Читать книгу: «Не сказка, а жизнь. Книга 2», страница 2

– Нет, просто в другом, – словами сухонького старичка успокоил отца Ваня. – А сапоги Людвига Мидий спрятал, да так больше и не нашёл.

– Мидий? Кто это?

– Вон тот, конезадый, – буркнул Конан, слезая с печи. – Прохиндей, обжора, воришка и пацифист к тому же. Он думал мои сапоги спрятать, но в темноте перепутал. С тех пор Людвиг босой, а мне обутым даже спать приходится.

– Сеньор, зато рыцарь новый куплет прибавил к песне, – подал голос Мидий.

– Ага, поэтому мы до сих пор его нытьё слушаем. Кстати, не зови меня сеньором.

– Слушаюсь, барин!

– Мидий! – прорычал киммериец, стаскивая с ноги сапог.

Кентавр с дробным топотом ускакал за угол ближайшего амбара.

– И всё-таки, что с Василисой? – спросил Горох.

– Батя, мы… – начал говорить Иван-дурак, но в этот момент Грыст стащил с печи за шиворот Людвига. Рыцарь, видимо, изображал собой мешок с репой, потому что ничуть не сопротивлялся тролльему произволу – он лишь покрепче приклеился к глиняной стене печки и, закрыв глаза, проныл:

– Толька-а мы-ы…

Бац! Большая зелёная ладонь тролля плотно запечатала рот рыцаря.

– Спасибо, Грыст! – сказал Ваня. – Так вот: мы…

– Повелитель, здесь чем-то вкусным пахнет, – выглядывая из-за амбара, прокричал кентавр.

– Мидий! – хором рявкнули киммериец и тролль.

– Я даже знаю, чем пахнет. Вот этим, – кентавр помахал кружком копчёной колбасы, которую он уже успел где-то стащить. – Эфенди, ты бы распорядился, чтоб меня покормили, а то колбаски тут на один зуб.

– Я тебя самого на колбасу пущу! Конскую!

В Мидия полетел сапог киммерийца. Кентавр подхватил обувь и вновь спрятался за амбар.

– Верни колбасу на место! И обувь отдай!

Царь Горох, с недоумением смотревший на этот балаган, только покрутил головой – спокойствие в столице явно закончилось.

*****

– Нет, нет и нет! Даже не думай!

Царь Горох вскочил с табуретки, временно исполнявшей обязанности трона ввиду отправки последнего в длительный ремонт.

– Ты сам подумай: как я могу бросить целое государство и отправиться невесть куда?

– Батя, ты нам только дорогу к дядьке покажи, – пробасил Иван, – и обратно езжай. А Ваську мы сами искать будем.

– Да я даже на минуту оставить трон… – тут царь обернулся, посмотрел на табуретку и поправился: – в общем, нельзя мне.

– Ты ж сам говорил, твоё величество, что кроме тебя дороги на тот свет никто не знает, – с киммерийской непосредственностью обратился к царю Конан.

– Нет, ещё Черномор знает. Но он где-то в жарких странах, устраняет террористическую угрозу – там ифриты совсем распоясались. А я не могу. У меня, между прочим, три войны на носу.

Ваня так пристально уставился на нос батюшки, что тот махнул на сына рукой.

– Иносказательно, а не буквально, бестолочь!

Про "бестолочь" Ваня понял, а вот остальное…

– Степняки идут с юга, – царь вытянулся во весь свой невеликий рост, указывая куда-то на стену. – На севере у орков смена власти произошла. Теперь они, балбесы, хотят стать такими же просветлёнными, как эльфы, и вот-вот к нам с войной нагрянут. Да ещё на западе у меченосцев очередная межродовая грызня – там светлейший князь преставился, вот претенденты и принялись изничтожать друг друга. Как нового князя изберут, так он по традиции к нам с войной пожалует.

– Кто выигрывает? – Людвиг при этом известии очнулся от летаргической тризны и заинтересованно протянул руку к кувшину, из которого прихлёбывал Конан. Киммериец вздохнул и передал посудину рыцарю.

– Говорят, Руджер Блудливый – первый среди них. А что?

– Ну, тогда у вас войны с меченосцами не будет ещё несколько лет, – беспечно махнул рукой Людвиг. – Руджер, когда одолеет остальных, закатит пир горой. И если не упьётся насмерть, то празднование растянет на пару месяцев. А потом, как всегда, начнутся всякие интриги его фавориток, и ему станет не до соседей.

