Дом Цепей

Длинные мечи стражников, висящие теперь у него на плече, и впрямь казались детскими игрушками. Покосившись на прут, Карса решил, что дополнительное оружие не помешает. Торвальд Ном вопросительно глядел на своего освободителя.

– Беги к своим друзьям, низинник. Я еще не закончил здесь. Тебе это только на руку. Низинникам и малазанцам будет со мной достаточно хлопот. Я сполна отомщу за Байрота Гилда и Делюма Торда.

– Только не обессудь, что сам я потом не сумею отомстить за твою смерть, Карса Орлонг. Ты и так уже совершил невозможное. Задерживаться в городе – это сущее безумие. Я бы посоветовал не испытывать терпение судьбы. Один раз она тебе улыбнулась, а в другой запросто может ударить наотмашь. Или ты забыл, что город наводнен малазанскими солдатами?

– Иди своей дорогой, низинник.

Торвальд Ном немного помешкал, а затем шагнул к двери.

– Дело твое, Карса Орлонг. Я в любом случае благодарен тебе за освобождение. Моя семья будет поминать тебя в молитвах.

– Шевелись. Я не собираюсь тут долго торчать. Давай, ты уходишь первым.

Торвальд Ном молча достиг двери. Подняв засов, он слегка приоткрыл ее и осторожно выглянул наружу, а затем исчез в темноте, полной дождя и ветра. Шлепанье босых ног подсказывало уридскому воину, что низинник направился куда-то влево.

Карса знал: предрассветная тьма обманчива. Не успеешь оглянуться, как мрак начнет рассеиваться. А до того, как станет совсем светло, он должен многое успеть.

Улица, на которой он очутился, была довольно узкой. Справа, шагах в двадцати, Карса увидел дом, в верхнем окошке которого мерцал тусклый свет. Мечи низинников – это несерьезно. Ему нужно раздобыть что-то более подходящее. И вдруг Карса сообразил, где нужно искать. Ну конечно же, у охотников за головами! Из слов Дамиска он понял, что их лагерь находится где-то неподалеку. Так вот почему у тех низинников было столько трофеев! Там наверняка есть теблорское оружие. И возможно, что-то из одежды. А главное – там остались уцелевшие низинники. Нужно исправить допущенную оплошность, и поскорее.

Подойдя к лагерю, Карса узнал следы их с Байротом славного набега. Многие домишки стояли пустые, с настежь распахнутыми дверями. Подступы к ним были завалены горами обломков. Юноша присмотрелся и заметил чуть поодаль совсем нетронутую хижину. Похоже, там внутри кто-то был.

Приблизившись к дому, Карса не стал протискиваться в дверь. Он подошел к стене и что есть силы надавил на нее плечом. Стена, сплетенная из прутьев и обмазанная глиной, треснула и обрушилась внутрь. Молодой воин шагнул в проем. Проснувшийся низинник сидел на койке, очумело вертя головой. В следующее мгновение от головы его осталась лишь половина. Куски раздробленного черепа затерялись среди обломков. Забулькала хлещущая из горла кровь.

Карса огляделся. Уцелевшая часть жилища была забита сунидскими вещами: амулетами, поясами и женскими украшениями. И все же в этой куче воителю удалось отыскать пару сунидских ножей в кожаных ножнах. А еще он приметил странный предмет, уже явно не теблорский – глиняную фигурку вепря. Зверь стоял на задних ногах, упираясь в такую же глиняную подставку. Должно быть, один из низинных богов. Карса смахнул амулет на пол и наступил на него каблуком, раздавив статуэтку в пыль.

Покинув разгромленную хижину, юноша продолжил поиски. Ему во что бы то ни стало был нужен теблорский меч. Со стороны озера по-прежнему дул ветер, громко завывая и обрушивая на берег белогривые волны. И все так же с темного неба хлестали частые струи дождя.

Осмотр пяти хижин оказался напрасной тратой времени. В шестой, убив попутно двоих низинников, которые спали в обнимку под шкурой серого медведя, Карса нашел старинный сунидский меч. Там же обнаружилось и боевое одеяние непривычного покроя, но определенно теблорское, судя по размеру и письменам, выжженным на деревянных пластинах. Надевая его, Карса вдруг догадался, что эта вроде бы невзрачная, потрескавшаяся серая древесина – на самом деле кровавое дерево, за которым веками никто не ухаживал.

