Мятеж нефтяных генералов

© Зверев С. И., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Глава 1

– Пойми, Сергей, для меня это дело – самое главное в жизни. Надоело фарцовкой заниматься, всей этой куплей и перепродажей. Я уверен, что рано или поздно все это заглохнет. Я хочу наконец заняться серьезным делом – производством. Именно поэтому я решил скупить эти швейные цеха, вложиться в современное оборудование. Я выгоню всех этих старых клуш-швей, которые ни хрена не умеют работать. Наберу новых, которых специально обучу. Моя фабрика больше не будет шить трусы и майки, зарабатывая на этом гроши. Мы будем шить нормальную и модную одежду. В дальнейшем я открою свой дом моды, приглашу молодых дизайнеров. В моих планах выйти на московский рынок, открыть там свое представительство…

– Все, хватит! – раздраженно прервал Потапов. – Я все понял. Сначала Москва, потом Париж, далее везде… Все это мне хорошо знакомо. Ты, Вадик, не первый и, боюсь, не последний, кто рассуждает подобным образом.

Потапов взглянул на наручные часы, после чего перевел свой хмурый взгляд на собеседника.

Вадиму Ганошникову двадцать восемь лет от роду. Высокий и худой молодой человек, одетый в дорогой костюм серого цвета. Модная стрижка, цветастый галстук, дорогие часы на запястье – словом, все атрибуты современного российского яппи – преуспевающего молодого бизнесмена.

Однако дела Ганошникова шли не так уж хорошо, как свидетельствовал его внешний вид. Вадим задолжал Потапову значительные суммы. И, судя по той информации, которой располагал Сергей, возможностей отдать деньги в ближайшее время у Ганошникова не имелось.

Сергей, слушая рассуждения Вадима, решал для себя, как поступить с должником – с одной стороны, Ганошников уже сорвал все сроки возврата кредитов, полученных в «Дисконт-банке», президентом которого является Потапов. К должнику пора было уже применить жесткие меры. Но делать этого Сергею почему-то не хотелось.

Потапов знал его давно, еще с тех времен, когда в городе повсеместно тут и там открывались товарно-сырьевые биржи. И Вадик был один из первых, кто принимал участие в этом процессе. Он был удачным биржевым функционером, потом продолжил свою деятельность, работая в оптовой торговле. Затем увлекся операциями с ценными бумагами.

И вот наконец Вадик созрел до производства, купив на свои капиталы небольшую швейную фабрику, давно уже находившуюся на грани банкротства.

– Чем тебе не нравятся мои рассуждения? – несколько обиженным тоном спросил он.

– Тем, что ты один из тех, кто считает, что нужно всего-то вовремя во что-то вложиться, а дальше все пойдет как по маслу: и производство наладится, и филиалы откроются, и кадры высокопрофессиональные тебя сами найдут, – ответил Потапов.

– А что здесь неправильного? – снова недоумевал Вадим. – Это всегда было важно – вовремя перекинуть капиталы из затухающего бизнеса в более перспективный.

– С этим я спорить не буду, – ответил Потапов, – но, к сожалению, этого недостаточно. Нужен еще опыт работы в той сфере, куда ты перекинул капитал, хоть какие-то серьезные расчеты специалистов, подтверждающие эффективность того дела, за которое ты взялся. Пока же в твоем исполнении, Вадик, все это любительщина…

– Это почему же? Что я сделал не так?

– Ты слишком широко шагаешь, – сказал Потапов. – Не удивительно, что ты при этом порвал себе штаны и не можешь отдать вовремя кредиты, которые взял у меня. Если дела пойдут так дальше, то ты вообще останешься без штанов и вернешься на биржу рядовым брокером, зарабатывать себе на хлеб насущный.

– Ты хочешь сказать, – медленно выговорил Ганошников, глядя широко раскрытыми глазами на Потапова, – что ты приложишь к этому определенные усилия. То есть моя просьба об отсрочке платежа по кредитам на пару месяцев получит отказ.

