – пробормотала.

–Я не стану отвечать тебе на этот вопрос сейчас. Ты не в том положении. Но ты сама, я думаю, понимаешь, что может быть хуже всего, – видя, что молодая женщина сразу сникла, Фелиция строго произнесла, – но тебе не нужно ничего себе представлять и тем более думать. Твоя задача сосредоточиться на предстоящих родах. Сделать все, чтобы дети родились крепкими и здоровыми. Вспоминай свой сон и состояние, которое владело тобой во время сна. Договорились?

Лукреция неуверенно кивнула.

–Вот и отлично, а теперь иди спать.

На следующий день, как и ожидалось, прибежал разгневанный муж дочери Ялли. Крику и ругани было! Тут и деревенские стеклись на крики. Всем интересно, что это происходит. И Лукреция вышла, как ее Сула не сдерживала, куда ей волноваться в таком состоянии.

–Да я с Куром только из-за ребенка и не пошел. Думаю, как же я уйду, малыш возьмет и без меня родится. А она сбежала! И куда! К предателям!

–Да ты на меня внимания не обращал, словно пустое место. Да это б я стерпела, но то, что тетушка Моша отравила меня, да еще и на детей покушалась, это, знаешь ли! Любая нормальная мать сбежит.

–Что ты несешь! Да, игнорировал, чтоб не повадно было, ересь в голову пускать, чтобы подумала о поведении своей родни… – Ол покосился на стоявшего рядом Ялли. – Но чтобы тетушку обвинять. Это как-то перебор! Это тебя эти науськали? Так ведь?

–Слушай, Ол, – пытаясь говорить спокойно и крепко стоять на ногах, – я не вернусь. Я уверена в том, что делаю это на благо наших детей. Надеюсь, когда-нибудь, ты скажешь мне спасибо. Как все начнется, отец тебя оповестит, и ты, разумеется, сможешь прийти. Но к тебе в дом, я не вернусь. Можешь построить отдельный. Но в вашей семье нам не безопасно.

–Это сумасшествие какое-то! Куда пошла? – крикнул вслед жены взъерошенный Ол.

–Иди парень домой. Я позову коли чего. И, она правду говорит. Эрида давно поняла, что ее травят, но никак не могла понять кто и когда. А недавно мы выяснили. Иди, и, я даже не знаю, проси у жизни, чтобы мальчики здоровые родились. Так как нашу дочь уже не спасти, – и Ялли тоже развернулся.

–В смысле «не спасти?» Все так плохо? Постой, Ялли! В смысле «мальчики?» – кричал схватившись за калитку Ол.

–Двойня у вас, – бросил ему через плечо бывший староста.

–Двойня, – обомлел Ол, – двойня. Два парня.

Ол схватился за голову и сел на землю. В голове носился ураган мыслей, сметаемый чувствами, знаниями, убеждениями. Сердце стучало, словно некий великан бил молотом в огромный щит. Ол даже не успел прийти в себя, как из дома выскочил взволнованный Ялли, но увидев парня рядом с калиткой, явно обрадовался.

–Хорошо, что не ушел. Началось! Заходи, давай, не гоже мужу под забором сидеть.

Глава 15. Верный курс

Ялли оставил будущего отца в надежных руках женщин, занятых по дому, сам же отправился на рыбалку с мужчинами. Чтобы рыбачить приходилось уходить подальше от обычных стоянок деревенских. Теперь Ялли и его сборное семейство не жаловали. Многие испытывали по-прежнему теплые и дружеские чувства, но последние события заставляли людей идти против их сердца, повиноваться разуму и страху.

Теперь так было постоянно. Мужчины забирались все дальше и дальше от дома. Так и в один из дней, обосновавшись на берегу, закончив последние приготовления, мужчины услышали голоса из леса. Изумлению не было предела, когда из-за деревьев на белый свет вышли Кур и группа его приспешников. Ялли сначала подумал, что им просто посчастливилось не встретить Зверя, но потом, приглядевшись, заметил, что мужчин поубавилось и среди них… Лина! Сердце Ялли чуть из груди не выскочило. Отец бросился к дочери, не слыша ничего вокруг.

