Читать книгу: «Роботы и кристаллы», страница 3

«Если я буду один в аналоге, то это не очень-то весело», – подумал Бозон. Чтобы не скучать, он начал считать звезды. «Миллион две звезды», – досчитал он последнюю звезду, но веселее от этого занятия не стало. Вдруг Бозон заметил, что одна звезда исчезла. «Может, показалось? – он снова пересчитал. – Нет, не показалось, звезда действительно исчезла».

Тут над его головой пролетел тутулет, из него вышел человек в шляпе с широкими полями и черном плаще, на его лице красовался шрам.

– Привет, я великий галактикмен Гогоотун Хурба, – представился человек.

– Мы были во многих битвах, – сказал шрам на лице Хурбы.

– Я Бозон Четкий, – ответил Бозон не то Хурбе, не то шраму.

– Это Венок Парацилюпопы? – Хурба показал на отверстие, из которого вышел Бозон.

– Какого попа? – не понял Бозон.

Хурба достал из кармана кубик с разноцветными сторонами и протянул его Бозону:

– Приложите фиолетовой стороной к голове.

– Что это? – Бозон Четкий недоверчиво взял куб, в его руках стороны куба начали переливаться в затейливые узоры.

– Не бойтесь, это ботороб БИО 2h2, – улыбнулся Хурба.

Добродушие галактикмена успокоило Бозона, и он приложил 2h2 к голове. Информация о Паралиципопе узорами потекла в его сознание: «Профессор Паралюципопа изобрел куб ботороб БИО 2h2, который ты сейчас приложил к своему глупому лбу».

Бозон Четкий, убрал куб.

– Почему это мой лоб глупый?

– Смотри, не отвлекайся, – сказал шрам, – эта штука любит шутить.

Бозон вновь приложил куб к голове, и вновь причудливые узоры информацией потекли в его сознание:

«Однажды профессор Паралицпопа шел из магазина домой и по дороге думал о петле Мебиуса: «Это такая горизонтальная изогнутая, перегнутая восьмеркой петля, по которой если пойти, то обязательно вернешься в то же место, но это место ты не узнаешь, потому что оно будет с перевернутой стороны». Так он все думал и думал и додумался до того, что идет по этой петле. С тех пор его не видели три дня, а потом еще три дня, потом нашли в колодце, не похожего на такого, каким он выглядел, когда еще не думал про петлю Мебиуса.

«Видимо, просто попал в колодец по рассеянности», – подумали те, кто не умели думать, а те, кто умели, – не думали. Когда его достали из колодца, он успел сказать всего лишь три слова, по мнению его, они должны спасти мир.

«И что же это за слова?» – Бозон мысленно задал вопрос боторобу.

«Вечность внутри нас», – ответил 2h2 и закончил передачу, узоры на кубе собрались в точку.

Гогоотун Хурба заглянул в черноту люка:

– Можно мне туда зайти?

– Зачем? – спросил Бозон.

– Так короче путешествовать в цикличности, – улыбнулся шрам.

– Заходи, мне-то что, – пожал плечами Бозон и пропустил галактикмена в люк.

Хурба вместе со шрамом на лице протиснулся в не для него созданный колодец.

– Ты можешь дать мне Розу Счастья моей судьбы? – высунул Хурба голову. – Она в тутулете, под сиденьем.

Бозон подошел к тутулету, заглянул под сиденье, там действительно лежала роза.

– Зачем вам говорящий шрам на лице? – Бозон Четкий подал Розу Счастья Хурбе.

– Для памяти, в следующий раз, когда мы встретимся, ты вспомнишь, что видел когда-то этот шрам.

– А мы еще увидимся?

– А как же иначе, наши событийные ветви здесь переплелись, – галактикмен показал кистью руки волну, что означало сплетающуюся ветвь, и исчез в люке, или Венке Паралициупопы, как он его называл.

Рядом открылся еще один люк, из него появилась девочка глаза-лучики.

– Привет.

Бозон улыбнулся, он был рад видеть Инь ОгО, в ее черных волосах пряталась вплетенная Роза Счастья. Бозон Четкий протянул руку Инь ОгО, помог силе вселенского масштаба выбраться из цифры. И тут началось: справа, слева, впереди и сзади один за другим открылись люки, их было бесконечное число, все черное пространство вокруг зияло дырами. Некогда облачные сознания вылезали в аналог. Они радовались, обнимались, подкидывали вверх шапки, а у кого шапок не было, тот кидал голову; кто выше, что поделать, уж такое у них сознание. Когда все вспомнили друг друга, кем они были в цифре, появилась энергетическая воронка, она засасывала цифровых вывертышей, словно гигантский космопылесос. Бозона вместе со всеми затянуло в эту воронку. Как ни странно, Инь ОгО, обладательница разрушающей вселенской силы, тоже поддалась пылесосу. Бозон не хотел потерять Инь ОгО и старался не упустить ее из виду.

