Оружие древних. Книга первая: Ричкон

Глава 12. Громобес

-Доподлинно не известно, как они появились, но мы проходили легенду о Громобесах. – начала Фелиция. – Когда Творец завершил создания миров, атмосфер, путей, соединяющих эти самые миры, разграничил пространства, через которые практически невозможно пройти из одного Микромирия в другое, населил земли живыми существами…

–Хм, все легенды так начинаются? – вскинул брови Эг.

–В основном, – улыбнулась Фелиция. – Должно все с чего-то начинаться, а все началось с создания миров.

–Или появления монад, – вставил Эг.

–Что за ересь, сударь?! – вскинулась волшебница.

–Позвольте, мэм, – расплылся сын, довольный произведенным эффектом. – Но есть разные точки зрения на Создание Всего. И слово «ересь» из ваших уст… – парень скривился.

–Есть только одно правильная теория. А монады предполагают создание абсолютно лишенных магии миров.

–Но в этой теории все очень четко объясняется.

–Э, народ, вы отвлеклись. «Началось все с создания миров», – напомнил Фенлюнс.

–Да, точно, – злобно зыркнула Фелиция. – Так вот. Создал. Посмотрел и остался довольным. А потом посетила Его некая идея. Решил он что-то еще сотворить, но даже ему, хоть он и создатель, было это весьма трудно. Решил он уединиться в только Ему одному известном месте, а вместо себя, приглядывать за порядком оставить наместников. Опыт создания живых существ у Него уже был, но то были обычные существа, не наделенные чем-то особенным. А нужно было сверхновое существо. Наверно, если б Он смог, создал бы самого себя, но то ли не мог, то ли ни к чему. Стал экспериментировать. В книге: «Легенды о появлении волшебников», подробно описано кого и когда Он сотворил. И почему Ему пришлись не по нраву те или иные создания. Одними из последних были люди, от которых и пошли волшебники. И был среди сотворенных им людей парень небывалой красоты и силы. И магические способности превышали всех остальных. Он был всем хорош, и Создателю приглянулся его нрав быстро решать проблемы, моментально реагировать на все, короче, он был крут.

Он оставил его, вместо себя в нашем Микромирии, и трех девушек. Его звали Громосс, так как создавался он как повелитель дождей и бурь. Девушки: Любава, Знания и Радостнея. Каждая отвечала за свою часть работы на землях вверенных им.

Создатель удалился, не оставив сведений о своем местонахождении. И мирами стали править его творения.

Долго они правили дружно, и в мирах было тихо и спокойно. Люди жили в мире с волшебниками. В тех мирах, где намешаны расы, тоже царили гармония и порядок. И дальше продолжалось бы эта идиллия, но Громосс, прогуливаясь по дорожкам наиболее полюбившегося ему мира, встретил Милейну. Девушку нечеловеческой расы, красотой превосходившую всех, кого когда-либо встреченных им в мирах. Говорят, что среди своего племени Шасти, она была изгоем. За глаза. Вместо обычных глаз у нее было видно все Всемирие. А если смотреть ей в глаза долго, то словно проваливаешься и видишь все сорок, созданных Творцом Микромирий. И в ее глазах Громосс увидел все сорок Микромирий, где они находятся, куда ушел Создатель, и новые странные чувства обуяли его. С одной стороны он влюбился в Милейну. С другой стороны он увидел ничтожность всех миров по сравнению с тем, что открылось ему в глазах девушки…

–А что открылось? – не утерпел Фенлюнс.

–А никто не знает. Он ни с кем так и не поделился, ну, по крайней мере, в легендах этого нет. В общем, стал он терзаться. Девушки, хранящие миры вместе с Громоссом обеспокоились. Они пытались поговорить с ним, понять, что происходит. В их мирах начались дожди, переходящие в бури. И этому не было ни конца, ни края. Но их названный брат молчал, все мрачнел и молчал. Он продолжал приходить к Милейне, но в какой-то момент девушка поняла, что больше не нравится ему, что он ходит смотреть в ее глаза, то есть на то, что недоступно ему. И прогнала его. Громосс был в не себя, чтобы какая-то смертная посмела прогнать Его, заместителя Создателя. Он создал замок, в котором было все чего не пожелаешь, кроме свободы, и посадил туда Милейну. Считается, что с того дня, когда это произошло, в людях проснулись злоба и зависть.