–Доченька, милая! Что с тобой? Прости меня, – Ялли разрыдался, вставая на колени. Но Лина смотрела стеклянными, ничего не видящими глазами.

–Она тебя не слышит, старик, – грубо бросил Кур. Все сразу заметили, что в нем что-то изменилось с их последней встречи. Он как-то еще больше возмужал, стал более мерзким и… Словно что-то животное проснулось в нем: глаза хищные, движения резкие, но плавные, рот вздернут в гримасе отвращения.

–Что произошло? Убили? – спросил один из группы Ялли.

–Убил! Лично. Проткнул насквозь. Потом девчонку нашел. Он явно с ней позабавился, – и лицо Кура исказила гримаса омерзения, – вторую не нашли.

Тут только Ялли заметил небольшой животик дочери, и горечь расползлась в груди мужчины. «Лучше б она погибла, чем жить с таким, таким позором», но тут же испугался своих мыслей. Они все преодолеют. Она ни в чем не виновата.

–Но ему голову нужно было отрубить, – поразился Фенлюнс глупости нового старосты.

–Заткнись, щенок, не тебе меня учить! – Кур близко подошел к Фенлюнсу, уперев свои звериные глазки в светлое лицо парня. Тут Фенлюнс все понял. И его охватил ужас. Природный, животный. Что теперь будет. – Тебя с нами не было! Ты не видел, как Бод совсем обезумивший, разрывал людей на части. Когда мы его нашли под водопадом, он крепко спал. Я – глупец, признаю, – сквозь зубы цедил Кур, – решил поговорить с братом. А что потом было… Реки крови. Он просто выжимал людей, как тряпку для пола, а с них текло. И ты мне еще говоришь, что делать нужно было?!

–Но он вернется, – грозно глядя в глаза Куру, заслоняя собой брата, вмешался Эг.

–После смерти не возвращаются! – ехидно заметил громила.

–Ну, пусть по твоему. Сегодня, кстати, дождем пахнет.

–Пахнет, – подтвердил Кур. – А может, и грозой. И, как я погляжу, за время моего отсутствия нового дома не появилось. А ведь я просил, срок дал. Даже если б нарушили – я бы и слова не сказал. А теперь скажу. И вам не понравится! Так что бросайте рыбалку, и займитесь строительством. А то я слышал, во время грозы всякое случается, дома, как трава сухая горят. Как по волшебству, – последнюю фразу Кур произнес с особым удовольствием. Он резко повернулся, задев плечом Эга, толкнув Ялли, и прошествовал со своей свитой к деревне.

–Как думаешь, он сдержит слово? – шепотом спросил Фенлюнс.

–Уверен, – так же в ответ прошептал брат, – нужно быть начеку. И, пожалуй, стоит начать строительство. Хоть и не сезон.

Братья переглянусь, отчетливо понимая, не лазя друг другу в головы, о чем думают. У них недостаточно ни времени, ни материалов, ни людей для полноценного строительства.

–Надо с матерью обсудить.

***

–Мы не можем использовать колдовство такого масштаба! – злилась Фелиция!

–Мы не можем подвергать жизни, поверивших в нас людей, опасности, – парировал Эг!

–О, Эг! Прекрати.

–Поздно. Мы знали, на что шли, мы должны обезопасить их. Или ты думаешь, что мы за короткое время построим дом для всех присутствующих?

–Я, правда, правда, не знаю, что нам делать, – волшебница заламывала руки, – это все ужасно…

–Послушайте, – молчавший доселе Фенлюнс отлип от стены, – а если… если… обмануть его. Ведь я правильно понимаю твои расчёты, мам?

–Да! Он не должен был вернуться. Я не понимаю, как это произошло. Но то, что он не убил Зверя, это однозначно.

–Тогда нам нужно всего лишь время.

–И где нам его взять?

