Охота на Смерть. Кризис веры

Предисловие

Согласно договору, заключенного между Небесами и Адом, распределение человеческих душ строго регламентировано. На протяжении всей жизни по каждому жителю Мира людей мрачные жнецы составляют отчеты с максимально подробной информацией о:

1) поступках, приведших к безусловно положительным последствиям, как в целом, так и в частности;

2) поступках, приведших к положительным последствиям, либо в целом, либо в частности;

3) поступках, приведших к безусловно отрицательным последствиям, как в целом, так и в частности;

4) поступках, приведших к отрицательным последствиям, либо в целом, либо в частности;

5) поступках ни к тем, ни к другим последствиям в той или иной степени не приведших.

Итоговое оценочное значение совокупности поступков определяет дальнейшую судьбу человеческой души: оценка «положительная» – в Рай, «отрицательная» – в Ад.

Пятый блок информации на итоговую оценку жизнедеятельности человека не влияет, но в глобальном плане является не менее важным, поскольку определяет уровень профессионализма жнеца, составившего отчет. Чем профессиональнее жнец, тем выше к нему уровень доверия наблюдателей со стороны Рая и Ада, обязанных визировать его отчеты; и тем реже возникает необходимость проведения Небесного или как его еще называют Страшного Суда по причине содержащихся в документе строгой отчетности неточностях и спорных моментах. Что существенно ускоряет душепоток.

Последние три тысячи лет должность мрачного жнеца занимает Смерть, и за весь период его службы необходимость проведения Страшного Суда по причине несогласия той или иной стороны со сведениями, содержащимися в составленных им отчетах, ни разу не возникает. Все судебные слушания сопряжены только с ситуациями, когда итоговые оценочные значения совокупности поступков, отраженные в документе, не дают однозначного представления – праведный образ жизни вел человек при жизни или грешный, в Рай его душа отправится или в Ад. Что делает судебный процесс, скорее, исключением из правил, нежели чем-то обыденным. В таком случае «спорную» душу почившего Смерть сопровождает в Чистилище, а в судебную коллегию, состоящую из трех судей высшей категории, направляет соответствующее извещение.

Однако в какой-то момент все переворачивается с ног на голову: Смерть сам получает извещение о том, что он больше не жнец, а Судья, глубочайшие поздравления с повышением и указание вступать в новую должность, не дожидаясь приемника.

Глава 1. Реформа Небесного судопроизводства

1

Получив назначение, Смерть прошел в кабинет, где ранее размещалась коллегия из трех судей высшей категории, и неторопливо осмотрелся. Просторно. Статусно. Все ровно так, как он того не хотел, если бы кто-то поинтересовался его мнением на этот счет. Но его согласия на вступление в новую должность никто не спрашивал. Вместо этого его поставили перед фактом, что отныне он не мрачный жнец, а судья Небесного или как его еще называют Страшного Суда. Более того Судья Верховный и Единоличный, в чьи исключительные обязанности входит определение: праведная перед ним стоит душа или грешная, в Ад она отправится или в Рай.

Из обычного проводника – в вершители человеческих судеб. Менее чем за сутки. Ровно столько затратилось времени на то, чтобы вручить ему новые регалии взамен старых, выдать список нормативно-правового базиса обязательного к изучению, провести обзорную экскурсию и представить коллективу. Ему даже толком не разъяснили, почему бывший судебный состав в одночасье сложил с себя полномочия, а главное, почему единогласно проголосовал именно на его кандидатуру. Лишь пожелали удачи на трудовом поприще и настоятельно порекомендовали не затягивать со вступлением в новую должность. Не дожидаться приемника, ибо грядет реорганизация и расширение функционала, а начинать вникать в текущие дела, все «старые» сдавая параллельно.

Но и без настоятельных рекомендаций Смерть не стал бы с чем-либо затягивать. Это было в его, даже не в правилах, в венах: задача поставлена – контроль исполнения излишен. Тот, кто дал ему эти рекомендации, о данной черте его характера был прекрасно осведомлен. Тем не менее не просто их ему дал, а скрупулезно разъяснил каждый пункт.

