Читать книгу: «Чеченец. Одержимый», страница 3

Марат, Шах, вся эта ситуация с бандами и угрозами… Это стало частью моей реальности, но я больше не могу позволить этому определять моё существование. Да, я боюсь. Я не знаю, что меня ждет в будущем. Но я знаю одно – я должна бороться.

Я решила, что сделаю всё возможное, чтобы обеспечить безопасность и будущее моему ребенку. Неважно, кто его отец, этот ребенок – часть меня, и я буду его защищать всеми силами. Я больше не хочу от него избавляться…да мне и не дадут. Наверное, я должна принять его. Принять как часть себя. Если смогу. Пусть Бог решит, как будет дальше. Если ему суждено родиться – так тому и быть. Боже, как же я когда-то ждала малыша от Никиты, как молилась на свою беременность и как сейчас ненавижу ее. Смотрю в зеркало, ищу перемены в своей внешности.

Моя решимость не означает, что я полностью простила Марата или забыла обиды. Но я понимаю, что моя ненависть и гнев не помогут мне выжить. Я должна использовать эту ситуацию как шанс стать сильнее, стать лучше.

Завтра утром я встану и посмотрю в лицо новому дню с новой силой в сердце. Я буду искать способы защитить себя и своего ребенка. Я буду искать союзников, буду учиться доверять снова, несмотря на всю боль и предательства прошлого.

Мое решение может показаться безрассудным, и возможно, это так. Но я больше не могу жить в страхе и бездействии. Я буду бороться за каждый миг счастья, за каждую возможность к лучшей жизни. Для себя и для моего ребенка.

Но утром Марат пришел и сказал, что сегодня я еду с ним в город. Он хочет, чтобы я была рядом. И весь страх вернулся с новой силой.

Глава 6

Стоя перед зеркалом в моей комнате, я пыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Ужин с Маратом… Это всегда было чем-то большим, чем просто еда. Это был тест, испытание, вечная игра в кошки-мышки, где я всегда оказывалась в роли мышки. А вдруг там будет кто-то из этих тварей? Как я выдержу?

«Только держись,» – наставляла я себя, пристально глядя на своё отражение. «Ты сильнее, чем кажешься.» Но мои глаза предавали меня – в них тлела неуверенность, страх.

Выбор одежды был непростым делом. Марат всегда предпочитал видеть меня в чем-то элегантном, но не слишком вызывающем. После нескольких минут колебаний я остановила свой выбор на темно-синем платье до колена, сдержанном, но подчеркивающем фигуру. Оно казалось мне бронёй, которая хоть как-то может защитить меня сегодня вечером.

Следующий этап – макияж. Я наносила его методично, как будто выполняла какой-то ритуал. Легкий тон, немного румянцев для свежести, тушь, делающая мои взгляд более выразительным. Я старалась не переборщить, Марат не любил слишком яркий макияж. Каждое движение кисточки было наполнено желанием скрыть под слоями косметики истинные эмоции, которые кипели во мне.

Глядя на себя в зеркало, я видела женщину, которая старалась казаться сильной и уверенной. Но внутри я была разбита, наполнена страхом и тревогой о предстоящем вечере. Что меня ждет на этом ужине? Смогу ли я сохранить спокойствие и достоинство?

Подбирая украшения, я выбрала нежное серебряное колье и пару скромных сережек. «Меньше значит больше», – напомнила я себе, заканчивая наряжаться.

Страх перед неизвестностью, перед тем, что может произойти за ужином с Маратом, снова и снова накатывал на меня волнами. Но я глубоко вздохнула, взглянула на своё отражение еще раз и сказала себе: «Ты готова. Справишься.»