В седьмой хижине воитель отыскал сосуд с кровавым маслом и задержался, чтобы втереть вязкую и терпкую жидкость в изголодавшуюся древесину. Остатками масла он напоил меч. Потом Карса коснулся губами сверкающей поверхности лезвия и почувствовал знакомую горечь.

И сразу же все в нем переменилось. Заколотилось сердце, по мышцам разлился огонь, а в душе вспыхнули неукротимый гнев и такая же неукротимая похоть.

Карса не помнил, как очутился на одной из больших улиц (кажется, эта улица считалась у низинников главной). Окружающий мир виделся теблорскому воину сквозь красноватую дымку. Пахло низинниками: нос Карсы улавливал их зловоние. На глаза ему попалась окованная бронзой дверь большого деревянного дома. Юноша бросился туда. Ему показалось, что он не бежит, а летит, совершенно не касаясь ногами земли.

С дверью Карса справился за пару мгновений, очутившись в коридоре с низким потолком. Сверху доносились крики. Теблор кинулся туда и вскоре столкнулся с каким-то широкоплечим лысым низинником. У того за спиной пряталась испуганная седовласая женщина. Еще несколько мужчин (вероятно, их рабы) опрометью бросились кто куда.

Широкоплечий едва успел сдернуть со стены длинный меч в богато украшенных ножнах. В глазах хозяина жилища вспыхнул ужас пополам с недоумением. Выражение это навеки застыло на его лице, ибо уже в следующее мгновение лысая голова прыгала по полу.

Карса бросился вглубь дома. Кто-то из рабов попытался встать у него на пути, но он переломил смельчаку шею. Чутье вело теблора в помещение за закрытой дверью. Рывком распахнув ее и пригнувшись, юноша вбежал туда. За занавесками пряталась на широкой лежанке испуганная молодая низинница.

Бросив меч, Карса поднял женщину в воздух. Ее ступни ударяли ему по коленям. Тогда он пригнул ее голову и заставил вдохнуть кровавого масла, которым было густо пропитано его одеяние. Низинница отчаянно вырывалась. Потом ее голова запрокинулась, а глаза блеснули диким огнем. Засмеявшись, юноша опустил пленницу на лежанку и навис над нею.

Она рычала, как зверь, вцепившись в него длинными пальцами. Все ее тело, разбуженное кровавым маслом, требовало удовлетворения.

Низинница потеряла сознание гораздо раньше, чем Карса окончательно насытился. Ее одежда была залита кровью, но воитель не сомневался: женщина выживет. Даже те капли кровавого масла, что попали ей на тело, исцелят и зарубцуют все раны. А вот неодолимая страсть останется, причем надолго.

Сжимая меч, Карса выбрался из затихшего дома. Снаружи по-прежнему хлестал дождь. Облака в восточной части неба уже начали светлеть.

В последнем из домов Карсу сморил сон. Проснувшись, теблорский воин увидел, что лежит в тесном верхнем помещении под самой крышей. Из круглого окна лился яркий солнечный свет. Карса встал на четвереньки. Что такое? Он стоял в луже загустевшей крови. Рядом валялось тело низинника в искромсанной одежде. Безжизненные глаза глядели в потолок.

Юношу прошибла дрожь, а его хриплое дыхание глухим эхом отзывалось из всех углов пыльного помещения. Как он сюда попал? Карса стал было вспоминать, но крики, раздавшиеся снаружи, заставили его осторожно подползти к окну.

За толстыми прозрачными камнями, вставленными в окно, простиралась широкая улица. Карса догадался, что находится невдалеке от городских ворот. Прозрачный камень несколько искажал картину, однако теблорский воин хорошо разглядел малазанских солдат, восседавших на беспокойно гарцующих лошадях. К удивлению юноши, всадники вдруг поскакали прочь из города, куда-то на запад. Топот копыт быстро затих.

Карса сел на пол, привалившись к стене. В нижних помещениях было тихо. Воитель не сомневался, что не оставил здесь в живых никого. Кажется, он побывал в целой дюжине таких домов, проникая через боковые или задние двери. И везде после его появления наступала тишина. Мертвая тишина. Как тут.