Дверь за собой Смерть захлопнул.

Не с целью дать всем понять, что больше не потерпит к себе такого отношения, сколько выпустить пар. Не стоило начинать новую трудовую деятельность с тяжелым сердцем.

Именно поэтому дальше этих нескольких секунд проявления слабости дело не пошло. Смерть отдавал себе отчет в том, какая на него теперь возлагается ответственность. По той же причине он не воспринимал на свой счет – кем она возлагается и как. Он давно привык к тому, что чем меньше сошка, тем больше она кичится той властью, которой наделена.

Он же, наоборот, во власть никогда не рвался. Но и обделен ею никогда не был. В его жизни ее всегда было больше, чем требовалось. Несоизмеримо больше. В свете последних событий, так и вовсе перенасыщение для его скромных амбиций.

Однако для кого-то его слишком стремительный взлет по карьерной лестнице, очевидно, таковым не являлся. Будь ноша непосильной, на него бы ее не взвалили. Значит, этот кто-то или эти кто-то знают о нем что-то такое, что Смерть не знает о себе сам. Не исключено. К тому же сверху виднее. Эталонная работоспособность, высокая стрессоустойчивость, должное смирение – эти качества вполне могли найти должный отклик в умах тех, кто сделал на него ставку в этой непростой миссии. По-другому свое назначение Смерть не воспринимал: на него возлагалась Миссия, ни что иное.

Голова шла кругом только от одной мысли о том, сколько всего предстоит сделать. При этом Смерть понятия не имел с чего ему лучше начать. С того что требовалось сделать «еще вчера»? Или с того, что «позавчера»? Тогда «еще вчера» перенесется на завтра и добавиться к тому, что запланировано на сегодня, что снова чисто физически за один день не сделать. И все придет к тому, что «снежным комом» его размажет по брусчатке поверивших в него сограждан.

В одном из книжных шкафов Смерть заметил встроенный мини-бар. А в нем все то, чем можно было быстро и со вкусом понизить внутричерепное давление. И пусть самое ценное, судя по полупустому состоянию полок и бутылок, бывшие владельцы если не выпили, то забрали с собой, всяко разного там оставалось еще немало. На его непривередливый вкус, даже много. Хотя, с учетом того, сколько ему всего предстояло сделать, в самый раз. За встроенный ледогенератор отдельное спасибо.

На этом благодарственная часть к предшественникам заканчивалась, начиналась критика. Прежде чем что-то сделать, Смерть всегда все тщательно продумывал, планировал, искал подводные камни. Для этого ему требовалось сосредоточиться, откинув все лишнее: второстепенные мысли, пустые обиды и прочее мирское. В частности, он особо не переносил на дух неоправданное проявление роскоши. Именно посреди таковой он в настоящий момент оказался, настолько излишней, что неприятен ему был даже ее запах.

Распахнув настежь окна и соорудив нехитрый коктейль из двух кусочков льда и несоразмерно большой порции виски, Смерть подошел к столу и нажал кнопку вызова секретаря.

– Да, Ваша Честь? – тут же отозвались в коммутаторе.

Смерть сделал глоток и отставил стакан.

– Дорогуша, вызови ко мне кого-нибудь из Эксплуатационной службы.

– Хорошо, Ваша Честь. Если спросят зачем, что им ответить?

– Хочу провести здесь перепланировку…

2

В то время как Смерть обустраивался на новом месте, на его старом приютились 5000 новоиспеченных мрачных жнецов. И за тот объем работы, за который он испокон веков отвечал единолично, теперь стала отвечать целая Служба. Когда Смерть об этом узнал, то чуть не рухнул со стула. Хорошо, что он в этот момент стоял.

Однако стул все-таки пострадал. Вернувшись после непростого рабочего дня домой, Смерть швырнул именно этот предмет мебели об стену. Доламывал он его уже об пол со словами:

– Почему… мне… не пришло… в голову… уточнить… подробнее… о каких… именно… надежных… руках… идет… речь?!