Когда мы вошли в ресторан, меня охватила волна удивления от его роскоши и элегантности. Воздух был наполнен легкими ароматами изысканных блюд и дорогих духов смешанных в один общий запах. Мягкий свет люстр делал атмосферу интимной и приглушенной, а шумные разговоры других посетителей создавали ощущение живости и движения. Каждый столик был аккуратно накрыт, а на стенах красовались картины с изображенными на них натюрмортами и явно не подделки, добавляя интерьеру шика.

«Держись спокойно, Алиса,» – повторяла я про себя, пытаясь подавить внутреннее волнение. Марат вёл меня за руку, и я старалась шагать уверенно, хотя колени подкашивались от волнения. Его большая ладонь сжимала мои пальцы одновременно придавая уверенности и в то же время показывая, что выбор мне не оставлен.

Мы подошли к большому столу, где уже сидели четыре человека – двое мужчин и их женщины. Марат представил меня как свою жену, и я попыталась улыбнуться как можно шире, несмотря на то, что внутри всё сжималось. Оказывается, я не готова вообще выходить в люди. У меня теперь боязнь толпы, напоминающей самый первый триггер – встречу с Маратом в клубе. Мужчины кивнули в знак приветствия, а их жены улыбнулись, хотя их взгляды показались мне немного оценивающими.

– Это Георгий и Алексей, мои бизнес-партнеры, – произнес Марат, указывая на мужчин. – А это их очаровательные жены, Ольга и Марина. Моя любимая жена – Алиса.

Сказав это он сжал мои пальцы.

Я поздоровалась с каждым, стараясь запомнить имена, хотя они мгновенно выветривались из моей головы. Моя задача на этот вечер была ясна – произвести хорошее впечатление и не подвести Марата. Когда официант принес блюда, я невольно расслабилась, отвлекаясь на прекрасные ароматы и изысканное оформление. Еда выглядела как произведение искусства, и я не могла не восхищаться мастерством шеф-повара.

Внутренне я благодарила себя за то, что смогла сохранить спокойствие и внешне выглядеть уверенно. Отвлекаясь на беседу и блюда, я пыталась забыть о своих страхах, о Шахе, о том, что могло произойти. На мгновение мне даже показалось, что я действительно могу пройти через это испытание без потерь. Но глубоко внутри я знала, что спокойствие обманчиво, и одно неверное слово или взгляд могут обернуться катастрофой.

В разгар ужина, когда разговоры за столом стали более расслабленными и веселыми, моё внимание неожиданно привлекло движение за пределами нашего уголка. Отведя взгляд от своей тарелки, я увидела его. Шах. Он сидел за соседним столом в компании какой-то женщины кавказской внешности, и его присутствие поразило меня как удар молнии.

Всё во мне замерло, а затем начало кружиться в хаотичном водовороте страха и ужаса. Его присутствие вызвало во мне всплеск самых темных воспоминаний, и моё тело отреагировало мгновенно. Желудок сжался, и я почувствовала, как волна тошноты подкатывает ко мне с неудержимой силой.

Моё сердце колотилось так сильно, что я боялась, оно вырвется из груди. Мне казалось, что все звуки вокруг внезапно стихли, и я осталась один на один с моим страхом. Шах продолжал вести себя абсолютно естественно, смеясь и разговаривая с своей спутницей, и это только усугубляло мою панику. Как будто ничего не произошло, как будто он не причинил мне столько боли и страданий. Я не могла сидеть здесь ни секунды дольше. Вставая со своего места настолько резко, что стул чуть не упал, я поспешила в сторону туалетов, едва удерживаясь на ногах. Мои дыхание было прерывистым и поверхностным, каждый вдох был наполнен тяжестью и болью.

В туалете я обхватила руками унитаз и мощно исторгла содержимое желудка, стараясь хоть как-то облегчить своё состояние. Слезы беспощадно текли по моим щекам, смешиваясь с каплями холодного пота. В тот момент я была абсолютно беззащитной, сломленной, потерянной.