«Меня уже наверняка ищут, – думал Карса. – Знать бы, остались еще эти… охотники за головами или я уложил всех? А где низинники? Почему внизу пусто, если день давно начался? Или я и их всех тоже прикончил? Нет, всех не мог. Сколько же этих поганых детей я убил во славу Уригала?»

Внизу раздались осторожные шаги. Кто-то ходил по нижнему помещению. Благодаря кровавому маслу чувства Карсы все еще были обострены. Он принюхался, однако, прежде чем запах успел достичь его ноздрей, теблорский воин уже и так знал, кто это. Нет, не солдаты. Сюда явились охотники за головами. Стражники Сильгара.

«Считают себя умнее малазанцев. Решили, пока тех нет, схватить меня и вернуть своему хозяину».

Юноша замер. У этих двуногих ищеек острый слух: они услышат любой шорох. Повернув голову, он посмотрел на дверь в полу. Закрыта. Карса не помнил, чтобы он опускал дверь. Ах, да! Он подпер ее хлипкой распоркой. Должно быть, та соскочила. Сколько времени он тут находится? Воитель оглянулся на труп низинника. Кровь из его зияющих ран уже не текла, а падала крупными, вязкими каплями. Стало быть, Карса пробыл здесь не слишком долго.

Внизу заговорили. Как ни странно, юноша понимал, о чем речь. Не все слова, но общий смысл.

– Говорю тебе: от силы час. Может, больше.

– Тогда куда же делся сам Балантис? Дом полон мертвецов: жена торговца, двое детей, четверо слуг. Или слуг у него было больше?

Снова послышались шаги.

– Проверь чердак.

– С какой стати? Там ведь слуги спали. Сомневаюсь, чтобы толстый старый Балантис мог туда взобраться.

– Глядите! – крикнул третий голос. – Лестница приставлена!

– Должно быть, у Балантиса от страха опало пузо, – засмеялся первый охотник. – Слазай-ка туда, Астабб. И поторапливайся. Нам еще надо осмотреть соседний дом.

– Худ тебя побери, Боругг! Меня и так недавно вывернуло от всего, что мы видели. Говорю тебе, наверху никого нет. Не будем понапрасну терять время. Пока мы тут прохлаждаемся, этот мерзавец режет еще чьи-то глотки.

Стало тихо.

– Ладно, твоя взяла. Пошли отсюда. В этот раз чутье явно подвело Сильгара. Мы же по трупам видели: урид ушел через западные ворота. Ставлю годичное жалованье, что он сейчас со всех ног топает к Т’ланскому перевалу.

– Там-то малазанцы его и сцапают.

– Вот-вот. Идем.

Хлопнула входная дверь. Карса осторожно пробрался к окну. Отсюда до западных ворот рукой подать. Не найдя там новых трупов, охотники вернутся обратно в дом. Воитель откинул дверь и спустился по окровавленной лестнице. В коридоре валялись мертвецы. Воздух был полон зловония смерти.

Карса поспешил к задней двери. Снаружи было полно луж, блестевших среди раскисшей от дождя земли. Видно, хозяин дома думал замостить двор и навез булыжников. Целая груда их лежала посреди двора, который оканчивался невысокой каменной стеной. Чувствовалось, ее сложили совсем недавно. Наружу вели диковинного вида ворота. Юноша задрал голову. Ветер гнал по небу облака, и все вокруг было пятнистым от солнечного света и теней.

Карса в два прыжка добрался до ворот, сквозь щели створок посмотрел наружу и увидел узкий, довольно грязный проезд, поросший пожелтевшей травой. Сквозь ветки кустарников просвечивали стены домов, что стояли на другой улице.

Молодой воин призадумался. Он был сейчас на западной окраине города и мог нарваться на охотников за головами. Значит, надо уходить в восточном направлении. Но тут он вспомнил про малазанских солдат. Правда, десятка три из них покинули город. А сколько, интересно, еще осталось?

Да сколько бы ни осталось, все малазанцы – его враги.

Карса выскользнул из ворот и побежал по проезду. Он бежал, низко пригнувшись, в любой момент ожидая, что его заметят и пустятся в погоню.

