Оружие древних. Книга первая: Ричкон

Глава 7. С дождем приходит новое

Флоэнна зашла в комнату дочери, когда двойняшки обнимали и гладили ту с двух сторон, не зная, что им еще сделать. Приход матери вызвал у девочек вздох облегчения. Им было очень жаль сестру, но они ни чем не могли ей помочь, и это заставляло их чувствовать себя совершенно никчемными. И даже виноватыми, словно в их власти было изменить что либо, или иметь возможность вернуть сестре счастье. А мама всегда найдет, чем утешить дочь. Женщина обняла свою старшую и прижала к себе, как малышку.

–Все, все мое солнышко, все позади. – повторяла мать.

–Да, все, только теперь и мне жизни нет. Зачем я выжила? – новой волной слез разразилась Муна.

–Ну-ну, ты давай, возьми себя в руки. Я тебе новость счастливую принесла.

–Новость? Мне? Счастливую? – Муна смотрела на мать, как на полоумную, словно та собиралась рассказать ей о том, что Зорька отелилась.

–Да, милая, тебе о тебе, о твоей новой жизни. Ну и о сестре.

–О чем ты мама? Я знаю, что нас развели, я это еще до схваток слышала. Только что мне с этого. Отец не будет рад меня видеть, я все думала, что с ребенком в отчий дом вообще страшно возвращаться, а сейчас понимаю – с мальчиком он бы меня принял. Он был бы таким же желанным мужчиной в семье, как и Лир…

–Муна, остановись, не в ту степь болтаешь. – скомандовала Флоэнна, крепко обняв дочь за плечи, и заглядывая ей в глаза. Двойняшки почти не дышали, ожидая, что же скажет мать.– Все у тебя хорошо будет. И муж, и деток нарожаешь еще. – двойняшки переглянулись, глазки заблестели – интересно. – Эг, когда ты рожала, дал слово, что возьмет тебя в жены, даже с ребенком хотел.

Казалось, Муна сейчас потеряет сознание: взгляд затуманился, она обмякла и сползла с подушек на кровать.

–Воды! – спохватилась Флоэнна двойняшкам.

Сонетти в мгновение ока принесла стакан с водой. Мать насильно напоила бедняжку, та стала приходить в себя.

–Меня? Замуж? Но почему? В деревне столько девушек…

–Я не знаю, – растерялась Флоэнна.

–Эм,– подала голос Мишель, успевшая наслушаться на кухне всякого, – после визита к нам, на сколько я знаю, – начала девочка с деланной важностью, – он пообещал жениться на той, которая спечет такие же булки, как Ларси. А Ларси ж сказала, что это ты ее научила.

–Точно, поэтому меня ночью сюда и привели, помочь Лине. А потом все началось… – вспомнила девушка.

–А, да? Я не знала. Мне ваша бабушка сказала, что попросили помочь Сула и Лина, а я все гадала, какая им от тебя помощь могла понадобиться, да еще и ночью. Но решила, что это староста за тебя беспокоится и решил под свое крыло взять, отец-то особо защищать-то не стал бы… А оно вон как… – женщина была удивлена новыми подробностями.

–Бедная Лина… – протянула Муна, – Я ж ей помогла, мы ведь успели напечь… Да и кто из-за сдобы женится? Мам? – девушку словно осенило, и ее затрясло от этого нового знания.

–Ну, я не знаю. – Флоэнна тоже растерялась. Ведь если реально подумать, то, ну кто женится из-за булок. А если рожа крива или худа?

–Ой! – встряла Сонетти. – Я вас умоляю! Ему сколько? Когда его жена померла? И при каких обстоятельствах?

–Сонетти! – возмутилась мать.

–А что, – вступилась Мишель, – она правильно говорит. Во-первых, ситуация похожа. Он уже у нас за столом проникся к Муне, это все видели. К ее трудной беременности и мужу… Ну, вы поняли. Они потом, наверняка, со старостой что-то перетерли. Не зря ж события так странно сложились. Во-вторых, а вдруг его благоверная такие же булки пекла?

–Во-во, и я о том же! – подхватила вторая. – И сколько он уже без жены? Ему любую покажи, он счастлив будет…

–Эг, не похож на тех, кому любую покажи, – задумалась Флоэнна.

–Ну, мы имеем в виду, любую красивую в трудном положении. Он когда решил на ней жениться? Когда она уже официально была объявлена свободной, да еще и трудно рожающей. У него просто переклинило, что Муна – его жена. – деловито закончила Мишель.