Потапов промолчал, вновь взглянул на часы. На беседу с Ганошниковым ему оставалось минут двадцать. Ровно в восемь вечера у Потапова должна была начаться еще одна встреча в отдельной кабинке бара «Монарх», где он и сидел сейчас.

Беседу с Вадимом надо было заканчивать, и Потапов обдумывал, как это сделать побыстрее.

Вадим прервал молчание:

– Я так понимаю, ты решил опустить меня. В принципе этого следовало ожидать, я знал, что так бывает. Сначала предпринимателю дают развернуться, начать дело, потом ловят его на первых финансовых трудностях и, воспользовавшись моментом, «отжимают» начатое производство. Единственное, чего я не ожидал, что ты со мной такое проделаешь.

– Хватит «гнать пургу», – оборвал его Потапов. – Ты на что, собственно, рассчитывал? Я тебе благотворительный фонд, что ли? Ты думал, что я без проблем могу подождать, когда ты закончишь свои бизнес-эксперименты? Я такой же предприниматель, как и ты. Только в отличие от тебя я давно уже прошел все то, чем ты сейчас занялся.

– Жаль, – грустно произнес Ганошников, – я думал, ты меня поймешь и войдешь в мое положение.

– Я и так уже вошел в твое положение. Ты получил два кредита под самый минимальный процент. Но все равно не выкрутился и, судя по тому, как идут твои дела, не выкрутишься вообще.

– Почему это?

– Да потому! – жестко ответил Потапов. – Дело у тебя стоит, а денег уже потрачена уйма. Я волнуюсь о возврате кредита.

Ганошников молчал, выжидательно глядя на Сергея. Тот еще раз посмотрел на часы и подвел итог:

– В общем, так: завтра в банке оформляй закладную на сорок процентов акций твоего нового предприятия. Под это дело получишь отсрочку еще на три месяца. По истечении этого срока, если ты не вернешь необходимую часть кредита, акции перейдут в собственность моего банка.

– Я предпочел бы вместо закладной оформить повышенные проценты…

– Нет, – твердо ответил Потапов, – я сомневаюсь, что ты выплатишь даже эти, уже установленные проценты.

– Почему? – удивился Вадим. – Если я не выполню условия договора, твои братки все равно «скачают» с меня все эти суммы.

– Я тебе не мелкий бычара-рэкетир, – сказал Потапов. – У моей службы безопасности работы хватает и без того, чтобы бегать за тобой, вытряхивая из тебя деньги. Все будет оформлено законно, в виде залога. Если ты пролетишь, то я буду иметь все юридические основания получить часть твоей собственности, и вот уже тогда и мои менеджеры займутся тем, чтобы твоя фирма процветала.

– Значит, ты все-таки хочешь отжать у меня фабрику, – произнес упавшим голосом Ганошников.

– Не волнуйся, – ответил Потапов, – сорок процентов – это меньше половины. Контрольный пакет акций будет у тебя. Просто я буду иметь гарантии того, что ты не развалишь дело, в котором, судя по всему, пока мало что понимаешь, а денег вбухал до хрена… Моих денег.

– Но… – попробовал было снова возразить Ганошников.

– Все, Вадик, базар окончен, – махнул рукой Потапов, – это мое последнее предложение. Хочешь – соглашайся, хочешь – нет. В обоих случаях последствия тебе известны. Я дал тебе еще один шанс, попытайся его использовать.

Потапов снова посмотрел на часы, было без пяти восемь.

– Извини, – обратился Потапов к Вадиму, – у меня сейчас важная встреча.

Ганошников тяжело поднялся и, попрощавшись, с угрюмым видом отправился к выходу.

* * *

Человек, которого Потапов поджидал, позвонил сегодня днем в офис и, не представившись, попросил о встрече.

Это было не в правилах Потапова, однако на сей раз он сделал исключение. Все дело в том, что неизвестный сообщил Потапову, что готов поделиться информацией на важную для него, Потапова, тему.