На пути ему встретился большой, слегка покосившийся дом. Карса остановился в его тени. Через десяток шагов проход пересекала широкая улица, которая вела к берегу. Сумеет ли он незаметно перебежать на другую сторону? Карса понимал, что положение у него сейчас незавидное: совсем один, против стражников Сильгара и малазанцев, лишенный соратников, коня и собак.

Прячась в тени, Карса осторожно крался вперед. Поодаль собралась небольшая толпа. Из дома напротив выносили прикрытые рогожей трупы. Двое стражников пытались совладать с какой-то женщиной. Голая и растрепанная, она была вся в пятнах запекшейся крови. Неистово шипя, женщина пыталась выцарапать стражникам глаза. Карса мысленно усмехнулся: огонь кровавого масла не скоро в ней утихнет. Толпой овладели страх и любопытство. Все смотрели только на обезумевшую низинницу.

Юноша метнулся на другую сторону. До спасительного проезда оставался один шаг, когда сзади послышался хриплый крик, поддержанный десятком вопящих глоток. Карса резко обернулся, подняв меч.

Они разбегались во все стороны! Эти трусливые низинники улепетывали, бросив трупы. Получив свободу, обезумевшая женщина повалилась на мокрую землю. Падая, она ухитрилась вцепиться в ногу одного из стражников. Тот попытался бежать, но не смог. Женщина извивалась всем телом. Потом она дернула его за другую ногу. Бедняга шумно рухнул в грязь. Низинница с рычанием взобралась на него.

Карса вбежал в проезд. Где-то зазвонил колокол.

В дальнем конце проезда, шагах в тридцати от Карсы, стояло приземистое здание, окруженное толстой каменной стеной. Все окна закрывали деревянные створки, называемые у низинников ставнями. Пока он туда бежал, дорогу пересекли трое малазанских солдат. К счастью, они очень спешили, и никто не повернул головы в его сторону.

За первым домом стояло еще несколько похожих. Их вид даже понравился теблору: построены крепко и надежно, ничего лишнего.

Достигнув конца проезда, Карса остановился. За последним зданием тянулось широкое пустое пространство. Точно такое же было возле западных ворот. Пустырь обрывался возле городской стены. Слева виднелись загоны для скота, сараи и еще один дом, простой и невысокий.

Карса понимал, что малазанцы могут вернуться, и ждал этого с замиранием сердца, но они не появлялись. Колокол захлебывался звоном, хотя город казался совершенно пустым.

Юноша перемахнул через ограждение загона, пересек его наискось и выпрыгнул возле двери дома, которая почему-то была открыта. А затем осторожно прокрался внутрь и поморщился. Там пахло пылью и еще чем-то. Ступая неслышно, теблорский воин подошел к другой двери. Эта оказалась закрыта. Ударом ноги Карса распахнул ее.

Вдоль стен стояли пустые койки. Запах в этом помещении тоже не понравился Карсе, но чем именно – он так и не понял. Зато он почувствовал, что в доме есть кто-то еще и пока этот кто-то очень умело прячется. Воитель напряженно вслушивался, однако ничего, кроме собственного дыхания, не слышал. Тогда он осторожно шагнул вперед.

И тут на него накинули сразу две петли. Одна упала сверху, опутав шею, а другую набросили сзади, зацепив его за плечи. Веревка дернулась и плотно затянулась у Карсы на шее.

«Ха! Перерубить пеньковую веревку – нет ничего проще».

Молодой воин взмахнул мечом, но в это время его враги дернули другую веревку, опрокинув теблора на пол.

Сверху что-то заскрипело, следом раздалось ругательство на непонятном языке. Петля затянулась еще плотнее, грозя задушить Карсу. Он все же ухитрился повернуться и ударить мечом. Меч рассек воздух – малазанцы успели отскочить.

Карса сорвал с шеи веревку и кинулся на ближайшего солдата, только-только поднимавшегося на ноги. Внезапно из-за спины этого воина ударило волной малазанской магии. Карса взревел от ярости и зашатался, но на ногах устоял. Малазанец успел отскочить, и все же лезвие кровавого меча полоснуло ему по правому колену, раздробив кость. Чужеземец с воплями и проклятиями повалился на пол.