–Ну, вообще-то, похоже на правду, – согласилась мать.

–А булки при чем? – не унималась Муна.

–Да ни при чем! – разозлилась Сонетти. – Мы ведь говорим, ему все равно было на ком, но как-то ж выбрать надо. Если всех выстроить в ряд – глаза разбегутся, а если по гостям ходить, то… Можно год ходить думать и с ума сойти. Вот и придумал он эту ерунду с булками. Эти вкусные – жена хорошая. Быстренько свадьбу и все!

–…А…, вы это сами все придумали?

Двойняшки довольно закивали головами.

–Ну и мозги! – восхитилась Флоэнна. – Мне и возразить нечего, я абсолютно согласна.

Девочки остались довольны. Только Муна застонала:

–Опять ненормальный…

–Ну что ты такое говоришь?! -в ужасе зашептала мать.

–Муна, сестричка, – запричитали девочки, – он отличный мужчина. Ты ж когда рожала, Бод прибежал. Он на зверя стал похож. Страшный. Ревет… – Сонетти осеклась под строгим взглядом матери. – Ну, в общем… А что такого-то вообще? Пусть знает! Он человеческий облик потерял. Ревел, требовал ребенка ему отдать.

Муна всхлипнула:

–Хорошо, что мертвый родился, не известно, что было бы…

–Хорошо, что Эг прибежал! – возразила Мишель. – Этого безумного десять наших крепких парней держали еле-еле. А Эг один с ним справился.

–Ага, – поддержала сестру вторая, не обращая на возмущенный взгляд матери, – говорит: Отпустите его, я сам. Ну, парни, понятно, побоялись. Да и староста промолчал. А Эг ему и говорит: Ты чего это к моей рожающей жене рвешься? Она моего ребенка рожает.

–Так и сказал? – ахнули Флоэнна и Муна.

Флоэнна подробностей особо не знала, девчат на помощь прислала, а сама весь день дома своим хозяйством занималась. Да и мысли все о Муне были. Об этом ее ночном уходе в дом старосты. А потом все эти слухи. А муж не пустил, но хоть девчат разрешил отправить. И то дело. Так эти тут уже в курсе всего. Ох и шустрые, мелкие!

–А что дальше – то было? – Муна практически успокоилась и была потрясена.

–Что-что! Дрались они. Да так, что хруст костей был слышен! – воодушевилась Мишель.

–Да ну! – не поверила Флоэнна.

–Да, мама, все тут так и говорят! – вступилась Сонетти. – Трава до сих пор в крови на всей полянке перед домом. Они когда кулаками махали, брызги летели, жуть!

В общем, девочки еще долго рассказывали про то, что было и то, чего не было. Мама и сестра охали и ахали на пару. Когда двойняшки подошли к концу истории, то версия о том, что Эг, которого душил Бод, или тот, кто им когда-то был, из последних сил дотянулся до кочерги и раскроил голову бывшему мужу сестры, показалось чем-то самим собой разумеющемся.

–А как сейчас Эг? – сообразила Муна.

–Лежит. Как все закончилось, он упал без чувств. Еще не приходил в себя.

–Бедный, – пожалела Муна.

–Он крепкий, оклемается. И ты тоже как раз поправишься. Сыграем свадьбу. – обняла мать.

–Да, надо же. И не думала я никогда, что моя жизнь когда-нибудь вот так изменится. – и снова залилась слезами. – И ребенка я своего не видела…

–Твое право, дочка, но не стоит. Тебе еще рожать, не хорошо, если в голове будет мертвый ребенок всплывать, да тем более с увечьями. Муж тебе хороший пришел, я уверена, рожай ему здоровых детишек. И ходи счастливая, а малыша мы поминать будем. На каждом семейном празднике. Этого достаточно.

Муна плакала, все трое сидели грустные вокруг. И тут в окно повеяло прохладой, как перед дождем. Все с наслаждением вздохнули. По ночам было прохладно, но дожди давно обходили Ричкон стороной. А следом за ветерком блеснула молния, послышался отдаленный раскат грома.

–Батюшки, дождь ни как собрался пролиться у нас?! – подскочила к окну Флоэнна. – Радость-то какая! Я уверена, Ялли отметит этот день, будем вот так собираться. Столько всего страшного случилось, но вместе с тем и радость пришла.