– Ну, ты Руджера лучше знаешь, тебе виднее, – сказал слегка успокоенный Горох. – Будем считать, что на западе всё спокойно. Однако остаются орки и степняки.

– И ещё кентавры, – Конан отобрал кувшин у Людвига, который после своей короткой речи сразу же начал клевать носом. – Мы, твоё величество, по пути наткнулись на здоровенный табун полуконей, которых старейшины изгнали – голод у них там. Натуральные разбойники – уж ты мне верь, я и сам немало поразбойничал. Грабят всех, кто по пути попадётся. И вино у них дрянное.

– Только кентавров-бандитов нам не хватало, – простонал Горох.

– Батя, я тут подумал… – начал Ваня.

Услышав, что сказал побратим, Конан поперхнулся вином. Людвиг вынырнул из состояния полуастральной медитации, вызванной переизбытком хмельного в организме. Грыст, выронил здоровенный сухарь, который он стащил у кухарки по пути в царские палаты.

– Неужели подумал? Не может быть! – Горох округлил глаза.

– Да, я подумал, а почему бы нам не сделать из кентавров сторожей наших южных границ? А что: они бегают быстро и стреляют неплохо. Сообща даже Конана с Людвигом одолели. Кентавры сейчас бродяжничают, куда приткнуться, не знают. Ты, батя, разреши им поселиться у нас на южных рубежах, взамен они будут наши границы стеречь. А если им ещё и жалование хоть небольшое положить, да еду с выпивкой посылать…

Все присутствующие застыли в изумлении.

– Сам придумал? – прокашлявшись, спросил Горох.

– Почти. Конан как-то рассказывал про наёмников, а я вспомнил. Так что, батя, если уговоришь кентавров – про кочевников можно надолго забыть.

– А говорили "дурак, дурак", – пробормотал варвар.

Тролль и рыцарь ошарашенно переглядывались друг с другом. Наконец Грыст нашёл в себе силы пробормотать "Левел ап, однако". Ваня, гордый произведённым эффектом, закончил мысль:

– В общем, батя, теперь ты едешь с нами.

– Во-первых, остаются ещё орки-революционеры. А во-вторых, вопрос с кентаврами пока не решён. Надо послать кого-то, чтобы они узнали о свалившемся на них счастье. Вот только кого?

Задав последний вопрос, царь задумчиво уставился на сына. Ваня поёрзал и отрицательно покачал головой.

– Нельзя мне. Вий приказал Ваську искать. А ему космическая сила приказала.

– Тогда, может, Людвиг? Ты ж прирождённый дипломат.

– Нельзя мне. Они коня моего сожрали. Боюсь…

– Поубивать их?

– Нет, спиться на тризне.

Причина была более чем уважительная, и Горох перевёл взгляд на киммерийца. Тот только рукой махнул.

– И мне нельзя. Ежели не я, то кто за Ваней на том свете присмотрит?

В этот момент со двора раздался дикий вопль. Потом послышался дробный топот копыт по дощатым полам, и в думную палату, где заседали царь с богатырями, ввалился Мидий.

– Владыко, атас! Драконы атакуэ! – прижимаясь к Конану, орал он. – Куча везде прут, глаза огонь таращ, пуф-пуф дрыщ напал!

– Да, отцепись ты от меня, – сказал Конан, пытаясь отодвинуться от перепуганного кентавра. – Тьфу! Мидий!

– Пуф-пуф слегка, – смущённо пробормотал кентавр, пытаясь задней ногой задвинуть под скамью горку свежесделанных "конских яблок".

– А что было бы "не слегка" – представить страшно, – хмыкнул Грыст. – Ну, Мидий, и где твои орды драконов с горящими глазами?

– Тама… а-а, вот и первый! – заорал кентавр и огромным прыжком оказался за спиной царя, отметив свой путь ещё тройкой кучек.

Будь здесь главный царский имиджмейстер, его бы удар хватил от столь вопиющего нарушения этикета, но Горох сохранил непроницаемое выражение лица. Тем более, что ему за время правления не раз приходилось иметь дело с различными видами "пуф-пуф", правда, не в натуре, а в виде мошенников и казнокрадов всех мастей.

