Читать книгу: «Завет Влюбленных»

Глава 1.Я – звезда, я – Сириус.

В незапамятные времена, когда Альентар тонул в объятиях тьмы и хаоса, божественные сущности снизошли на землю, чтобы прекратить кровопролитные войны и смерти. Двум возлюбленным, отважно сражавшимся в этих битвах, они даровали силу, сравнимую с божественной. Юноша из рода Азаэль стал сосудом порядка и света, но осознавая, что подобная мощь может сломить носителя, привести к безумию и гибели, боги наделили его избранницу из рода Кахир силой исцеления. Она могла восполнять его энергию, поддерживать баланс великой силы, и ключевую роль в этом союзе играла их безграничная любовь. Покидая смертный мир, боги постановили, что каждый первый мальчик, рожденный в роду Азаэль, будет носителем силы порядка, оберегая мир от хаоса, и по велению небес ему будет предначертана спутница из рода Кахир. В знак их неразрывной связи, они будут отмечены метками, скрепляющими их души воедино.

Прожив жизнь, наполненную любовью и гармонией, Ахви и Корнелиус Азаэль в один день погрузились в вечный сон, оставив после себя двух сыновей и дочь. На месте их захоронения чудесным образом выросло Древо Судеб, которому стали поклоняться, как божеству. Ему приносили дары, совершали обряды и ритуалы, а старейшины, как проводники воли богов и Древа Судеб, избирали невесту для старшего сына Ахви и Корнелиуса – Балтазара, нарекая ему в жены юную Твайлу Кахир, с которой его связывала взаимная симпатия. Так продолжалось из поколения в поколение, пока не разразилась трагедия.

Хаос вновь проник в Альентар, искусно соблазнив Тэю Кахир. Эта женщина, уже связанная узами брака с Тэроном Азаэлем, предала его и перешла на сторону сил хаоса. Вскоре выяснилось, что она носит ребенка от своего мужа. Гнев богов был ужасен – супружеская измена, усугубленная столь тяжким обстоятельством, не могла остаться безнаказанной. Тэрон и Тэя были лишены божественных меток, а сила Тэрона обратилась против него, погрузив в безумие. И как бы Тэя ни молила о прощении, сколько бы крови ни проливала у подножия Древа и перед ликом богов, они оставались глухи к её мольбам. Наконец, старейшины объявили волю богов: из поколения в поколение, рода Азаэль и Кахир должны будут искупать грех Тэи, моля о прощении, и бремя этого искупления ляжет на их потомков, пока боги не проявят милосердие. До тех пор божества не будут даровать метки душ, и наделять влюбленных божественной силой, и Альентар будет страдать под властью хаоса, в наказание за грех предательства. А тем временем Древо Судеб исчезло. Без Древа Судеб, служившего якорем божественной воли и символом надежды на прощение, связь между этими двумя родами оборвалась. Больше не было меток душ, не было великой силы, даруемой влюбленным. Лишь отголоски древней легенды и страх перед грядущим хаосом.

В этих условиях вырос Кьеран Саммерсет, последний известный потомок рода, некогда отмеченного божественным даром. Он жил в тени проклятия, чувствуя ответственность за судьбу Альентара, но, не обладая силой, чтобы ее изменить. Кьеран рос, тренируясь и готовясь к битве, понимая, что однажды ему придется встать на защиту мира, даже будучи лишенным божественной благодати.

Свинцовые тучи заволокли небеса над Сент-Эмерод, предвещая скорую бурю. После оглушительного раската грома на землю посыпалась мелкая морось, грозящая обернуться яростным ливнем. Тяжелые капли дождя монотонно барабанили по обветшалой крыше хижины, приютившейся на вершине холма у самых Карпатских лесов.

В жизни каждой ведьмы наступает момент, когда она со всем усердием принимается за искусство призыва демонов. И хотя непосвященному это может показаться не сложнее, чем работа со свечной магией, это впечатление обманчиво. Призыв демонов – опасная игра, требующая не только знаний, но и крепкой воли. В центре комнаты, внутри пентаграммы, словно в клетке с острыми углами и невидимыми стенами, восседал демон.

– Слышал, ты, как и я, затаила обиду на Иварта? Может, объединим наши силы? – прозвучал его хриплый голос.