–Ну, возможно вы сможете сделать некое «отвлекающее строение». Типа, как Эг стал Муной. Это ведь возможно?

Фелиция вздохнула. В его возрасте она уже такие чудеса вытворяла, что ее одной бы хватило на пол войска противника, ну, будь оно без волшебника. А тут… Он даже не знает, что вообще могут и не могут волшебники. Сила есть, а пользоваться не научен. И ведь он совсем в этом не виноват. Что поделать, родился в такой трудный период. Но ничего, еще немного и все наладится, и она им вплотную займётся.

–А ведь возможно! – просиял Эг.

–Да это можно, и оно не требует таких уж сильных колебаний материй, чтобы привлекать к себе много внимания.

–Но, меня смущает… Он стал похож на брата. Мне кажется, у нас скоро появится второй Зверь. И если это так, то во время, в которое он еще будет человеком, может натворить много всего… И кто их знает, они ведь волшебные существа, вдруг, он и обман наш разглядит.

–Бод не заметил подмены.

–Это да, но еще и пьян был. А этот, вроде, особо не употребляет. Тот на голову был слаб, а этот, как «зверь в лесу».

–Зверь в лесу, это ты хорошо сказал…

–Кстати, вечером будет ливень. Про грозу пока ничего сказать не могу.

–Да, я предупредил наших.

–А что с Линой делать будем?

–А что мы можем?

–Я б сказал, что надо. – бросил Эг.

–Нет, я все понимаю, но я не смогу. Убить детей, пусть и в утробе матери… Даже рта не открывай.

–Я могу.

–Тебе нужно мое разрешение?

–Мммм, пожалуй, нет. Ведь они не дети, они монстры, такие же, как и их отец.

–А мы можем их обратить себе на службу? – в двери появилась Ларсен.

–Ларси! Что ты тут делаешь?

–Подслушиваю, разумеется.

–Э… Мда, и кто сказал, что честность – это хорошо. Даже спрашивать не стоит: все слышала?

–Кажется, все!

–Обратить себе в помощь? Отличная мысль! Мы же это уже обсуждали, но ни к чему не пришли.

–Кощунство!

–Ага, а умереть от их мягких лапок чуть позже – это благодать!

–Но они дети! В них много человеческого!

–В первую очередь – они монстры, а потом уже люди. И их животная часть проснется в них, как только это потребуется.

–Стойте! Вы сами говорили, что не каждый Громобес станет им, то есть, у каждого по-прежнему есть выбор. Во-вторых, что значит – потребуется, кому потребуется? Это запускается, правда ведь? Что-то происходит, чтобы программа запустилась? – интерес девушки разгорался все больше.

–Да, но мы так понимаем, что она уже запущена. У них не будет выбора, они в этой системе и будут играть свои роли.

–Вы в силах это изменить? Перестроить эти сценарии?

–Вообще, теоретически можно… – протянула Фелиция.

–Мама! – взорвался Эг. – Твоя гуманность выйдет нам боком!

–Но кто мы такие, чтобы лишать живых существ, младенцев, права на жизнь? Если есть шанс, нужно его использовать.

–Хорошо, пробуй, действуй. Я поверю, я смогу, но если ничего не выйдет, детей не станет. Теперь я хочу получить согласие всех присутствующих.

Фенлюнс хотел что-то возразить, но передумал. Все согласились.

–Даю сроку – до года Громобесикам, – процедил сквозь зубы Эг.

–Хорошо, – холодно отчеканила мать.

–А, с домом-то что, – робко спросила Ларси.

–Давайте переживем грозу и посмотрим, что будет. Не может, пройти все гладко, просто не может.

***

Пока все праздновали победу над Зверем, провозглашая славу и доблесть Кура, дом на краю деревни словно призрак, стоял мрачный и бесшумный. Фелиция таки возвела невидимые стены защиты от нападения, оберегая домочадцев. В доме царила тишина, но жизнь кипела, разгорались трагедии, строились планы, обучались молодые, переживали женщины, спорили дети.

