Боги ЯВИ

И я решил, так сказать, сделать экскурсию по этому замку. Ну, там, в разные кладовые заглянуть, не из-за корысти своей, а из чистого любопытства, а то на эту красоту вечно пялиться можно. Когда я ещё попаду в следующий раз в гости к самому Одину? Даже и не знаю… Нет, я искусство, конечно, люблю! Но мне всегда было как-то интереснее не то, что нам всем выставляют напоказ, а то, что от нас утаивают. И только я украдкой поплыл вдоль стен, как неожиданно для меня в зал через дверной проем влетел чернокрылый ворон. Птица камнем упала на стоящий рядом с Одином стол.

– А… и ты явился?.. – буркнул бугай, протягивая к ворону руку. Птица прыгнула навстречу и больно клюнула Одина за палец. – Неблагодарный жлоб! – он отдернул руку.

– Кар!.. – прокричал ворон и покосился в мою сторону. Крик его донесся до меня страшным пронзительным скрипом, разрывая на тысячу маленьких частей. Мозг сразу же перегорел. Боль была настолько сильна, что я непроизвольно застонал.

– Кар!.. – повторил ворон свой крик, тем самым добивая меня окончательно. «Эта сука меня видит!» – только и успел подумать я через пронзительный адский скрип. Один не был бы Одином, если бы ничего не заподозрил.

– Кто здесь?! – пророкотал рыжебородый. Титан прищурил оба глаза и стал пристально всматриваться в угол, куда указывал ему ворон. – Пошёл ПРОЧЬ! – выкрикнул он. И меня ударила звуковой волной неведомая сила бога, вышвырнув, как котёнка, из замка и дав сильного пенделя под мой астральный зад. Я вылетел от скандинава, кувыркаясь, и меня, как мыльный пузырь, стало выдавливать из этого неблагодарного мира. Больно-то как! Тяжело иду, как запор… Ой-ой! И я, находясь в астральном теле, умудрился потерять своё больное сознание. Пришёл в себя, когда меня кто-то тряс за плечи и больно хлестал по лицу.

– Голову ему, говорю, поверни, а то в блевотине захлебнётся, и сопли кровавые утри! – донеслось глухо со стороны лешего. «Ох, лучше бы это мне всё приснилось, как-то оно безопаснее и намного привычнее! Если бы кто знал, как мне плохо. Погулял, называется…» И я провалился в тёмное небытие.

Иногда небольшими урывками приходя в себя, я не мог понять, где нахожусь, меня болтало и сильно мутило, а мозг просто кипел. Потом я снова окунался в густую черноту омута. В беспамятстве бултыхал ножками, всеми своими силами стараясь всплыть на поверхность, потом долго болтался, как маленький коричневый кораблик в проруби. Я видел свою мать, которая гладит меня и успокаивает своей тёплой и ласковой ладонью, то слышал строгий голос отца: «Будь мужиком, терпи!..» – и снова погружался в глубокую чёрную бездну, наблюдая гончих псов Одина, которые рвались в наш мир Яви. Ещё немного, и хрупкая оболочка этого мира лопнет. Гончие Одина! Боевая тройка шла по моему следу. Я бежал без оглядки, даже не оборачиваясь, смысла смотреть в глаза твари нет, когда она в холке достигает твоего плеча.

Цербер и его суки выскочили на лесную поляну уже ближе к вечеру, когда последний луч Ярила Солнца коснулся горизонта Мидгарда. В воздухе раздался хлопок рвущегося мира, словно рвётся плотная ткань от сильного рывка. И только небольшой выброс тёмной энергии показал, что переход тёмных тварей произошёл удачно. Цербер громко фыркнул и вспомнил, как первый раз, ещё совсем молодым щенком, чуть не сломал себе шею. Ведь при переходе из тёмного мира в светлый должна быть набрана изрядная скорость, а иначе прокола в мир яви может и не случиться. И ты на всём ходу врежешься в гранитную стену. Вот такой довольно интересный может случиться нежданчик для новичков.

Фырк! Он оглянулся на своих любимых подружек, осмотрел их, убедившись, что они совершили переход в этот мир удачно, пригнул голову к земле, вдохнул свежий воздух Яви и быстро потрусил в сторону далёкого леса, взяв направление строго на север, доверяя своим врожденным инстинктам охотника и убийцы.