сестры пытались освободить бедную девушку, но все было тщетно. Они с ужасом наблюдали за изменениями, творившимся в мире. Но их брат упорно ничего не замечал. Он перестал быть собой, стал злым, раздражительным, замкнулся в себе. Сестры пытались вызвать Создателя, они молили его днями и ночами, но было тихо. Они приходили к границам Микромирия и стучали в соседние, надеясь на помощь, но их никто не слышал.

Однажды к Громоссу пришла Радостея, она шла, а за ней светило солнце, порхали бабочки, и по мрачным стенам жилища Громосса скакал солнечный зайчик. Она хотела говорить с братом, вернуть радость в его сердце, но он схватил сестру и убил ее, разорвав на части. Так из мира ушла радость.

Это злодеяние волной окутало все Всемирие, каждый почувствовал неладное, но не понимал, что именно произошло. Лишь только Дракон Времени распознал в вибрациях материй тот кошмар, что случился в одном из оставленных Творцом миров. И он, умевший пересекать все границы, так как у времени их просто нет, отправился на поиски того самого Микромира. Пока он пребывал в поисках, сходящие с ума от ужаса и боли, сестры пытались еще поговорить с братом, но он их даже видеть не хотел. Знания обернулась Милейной и пошла к брату. Тот сразу разгадал обман, взглянув в глаза сестре. И попытался убить и эту сестру. В общем-то, он был уверен, что убил, вырезав глаза, чтобы никто и никогда не смел создавать самое дорогое, что было у него когда-то и отчего он стал таким. Но Знания выжила. Ее подобрали люди и выходили. Последнюю попытку предприняла убитая горем Любава. Но сердце брата было холодно и черно. Он хотел сначала убить сестру, но потом оглянулся, увидел, что убей ее, он останется совсем один, и решил поступить иначе. Он решил, что ему нужны новые помощники, которые будут слушаться его беспрекословно, понимать и хотеть так же, как и он, его дети. И он насильно взял свою названную сестру в жены.

Вскоре в замке стонала несчастная Любава, родившая первенца – страшный мрак и смерть в одном детеныше. Это создание не нуждалось в заботах и уходе. Окрепнув через несколько часов после рождения, он спустился в один из миров, создавая армию мертвяков и всяких ужасов, убивая все живое на своем пути, пока не уничтожил весь мир, превратив его в безжизненную сухую землю, пытаясь найти способы перебраться в соседние, живые, миры.

Любава же превратилась в жалкую старуху, рожая по несколько детей за раз, и была уже не нужна Громоссу, но тот не давал ей умереть, поддерживая в ней жизнь только для того, чтобы она продолжала его страшный род.

Прошло неизвестное количество времени. В нашем Микромирии стали происходить жуткие вещи. Волшебники разделились на злых и добрых, появились черные искусства, сердцами многих людей завладели порочные желания, красота стала покидать наши миры.

В один день прибыл Зурван. Ему не нужно было никого расспрашивать о случившемся, он все считывал из потоков энергий протекающих вечно между мирами. Первое, что он сделал, это разрушил замок Милейны, и был поражен красотой девушки, неизменившейся ничуть за время пребывания в заточении. Громосс хранил для себя ее, не зная, что с ней делать сейчас. Дракон Времени остановил ее земные часы, и Милейна стала бессмертной. Он оставил ее на лужайке, а сам отправился в убежище местного заместителя Создателя. Дракон знал, что увидит там, но все же реальность была намного страшнее, чем знание. Громосс попытался остановить Дракона, но тот превосходил его и силой, и умом, и умением владеть собой. Он стер Громоссу память, дав ему имя Громобес. Спустил с небес на землю. Вдохнул жизнь в Любаву, стерев память и ей. Ибо кто-то должен был присматривать за многочисленными детьми, на вид вполне нормальными. Конечно, зерно того зла, которое взрастил в себе Громосс, сидело в каждом мальчике. Почему-то были одни мальчики. Но прорастет оно или нет – выбор каждого. Дракон наложил чары на все семейство Громобеса, что они будут практически бессильны против могущественных колдунов, решивших воспользоваться силой Громобеса, и будут служить во имя зла. Но каждый из них и их потомков сможет стать нормальным и вернуть себе былое величие праотца, если сумеет сопротивляться злости, возрождающейся в нем. Это будет мучительно и трудно, больно и смертельно, но возможно, ибо сильным мира сего все по силам.