Небо затянули беспросветные серые тучи, выливая ежедневно на головы жителей деревни по хорошему дождю. Но грозы проходили мимо.

***

Эг сидел с Муной в саду, ожидая Фенлюнса и Ларси для уроков. Муна очень похорошевшая за последнее время, нежно смотрела на своего мужа, а потом робко спросила:

–Эг… – он внимательно посмотрел на нее. – А могу я обучаться вместе с мужчинами?

–Бою? – немного опешил муж.

–Да.

–Зачем? У тебя есть я.

–Ты не всегда будешь рядом, а я хочу уметь постоять за себя и детей.

Эг, конечно, понимал, что тот ужас, который пережила Муна, не выветрится так быстро, а может и никогда. Да собственно, он был не против. Но, местные и так в шоке, а тут еще баба в положении будет ногами махать.

–А что, тебе пойдет, с животом размером с арбуз, в платье и сальто в воздухе. Тебя только за это местные захотят сжечь, – улыбнулся Эг.

Муна смутилась.

–Ну, зачем так, я видела, как вы занимаетесь, так я тоже смогу. В любом случае, не вредно ж? Тем более, я точно еще не уверена…

–Не вредно… Знаешь, когда был волшебный двор, все волшебницы владели техникой боя. Кто был асом, кто-то так. Тогда времена были спокойные и обучались по желанию, это было развлечением. Нет, были, конечно, профессионалы, которые бродили по другим мирам и наводили там порядок, неся спокойствие. Но то, отдельная каста.

Муна бросилась на шею своему любимому мужчине.

Подошли Ларси и брат, с ними были Соли и Берюз. Ребята побаивались, что скажут родители, но родители сами не знали, что сказать, молчали, а эти крутились-крутились вокруг да около и решились тоже обучаться.

Лукреция возилась с малышами, Сула проводила много времени с дочерью. Та, благодаря стараниям Фелиции была довольно бодрой, жизнерадостной, дети вдохнули в нее силу и энергию. И Сула с радостью нянчилась с двумя внуками.

Так как места было немного, Лину поселили в комнате Лукреции. Сула много слез пролила, но дочь ее не видела и не слышала. Если бы ее забыли кормить и поить, она бы и не вспомнила, что нуждается в таких обычных вещах. Иногда казалось, что она и не спит. Лина словно живая статуя сидела на стуле и смотрела в одну точку невидящим взглядом. Фелиция сразу определила, что у той трое. Она взяла на себя ответственность и все рассказала Суле, чтобы та не питала каких-то иллюзий. Что девушка после всего вряд ли когда-нибудь опомнится, что роды пройдут подобно Муниным и в скором времени, так как у Громобесов срок вынашивания детей гораздо короче. А без Зверя рядом, который поддерживает своих женщин магией во время появления малышей на свет, ей будет крайне тяжело, а выжить в них, так же, как и детям, будет трудно. И что, не точно, но снаружи нормальные малыши могут иметь содержание отца, и однажды проявить себя. Или могут погибнуть в раннем младенчестве. Так как по преданиям, первый год они должны жить рядом с отцом, впитывая его злобу. Суле было невыносимо горько. Две дочери с такими трудными судьбами. Но ее утешали абсолютно здоровые малыши Лукреции, и ее живость. Муж дочери проведывал их каждый день. Он сказал, что в доме постоянные скандалы и ругань, что мама не может принять того, что ее близкая подруга хотела отравить его жену и тем более невинных детей. Это ж вообще неслыханно! Считала, что сына науськивают, чтобы притянуть его на сторону изменников. Долго так продолжаться не могло. И муж Лукреции сам перебрался в дом Фелиции.

Кур не появлялся вблизи «гостевого дома». То ли праздновали долго, то ли, правда, побаивался Эга, то ли грозу ожидал, дабы исполнить свое намерение.