Гела гнала по ночной пустоши, обгоняя Цербера на корпус, она была молода и сильна, ей хотелось показать своему самцу, что он выбрал её не зря, предпочтя всей черной сотне Одина. Её острое чутьё подсказывало, что скоро они доберутся до леса, пересекая жёлтую пустошь, перепрыгивая очередной шершавый валун, она чувствовала еле улавливаемый влажный аромат ночного леса, который уже витал в воздухе. «Скоро взойдет солнце этого мира, мой враг и моего самца, – думала молодая Гела. Она оглянулась на своего любимого, его мышцы переливались в свете луны, словно это сама ночь, которая вышла на охоту. – Не зря же наше звено называют чёрным крылом Одина!» – думала Гела.

А замыкала боевое звено его старшая подруга Метра. «Я ещё покажу этой старой Суке, кто тут более удачлив! – Гела прильнула ещё ниже к земле и ускорила темп. – Я сама вырву девчонке её бьющееся сердце».

Скоро на горизонте появилась чёрная полоса леса, боевое звено стало улавливать аромат живых явных тварей, которым не повезло встретиться этой ночью с гончими. «Ай да Гела, ай да сука!» – радовалась ночная хищница, уже чувствуя чужую терпкую кровь на своём языке.

А я всё бежал от псов Одина, как одержимый, без оглядки, липкий страх сковал мой разум. Я уже задыхался, казалось, лёгкие скоро взорвутся от перенапряжения, а мышцы сведёт спазмами, и тогда мне конец – быстрый, бесславный конец. Как же обидно… Я почувствовал чьи-то нежные руки, которые аккуратно держали мой подбородок, и прохладная влага текла живительной струйкой по моим пересохшим губам в раскалённое горло. Глаза мои были открыты, но я ничего не видел, только чёрную рычащую бездну.

– Сергей… – послышалось издалека. Кто-то настойчиво звал меня и трогал прохладной рукой огненный лоб. – Сергей… – повторяли ласковым бархатным голосом.

– Кто здесь?.. – прошипел он, да так, что я сам его не сразу узнал.

– Это я… Галина… – мне тихо отозвались.

– Ну, наконец-то, а то мы уж думали, что ты дуба дашь… – донёсся из ночного полумрака голос радостного баламута.

– Да заткнёшься ты наконец?.. – леший грубо оборвал Ваську. Ды-дыщ! Раздался звук подзатыльника.

А у меня свалился тяжёлый камень с грешной душонки. Дома…

Глава 6. Попытка номер два

Отлёживался я в постели два дня, только на третий стал подниматься и то кое-как, совсем чуть-чуть, чтобы хоть немного отлить.

Накрыл меня пендель бога не по-детски, благословения получил как никогда. Вот и благословили!.. Мутило так, что нутро выворачивало. Короче… Якуту звездюлей тоже прилетело из далёкого прошлого, нехило так от грозного бога Скандинавии, как, впрочем, и мне. Ведь, со слов шамана, мы были связаны невидимыми ниточками судьбы астрального тела, и что почувствовал я, то ощутил и якут, как мой проводник. «Интересно, а как блоха на яйцах лиса лопнула, он тоже почувствовал?..» Ладно, когда никого не будет дома, поинтересуюсь, не при всех же позориться. Пусть это будет наш с якутом маленький секрет. А то, не дай боги, Васька с Градомиром узнают, подначек будет – не оберёшься.

Так что мы пару дней, можно сказать, находились в домашней реанимации у Градомира под чутким медицинским уходом Галины. Интересно, но все перешли на осадное положение и ходили в своём истинном облике. А особенно мне понравилась Гала. Оказывается, у серых орков женщины считались воинами и, соответственно, имели такой вид, воинственный. Галина хоть и была орком, но тело имела спортивное и хорошо тренированное, как у амазонок. Я только сейчас обратил внимание на то, как она управляется на кухне с ножами, они, словно стальные бабочки, порхают в её руках.