– Папаня! – раздалось многоголосое рычание, и в царскую думную палату ввалилась трёхголовая тушка буро-зелёного цвета. – И побратимы здесь? Ура-а!!! Наконец-то нам будет с кем выпить, а то надоело соображать на троих.

– Горыня!!! – Иван-дурак кинулся обнимать крылатую ящерицу-переростка.

Варвар, тролль и рыцарь тоже приобщились к процессу, отчего посреди царских хором образовалась настоящая куча-мала. Горыня на радостях дыхнула всеми тремя головами, и всё вокруг затянуло облаком винных паров.

– Я тебе сколько раз говорил – держись подальше от винных подвалов, – царь грозно нахмурился, когда алкогольный туман рассеялся.

– И я говорила, да разве её удержишь, – в дверном проёме показалась Варя.

– Мамочка всё время на нас дедуле ябедничает, – громогласным шёпотом сказала левая голова Ивану. – Папаня, ну скажи ей, что воду мне нельзя.

– И мне. И мне, – забормотали центральная и правая.

– Я тебе покажу "ябедничает"! – Варя погрозила Горыне тонким прутиком – та немедленно спряталась за широкую спину "папани".

– Что ж вы животину мучаете? – покачал головой Иван-дурак. – Она же всё время в похмелье, а вы ей воду.

– Подожди, жалохвостая, – Конан похлопал зелёную тушку по спине, – скоро мы тебе раздобудем нектара.

Сердобольный Людвиг подсунул Горыне кувшин, и ящерица немедленно устроила драку между головами за право первой залезть в кувшин. Терпение царя лопнуло.

– Так, богатыри! Сдаётся мне, что вернулись вы сюда опять безобразия чинить да пивные бочки опустошать. И никакого Вия вы не нашли, и ни на какой "тот свет" вам не надо. Знали, наверное, что кроме меня никто туда дороги показать не сможет.

Богатыри сразу ощутимо ужались в росте и размерах – похоже, царь рассердился не на шутку. Горыня высунула правую голову из-за широкой спины Ивана-дурака и мяукнула:

– Дедуля, я знаю дорогу на тот свет.

Горох сбился с мысли и в замешательстве посмотрел на крылатую ящерицу.

– Что, в самом деле?

– Ну, конечно, – центральная оттёрла правую в сторону. – Всего-то и дел, произнести пару волшебных слов. Сейчас вспомню и скажу. А, вот…

– Цыц, малявка! – Горох снова нахмурился. – Государственную тайну нельзя озвучивать. Поняла?

"Малявка", за последнее время ставшая ростом с телёнка, вразнобой закивала головами.

– Сейчас проверю, что ты там знаешь. Иди за мной, – и Горох направился в сторону чулана. – А вы не вздумайте подслушивать. Сидите тут и не двигайтесь, пока мы не вернёмся.

Богатыри пожали плечами и окружили кувшин с хмельным. Варя, чьи глазёнки разгорелись от любопытства, еле удержалась, чтобы не пойти вслед за родителем. А вот Мидий не удержался – он начал красться к выходу, при этом громко топая копытами по деревянному полу. Конан оторвался от созерцания процесса пития Грыстом вина (в общем-то, смотреть было особо и не на что – тролль опустошил посуду одним глотком) и рыкнул:

– Мидий! Куда?

– Баскарма, моя вспоминай. Бочка пива чулан видел, – с этими словами кентавр выхватил опустевший кувшин из рук тролля. – Нести однако. Муха вжик-вжик туда-сюда.

– А сапогом? – прищурился варвар.

– Ты чё, начальник! – пятясь задом к дверям, возмутился уже не на тарабарском Мидий. – Я ж о тебе забочусь. Ык!

Поймав сапог, хлопнувший его в грудь, кентавр бросился бежать, а вслед ему раздался уже ставший привычным вопль киммерийца:

– Обувь отдай! И кувшин верни!

*****

Печка в полной походной готовности дымила неподалёку от царского терема. Царь Горох и Варя провожали в дальний путь богатырей.

Варя поочерёдно тыкала указательным пальцем каждой голове Горыни в чешуйчатый нос.

– Веди себя на том свете прилично.

– Обязательно, – закивала правая.

– И не смей там соревноваться с богатырями. Тебе их всё равно не перепить.

– Не буду, – центральная преданно уставилась в глаза Вари.

– И вообще не пей! Алкоголь вреден для юного организма.

– Согласна, мамочка, – сказала левая.