На улице послышались голоса, люди заторопились столы убирать, детвору загонять. Но это была трудная задача. Все так соскучились по дождю, что хотели встретить его на улице. Столы и стулья занесли в сарай, а все так и остались стоять группками, беседовать, да на небо поглядывать. Вскоре Флоэнна с дочерями услышали хлопки ладошек, то дети стали хлопать первым увесистым каплям. А потом началось. Дождь сильным потоком обрушился на людей, землю, крыши, все кругом затарахтело, зашумело. Грянул гром. Голоса толпы во дворе были почти неразличимы. Все заторопились в дом. За несколько секунд люди успели хорошо промокнуть.

***

–Отличное завершение сегодняшнего дня! – поднял последний стакан староста. Все радостно заголосили.

***

–Шикарный ливень! – восхитилась Мишель, стоя рядом с матерью.

Все закивали головами.

***

Ларси пришла в себя и подошла к окну. Втянула носом свежий воздух и улыбнулась. Ведь все хорошо, пусть и не так, как она считала.

***

Сова, сидевшая на дереве во дворе, давно собиралась улетать, но никак не могла оторваться от происходящего. Все-то ей было интересно. Пришлось «убегать» вместе с людьми. Она неуклюже снялась с ветки, полетела низко-низко, ливень прибивал ее к земле. Впрочем, скрыться в теплом дупле ей сегодня не светило. Она приземлилась на елку недалеко от места, куда днем захоронили Бода. И стала чего-то ждать, при этом нервно ухая и ворча.

***

В эту ночь Эги не спал. Все – таки он был человеком. Его, так же как и всех, одолевали разные мысли, сомнения, чувства. Иногда хотелось сбежать от этого всего в страну грез. Но тут же обнаруживалось, что он гораздо больше человек, чем мог себе это представить. Сейчас, например, противная ноющая боль во всем теле. Не так-то просто удрать туда, бессонница сильнее его желания. А значит, он, не смотря на все свои способности, просто человек. От этого становилось немного не по себе. С одной стороны: каждый день открываешь в себе то, о чем люди и мечтать не могут. С другой: остаешься самым обычным человеком, не в состоянии уснуть тогда, когда это необходимо. Вроде ж получалось впасть в забытье, а тут пришел себя под этот дивный шум дождя и все.

«Это должно тренироваться, – решил Эг, – надо вспомнить, как я отключал мозг, вот и все. Это ж не должно быть сверх невозможной задачей!»

И он сосредоточился на увиденной ранее картинке. Огромный водопад низвергался вниз с неба. Его начало можно было разглядеть только с того холма, на который не так давно вышли они с матерью и братом. А если стоять внизу у озера, то видишь лишь клубы водяного «дыма», либо радугу. И то и другое завораживает. И вот Эг представляет себе этот прекрасный водопад. Клокочущую воду, бурлящую под мощной силой падающей вниз воды. Вода обтесывает и без того гладкие валуны и постепенно успокаивается, устремляясь в спокойное плаванье. Шум, успокаивающий рев воды. Неслышно птиц, людей, рядом стоящих. Есть только ты и вода. И вдруг, Эг ощутил тоску. Он как-то иначе осознал свой путь. И до этого понимал, что его дорога лежит дальше всех этих чудных мест, но только сейчас он понял, что уже скучает. Эг знал, что пройдет много времени, и он, возможно, успеет насладиться красотой местной природы… Не успеет. Молодой маг понял, почему люди из этой деревне не стремятся в города. Их сердца навсегда покорены этой водой, пестрыми лугами и травами, высокими горами и дивными лесами. Должно случиться что-то очень страшное, чтобы они решили покинуть «долину мира» – пришло откуда-то справедливое название. И он, Эг, этого ни за что не должен допустить. Это не входило в его планы, но только что, что-то сильно изменилось внутри. Он подумал о том, что намеревался жениться. Завести детей нового свободного поколения… И ощутил, как одновременно был прав и ошибался. Для семьи и взращивание детей – нет лучше места. Но он не знает, когда наступит момент, чтобы покинуть деревню. И тащить с собой семью, которую, если быть откровенным, он использовал для «высших» целей, не есть хорошо. Неизвестно, как сложится его жизнь дальше. Через что он должен будет пройти. И подвергать, хоть и специально созданную семью опасности, он не хотел. Да и дети, они-то при чем.

Казалось бы, подобные мысли напрочь должны лишить человека желания спать, но Эг стал проваливаться, как вдруг рядом с окном что-то шевельнулось. Эг тяжело вздохнул, поняв, что сон сегодня – это не про него, и спросил пустоту:

–Кто там?