Рыжая коса, перекинутая через левое плечо, свисала на упругие сочные груди, а еще больше ее украшали янтарного цвета глаза с каким-то озорным огоньком. На крепкие руки были надеты стальные наручи, имевшие кожаные застёжки. А на предплечье – золотые браслеты, которые завивались вокруг тонкой змейкой. Только скулы немного выпирали вперёд, подчёркивая её принадлежность к другой расе, и небольшие, слегка выпирающие клыки. Как по мне, так это её только красило. Как она мне пояснила, они их подтачивают у стоматолога. На мой вопрос зачем, лишь пожала плечами, мол, мода такая у нас. Ну да, наши-то бабы ногти тоже точить куда-то ходят. А если им ходить некуда, некоторые из этого вида точат об своего ненаглядного. Вот и выходит: каждый точит – как хочет.

За эти два дня мы с Галиной довольно сблизились и обо всём болтали, в связи с уходом за немощным, то бишь за мной. Сверху на ней была накинута грубо выделанная кожаная куртка, обшитая стальными пластинами, а внизу короткая юбка, из-под которой виднелись сексуальные крепкие ноги. Но в чёрном трико Галка выглядела просто огонь. К тому же к бедру был пристегнут на ремне небольшой кинжал. Не баба, а загляденье, хоть и другой расы! Просто рыжий огонь… Сразу стала просыпаться и вякать моя зелёная жаба, но я сразу же её затолкал поглубже, от греха подальше, со своими нехорошими на этот счёт советами. Она мне такое насоветовала, даже перед Васькой стало как-то неудобно. Теперь понятно, почему Васька её побаивается, такая враз отоварит по лбу и без сковороды. Так что, оказывается, настоящий мой телохранитель – Галина, под видом миловидной женщины-кухарки.

Градомир тоже был при параде. Кованые наручи и два огромных обруча на его предплечье были словно влиты в тело. В небольшую, уже с проседью, бороду вплетена длинная лента синего цвета. На мой кивок ответил просто – древний родовой обычай. Стальные пластины закрывали грудь и спину и были закреплены кожаными ремнями по бокам. А возле порога его дома стояла самая настоящая внушительных размеров секира. Я такую и не подниму, а если и подниму, то пупок развяжется.

Но грех и про Ваську не упомянуть, достойный же воин. А Васька был на фоне этих двух хищных монстров так себе – в своих спортивных старых трениках и такой же замызганной, замасленной майке.

– А я ему говорила!.. – перехватив мой взгляд, ответила Галка. – Вась, ты хоть для приличия морду мазутом от своего трактора раскрась. Может, хоть какая навка тебя испугается? Ты же всё-таки серый орк! – Васька только почесал лысину. – Гы-гы-гы! – Даже лежащий в соседнем углу якут проснулся.

– Ой, не могу, не смешите меня! Ой, обоссусь… – все разом заржали.

А виновником этого бедового положения был я. Оказывается, у меня на острове, когда я впал в искусственную кому, из носа и ушей пошла кровь. А так как я, со слов Градомира, благословлен самим создателем и теперь с ним на короткой ноге, то они побоялись, что моя кровь может попасть в воду, когда грузили меня, беспамятного, в лодку. Вдруг капнет. А её реакцию я сам видел на том острове. И все ночные твари сбегутся на её запах, и меня безжалостно кончат, так как баланс сил в мире резко поменялся в сторону светлых.

Так что они просто решили перестраховаться. Филька, лесной сыч, курсирует по всей округе со своими собратьями и иногда прилетает на растущее возле моего окна дерево. Что-то проклокотав лешему, сыч снова отправляется в свой дозор. И вообще, я заметил, что после моего открытия на берегу озера, когда я случайно благословением своим упокоил давно погибшего воина, они решили от меня не отходить ни на шаг.

Вот и сейчас маленький Кулёма сидит возле моей кровати, засунув лапу мне под одеяло и поглаживая спину. Переживает, вишь, за князя – заступника земли русской. А хитрый Кукуня, тот вообще спит, словно домашний кот, у меня в ногах, и даже взял моду такую – что стащит у Галки со стола, всё несёт в мою постель. Если чего, мол, я подельник, и статья нам за хищение казённой жратвы светит двоим.