Карсу опутали огненной сетью. Она давила на голову, на плечи, пронизывая болью все тело и заставив опуститься на колени. Юноша попытался было разрубить огненные нити, но теперь они завладели его мечом. Оружие начало как-то странно сплющиваться. Воитель отчаянно сопротивлялся, а сеть затягивалась все сильнее, пока не сделала его совершенно беспомощным.

Раненый солдат орал не переставая. Затем послышался чей-то басовитый голос. Мелькнула молния. Крики затихли.

Малазанцы окружили Карсу. Один из них опустился на корточки: темнокожий, с израненным лицом и лысым черепом, покрытым затейливой татуировкой. Он довольно улыбался.

– Ты вроде как понимаешь натианское наречие? – обратился он к пленнику. – Это хорошо. Тогда имей в виду, что своим дурацким мечом ты задел покалеченную ногу Хромуши. Кстати, мы тебя сюда не звали. Ты сам угодил в наши руки, и это восполнит тяготы домашнего ареста, под которым мы пребываем.

Из всего потока слов Карса понял лишь то, что он серьезно ранил кричавшего малазанца и вторично угодил в плен.

– Сержант, а давай его убьем.

– Заткнись, Осколок! Звонарь, отправляйся за Сильгаром. Скажешь, что мы поймали его беглеца и готовы вернуть, но не за просто так. И чтобы без лишнего шума! Нам тут не надо оголтелой толпы с факелами и вилами… Хорошо сработано, Эброн, – добавил сержант, обращаясь к другому воину.

– Скажу тебе честно, Канат: я едва в штаны не наложил, – ответил малазанец, которого звали Эброном. – Не припомню, чтобы кто-то выдержал «кулак Худа». Такое мощное заклятье! А этот великан выстоял.

– Ничего удивительного, – пробормотал Осколок.

– Это еще почему? – удивился Эброн.

– Да потому что магия магией, однако главное – не растеряться. Этот теблор явно не промах.

Сержант Канат хмыкнул, затем сказал:

– Эброн, займись-ка ты Хромушей, не то он сейчас опять начнет кричать во всю глотку.

– Слушаюсь. Сдается мне, что ему не так уж и больно. Наверное, просто характер такой: с детства любит поорать.

Канат осторожно просунул руку между огненных нитей и дотронулся до кровавого меча.

– Слышал я про такие деревянные штучки. Говорят, они крепче арэнской стали.

– Ты на кромку посмотри, – подсказал Осколок. – Видишь, тут особая смола нанесена?

– Вижу. Она-то и делает дерево крепким… Эброн, ему очень больно от твоей сети?

– Если бы на его месте оказался ты, Канат, то наверняка вопил бы так, что даже Псам Тени стало бы жутко. Правда, твои вопли продолжались бы недолго. А потом ты бы с шипением расплавился. Как жир на сковородке.

Канат снова взглянул на Карсу и недоверчиво покачал головой.

– А этот даже не вздрогнет. Эх, нам бы тысяч пять таких молодцев!

– Может, тогда мы бы очистили Моттский лес? Да, сержант?

– Может, и очистили бы.

Канат встал и сделал несколько шагов в сторону. Теперь Карса его не видел.

– Нашего Звонаря только за смертью посылать! Где он опять шляется?

– А вдруг и Сильгар тоже дал деру? – предположил Канат. – Сроду такого не было, чтобы весь город грузился в лодки!

Снаружи послышались шаги. Пришедших Карса не видел, но, судя по всему, низинников было не менее полудюжины.

– Благодарю вас, сержант, за возвращение моей собственности, – произнес чей-то мягкий, вкрадчивый голос.

– Теперь это уже не ваша собственность, – возразил Канат. – Теблор является пленным Малазанской империи. За ним числятся убийства малазанских солдат, не говоря уже о порче казенного имущества. Видели, как он разнес нашу дверь?

– Вы, должно быть, шутите.

– Я люблю пошутить, но сейчас говорю вполне серьезно, – растягивая слова, возразил Канат. – Легко догадаться, какую участь вы уготовили этому великану. Перво-наперво – кастрировать, затем отрезать язык и, скорее всего, сделать калекой. А потом станете водить его на цепи, как ярмарочного медведя, и вербовать себе новых охотников за головами. «Видите, какие мы сильные и ловкие? Идите к нам, и мы научим вас охотиться на теблоров!»