Рядом с окном маленькая стройная фигурка резко развернулась, молния осветила лицо Ларси.

–Ларси? – искренне удивился Эг, – Ты что тут делаешь?

–Я за тобой присматриваю – ответила та, слегка передернув плечиком.

В очередной раз за эту ужасную ночь, Эг ощутил себя самым обычным человеком. К нему представили девчонку, будущую жену брата, смотреть за ним. Кошмар! Быть человеком – ужасно!

–Со мной все хорошо, можешь идти. – сказал Эг.

–Я не могу. Мне сказали быть тут, значит, я буду тут. – безапелляционно проговорила девочка.

–Понятно. Ну ладно. Как Муна?

–А ты, правда, на ней женишься? – как-то резко и с надрывом выкрикнула Ларси.

–Конечно, я же слово дал.

–Ясно. – поникла девочка.

–Ты не рада? – удивился Эг.

–Рада. – сухо ответила та. И она, действительно, была рада, но сердце разрывалось на части.

–Но ты какая-то грустная… – Эг не понимал.

–Я должна была быть твоей женой, – тихо пробормотала девчуха.

–Чего? – опешил парень.

–Не важно! Забудь. – спохватилась Ларси.

–Да ты мелкая!

–Такая же мелкая, как ты. Подождал бы. Говорят, дети быстро растут. – вспылила несостоявшаяся невеста.

–Не понял, – растерялся Эг.

–Чего ты не понял, что у тебя было пару лет подождать, пока я подрасту и стану более привлекательной?

–О силы! Что происходит! Иди отсюда, я этот бред и слышать не хочу! А если тебя услышат? Мне даже думать не хочется, ни о твоей, ни о своей участи. Хотя, мне то что, это ж ты тут сидишь, пристаешь. Племянника жалко. Первый блин комом. Будет разлад в семье, и из-за кого?! Из-за деревенской пигалицы!

–Ты даже не спросишь, откуда я это взяла? Так и будешь истерить, как тетя Лиа?

–Нет, мне нет дела до твоих малолетних фантазий. Уходи. Я почти заснул, а тут ты…

–Сам-то давно повзрослел? А как повзрослел, так и спать плохо стал. Да? Я права? И так обидно, такой, особенный, а бессонница одолевает, как всех. А еще тогда, когда больше всего нужно уснуть, а то ж все тело у бедняжки ломит! – ядовито процедила Ларси.

–Ты несешь бред. Последний раз – уходи.

–А то что? Пойдешь дышать на улицу свежим воздухом?

–Позову сюда, скажу, что несешь непотребное, и вряд ли после этого у тебя будет хоть один шанс на создание семьи.

–Зови! Я не могу уйти!

–Я не шучу.

–Не шутишь, не знаешь просто, что сказать наглой малолетке, потревожившей сон глубокой ночью одной единственной фразой, после которой ты стал обычным мужиком, впавшим в панику.

Возразить было нечего. Какая-то местная девчонка просто вытерла об него ноги, словно все о нем зная.

Эг вздохнул, пока что – эта самая ужасная ночь в его жизнь. Жаль, что однажды он будет вспоминать ее, как веселую и милую. Да что за ужасное чувство тоски?!

Эг помотал головой.

–Говори.

–Снизошел, – Ларси дерзко поклонилась до земли, словно перед ней стоял король, которого она ненавидела всем своим естеством, -ну, я вообще-то уже все сказала. Но повторюсь, для очень одаренных вышестоящих особ. Я не хочу выходить за твоего племянника, только за тебя. Я хотела рассказать больше, но не стану, мне не понравился твой тон, я представляла себе все немного иначе.

–М…, а с чего я вдруг должен захотеть жениться на невесте сына моей сестры, сделавшей мне предложение… Тихо! Я теперь говорю, – не дал раскрыть рта Ларси, которая явно была не согласна с вышеизложенным, – так вот, сделав мне предложение, не получив ответа, начала меня воспитывать, потому что я не оправдал ее детские ожидания. А чего ты ждала? Что я скажу, что только об этом и мечтал. Что шел сюда через леса, поля, пыль и грязь в надежде на встречу с той единственной, которой оказалась ты.

–Почти, – послышался тихий ответ.

–В самом деле? Как тебе это в голову пришло? Ты же еще ребенок! Я буду брать в жены женщину.