Градомир, глядя на нашу любовь, только удивлённо хмыкал. Но я был кремень и пока помалкивал, потому что и сам не мог разобраться, что со мной происходит. А расскажи про благословение Градомиру, тот вообще с катушек съедет. Старенький он уже.

Детей Васька предусмотрительно отвёз в деревню, к своим родственникам. Пока пластом лежали с якутом, многое вместе обсудили и обдумали. И вопросов стало ещё больше, чем ответов. В общем, одни вопросы…

Так как Градомир утверждал, что я благословлен им, а в истории земли это был один человек, значит, в меня вселился дух пропавшего князя Олега, который меня и беспокоит. Я вроде как одержимый, и он мне хочет, видно, что-то рассказать. И чтобы это выяснить, Градомир пригласил якута. Ну, как пригласил, у какой-то ведьмы сертифицированной из Санкт-Петербурга пьяного забрал. Он там у неё шаманит по-тихому с умершими духами, а она денежку с жен наших слуг народа и бизнесменов рубит. Она его заботливо и поит, бестолкового, чтоб не сбёг убогий. А из шмоток у якута только перо ворона. Они его и загрузили никакущего с Андреем в машину, этого Ивана Сусанина по мирам Нави, где мы с ним и схлопотали по соплям.

Когда леший в очередной раз рассказывал, как он у этой племенной ведьмы в седьмом колене снял свой оберег на приёме, мы оборжались. Ведьма ведь липовая была, как многие сейчас, шарлатанкой оказалась. А тот мужик, Кузьма, сидя за столом перед человеческим черепом и чёрной горящей свечой, поздним вечером, в страшных потугах, с выпученными глазами свой кулон снимает, словно тот из шкуры лезет. Жуть жуткая! Ну, она и пустила лужу под себя. Увидеть перед собой такого демона из самого ада – не каждый выдюжит. Градомиру ещё бы каску надеть немецкую с рогами, и всё, всем врагам трындец!

Но и девка оказалась молоток, в обморок не упала. Уходя, Градомир напоследок сказал, что этого пьяного грешника с собой в ад заберёт, чтобы изжарить его на сковороде и съесть за грехи его тяжкие. По пути захватил с собой пачку соли на кухне и какой-то приправы взял, мол, кризис сейчас, и эти продукты тоже попали под санкции, а в аду с продуктами тоже дефицит. Наказал ей напоследок, чтобы больше не обманывала добрых людей, а шла честно работать, желательно на стройку. Вежливо распрощавшись с ведьмой, посоветовал в церковь не ходить, не поможет. И напевая весёлую песенку: «Как нажрался я вчера, пили с ночи до утра…» – неспешно направился к выходу.

Надо бы его попросить проверить девчонку, а то пойдёт к братьям нашим из Восточной Азии на стройку, кирпичи на пятый этаж таскать. Лучше учиться пусть идёт. На парикмахера хотя бы. О чём это я, а, о попаданцах, ну так вот. Но что-то я такого не припомню даже в фантастических книгах. Про попаданцев читал, но они, как правило, прыгают в другие времена или в чужие миры, возьмём это за основу, может, отчасти это и правда, говорят, дыма без огня не бывает. Но чтобы из другого времени или мира в современного человека, нет, чего-то я такого не припомню. Ну и он бы со временем постарался захватить моё тело и разум, но этого я не заметил.

А мои сны и ночные кошмары у меня с самого раннего детства. Я поначалу пробовал родителям рассказывать, но всё тщетно, они ссылались на мою фантазию и, конечно, юный возраст. Кто тебе поверит в твои полные шесть лет? Тогда я просто стал помалкивать. Снится и снится, подумаешь, я всегда чувствовал приграничный мир Нави, кому это надо? Да и кому такое расскажешь? Может, так у всех! И я это стал воспринимать как само собой разумеющееся, привыкнув к этому явлению. А тут выходит, что шаман отправляет моё астральное тело в эфир миров, и Олег показывает мне скандинавского бога Одина, это ведь должно быть прошлое. А этот чёртов ворон меня заметил и настучал скандинаву. И мы конкретно вдвоём с Якутом озвездюлились.