Правая и центральная облегчённо вздохнули – левая в кои-то века сумела не втравить их в неприятности.

– Вот и славно, – улыбнулась Варя.

– К тому же, разве этих обормотов перепьёшь? – левая всё-таки не удержалась. – А нам много и не надо, правда, девки?

Центральная и правая уничтожающе посмотрели на левую – теперь до самого отбытия придётся выслушивать Варины нотации о вреде хмельного.

Эхом этого разговора были наставления царя богатырям.

– Значит, так, несвятая троица, – для придачи своим словам значимости Горох надвинул корону на самые брови, и хотя выглядел при этом весьма комично, Ваня, Конан и Людвиг вытянулись в струнку. – На том свете хмельным не увлекаться, местных не задирать, девок красных не портить.

– Насчёт девок ты, твоё величество, загнул! – возмутился Конан. – Это Ване нельзя, а мы за что страдать должны?

– Хорошо, – подумав, согласился царь, – вам можно. А ты, Ванька, Василису ищи, а не по сторонам гляди.

– А коли местные нас сами задерут? – вкрадчиво спросил Людвиг. – Неужто мы им не дадим испробовать силушки богатырской?

– Ну тогда, конечно, – с сомнением глядя на худосочного носителя богатырской силы, сказал Горох.

– А вот с хмельным, батя, ты прав, – вклинился в разговор Иван-дурак. – Видишь, мы с собой только бурдючок винца взяли. А больше – ни-ни.

– Одобряю, – Горох, тем не менее, не поленился влезть на печь и лично проверить наличие отсутствия алкоголя. К его огромному удивлению, Ваня сказал правду – кроме одного-единственного полуведёрного бурдючка хмельного на печи не оказалось. – Ну, прощаемся, что ли?

Грыст, сопя, как бегемот-астматик, подошёл к друзьям и по очереди обнял каждого из них.

– Жаль, что не могу с вами отправиться, – сказал он со слезами на глазах.

– Кому-то всё равно надо было к кентаврам ехать, – сказал Ваня. – А дипломатическим тарабарским из нас только ты владеешь.

– Ну да, – уныло сказал Грыст. – Хотя кентавры и не на тарабарском могут.

– Зато ты теперь настоящий посол, – сказал Людвиг. – И даже с бумагой.

– Кстати, – тролль оглянулся, – где этот недоумок с грамотой? Мидий, чтоб тебя!

– Я тута, зелёный властелин, – из-за амбара выскочил кентавр, на скаку пряча в перекидную суму круг копчёной колбасы.

Конан ехидно хихикнул. Физиономия тролля стала насыщенного травяного цвета – видимо, это было аналогом покраснения у человека.

– Какой я тебе властелин! Не зови меня так.

– Твоё слово для меня – закон, великий сахиб, – Мидий церемонно сложил руки на груди.

Даже Горох не смог удержаться от улыбки, глядя на перекошенную физиономию тролля.

– Конан, будь добр, одолжи мне на минуту твои сапоги, – сказал Грыст.

Мидий, не дожидаясь, согласится ли киммериец на это предложение, бросился прочь из двора.

– Грамоту потеряешь – хвост оторву! – рявкнул ему вслед Грыст.

– Свою обувь надо иметь, дружище, – сказал варвар и, посмотрев на ноги тролля, сказал царю: – Слушай, твоё величество, в самом деле: чего это твой посол босым ходит? Что о нём кентавры подумают? Хотя, конечно, где вы такие здоровенные сапоги найдёте?

Горох почесал затылок, ещё глубже надвинув корону на брови, и распорядился принести самые большие валенки. Грыст напялил безразмерную обувь, потопал ногами и сказал:

– Вот только попробуйте улыбнуться.

Горох сохранил нейтральное выражение лица – сказалась многолетняя государственная выучка. Конан сделал губы трубочкой, словно собираясь заняться художественным свистом. Людвиг напялил на голову зеркальный шлем, из под которого тут же раздались странные звуки. Иван вдруг срочно заинтересовался каким-то мелким мусором у себя под ногами.

– Зато Мидия воспитывать удобно, – буркнул тролль себе в утешение.

– Ты его совсем не прибей, – сказал Горох, – а то кентавры не поверят, что ты мой полномочный представитель и чрезвычайный посол.

– Им же хуже, – проворчал тролль.

– Ты, как выполнишь поручение, возвращайся обратно, – сказал Горох. – Мне надо знать, выставлять армию на юг или нет.

