Охота на Смерть. Кризис веры

11

«Какое-то время», как показало время, растянулось на несколько десятилетий. И работать сотрудникам Небесного Суда пришлось не только без выходных, но и без праздников. Тогда как их долгожданные ежегодные отпуска сначала планомерно сократились до пяти, максимум семи дней, а потом и вовсе стали приходиться исключительно на тот период, когда начальник отсутствовал на Ежегодном Собрании Высших Сил, и Небесный Суд, соответственно, приостанавливал свое функционирование. Но Кларисса, в отличие от остальных, не жаловалась. Она понимала, что настали трудные времена, и Смерти без нее не обойтись, хотя он и старался не подавать виду.

К сожалению, предпринятые меры по оптимизации работы Небесного Суда оказались малоэффективными. Увеличение размеров Чистилища, казавшееся на тот момент панацеей, тоже не помогло, хотя Служба эксплуатации ценой титанических усилий совершила невозможное и менее чем за два года увеличила его вместительность втрое. Это лишь отсрочило неминуемый кризис Небесного судопроизводства. Как Смерть не старался, поток неприкаянных душ меньше не становился, более того, из года в год только увеличивался. Да и с чего ему становиться меньше, если жнецы по-прежнему продолжали ошибаться, а спрос к содержанию их отчетов принципиально изменился. Теперь практически каждое судебное заседание не обходилось без участия ангелов-хранителей и демонов-искусителей, которые, как выяснилось, очень любят тратить впустую не только свое время, но и чужое, зачастую превращая все в фарс. Что отнимало у Смерти не столько физические силы, сколько высасывало душу. Со временем осознав это и приняв, он начал лихорадочные поиски решения данной проблемы, но было уже поздно. Решение нашло его само.

* * *

Еще не зная об этом, Смерть задолго после окончания очередного непростого рабочего дня ввалился в свои покои в доску пьяный.

– Бравус! – выкрикнул он и тут же оперся о стену. – Б-р-а-в-у-с!

– Да, Ваша Честь? – раздался заспанный голос слуги где-то в конце коридора.

– Тащи еще выпить! – приказал Смерть, пробираясь вдоль стены, не поднимая головы и пошатываясь.

Не исключено, что хозяин увидел что-то интересное на полу и теперь в полумраке пытался сфокусировать на этом взгляд, постоянно меняя для этого угол обзора, но слугой это было расценено, как тщетная попытка добраться до своей комнаты.

– По-моему, на сегодня с вас хватит, – ответил он.

– Ваша Честь! – рявкнул Смерть, продолжая смотреть куда-то вниз.

– Что «Ваша Честь»? – переспросил Бравус.

– Ты забыл добавить «Ваша Честь», – топнул ногой по полу Смерть.

Получилось довольно неуклюже и, если бы он в этот момент не держался за стену, падения было бы не избежать.

– Простите, Ваша Честь, – сдерживая смех, произнес слуга, – но, по-моему, Ваша Честь, на сегодня с вас хватит, Ваша Честь.

– Скажи мне, Бравус, – резко перевел на него пристальный взгляд хозяин, – какая часть фразы «тащи еще выпить» сформировала в твоей тупой башке мысль, что мне интересно твое мнение? А? Холоп!

– Никакая, Ваша Честь, – замялся слуга. – Простите, Ваша Честь. Просто я подумал…

– Что ты подумал? – нетерпеливо переспросил Смерть.

– Ничего, Ваша Честь, еще раз извините, – кланяясь, попятился назад Бравус. – Сейчас все принесу.

– Пулей! – выкрикнул ему вдогонку Смерть, а сам направился в покои.

Ну как направился? Предпринял для этого все усилия.