– А я слышала, что смерть лишила тебя последних остатков разума. Если это правда, то ты бесполезен, – отрезала ведьма, не отрывая взгляда от ветхого фолианта, лежащего перед ней на столе. Каждую из этих огромных книг Нигма изучила вдоль и поперек. – Здесь я задаю правила, а не ты. Еще пять минут назад ты догнивал в аду после мучительной смерти, а я вытащила тебя оттуда.

– Очень мило с твоей стороны, Нигма, – демон выдавил на своем лице подобие улыбки, переводя взгляд на зеркало, стоявшее в углу хижины. – Где ты откопала такое восхитительное тело?

– У Хрустальных озер, – Нигма задула свечу, стоявшую перед ней. – Не пропадать же добру. Видимо, расстался с жизнью по той же причине, что и ты.

Демон сморщился, словно от зубной боли.

– Не напоминай мне о моей кончине, ведьма. Зачем я тебе понадобился, если ты так уверена в своем превосходстве?

За окном раздался шум крыльев, затем легкий стук. Небольшой инцидент на балконе прервал их разговор, заставив Нигму выглянуть наружу. Краткий осмотр подтвердил худшие опасения: на балкон заявился голубь, наглый и упитанный. Сама по себе ситуация была штатной, но народные приметы, касающиеся этих птиц, сулили всяческие неприятности. Нигма лихорадочно пыталась вспомнить, что залет голубя на балкон предвещает скорые новости или говорит о благоприятной энергетике дома. Но вот если эта пернатая тварь проберется внутрь – быть беде, ссорам и испытаниям.

Ведьма мгновенно захлопнула приоткрытую балконную дверь, чтобы предотвратить вторжение. На ходу она пыталась вспомнить известные ей изгоняющие заклинания, но те, похоже, были совершенно бессильны перед пернатым захватчиком. Не растерявшись, Нигма прибегла к более прозаичным методам – схватила швабру. Но тут же поняла, что достать голубя на закрытом балконе таким образом не получится.

– Только попробуй тут мне гадить, зараза пернатая, я тебе все перья повыдергаю! – прошипела она, угрожающе размахивая шваброй в сторону голубя и пытаясь казаться больше. – Кыш отсюда! – В момент отчаянного выпада, когда она пыталась морально подавить невозмутимого голубя, в дверь постучали.

– Кого это принесло в такую рань? – ядовито поинтересовался демон.

Колдунья проигнорировала его вопрос. Отперев все внутренние замки и щеколды, она осторожно приоткрыла дверь.

– А, это ты? – спросила она, выглядывая из-за двери. – Ой!

Кьеран – ее добрый приятель, иногда заглядывал в гости пообедать, приносил всякие мелочи, рассказывал городские сплетни. И сегодня он, конечно, выбрал самый “подходящий” момент для визита. Нигма от неожиданности попыталась спрятать за спиной швабру, но тут же бросила это безнадежное дело. В пылу сражения она совершенно не подумала, какое впечатление произведет на постороннего человека такая картина, как она, вооружившись шваброй, гоняет голубя по балкону.

– Может, впустишь? – с приподнятой бровью спросил мужчина.

– Ладно, – она распахнула дверь пошире.

– Я по делу. О, а тут у тебя кавалер? Не вовремя я? – с усмешкой спросил он, окидывая взглядом демона.

– Да я скорее с чертом договорюсь, чем с демоном! – возмущенно заявила Нигма.

– У всех свои предпочтения, – пожал плечами Кьеран.

Ведьма лишь закатила глаза в ответ.

– Ты серьезно демона призвала? – Кьеран усмехнулся.

– В личных целях, – быстро ответила Нигма. – Представь, что его здесь нет. Так что там у тебя?

– Да как тут представишь, когда такой смрад…

– Да уж, а от тебя, наверное, фиалками несет! – вмешался в разговор до этого молчавший демон, явно задетый этим замечанием. – Да от вас, колдунов, за версту разит прогнившей землей и мокрой псиной!

– Нигма, будь добра, заткни ему пасть, – попросил Кьеран как можно любезнее. – И уши заодно.

Нигма вздохнула и махнула рукой. Теперь от демона доносилось лишь невнятное мычание.

Кьеран выдохнул и, наконец, принял серьезный вид.