– Сержант, все это – ваши фантазии, недоказуемые выдумки.

– Ошибаетесь, Сильгар, очень даже доказуемые! Мне плевать, какие порядки были тут до нас, но теперь эти земли – часть Малазанской империи. Наместнику очень не нравятся ваши замашки. Империя не находится в состоянии войны с теблорами, но не думайте, будто мы потерпим разбойничьи набеги и истребление ни в чем не повинных людей. За все, что сделал этот мерзавец, он заслуживает казни на месте. Однако малазанский закон поступит с ним по-другому. Прежде чем сдохнуть, он поработает на отатараловых рудниках. Слыхали про такие? Это в Семиградье, на моей далекой милой родине. Скоро и мы тоже туда отправимся. По слухам, там зреет мятеж, хотя я не слишком в это верю.

– Только не говорите мне, сержант, что малазанцы прочно утвердились на нашем континенте, – насмешливо возразил Сильгар. – Основные силы вашей армии намертво застряли под стенами Крепи. Да и в других местах вам приходится несладко. Хотите добавить к числу таких мест и наш город? Странное дело, сержант: вы уважаете свои законы и в то же время попираете чужие. Вы не желаете считаться с натианскими традициями и открыто глумитесь над ними.

– Да вот они, ваши традиции! – раздраженно бросил ему Канат. – Целый город улепетывает от одного теблора! Правда, суниды оказались податливее. Вы немало потрудились, чтобы уничтожить их племя. Можно было бы только восхищаться вашей предприимчивостью, если бы она не вошла в противоречие с малазанскими законами. – Рабовладелец молчал, лишь громко сопел. – Или вы думаете, наш полк просто так здесь появился?

Карса слышал, как стражники Сильгара схватились за мечи.

– Успокойте своих парней, – раздался сбоку голос Эброна. – Сильгар, я ведь знаю, что вы – жрец Маэля. Вы уже почти открыли свой магический Путь. Но только влезьте туда, и я превращу вас в зловонную лужу.

– Осадите ваших головорезов, – потребовал Канат, – иначе мы и их тоже отправим на отатараловые рудники.

– Вы не осмелитесь!

– Неужели?

– Но ваш капитан…

– Ха! Вы еще не знаете нашего капитана.

– Ну что ж, ладно. Дамиск, уведи людей.

Карса услышал знакомое имя. Судя по шагам, Дамиск выполнил повеление хозяина.

– А теперь, сержант, давайте без громких слов, – произнес Сильгар. – Говорите прямо: сколько?

– Была у меня мысль решить все, так сказать, полюбовно. Но слышите? Колокола смолкли. Жаль, однако время упущено. Капитан возвращается. С минуты на минуту он будет здесь, и это кардинально меняет дело. Сейчас я – сержант Малазанской армии, которому вы только что предложили взятку. У нас это считается преступлением.

Малазанские кони уже мчались по двору. До ушей Карсы донеслись крики, несколько фраз, брошенных Дамиску, его ответные слова. Вскоре сапоги малазанцев застучали по полу. Ближе, еще ближе.

– Господин капитан, осмелюсь доложить… – Сержант Канат вытянулся в струнку.

– Кажется, я посадил всю вашу ораву под домашний арест, – оборвал его чей-то властный голос. – Эброн, я не позволял возвращать оружие этим пьяницам…

Увидев Карсу, капитан замолчал. Сержант ухмыльнулся.

– Осмелюсь доложить, этот теблор вздумал на нас напасть.

– И это вас мигом протрезвило?

– Так точно, господин капитан. Наш смышленый маг вовремя догадался вернуть нам оружие, иначе мы бы просто-напросто не справились с этим дикарем. Видите, какой он здоровенный? Увы, господин капитан, тут есть еще одна закавыка.

– Капитан Добряк, – заговорил Сильгар, – ваши люди послали за мной, сообщив, что они поймали моего раба. Естественно, я поспешил сюда, надеясь, что беглеца передадут мне обратно. И что же? Меня встретили угрозами и оскорблениями. Эти солдаты лишь позорят Малазанскую империю. Не хотелось бы думать, что вся армия пала до такой степени…

– За Малазанскую армию, Сильгар, можете не тревожиться, – с иронией заметил Добряк.