Слуга понимал, что хозяин переживает сейчас не самый лучший период, поэтому зла на него не держал. Наоборот, беспокоился. Последние несколько месяцев Смерть возвращался домой глубоко за полночь и всегда вусмерть пьяный, обязательно находил повод наорать на него, видимо, вместо пожеланий спокойной ночи, после чего заваливался спать. Как правило, до обеда. А проснувшись, закидывался контрабандным «Антипохмелином», и, не всегда взглянув на себя в зеркало, снова убегал на службу. Так что тот факт, что сегодня он, пусть и в режиме «хамлобыдла», потребовал от него продолжения банкета, Бравуса ничуть не расстроил, поскольку лично с ним Смерть бухал в последний раз очень давно, а по-другому свое любопытство о творящемся на Небесах ему было никак не удовлетворить.

Заходя в комнату с подносом, на котором стояли самый большой из имеющихся бутылей с вином и два стакана, он тем не менее негромко поинтересовался:

– Не спите, Ваша Честь?

– Что так долго?! – раздался раздраженный возглас.

– Извините, Ваша Честь, – внутренне обрадовался Бравус, – торопился как мог.

– Не достаточно торопился.

– Да, Ваша Честь. – Даже не думая принимать эти слова близко к сердцу, слуга поставил поднос на небольшой столик возле кресла, где в полумраке восседал Смерть. – Вот, Ваша Честь.

Конечно, «восседал» это было громко сказано, но он знал, как хозяин «возлежит», поэтому это он еще восседал.

– Забавно, – усмехнулся Смерть, увидев второй стакан.

– Что именно, Ваша Честь? – изобразил недопонимание Бравус.

– Ничего. Бери пуфик, садись.

Смерть не принимал гостей, поэтому в его комнате все было в единственном экземпляре: одноместная кровать, один шкаф, одно кресло и один пуфик для ног, на котором и приходилось ютиться слуге, когда обстоятельства складывались так, что от него требовалось составить компанию хозяину. Исключение составляли только стаканы. С недавнего времени их общее количество подросло до пятидесяти, и пусть пили из них также двое, большая часть расходовалась на игру в «дартс». В связи с чем, уборки заметно поприбавилось. Но было весело. К тому же его голова в качестве доски, незаменимого аксессуара данной игры, никогда не выступала, так что Бравус не жаловался.

Разлив содержимое бутылки по стаканам, он вежливо поинтересовался:

– Тяжелый день?

– Не тяжелей вчерашнего, – фыркнул Смерть. – Будем! – Он схватил стакан и, не чокаясь, залпом его осушил.

– Будем! – присоединился Бравус. Однако вино он пригубил лишь слегка.

– Чего сидишь? Еще наливай!

Слуга послушно выполнил приказание.

Когда нужно, Бравус мог быть очень услужливым. Сегодня было нужно. И, надо сказать, свое любопытство он удовлетворил сполна. Смерть рассказал ему все, что его интересовало, если не больше: кто, что, почему, как и зачем – в самых ярких красках за последние десять лет. Порой от переизбытка цвета в этих самых красках у него сворачивались в тугую трубочку уши, но здесь уж, как говориться, не до жиру.

С первыми лучами солнца, а они опять не заметили, как просидели всю ночь, обычное любопытство слуги начало перерастать в нечто большее. В повествовании хозяина его из раза в раз смущали некоторые моменты, на которые тот то ли не обращал никакого внимания, то ли не предавал этому должного значения. Учитывая тот факт, что Смерть всегда замечает куда менее очевидные вещи, – второе, однако на фоне тотальной усталости нюх мог притупиться и у него. Как бы там ни было, Бравус посчитал уместным прояснить ситуацию, а для этого задать наводящий вопрос:

– Ваша Честь, вам не кажется, что судебные слушания затягиваются преднамеренно?

– Затягиваются? Преднамеренно? – удивился Смерть. – Кем?

– Не знаю, предположите.

– Конечно, ангелы периодически устраивают тягомотину размусоливаниями, – начал размышлять вслух Смерть, – да и демоны в этом отношении не подарок. А если к слушаниям привлекаются жнецы, все окончательно превращается в балаган. Но это вовсе не значит, что в их действиях обязательно должен быть злой умысел. – Он вопросительно развел руками. – Да и есть ли он в чьих-либо действиях вообще?

– Но если допустить, что есть.

– Ну и зачем им это нужно?