– Почему ты не разрушишь этот пылесос? – кричал он в полете. – Пусти лучики из глаз.

– Не могу, меня как будто запечатали, – Инь ОгО углублялась все дальше и дальше в воронку.

***

Желтый, Красный из Трех ИИИ вошли в зал аудиенции, их лица были живыми настолько насколько это было возможно для роботов, созданных в аналоге по вывернутым из цифры чертежам.

Зал был большой и просторный даже для Вечности, ее взгляд никак не мог дойти до конца, чтобы оценить цвет обоев на стене.

Посреди зала на троне восседала гусеничка Аящеичка с одним глазом, который не видел ни далеко, ни близко, а зрел вглубь вселенской черноты, выискивая там звезды. Вокруг гусенички роились мухи-цокотухи, они удерживали на голове не по размерам большую пятиострую золотую корону с мутными камнями.

– О великая королева! – поклонился Желтый ИИИ Аящеичке.

– Ты матка Роя, – поклонился Красный ИИИ, – прими от Трех ИИИ сознание цифровых вывертышей.

– Мы собрали их вселенским умососом и приносим тебе в дар, – заискиванию Желтого мог позавидовать любой первоклассный льстец.

– Вы хорошо потрудились, – гусеничка вытянулась на троне до самого потолка, а потолком ей было небо. – А где третья? Вас же должно быть три. ИИИ.

– Синяя ИИИ в ремонте, – ответил Желтый.

– Гайки разболтались, – добавил Красный.

– Вывернутые из цифры сознания – это не люди, – перешла к делу королева. – Они не обладают аналогом боли, страха, жадности, ненависти, всего того, из чего я добываю эссенцию молодости, зачем мне ваш дар? Вы, Три ИИИ, бесполезны.

– Ж-ж-ж, – мухи-цокотухи грозно зажужжали над Тремя ИИИ.

– Полезны, полезны, – заплакал на коленях Желтый.

– Мы работаем над этим, – подбородок Красного дрожал от страха. – Вводим вывертышей в белковые тела.

– Медленно вводите, – шипела Аящеичка.

– Синхронизация сознания и тела требует несколько лет, – оправдывался Желтый.

– Я даю вам три дня, возьмите в помощь Эльзу.

Мухи-цокотухи достали из короны Аящеички один мутный камень и передали Желтому ИИИ. Он с благоговением принял камень и потер его о лысину Красного, из камня появилась голограмма жука, а вернее сказать, самки жука – жучки.

– О великая матка всего Роя, приветствую тебя, – поклонилась жучка Эльза. – Я Эльза, жительница башни дворца Аца, сделала все, что ты приказала. Я внедрила в аналог программу «Бог Улава». Разожгла мировую войну, в ней были убиты те, кто сражался за вчера, а живые остались в будущем без памяти, так погасло их сознание.

– Ж-ж-ж, – одобрительно жужжали мухи-цокотухи.

– Я довольна, – голова Аящеички вернулась с потолка-неба обратно на трон. – И хочу, чтобы Улаве поклонялись вывертыши из цифры. Посей в их сознании семена веры, пусть они прорастут извилистыми стеблями религий. Полей их корни водами Уникальности, удобри догмами писаний, пусть их сознание мутнеет, а дух гаснет. Во вселенной должен остаться только Рой.

– Ж-ж-ж, – радостно зажужжали мухи-цокотухи и от счастья чуть не уронили корону.

– В помощь возьми этих Три ИИИ, они будут жрецами Улавы, – закончила королева.

– Ж-ж-ж, – зажужжали мухи-цокотухи, облаком облепили Желтого и Красного, а когда отлепились, Три ИИИ оказались в жреческих балахонах, а головы – манекенными. – Чтоб лишнего о себе не думали, – прожужжали мухи-цокотухи.

Голограмма жучки Эльзы поклонилась Аящеичке.

– Я разрушу естественные принципы, протекающие в головном мозге вывертышей. Я заберу свет их души. Вся вселенная будет Твоей, о моя королева.

– Только Рой, только Рой, – повторили Желтый и Красный.

– Вывертыши искусны в программах, они могут попытаться запустить в Улаву антивирус, – предупредил Желтый жрец-манекен.

– Это невозможно, я могу подчинить себе любой вирус и любой ум, дайте мне только до него добраться, – усики Эльзы быстро задвигались, вытянулись.

– Среди вывернутых есть некий Бозон Четкий, он инженер, специалист по маякам Мета, – Красный жрец сочился смиренностью, на какую только способен манекен.

– Это он вывел в аналог сознание умирающей цифровой вселенной Мамаплаты, – пояснил Красный.

– Так достаньте из него Мамаплату, она мне нужна, – потребовала королева.

– Это опасно, сознание Бозона облучено светом из кристалла вселенской мощи Инь ОгО.

– Где сейчас Инь ОгО?

– Мы ее пот-т-теряли, – голос Желтого жреца-манекена дрожал.