Чем до смерти перепугал слугу:

– У вас все нормально, Ваша честь? – ворвался он в его покои, вооруженный шваброй.

– Все нормально! – рыкнул на него Смерть. Увидев швабру, он указал на обломки: «Прибери здесь». – Сам же вышел подышать свежим воздухом.

Довольно скоро Смерть пришел к выводу, что никому на его месте такое не пришло бы в голову. Не в смысле разнести вдребезги стул, а уточнить на счет приемников. Вернее, их количественного состава.

«Я думал, их будет двое-трое, максимум пятеро. Но не столько же! – размышлял он уже про себя, дабы не привлекать внимание окружающих. – Зачем?! Каждой человеческой душе по персональному жнецу? В этом их расширенный функционал?! Это же безумство какое-то!»

Усугубилось все тем, что по прошествии самого незначительного периода времени, неоправданное количество жнецов отошло на второй план, на первый вышло, что у них всех не из того места растут руки. Практически с первых дней функционирования новой Службы доставка душ почивших на Небеса начала происходить с задержками, отчетность сдаваться с ошибками, а по мелочам так и вовсе набегал целый список нарушений, дочитав который до конца, забываешь, что было в начале и приходится перечитывать заново. Притом что в голове, если вникать в суть прочитанного, оно укладываться всячески отказывалось. Получалось, Смерть веками выстраивал имидж профессии мрачного жнеца, а наспех собранные сотрудники в одночасье обдискредитировались.

Естественно, он не мог оставаться в стороне. Однако все его рационализаторские предложения как будто никто не слышал. А если слышал, то не понимал. Либо понимал, но как-то неправильно. Словно бьешься-бьешься, наконец-то, пробиваешься сквозь стену безразличия, а за ней изможденную голову ждет новая стена – стена умственной ограниченности. Еще более крепкая и на ней табличка: «Долбить можно круглосуточно: хоть в тихий час, хоть в выходные, хоть ночью». Все без толку! А самое неприятное – ему намекнули, что волнует его вовсе не то, что должно волновать: теперь он – Судья, все остальное – дела давно минувших дней, как бы сильно к чему-либо он бы там не прикипел. Система! Либо ты в ней, либо она в тебе.

Окончательно тучи сгустились, когда Смерть получил известие о назначении Главой Службы мрачных жнецов Сира Орхуса. Он знал его еще со времен их совместного обучения в Небесной Академии, но лучше бы не знал вообще. Более наинедостойнейшего кандидата не сыскать. Холодный, расчетливый, скользкий и изворотливый, одним словом, ползучий гад; с характерным раздвоенным языком, символизирующим раздвоение его мыслей.

Однако на личности Смерть переходить не стал, у него и без того хватало причин бойкотировать такое назначение. К примеру из-за того, что данный персонаж, пусть и являлся самым толковым среди жнецов, чего он, кстати, и не отрицал, но иными необходимыми для успешного руководства качествами не обладал, даже в зачатках. Да и в остальном от своих подчиненных, чьи индивидуальные и, что еще хуже, коллективные несогласованные действия, уже стали наглядным образцом вопиющего непрофессионализма, отличался не сильно, а стало быть, достаточных оснований для его назначения на такой ответственный пост не было.

Тем не менее, вопреки всем справедливостям этого мира, такое назначение состоялось. И на бумаге реформа Небесного судопроизводства считалась завершенной. Смерть же, получив на свои прямые вопросы не менее прямые советы их не задавать, вынужденно свернул «антисироорхусовскую» пропаганду и с головой погрузился работу.

На самом деле он терпеливо дожидался, когда жнецы облажаются настолько сильно, что ему, как Судье, будет предложено это оценить. Чтобы оставшиеся – Смерть понимал, что раз Служба мрачных жнецов вплетена в нить Мироздания, то всем воздать по заслугам ему не дадут – пережившие реорганизацию, реконструкцию или еще какой соус для массовых казней, сделали правильные выводы и прочувствовали хоть какую-то ответственность за свои ошибки.