Считается, что Дракон вернулся в свой мир, обещая иногда наведываться в наш, чтобы поддерживать жизнь на более ли менее нормальном уровне.

Кто-то говорит, что он оставил вместо себя Милейну. А люди, жившие во времена переворота, говорили, что он забрал девушку с собой.

–Интересно… и трагично, почти как все легенды, – заключил Эг.

–Да, но из этого следует, что Громобесы могут выполнять три функции: убивать, калечить, то есть держать в страхе, не причиняя особого вреда, и растить армию. Наш Зверь пока убивал всех. Но, меня смущает, что похитил изначально он девушку, и не разорвал ее на части, как мужчин, которые преследовали ее. Лину тоже не нашли. Можно предположить, что он тащил Селену к себе в гнездо под водопад, и то ли уронил, то ли она сама вырвалась, но она погибла целая.

–Ты думаешь, он будет создавать армию? – поразился Фенлюнс.

–Я не утверждаю, но вероятность есть.

–Но зачем?

–Видишь ли, брат: всемирное равновесие. Из деревни ушли парни, много парней. Много женщин не востребованы. Те, кто мог бы стать матерью, остались без своего естественного дела. А потом появятся малыши, скажи, местные их убьют или папаше вернут? Правильно машешь, дети-то ни при чем. Вот тебе уже внедренная армия, которая подрастет в тылу врага и уничтожит деревню, или, скорее умножит свои силы.

–Но зачем кому-то армия? Тем более тут? Так далеко от городов… Ну да, далеко.

–Воот, а кому – нам и нужно выяснить. Есть у меня подозрение, что это что-то вроде оградительной магии на нас же самих, волшебников. Что это – армия для нас.

–А, а… а мы не можем использовать этих громобесов у себя на службе? – невинно спросил Фенлюнс.

–Ты что? – вскипела Фелиция. – Мы не пользуемся черными силами!

–Я тоже думал об этом, – не обращая внимания на гнев матери, спокойно проговорил Эг, – но, не мы его себе на службу поставили, вряд ли получится переделать заклятие под себя. Но у меня теплится надежда на детенышей, а вдруг мы сможем изменить, хотя бы чуть– чуть поиграть с тем самым злом внутри каждого малыша. Ну, во-первых, из них могут вырасти нормальные парни, почему нет, а во вторых, если нормальные не получатся, то нам на службу вполне сгодятся.

–Эг! Что такое говоришь?! – Фелиция была в ужасе от услышанного. – Мальчики, так нельзя! Они – это чистое зло, ими нельзя пользоваться так же, как черной магией.

–Ты забываешь одну важную деталь в легенде, изначально он был прекрасен и чист! Можно дать шанс.

–Я не об этом, эта часть плана мне очень импонирует. Но не на службу себе. Ты же сам все знаешь, они не перед чем не останавливаются, они жестоко убивают людей. Зачем нам такие монстры?

–Прости, я упустил момент, а как мы без крови вернем власть? «Мир вам! Мы волшебники, нас, конечно, уже не трое, как раньше, а целая деревня, хотя этого по-прежнему мало, чтобы победить в бою. Но мы не хотим крови, поэтому сдайтесь, пожалуйста, добровольно. Ага?!» Так?!

–Да хоть так!

–Да если так, то всю нашу предполагаемую волшебную деревню уничтожат еще на самом начальном уровне возрождения волшебства. Эти же сами громобесы с их потомством.