Речь шла о делах нефтяной компании «Сатойл», акционером которой являлся Потапов. Та осведомленность, которую продемонстрировал звонивший, дала Потапову основания думать, что на встречу с ним придет человек, имеющий серьезную информацию. Дела в «Сатойле» шли не слишком хорошо – намечался серьезный раскол среди акционеров. Поэтому Потапова интересовало все об этой компании.

Кроме этого, Потапов подготовился записать предстоящую беседу скрытой камерой, которая была вмонтирована в стену отдельного кабинета, где должна была состояться беседа.

…Сергей вынул из лежащей на столе пачки сигарету и, прикурив, огляделся по сторонам. В основном зале бара за несколькими столами сидели люди из его охраны, контролирующие ситуацию.

Часы Потапова показывали уже девятый час; человека, которого он ожидал, еще не было.

Неожиданно по бару некой волной пробежало смятение, на выходе из него послышался шум. Через минуту Сергей увидел, как директор бара, которому что-то сообщил швейцар, стремительным шагом вышел из зала, явно направляясь на улицу.

Потапов посмотрел на одного из своих людей и, кивнув ему, дал понять, чтобы тот также следовал на улицу и выяснил, что произошло. В душе у него зародилось нехорошее предчувствие, что все случившееся имеет какое-то отношение и к нему, точнее, к назначенной встрече…

* * *

Едва Вадим Ганошников вышел из дверей бара, он остановился и, вынув из кармана пачку сигарет, прикурил, глубоко затянувшись. С облегчением выдохнув струю дыма, подумал:

«Ну слава тебе, господи, кажись, пронесло. Честно говоря, все могло кончиться гораздо хуже. Будь на месте Сергея какой-нибудь жлоб – у меня давно бы отжали эту мою фабрику, да еще прихватили что-нибудь сверху, типа квартиры или машины, в качестве компенсации за моральный ущерб».

Ганошников знал, что с Потаповым шутки плохи. Этот человек никому не прощал обид и, насколько знал Вадим, всегда умел отстаивать свои интересы. Но Ганошников также знал, что Потапов не тот человек, который будет специально подставлять его с целью обобрать потом до нитки.

«Не его это уровень, да и стиль тоже не его, – подумал про себя Ганошников. – Однако еще одного такого шанса он мне не даст. Я, конечно, сам виноват, затянул дело, ну ничего, у меня еще есть время, чтобы исправить положение».

Он бросил в урну окурок и отправился к своему автомобилю, припаркованному недалеко от входа в бар. Когда Вадим подходил к своему темно-синему «Форду Эскорт», впереди него остановились белые «Жигули» пятой модели.

Вадим уже уселся в «Форд» и присматривался, достаточно ли места, чтобы вырулить со стоянки, не задев припарковавшуюся «пятерку», когда из нее вылез невысокий мужчина, одетый в куртку бежевого цвета, и, заперев машину, быстрым шагом направился к входу в бар.

Ганошников завел двигатель «Форда» и максимально выкрутил руль, намереваясь уже стартовать, когда в нескольких метрах от него затормозил серебристый «Опель Кадет», перекрывший Ганошникову выезд со стоянки.

– Твою мать! – выругался Ганошников, взглянув на шофера «Опеля».

Он уже собирался высказаться на тему – «какого хера ты здесь встал», но тут же осекся. Его взгляд был прикован к раскрытому окну в задней двери «Опеля», из которого наружу высунулся черный ствол винтовки. В следующий момент мирно гудящий уличный шум прорвали резкие хлопки одиночных выстрелов.

Секундой позже Ганошников увидел и результаты стрельбы. Мужчина в светло-бежевой куртке, приехавший на «пятерке» к бару, вскрикнул, ухватившись левой рукой за ручку двери, а правой пытаясь выхватить из-за пазухи пистолет.

Первые пули попали ему в спину, в двух местах куртка была разорвана.

В тот момент, когда раненый развернулся лицом к стрелявшим и из последних сил пытался поднять руку с пистолетом, чтобы открыть ответный огонь, раздались еще два выстрела.