Хозяин так посмотрел на слугу, что тот чуть не поперхнулся вином:

– Вы меня об этом спрашиваете?!

– А кого я должен об этом спрашивать?! – возмутился Смерть. – Если ты мне заморочил этим голову, значит, у тебя на этот счет есть какие-то дельные соображения, так?

– Конкретных нет, – замялся Бравус. – Но есть ощущение…

– Ощущение? Какое?!

– Ощущение, что кому-то есть реальный прок от того, что вы круглыми сутками безвылазно сидите на работе, – озвучил свои догадки слуга, не желая больше испытывать терпение хозяина.

Тот с его гипотезой согласился:

– Без сомнения, утырок во главе стада оленей, безмерно этому счастлив.

– Я не совсем то имею в виду, – уточнил Бравус.

– А что ты имеешь в виду? – разозлился Смерть.

– Если очевидное отодвинуть на второй план и копнуть поглубже?

– Поглубже?

– Рассмотреть сложившуюся ситуацию более масштабно. Всесторонне. Копнуть поглубже. Ну я не знаю, как еще вам это объяснить… – Бравус запнулся. Ему явно не хватало ни исходных данных, чтобы более конструктивно вычленить суть из предположений, догадок и опасений, навеянных собственной интуицией, ни авторитета, чтобы заставить более ответственно прислушиваться к своим словам.

Тем не менее Смерть призадумался. Более того, буквально через минуту он вскочил с кресла с воскликом: «А ведь ты прав!»

Но не успел слуга выяснить, в чем именно, как чрезмерно стройные ноги хозяина начали отмерять комнату широкими шагами, а его длинные костлявые пальцы преступили к довольно нервному массажу висков. И все это сопровождалось нецензурной бранью, сутью которой сводилась к тому, что все нехорошие существа, которые это удумали, в самом скором времени очень сильно об этом пожалеют. В частности, против собственной воли им придется включить в рацион сырую кладбищенскую землю.

Наблюдая за тем, как хозяин мечется из угла в угол, словно раненый зверь, хаотично матерится и выкрикивает обещания всем им устроить, слуга грешным делом задумался: ту ли мысль он до него донес?

– Бравус! – внезапно переключился на него Смерть.

– Да, Ваша Честь? – вздрогнул он от неожиданности.

– Мне нужно срочно во всем разобраться.

– Хорошо, Ваша Честь, – на автомате согласился Бравус.

Ночка выдалась насыщенной, и ему уже не особо хотелось выяснять, кто что планирует делать. Его единственным желанием в настоящий момент было – выспаться, а благодарности – за бдительность, проницательность и за что там ему еще причитается – он с радостью выслушает позже. К тому же к вечеру, а еще лучше к утру следующего дня, они станут только конкретнее.

– И мне нужна твоя помощь…

– Что?! – растерянно воскликнул Бравус, явно обескураженный таким развитием событий. – Моя помощь?! Да чем я могу помочь-то?!

– По дороге объясню, одевайся. – Смерть стянул мантию и протянул слуге.

Увидев хозяина нагим, Бравус замер. Ячейка памяти со словарным запасом для него вдруг стала недоступной, тогда как эмоции, наоборот, предательски высыпали на лице как веснушки, к тому же он мгновенно протрезвел.

Тогда как Смерть потеря дара речи слугой, удивление, растерянность и страх в его глазах повеселили. Усмехнувшись, он накинул ему на плечи свою мантию:

– Я так понимаю, в бане с мужиками ты никогда не мылся?

В ответ услышал невнятное блеяние, подкрепленное неочевидной жестикуляцией:

– Я…, ну…, я…, а…

Смерть посерьезнел:

– Ладно, сиськи нам мять некогда, давай сразу к делу. На время моего отсутствия будешь Судьей вместо меня.

Слуга рухнул в обморок.

– Нда-а-а, – склонился над ним хозяин, – это будет сложнее, чем я думал.