Повисло молчание. Каждый переживал свои эмоции. Фелиция бессильно злилась на сыновей, особенно на Эга, за его толстокожесть, расчетливость, холодность и, это ужасно, правильность! Она прекрасно осознавала, что он прав в каждом своем слове. Но это так противоречило ее природе, всему тому, чему учили их. Его не учили, некому и некогда. Дети выросли в другой обстановке, впитали то, что смогли. Как сорняки, опять же, сыновья правильно сказали. Особенные, конечно, но дикие. Но ведь сорная трава более вынослива, приспосабливаема и живуча. Видать, в мире нет больше добра и зла, вернее они перестанут существовать. Может, ее дети – это новое поколение не светлых и не темных, а рациональных. Других. И, похоже, она, мать, даже не понимает, и не представляет, кем станут ее сыновья. Что если, пора перестать спорить, а снабжать их знаниями, помощью, которая окажется ей по силам, переступить через себя она не сможет. И все, отойти в сторону. Она свою миссию выполнила: она выжила, спасла детей, дала им место, где они могут выбирать свою стезю. Похоже, и правда, время волшебного двора прошло.

Скрипнула дверь, на пороге возникла Ларси. Выглядела девушка не очень: растрепанные волосы, помятое, не отдохнувшее лицо, уставши поникшие плечи. Но ее глаза! Они так горели! Словно в комнату вошла кошка, а не человек.

Фелиция вздрогнула:

–Разбудили, милая? – испуганно спросила она.

–Не знаю, – уставши, произнесла Ларси и зевнула, – я могу войти?

–Да, конечно, – на мгновение все засуетились. Девушке поставили стул, Фелиция налила воды.

–Спасибо, – она отпила немного, поставила стакан на стол и пристально обвела взглядом каждого, – я все слышала, каждое слово.

Фелиция с ужасом посмотрела на сыновей, Фенлюнс был напуган не меньше, но Эг, как всегда оставался спокоен. Ларси выжидательно смотрела на собравшихся, словно законник поймавший тать на месте грабежа. Первым нарушил молчание Эг, которому, казалось, все происходящее доставляло удовольствие, судя по его легкой улыбке.

–И что скажешь? – спокойно произнес он.

–Эг! – встревожилась хозяйка. – Бедная девочка…

–Скажу, что ничего нового не услышала. Я все это уже… читала.

–Читала? – было непонятно, что напугало Фелицию больше: что Ларси в курсе происходящего или, что она где-то умудрилась раздобыть запретную литературу.

–Я вам говорил, что в деревне есть книги. Она в доме Ларси, так ведь? – Эг уточнил у девушки.

–Да! – горячо подтвердила та.

–Но как они к вам попали? – Фенлюнс был изумлен не меньше матери.

–Я точно не знаю. Бабушка говорит, что передаются с незапамятных времен, а от кого, не известно. Но на всех книгах есть что-то вроде герба, символа. Оно одинаково. Я думаю, что это книги какой-то одной семьи. Это, возможно, смелое предположение, но я думаю, они принадлежали нашим предкам, то есть это книги именно нашей семьи по маминой линии.

–Откуда ты про них знаешь, да еще и читаешь… За это ж можно жизнью поплатиться. Тем более ваш отец явно не самый понимающий человек. Извини, – смутился Фенлюнс.

–Да все нормально. Мне-то не знать отца. Я, кстати, очень рада, что попала к вам. Спасибо. И за комнату спасибо, сил не было, поблагодарить даже, – обратилась девушка к хозяйке.

–Да что ты! Я очень рада тебе! – разволновалась женщина.

–Так вот, о книгах. Бабушка с младенчества нас пичкала сказками из этих книг. Мама, конечно, с ней ругалась, но бабушка всегда находила возможность поведать удивительные вещи. Я притворялась, что мне это неинтересно, что я живу по законам, так как с самого осознания себя, я знала, что другая. И что лучшая маскировка – быть правильной. И тем более никто бы не заподозрил, что я шныряю в подвал и читаю запрещенные книги. Поэтому я быстрее всех научилась читать, мне нужно было понять, что скрывают эти пыльные тома. Конечно, я много времени потратила на их поиски, практически два года. – Эг присвистнул. – Ну а что мне оставалось, я ведь не могла устроить обыск в доме на глазах у всех. Приходилось действовать аккуратно. Да тем более дома всегда есть люди, и малых на меня вечно спихивали. В общем, нашла я их. А читать могла изредка по ночам. А вот когда все эти события начались, ну, с вашим приходом, я не в упрек, все прекрасно, началась суета. Все так уставали, что спали, как убитые. Я, конечно, тоже спать хотела, но желание знать было выше. Вот я и читала. И про вашего или нашего, Громобеса легенду прекрасно помню.