Мужчина выронил пистолет и, схватившись левой рукой за грудь, наклонился и рухнул лицом на асфальт. Дальнейшего Ганошников уже не видел. Сработал инстинкт самосохранения, и он, мгновенно нырнув вниз, затаился на полу своего автомобиля.

Сжавшись от страха, Вадим находился в таком положении, как ему казалось, достаточно долго. Он ожидал, что сейчас в дверном проеме его автомобиля покажется киллер с оружием в руках и застрелит его.

Однако ничего такого не произошло. Вместо этого он услышал шум взревевшего мотора и скрип пробуксовывающих колес. Еще через несколько минут Ганошников понял, что, отстрелявшись, киллеры спешно покинули место происшествия.

Подождав несколько минут, Ганошников приподнялся и выглянул. Мужчина в светлой куртке лежал на тротуаре без движения.

Вадим медленно вылез из машины и, подойдя к нему, перевернул его на спину. Тот еще был жив, поскольку издал едва слышимый стон. Вадим с ужасом поглядел на лежащего перед ним мужчину: и спина, и грудь несчастного были залиты кровью.

Ганошников никогда не служил в армии и понятия не имел, что стоит за медицинским термином «ранение, несовместимое с жизнью». Но, глядя на пропитанную кровью куртку раненого, подумал, что, видимо, это и есть тот самый случай.

И тут он с удивлением увидел, что пострадавший открыл глаза и, посмотрев на Вадима мутным взглядом и зашевелив губами, произнес еле слышно:

– Не получилось… Они составили список… – Раненый, видимо, собрав последние силы, добавил более твердым голосом: – Папка с документами… Ящик двадцать восемь…

Силы покинули раненого, и он закрыл глаза, голова его склонилась набок.

Ганошников, ничего не понимая, выслушал речь мужчины. Он огляделся по сторонам и увидел, что из бара высунулся швейцар, испуганно глядя на Вадима и раненого.

– Что встал?! – неожиданно даже для себя заорал на него Вадим. – Быстро зови помощь! Не видишь, что здесь раненый лежит!

Когда швейцар скрылся в дверях бара, Вадим подумал:

«Господи, ну я и вляпался. Зачем мне все это надо?»

Ганошников огляделся по сторонам – редкие прохожие, пережив шок от увиденного, неуверенно потянулись к месту, где лежал раненый.

Неожиданно Вадим принял решение:

«Надо сматываться отсюда… Общение с ментами, протоколы, допросы – все это мне совершенно не нужно. Еще неизвестно, что за всем этим стоит, и, не дай бог, еще и ко мне стрелков подошлют, как к свидетелю».

Он выпрямился и быстрым шагом пошел к своей машине, мотор которой продолжал работать все это время.

Через несколько секунд «Форд», управляемый Ганошниковым, сорвался с места и на высокой скорости помчался по улице, навстречу вою милицейских сирен.

* * *

Потапов в сопровождении охраны вышел на улицу уже в тот момент, когда к бару приехали несколько милицейских машин и машина «Скорой помощи». Сергей взглянул на лежащего на асфальте мужчину.

Пристально разглядев его, Потапов подумал про себя:

«Это именно тот человек, с которым я должен был сегодня встретиться».

Мужчина, звонивший ему днем, сообщил свои приметы: среднего роста, темноволосый, коротко стриженный. На нем должна быть надета светло-бежевая короткая куртка.

Сергей увидел, как склонившиеся над телом врачи поднялись с колен и, посмотрев на стоящего рядом с ними майора милиции, покачали головами.

– Все кончено, – констатировал один из них.

Потапов еще некоторое время стоял в толпе, наблюдая за работой милиции, после чего шепнул что-то одному из своих телохранителей, покинул место убийства и отправился к поджидавшему его недалеко от входа в бар черному джипу «Гранд Чероки».

Усевшись на пассажирское сиденье, Сергей обратился к своему шоферу – пожилому крупному мужчине с почти лысой головой:

– Терентьич, ты видел, как все это произошло?