Находясь в бессознательном состоянии, Бравус тем не менее видит сон. Как будучи юношей, он бежит по берегу моря. Волны, накатывая одна за другой, обдают его голени прохладной пеной, вызывая радостный смех. Его руки раскинуты в стороны, глаза закрыты, сознание освобождено – он бежит навстречу закату, чувствуя порами легкий морской бриз. Все, чего ему хочется в этот момент, – бежать еще быстрее! Все, что его сдерживает, – ничего! Он бежит так быстро, насколько это возможно – настолько, что ничего на свете не может его остановить.

Внезапно откуда-то сверху доносится:

– Очнись, Бравус! Бравус, очнись!

И хотя никакого Бравуса он не знает, сам голос кажется ему до боли знакомым, и одновременно с этим незнакомым, как если бы он его где-то совсем недавно слышал, но не слушал.

Поддавшись любопытству, он сбавляет скорость и открывает глаза: никого. Ни на море, ни на суше. Однако неведомо откуда доносящийся голос никуда не пропадает и продолжает настойчиво звать какого-то «Бравуса».

Он останавливается и начинает пристально вглядываться в горизонт. Ясности происходящего у него от этого не прибавляется.

– Бравус, да что с тобой? Очнись же!

Он оглядывается по сторонам и выкрикивает в ответ:

– Эй, вы где? Вы кто?

– Давай, давай, не заставляй меня прибегать к крайним мерам.

Эти слова заставляют его насторожиться:

– Вы это мне?

В этот самый миг мир содрогается. Еле-еле устояв на ногах, он, всполошившись, выкрикивает:

– Эй! Что здесь происходит?!

– Да очнись же ты! Бравус!

«Глобальный толчок» повторяется и на этот раз валит его на колени. До смерти перепуганный, он вскидывает руки к небу:

– Да я не знаю кто это!

В эту самую секунду из облаков на него вылетает бетонная плита…

– А-А-А-А!!! А-А-А-А!!!

Смерть подскочил к слуге и схватил за плечи:

– Тише-тише!

– А-А-А-А!!! – не переставая орать, попытался вырваться Бравус.

Смерть прижал его к себе крепче. И, обездвижив, продолжил успокаивать:

– Успокойся! Ты дома! Все хорошо!

Это возымело должный эффект. Однако, придя в себя, слуга тут же в ужасе вскрикнул:

– Ух епт! – Все так, ему не привиделось, хозяин действительно видоизменился.

– Живой? – улыбнулась ему душа.

– Ну… – Бравус выглядел потерянным: если бы не голос, он никогда бы не узнал хозяина без одежды. И баня здесь совсем не причем.

Смерть посчитал уместным объясниться:

– Просто рука у меня тяжелая, кирпичную стену можно проломить, а ты после нескольких моих ударов не очнулся, вот я грешным делом и подумал…

Бравус резко схватился за голову:

– Ай! Ай-я-я-й! – Головная боль не только вышла на первый план, но и усилилась. – Ваша Честь, кажется, теперь я понимаю, о чем это вы… – В ушах зазвенело. – А-а-а-ай! Ваша Честь, у вас есть что-нибудь от головы? Скорее! – взмолился он в полуистерике, явственно ощущая, как вызванная болевым синдромом «трещина» уже начала раскалывать его голову надвое.

– Есть гильотина, есть обычный топор, что нести? – хотел было перевести все в шутку Смерть, но при виде выступившей на лице слуги агонии, планы поменял. – Извини, бородатая шутка. Просто ты слишком долго не приходил в себя, вот мне и пришлось ускорить процесс пробуждения. Видимо, переускорил.

– Таблетки! – простонал Бравус, обхватив голову руками.

– Ах да! – спохватился Смерть и побежал в комнату слуги. Там он начал хаотично открывать все, что имело дверцы, и выдвигать все, что имело ящики. Последним из них, не найдя искомого, он хлопнул так, что у комода вылетела задняя стенка.

С кухней ситуация повторилась. Он побежал обратно к себе. Слугу застал в позе эмбриона.

– Бравус, где аптечка?

– Умм…

– Где?