«Почему это случается со мной? Почему я не могу найти покой?» – мысли вертелись в моей голове, но никаких ответов не последовало. Всё, что я знала, это то, что я должна собраться с силами и вернуться за стол, несмотря на всю боль и ужас, которые я чувствовала внутри.

Марат нашел меня в женском туалете, где я пыталась оправиться от панической атаки. Его фигура возникла в дверях как огромное черное пятно. Он горит от ярости, его взгляд наполнен гневом и раздражением.

– Что это за спектакль, Алиса? – его голос был ледяным и резким, когда он заговорил со мной. – Ты что, решила испортить этот вечер? Я и так долгое время не выводил тебя в люди. А вопросы были и много. И что теперь? Ты даже не извинилась!

Я старалась собрать волю в кулак, чтобы ответить ему, хотя мои колени все еще дрожали.

– Я… я не могла остаться там, – с трудом выдавила я из себя, чувствуя, как горло сжимается от страха.

– Не могла остаться? Ты понимаешь, что ты моя жена и ты портишь мне репутацию перед партнерами? – Марат подошел ко мне ближе, его глаза сверкали гневом.

– Я видела Шаха, – еле слышно прошептала я, стараясь встретить его взгляд, но не смогла. Мысль о Шахе снова вызвала волну тошноты.

– Шах? Это твоя проблема, Алиса. Ты должна научиться контролировать себя, ты еще не раз увидишь Шаха, его людей! – он схватил меня за руку, его хватка была железной. – Сейчас же вернешься за стол и будешь вести себя как обычно, извинишься. Поняла? Ни одна живая душа не должна заподозрить о том, что было! Не клейми меня собой!

Я чувствовала, как слезы собираются в уголках глаз, но я сдержала их. Марат уже достаточно ясно дал понять, что мои чувства и страхи для него ничего не значат. Его интересы и репутация всегда будут стоять на первом месте.

Собрав волю в кулак, я медленно поднялась, опираясь на его руку. Марат жестко потащил меня обратно к столу, где продолжался ужин, и каждый шаг в этом направлении был для меня испытанием. В глубине души я понимала, что мои страдания и переживания ничего не значат в его мире, где правила диктует он. Плевать, что этот ублюдок меня изнасиловал. Я должна сидеть за столом и улыбаться, делать вид что ничего не произошло.

Под руку с Маратом, я возвращалась к нашему столу, пытаясь собрать в себе остатки достоинства. Мои ноги казались свинцовыми, каждый шаг давался с трудом. Я старалась не смотреть в сторону стола, где сидел Шах, но ощущение его присутствия, словно топор, висело надо мной, заставляя дрожать каждую клеточку моего тела.

Марат незаметно подталкивал меня вперед, его хватка была жестокой властной и я не имела права на возражения. Когда мы сели, я старалась сосредоточиться на чем-то другом, не думать о Шахе, не чувствовать его взгляд на себе. Но это было почти невозможно.

– Простите, мне стало не хорошо.

– Ничего, дорогая. Все бывает.

– Ты и правда очень бледная. Попей воды.

Женщины старались быть милыми, но мне было все равно. Вода мне точно не поможет. Я могу вытошнить и ее.

И тут Шах встал и медленно направился к нашему столу. Моё сердце замерло, в груди стало тесно и нехватало воздуха. Я сжала край стола так сильно, что мои ногти побелели, а затем начали ломаться, оставляя острую боль в кончиках пальцев. Но физическая боль была ничем по сравнению с той эмоциональной бурей, что бушевала во мне.

– Марат, – начал Шах, не здороваясь, его голос звучал немного издевательски с подколом и каждое слово было как удар по моей уже израненной душе. – Я рассчитываю на тебя. Не подведи сегодня!

Его взгляд скользнул по мне, и я почувствовала, как меня опять охватывает тошнота. Но я не могла позволить себе снова убежать. Марат кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, но я заметила напряжение в его челюсти.