– Дело серьезное, Нигмаруэтт.

– Боги всемилостивые! – Ведьма вздрогнула и отскочила, словно ее ошпарили кипятком. – Когда ты называешь меня полным именем – жди беды. А я-то думаю, чего это голубь пожаловал. – Она нервно зашагала перед демоном.

– Нигма, меня сейчас укачает. Нельзя ли помедленнее? – Кьеран сложил руки на груди.

– Вот так лучше, продолжай. – Девушка немного повеселела.

– У меня с Джоанной появились метки душ, – Кьеран протянул руку, приподнимая рукав рубашки. Там, красивым каллиграфическим почерком, было выведено имя его подруги-фейри.

Нигма уставилась на метку, разинув рот от изумления.

– Тебе сейчас мошка в рот залетит, – Кьеран усмехнулся и опустил рукав, скрывая метку.

– Вы обсуждали это с Джо? – опомнившись, спросила Нигма.

– Нет, – отрезал Кьеран. – Наши взгляды пересеклись в коридоре, и все. Мы оба сделали вид, что ничего не произошло.

– И тебе это не кажется странным?

– Более чем. Если, конечно, опустить тот факт, что впервые за много лет боги начали связывать души, – с досадой выдохнул он, устало закинув голову назад и опираясь на край стола. – С чего вдруг…

– Может, дело не в них, а старейшины что-то затевают? – предположила Нигма.

– Я тоже об этом думал… – пробормотал он, наклоняя голову к плечу. – Но это не единственная проблема.

– Что еще?

– Мне приснился сон, – Кьеран нахмурился, словно пытаясь восстановить в памяти каждую мельчайшую деталь, промелькнувшую перед его внутренним взором ночью. – Я видел огромный сад, целиком засаженный цветущей лавандой. Чуть поодаль, на каменных плитах, лежала спящая девушка. – От этих воспоминаний по его телу пробежала легкая дрожь. – Волосы длинные, светлые…

Ведьма в изумлении прикрыла рот ладонью.

– Лаванда – символ целителей, их цветок силы. Но черпать эту силу могут только избранные, – прошептала она, вспоминая прочитанные легенды в древних книгах. – Ты помнишь ее лицо?

Кир, нахмурившись, задумчиво провел кончиками пальцев по губам. Он закрыл глаза, пытаясь воссоздать образ девушки из сна как можно четче.

– Нет, помню только светлые волосы, и длинное белое платье… и что она спала, – закончил он.

– Может, это была Джоанна?

Он покачал головой. Образ девушки из сна никак не совпадал ни с одним из знакомых ему лиц.

– Да брось! У нее волосы рыжие, едва до плеч достают, и она уж точно не наденет длинное белое платье. Да и вообще, у нее вкус в одежде совсем другой. – Нигма нахмурилась и, задумавшись, отвернулась к окну.

– Что-то тут нечисто.

Кьеран с любопытством проводил ее взглядом.

– Что ты имеешь в виду?

– Я постараюсь это выяснить. А пока… займись своими делами, – отрезала Нигма, внезапно став серьезной.

– У меня есть еще одна просьба. Мне нужно избавиться от метки душ.

Нигма удивленно распахнула глаза.

– Ты с ума сошел? Если это и правда дело рук старейшин, исполняющих волю богов, то это опасно, ты навлечешь на себя беду!

– Переживу как-нибудь, – спокойно ответил Кьеран. – Она мне не нужна. Я не влюблен в Джоанну, если ты не забыла.

– Непробиваемый! – прошипела ведьма. – Знаю.

– Мне все равно, как именно, но мы должны найти способ снять метки душ с меня и Джоанны.

Молчание затянулось, нарушаемое лишь мерным шумом дождя, стучавшего по крыше хижины. Ведьма устало выдохнула и сдалась.

– Ладно. Ты совершенно упрямый, до невозможности упрямый, твердолобый, и спорить с тобой – себе дороже!

На губах Кьерана промелькнула едва заметная ухмылка.

– Никогда не отрицал своих умственных способностей, – мстительно прошептал он.

– Улыбается он! Ты погляди! – Ведьма уперла руки в бока. – Я попробую что-нибудь придумать, как избавить тебя от этой метки.