– А я хотел на обратном пути Вия проведать.

– Вия? – брови Ивана-дурака взлетели чуть не до небес. – Грыст, с ума сошёл? Там же…

– Ну да, помню. Только что-то я сильно переживаю за старичка. Как он там?

– За старичка ли? – варвар недоверчиво посмотрел на тролля. – Ладно, привет ему передавай. Ну, поехали?

– Как же ехать, если вместо коня мне битюга дали? – проворчал Людвиг, глядя на мощного тяжеловоза мышастой масти с длинной светлой гривой и лохматыми ногами. – Как на нём в бой скакать? Он же еле ходит. Пока я до врага на нём доеду – сеча закончится.

– Ты же сам просил коня, который большую тяжесть везти может? – удивился Горох.

– Я? – в свою очередь удивился рыцарь.

– Конечно, – Ваня положил руку на плечо Людвигу, отчего тот даже согнулся.

– Помнишь, ты жаловался, что твой конь еле держит рыцаря в полных доспехах? – Конан скорчил суровую физиономию. – А эта лошадка вынесет и тебя, и твои доспехи. И ещё меня сверху.

– Но я…

Варвар, ласково приобняв товарища и едва не придушив его при этом, прошептал "умолкни", после чего одним движением забросил Людвига на мышастого коня-великана. Ваня свистнул Горыне, и та с топотом, достойным кентавра, прискакала к печи. Варвар запрыгнул в седло своего коня. Ваня и Горыня водрузились на печь.

– Ай, дедуля! – вдруг заорала Горыня. – Я ж забыла сказать, что обратного пароля не знаю.

Царь тихонько вздохнул:

– Вот же балбесина! Ладно хоть вспомнила, что не помнит, – и крикнул: – Пароль такой же, только смысл наоборот поменяй. Поняла?

Правая и левая оторопело посмотрели на центральную, та, секунду подумав, нерешительно кивнула.

– Наоборот, так наоборот.

Царь Горох, Варя, Грыст и придворная челядь махали на прощание уезжающим богатырям. И даже дружинники у городских ворот вполне искренне попрощались с шумной троицей. Почему шумной? Потому что Людвиг всю дорогу от царского дворца громко нудел о том, что настоящие рыцари ездят быстро на тонконогих скакунах, а не ползают на громадных тяжеловозах. Впрочем, его бурчание прекратилось в тот момент, когда богатыри выехали за городские ворота и остановились около ракитовых зарослей у реки – рыцарь с удивлением посмотрел на побратимов, которые велели ему слезать с коня.

– Тебе же не нравится этот конь.

– Но это лучше, чем пешком идти.

– На телеге поедешь, – сказал варвар. – Давай сюда твою конягу.

Действия Вани и Конана стали понятны Людвигу, когда он увидел телегу с двумя огромными бочками, на которых было крупными буквами написано "Вино". И мелкими ещё что-то.

– Так вот куда вы вчера пропадали, – рот рыцаря растянулся в широкой улыбке.

– Учись у старших, как жить надо, – киммериец покровительственно похлопал Людвига по плечу. – Много бы ты увёз на своей тонконогой лошадке? Так что, бери кнут и становись извозчиком.

– Почему я?

– Потому что ни один простой смертный не видел киммерийца-извозчика. Людвиг, ну посуди сам, – проникновенно сказал варвар, – Ваня управляет печью, а я еду верхом. И мой конь, в отличие от твоего гов… тяжеловоза, телегу с двумя бочками не вытянет. Поэтому остаёшься только ты, как владелец битюга.

– Ты не забыл, что я рыцарь? – напомнил Людвиг. – Где это видано, чтобы…

– Главное преимущество езды на телеге – далеко за вином тянуться не надо, – как бы между прочим заметил Конан.

Людвиг молча забрался в телегу.

– Ну, чего вы медлите? Или читать не умеете? – Ваня ткнул в надпись на одной из бочек. – Там, где мелкие буквы.

– Монастырская собственность, – послушно прочитал Людвиг строчку под большой надписью "Вино". – И что?

– Охраняется розгами, – нагнувшись, прочитал Конан третью строку и выпрямился. – Если монастырская братия прознает про новую пропажу, никакие доспехи нам не помогут. Рыжик, чего стоим? Вперёд! Нас ждёт тот свет!