–Я уже не девочка!

–В самом деле? А можно подробнее…

–Прекрати, – смутилась, покраснев Ларси, – я не это имела в виду. Я уже могу родить.

–Кого? Братишку или сестренку. Ты еще совсем дитё. Для племянника – самое то. Ему семнадцать, тебе, тринадцать, верно? – Ларси кивнула, – Он тебя подождет пару лет, а потом нарожаете целый взвод малышей. Счастья вам и любви.

Эг расслабился. То, что девчонка несла, вначале разговора, не соответствовало тому, что он видел перед собой. Он испытал дискомфорт и легкий страх. Сейчас же все стало на свои места. Маленькая девочка, готовая зареветь в любую минуту. Все было в порядке. Сейчас она выскочит из комнаты, обиженная, униженная, и на зло ему спокойно выйдет за Фенлюнса, а там уж все и забудется и наладится. Будет краснеть при встрече. Однажды попросит прощение. И, вроде, как эта тема будет исчерпана. Хотя вспоминать будет смешно.

–Но моим мужем должен быть ты! Я видела! – уже со слезами произнесла Ларси.

–Где видела? Приснилось? А мне снилось, что я король всей страны нашей, так, может, мне во дворец сходить, предъявить им что? – с улыбкой сказал Эг. –И, зачем-то ты же сказала сестре выйти к ужину, когда мы на смотрины пришли. Зачем?

Действительно, зачем. Она явно чувствовала, что Муна должна быть на ужине. Но, не стала разбираться, для чего и откуда пришло это понимание. И все уже случилось. Тут Ларси как-то неожиданно взяла себя в руки. Вытерла слезы. Собралась:

–Эг, прости меня. Не знаю, что на меня нашло. Вернее, знаю. Но это уже не важно. Мне жаль, что я потревожила твой покой. Тебе нужно отдыхать. Я сейчас сяду возле окна, а ты заснешь крепко и сладко. Ты увидишь чудесный сон. Надеюсь, он тебе понравится. Проспишь до обеда и проснешься полон сил. Меня в комнате уже не будет. Больше я тебя не потревожу, я ошиблась, что-то придумала… и ошиблась. Но и ты, больше никогда не ищи встречи со мной. Сделай то, что задумал, это хорошая мысль. Добрая для такого … такого человека, как ты. Я буду очень благодарна за сестру. Ну и мама с бабушкой, разумеется тоже. Прощай. Она спокойно развернулась, отошла от кровати, подошла к окну и села на пуфик. Облокотилась на подоконник и стала смотреть куда-то через дождь в ночь.

В этот момент у Эга появилось много несвязанных вопросов, но задавать не было сил. Ларси с легкостью кошки выскочила в окно и исчезла в непроглядной тьме. «Не понял,» – Эг попытался привстать на кровати, чтобы понять, привиделось, или что это было. Но силы покидали его быстрее, чем он ожидал. Мысли путались. Он явно проваливался в страну грез. Но, все еще отчаянно пытаясь осознать произошедшее. Эг заметил, что пока тут была Ларси, дождя было практически не слышно. Сейчас все вернулось: дождь тарабанил по крыше монотонно, громко, пахло свежестью… Эг помнил, что почувствовал в этой девочке еще задолго до встречи с ней, некую силу. Но это не могла быть великая сила. Так, чуть выше деревенской знахарки. Придавать значения ей не стоило. Но все что сейчас произошло, и было сказано… Может, стоило ее выслушать. Эги хотел было начать мучиться вопросами, как провалился в мир сна так глубоко, что ни утренние петухи, ни стадо коров, проходящих за окном, ни рожок пастуха, ни дикие крики откуда-то из далека, не могли разбудить его.

Глава 8. По следам ужаса

-Что стряслось? – Сула выскочила навстречу мужу и сыновьям, возвращавшимся, с такими лицами, словно мертвяка встретили.

Ялли тяжело сел за стол. Сула сунула ему стакан с мутной сильно пахнущей жидкостью. Староста осушил его одним глотком, утер рот рукавом и, сжав кулаки, произнес:

–Я даже не знаю, как это сказать… – мужчина был явно потрясен.

–Могила Бода пуста, – решился Марк.

Лина, стоявшая поодаль, и внимательно прислушивавшаяся к происходящему, вскрикнула. Фелиция подошла поближе.

–Как пуста? – не поняла Сула.