– Такая милая, когда злишься, – пробормотал Кьеран себе под нос. – Сроки? – Тут же посерьезнев, он впился в нее темным взглядом.

– С чего вдруг я должна указывать сроки? – Возмутилась она. – Как только что-то нарою – сразу скажу.

Кьеран хмыкнул, отвернулся и скрестил руки на груди. “Чертова ведьма, вечно у нее найдется повод для спора” – подумал он.

– Хорошо. Я буду ждать ответа, – произнес он и направился к двери.

– Ох, ну и Кьеран, шторм, а не мужчина, – пробормотала Нигма, глядя на закрывшуюся за ним дверь. В воздухе еще витал его запах – терпкая вишня в сочетании с сандалом. Она подошла к окну, глядя в спину уходящего друга.

Иветт Монтеглем, искавшая приключения и не признававшая рутину, стояла на краю пропасти и всматривалась в клубящиеся вдалеке грозовые тучи. Ветер трепал ее длинные волосы, и внезапно она почувствовала чье-то присутствие. В тот же миг полоснувшая по небу молния вырвала из повисшей в воздухе тьмы яркий всполох, и раздался оглушительный удар грома. Но это был не просто звук. Это был звук, пробудивший что-то древнее и могущественное. Земля под ногами задрожала, и широкая трещина, словно рана, расползлась по земле, сбрасывая девушку в черную бездну. Иветт попыталась закричать, но воздух вырвался из легких, как будто его и вовсе не было. Она закрыла глаза, ощущая, как ее тело начинает подниматься, словно на крыльях ветра. Открыв их снова, она увидела, что находится в совершенно незнакомом месте, в другом мире.

В своей прошлой жизни Иветт была студенткой медицинского университета в Афинах. Способной и неглупой, хотя и не без лени и склонности к прокрастинации. Родных у девушки не было, точнее, она их не знала. Лишь та, кто с большой натяжкой назывался “матерью” – женщина, нашедшая ее на пороге своего дома и сжалившись над подкидышем. Но особой любви к падчерице она не испытывала, лишь жалость.

Теперь же она была очень далеко от всего, что считала своим домом.

Место, в котором Иветт пришла в себя после падения, было пропитано мраком и холодом. Спустя несколько минут, она набралась смелости открыть глаза, осматривая окрестности. Густой туман окутывал все вокруг, не позволяя разглядеть что-либо дальше метра от нее. Но сквозь пелену все же проступали смутные очертания деревьев, кустов и камней. Вокруг простиралась бескрайняя, мрачная равнина, окутанная зловещим туманом, словно живое существо. Она попыталась встать, но ноги подкосились, и в этот момент она почувствовала чей-то взгляд. Взгляд полный ненависти, обиды и… жажды мести. Внезапно туман начал сгущаться вокруг, словно стремясь поглотить ее, и Иветт осознала, что она здесь не одна. Что-то или кто-то ждет ее в этом мрачном месте. Что-то, связанное с ее прошлым, с ее истинной сущностью. И это что-то, возможно, не желает ей добра.

Деревья в этом месте казались больными, с черными, искореженными стволами и перекрученными ветвями, словно измученными вечной бурей, что, казалось, никогда не утихала. Иветт обвела взглядом мрачный пейзаж и заметила, что не одна – в тени деревьев стояли несколько фигур, не сводя с нее взгляда. Сердце бешено заколотилось в груди. Она сделала шаг вперед, и туман немного рассеялся, обнажая ужасающие черты существ, напоминавших людей, но с искаженными лицами и огромными, блестящими глазами. Одно из существ, заметно крупнее остальных, выступило вперед.

– Ты пришла, – разнеслось над равниной, и их голоса слились в один, звучащий одновременно как шепот и гром. – Мы ждали тебя, Иветт.

– Вы знаете мое имя? – спросила она. Говорить было сложно, словно пробиралась ощупью в густом лесу.

– Да. Мы знаем о тебе всё, – ответила крупная фигура. – Ты – ключ. Особенная. Здесь ты найдешь то, что искала всю свою жизнь.

В голове Иветт промелькнули воспоминания о ее прошлой жизни в Афинах, о неутолимой жажде неизведанного, о постоянном ощущении, что чего-то не хватает. И она понимала, что это место и есть то, о чем она всегда мечтала – полное тайн и, возможно, откровений. Но цена этих открытий могла оказаться непомерно высокой.