– Честно говоря, не очень, – ответил шофер. – Я услышал выстрелы, стреляли раза три-четыре. Увидел, как упал этот парень, а потом – как по улице летит, удаляясь от меня, какая-то иномарка. Машин много, я ее не очень разглядел, но, по-моему, это был «Опель».

Терентьич помолчал, затем добавил:

– Потом к мужику, который упал, подошел какой-то парень. Он посмотрел на раненого, крикнул швейцару, чтобы тот вызвал «Скорую», а сам прыгнул в свой «Форд» и укатил.

– На соучастника не похож, – резюмировал Потапов.

К машине подошел охранник и, открыв дверь, произнес, обращаясь к Потапову:

– Я все передал. Он сейчас подойдет.

Потапов удовлетворенно кивнул. Он еще некоторое время сидел в машине, наблюдая за толпой, как вдруг его внимание привлекла остановившаяся недалеко от входа в бар белая «Волга». Из нее вышли три человека, одетых в штатское, и уверенной походкой направились к месту убийства.

Пробравшись сквозь толпу, один из приехавших, мужчина средних лет в темном костюме, подошел к майору милиции и, вынув из кармана удостоверение, предъявил его милиционеру.

К этому времени тело убитого, положив на носилки, загрузили в машину. Милиционеры продолжали опрашивать немногочисленных свидетелей, составляя протоколы.

Еще через некоторое время Потапов увидел, как майор милиции направился в его сторону. Подойдя к машине, милиционер открыл заднюю дверь и плюхнулся на сиденье.

– Привет, Сергей.

– Здорово, Виталий, – протянул ему руку Потапов.

Майор милиции Виталий Горчаков работал в должности замначальника городского уголовного розыска. Виталий уже много лет дружил с Сергеем и оказывал ему всевозможную помощь, пользуясь своим служебным положением. Однако делал он это не совсем бескорыстно. Дружба с таким человеком обходилась Потапову в определенную сумму, которую он регулярно передавал «своему» милиционеру.

– Ты здесь как, случайно или по делу? – спросил Потапова Горчаков.

– По делу, но несостоявшемуся, – после некоторой паузы ответил Потапов, глядя на уезжающий «воронок», в котором увозили убитого.

Живые, веселые глазки Горчакова на секунду застыли, когда он увидел, в каком направлении смотрит Потапов.

– Ты хочешь сказать, – спросил Горчаков, – что это он с тобой на встречу шел?

– Да. Судя по всему, именно с этим человеком у меня была назначена встреча.

– Не понял, – удивился Горчаков, – ты что, его не знаешь?

– Абсолютно, – ответил Потапов. – Первый раз я его увидел уже мертвым. Это он мне сегодня звонил и предложил встретиться, описав свою внешность, которая один к одному совпадает с внешностью убитого. Время, в которое он появился у дверей бара, как раз подтверждает, что это он.

– А что он еще тебе сказал по телефону? – спросил Горчаков Потапова.

– Он сказал, что готов поделиться со мной информацией на интересующую меня тему. Речь шла о нефтяной компании «Сатойл». На завтра назначено заседание акционеров этой компании. И в ее правлении, и среди акционеров существуют серьезные противоречия, и любая информация на эту тему может иметь для меня большое значение.

– Интересно, – задумчиво проговорил Горчаков. – А этот твой звонивший не сообщил тебе, что он является сотрудником Федеральной службы безопасности?

Потапов оглянулся и вперился удивленным взглядом в Горчакова.

– Нет… – медленно проговорил он, – не сообщил. А что, это на самом деле так?

Горчаков усмехнулся:

– Человек, которого только что убили у дверей бара, – майор Федеральной службы безопасности Закосов Анатолий Сергеевич.

Потапов отвернулся и несколько секунд глядел через лобовое стекло джипа на рассасывающуюся толпу зевак и на несколько автомашин, стоящих недалеко от места происшествия. Его взгляд снова остановился на белой «Волге».

– Так вот почему сюда нагрянули спецслужбы, – проговорил наконец он, кивнув на «Волгу», стоящую рядом с милицейскими машинами.