–Так. Разрыта и пуста, – слова с трудом вырывались у старосты.

–Но кому могло понадобиться.., – начала было женщина.

–Матушка! Никому! Бод ее разрыл и вылез!

–Да разве ж такое бывает! – Сула нервно усмехнулась, совершенно не понимая: как можно шутить такими вещами, и что они вообще такое говорят. Но при этом притянула стул и села.

–Его видели во дворе у Воли. Он.., – Марку тоже было трудно это выговорить, – утащил Селену. Она, когда ливень начался, побежала щенка в сарай загнать, он забился под стену и мок, дурная псина! А Воли и семья на крыльце стояли, наслаждались дождем. Все произошло быстро. Говорят, что даже с порога сбежать не успели. Из темноты появился Бод, на себя, пуще прежнего, не похож, схватил Селену, – Лина, взявшая стаканы для братьев, с грохотом уронила все, сама подскочила и всех перепугала…

–Лина! – вскрикнула мать.

Фелиция бросилась помогать девушке.

–…перекинул через плечо. Перепрыгнул через забор и убежал в лес. Мужчины бросились следом, да…

–Какой ужас. – прошептала Сула. Она побледнела, руки затряслись. Ялли знаком велел Лине налить того же, что она несла братьям. Сула, глядя в одну точку, выпила содержимое. Сильно сморщилась, по лицу побежали слезы, но женщина пришла в себя после пережитого шока.

–А почему они к нам сразу не прибежали? Всей деревней бы пошли искать… – дрожащим голосом произнесла Лина.

–А некому было о помощи звать. В доме остались Лада и Ори, да детвора Ори. Обе в положении. БирЮза мать не пустила. Правильно сделала. Две женщины в таком положении в доме, куда наведался мертвец.

–Часа в четыре домой вернулся только Воли, – тяжело проговорил староста. – Весь в крови, ранах. Его нужно посмотреть.

–А мальчики? – прошептала Сула.

–Последнее, что прошептал Воли, и впал в забытье, что все погибли.

***

Новость быстро расползлась по деревне. Она, как ядовитая змея, заглядывала в каждый дом, шептала на страшном непонятном языке, о случившемся. Она гнала людей к дому старосты, скользила следом, проверяя – действительно ли ее боятся так, как она того заслуживает.

***

Через два часа после возвращения домой, Ялли со всей семьей вышел во двор полный людей. Сюда пришли уже не только мужчины, пришла вся деревня: от мала до велика. Никогда ничего подобного не было в этих краях. Людям было страшно. Все чувствовали свою незащищенность: деревня отрезана от всего мира, ждать помощи неоткуда, что происходит – сказать некому.

Староста и сам не знал, что делать, что сказать людям, но он четко понимал, что ни в коем случае нельзя допустить разлад. Сейчас все должны объединиться.

–Я в тебя верю. Ты все правильно скажешь. – прошептала Сула мужу и пошла к односельчанам.

В груди у Ялли потеплело. Он знал, что чтобы не случилась, его Сула будет рядом. Она его верная помощница, опора, радость. Он незаметно улыбнулся и посмотрел на собравшихся.

–Люди! Я знаю, что вы все напуганы, как и я. Я так же как и вы не знаю, что за беда постигла нашу деревню, и не знаю у кого спросить. Но! Я слышал о желании некоторых отправиться за подмогой, и я вам сразу скажу: Нет! – молодежь недовольно забубнила. – Нас уже покинули многие наши молодые и крепкие. Много мы вестей от них получили? Каково их матерям? Какого девушкам оставшимся без мужей? А куда сейчас отправлять? В лес, где бродит непонятно что? В лапы к чудищу. Нет! Нет и нет! Деревню никто не покинет. Я попрошу всех с заходом солнца не выходить из своих жилищ, ни под какими предлогами. Запирайте двери. Забейте окна. Оставьте по минимуму того, что открывается.

Я, Марк, Лон и еще несколько крепких, здоровых мужей отправимся в лес на поиски останков, – несколько женщин вскрикнули. Кто-то схватился за голову. В их числе была и Сула, спрятавшая лицо в руки. Она пыталась не плакать, ведь она жена старосты, и должна подавать пример. Но муж и сыновья… Тем временем Ялли продолжил:

–Барр, Фенлюнс, Сорк, Витей, Лонес и желающие помочь, продолжат работы по восстановлению дома Эриды. Нужно это закончить в ближайший срок. Их семья скоро начнет разрастаться, им необходимо свое жилье. Занятия в школе не отменяются, – послышалось недовольное «ууу», – но детей попрошу приводить группами, собирая по соседним домам, в сопровождении нескольких мужчин. Составьте список дежурств. Сейчас сразу все дети идут в школу. С каждого соседнего от школы дома попрошу по одному парню, чтобы укрепить школу. Мы не знаем, продолжатся ли нападения. Мы не знаем, будет ли это только ночью. Поэтому, стараемся сделать все, от нас зависящее, чтобы сохранить свои и жизни близких.