– Почему я? – с нерешительностью спросила она, чувствуя, как страх сковывает грудь.

Крупное существо приблизилось и пристально всмотрелось в ее глаза.

– Ты не просто студентка.… В тебе горит сила, сокрытая глубоко в сердце. Эту силу мы должны освободить, чтобы восстановить равновесие. Не бойся. Здесь ты не одна.

Голос завораживал, дурманил рассудок, словно крепкое вино. Было трудно сопротивляться, но она собрала все силы и ответила:

– Но я не хочу…

– Не хочешь? – голос зарычал, в нем прозвучала неприкрытая злоба. – Что ж, у Хозяина не бывает вторых шансов.

– Хозяин? – прошептала девушка одними губами.

В этот момент все ее тело пронзили тысячи невидимых игл, и она закричала от нестерпимой боли. Голос нарастал, будто звучал отовсюду.

– О, ты будешь удостоена чести предстать перед Хозяином.

Невидимые руки подняли Иветт в воздух и швырнули в черную пропасть. Дальше – лишь всепоглощающая тьма. И в этой тьме она услышала шепот: “Ивэлль…”

Глава 2. Смотри, все преклонились и молятся

Кьеран поправил воротник белоснежной рубашки, поправил галстук, нарочито взъерошив отросшие черные волосы, стараясь придать облику некоторую небрежность.

Сегодня их “команда спасения мира”, состоящая из самого Кьерана, Джоанны, Меланты и Конрада, отправлялась с тайным визитом к лорду Винсенту – известному любителю напыщенности, пафоса и самолюбования, в чем Кьерану еще предстояло с ним посоревноваться. Винсент – не его настоящее имя, настоящее, кажется, никто и не знает. Винсент – повелитель теней и Хаоса, и до Ордена дошли слухи, что этот надменный павлин затевает какое-то грандиозное представление, цель которого пока не ясна. Но где шоу, там и громкие речи о захвате мира. Как лорд теней, он, конечно, уступал предшественнику – своему деду, тот творил настоящие зверства, а Винсент лишь его жалкая пародия. Но в последнее время его “творения” стали несколько масштабнее, причиняя все больше неудобств. И кто знает, может быть, он и сам дозрел до гениальных идей, чтобы склонить чашу весов в сторону хаоса.

До поместья этого высокомерного шута можно было добраться всего за пару часов. Или за тридцать минут, если бы Кьерану позволили ехать как он привык, не соблюдая никаких правил. Но, увы, Джоанна, словно улитка, обожает “правильную” езду верхом, Меланта вообще не любит лошадей и ездит на них лишь в редких и исключительных случаях. И только Конрад, лучший друг Кьерана, с удовольствием устроил бы соревновательные скачки. Именно поэтому им пришлось двигаться более-менее в одном темпе, периодически подгоняя отстающих девушек, что спровоцировало словесную перепалку, не прекращавшуюся почти до самого конца пути. И вот, наконец, они остановились перед огромными коваными воротами. Хмыкнув, Кьеран поморщился, услышав очередной возмущенный крик Меланты.

– Да чтоб я еще раз села на эту лошадь!

– Да перестань уже ныть, – устало отозвалась Джоанна.

– Это ты попробуй пару часов галопом скакать. Мы с Конрадом вообще удивляемся, как твои ноги до сих пор не отвалились.

– Эй, а за меня не говори, – Конрад притворно обиделся. – Я – самый быстрый скакун Альентара, детка.

– Ой, фу, – скривилась Меланта. – Скакун…

– Мы что, еще пару часов это слушать будем? – К ним подошел Кьеран, поправляя черный плащ. Он окинул взглядом своих друзей и направился к воротам поместья. Беглый взгляд в окна показал, что никто не торопится их встречать.

– Вы помните, что мы здесь с дружеским визитом, – напомнила Джоанна, устремив взгляд на своих спутников. – В последний раз повторяю: никаких насмешек над хозяином. А тебе, Кьеран, вообще лучше рот закрыть.

– Да уж, тебе-то точно стоит помолчать, потому что ты вечно ляпаешь не то, что думаешь, – хмыкнул Кьеран, поправляя рукав. – Мисс Совершенство.