Выходит, это не прошлое, получили ведь мы по-настоящему. Тогда вопрос: зачем дух Олега мне всё это показал? Кто я и кто Один! Как-то, мне кажется, это неравноценно. Вступить в жестокую кровавую схватку с самим богом, даже если он и забыт, да я свой алкоголизм победить не могу. А тут бог всей Сканди… Навии!.. И при чём тут жрица Хельга? Ну, ведьмой больше, ведьмой меньше, мне всё одно. Вон в той же Европе их тысячами жгли, и живут как-то, не переживают. Ну нет теперь баб красивых, и что? Выход-то нашли! Главное, чтобы их выход к нам не перебрался, полностью. А с тем, что леший в чем-то прав, я полностью согласен, ведь благословение со мной. Только что это мне даёт? А ровным счётом ничего. Могу души усопших отправить к создателю, могу не отправить, мне что теперь, на всех отпеваниях присутствовать?! Но хоть без работы не останусь. Радость-то какая. Да и сам Олег – выходец из далёкого прошлого, получается, тогда откуда он знает, что творится в соседнем мире, и какое ему дело до этого настоящего. Тебя уже нет давно, ну и спи с миром. Пусть земля тебе будет пухом, дорогой товарищ! А я при чём тут?.. В общем, я не смог вместе с Якутом свести концы с концами, это как в нашем, для нас дорогом, государстве бюджет. Он вроде есть… и его сразу нет… Что-то тут никак не клеится.

– Камлать надо ещё, а то информации мало для размышления!

– Да пошел ты!

В общем, мы с якутом поругались и, отвернувшись друг от друга, мирно легли спать. Тоже мне гуру сибирский нашёлся.

– Якут, а тебя как звать? – не выдержал я первый.

– Мишей меня мать назвала, – ответил тот.

– Да угомонитесь вы уже, наконец?! – не выдержал Градомир. – Вон Васька уже без задних ног спит как сурок. – Со второго этажа раздался храп, словно трактором поле пашут.

– Да он где-то в амбаре флягу браги от Галки спрятал, вот и бегает туда, да, как кот сливки, лакает. Тоже мне, химик доморощенный нашёлся! – Якут с завистью тяжело вздохнул. – Вот же паразит!

Камлать решили через неделю, как только наберемся здоровья. А пока нами занялся Федот-банник. Тоже интересный тёмный персонаж. Ножки худенькие, ручки щупленькие, росту метр и три сантиметра, таскает всё время обноски. Вроде у лешего во дворе бомж живёт. Лоб сморщенный, глазки зелёные навыкате, просто рыбий глаз, а не Федот-молчун. Губы тонкие, рот широкий, нос с ладонь длиной. Весь жилистый, крученый, словно на его костях мясо совсем нарастать не желало. Но дело он своё знал крепко, парился я как никогда.

Ох и жар у него в баньке горячий, словно живой. Я чувствовал его лёгкое дыхание, он словно обволакивает тебя и твоё тело, ласкает своими пышущими языками, стараясь не обжечь кожу, и в то же время проникает своим теплом в твою плоть до самых костей. А как Федот стал помогать жару берёзовыми и дубовыми вениками, размахивая ими, как сам Брюс Ли, разгоняя эту огненную стихию по кругу, перемешивая с текущим откуда-то сверху свежим ветерком, закручивая все в маленький воздушный смерч, приправляя душистым паром, я понял, что это великое древнее искусство и наука. Он словно повар, который знал, что, куда и когда добавлять, огня, воды и воздуха, чтобы это превратить в животворящую силу нашей земли. А прохладный пол застелил свежескошенным на лугу разнотравием, дав ему немного подсохнуть в тени вековой ели. Сено приятно похрустывало под нашими пятками, источая душистый аромат северных трав от поднимающейся температуры. Федот стал мять мои шейные позвонки своими довольно сильными пальцами, а я думал, что просто умер и попал в рай. Он прошёлся по всему моему телу, добравшись до каждого хрящика, до каждой застарелой жилки, и всё это изношенное добро крутил, мял и ставил на своё место. Костолом! А потом отдых после парной и ядрёный домашний квас. И никто после этих процедур не мог меня побеспокоить ни во сне, ни наяву, и у меня был самый крепкий здоровый сон за последние сорок лет. Я просто на всё забил болт. И вот в таком бешеном режиме прошла для меня неделя: вкусно жрать, крепко париться и спать. Кайф!