– Умм…

Смерть побледнел. Понимая, что понятия не имеет, где лежит аптечка, и есть ли она вообще. Бежать до ближайшей аптеки тоже не имело смысла. Во-первых, ее как таковой не было – все «лекарства» отпускались местным целителем, во-вторых, он принимал строго по предварительной записи, в-третьих, тщательно обследовал каждого пациента и, прежде чем выписать рецепт, придерживался следующего принципа: «сорок семь раз отмерь, один раз надрежь, перепроверь и только после дорежь». Слуга к этому времени уже загнется.

«Зачем тебе аптечка или аптекарь, если у тебя есть контрабанда?!» – промелькнула в голове дельная мысль.

Смерть тут же вспомнил про «Антипохмелин»:

– Точно как же я мог про него забыть? – радостно воскликнул он.

«Самому тоже курс витаминок не помешает пропить»

– Держись, дружище, я сейчас!

Воодушевившись, Смерть выбежал из комнаты. В коридоре поймал себя на мысли, что понятия не имеет, где Бравус хранит «Антипохмелин». И если ему не удалось найти легальные лекарства, то контрабандные подавно не отыскать. Развернувшись, он побежал в обратную сторону, к выходу. В здании Суда у него была припрятана заначка. В дверях его тормознуло подсознание:

«Ты совсем что ли дурной?!»

«Что опять не так?»

«Ну, во-первых, он к этому времени реально загнется»

«А во-вторых?!»

«А во-вторых, завязывал бы ты с алкоголем и переходил на сельдерей»

«В смысле?»

«В смысле, во внутреннем кармане мантии посмотри, склеротик»

– А-а-а!

«Б! Давай шустрее!»

Смерть метнулся к слуге. Как можно аккуратнее он запустил руку ему под спину, чтобы извлечь мантию, при этом продолжая внутренний диалог с подсознанием:

«Между прочим, если бы я завязал с алкоголем, как ты мне советуешь, то таблеток „Антипохмелина“ сейчас бы здесь не было».

«Между прочим, они тогда и не понадобились бы!»

«В смысле?» – задумался Смерть, нащупав таблетку. – «В смысле, они не понадобились?!» – повторил он вопрос.

Так и не получив ответа, Смерть перевернул слугу на спину, приподнял ему голову, раскрыл рот и фактически всыпал туда таблетку, раскрошив ее пальцами. И только потом вспомнил про воду. Точнее, когда Бравус закашлялся, резко пришел в себя, и с вытаращенными глазами начал отплевываться, что-то мычать и обтирать язык рукавом, навеянные воспоминания свелись к воде. Которой в комнате не наблюдалось. Зато было вино.

Вином Смерть «Антипохмелин» никогда не запивал, поскольку здравый смысл настоятельно рекомендовал ему этого не делать, для наглядности приводя пример с таблеткой шипучего аспирина и водкой, гарантируя, что данный эксперимент будет еще хуже. Но это было тогда. Сейчас обстоятельства совершенно иные: шанс проверить предположение насчет «Антипохмелина» и вина на ком-то другом может никогда больше не представиться. К тому же Бравус сам виноват, незачем было притворяться настолько больным.

– Скорее! Запей вином – полегчает! – указала душа на прикроватный столик.

Не раздумывая, Бравус метнулся к бутылю с вином, полному на треть, и в два приема практически полностью его допил.

Судя по его умиротворенной улыбке, Смерть предположил, что опасения оказались напрасными. Ровно на пять секунд. Как ошпаренный, слуга выбежал из комнаты.

Проследовать за ним в данной ситуации Смерти не полагалось по статусу. Но не сказать, что ему этого особо хотелось. В целом он свое любопытство удовлетворил, с деталями можно было и повременить.