– Да как у тебя язык повернулся! – Джоанна сердито сверкнула янтарными глазами в сторону Кьерана, пока тот пытался незаметно найти способ проникнуть внутрь. – Я говорю то, что думают все, в отличие от тебя, наглый самодур.

Кьеран расхохотался, и Конрад, не удержавшись, присоединился к нему.

– Охотно верю, – усмехнулся Кьеран и распахнул ворота. – Дамы, проходите первыми.

– Как ты это сделал, братишка? – удивленно спросил Конрад.

– Тебя еще учить надо? – проворчал брюнет. – Тебя, одного из лучших магов, между прочим?

– А, так ты просто применил «открыватус»?

Кьеран закатил глаза. Четким шагом они направились к главному входу в поместье.

На пороге их уже поджидала высокая, суровая женщина средних лет, сразу же окинувшая цепким взглядом незваных гостей.

– Кто вы такие и с какой целью прибыли в поместье господина? – спросила она уверенно и холодно.

– Как это кто? Вы что, не узнаете? – было начал Конрад, но Кьеран, легонько ткнув друга локтем в бок, положил руку ему на плечо и включил режим обаятельного актера.

– Нас нет в списках, мадам, – очаровательно улыбнулся Кьеран своей самой великолепной улыбкой. – Но уверяю вас, господин пригласил нас в качестве “секретных гостей”, вы же знаете, какой он затейник.

Кьеран протянул женщине сверток, искусно написанный почерком Винсента.

Она, поколебавшись, игриво заправила прядь седых волос за ухо.

– В таком случае проходите.

– Черт, братишка, я думал, ты такие приемчики только с дамочками лет на сорок помоложе используешь, – недоумевал Конрад.

– Ты идиот, Конрад?

Меланта и Джоанна, шедшие следом, прыснули со смеху.

– Может, хоть ненадолго от него избавимся? – промурлыкала Меланта.

– Только мечтай, мечты имеют свойство сбываться, – ответил Кьеран. – Может, ему стоит больше общаться с женщинами постарше.

– Ой, да ну вас, – махнул рукой Конрад.

Они подошли к огромным закрытым дверям, украшенным длинными серебряными драконьими когтями. Кьеран оглянулся на друзей, а затем осторожно распахнул двери, стараясь проскользнуть внутрь незамеченными.

Зал был полон людей, вернее, тех, кто пытался ими казаться. В отличие от мрачного вида поместья и коридоров, здесь было довольно светло. Но золотые колонны и полы, словно зеркала, несомненно, свидетельствовали о полном отсутствии вкуса. Винсент восседал на троне, как и полагается. Рядом с ним возвышалась огромная конструкция, накрытая красной тканью, чуть ли не до самого потолка.

– Он что, под тряпкой цирк прячет? – тихо спросил Конрад.

Кьеран не сдержал смеха, прикрыв рот ладонью.

– Заткнись и веди себя прилично, – коротко ответил Кьеран, поправляя рукава и скрывая веселье. Он бросил взгляд на друзей и увидел, что Меланта уже оживленно беседует с каким-то молодым человеком.

– Я тебе что, собачка, Кьеран? – возмутился Конрад.

– Твои слова, а не мои, – хмыкнул Кьеран.

Несмотря на недовольство, Конрад покорно последовал за другом, все еще недовольно поджимая губы, словно обиженный ребенок.

Они пробирались сквозь толпу, и некоторые, заметив Кьерана и Конрада, начинали что-то шептать своим соседям на ухо. Внезапно в комнате воцарилась тишина, свет погас, и все взгляды обратились к Винсенту, медленно шедшему к центру зала. Он обвел всех взглядом, остановившись на Джоанне. Легкая улыбка тронула его губы.

– Добро пожаловать, мои дорогие гости! Сегодня мы станем свидетелями небывалого зрелища, которое перевернет ваш мир! Да, вы все правильно поняли, сегодня Альентар увидит рассвет новой эпохи! Сегодня у нас особенный вечер, друзья мои, – разнесся по залу голос Винсента.

Слуги тут же зажгли свечи вокруг огромной конструкции, накрытой красной тканью. – Вы, мои верные подданные, наверняка знаете, что равновесие в Сент-Эмероде должно быть нарушено. И сегодня я сделаю то, что окончательно сломает его. Я уничтожу богов!