Время камлать пришло. Я, честно, немного ссал, да и якут чувствовал, видно, какой-то для себя дискомфорт, тоже немного очковал. Но делать нечего в селе, мы сидим навеселе. А плыть к острову было надо.

В Карелии осень приходит рано, ветер подленько задувал мне за шиворот, стараясь так до меня дотянуться. Да и мелкий отвратительный дождик мало чем нас мог порадовать. Побросав в лодку свои пожитки, добавили немного сухих дров и вчетвером отправились к месту великой и загадочной силы земли русской. За время нашего отсутствия на острове ничего не изменилось, только небо, мне кажется, стало темнее, да мусора лесного к берегу больше прибило волной. В этот раз выход в астрал прошёл быстрее. Ведь первый раз оно у всех туго идёт, а потом как по маслу, так и у нас вышло.

Я постелил себе на гранит коврик, сел перед разведённым Васькой костром и стал слушать инструмент якута, который начал свою игру, терзая пространства вселенной. Отпив немного грибного отвара, я устроился поудобнее. Парни, как и в тот раз, отсели от нас подальше на берегу уже остывающего озера. «Скоро у щуки жор начнётся…» – не успел я подумать, как очутился на перекрёстке миров Нави. Стою тут, мёрзну на остановке, маршрутку жду, а вокруг бесконечный космос и тишина.

Поозирался по сторонам, никого нет, скучно… Эй! Сожитель! Где ты? Ку-ку. Куда идти? Звезды, как и прежде, холодно мерцали в синей пустоте. Я, может, ошибаюсь сильно, но якут прав, это больше похоже на порталы между мирами, врата, ведущие в другое время, в другой мир и ещё черт знает куда. Их тут миллионы… Ну и где дорога?! Один портал мне подмигнул, словно старому знакомому. Я завис на мгновение, а стоит ли испытывать судьбу?.. А если не загляну туда, всю жизнь буду потом жалеть об этом. Эх, двум смертям не бывать, а одной не миновать, и я потянулся в указанном направлении.

Ух! Снова я ничего не видел, ослепило. Попытался оглядеться. Что первое бросилось в глаза – это огромный курган с равными сторонами света, он был похож на рукотворный, на причудливую игру природы. Голубое небо, и маленькое пушистое облачко маячило на горизонте, просто крохотное такое. С кургана, петляя, убегала куда-то вниз тонкая вытоптанная пыльная тропинка, которая упиралась в широкую, медленно ползущую реку. А за ней вздымался похожий на небольшие горы тяжёлый таёжный лес, который раскинулся – глазу не объять. Курган цвёл луговыми травами, сразу видно, стоит весна, её ни с чем не сравнить.

На берегу реки сидел одинокий старик в белой просторной рубахе и старательно что-то делал, всё время кряхтел и что-то бубнил себе под нос. Я, как чёрный плащ, заскользил невидимой тенью с этого кургана в сторону седого старика, который усердно сопел и не мог успокоиться. Тут главное до него не дотрагиваться, спасибо, уже учёный, – я украдкой заглянул ему через плечо.

Ку-ку! Старик мусолил мякиш серого хлеба, стараясь как можно больше его размочить слюной, выложив всё это себе на ладонь, он смачно туда сплюнул и стал растирать большим пальцем, делая эту консистенцию как можно жиже. Фу! Вот вернусь в свой мир и сразу к стоматологу, а то вот так в старости придётся такой же суп себе варить. Сразу подло заныл зуб. Млядь, какой зуб, я же в астрале!

Я украдкой с интересом стал подглядывать за седовласым. Старик свои сопли выложил в небольшую тряпочку и аккуратно всё это хозяйство стал заворачивать, немного покрутив, он сделал что-то похожее на круглый пузырь, полностью забитый непонятно чем. Он уже меня заинтриговал… Боже, да за что мне всё это?.. То на злого бога нарвался, то на больного на всю голову дедулю. И за что мне такое наказание? А я-то всё, дурак, думал да гадал, откуда у нашего многострадального народа вот такие выражения в русском языке берутся, как сопля в тряпочке. Так вон оно откуда, видимо, история земли русской очень богата своими древними обычаями и традициями. Старик закряхтел и полез рукой себе под подол рубахи, что-то там осторожно нащупал – иди сюда, мой маленький… – просовывая ладонь вниз живота, пытаясь оттудова чего-то вытащить. Мама дорогая, не буду смотреть на это, я стесняюсь. Таких и в нашем мире с лихвой хватает, ночью в парке не пройдёшь.