– Ага, ты тоже заметил, – усмехнулся Горчаков.

– Заметил… Кто еще будет предъявлять тебе удостоверение? Тебя же вся местная ментура знает.

– Расследование этой заказухи передадут в ФСБ, – констатировал Горчаков.

– Я не удивлен – это в порядке вещей. Что еще удалось узнать про этого человека?

– Ничего особенного, – равнодушным голосом проговорил Горчаков. – Стреляли в него четыре раза, две пули попали в спину, две в грудь. При нем нашли пистолет «ПСМ», скорее всего табельный. Стреляных гильз обнаружить не удалось, видимо, они остались в машине, из которой стреляли. По рассказам очевидцев, это был «Опель Кадет». Таких в городе пруд пруди, одна из самых дешевых иномарок.

– Естественно, план перехвата ничего не дал? – спросил Потапов.

– Естественно, – несколько уныло усмехнулся Горчаков. – Ни машины, ни оружия пока не нашли.

– Странно, почему киллеры не «откинули» «ствол» прямо на месте, как только отстрелялись, – недоуменно произнес Потапов.

– Выкинут где-нибудь, – заявил Горчаков все тем же безразличным тоном. – Возить с собой не будут – это же прямая улика.

– И кому вообще понадобилось убивать фээсбэшника? – в задумчивости спросил сам себя Потапов. – Ведь это не лоха какого-нибудь замочить, здесь все гораздо сложнее и опаснее. На уши весь город поставить могут.

– Это точно, – подтвердил Горчаков, – гэбисты уж постараются.

* * *

Чартерный рейс из Москвы завершался. По посадочной полосе к зданию аэропорта на медленной скорости выруливал бело-синий «Як-40», на котором синими буквами было написано «ТОНЕКО».

За нехитрыми маневрами самолета наблюдала группа из пяти человек, которая расположилась рядом со стоявшими друг за другом иномарками – черным «шестисотым» «Мерседесом» и темно-синей «Ауди».

Группу встречающих возглавлял высокий мужчина средних лет, одетый в светлые брюки, белую рубашку с темным галстуком. Темные кучерявые волосы его были тщательно уложены и ниспадали на плечи мелкими волнами, красивое лицо с тонким греческим носом было несколько бледным, прищуренные серые глаза внимательно следили за нехитрыми маневрами самолета.

Лица остальных встречающих тоже были напряжены, взгляды прикованы к открывающейся двери, к которой уже подали трап.

Прошло еще несколько секунд, и в дверном проеме показался невысокий широкоплечий мужчина, седые волосы которого были коротко пострижены. На вид мужчине было лет пятьдесят. Он был одет в элегантный, но неброский серый костюм, белую рубашку и модный цветастый галстук. Несмотря на возраст, мужчина легко сбежал по трапу и энергично зашагал к встречающим.

Брюнет в белой рубашке сделал несколько шагов навстречу и, пожав гостю руку, произнес:

– С приездом вас, господин Колчин.

– Доброе утро, господин Лотковский, – энергично ответил гость.

На суровом волевом лице Колчина мелькнула и быстро погасла дежурная улыбка. При этом взгляд его серых глаз оставался деловито-холодным.

– Как долетели, Владимир Андреевич?

– Спасибо, без проблем, – ответил Колчин.

Он усмехнулся и добавил:

– Проблем хватает на земле, поэтому в небе я отдыхаю от них.

Обменявшись короткими энергичными рукопожатиями со всеми встречающими, мужчина направился к «Мерседесу», на котором были московские номера.

Лотковский, сказав что-то своим сопровождающим, пошел вслед за гостем к «Мерседесу». Эта иномарка, принадлежащая вице-президенту московской нефтяной компании «Тонеко», прибыла в город еще накануне. «Ауди» принадлежала председателю совета директоров местной нефтяной компании «Сатойл» Лотковскому Аркадию Михайловичу.

Однако Лотковский сел в машину вместе с Колчиным. Им предстояло о многом переговорить.