– Не волнуйся, дорогой, всё будет как надо, – ответил он, стараясь казаться спокойным.

Когда Шах ушел, в воздухе витало напряжение. Партнеры Марата притихли, обменявшись быстрыми, нервными взглядами. Я пыталась дышать ровно, хотя каждый вдох давался с трудом. Марат внешне сохранял спокойствие, но я чувствовала, как тяжело ему было сдерживаться. Рука под столом была сжата в кулак с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

Этот вечер обещал стать одним из самых длинных в моей жизни, и я молилась лишь об одном – найти в себе силы выдержать его до конца.

Когда последние блюда были убраны со стола, а партнеры встали из-за стола и попрощались с нами, Марат, неожиданно для меня, заявил.

– Мы сейчас поедем в другое место. Вечер еще не окончился, – его голос звучал решительно, и я поняла, что возражать бесполезно. Пытка продолжается.

Мои мысли были хаотичными и противоречивыми, когда мы вышли из ресторана и направились к его машине. Марат казался сосредоточенным, и я не могла даже предположить, что он задумал. Часть меня была рада покинуть ресторан и избавиться от давящего присутствия Шаха, но другая часть тревожно ожидала, что же нас ждет дальше.

Прибыв на место, я увидела небольшой, но впечатляющий крытый павильон, где уже собралась толпа людей. Судя по всему, здесь должны были проходить бои без правил. От самой атмосферы этого места веяло жестокостью и напряжением. Яркий свет прожекторов освещал центральную арену, где уже раздавались звуки подготовки к предстоящему зрелищу.

Внутри меня всё сжалось от ужаса и отвращения к тому, что могло здесь происходить. «Почему он привел меня сюда?» – мелькнуло в моей голове. Марат взял меня за руку и повел сквозь толпу к местам, отведенным для особых гостей. Я старалась не смотреть на лица вокруг, не впитывать в себя эту агрессивную энергетику.

Я очень трепетно относилась к боли. К своей к чужой. Меня это вводило в состояние шока. Особенно сейчас. После того, что мы с ним пережили. Марат, казалось, не обращал внимания на моё состояние. Он был полностью поглощен предстоящими событиями, настраиваясь на бой. Его решимость и сосредоточенность лишь усугубляли апокалипсис внутри меня.

«Что он пытается мне показать? Что хочет доказать? Зачем мы здесь?» – эти вопросы вертелись в моей голове, но ответов на них не было. В один момент мне показалось, что это испытание, еще одно испытание, которое Марат приготовил для меня. Или, может быть, это был способ отвлечься от всех проблем и напряжения, что царило между нами.

Сидя рядом с Маратом и ожидая начала боев, я пыталась найти в себе силы принять и пережить то, что должно было случиться дальше. Но каждая клеточка моего тела сопротивлялась, мечтая оказаться где угодно, только не здесь.

Когда первый бой начался, я ощутила, как каждый мускул в моем теле напрягся от предвкушения жестокости, и я была совершенно не готова стать ее свидетелем. Звуки ударов, стоны бойцов, крики зрителей, восторженно встречающих каждое агрессивное действие, вызывали во мне отвращение и желание закрыть глаза, закрыть уши, исчезнуть.

Моё внимание было приковано к арене, где два человека боролись не на жизнь, а на смерть. Я видела кровь, видела боль, ярость, жестокость в их глазах, и это напоминало мне о моем собственном страхе и боли. С каждым ударом, который они наносили друг другу, я чувствовала, как удары эхом отдаются в моем собственном теле.

Марат, казалось, был полностью поглощен зрелищем. Его глаза не отрывались от арены, и я пыталась понять, что он чувствует в этот момент. Был ли он так же возбужден жестокостью, как и большинство здесь, или его интерес был чисто профессиональным?

