Катаев: «Погоня за вечной весной»

Музыка есть не только в тексте, но и в подтексте, — та внутренняя музыка, которая пронизывает всю вещь. Вот в нее и вслушивайтесь

Страшная и жестокая вещь любовь! Она неслышно и легко подходит, ласково целует глаза, обманывает, волнует, мучит и никогда не уходит, не отомстив за себя. Я не знаю, что со мной делается…

Война недолго продолжалась.

В России скоро не осталось

Ни одного врага, и вот —

Вздохнул свободнее народ.

Настали святки. Все ликуют.

Несется колокольный звон.

Победу русский торжествует.

Погиб, погиб Наполеон…

Пока в России дух народный

Огнем пылающим горит,

Ее никто не победит!

Это же не искусство, а окололитературная возня. Так стоит ли отвечать? Лучше писать хорошие книги

Катаев вампирически был жаден до красок (его литература всегда — приключения красок). Физически ощущаешь наслаждение, которое он получал от писательства… Он жадно впитывал и щедро выплескивал краски мира. У него были столь меткое владение словом (одновременно реалистическое и поэтичное) и столь точное мастерство передать внешность, пейзаж, характер, сцену, эмоцию, что он щеголял возможностью рассыпать фразы и слова и под конец предпочитал «ассоциативное письмо»

стал перевоспитанным человеком, заключенным-каналоармейцем (отсюда слово «зэк», придуманное Коганом).

Проникнуть в тайну художественного творчества, в самую его суть — напрасный труд. Это еще непосильнее, чем хирургическим путем пытаться обнаружить в коре головного мозга механизм сна, механизм регулировки кровяного давления, механизм сновидений, предчувствий, наконец, механизм, возбуждающий в человеке чувство направленной страсти, любви

Все это называлось панихида, а за нею следовали еще более удручающие слова — «вынос тела», — писал он за год до конца. — Вынос уже не человека, а только его уже никому не нужного мертвого тела