Богатыри в Ольховске

Тёплым майским вечером по нешумным улицам Ольховска двигался странный экипаж, внешне очень похожий на русскую печь. И, как из настоящей печи, из трубы экипажа валил густой дым. На нём с гордым видом восседал русоволосый парень богатырского телосложения. Рядом с ним сидел макет небольшого змея Горыныча, вертевший по сторонам всеми тремя головами.

Перед экипажем на чёрном коне ехал могучий варвар, одетый в потёртую кожаную куртку и не менее потёртые штаны. На голове его красовался рогатый шлем, а за спиной виднелась рукоять двуручного меча. Замыкал процессию тощий рыжий парень на битюге. Шлема на его голове не было, зато латаные-перелатанные доспехи, притороченные к седлу, и длинное, торчащее кверху турнирное копьё, неоспоримо указывали на принадлежность всадника к рыцарскому сословию.

Немногочисленные прохожие с удивлением глядели вслед ряженым, недоумённо пожимали плечами и шли по своим делам. В отличие от взрослых, несколько мальчишек весьма заинтересовались необычным зрелищем и вприпрыжку побежали за дымящим транспортом.

В свою очередь странно одетая троица с неменьшим удивлением глазела на двигающиеся по дороге автомобили.

– Фу, – поморщился варвар, когда мимо промчался КАМАЗ. – Какие печи здесь громкие и вонючие.

– Дрова смолистые. Наверное, – подал голос русоволосый гигант.

Местные мальчишки захихикали, один из них, самый бойкий, не удержался и поинтересовался:

– Скажите, а вы в кино снимаетесь?

Остальных тут же прорвало.

– А можно меч посмотреть, он настоящий? А где у печки колёса? Можно вашего Горыныча потрогать? Дядя рыцарь, а вы латы из жести делали? Мятые они какие-то, словно их пьяный дворник делал.

Конан, помня завет царя не трогать местных, изо всех сил крепился, чтобы не надавать щелбанов настырным мальчишкам, но, услышав их последнее замечание, от хохота едва не свалился с коня. Иван тоже ухмыльнулся, а Людвиг сурово насупился.

– Он – настоящий рыцарь, а латы мятые, потому что в бою не раз побывали, – сказал Иван, само собой, не уточняя, что большую часть повреждений доспехи получили вовсе не во время ратных забав, а на дворе боярина Миодова.

– А вы не настоящий рыцарь – у вас доспехов нет.

– Я не рыцарь, – легко согласился Ваня. – Зачем на себе такую тяжесть таскать?

– А ваш Горыныч настоящий?

– Настоящая, – поправила мальчишку левая голова.

– О, даже говорить умеет. Точно, как настоящий. А огнём дышит?

Горыня дыхнула, выпустив клуб винных паров.

– Не, не настоящий, – разочарованно протянул мальчишка.

Обиженная Горыня немедленно спряталась за спину "папочки".

Но большинство пацанов скопилось около Конана, правда, близко не подходили, опасаясь чёрного коня.

– Дяденька, вы варвар?

Конан, который не очень-то любил, когда его называли варваром, опять начал размышлять, а не насыпать ли подзатыльников молодому поколению.

– Он – киммериец, – Ване сегодня была суждена роль экскурсовода.

– О-о, это великий Арни? Он Конана играет, да? – послышался вопрос.

– Какой ещё Арни? – варвар удивлённо вскинул брови. – И никого я не играю, я и есть Конан.

Мальчишки недоверчиво посовещались, и один из них сказал:

– С вами всё понятно, вы – толкиенутые .

Иван-дурак, видя, что варвар начал закипать, сказал:

– Ладно, ладно. Скажите-ка, где тут старого богатыря Святогора найти?

Как выяснилось, никакого Святогора пацаны не знают. Богатыри озадаченно переглянулись – они-то думали, что легко найдут дядьку Ивана.

– О, идея! – воскликнул Ваня. – Дядька – мой родственник, значит пахнуть должен, как и я. Горыня, у тебя нюх хороший, попробуй отыскать его по запаху.

Конан пробормотал "левел ап, однако", Людвиг восхищённо приподнял брови. Горыне идея тоже понравилась. Она обнюхала лапти Ивана, чихнула и с воодушевлением принялась искать похожие запахи.

– Туда, – все три её головы уставились в одном направлении.