– Я рад. А теперь позвольте…

– Господин капитан, Сильгар пытался меня подкупить, – упавшим голосом сообщил Канат.

Стало тихо.

– Эброн, это правда? – спросил капитан.

– К сожалению, да, – в тон сержанту ответил маг.

– Печально слышать, – с плохо скрываемым злорадством произнес Добряк. – Подкуп – это преступление.

– Вот и я сказал ему то же самое, – мгновенно отозвался сержант.

– Меня вынуждали дать взятку! – прошипел Сильгар.

– Вранье, – отрезал Эброн.

– Лейтенант Конопатый! Арестовать рабовладельца и его охотников за головами! – приказал капитан. – Возьмешь в подкрепление два взвода и препроводишь арестованных в городскую тюрьму. Только проследи, чтобы они не попали в одну камеру с неким Кастетом – главарем разбойничьей шайки, которого мы захватили в плен. Возможно, у него в городе есть сообщники. Пусть посидят, пока мы не тронемся в путь… Да, и пришли сюда лекаря для Хромуши. Вижу, Эброн ничем не помог бедняге, если только вообще не сделал хуже.

– Пора бы усвоить, что я не владею путем Дэнула, – огрызнулся Эброн.

– Не забывайся, маг! Помни, с кем говоришь, – предостерег его Добряк.

– Виноват, господин капитан.

– А скажи-ка, чародей, – продолжал Добряк, – каким заклинанием ты сумел уложить этого великана?

– Заклинанием Руза.

– Это ведь твой магический Путь?

– Так точно, господин капитан. Это заклинание помогало мне ловить и оглушать в море дхэнраби.

– Постой-ка! Ты говоришь про громадных морских червей?

– Про них, господин капитан.

– Тогда странно, что этот теблор еще жив. Почему?

– Сам удивляюсь, господин капитан. Видно, он выносливее дхэнраби.

– Худ нас всех побери! – почесал в затылке Добряк, затем окликнул Каната: – Вот что, сержант: я снимаю с тебя и с твоего взвода наказание за учиненную попойку. Скорблю о ваших погибших. Понимаю, каково видеть, как у тебя на глазах убивают товарищей. Но это еще не значит, что я поощряю пьянство. Когда в следующей раз окажетесь рядом с пустой таверной, советую хорошенько подумать, прежде чем бражничать. Впредь спуску не будет. Я понятно выразился?

– Так точно, господин капитан.

– Вот и прекрасно. Эброн, оповести взводных, что мы покидаем этот миленький городок, и чем раньше, тем лучше. Сержант Канат, твой взвод будет следить за погрузкой припасов. На этом все. Вопросы есть?

– Что делать с пленным? – поинтересовался Эброн, кивая на Карсу.

– А как долго еще будет действовать твоя магическая сеть?

– Столько, сколько вам будет нужно, господин капитан. Но он испытывает сильную боль…

– Видно, теблор как-то приспособился. Пока оставь все, как есть. Нужно будет придумать, как затащить этого молодца в повозку.

– Нам понадобятся колья, господин капитан. Длинные и прочные.

– Можете рубить любые здешние деревья, – разрешил Добряк и ушел.

Карса ощутил на себе пристальный взгляд чародея. На самом деле боль от его магической сети давно притупилась: поочередно напрягая и расслабляя мышцы, теблорский воин расшатывал колдовские ухищрения малазанского низинника.

«Ничего, теперь уже недолго…»

Глава третья

Среди семей-основательниц Даруджистана значится и династия Номов.

Мисдри. Знатные фамилии Даруджистана

Я скучал по тебе, Карса Орлонг.

Из-за побоев лицо Торвальда Нома стало почти черным. Правый глаз даруджийца совсем заплыл. Ном лежал на охапке грязной соломы, прикованный к передней стенке повозки. Левым глазом он следил за тем, как малазанские солдаты, кряхтя и ругаясь, затаскивают в нее теблорского воина. Руки и ноги Карсы были привязаны к толстым кольям. Повозка кренилась то вправо, то влево и отчаянно скрипела.

– Волов жалко, – буркнул Осколок.