Едва иномарки выехали с территории аэродрома, как у ворот к ним присоединились еще две автомашины – темно-зеленый джип «Мицубиси Паджеро» и синяя «БМВ». В этих машинах ехала охрана нефтяных магнатов.

– Надеюсь, это ваше пребывание в нашем городе будет столь же приятным, как и все прошлые, – обратился Лотковский к Колчину, едва машины тронулись с места.

Колчин, с безразличным видом глядя в окно, ответил:

– Надеюсь, хотя в большей степени меня интересует полезность этого визита. Нам в Москве стало известно, что те недоразумения, которые возникали на прошлых собраниях «Сатойла», на сей раз могут перерасти в серьезные проблемы.

– Я думаю, что это преувеличение, – вяло возразил Лотковский. – Проблемы, конечно, есть, они всегда есть. Но они вполне разрешимы.

– В этом я тоже не сомневаюсь, – усмехнулся Колчин, – именно для этого я сюда и приехал.

Вице-президент помолчал несколько секунд, разглядывая уже знакомые ему окрестности аэропорта, которые мелькали за окном «Мерседеса».

– Мы очень обеспокоены, – произнес Колчин после паузы, – ситуацией как внутри «Сатойла», так и вокруг него. Когда год назад мы приобрели на аукционе пакет акций этой компании и добились того, чтобы вы стали во главе ее, честно говоря, мы не рассчитывали, что ситуация может дойти до такого серьезного конфликта среди учредителей. Насколько я знаю, речь идет о почти открытом противостоянии.

– Мне кажется, вы несколько преувеличиваете тяжесть создавшейся ситуации, – ответил Лотковский. – На самом деле все не так серьезно, как может показаться на первый взгляд. Просто часть акционеров, представляющих, так сказать, местные бизнес-круги, возомнила себя нефтяными генералами… хотя по менталитету многие из них являются скорее генералами песчаных карьеров.

На лице Колчина возникла легкая улыбка, ему понравилась хлесткая фраза.

– Может, вы и правы, – сказал он. – Но эти, как вы выразились, эти… генералы могут стать серьезной помехой в наших планах.

Лотковский внимательно слушал речь московского босса, согласно кивая головой, но тем не менее возразил:

– Я уверен, что этого не случится. Надо пойти на разумный компромисс с ними и уладить конфликт. Я говорил на днях с нашими друзьями в областном правительстве и органах. Они подтвердили, что ситуация находится под контролем. В любой момент они готовы нам помочь.

– Надеюсь, что это так, – проговорил Колчин. – Хотя хотелось бы, чтобы мы обошлись без помощи друзей из органов. Это, знаете ли, всегда сопряжено с риском попасть под их влияние.

– Я думаю, что завтрашнее собрание покажет, сможем ли мы обойтись без них, – предположил Лотковский.

– В свое время мы допустили серьезную ошибку, – произнес Колчин. – Мы посчитали достаточным уже имеющийся у нас контроль над «Сатойлом» и не смогли приобрести контрольный пакет акций, позволивший бы нам полностью контролировать эту структуру. Отчасти это случилось потому, что в этом городе существовали силы, которые не позволили нам это сделать. Сейчас ситуация изменилась, мы должны полностью перевести «Сатойл» на положение своей дочерней фирмы. На эту компанию делаются большие ставки, поэтому нам придется качественно новым образом поработать с акционерами.

Лотковский бросил быстрый внимательный взгляд на Колчина и отвернулся.

Слова московского босса, как и сам его визит, служили своеобразным предзнаменованием серьезных перемен в жизни компании. Похоже, совет директоров «Тонеко» действительно решился на серьезные действия по окончательному захвату «Сатойла».

Когда год назад «Тонеко» закупила сорок процентов акций «Сатойла», она, став самым крупным акционером, добилась того, что на пост председателя совета директоров «Сатойла» был назначен протеже москвичей. Этим человеком стал Лотковский.

Все остальные, более мелкие акционеры согласились с этим решением. Взамен они потребовали, чтобы ревизионная комиссия, проверяющая действия правления, состояла из людей, представляющих интересы мелких акционеров.