Но как бы то ни было, первым делом мы должны похоронить младенца Муны. Я не призываю всех. Это единственный случай, когда я всем советую заниматься своими домами, своими семьями. Муна, я уверен, поймет и не осудит. Но желающие могут присоединиться. На этом все.

У кого будут предложения и идеи – всегда прошу. А сейчас, если некому нечего добавить – за работу.

Народ стал быстро расходиться. Староста подошел к Бирюзу, единственному от семьи Воли.

–Как дома? – спросил он парня.

–Плохо. Отец без сознания. Мать плачет рядом с ним. И Ори плачет. И мелкие… Я не знаю, что мне делать, – парень смотрел глазами полными слез, надежды и одновременно в них читалась абсолютная безысходность.

–Я думаю, мы вас пока к себя возьмем. Сула с Эридой отца твоего посмотрят. Матери отдых нужен. Ори нужно в дом Гона отправить. Сын погиб, так хоть внуки станут утешением родителям. Давай, пошли, поможешь.

Воли занесли в комнату, где лежал Эг. При первом же взгляде на еще живое тело, сердце сжималось от боли. Фелиция видела больше остальных, и чувствовала, как у нее холодеют руки.

Но она не была готова сдаться, хотя прекрасно понимала, что даже ее силы может быть недостаточно.

–Мне нужен огонь, крепкая толстая игла, самые прочные нитки. – резко бросила она.

–Эрида… – прошептала Сула, понимая, зачем ей это все понадобилось. – Ты умеешь это делать?

–Никогда не пробовала, – призналась та, – но я не вижу другого выхода. Это просто необходимо. Возможно, не поможет, неизвестно, что там внутри. Но попытаться стоит.

–Лина, принеси, – срывающимся голосом велела Сула.

–Мне нужно обработать рану…

–Я поняла, – выскочила из комнаты хозяйка за бутылкой самогонки.

–И кто-то из мужчин, если придется держать.

–Хорошо, я сейчас пришлю, – кивнул староста и вышел.

–Я…я могу помочь, – предательски дрожащим голосом пробормотал Берюз.

Фелиция посмотрела на него, ей было ужасно жаль мальчика. Она обняла его и ласково произнесла:

–Тебе нужно отдохнуть, – он хотел ей что-то возразить, но она не дала ему сказать, – когда я закончу, я буду очень уставшая. Я и так мало спала эту ночь. А ты уже отдохнешь, ты меня подменишь. Хорошо? Так мы поможем друг другу и нашим родным. – она указала на отца мальчика и на Эга.

Бюрюз согласно кивнул и удалился. А там уже все воротились: с нитками и иглой, с бутылкой полной какой-то зелёной тягучей жижи, в сопровождении двух ребят.

Фелиция приступила к работе. Было удивительно наблюдать, как крепкие на вид парни отводят глаза, смотрят в пол и периодически бледнеют при особо сильных звуках или запахах. Женщина промывала каждую рану тщательнейшим образом. Обрабатывала пахнущей елью мазью, дивясь скрытым способностям хозяйки дома. Воли тем временем приходилось туго. В нем шла трудная борьба за жизнь. Очевидно, что, даже находясь в беспамятстве, мужчина испытывал сильнейшую боль. Волшебница вместе с обычными человеческими манипуляциями накладывала легкие исцеляющие чары, направленные на скорейшее заживление. А потом шила, словно живую куклу. Она вогнала Воли в самый глубокий, дающий силы и прекрасные видения сон. И он почти не стонал. Парни держались молодцом, хотя явно предпочли бы поработать где-то руками, чем сидеть тут. Тем более, абсолютно бесполезно.

Когда Фелиция почти закончила, она отпустила ребят, а сама занялась волшбой. Было трудновато. Это отымало куда больше сил, нежели «шитье», пусть и человеческой плоти. Она упорно накладывала чары на переломанный скелет, кости поддавались с трудом. Волшебница пришла к выводу, что утратила былую хватку. Хотя это было вполне объяснимо – столько лет не практиковаться. Через время к ней подключился Эги. Он ускорил процесс и помог сохранить силы матери.