Малазанец раскраснелся от натуги. Чуть передохнув, он отвязал колья и не без усилий выдернул их из-под теблора.

Рядом стояла вторая повозка. Повернув голову, Карса увидел в ней Сильгара, Дамиска и еще троих натианских низинников. В отличие от лица Нома, лицо рабовладельца напоминало кусок изжеванной белой тряпки. Его богатая одежда была изрядно помята и перепачкана. Карса засмеялся.

Сильгар встрепенулся, полоснув взглядом по уридскому воину.

– Где же твои рабы? – с вызовом спросил юноша.

Малазанец, которого звали Осколок, вновь запрыгнул в повозку.

– Эброн! А ну-ка иди сюда! – крикнул он, приглядываясь к Карсе. – Он что-то сделал с твоей магической сетью.

Чародей прищурился, не веря своим глазам.

– Худ его побери, – пробормотал Эброн. – Осколок, тащи сюда цепи! Самые крепкие, какие у нас есть. И побольше. Капитану не забудь сказать.

Осколок побежал за цепями. Эброн остался рядом с Карсой.

– Да у тебя никак жилы из отатараловой руды? Нерруза мне свидетельница, это заклинание убивает всех. Как ты еще живешь? Ты бы должен был спятить от боли, а по тебе этого не скажешь. – Маг растерянно почесал переносицу. – С тобой явно не все так просто. Что-то тут есть. Вот только не пойму, в чем подвох.

К повозке сбегались малазанские солдаты. Одни несли цепи, другие держали наготове заряженные арбалеты.

– Нам теперь уже можно до него дотрагиваться? – опасливо косясь на Карсу, спросил кто-то из солдат.

– Теперь можно, – ответил Эброн и сплюнул.

Зычный, оглушительный крик, вырвавшийся из глотки Карсы, разметал всю магию малазанца.

«Все низинники одинаковы, – подумал воитель, расправляя плечи. – Теперь и малазанцы бегут от меня!»

Первым намерением Карсы было расправиться с Сильгаром. Он уже повернулся, чтобы перескочить на другую повозку, и тут… Что-то тяжелое ударило его по затылку. В глазах потемнело.

Днище повозки шаталось и подпрыгивало. Карса открыл правый глаз (открыть левый мешала корка засохшей крови). Руки и ноги теблорского воина были опутаны цепями. Каждая из них крепилась к доскам повозки толстыми железными скобами. Еще две пары цепей перекрещивались у Карсы на груди и животе. Доски воняли затхлостью и его собственной желчью вперемешку с мочой.

– Надо же, ты еще живой! – с изумлением воскликнул Торвальд Ном. – Но что бы там ни говорили солдаты, однако мне ты кажешься почти мертвецом. По запаху чую. Хочешь знать, сколько дней ты так провалялся? Целых шесть! Тот сержант с золотым зубом что есть силы вломил тебе по затылку лопатой. Аж древко треснуло.

Карса попробовал приподнять голову – внутри мгновенно разлилась и застучала в виски нестерпимая боль. Он поморщился и снова уткнулся в вонючие доски.

– Опять слишком много слов, низинник. Лучше помолчи.

– Молчать – это не по мне. А ты можешь пропускать мои слова мимо ушей, никто ведь не заставляет тебя слушать. Вряд ли ты сейчас со мной согласишься, но я считаю, что мы должны возблагодарить судьбу. Оказаться узниками малазанцев гораздо лучше, чем быть рабами Сильгара. Конечно, меня вполне могут казнить как обычного преступника, кем, собственно говоря, я и являюсь. И все же я надеюсь, что до таких крайностей не дойдет, а нас с тобой отправят на имперские рудники в Семиградье. Но туда еще надо доплыть, а путь далекий. Очень далекий. На море разное случается: то буря налетит, то пираты. Кто знает, как дело обернется? Может, даже и сами рудники не так страшны, как о них рассказывают. Жду не дождусь, когда у тебя в руках окажется кирка. Разве тебе не хочется позабавиться?

– Больше всего мне хочется отрезать тебе язык. Чем не забава?

– Да ты, я вижу, понимаешь шутки, Карса Орлонг! Вот уж не думал. Скажи, а чего еще ты хочешь, кроме как оттяпать мне язык? Говори, не стесняйся.