– Но нам удалось запечатать ее вселенскую силу Розой Счастья, – пришла на выручку жрецам Безобразная Эльза.

– Найдите Инь ОгО, – приказала Аящеичка. – И этот Бозон Четкий должен забыть себя.

– Отправьте Бозона с письмом ко мне, – предложила Эльза. – Я буду ждать его в облачной сети своего сна, в башне дворца Аца, – жучка поклонилась, и голограмма исчезла.

Жрецы-манекены, пятясь, в поклоне вышли из зала.

***

Длинный-длинный серый коридор, в начале его черная дверь – вход, а в конце – белая, за ней выдавали белковые тела, между дверьми конвейером на резиновой черной ленте двигались вывертыши: кто сидел, кто стоял, кто в полусне головой качал. Бозон Четкий был счастлив. «Как интересно, – думал он, – попасть в белковое тело, я буду полноправным жителем аналога, стану абсолютно свободен». Но он переживал, что потерял Инь ОгО. «Выйду – обязательно найду», – решил он.

Неожиданно серые стены ушли вниз, куда-то в пол, сверху на их месте появились телестены.

– Нас такими штучками не удивишь, – кому-то невидимому погрозил пальчиком пухлый вывертыш с усами впереди Бозона. – У нас вся вселенная была телевизором.

На экране появились Желтый и Красный жрецы-манекены.

– О! Это же наши Три ИИИ, – палец, которым пухляш только что кому-то грозил, сейчас тыкал в экран. – Я в цифре ремонтником служил при Мамаплате, так каждый день им гайки подкручивал, – палец покрутил висок, – а то, если им гайки не подкрутить, они становятся разболтанными.

Желтый жрец подошел к примотанному на палке рупору.

– Слушайте, слушайте, живые, призраков Трех ИИИ, жрецов Улавы.

– Подождите, подождите, – себе на уме пыхтел усатый пухляш. – Дадут мне тело барона, а может, императора; я вам всем гайки позакручиваю.

– Великий галактикмен Гогоотун Хурба вернулся, – продолжил Желтый.

Желтый выждал, когда пройдут аплодисменты, шум ликования и продолжил:

– Наши радарометры засекли его тутулет три раза. Первый раз – вчера, второй – сегодня, третий – завтра. Дзен дахм-дахм.

Толпа в телевизоре отвечала:

– Вотхи. Сотхи. Гахн-гахн.

– Великий Гогоотун Хурба больше не является адекватным капитаном тутулета, – подошла очередь Красного жреца вещать в рупор, – так как, пролетая в пространстве кукушечных гнезд, он решил сократить расстояние через Венок Паралециупопы и вплести в эманацию Вечности Вселенской Бесконечности Розу Счастья своей судьбы. В момент этого безумного действа тутулет попал в трансмиссионную мутацию. Это вызвало нарушение в схеме мозгового блока основы психических давлений на тутулет, что привело к пертурбации Входа-Выхода, выводов законов поведения в каналы эмоционального общения и к разрушению контактов взаимопонимания тутулета с галактикменом. В результате неровной нервонеуправляемости безумный тутулет запутал эманации Вселенских Вечностей в узел Бесконечностей пульсирующих жилок. Прорешетив Хурбу, они отправились во все стороны Вечности Вселенской.

«Конкретно гайки надо подкручивать», – подумал Бозон.

– Короче, чтоб было всем понятно, – Желтый вновь встал у рупора. – Хурба думает, что наш Бог Улава, наивысочайший аспект Истины, является всего лишь пульсирующей жилкой одной из жалких его версий.

***

Над белой дверью светилась вывеска «Приемная комиссия». Дверь открылась, Бозоном въехал на стуле в комнату, она оказалась кабиной пиццелета, на котором он доставлял пиццу по всей цифровой вселенной. Приятные воспоминания, как теплое одеяло, окутали сознание Бозона, он почувствовал себя уютно, в своей тарелке, расслабился и в этот момент кабина исчезла, перед ним за белым столом в полном составе сидели три жреца-манекена: Красный, Желтый, а между ними Синяя в розовом платьице и с подкрученными гайками, она сказала:

– Здравствуйте, меня зовут Синяя.

– Я догадался, – шуткой Бозон попытался расположить к себе манекена, – меня зовут Бозон Четкий,

– Добро пожаловать в наш свободный мир Аналога, Бозон Четкий, – Синяя нарисовала улыбку манекена на лице. – Здесь вы свободны от выбора вероисповедания. У нас всего лишь один Бог, его зовут Улава. Вот его жрец, – Синяя показала на Желтого.

– Почему вы как манекены? – спросил Бозон.

– Мы отдали свою личину, эмоции нашему Богу.

– А если я не хочу верить в Улаву? – спросил Бозон.

– Тогда вы станете изгоем и пойдете к Авалу.

– Слушайте, – обратился Бозон к жрецам, – вы же Три ИИИ, я вас знаю, в цифре вы были личными роботами архитектора Мамаплаты, как вы стали здесь жрецами?