–Ну что ж, очень похвально! – восхитился Эг. – Я, правда, преклоняюсь, прямо – таки самородок в огранке.

–Что вы, что вы, сударь, не стоит, – передернула его Ларси.

–Я искренне, – отрезал Эг. – А Муна? Она такая же проинформированная, как и ты?

–Вряд ли. Я, конечно, не берусь утверждать. Я за ней не следила до ее замужества. Но, в любом случае, у нее сильно развита преданность семье, мужу, каким бы отморозком он не был, поэтому, я думаю, чуть дольше, и она примет нашу сторону.

–Нашу? – просеяла, успокоившаяся Фелиция. – Приятно это слышать.

–А как же иначе! Вы же обучите меня тому, что написано в книгах. Я пробовала сама, но дома, это сложно. Не дают сосредоточиться. Одной практически невозможно остаться.

–Конечно. Для этого мы тут. А какие именно книги у вас есть? – полюбопытствовала Фелиция.

–Взглянуть бы, – задумался Эг.

–Это может быть опасно, – вмешался Фенлюнс.

–Я понимаю, это так, мысли вслух. Придет время, увидим.

Ларси перевела взгляд на Фелицию и начала перечислять:

–Та, о которой вы говорили – «Легенды о появлении волшебников», «Придворный этикет», но ее я просто пролистала, это не важное. Затем «Управление стихиями на элементарном уровне», «чтение мыслей и глубокий анализ», «грамотность волшебника», «травоведение», «звероведение» и «разговор по душам», это я так поняла из одной серии. Далее: «Магия воды: самые глубокие уровни», «Магия огня: от костра до Феникса», «Магия воздуха для продвинутых», «Волшебство слова» и последняя «Сон и явь». А, ну там есть еще, но они такие ветхие, что даже обложку страшно открыть, рассыпаются.

–Я бы восстановила, – застонала Фелиция. Она поняла, что сохранные заклинания выветрились, а это значило, что и другим книгам грозит опасность. Ларси удивленно посмотрела на волшебницу и продолжила:

–И блокнот, эвентуально школьный…

–Чего? – не понял Фенлюнс.

–Эвентуально – возможно, – надменно произнесла девушка.

–Откуда такие слова в деревне? – оторопел будущий муж.

–Ну, сказала же, – закатила глаза деревенская выскочка, – читать, страсть, как люблю. Так вот, разбиралась, пыталась даже попробовать заниматься, но, я уже объяснила. А, есть еще несколько картин с таким же символом, что и на книгах. Там женщина, девочка и мужчина. Я собственно по этим картинам и сделала вывод, что наши предки были волшебниками. Я очень похожа на девочку на портрете.

–Очень интересно, – взволнованно проговорила Фелиция.

–А когда вы начнете меня учить? – с жаром спросила Ларси.

–Как выспишься, так и начнем. Что время-то тянуть, – вздохнула женщина. – Но этикет, при первой же возможности, ты выучишь, ясно?

Фелиция спросила так, что Ларси вдруг осознала, что попала в совсем другой мир. Тот, который ей часто снился, там, где все благородно и красиво. Она почувствовала силу, наполняющую ее грудь. Она покорно кивнула, да она будет делать все, что ей скажут. Она добьется блестящих результатов. Она будет одной из тех, кто изменит историю этого мира, а возможно, и других. Эти чувства переполняли ее, но она послушо развернулась и отправилась спать. Ей не терпелось начать занятия.

–Тебе с ней очень повезло, – ласково сказала Фелиция сыну. Тот улыбнулся, а Эг испытал странный укол боли где-то там, между сердцем и душой. Но решил, что показалось.

–Хорошо бы в школе начать занятия. А то пока Ларси, пока Муна, кто там еще подтянется и при каких обстоятельствах… – задумался Фенлюнс.