И этот замысел имел бы хорошие шансы на успех, если бы ошибки жнецов не начали негативно сказываться на выполнении его собственных служебных обязанностей.

3

По статистике за то время, что Смерть стоял во главе Страшного Суда, души почивших чаще направлялись в Рай, нежели в Ад. Но случались и реинкарнации, когда «чашу весов» не удавалось склонить в какую-либо сторону. Тогда человеческая душа получала второй шанс на еще одну земную жизнь, прожив которую, должна была «определиться», какое поведение ей все-таки ближе: праведное или грешное.

Отправлять души на реинкарнацию Смерть не любил. По причинам того, что, во-первых, такие судебные процессы отнимали наибольшее количество времени и сил; во-вторых, не приводили к логическому, в его представлении, завершению; и, в-третьих, всегда сулили дополнительную бумажную волокиту с рассылкой копий судебного решения всем заинтересованным сторонам. Причем обязательно с сопроводительными комментариями, что считалось самым унизительным, поскольку одним ему приходилось доходчиво объяснять, почему душа не попала в Рай, вторым – почему избежала Ада, а третьим…

В принципе, третьим Смерть ничего объяснять не должен был: Службе мрачных жнецов вполне хватало обычной копии судебного решения о том, что душа направляется на реинкарнацию. Но это его больше всего и выбешивало, поскольку их Глава, научившись перевирать практическую пользу от подобных документов, стал лично отслеживать их поступление и хранить как зеницу ока. Не столько, чтобы предъявлять оные в качестве редких свидетельств профпригодности подчиненных, сколько лишний раз подчеркнуть в этом личные заслуги, а то и вовсе прикрыть ими пятую точку.

Хотя нельзя сказать, что Сиру Орхусу, как руководителю, было совсем наплевать на тех, кто был ниже его по рангу, лишь бы самому выслужиться. Непутевых сотрудников он защищал не хуже чем себя: с завидным постоянством находя в их действиях то благие намерения, то отсутствие злого умысла, то рациональное зерно, по максимуму сводя допущенные ими ошибки к их относительной неопытности. Но такой – что это дело поправимое, и все предпосылки для скорейшей нормализации работы Службы имеются. Что довольно долго позволяло ему выпрашивать для подчиненных вторые, третьи и последующие шансы на реабилитацию. А вместе с тем и для себя, поскольку он плыл с ними в одной лодке.

Однако иногда, для того чтобы оставаться на плаву, от Сира Орхуса требовалось чуть больше, нежели умение красиво опорожнять мочевой пузырь в доверчивые уши собеседника. К примеру, дать клятвенное обещание, что такое больше не повторится… а оно все повторялось и повторялось; или самолично для этого во всем разобраться и по совести наказать особо виновных… а оно все повторялось и повторялось; или провести массовую аттестацию, переаттестацию, любое иное мыслимое или немыслимое мероприятие, нацеленное на избежание повторения ошибок в действиях мрачных жнецов при исполнении ими служебных обязанностей… а оно все повторялось и повторялось. Естественно, вечно так продолжаться не могло. И когда Глава мрачных жнецов крайне остро почувствовал, что лимит доверия к нему у членов Ежегодного Собрания Высших Сил вот-вот пробьет напольное покрытие и устремится в подвальные помещения, и вопрос встанет не только в сохранении им кресла, но и головы, он быстренько поменял механизм принятия управленческих решений.

Отныне делал (или не делал) он только то, что, в первую очередь, помогало подольше сохранить его собственную шкуру в целости и сохранности, остальное и остальные побоку. Для подчиненных он разжевал это в нормативно-правовой форме в виде указов и распоряжений. Суть которых сводилась к следующему: за малейший проступок отстранение от занимаемой должности. Что в переводе означало: больше не будет порицаний или выговоров – сразу Небытие.

Жнецы напряглись. Становиться частью безжизненной пустоты никто их них не хотел, к тому же при таком контексте, поди разберись, за что именно их могут так сурово наказать. Посовещавшись, они свели к нулю любые действия, которые так или иначе могли бросить на них посмертную тень. То есть абсолютно все. И выдохнули.