Вскоре водитель печки и два всадника, ведомые нюхом Горыни, достигли большой свалки. Ваня оглядел горы мусора, смущенно посмотрел на лапти и сказал:

– Давненько я в бане не был. Мы ж всё в дороге.

Людвиг задумчиво посмотрел на свои сапоги, Конан только хмыкнул и развернул коня.

– Странный всё-таки этот "иной мир", – сказала Горыня, когда печь вновь выехала на улицу.

– Почему? – рассеянно спросил Иван-дурак.

– Да вон, мужик на меня смотрит, а на самом деле и не мужик вовсе.

– А кто ж он, баба что ли? – рассмеялся варвар, услыхавший замечание Горыни.

– Нет, он вообще не человек.

– А как же ты узнала? – поинтересовался Людвиг, которому надоело плестись в хвосте, и он ускорил своего тяжеловоза до нормального шага.

– Зрение магическое надо иметь, – с превосходством ответила Горыня.

– Внешне ничем от человека не отличается, – с сомнением сказал Людвиг.

– А вот мы сейчас и спросим, – сказал Конан и направил коня в сторону незнакомца.

Тот по-прежнему не сводил взгляда с трёхглавой ящерицы.

– Эй, нечеловек, – с киммерийской непосредственностью спросил варвар, – ты чего нашу животину смущаешь?

– Э-э, – промямлил мужчина в круглых очках, – скажите, это в самом деле Горыныч? Они же вроде как все уже давно вымерли.

– Все, может, и вымерли, а наш живой.

– Ой, чудо-то какое! – расплылся в широкой улыбке мужичонка. – Ведь сколько лет, сколько лет. Настоящего Горыныча увидел.

– Ты нашу девочку не оскорбляй. Она – Горыня, – сурово сказал варвар.

– Да вы что! – незнакомец схватился за сердце. – Ой, простите, это у меня от радости.

Горыня уставилась на него всеми тремя головами.

– А он ничего… смышлёный, – вынесла, наконец, вердикт центральная. Правая и левая согласно кивнули.

– Слушай, раз ты такой смышлёный, – сказал Конан, которого ничуть не впечатлили восторги незнакомца по поводу ящерицы, – скажи тогда, как нам Святогора найти.

– А вы кто ещё такие и зачем он вам? Оу…

Киммериец, свесившись с седла, схватил щуплого мужичка за шиворот и легонько встряхнул – так, что от незнакомца в разные стороны полетели его ботинки.

– Вопросом на вопрос отвечать невежливо, – назидательно сказал вежливый варвар. – В другой раз… Чтоб тебя! Оборотень!

Невзрачный мужичонка завертелся в воздухе, превратившись в размытое туманное облачко, и богатыри вдруг увидели, что Конан держит за загривок здоровенного волка. Варвар от неожиданности разжал руку, серый хищник приземлился на четыре лапы и припал к земле, явно приготовившись к прыжку. Чёрный конь дико заржал и шарахнулся в сторону.

Ваня судорожно зашарил на печи в поисках полена из осины, но под руку, как назло, попадались только берёзовые.

Конан, ругаясь, пытался достать двуручный меч, висящий у него за спиной, и, конечно, никак не мог этого сделать. Во-первых, конь под ним бесился от близости хищника, а во-вторых, попробуйте сами в один приём достать из-за спины полутораметровую железяку – у нормальных людей, даже у варваров, это не получается. Разве только некоторые авторы фэнтэзийного жанра способны на эдакое чудо, да и то при условии, что руки у них двухметровой длины. Причём, на вопрос, зачем Конан продолжал таскать меч за спиной, ответить не мог даже он сам. Положено так, и точка.

Поэтому не удивительно, что первым из богатырей на угрозу среагировал Людвиг. Рыцарь опустил копьё, до сей поры торчавшее над ним, словно корабельная мачта, и, дав шпор коню, двинулся на оборотня. Волк немедля вцепился зубами в деревяшку, пытаясь вырвать оружие из рук рыцаря.

В этот момент с воплем "Эге-гей" с печи свалилась Горыня и, набрав побольше воздуха, дыхнула всеми тремя головами в волка. Серого хищника тут же окутало облако винных паров, он начал чихать и тереть лапами нос.

– Кагор что ли? – сдавленно прохрипел оборотень.

– Смотри-ка, разбирается, – Ваня, так и не найдя осинового полена, слез с печи, поднял волка за шкирку и задумчиво спросил: – У кого серебро есть?