Наблюдая за боями, я размышляла о своем месте в этом мире, о том, куда я попала и с кем связала свою жизнь. Марат привел меня сюда, возможно, чтобы показать, что такое настоящая жестокость и борьба за выживание. Или, может быть, это было его способом сказать, что моя собственная борьба, мои страхи и переживания ничтожны по сравнению с тем, что происходит на арене.

Я заблуждалась. Марат ничего не собирался мне показывать и я пока понятия не имела зачем мы приехали сюда.

Мысли кружились в моей голове я думала о жизни, о смерти, о любви и ненависти. Я понимала, что моя связь с Маратом никогда не будет простой и однозначной, что наше "счастье" всегда будет омрачено черной стороной его мира. Да и возможно ли счастье для нас? Конечно нет. Ни о каком счастье и речи быть не может. Только боль, проклятие.

Как он сказал: «Заклеймить меня собой» вот кто я. Клеймо на его репутации. Жена, которую трахал другой.

С каждым новым боем мое внутреннее отвращение росло, и я осознавала, насколько чуждым мне был этот мир жестокости и насилия. Но одновременно я чувствовала странное облегчение от осознания, что, несмотря на все, я все еще способна чувствовать, способна отличать добро от зла, любовь от ненависти. И это давало мне силы продолжать борьбу за свое место под солнцем, за свое право на счастье, каким бы оно ни было.

Внезапно я обернулась и…вдруг поняла, что Марата рядом нет. А потом раздался звук гонга и ведущий громко в микрофон объявил.

– Самый долгожданный бой! Самый яростный! Самый жесткий! Али против Чечена! Зверь против Зверя! Нас ждет незабываемое зрелище!

И в эту секунду на арену вышел Марат.

Глава 7

"Что?" – мысль мелькнула в моей голове так же быстро, как и исчезла. Все мои страхи, вся ненависть, которую я копила, вдруг уступили место жгучему страху за его жизнь. Невозможно. Он не может участвовать в этих боях. Но он шел, уверенный и сосредоточенный, как никогда. И я не могла понять почему сейчас? Что он там делает?

Толпа встретила его овацией. Крики, свист, аплодисменты – все смешалось в едином порыве одобрения. Марат был здесь не просто участником, он был звездой, и я почувствовала, как внутри меня все сжимается от страха и отвращения к этому жестокому зрелищу.

Первые минуты боя казались мне вечностью. Марат вышел на арену, и его движения были точными и решительными. Он доминировал с самого начала, уверенно парировал удары противника и наносил сокрушительные контратаки. Его превосходство было очевидным, и это на мгновение вдохнуло в меня надежду. Я никогда раньше не видела ничего подобного. Особенно, чтобы на арене был кто-то кого я знаю.

Я смотрела, затаив дыхание, как он уворачивается от ударов и яростно атакует, на мгновение забывая обо всем на свете, кроме этого боя. В его движениях была грация и сила, и я не могла оторвать взгляд. Его уверенность заразила даже меня, заставив на мгновение поверить в его несомненную победу.

Но внутри меня все еще бушевал страх. Страх за него, страх за нас, страх перед неизвестностью того, что могло произойти дальше. И этот страх держал меня в напряжении, заставлял моё сердце биться как сумасшедшее, а руки холодеть от предчувствия беды. Когда Марат вышел на арену, его появление вызвало бурю аплодисментов. Его шаги были полны уверенности, а взгляд – был непоколебимым. Начало боя показало его превосходство: его движения были точными и решительными, каждый удар – силой и мастерством. Но внезапно что-то изменилось. Неожиданный поворот заставил мое сердце замереть. Я не поняла, как и когда это произошло. И почему.

Его противник, который казался почти побежденным, сумел найти слабое место в защите Марата. Сначала это был один удар, который заставил Марата покачнуться, потом еще один и еще. Я смотрела, как каждый удар приносит ему боль и страдание. Мои руки инстинктивно сжались в кулаки, а губы побледнели.