По залу прокатился шепот изумления.

– Не буду скрывать от вас, это связано с метками душ, – продолжил Винсент, и “незваные гости” тут же обменялись встревоженными взглядами. – Ведь всем известно, что испокон веков меткой награждалась девушка, которой суждено быть целительницей, и мужчина из рода Азаэль? Так ведь?

Шепот усилился.

– Какое он вообще имеет отношение к роду Азаэль? – тихо спросила Меланта.

– Вообще-то, никакого, – шепотом ответил Конрад. – А вот наш братишка – непосредственное.

Винсент выждал несколько минут, наслаждаясь произведенным эффектом, и продолжил:

– На мне – метка “ключа”. Она – моя! – Он самодовольно оскалился и поднял руку, демонстрируя запястье, где было высечено чье-то имя, но издалека его было не разглядеть.

Зал взорвался аплодисментами и восторженными криками. Ребята в шоке переглянулись.

– Дела дрянь, да, Кьеран? – тихо спросила Джоанна без тени эмоций.

– Этот павлин времени даром не терял… – пробормотал Кьеран, внезапно почувствовав жгучую боль в запястье. Он отвернулся, шипя от боли, и схватился за руку. Имя Джоанны стало расплываться, исчезая под новым именем – «Иветт».

– Боже, что с тобой?.. – обеспокоенно спросила Джоанна, пытаясь разглядеть, что происходит с его запястьем. Остальные тоже окружили его, перешептываясь в тревоге.

Сквозь боль Кьеран взглянул на свою руку.

– “Иветт?”… – хрипло прошептал он в изумлении.

– Все в порядке, – солгал он. – Наверное, этот индюк распылил тут какую-то заразу.

– Как думаете, ей больно? – тихо спросила Джоанна, указывая на накрытую клетку. – Девушке внутри.

– Это чудовище притащило бедную девушку силой, – ответил Конрад. – Представь себе, что он с ней делал.

– Отвратительно, – тихо сказала Джоанна, отворачиваясь.

– Действительно отвратительно, – прошептал Кьеран, сжимая кулаки. – Конрад, ты со мной?

– Я за любой кипишь, братишка, – ответил тот. – Но что мы собираемся делать?

– Я устрою небольшую диверсию, а вы постарайтесь отвлечь внимание, хорошо? – коротко ответил Кьеран.

Ребята переглянулись и согласились.

Мужчина сжал запястье, стараясь унять боль, затем опустил рукав, скрывая метку.

– Уж простите, кучка высокомерных тварей, но придется устроить маленькую встряску.

Кьеран решительно двинулся в сторону огромной клетки, возвышавшейся в центре зала, пытаясь её обойти, и остаться незамеченным.

– Куда это ты намылился? – раздалось у него за спиной, и кто-то грубо схватил его за рукав. Это была Джоанна. Резко развернувшись, он оттолкнул ее.

– Ты совсем спятил? – ошарашено выдохнула смуглая девушка.

– Я знаю, что делаю. Отвали и не мешай, – отрезал Кьеран и снова повернулся к клетке.