–В школе можно будет преподавать травоведение. Это пригодится даже тем, в ком нет ни малейших способностей. Когда жертв будет больше, людям потребуется лечебная помощь. Я знаю, что Сула рассказывает детям о травах. У них тут с этим проще. Можно будет добыть книгу из дома Рана, я уверен, что Ларси справится с этим. – заключи Эг.

–Давайте расходиться? – спросил, зевая Фенлюнс.

–Да, давайте. Отдых никогда не помешает, – согласилась Фелиция.

Эг хмыкнул, он радовался, что к нему это не относится. Хотя прекрасно знал, что и к матери с братом тоже, но они почему-то больше предпочитали считать себя людьми со способностями, нежели волшебством, заключенным в человеческое тело.

Глава 13. Загадка архива

После ухода Эга, Муне еще некоторое время снился прекрасный сон о зеленом поле с желтыми цветочками, и бегающими по нему смешными малышами. Но потом набежали тучки, подул ветерок. Вначале не сильный, приятный. Но он начал усиливаться. Где-то на горизонте сверкнули молнии. Дети перестали улыбаться. Они начали жаться к Эгу и ногам матери. Эг схватил тех, что поменьше и побежал через поле к дому. Другие дети последовали за ним. А Муна не могла пошевелиться. Она слышала, как муж кричит ей, зовет ее, но ноги словно приросли к земле. Она хотела выдернуть их, и увидела, что стоит в вязкой грязи, а может, в болоте. Когда она подняла глаза, то не было уже ни полянки, ни дома, ни детей и Эга. Ее окружали стены какой-то пещеры. Тут было мрачно, серо и сыро. Ее пробивал озноб. Вдруг, она обнаружила, что не беременна, и это ее напугало больше всего. Она уже не стояла в грязи, но ноги не слушались, словно оцепенев от страха, она ждала чего-то жуткого, но неизбежного. Чего-то, что уже было. И что еще случится. В комнату вошел он. Она знала его. Некогда он был прекрасен, она звала его братом, а он ее сестрой. Сейчас же перед ней стояло человекоподобное чудовище: грузное, мрачное, с серым лицом, клыками, выступающими изо рта, заросший и вонючий, как скот у плохих хозяев.

Дальше все было как в кошмаре, который больше не заканчивался. Ее названный брат взял ее силой, и она сразу понесла от него. Его не заботило ее здоровье. Он брал ее постоянно, хотя она умоляла не делать этого, ведь под сердцем были его дети. Но беременности протекали спокойно, быстро, и дети рождались здоровыми. Один год они жили с родителями, сцены насилия отца над матерью, побои, оскорбления были для них первыми воспоминаниями и нормой. Потом он их куда-то уносил, не обращая никакого внимания на мольбы женщины. А потом у нее было столько детей, что она стала забывать их. Она не носила девять месяцев, она рожала как кошка каждые три-четыре месяца сразу по несколько малышей. Они все были мальчиками. Он оставил с ними только вторых троих. Они росли красивыми, сильными, но во всем похожими на отца. У них не было чувств к матери, они били и оскорбляли ее так же, как отец. А потом они оказались на земле, на траве, что-то изменилось. Она увидела свое отражение в воде и испугалась, она не помнила себя прежнюю, но теперь она поняла, почему ее так ненавидит муж, разве можно любить такое чудовище. Но вот он, и сыновья пошли работать, а она принялась за домашние дела. Она никогда ничего не делала, и все валилось из ее рук. По двору ползало с десяток детей до года, они все орали, падали, опрокидывали на себя что-то. Вечером приходили муж со старшими и ругали ее, муж поколачивал, но дети больше не трогали, только злились, что она ничего не умеет и им опять нечем ужинать. Потом один из них женился и ушел…

***

Эг увидел, что Муне давно снится не то, что он оставлял ей, но, поставленный им блок скрыл истинный сон жены. Он погладил ее и послал ей спокойствие.

***

…вода в корыте, где она стирала вещи, пошла рябью, как и ее лицо. На небе заиграла радуга. А Муна провалилась в глубокое озеро сна без сновидений, но с силами и восстанавливающими элементами. Дыхание успокоилось, плечи расслабились, лоб разгладился. И женщина вновь улыбнулась во сне.