Страх окутал меня, когда я увидела, как Марат пытается встать после мощного удара, но его ноги уже не держат его так уверенно, как в начале боя. Его противник, словно акула, чувствующая кровь, стал еще агрессивнее, каждым движением демонстрируя желание победить любой ценой. Убить, разорвать.

Я чувствовала, как моя душа кричит, хочет броситься на арену и остановить это безумие, но рука Валида, крепко державшая меня за плечо, не давала даже пошевелиться. Я была беспомощна, могла только смотреть, как Марат старается собраться с силами, но каждый новый удар его противника только усугублял положение.

Мое сердце, казалось, остановилось, когда Марат упал на колени. Я закрыла лицо руками, не в силах смотреть на это, но затем снова широко раскрыла глаза, ожидая, надеясь на чудо, на его возвращение в бой. Но вместо этого последовал еще один удар, и Марат рухнул на пол арены, оставив меня в оцепенении и ужасе от увиденного.

В тот момент, когда Марат упал, часть меня рухнула вместе с ним. Мир вокруг меня потемнел, и я почувствовала, как моё сердце сжалось от нестерпимой боли и бессилия. Страх за его жизнь заполнил каждую клеточку моего тела. Я хотела кричать, просить остановить этот кошмар, но слова застряли у меня в горле.

Инстинктивно я рванулась вперёд, стремясь преодолеть расстояние, отделяющее меня от ринга, от Марата. Каждая клетка моего тела стремилась к нему, желая поддержать, облегчить его боль. Но Валид, крепко державший меня за плечо, был непреклонен. Его сила удерживала меня на месте, и я бессильно пыталась освободиться, дергаясь в его руках как пойманная птица.

– Позвольте мне пойти! Ему больно! Он…он же умрет там один! – прошептала я, испытывая острую боль от осознания собственной беспомощности. Валид не сказал ни слова, только крепче сжал моё плечо, словно пытаясь передать мне часть своей силы и уверенности.

Страх окутал меня с новой силой. Мое сердце бешено колотилось в груди, когда я, словно в тумане пыталась метнуться к рингу. Каждая клетка моего тела кричала о том, что я должна быть рядом с Маратом, что я не могу оставаться в стороне, пока он страдает. Это чувство беззащитности, когда ты видишь боль близкого человека и не можешь ничего сделать, было невыносимым. Как и тогда…когда он висел на цепях в подвале…И вдруг я поняла…поняла, что произошло и почему Шах подходил к нам. Это он заставил Марата проиграть. Он заставил его сегодня прийти сюда и упасть на колени перед проклятым Али, который проигрывал изначально.

Мои руки дрожали, глаза наполнились слезами, но я едва их замечала, все мое существо было сосредоточена на одном – добраться до Марата. Мне казалось, что если я сейчас не окажусь рядом с ним, то могу потерять его навсегда. Но тут моя рука встретилась с крепким захватом Валида.

– Нельзя, Алиса. Это опасно, – его голос был строгим и решительным, но я едва его слышала сквозь шум в собственной голове.

– Пожалуйста, отпусти! Я должна быть с ним! – мои слова звучали как мольба, молитва, направленная не столько к Валиду, сколько к рингу, к Богу.

Однако Валид не поддался моим уговорам. Его сила и решимость были непоколебимы, как стена, которую я не могла преодолеть. Я боролась, пыталась вырваться, но он сжимал меня так сильно, что казалось у меня треснут кости.

И тут я увидела, как избитого Марата выносят с ринга. Этот момент был для меня как удар ножом. Я замерла, вскрикнула, и мои ноги подкосились. Валид, ощутив мою слабость, обнял меня за плечи, поддерживая.

– Всё будет в порядке, Алиса. Он сильный. Он справится, – прошептал он, но я едва слышала его слова.