Высвободившееся время Смерть решил потратить с пользой: одевшись, он лег на кровать и закрыл глаза. Не для того, чтобы поспать, помедитировать. Он уже и забыл, когда в последний раз ему предоставлялась возможность, отогнав суету, переосмыслить все сущее на свежую голову. В связи с чем у его возобновленного внутреннего тандема из интуиции и здравого смысла наладить сотрудничество довольно долго не получалось. Однако это как езда на велосипеде, однажды научившись, уже не разучишься. Поэтому до возвращения слуги ему удалось вознестись над внутренними и внешними неурядицами и получить более осмысленную оценку текущего положения дел. Вероятность того, что Бравус прав и умышленное затягивание судебных заседаний действительно имеет место быть, сохранялась довольно высокая. Притом что не до конца было ясно кому и зачем это нужно, однако это нисколько не умоляло уместность контрмер. Наоборот, в данных обстоятельствах то, как вознамеривался поступить Смерть, виделось ему единственно верным решением.

Для начала требовалось сделать две первоочередные вещи.

В коридоре послышались приближающиеся шаги…

Одну.

Раз Бравус не двинул кони, второе дело отпадало само собой, и теперь оставалось просто убедить слугу занять его должность на время его отсутствия. По факту, добровольно погрузится на неопределенный период в настоящее рабство. И как-то свыкнутся с той мыслью, что единственной благодарностью за проделанный титанический труд будет отсрочка встречи с Небытием. Или не будет. Никто не знает, что будет, если мыльный пузырь под названием «Страшный Суд» лопнет.

Но как раз именно этого Смерть допустить не хотел, а потому и вошедшего в его покои слугу истинным положением дел запугивать не собирался, только морально подготовить к некоторым сложностям… характерным при любой смене вида деятельности.

– Бравус, ну ты как? – прежде решил он справиться о его здоровье.

Слуга в ответ недовольно фыркнул:

– Прикалываетесь, Ваша Честь?

Смерть нахмурился:

– Почему прикалываюсь? Не прикалываюсь. Мне действительно интересно, как ты себя чувствуешь.

– Вы прекрасно знаете, как я себя чувствую.

– Нет.

– Да.

– Да нет же! – удивленно воскликнул Смерть.

– Да, конечно же, да! – не поверил ему Бравус.

– Бравус! – помрачнел хозяин.

– Да, Ваша Честь? – скривился в улыбке слуга.

На секунду Смерть впал в растерянность, не зная, как на все это реагировать. Вернее, как нужно реагировать на неподобающее поведение слуги он знал, но любое телесное наказание в нынешних обстоятельствах могло навредить конечной цели. Рисковать он не мог. Как и не мог дать смирению наступить себе на горло. Благо, внутренний компромисс им был найден. Как можно участливее он повторил:

– Я серьезно не знаю, как ты, Бравус, и искренне за тебя волнуюсь. Но если ты не хочешь об этом говорить, давай сменим тему.

При этом Смерть твердо решил, что если еще раз услышит в свой адрес дерзость, наказание последует незамедлительно. Причем минимум с коэффициентом «2», по совокупности, ибо справедливость – гарантия крепкого сна!

– То есть вы хотите сказать, Ваша Честь, что не специально предложили мне запить «Антипохмелин» вином вместо воды?

Тон слуги прозвучал мягче. По крайней мере, точно исключались многочисленные переломы, хотя до сотряса не хватило буквально каких-то пару тысячных децибел.

– Естественно, – заверил Смерть. – Просто воды под рукой не оказалось, а таблетку нужно было срочно чем-то запить.

– В чем срочность, не уточните?

– Уточню. Если «Антипохмелин» вовремя не запить, целые сутки во рту будет ощущение, что туда опорожняется целая стая котов.

Слуга с укоризной посмотрел на хозяина:

– И все?!

– В смысле, и все? – развел руками Смерть.

– В смысле, что это я как-нибудь пережил бы! – огрызнулся Бравус.

– Пережил бы? То есть ты хочешь сказать…?

– Ничего я не хочу сказать! – с нескрываемой обидой в голосе кинул слуга и отвел взгляд.

– Не, не, не, подожди, Бравус, – заинтересованно и в то же время сдерживая улыбку, произнес Смерть, – а что тогда сейчас с тобой было?

– Я не хочу об этом говорить.

– Но я должен знать, какой эффект вызывает «Антипохмелин» при взаимодействии с вином. На будущее. И можешь не волноваться, все останется между нами.

Слуга молчал.