***

Не успела Фелиция утром прийти на кухню, дабы заварить свежий ароматный чай, посидеть на улице, наслаждаясь утром, восходом, свежим воздухом, пением птиц, как к ней вбежала взволнованная Ларси.

–Я готова! – отчеканила девушка, разве что по стойке смирно не встала.

–Я вижу, – вздохнула Фелиция. – Делай чай и пошли в сад.

Пару минут женщина посидела в одиночестве, потом к ней присоединилась невестка.

–Что будем делать?

–Пей чай, – на попытку спросить еще что-то, Фелиция сразу отрезала, – молча. Смотри в утро, попытайся расслабиться и стать частью этого утра, частью воздуха, словно тебя нет и никогда не было.

Было вообще не понятно, что имеет в виду волшебница, но, надо так надо, и Ларси напряглась изо всех сил, пытаясь расслабиться. Фелиция видела напряженные руки и плечи девушки, и улыбнулась. Пусть тужится, а она пока спокойно попьет чай.

–Принеси воды, тлеющий уголь, поставь вон там, под тем деревом, и зачерпни горсть земли. – распорядилась Фелиция.

Это заняло еще какое-то время.

Женщина и девушка зашли под дерево, где лежал тлеющий уголь, в черпаке стояла вода, землю Ларси насыпала на лист дерева.

–Закрой глаза и держи ладонь над каждым из предметов. Чувствуй. Как что-то почувствуешь, скажешь.

Ларси занесла ладошку над углем и долго стояла. Было видно, как глаза бегают под закрытыми веками в поисках чувств или того, что от нее хочет волшебница. Она долго так стояла, а потом опустила руку:

–Ничего, – немного обескуражено произнесла девушка.

–Хорошо, дальше.

Так же было и с водой, и с землей. Фелиция не случайно выбрала это дерево. Оно стояло как раз на сквозняке даже в безветренную погоду, и сейчас легкий ветерок раздувал волосы женщины и девушки. Фелиция попросила почувствовать воздух, но и тут было пусто. Ларси совсем расстроилась. Она была сообразительной девочкой и понимала, что Эрида хочет выявить ее сильную сторону, что именно ее, с чего начать. Но она действительно ничего не чувствовала.

–Не расстраивайся, ты никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Ты просто не научена. Все придет, постепенно.

–Но я со всем всегда справляюсь идеально! У меня получается лучше, чем у остальных, – возразила Ларси.

–Тогда тебе будет сложнее. Мы не на состязании. Тебе стоит перестать быть лучшей, а стать обычной, как все и одновременно той, кто ты есть.

–Но ведь.., время ограничено, нужно быстрее.

–С чего ты взяла? У нас уйма времени, у тебя и того больше, – немного слукавила волшебница.

–Но я думала… Зверь, нужно быстрее.

–Пока не нужно. Тебе не нужно. Ты должна найти себя в себе. Иди домой, закройся в комнате, и хорошенько повспоминай, что больше всего тебя вдохновляет, вдохновляло. Это может быть что угодно, красивый камень в детстве, рассвет, движение воды, ходить босиком… Все, булки сестры, глаза матери. Слова… Все, что вспомнишь, запиши. С утра обсудим. Но сначала – завтрак. Силы нужны всем.

Ларси понуро поплелась на кухню, где во всю уже хозяйничала Муна. Есть совсем не хотелось, в голове уже было много всего.

–Доброе утро, – просеяла, словно солнце Муна.

–Доброе утро, дочка, – поприветствовала невестку Фелиция.

–Доброе, – пробухтела Ларси.

–Все хорошо? – взволновалась Муна.

–Не выспалась… – соврала сестра.

–А я так хорошо спала! Словно и не полночи, а всю ночь. Приснилось, правда, всякого разного, но это бывает.

–Бывает, – подтвердила женщина.

Пришли Эг и Фенлюнс.

–А девчата все в сборе уже! И пахнет как! – протянул Фенлюнс.

–Садитесь, Муна уже завтрак приготовила, пока мы с Ларси бездельничали, чаи гоняли.