Именно результаты работы этой ревизионной комиссии послужили причиной конфликта между крупнейшим акционером «Сатойла» и остальными его владельцами.

Лотковский понимал, что конфликт может зайти слишком далеко, поскольку недовольные акционеры, совокупный пакет акций которых был не меньше, чем у «Тонеко», настроены весьма решительно и готовы всерьез задеть жизненные интересы московских нефтяных тузов. А это грозило войной.

Как человек осторожный и даже боязливый, Лотковский предпочел бы договориться с местными владельцами «Сатойла», и такая возможность, несмотря на все сложности, имелась. Но решительный настрой прибывшего вице-президента «Тонеко» Владимира Колчина вызывал опасения. Похоже, в Москве не склонны к компромиссам.

Лотковский не сомневался, что победа в этой войне наверняка будет за более мощной московской группировкой. Но на любой войне бывают жертвы, и Лотковский понимал, что одной из наиболее вероятных жертв этой войны может стать он.

* * *

К офису нефтяной компании «Сатойл», расположенному в двухэтажном особняке на улице Дворянской, подъехали два черных джипа «Гранд Чероки». Обе машины остановились на большой автомобильной стоянке перед входом в здание, которая и без того уже была заставлена другими иномарками.

Из первой машины выскочили охранники, которыми руководил угрюмый, высокий, широкоплечий мужчина средних лет.

Через несколько секунд из второй машины вылезли еще двое мужчин и направились к входу в здание. Обоим на вид лет по тридцать. Хорошо одеты: дорогие костюмы, белые рубашки, модные галстуки, лакированные ботинки.

Шедший чуть впереди был высок, темноволос и черноглаз, крепко сложен. Легкая походка и покатые плечи выдавали в нем бывшего спортсмена.

Его спутник был невысокого роста, светлые редеющие волосы тщательно уложены. Голубые глаза на чуть красноватом лице смотрели на мир спокойно, без эмоций.

За ними из окна второго этажа наблюдали Колчин и Лотковский.

– Кто из них Потапов? – спросил Колчин, слегка раздвинув жалюзи.

– Вон тот темноволосый здоровяк – это и есть Потапов. Блондин же рядом с ним – это его банкир, Юрий Ламберт, председатель правления «Дисконт-банка», – ответил Лотковский.

– Это я знаю, – ответил Колчин. – На прошлом собрании акционеров присутствовал именно он.

Колчин не отрывал взгляда от направляющегося к входу в здание Потапова.

– Черт, по виду чистый гоблин, только что одет получше. И еще взгляд… взгляд колючий и цепкий. Он выдает в нем некую незаурядность личности, – усмехнулся Колчин.

– Внешность обманчива, – задумчиво произнес Лотковский, вглядываясь в прибывших. – Хотя он на самом деле бывший спортсмен, по-моему, мастер спорта по боксу. Впрочем, за его плечами есть и мехмат университета, и срочная служба в армии, в спецназе.

– Как он начинал? – спросил Колчин.

– Как и многие, – пожал плечами Лотковский, – по-моему, у него была какая-то своя маленькая контора по торговле компьютерами… и небольшая бригада, крышующая другие мелкие фирмы. А потом он на пару лет был отправлен в творческую командировку – на зону. Там к своему университетскому диплому он добавил еще диплом лагерного университета – жизненного. Похоже, все, что он ни делал, шло ему на пользу, так как после возвращения дела его сильно пошли в гору. За последние годы этот парень создал серьезную структуру, состоящую из сети коммерческих предприятий разного направления. В центре ее находится банк, который он полностью контролирует, занимая в нем пост президента. Кроме этого, его самого и его хозяйство оберегают два охранных агентства: «Легион» и «Омега». Вон тот высокий мужик, руководящий охранниками, это Иван Дегтярев – директор охранного агентства «Легион». Второго его силовика зовут Константин Титов. Он пользуется услугами то одного, то другого попеременно, стараясь держать их на расстоянии друг от друга.