Чем поставили в еще больший тупик законных представителей Небес и Ада на Земле. Ангелы-хранители и демоны-искусители неоднократно указывали жнецам на некорректное ведение отчетности. И на свои замечания они ожидали явно иную реакцию, нежели полнейшее бездействие. Особенно по тем отчетам, которые содержали не просто незначительные неточности, помарки или упущения, а серьезнейшие ошибки, требующие незамедлительного исправления через внесение соответствующих изменений. Если этого не сделать, бесценная человеческая душа из-за неверной итоговой оценки жизнедеятельности рисковала оказаться не там, где нужно. Что в планетарных масштабах грозило привести к куда более плачевным последствиям, нежели уничтожение отдельно взятого жнеца за несоответствие занимаемой должности, все равно они бестолковые и их больше, чем требуется.

Однако жнецы не торопились признавать ошибки, равно как и их исправлять, затягивая с внесением изменений в отчеты. Даже после того, как ангелы-хранители и демоны-искусители, поняв, что словами делу не поможешь, перестали их визировать, ибо подобные документы несли угрозу справедливости отправления Небесного правосудия. Вместо этого они обратились к должностной инструкции.

Данный документ некогда содержал исчерпывающий список условий, при которых душа почившего подопечного сопровождается в Рай, при которых – в Ад, или – в Чистилище, равно как и содержала строго регламентированный порядок доставки души к месту ее дальнейшего пребывания и последующей передачи. Всего 800 страниц. Но со временем, в силу интеллектуальных возможностей исполнителей, должностная инструкция мрачного жнеца была максимально упрощена и заламинирована; и о порядке действий, в случае отказа уполномоченных представителей Рая и Ада визировать отчеты «О прожитых годах», в ней теперь ничего не говорилось. На оборотной стороне, кстати, тоже. Только о том, что ангелы и демоны обязаны это делать. В связи с чем в «упрощенном» сознании жнецов душеоборот должен был происходить следующим образом:

– рождается человек/зарождается душа;

– назначается ответственный жнец;

– заполняется отчет;

– человек умирает/душа высвобождается;

– отчет визируется представителями Рая и Ада;

– душа, согласно итоговой оценке жизнедеятельности, сопровождается к месту дальнейшего пребывания;

– на оборотной стороне отчета делается отметка о дате и времени передачи, поверх которой принимающей стороной ставится штамп «получено»;

– душа изымается, документ строгой отчетности передается в архив.

Дальнейший документо- и душеоборот их не касался. Да и не сказать, чтобы жнецы им особо интересовались. Любопытство не одобрялось руководством, тогда как четкое выполнение инструкций, наоборот, приветствовалось. Вот они и трудились как пчелки, не задавая лишних вопросов, стараясь занять в рейтинге продуктивности местечко повыше, на тот случай, если сокращение рано или поздно все-таки состоится. С отказом уполномоченных представителей Рая и Ада визировать, составленную ими отчетность, этим стараниям пришел конец. Сокращение в коллективном сознании жнецов из «если состоится» превратилось «в когда состоится», а про «поздно» никто из них уже даже не заикался. Хотя заикаться после этого стали многие. Особенно те, кто в рейтинге продуктивности плелись в самом хвосте.

Как стемнело, жнецы собрались на тайное совещание.

– Я предлагаю, братцы, сообщить об этом Сиру Орхусу, – открыл его один из них.

– Сдурел?! – вмиг прилетело ему. – Тебе сразу оформят расчет!

– Он все равно рано или поздно об этом узнает, не от нас так от других, – заметил третий.

На что четвертый ему возразил:

– Пусть лучше поздно и от других, нежели рано и от нас.

Слово за слово и жнецы постепенно разбились на два лагеря: тех, кто хотел сообщить о сложившейся ситуации начальству, и тех, кто надеялся по максимуму этот момент оттянуть. Спор продолжился:

– Вы не понимаете? Если он узнает это не от нас, нам от этого будет только хуже, – кинули довод в защиту своей позиции с одной стороны.