–Ой-ваавой! – подмигнул Фенлюнс.

–Сбагрили кухню на мою жену и довольные, – притворно пожурил Эг мать и Ларси.

–Ну что ты! Мне в радость! – улыбнулась счастливая Муна.

***

После завтрака мужчина ушли работать. Эг стал с мужиками ловить рыбу. А Фенлюнс работал с Барром и другими парнями на дереве. Доски в деревне всегда нужны, то крыша прохудилась, то сарай подправить. А сейчас – заборы ставят все повально. Работы много. Муна чуть позже тоже ушла, она пряла ковры, там же работала ее мать. У Ларси было задание и дом на ней. Фелиция же отправилась со школьниками добывать важную информацию.

Моран немного удивилась, сказала, что и местные никогда не интересовались происхождением деревни, а Фелиция – чужестранка. Но сама себе объяснила, что, приходящим всегда гораздо интереснее, что и как, нежели своим. Фелиция ей активно поддакивала. Лишние слухи ни к чему. Учительница извлекла на свет огромный ворох бумаг сложенных абсолютно беспорядочно. Такое ощущение, что их много раз доставили, роняли, сгребали наспех в кучу, и прятали обратно. Видя замешательство волшебницы, Моран замялась, словно извиняясь:

–Они такими уже были, когда я пришла. Просто в этом шкафу, помимо них, хранятся бумаги, чернила и многое другое. Иногда случайно задеваешь, и все высыпается.

–А я могу домой взять? Я бы аккуратно разобрала по годам, перевязала, подписала. В общем, привела бы в надлежащее состояние. Это ведь ваша история.

На первом вопросе Фелиция увидела протест и возмущение, как так, местные не интересуются, а чужая возьмет и заберет. Но слова про историю, вогнали учительницу в меланхолию.

–История… – пробормотала женщина. Было видно, что Моран глубоко задумалась над тем, что сказала Эрида. – А ведь есть такой предмет в городских школах, так?

–Да. Но чаще там изучают историю государства. Рассказывают историю до переворота, после, всех государей, кто, сколько правил, что сделал и прочее. Но в крупных областных центах, переживших многое, учат помимо государственной истории еще и свою.

–Может, нам тоже бы стоило.... – задумалась учительница. – Как я прочла в одной книге, не зная своих корней, не увидишь кроны.

–Совершенно верно. Хорошие слова, что за книга?

–Кого – то из местных, – озадачилась Моран.

–Вот как? Местные пишут книги? – непритворно удивилась волшебница.

–Писали, давно никто ничего не приносил.

–Жаль, – посочувствовала женщина.

–Да, мне тоже. У нас и так мало книг. И те стареют. Когда-нибудь вообще останемся без всего. Я все хочу организовать прилежных учеников постарше, как Ларси, Берюз, вы же его уже знаете? – Фелиция утвердительно кивнула. – Чтобы учебники переписали. Трудно, конечно, долго, но зато еще на несколько поколений хватит.

–Отличная мысль! Я уверена, они поймут и подойдут к этому делу со всей ответственностью, – подхватила женщина.

–Правда? Вы действительно так думаете?

–Абсолютно!

–Тогда я предложу им, как только ситуация в деревне чуть успокоится.

–Ну, так я возьму архив? – напомнила Фелиция.

–Да, конечно! Если вы наведете порядок в этом балагане, будет просто замечательно!

«Как быстро люди готовы поменять свое мнение, стоит их только похвалить. И никакого волшебства не надо», – довольная собой, размышляла Фелиция, возвращаясь домой. Но настроение ее было омрачено: небо вновь посерело, приближалась гроза. Конечно, у природы свои законы, и лето не может длиться вечно, но как было бы замечательно, если б еще постояла жара.

Однако гроза прошла стороной. Но небо по-прежнему висело серое. Несколько дней Фелиция и Ларси разбирали рукописи по годам. Параллельно читая и зачитывая друг другу выдержки. Некоторые года были описаны довольно подробно, начиная с местных свадеб, количество урожая, приплода скота, о праздниках и некоторых заслугах местных, до количества жарких или холодных дней и незначительных событиях. А некоторые, другим уже почерком, были кратки до абсурда.