Шум вокруг места, в котором она очутилась настойчивый и угрожающий, словно предвестник бури, заставил Иветт резко обернуться, чуть не запнувшись о край каменной кладки. Ручка клетки бешено дергалась из стороны в сторону, словно одержимая злым духом, словно стоящий в коридоре человек, обезумевший от ярости, никак не мог справиться с проклятым замком. «Ведьма» – пронзила ее сознание ледяная мысль, словно удар хлыстом. Эта ужасная женщина, с лицом, словно высеченным из гранита, и глазами, в которых не отражалось ни капли сочувствия, вернулась, чтобы выполнить свою угрозу – избить ее до полусмерти, превратив в бесчувственную куклу. Или, что еще хуже, чтобы отвести ее к «Хозяину», этому таинственному и всемогущему деспоту, чье имя, словно темное проклятие, вселяло животный ужас в сердца всех обитателей этого проклятого места. Иветт, подчиняясь первобытному инстинкту самосохранения, в одну секунду, словно молния, пересекла тесную, убогую клетку, словно загнанная в угол лань. Схватила с пола оставленный ей тяжелый фарфоровый кувшин, украшенный дешевыми, выцветшими цветочками, и встала у двери, словно солдат, защищающий последнюю крепость. Она сжимала свое жалкое оружие так сильно, что костяшки пальцев побелели, а руки дрожали, словно осенние листья на ветру. Наконец-то, после томительных секунд ожидания, ручка, с громким щелчком, провернулась, и дверь, со скрипом и стоном, медленно распахнулась, впуская в комнату зловещую полутьму. В полумраке Иветт видела лишь расплывчатую тень – кто-то вошел внутрь, словно крался в ночи, готовый напасть в любой момент. Девушка, не раздумывая ни секунды, подалась вперед и, издав отчаянный, полный ужаса крик, замахнулась кувшином, готовая в любой момент обрушить его на голову чужака, словно палач, отправляющий преступника на эшафот. Вошедший в комнату человек, кто бы он ни был, оказался удивительно ловок и быстр, словно дикий зверь, однако, к его несчастью, недостаточно. Кувшин с силой ударил по вытянутой руке, когда он собирался схватить Иветт, словно поймать заблудшую птицу, а потом, не встречая сопротивления, с громким треском врезался в стену, оставив на ней грязный отпечаток и рассыпавшись на тысячи осколков. Осколки фарфора дождем посыпались на пол, а незнакомец, вскрикнув от острой боли, завопил, словно его режут живьем. Она, тяжело дыша и чувствуя, как дрожат колени, попятилась назад, словно отступая перед надвигающейся бурей. Затем, собрав в кулак остатки своего мужества, рванулась к двери, надеясь вырваться на свободу, сбежать от надвигающейся опасности. Но та, словно по чьей-то злой воле, вдруг захлопнулась сама собой, издав глухой, зловещий стук, и сколько девушка ни дергала за ручку – она даже не шелохнулась, словно была намертво приварена к двери. Небольшой источник света, наконец попавший в её обитель, позволил увидеть незнакомца. Перед ней стоял парень, чуть старше ее самой. Возможно, ему было лет двадцать пять, максимум двадцать семь. Внимание Иветт привлекли толстые кожаные ремни, которые крест-накрест обхватывали его грудь и плотно обвивали талию и бедра. Впрочем, сами ремни, казалось, служили лишь практической цели, удерживая на себе целый арсенал. Вот что действительно приковывало взгляд: оружие, которое можно было встретить явно не каждый день. Кинжалы причудливых форм, с рукоятями, украшенными замысловатой, словно кружевной, резьбой, заставляли сердце замирать от восхищения.

Взгляд Иветт невольно скользнул к его руке, и она заметила тонкую, змеящуюся полоску крови, алеющую на бледной коже, – несомненное свидетельство ее внезапной атаки. Разлетевшийся кувшин, судя по всему, оставил довольно глубокий порез. Она подняла глаза и встретилась с его взглядом. И, несмотря на сковавший ее страх и всю нелепость ситуации, Иветт не могла не отметить его поразительную красоту. Это был мужчина, словно сошедший с полотна старинного мастера. Светло-карие глаза, теплые и сияющие, словно отполированный янтарь, изящные скулы, подчеркивающие волевой подбородок, чувственные губы, с тонкими линиями по краям, длинные, пушистые ресницы, отбрасывающие легкую тень на бледные щеки. Густые, иссиня-черные волосы были небрежно собраны в низкий хвост, открывая безупречную линию шеи. Он был создан для того, чтобы позировать перед камерой, чтобы его образ увековечили на холсте или в мраморе. Он казался гостем из другой реальности, воплощением тех волшебных грез, которыми Иветт иногда позволяла себе услаждаться, чтобы на миг забыть о суровой, безрадостной действительности. Впрочем, в ее грезах прекрасный принц вряд ли бы осыпал ее проклятиями и размахивал окровавленной рукой перед самым лицом.

– Ты меня порезала, – констатировал он, похоже, исчерпав весь свой словарный запас ругательств. Его голос, на удивление, звучал приятно, с легкой хрипотцой и нотками удивления. – И, должен заметить, такой удар вполне мог оказаться смертельным. У тебя есть хоть малейшее представление, кого ты только что пыталась убить?