***

На исходе месяца грянула гроза. Ветер бросался водой свирепо и отчаянно, клонил деревья в разные стороны, словно силясь повалить все до единого. Дождь лил, словно вода из водопада. Небо содрогалось громом и вспышками. Попритихший народ сидел по домам. Каждый слушал буйство стихии, прячась в своем укромном углу. Только Лина словно ожила. Девушка начала дрожать и озираться невидящим взором. Сула попыталась достучаться до сознания дочери, но тщетно. Фелиция тоже попробовала, но и ее старания не принесли никакого результата. Разум оградил бедную девушку от осознания всего того ужаса, который выпал на ее долю. Ее лишь била мелкая дрожь.

Эг остался на улице под крышей навеса, следя магическим взором за происходившим в деревне. Зверь не заставил себя ждать. Он ломился в двери и ограды, удивительно, но те выдерживали натиск монстра. Наконец он добрался до их дома, тут ему, разумеется, ничего не светило. Но он прекрасно чуял отобранную у него добычу, ревел и бился в непроходимую магическую защиту. Конечно, их дом был просто лакомым куском, две женщины, две его женщины, одна из которых носит его отродье. Которое должно родиться в его пещере, видеть свою природу, воспитываться в правильных для Громобесов условиях, а их отобрали. Слушая эти душераздирающие звериные вопли, Эг содрогнулся, представляя, что ждет ту, не найденную Куром девушку. Ведь, наверняка, она по-прежнему у него в плену. И тоже в положении. Кулаки сжались. Он подумал о своей Муне, и обо всем, что могло быть. Мысли понесли его дальше. Сейчас этот монстр совсем озвереет, до него, наконец дойдет, что тут он ничего не получит, и он, Эг был уверен, снесет любые преграды на своем пути, ища новую жертву, переполняемый жаждой мести.

Эг почувствовал гнев, который охватил его, как волна бушующего моря, пёрышко и понесла… Он уже сделал шаг вперёд, как чья-то рука схватила его за локоть. От неожиданности, он немного вздрогнул.

–Ларси! – словно безумец воскликнул он. – Чего ты тут делаешь? Ту опасно! Иди в дом!

–Тут не опасно. Я вижу защиту, хоть и «книжная моль», но «стены» возвели словами, я их различаю на фоне обычного забора.

–Ясно. Решила нашим милым Зверьком полюбоваться?

–М, практически, – девушка с укором посмотрела на мужа сестры.

–Хорошо, спасибо. Столько всего в голову пришло, хотел его уже придушить.

–Ему голову рубить надо, – саркастически улыбнулась Ларси.

–Я в курсе, – хмыкнул Эг. А про себя подумал – «Блин, совсем в человека превращаюсь. Уже эмоции перестаю контролировать. И поговорить не с кем, что с эти делать».

–Я пойду, а ты лучше с дождем борись, так больше пользы будет, – проговорила Ларси и развернулась.

Эг в очередной раз проигнорировал необычное болезненное чувство в груди, и подумал, что девчонка права: тренировка – лучшее средство от глупостей. Он взял стоявшую в углу палку, заменявшую меч для проведения занятий, и пошел бороться с ливнем, преследуя единственную цель – ни одна капля не должна упасть на него. Он крутился, как вихрь, выписывая телом невообразимые пируэты, забыв обо всем на свете, погружаясь глубоко в себя, в свою суть, в свою природу. На поверхность сознания стали всплывать образы: странные, размазанные, далекие. Он не слышал, как Зверь прекратил попытки прорваться в их дом, и буянил неподалеку, разнося небольшой домик в щепки, разрывая людей, как бумажных кукол. В доме не оказалось девушки нужного возраста. Он убил всю семью и отправился в следующий. Скорей всего, если бы Эг не провалился так глубоко, если бы Ларси вовремя его не остановила, он бы бросился на помощь, хотя искренне считал, что подобное качество ему не свойственно. Зверь же решил не ограничиваться одной девушкой, взамен исчезнувшей Лине, а прихватить с собой еще троих, разорив пять домов, убив всех без исключения. И забрал с собой несколько трупов молодых парней для пропитания. Сейчас ему можно было не беспокоиться, что он останется голодный, осень будет длинная, грозовая, а там к зиме запасется, для деток, первенцы пойдут.