А тем временем дедуля начал своё влажное склизкое дело. Я отвернулся, ребята, у меня ранимая натура. Сзади послышались очень странные звуки. Чмок, чмок, чмок. Чпок, чпок, чпок. Фу, млять. А вы знали, что у астрального тела тоже есть рвотные позывы? И я не знал! Бе-е-е!.. Теперь знаю.

– Ой, молодец какой, потерпи немного, скоро закончим… – услышал я, как этот старый озорник-затейник себя подбадривает. Нет, ну в таком возрасте, может, и я себя подзадоривать буду, кто знает, главное, чтобы под твоим боком бабка симпатичная была, тогда ладно. Терпение моё, наконец, лопнуло. Нет, ну а вы бы на моём месте как поступили? А вдруг он чем-то страшным болеет и примочки себе лекарственные делает?! Надо бы посмотреть.

И я взглянул одним глазом, аккуратно так, чтоб не спугнуть. А то мало ли чего в жизни бывает, предупреждён – значит, вооружён. Но увидел я не то, чего ожидал. Всё же я волосатый писюн увидел, конечно, как и собирался, маленький такой, с кисточкой на самом кончике. Но это был писюн не старика – как вы все ожидали, – а маленького слепого медвежонка, который старался высосать эту тряпочку, лёжа на спине на дедовых коленях, словно сиську мамкину сосал. Моя астральная челюсть отбила мне ногу.

Гадский папа, ну вот как мы иногда можем так в людях ошибиться, хотя уверены бываем на сто процентов в своей правоте. Мы их на костре сжечь готовы, а они благое дело делают, и ведь даже не для себя, для других, а мы этого всего не видим, словно ослеп наш народ, и сразу готовы их на кол осиновый посадить, даже толком не разобравшись ни в чём. И как-то мне перед этим мужиком совсем совестно стало. «Прости, старик, дурака срамного!» – почему-то в мою голову пришло только это, и даже как-то стало легче на душе. Медвежонок закряхтел в его руках, как дитя малое.

– И откуда ты только свалился на мою голову? Цапля тебя, что ли, вместо лягушонка с болота принесла? Перепутала, видно! Матку твою где теперь искать? Лес вон, за рекой, ни конца, ни края не видно, до самой земли Асии стелется зелёным ковром, через всё Белоречье, – старик тяжело повздыхал, поймал на голом пузе медвежонка пробегающую блоху и откинул её в сторону, подальше от себя. – Ступай-ка отсюда, поищи себе кормильца в другом месте. Эх, эх, эх! Где я тебе титьку-дойку тут найду? Может, погибла где она, а?.. В беду попала?.. Ныне вон зверюг тёмных из Нави сколько повылазило, тьма-тьмущая! Чего молчишь, косолапый?.. – Но маленький косолапенький на поставленный стариком вопрос ничего не ответил, а только сладко зевнул и уже мирно спал. – Эх, беда пришла, беда… – прошептал старик, задумчиво глядя куда-то в зелёный хвойный лес.

Я даже проникся к этому деду. Ну и не такой уж он и старик был, если приглядеться внимательнее, крепкий такой. Цепкий, прямо колючий взгляд, как у лесной рыси, вопьется – не отпустит. Нос прямой, орлиный, таких людей сразу видно, породистые, жилистые они да непростые, с такими лучше не связываться, а то самому худо будет. Да и в руках его, видно, пока сила есть, ладони вон мозолистые, широченные, такой леща даст – и голова с плеч, может, в своё время не только мотыгу держал. Да длинные, спадающие седые пряди, мытые и аккуратно вычесанные. Ветер подхватил седой волос старика и кинул мне в лицо. Млять…

Гараун сидел в своём шатре, раскинутом на просторах земель Белоречья, на берегу реки Иртыш, которая своим величием и умиротворением, гипнотизируя волхва, уносила тихие воды, петляя, словно серебряный змей, по дремучим лесам и горам, унося его беспокойные думы строго на север. Терзаемый своими мыслями волхв чувствовал: что-то изменилось в этом мире яви, что-то пошло не так, явь дрогнула, словно зыбкие пески, словно могучая река, которая, вздымаясь могучей волной, вторглась в бескрайние воды океана и переплелась с навью, с незримой границей тёмного мира, где приграничные миры яви дрогнули.