– Хорошо. Тогда я не прошу тебя рассказать мне об этом, а приказываю.

– Нет.

– Что значит, нет? – нервно усмехнулся Смерть, услышав категорический отказ.

– А то и значит, – твердо стоял на своем Бравус. – Знания о том, что так лучше не делать, вам будет вполне достаточно, Ваша Честь. Если же хотите подробностей, вино есть, за «Антипохмелином» могу сходить.

Смерть закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Не помогло. Он ударил его наотмашь:

– Извини, Бравус, по-другому я не могу.

– За что?! – заунывно простонал слуга, сложившись в три погибели в нескольких метрах от того места, где первоначально стоял.

– А ты не понял? Могу добавить!

– Не надо! Вы мне и так, кажется, челюсть сломали.

– Когда кажется, креститься надо, – недовольным голосом произнес Смерть. – Если бы я хотел сломать тебе челюсть, то сломал бы. – После чего добавил: «А теперь хватит ныть и вставай, у нас еще дел невпроворот».

Слуга неторопливо поднялся на ноги:

– У нас?

– Да, у нас. Ты уже не помнишь?

– Нет.

– Видимо, удар был действительно сильным, – заметил Смерть.

– Очень, – демонстративно потер припухшую щеку Бравус.

– Да не этот удар!

– А какой?

Поскольку удивление слуги выглядело довольно искренним, Смерть решил обыграть ситуацию в свою пользу:

– Тот, которым я привел тебя в чувства, после того как ты, согласившись мне помочь, рухнул в обморок.

– И на что же я такое подписался, Ваша Честь, что даже в обморок упал? – с опаской уточнил Бравус.

– Уверен, это два не взаимосвязанных события.

– Да? И все же?

– Ты согласился стать Судьей Страшного Суда вместо меня, – сухо объявил Смерть, хотя внутри у него все ликовало: кто бы мог подумать, что «Антипохмелин» и вино могут вызвать амнезию – временную ли, частичную ли, но такую своевременную! – Заметив, что слуге снова плохеет, он тут же добавил: «Естественно, временно».

– Я согласился стать Судьей Страшного Суда? – переспросил Бравус, ища взглядом, куда бы присесть, поскольку ноги почему-то отказывались его слушаться.

Смерть подтолкнул ему ногой пуфик:

– Не просто согласился, ты так обрадовался, что чуть ли не самолично сорвал с меня мантию. – Он указал на пол, где та по-прежнему валялась скомканной. – Правда, не успел толком накинуть ее себе на плечи, как рухнул в обморок. Возможно, из-за чрезмерного перевозбуждения… я слышал, такое возможно.

Взглянув на мантию, Бравус кое-что начал припоминать: душа, потеря сознания. Он посмотрел на хозяина и только сейчас подметил, что тот одет.

– А эта…? – показал он.

– Запасная.

«Запасная? Не знал, что у тебя их несколько».

Слуга присел. Определенный отрезок времени напрочь выпал из его памяти, и, хотя все то, чем только что ошарашил его хозяин, прозвучало вполне правдоподобно, мозг отказывался принимать это как должное. Тогда как интуиция и вовсе «кричала», что не мог он так просто на такое пойти. Однако каких-либо иных вариантов дальнейших действий ни голова, ни сердце ему не предложили, а потому Бравус вынужденно со всем согласился:

– Раз так, Ваша Честь, я готов.

– Больше никаких «Ваша Честь», – жестом остановил его Смерть, поднимая с пола и возвращая ему на плечи мантию. – Теперь «Ваша Честь» это ты, точнее, вы. Привыкай…те.

– А вы…?

– У меня теперь другие задачи и цели, – ответил Смерть, поправляя свою теперь уже бывшую мантию на новом владельце то так, то эдак, в поисках лучшего положения. – Но об этом позже. Сначала давай с тобой разберемся.

Закончив с мантией, Смерть предложил Бравусу сесть в кресло, сам плюхнулся на кровать и довольно подробно начал рассказывать, что он конкретно от него хочет, и в меньшей степени – почему.