Наутро вся деревня собралась у разрушенных домов. Эг хотел запретить идти домашним, чтобы избежать возможных скандалов, но мать дала понять, что это невозможно. Это их родные. Они должны быть там со всеми. Эг отправился с ними в качестве охраны.

Зрелище было жутким даже для мужчин. Несколько женщин упали в обморок, кого-то рвало, с кем-то случилась истерика. Сула пожалела, что пошла. Она думала после того, что творилось с Муной во время родов и того, что ей чудилось, худшего она не увидит. Ялли пытался отговорить жену, но она уперлась, а теперь раскаивалась. А уйти не могла, ноги стали ватными и не слушались.

Все стояли молча, не зная, что вообще следует делать, что говорить, как вообще пережить этот кошмар. Кто-то хотел обратиться к Ялли с вопросами, но в этот момент явился Кур. Он еще больше стал походить на своего звероподбного братца, как только его еще разум не оставил. Он мельком глянул на содеянное Зверем и набросился на Ялли и всех, кто пришел с ними.

–Как ты смеешь приходить сюда? Вы – изменники, пособники ереси! Это из-за вас все случилось! Ваша волшба привлекает его…

–Ты же убил его! – вышел вперед Эг.

–А, герой наш! Хочешь напасть на меня, как на брата? – сощурился Кур.

–Будешь вести себя как он – обязательно!

–Слышали, люди! Брата моего убил, теперь и мне грозит! – распростер руки к людям Кур.

–Погоди, ты же сам говорил, что я его не бил, а отключил. Он без сознания был…

–Да, говорил! И верил в то, что говорю! Но теперь понимаю, что ошибся. Да-да, ошибся. Я ведь его и, правда, убил. Со мной люди были, они видели. А он вон что натворил.

–Да потому что неправильно убил! Говорили же, что башку отрезать надо! – выкрикнул кто-то из толпы тех, кто ходил с Куром в поход.

–Ишь ты! Смотри, какие мы умные! А откуда вам знать, как его убить можно?

–Ларси говорила, – раздался еще чей-то голос.

–Оооо, сестра ведьмы! Не, ну вы же не будете отрицать, что видели, то, что видели. Она заколдовала моего брата, это она его превратила в Зверя! Я тогда говорил, и сейчас скажу, что нужно отдать ее Зверю, и все закончится. Но разве справедливо, одна она против всех тех, чьих жизней не вернешь?!

Толпа зароптала. Эг сделал еще один шаг вперед, сердце бешено колотилось, кулаки налились свинцом.

–Я повторюсь, – произнес он сквозь зубы, – только попробуйте, суньтесь к нам! Я не буду разбирать, из каких вы побуждений. Муна – моя жена. Я за нее любому шею сверну. И за каждого, кто живет в доме нашем.

–Кстати, о доме! Мое терпение иссякло. Не хотите по-хорошему, будет по-моему, – и Кур зашагал прочь.

–Что он имел в виду? – забеспокоились в доме.

–Да кто его знает! Над ним явно его звериная природа вверх берет. Я думаю, не долго ему ходить в человеческом обличии. Пойдет к своему брату в лес…

Эг как-то встрепенулся, мысленно сообщая свои близким, что нужно срочно поговорить. Дождавшись, когда страсти немного улеглись, остались Фелиция, Эг, Фенлюнс и невестки.

–Я вот что подумал, – начал Эг, – мы знаем, что Громобесы ставятся где-то ради каких-то целей. Что если это цель – мы, и зарождение волшебства. Возможно, если бы местные не приняли нашу точку зрения, не поддержали, мы не помогли понять природы живущих тут, дело обошлось бы…

–То есть, ты хочешь сказать, что Кур прав, забери меня Бод, убив или дав умереть при родах, он не превратился бы в чудовище, либо не воскрес, если б роды принимала не Фелиция.