Гараун встал, встряхнул головой, тяжёлые думы давили плечи, словно два снежных великана. «Надо бы пойти и ещё раз спросить Перуна Многомудрого, может, ответит? – подумал волхв. – Ведь великая раса славян и ариев не может без благословения великого рода небесного, – Гараун прикрыл свои веки. – Что-то спину ломит, к непогоде, что ли? – приоткрыв один глаз, глянул на прозрачное синее небо. – На горизонте ни облачка, неспокойно как-то», – волхв поёжился и прикрыл глаза.

Тёмной ночью, когда луна Фатта ещё не взошла, а месяц не так ярко светил из-за туч, великий волхв брёл на гору Великого Капища, попробовать ещё раз связаться с многомудрым богом, а именно с Перуном-Громовержцем. Вскинув голову к небу, обвёл тревожным взглядом весь Сварожий звездный Круг, остановил взор на чертогах Макоши – созвездии Большой Медведицы, постоял немного, словно всматриваясь в неё, и уселся, поджав под себя натруженные за день ноги, на сырую траву, мокрую от ночной росы. Перед волхвом лежала небольшая каменная плита, на самом верху кургана, на межграничье светлых и тёмных миров. Гараун не спеша достал из котомки четыре самоцветных кристалла, выложил их на плиту, расписанную рунами великих асов, первых переселенцев на Землю, провёл ладонью по поверхности, смахнув мусор, принесённый за день ветром, и стал аккуратно вставлять кристаллы в неглубокие выемки, имеющиеся на алтаре.

Первым зелёный кристалл, символизирующий племя харийцев, под цвет их глаз (первопредки асы прибыли с планеты Троара из созвездия Ориона), был вставлен в неглубокую штольню.

Второй кристалл имел серый цвет, символизирующий цвет глаз племени дарийцев (первопредки прибыли с планеты Рая из созвездия Малой Медведицы), и последовал аккуратно во вторую штольню.

Третий имел голубой цвет неба, символизирующий племя святорусов, прибывших с созвездия Большой Медведицы, планеты Земля Рутта в системе Солнца Аркольна.

И последний кристалл – цвета янтаря, цвета огня – Гараун покрутил в пальцах, словно любуясь, и аккуратно вставил в последнюю штольню, он символизировал племя рассенов, прибывших из созвездия Льва, с планеты Ингард.

Волхв положил свои ладони на алтарь, чуть растопырив пальцы рук, почувствовав низкий гул, он вскинул голову к звёздному небу, закрыл глаза, расслабился и замер, вибрация прошла волной по всему телу, утекая куда-то в матушку Треглаву.

И спросил Перуна Громовержца

Волхв – Хранитель путей,

Ведущий через Врата Междумирья:

«Ты расскажи нам, наш мудрый Учитель,

Что происходит во СВАРГЕ ВЕЛИКОЙ,

И почему во МАКОШЬ И РАДУ…

Многие врата закрылись?

Небесные РОДЫ молчат союзных земель?

Не слышим ответа на ЗОВ МНОГОДОЛЬНЫЙ…»

(«Книга Велеса»)

Гараун замер, в его голове стали всплывать неясные образы, они путались и всё время смешивались, он попробовал напрячься, но ничего не выходило, стало ещё хуже. Тогда волхв попробовал отстранить неясные видения и сконцентрироваться на созвездии Орла. Голова раскалывалась и горела огнем ещё больше, что-то волхву сильно мешало войти в транс, и такое было с ним в первый раз. Через какое-то время волхв заметил, что объятая огнём голова стала уходить на второй план, боль уже не так беспокоит его виски, и через щадящую тишину он услышал ответ Многомудрого и содрогнулся!