– Тебе-то что? Тебе в любом случае конец! – отозвались с другой.

– Пусть так, но я сейчас думаю не только о себе. Я беспокоюсь за всех. Так он нагнет только самых худших, в противном случае пострадают все. К тому же при явке с повинной всегда есть шанс на амнистию.

– Ты дурак?! Указы последние не читал?! Даже если ты чихнешь не в том месте или не в то время, тебя пустят в расход. Что уж говорить о том, что он с тобой сделает, если ты ему расскажешь о таком косяке! И нет никакой уверенности, что кара не коснется всех, если мы ему об этом расскажем. Это лишь наши домыслы. Так что вы как хотите, братцы, а я точно против того, чтобы ему об этом сообщать.

– Но и оставлять все как есть мы тоже не можем.

Вперед вышел жнец, находящийся на хорошем счету у руководства:

– Мы так до утра можем спорить, но ничего не решим.

– Что ты предлагаешь, Эстрагон? – спросили собратья.

– Я предлагаю договориться с ангелами-хранителями и демонами-искусителями, – ответил он.

– Как? Они нам жесткий ультиматум поставили. До тех пор пока мы не внесем в отчеты нужные исправления, они ничего не подпишут. И даже разговаривать с нами не станут!

– Станут. Рано или поздно их начальство с них спросит: где души? И тогда они сами к нам прибегут договариваться.

К Эстрагону подошел Кэрак, не менее авторитетный жнец:

– И сколько на это может потребоваться времени? Мы столько ждать не можем. – Он указал на томящиеся в сторонке души. – Их нам куда девать?

– Можно на время где-нибудь спрятать.

– Где спрятать? У тебя дома?

– У меня они все не поместятся.

– В том то и дело, что они ни у кого не поместятся. На Небесах нет такого места, где бы мы их могли незаметно спрятать.

– Значит, будем брать их с собой.

– Куда с собой? На работу? В Мир людей?

– Ну да.

– Ты как себе это представляешь? Пока мы наблюдаем за нашими живыми подопечными и фиксируем в отчетах результаты их жизнедеятельности, наши усопшие стоят рядом?

– Почему нет? Ты посмотри на них. – Первый жнец обратил внимание второго на не проявляющие никакого интереса к происходящему души. – Они тихие, никому не мешают. Возьмутся за руки, смирно постоят в сторонке.

– Допустим, – согласился Кэрак и следом задал резонный вопрос: «По окончании трудового дня, ты их куда денешь?»

Повисла пауза. Из толпы прилетела подсказка:

– Можно работать в две смены и передавать их друг другу, тогда души Мир людей никогда не покинут.

Жнецы расступились, пропуская автора идеи вперед. Но он не собирался никуда выходить, только предложил вариант. Тем не менее ему пришлось принять активное участие в обсуждении. Двое старших коллег сами сделали несколько шагов в его направлении. Эстрагон спросил:

– А ты представляешь, Тупус, сколько в таком случае тебе придется с собой таскать душ?

– Представляю, – кивнул жнец. – Ровно в два раза больше. В этом нет ничего критичного. Будет их не десять-двадцать, а тридцать-сорок. Просто будем использовать более сложные формы их построения, в зависимости от фактического наличия и геометрических предпочтений.

– И надолго ли тебя так хватит? – поинтересовался у него Кэрак.

– Я думаю, надолго. До тех пор, когда ангелы и демоны будут сговорчивее, точно.

Более авторитетные жнецы задумались.

– Даже не знаю, – шепнул один второму. – В целом, мысль дельная.

– Я думаю, стоит попробовать, – шепнул тот ему в ответ.

– Я тоже так считаю. И я. И мы. И мы! – подхватили близстоящие жнецы.

А за ними и все остальные:

– Мы тоже так считаем! Надо пробовать, дальше будет видно!

– Да мы поняли, поняли! – вскинули вверх руки Эстрагон и Кэрак, оказавшись в эпицентре гама. – Давайте пробовать!

Обсудив детали, жнецы разошлись.

Так появились неприкаянные души.