–Я не хочу, чтобы ты думала что-то плохое о себе. Я достаточно селен, чтобы защитить тебя и нашего ребёнка. Но, да, именно это я и имею в виду. Если б мы ушли сразу, как все это начало происходить, Кур мог оставаться собой и жить дальше, как человек. Теперь же, в деревне появляется все больше людей, осознающих неправильность происходящего. Ощущающих, что они не просто люди из деревни. А Бод не справляется с задачей. И ему на подмогу с другой стороны, вроде как, с другими целями, защиты, приходит его брат. Не факт, что Кур потеряет свое человеческое окончательно. Он может стать громобесом, но с разумом живого человека.

–И что нам делать? – обреченно пролепетала Муна.

–У меня нет ответа.

–Мы можем только ждать, – молвила Фелиция.

–Сейчас действительно, это единственное, что мы можем. Было бы не плохо быстрее учить тех, кто готов учиться. – произнес Фенлюнс.

–Волшебство не терпит спешности, его постигают со временем… – начала волшебница свою лекцию.

–Но Фенлюнс прав! – встрепенулась Ларси. – У нас его нет, мы должны уже сейчас уметь нечто, чтобы оно могло пригодиться в чрезвычайных обстоятельствах. У нас есть, кому следить за порядками и готовкой, мы хотим помочь! По-настоящему.

Кур бездействовал, то ли не знал, что придумать, то ли боялся Эга. Это затишье напоминало штиль перед штормом. Эг и Фелиция активно учили молодежь тому, чему могли, ведь мальчикам и девочкам, выросшим в запрете на магию было трудно преодолеть эти внутренние барьеры.

Так как на дворе стояла осень, а в этом году не прекрасная золотая пора, а серая промозглая с постоянными грозами, то защиту вокруг дома не снимали. В ясные дни старались запастись как можно большим запасом пищи, бродя в свои дома, вынося оттуда быстро иссякающие запасы провизии. Огороды, брошенные, сразу оскудели на урожай, рыбы по-прежнему ловилось мало. Но пока вопрос о пропитании не стоял остро, жители «гостевого дома» надеялись на улучшение условий, или на то, что Эрида, Эг и Фенлюнс знают, что делают. Те же, в свою очередь, не знали, чем могут помочь. Этот вопрос стал часто всплывать в ночных посиделках. Игнорировать его было нельзя. Людям нужно что-то есть. Они еще не скоро разовьют в себе способности, но и тогда не факт, что смогут остаться без еды.

Зверь наведывался в деревню, но те так часто, как случались грозы. Каждый раз он проверял «на зуб» крепость «гостевого дома» и удалялся ни с чем. Злость его не захлестывала, как в ту ночь, когда он разрушил пять домов. Видать, ему прошлого «урожая» хватало. Но для порядку грабил чей-нибудь сарай, ломал забор, иногда забавы ради врывался в чей-нибудь дом, отрывал голову первому попавшемуся жителю на глазах всей семьи и удалялся. Как-то ему под руку подвернулась молодая жена, чью свадьбу отыграли неделю назад. Зверь уже схватил ее за голову, как словно опомнился, посмотрел и утащил в лес. И того, в его гареме насчитывалось уже пять девушек. А из убитых им выросло новое кладбище.

Кур по-прежнему возмущался в адрес предателей, странных вещей: ветра в тихий день, вспышек необъяснимых, костров, песен со двора пришельцев, укрывших у себя изменников государственному режиму. Народ слушал молча. Кура боялись и не возражали. Внешне он действительно внушал ужас. Все видели перемены в нем, и на сей раз винить Муну или еще кого, как-то не приходило людям в голову. Но возражать боялись. Переметнуться на строну Ялли тоже страшно, ведь, в реальности, приди в Ричкон кто из государственных, все, крышка. Люди сидели в страхе. Парни, что бегали тайком на тренировки по вечерам к Эгу, пока Кур был в походе, прекратили ходить. В сторону «гостевого дома» старались не смотреть.