Фелиция, валясь с ног, покинула комнату, оставляя Берюза с домашним лазаретом, отправляясь в душ на улице. И в свою уютную кровать, на которой ей предстояло спать очень и очень немного.

***

После всех дел в деревне, Ялли с сыновьями, Тэром, Бушем и Гёнзе отправились в лес. Гёнзе был старшим сыном Соша, и унаследовал многое от отца. Сош был уже в почтенном возрасте, хоть и стрелял еще метко, любому молодцу фору мог дать, но силенки уже были не те.

Мужчин снарядил Сош. Выдал каждому по новому проверенному лично луку, с какими-то новыми железными наконечниками с особыми зазубринами, которые тут же принес кузнец, и Сош заменил привычные на новые. Кузнец принес по арбалету и болтов к ним побольше. По кинжалу особому, что ковал так, забавы ради, глядя в старые пожелтевшие записи своего прадеда, а тот еще у своего переписывал. Кузнец понимал, что уже пора обновлять бумагу, но еще ничего не опробовал из сделанного. А поскольку кузнец был человеком практичным, то зачем впустую что-то делать, если не знаешь – пригодится оно или нет. Трепетных чувств к древним записям своего рода он не питал. Но раз такое дело – можно и опробовать. Топоры-то привычнее для сельского жителя, но они громоздки, тяжелы. А новые кинжалы кузнеца были на удивление легки, даже вызывали подозрение. Но Кузнец был уверен в каждом своем изделии. Раньше у деревенских нареканий к деятельности Кузнеца не было, поэтому поверили. Тэр – сын Кузнеца немного даже обращаться мог с новым оружием. По дороге все рассказывал, как держать, как бить. Ялли слушал в пол уха – нож он и есть нож, каким его не выкуй. Главное вовремя всадить, куда следует.

***

В селении никто не сидел, сложа руки. Все принялись за работу, как и сказал староста. Детей доставили в школу. Моран – школьная учительница, не могла угомонить возбужденную перепуганную детвору. Да и у самой сил особо не было. Поэтому, промучившись добрый час, она придумала задание – составить карту, схему, расписание того, как школьники будут приходить. Ни для кого в большом и шумном классе не было секретом, чей родитель, чем и когда занят. Расписание должно было включать в себя удобное время для взрослых, чередовать их, учитывать определенное количество провожатых. Плюс: какие дома объединить, каким маршрутом идти, чтобы было безопасно и прочее. В общем, задание вышло трудным, но интересным. Дети с радостью принялись предлагать, писать, чертить, галдеть, спорить и пытаться решить поставленную задачу. Моран выдохнула и вытянула ноги, сидя на своем учительском стуле. Быть учительницей ей нравилось. Кончено, деревенская школа не имела ничего общего с городскими, куда дети ходили с определенного возраста, в классы по возрастам, мальчики отдельно от девочек, изучали разные науки. Тут были все деревенские дети разного пола и разных возрастов. Как только мать понимала, что следить за ребенком становится трудно – она приводила его в школу. Но в классе всегда были старшие ребята, которые уже дохаживали просто потому, что им еще не дали работу, и они всегда могли присмотреть за малышами, научить их простым вещам. Потом взрослых детей все больше и больше занимали по дому, они посещали школу все реже и реже, а потом и вовсе переставали ходить, начиная взрослую полноценную жизнь. Девочки в скором времени выходили замуж и рожали новых жителей Ричкона. А в школе подрастали следующие помощники учителю, присматривавшие за малышней. Так и было из года в год. Никто в город не рвался. Жизнь текла спокойно и размеренно. Детей не нужно было учить чему-то сложному. Все их обучение сводилось к письму, чтению, счету и времени. В школе всегда была одна постоянная учительница, сейчас – Моран. Одна на подмене в случае болезни. И за многими жителями деревни было закреплено несколько «дисциплин». Так, Флоэнна учила девочек печь. Янни – шить. Сула – травам. Ялли – семейной мудрости, как выстроить быт в семье, чтобы слажено и дружно все было. Рассказывал он это как мальчикам, так и девочкам. Марк учил обращаться с деревом. Сош – премудростям охоты. И так далее. Для многих знатоков своего дела находилось, чему научить подрастающее поколение.