Всё во мне стремилось к Марату, и я, используя момент, когда Валид немного ослабил хватку, вскочила на ноги и побежала за кулисы, куда унесли его. В этот момент страх за него затмил все остальное, и я была готова на всё, лишь бы быть рядом, поддержать его…Посмотреть в глаза, сказать, что я здесь.

За кулисами царила суматоха: медицинский персонал, организаторы, другие бойцы. Пробираясь сквозь толпу, я обнаружила Марата, лежащего на импровизированной кушетке. Его лицо было исцарапано, а из-под закрытых век проглядывали синяки. Он казался таким уязвимым и сломленным, что мое сердце сжалось от боли. Весь в гематомах, с заплывшими глазами, разорванными ранами на теле. Он тяжело дышал. Со свистом. С его рта текла струйка крови и тренер вытер ему ее салфеткой.

– Марат? – мои губы едва шепнули его имя. Он медленно открыл глаза, и в его взгляде я увидела смесь боли, усталости и… облегчения при виде меня.

– Алиса… – его голос был хриплым, еле слышным. – Ты не должна быть здесь…уходи.

Я опустилась на колени рядом с ним, бережно взяла его руку в свои. – Я здесь, Марат. Я с тобой, – прошептала…вспоминая как он выносил меня из подвала, как прижимал к себе и не бросил там.

Он слабо улыбнулся, но я заметила, как каждое его движение давалось ему с трудом. Мое сердце наполнилось желанием облегчить его страдания, помочь ему пережить этот момент.

– Тебе нужно обратиться к врачу, – настояла я, но Марат покачал головой.

– Это не первый мой бой, Алиса. Я справлюсь, – его голос звучал упрямо, но в его глазах я увидела просьбу – просьбу не оставлять его одного. Впервые я видела это в его глазах. Впервые мы вообще были настолько близки и я держала его за руку.

– Я буду рядом, – сказала я, уткнувшись в его ладонь. – Я никуда не уйду.

Марат слабо сжал мою руку в знак благодарности. В этот момент между нами витала невыразимая близость и понимание. Хотя жизнь постоянно бросала нам вызовы, в эти мгновения я чувствовала, что мы можем противостоять им вместе. Нас связывало нечто большее чем кого бы то ни было. Мы были повязаны грязной тайной, общей болью. Нас навязали друг другу.

Сидя рядом с Маратом, я не могла избавиться от мыслей о том, что только что произошло. А еще я понимала зачем он это сделал…Проклятый Шах. Ублюдок, которого я ненавижу всеми фибрами своей души. Тварь. Это он заставил Марата драться и проиграть. Никогда Али бы не победил его и никто б не победил. Я видела его в бою, видела его боль и страдания, и это перевернуло мое восприятие его суровой и неприступной натуры.

Страх за Марата, который охватил меня во время боя, открыл мне глаза на глубину моих чувств к нему. Я всегда знала, что между нами существует какая-то связь, несмотря на все трудности и разногласия, но только сейчас я осознала, насколько эта связь глубока и сложна. Я испугалась, что потеряю его…впервые. Часть меня хотела убежать от всего этого – от опасности, насилия и боли, которые казались неотъемлемой частью жизни Марата. Но другая часть, та, что только что ощутила на себе его уязвимость и близость, понимала, что я уже не могу просто так отвернуться и уйти. Мы были связаны сильнее, чем я могла представить, и эта связь не разрывалась бы простым желанием исчезнуть.

Внутренний конфликт бушевал во мне, заставляя мою душу колебаться между желанием спасения от этой бурной и опасной жизни и осознанием того, что я уже стала частью этого мира, частью жизни Марата. Каждый его шрам казался теперь мне родным, каждая его боль – моей собственной. И в этот момент я поняла, что моя жизнь уже не принадлежит только мне. Мы разделяли больше, чем просто совместное проживание под одной крышей. Мы разделяли борьбу, страхи, надежды и, возможно, начало чего-то нового и неизведанного, что могло возникнуть, между нами, на обломках нашего прошлого.