– У меня часы серебряные есть, – сказал волк. – Только в человеческом обличье. А что?

– Да нет, ничего, – слегка опешив, сказал Иван-дурак и осторожно опустил волка на землю. – А ты что, серебра не боишься?

– Какой же бухгалтер боится серебра? – зубасто усмехнулся оборотень. – Вот если бы вы налоговиков сюда притащили…

С этими словами волк крутанулся вокруг себя и вновь превратился в невзрачного очкастого мужчину.

Ваня, нахмурив брови, пытался запомнить название нового страшного оружия против оборотней. Людвиг огорчённо разглядывал любимое и изрядно погрызенное копьё. Конан, убедившись, что драки, к сожалению, не будет, пытался вновь затолкать меч за спину. Горыня, глядя на превращение, оживлённо совещалась меж собой.

– Ладно, кто вы такие – ясно. Так вам зачем Святогор нужен? – как ни в чём ни бывало спросил оборотень и принялся обуваться.

– И кто мы? – не удержался от вопроса Ваня.

– Богатыри, вестимо, – ухмыльнулся мужичонка. – Кто ещё сразу в драку полезет, не успев ничего узнать?

– Ну, я много кого могу припомнить, – сказал Конан, к этому времени справившийся с мечом. – К тому же, узнать и потом можно.

– Да, если противник выживет, – заметил Людвиг.

Оборотень заметно погрустнел – явно подумал, что мог попасть в категорию невыживших.

– Святогор – дядька мой, – начал Ваня, но оборотень не дал ему договорить – он с силой хлопнул себя по лбу ладонью, и богатырям даже показалось, что раздался лёгкий звон.

– Так ты Иван! Я мог бы сразу догадаться. А вы, наверное, Конан и Людвиг? Ну, конечно! Герои Ратного поля. Мне Святогор Иванович много про вас рассказывал. А где ещё один, зелёный такой? Сильвестр и Топтыгин очень хотели бы с ним познакомиться. А уж вам они как рады будут.

Ошеломлённые богатыри молча слушали эту трескотню, и только Горыня сказала:

– А сереньким ты мне больше нравился. Перевернись, а?

– Госпожа, для вас – что угодно, – шаркнул ножкой оборотень. – Но не сейчас. В городе нельзя принимать нечеловеческие формы.

– А ты разве только что не превращался? – удивилась Горыня.

– Только ради дела – проверить, кто вы такие. Да и за это мне от шефа влетит. На этом свете люди в магию не верят.

– А печки-вонючки как же? – полюбопытствовал Людвиг.

– Это называется не магия, а наука. Впрочем, не забивайте головы. А вашу печь придётся временно изъять из обращения во избежание эскалации нездорового любопытства среди местного населения.

– Чего с печкой сделать? – на сей раз даже Конан, иной раз легко понимавший по-тарабарски, не уловил, о чём говорит очкастый оборотень.

– Говорю, печь вашу поставим в нашем дворе. А то чревато… Ну, поехали!

*****

Пятнадцать минут спустя к воротам фирмы "Призывной помощник" подъехали печь, дымящая, как паровоз, и два всадника, обряженные в средневековые одежды. Невзрачный мужичонка, назвавшийся богатырям Сергеем Вольфовичем (а лучше просто Серым звать, добавил он), спрыгнул с печки и нажал кнопку звонка на высоком заборе. Качок Сильвестр раскрыл ворота, затем раскрыл от удивления рот, да так и забыл его закрыть. Впрочем, как и ворота.

– Сейчас я Святогора Ивановича предупрежу, – крикнул, убегая, Серый.

Богатыри остались во дворе, с любопытством оглядываясь. Сильвестр, по-прежнему с раскрытым ртом, глазел на приезжих до тех пор, пока на пороге не появился Святогор, опомнился и бросился закрывать ворота.

– Ванька, – Святогор радостно раскинул руки, и Серый, стоящий рядом, еле успел присесть, чтобы не попасть под удар. – Конан, Людвиг. Вот так встреча! Какими судьбами вас в этот мир занесло? Оп. А это что такое?

Богатыри посмотрели туда, куда указывал дядька Ивана – там Горыня чесала задней лапой за ухом у правой головы.

– Святогор Иванович, это же настоящий змей Горыныч, – ответил вместо богатырей Серый. – Точнее, змея Горыновна.